Ответы на вопросы зрителей 13.12.2024.Истинная суть проекта «Великий Туран»
«Базовый уровень»
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Триггерами начала третьей мировой становятся Сирия и Азербайджан
«Базовый уровень»
Как только падёт Сирия, ожидайте великой войны между Западом и Востоком. Весной начнётся война на Востоке, и будет третья мировая война. Эта война на Востоке уничтожит Запад
Что будет на Ближнем Востоке дальше: взгляд из Израиля
Падение Дамаска создало новый статус-кво на Ближнем Востоке. О действиях Израиля в Сирии после падения Башара Асада, об отношениях Израиля и Ирана, игре Турции на Ближнем Востоке, позициях монархий Персидского залива и об уроках сирийского конфликта для всех стран мира говорят общественный деятель Яков Кедми (Израиль) и Роман Шахов
Причины падения Сирии прояснились…
Боюсь, в сирийской ситуации всё стало ясно.
Тут ведь как? Можно поверить, что Россия слишком загружена для помощи Сирии. Можно теоретически допустить, что Асад вдруг стал жутко непопулярным у сирийцев. Но есть два фактора, которые так просто объяснить не получится.
Во-первых, армия всегда не гомогенна. Всегда есть — ОСОБЕННО на Ближнем Востоке — условная «президентская гвардия»: 1-2 бригады (минимум) высокой боеготовности, получающие экипировку и финансирование по максимуму. Иногда они состоят из наёмников (или хотя бы иностранцев). Иногда — наоборот, строго из добровольцев. Из земляков/соплеменников/единоверцев лидера…
Ну да, такие части не могут быть многочисленны. Но они есть — а для того, чтобы отразить идлибских боевиков, и одной хорошо подготовленной бригады, скорее всего, хватило бы. Совершенно точно, что по меньшей мере бои — при реальной численности сил ХТШ — должны были бы оказаться длительными.
Во-вторых — Иран. Он-то не был вовлечён в боевые действия в последнее время — в соответствии с доктриной Сулеймани (воевать должны его прокси, но не он сам). Ему не нужно было восстанавливать силы и т. п. При этом сухопутный мост в Ливан — «шиитская дуга», включающая Ирак и Сирию — для него был очень важен, это его крупнейший успех за последние десятилетия.
Это означает, что в том, чтобы в Сирии устоял шиитский режим Асадов, он был кровно заинтересован. При этом у него на территории Сирии уже были развёрнуты силы КСИР (не только «советники»). И на помощь могло прийти (формально и шло уже) иракское ополчение. И Хезболла уже освободилась из «замеса» с Израилем (и уж определённо ХТШ — не опаснее ЦАХАЛ, противостояние с которым у Хезболлы завершилось успешно).
В сумме это всё означает, что боевики — даже внезапным ударом захватив Алеппо (что само по себе уже очень странно) — должны были бесспорно «завязнуть» где-то на уровне Хамы или Хомса, и где-то в это же время силы Ирана, Ирака и Хезболлы сходу вступили бы в бой. Но…
Да, в Хаму успела подойти элитная дивизия «Аль-Нимр» («Силы тигра») Сухейля Аль-Хасана (часть её). Отразила боевиков, освободила пару небольших городов, но — вдруг отошла. К месту событий подоспела и Хезболла. Постреляв по боевикам в Хомсе, сообщила, что в одиночку бороться не собирается — и тоже ушла… Можно встретить тезис, что боевики ХТШ активно использовали БПЛА, которые были ну вот совсем неизвестны сирийцам — и почему-то прекрасно известны тем, кто с ними воевал (хотя атаки беспилотников на российские объекты там шли ещё во время активной фазы войны в 2010-х). Но совершенно точно, что Хезболла хорошо знала, что это такое — коль скоро сама применяла их против Израиля…
При этом никакого профессионального «ядра» у армии САР не обнаружилось (ну или оно куда-то делось). И если это можно объяснить предательством (хотя тоже не так просто: события развивались несколько дней, у руководства страны было достаточно времени, чтобы разобраться в ситуации), то вот поразительную неспешность и пассивность Ирана это всё не объясняет никак.
Ну — не объясняло. Но…
Но вот официальная статья в иранской прессе всё объясняет:
Ещё раз:
…Но главная перемена произошла в самом Башаре Асаде. Во время последней встречи с ним 𝟏𝟎 июня 𝟐𝟎𝟐𝟒 г. рахбар Али Хаменеи сделал сирийскому президенту важное и обоснованное предупреждение…
…Асад допустил стратегическую — и роковую для себя — ошибку, понадеявшись на обещания других арабских стран…
То есть фактически речь идёт о том, что руководство Сирии начало сближаться с арабскими странами — в противовес Ирану.
Напомню, что:
1. Исходно в Сирии правила партия БААС — то есть арабская националистическая (формально социалистическая, но панарабский национальный элемент превалирует).
2. В начале войны Сирия была исключена из Лиги арабских государств. Но не так давно вернулась в её состав.
3. В начале наступления боевиков арабские страны все, как одна, Асада поддержали.
4. В Иране живут в подавляющем большинстве не арабы. Саудовская Аравия и отчасти другие страны Залива до появления Израиля были традиционными противниками Ирана. В последние годы это выражалось в виде антагонизма между Саудовской Аравией (и др. монархиями Залива) и Ираном. Да, в самое последнее время произошло некоторое урегулирование противоречий, и конфликт стал существенно менее острым. Но отнюдь не исчез.
То есть в определённый момент в Иране заметили, что Асад начал сближаться с другими арабскими странами на панарабской основе. И, соответственно, отходить от прежней паншиитской основы внешней политики. Грубо говоря, в выборе между Ираном и Саудией ещё неизвестно стало, кого он предпочтёт.
Иран предупредил о последствиях (примерно полгода назад), но услышан не был. И…
И вот внезапно пошли боевики из Идлиба. Иранская — и иранских прокси — помощь почему-то задержалась. А профессиональное «ядро» армии САР, скорее всего, было отчасти завязано на иранцев…
Всё понятно, да? «Если не понимаешь смысла интриги, то предположи, что она увенчалась успехом, и определи, кто в таком случае является бенефициаром».
Ну да, Турция ситуативно выигрывает. Но «на воле» оказываются признававшие власть Дамаска курды (их часть), и с ними ещё придётся разбираться (а то ведь захотят помочь «томящимся под турецким игом» собратьям), плюс осложняются отношения с Россией (а тут масса совместных проектов). Но тем не менее — ей это, наверное, в плюс… Вот только непонятно, как контролировать тех, кто уже укрепляется в Дамаске. Провал панарабского перерождения сирийской власти Эрдогану выгоден. Но точно руководители новой Сирии не передумают? Они-то ведь тоже арабы… Так что в целом, наверное, для Турции — плюс-минус.
Израиль — тоже ситуативно выигрывает, но довольно сомнительно, что ему новые власти Сирии будут нравиться больше, чем предыдущие (оттуда идут разнонаправленные сигналы). Правда, есть возможность разбомбить объекты сирийской ПВО, не дожидаясь выяснения вопроса, кому они достанутся. Чем он сейчас и занимается. Что показывает, что ничего хорошего от новых соседей в Тель-Авиве не ожидают.
Возможно, Израилю удастся создать марионеточное государство друзов возле своих границ… Но это требует ресурсов, в т. ч. силовых, а у него ещё война с Хамасом не закончена (а с Хезболлой — только приостановлена). И, опять-таки, ниоткуда не следует, что радикально антиизраильская фракция у новой власти в Сирии не возобладает. То есть вроде в плюс, но уж очень велики риски, да и нагрузка возрастает. Так что — тоже плюс-минус.
Иран: провал панарабского проекта ему однозначно в плюс. Раздираемая войной Сирия для него определённо лучше просаудовской. Ну да, хаос — это не «шиитский мост». Но если тот уже был де-факто потерян из-за выбора Асада, то вариантов особых не оставалось. Можно попробовать и ещё раз выиграть войну в Сирии. При этом враги и конкуренты — Израиль, Турция, арабские страны — тоже будут терять ресурсы в борьбе всех против всех на постсирийском пространстве. То есть — это, учитывая сложившуюся ситуацию, плюс.
Россия: нас волнует база в Тартусе — и, по большому счёту, больше пока ничего. Война всех против всех там лучше, чем победа хоть исламистов, хоть турок. Иран несколько слабеет — и союз с Россией для него становится важнее. Если в обозримое время удастся закончить СВО, то потом можно будет и постараться в Сирии порядок навести. Но пока это не так актуально. При этом никто из остальных участников не заинтересован во что бы то ни стало выдавить Россию из региона. Но лучше было бы, конечно, иметь базы в дружественной и целостной стране… Так что — в целом минус.
Запад: неизбежны новые массы беженцев. Положение Израиля — под вопросом (неизвестно, кто в Сирии в итоге возобладает). Иран слабеет — что в плюс, но сближается с Россией, что определённо в минус… Ну и, собственно, пока что формально не самая мелкая страна захвачена террористами: ХТШ — террористическая организация, за её лидера была назначена награда… То есть пока что — тоже, скорее, минус.
В общем, Иран, похоже, может по итогу проиграть меньше других.
Вообще возникает ощущение, что исходная инициатива исходила из Турции, но Иран вдруг перевернул шахматную доску…
PS: В анализе часто допускаются две ошибки.
1. Асад считается исключительно марионеткой России/Ирана, что совсем не обязательно было так.
2. Что основным покровителем Сирии была Россия. Нет: асадовская Сирия была частью иранской «шиитской дуги». Да и в войне: «в небе» помогала Россия, но «на земле» — прежде всего Иран и его прокси.
Если учесть эти два фактора — всё становится на свои места. Да Иран ничего особо скрывать и не собирается…
Drang nach Naher Osten. Когда пояс поджимает.
Российская зона влияния в ближневосточном регионе находится в подвешенном состоянии и ее будущее пока на стадии переговорной неопределенности. На СВО проблем не убавилось, балканский фитиль намочен горючим и может вспыхнуть в далеком будущем, а устоявшаяся стабильность в Закавказском подбрюшье уже сейчас начинает шататься и ходить ходуном. Российская Федерация столкнулась с огромными вызовами, которые начали биться об фундамент карточного домика и его обваливать на глазах у всего мира.
«Россия проиграла войну в Сирии!» — пестрят мировые СМИ, российские же пытаются как-либо обыграть конфуз и перенаправить его в более благоприятно восприимчивое русло для своего же общества, находя какие-то оправдания поражению и называя этот регион заведомо проигрышным для самой России. Для российского общества случившееся в начале декабря 2024 года было, очевидно, очень неожиданным и неприятным сюрпризом. Как на это отреагировала Москва остается лишь догадываться. С 2015-го заверялось о необходимости своего участия в Сирийском конфликте, что поддерживалось почти всеми теми, кто сегодня называет эту войну «не нужной» и «невыгодной». Главный критик какого-либо участия России в войне в Сирии Игорь Гиркин «Стрелков» назывался безумным фриком, который не понимает очевидных плюсов от задействования вооруженных сил в гражданской войне, а на его заверения о том, что Башар Асад это проигрышный вариант, которому просто оттягивают политическую смерть, в российском истеблишменте отвечали ухмылками и прокруткой пальца у виска. Я всегда отвечал всем, кто меня знает — я не востоковед и некомпетентен сидеть с умным видом и рассказывать о причинах, которые привели Россию к нынешнему положению дел в Сирии. Я не знаю что это было и почему все так произошло. Оставлю это востоковедам и специалистам, которые большую часть жизни изучали этот сложнейший регион. Но уж в геополитике я, как минимум дипломированный специалист, разбираюсь получше и взгляды Гиркина касательно участия России в сирийской авантюре разделял, прекрасно видя с 2011 года всю беспомощность режима Башара Асада и его окружения. Это поражение с политической точки зрения было неминуемо, еще начиная с Арабской весны, когда Сирия распалась на множество удельных регионов, а Башара Асада поддержали полторы калеки. Геополитический расклад с самого начала был не на его стороне, кроме поддержки в лице Ирана и ее прокси-формирований по типу «Хезболлы» (кстати, террористическая организация) все прочие от него отказались и начали поддерживать тех, кто вступил в противоборство с его силами.
После поражения режима Башара Асада, Россия понесла сильные репутационные потери в глазах не только Запада, но и своих ближайших союзников. Впрочем, козлом опущения стала не только Москва, но и Тегеран. Им приходится разделять этот конфуз на двоих. Сейчас уже находятся оправдания поражению Асада. Вот, например, уже звучит мнение, что это случилось из-за его личной отрешенности от Москвы. Он с 2020 года начал более углубленно работать с Ираном, а не Россией. Таковой позиции придерживается политолог Сергей Марков. В чем конкретно это выражается? В смене флагов и атрибутики. По мнению Маркова, до 2020 года сирийское общество бегало с российскими флагами, но после стало бегать с иранскими. Да, это фантасмагория и таков уровень знаний людей, что считаются рупорами общественного мнения. Попытка обелить поражение в Сирии выглядит глупо и не отвечает на главный вопрос: какой выхлоп с этого мы поимели в конечном итоге?
Во-первых, Москва являлась основным союзником Асада в этой кампании. Россия формировала на его территории свои военные базы. На военную поддержку Асада тратилось не менее 2,5 миллионов долларов каждый день в 2015 году, а через год сам Владимир Путин подтверждал, что только с декабря по апрель 2016-го было потрачено 33 миллиардов рублей (для заграничной авантюры в условиях наложения мощнейших западных санкций довольно-таки много). Позже РБК установили, что к сентябрю эта цифра увеличилась до 58 миллиардов рублей. А еще ведь даже полноценный год не прошел, поэтому к декабрю скорее всего эта цифра значительно увеличилась. Всего же траты за 2 года активных боевых действий (с 2015 по 2017) составили порядка 150-170 миллиардов рублей.
Во-вторых, Россия в 2020 году вложила еще дополнительных 100 миллиардов рублей в отстройку инфраструктуры Сирии. Ну, чтобы было понятно, в общей совокупности с финансовыми вливаниями по военной кампании это фактически два с половиной миллиарда долларов, которые могли быть распределены на более нужные вещи, например, в развитие государственных институтов России, ну или, хотя бы, в преобразование и укрепление 1-го и 2-го армейских корпусов Народной милиции ЛДНР, которые пребывали в невероятно плачевном состоянии всегда и которым выпала роль быть главным щитом России в ее восточноевропейской буферной зоне.
В-третьих, по итоговому результату напрашивается один вопрос: где деньги, Лебовски? Денег нет. Точнее, они были слиты в сирийскую авантюру, которая почти ни к чему не привела, кроме огромных финансовых и репутационных потерь, а я смотрю именно на конечный результат.
Сегодня Россия ведет переговоры с лидерами «зеленых» (т.н. «оппозиция») касательно будущего своих баз в регионе (порт Тартус и авиабаза Хмейним), которые влияют на расстановку сил в Средиземном море и обеспечивают России фактически беспрепятственный морской и воздушный доступ к Африке. Сумеют ли договориться с террористами — никто не знает, а гадать на кофейной гущи бессмысленно, оставлю подобное прогнозирование востоковедам, они разберутся. Остается только наблюдать с попкорном. Если не сумеют — плакали почти десятилетние труды мнимого российского влияния и придется искать альтернативу закрепления (хотя бы частичного) в регионе. Ну или надеяться на возможности Ирана, оставшегося единственным союзным рупором в регионе. Пока же я могу только воспользоваться историческим опытом недавних среднеазиатских эпопей — по идеи, оставить эти базы на территории, которую захватили признанные террористы — невозможно, покуда они будут оставаться признанными террористами. Возможно этот ярлык в конечном счете с них снимут, как уже пытаются сделать с победившим «Талибаном» в Афганистане. Геополитические интересы, даже в ущерб свой собственной позиции и изначальной воинственности против этих же самых «зеленых», для достижения личных целей важнее всяких других предрассудков и принципов. Самое забавное, что безусловное геополитическое поражение на Ближнем Востоке признают даже в Госдуме. Оттуда уже заранее заявляют, что шансов остаться в Сирии крайне немного, но, как показало время, там тоже не знают что и как будет в конечном итоге. Решит только дипломатия и только она.
Российское общество уже понимает, что вложенные сотни миллиардов рублей себя полностью не окупили по итоговому результату. Дмитрий Песков выступил с заявлением, что не все так плохо и цели спецоперации в Сирии были выполнены еще в декабре 2017 года. Так-то оно частично и так, но итоговый выхлоп говорит об обратном — все предыдущие цели никак не повлияли на конечный результат. С бегством Асада (особенно если не будет возможности договориться о дальнейшем пребывании баз в Сирии) Россия начнет по-тихому смещать свою зону 100% геополитического контроля чуть севернее, к самому своему подбрюшью — Закавказью и Средней Азии. Эти регионы из-за очевидной близости контролировать намного легче, но при этом и довольно-таки сложно из-за пестрого ментального, географического, религиозного и политического различий. Закавказье за последние четыре года показало сильную геополитическую неустойчивость. Первым мощным «триггером» было разгромное поражение армян и частичная ликвидация непризнанной Нагорно-Карабахской Республики в 2020 году (в 2023 году вся территория НКР вошла в состав Азербайджана, что вбило клин в союзнический потенциал отношений Армении и России). Армяне начали обижаться на Москву и ОДКБ за безучастие в войне и защите Степанакерта, после чего и вовсе заявили, что оставаться в военном блоке не планируют и замораживают свое участие в нем (ключевое — замораживают). Окончательно ссориться с Москвой для Армении не получится чисто из-за ее сильной энергетической и экономической зависимости. Газопровод Иран — Армения, построенный как раз с денежных вложений России, один из тому ярчайших примеров зависимости. Еще 20 лет назад Москва не могла гарантировать беспрепятственные поставки газа через Грузию, поэтому договорилась с иранцами о поставках газа через их территорию, на что иранцы и армяне дали согласия. Сегодняшняя ветка Иран-Армения обеспечивает российским газом Ереван и сильно сказывается на его неохотном, но все же сильном подчинении Москве. Я уж молчу про экономический фактор. Но тем не менее, даже несмотря на эту зависимость, Армения уже пытается продумывать альтернативу России и показывает всем своим дипломатическим видом о желании как можно дальше от нее удалиться в сторону Европы. Это очень серьезный звоночек, особенно с имеющимся опытом Украины, когда Россия вкладывала миллиарды рублей, надеясь, что этих вложений хватит, чтобы сделать Киев вечным протекторатом под личным боком. Как показало время — подобное запущенное самомнение о своей же собственной важности и надуманном 100% влиянии на Украину сыграло строго наоборот. На сегодняшний день сохраняется некий равный раздел влияния между Россией и Турцией в южном Закавказье. Последние установили негласный, я бы даже сказал, «скрытный» союзнический пантюркизм в регионе с политической переориентацией Азербайджана в свою пользу, а первые продолжают держать в «ежовых рукавицах» Ереван, сохраняя собственную военную базу в Гюмри. Что важно — еще каких-то пятнадцать лет назад влияние турок на регион значительно уступало российскому.
Недавние события в Грузии показали, насколько Россия не может полноценно контролировать свой южный геополитический плацдарм — Закавказье. Если армяне, даже с учетом буйности и через «не хочу», но все же сохраняют лояльность центру, то протесты в Грузии, фактически превращающиеся на глазах в массовые беспорядки по лучшему сценарному механизму «цветной революции», усиливают мощную закавказскую нестабильность. Здесь тоже невозможно делать какие-либо прогнозы, потому что внутренняя неустойчивость грузинского общества была нестабильной еще начиная с развала Советского Союза, а «Революция роз» в 2003 году стала ярким примером политических разногласий в грузинском истеблишменте и усиления сильного влияния Запада на реализацию планов по смене режимов в регионе. Сегодня беспорядки вызваны победой партии «Грузинская мечта», которую постоянно уличали в пророссийской политической ориентации, что несколько бесило и выводило из себя прозападную общественность, включая нынешнего президента страны Саломе Зурабешвили. По итогам парламентских выборов стало ясно, что правящей партией станут именно «мечтатели», сразу же заявившие, что снимают с повестки дня вступление Грузии в ЕС до 2028 года. Все это вылилось в долгое противостояние одних с другими. Пока без жертв, правда. Узнаете сценарий? Ничего не напоминает? А как на это реагирует Россия? В открытую почти никак. Единственное, идет осуждение действий митингующих и наблюдение со стороны. Что там творится за кулуарами никто не знает и не узнает. «Мечтатели» никогда не были пророссийскими по тем меркам, каким хочется их видеть россиян, но выбирая между ними и оппозиционерами очевидно, что поддержка потенциальных «майдановцев» может создать второй очаг возгорания не масштабов, конечно же, Украины, но весьма болезненный для географических и политических реалий Закавказского пояса.
Проблематика с Абхазией еще больше подлила масла в огонь. Народ вышел бойкотировать решение правительства о ратификации договора с Россией, в котором разрешалось бы российским бизнесменам и олигархам владеть земельными участками в Абхазии. Это вызвало неоднозначную реакцию в российском обществе, расценившем эти митинги как «антироссийские» в целом. На самом деле, абхазская зависимость от российских субсидий и вложений непререкаема и очевидна, кто придет на смену прошлым ставленникам — неважно. Все равно ключевое решение будет за Москвой как за основным политическим, военным и экономическим донором абхазов. Этот народ будет либо поглощен обратно Грузией, либо останется таким же вечным протекторатом России, причем фактически необъявленной официально областью. На сегодняшний день Москва уже задействовала основной свой рычаг политического влияния — остановила выплаты абхазам, из-за чего абхазы уже прочувствовали на себе все «прелести» собственной бойкости и нежелания принимать российские правила игры. Уже звучат призывы возобновить денежные транши в Абхазию, при этом сами абхазы ратификацию с российской стороной заблокировали окончательно. Закавказье обещает быть самым «жарким» в геополитике регионом, если Россия не соберет внешнеполитическую волю в кулак и не наведет порядок. Союз Турция — Азербайджан, оторванность Армении от ОДКБ и экономическая зависимость от России, массовые проевропейские беспорядки в Грузии и негласное восстание протектората Абхазии — все это грозит усилением напряженности в регионе до такой степени, что может вызвать рецидив ранее окончившихся вооруженных конфликтов.
В Средней Азии наоборот, ситуация несколько лучше, но только потому, что были налажены хорошие связи с «Талибаном», как бы это сюрреалистично не звучало. Углубленное сотрудничество России и Афганистана, даже с учетом мнимой дружбы с «Талибаном», а также сильная заинтересованность в сохранении Таджикистана в пророссийской сфере влияния, необходимы просто по двум очевидным причинам — географической и геостратегической. Из Афганистана еще с 1970-х гг., а особенно это было заметно после развала СССР, по всем бывшим среднеазиатским республикам шли нескончаемые потоки и трафики нелегального вооружения и наркотиков. Также очень серьезным фактором нестабильности являлся радикальный исламизм, который поверг Таджикистан в череду бесконечных приграничных конфликтов. Все это затыкалось российскими пограничниками и союзниками по нынешнему блоку ОДКБ. Разгул наркоты, которая проникала из Афганистана и бывших среднеазиатских республик в Россию, поражал по своим масштабам распространения все 1990-е и начальные 2000-е. Фактор проникновения афганского вооружения в Таджикистан (с последующим расширением сети поставок по всей Средней Азии) и радикальных течений ислама угрожали всему южному среднеазиатскому подбрюшью российской периферии. Одной из самых важнейших и, очевидно, мало замеченных и отмеченных по достоинству побед являлось именно пресечение этого опасного радикального влияния и физических прорывов к началу 2000-х гг. Если Россия сумела договориться с «Талибаном» об остановке их исламской ирреденты и за кулуарами порешала вопрос с расширением религиозного колониализма на север в сторону Таджикистана и прочей периферии, заперев талибов только внутри Афганистана, то минусов, собственно говоря, особо и нет. По крайней мере это может способствовать стабильности в регионе на среднюю перспективу, о дальней пока загадывать рано. Но вот прошло несколько лет, а в Средней Азии намного спокойнее, нежели чем в Закавказском поясе и на Ближнем Востоке. Все может измениться потом, но мы не Нострадамусы, мы отталкиваемся от того, что имеем сейчас.
Про Украину я писать сегодня не буду. Кому интересно, о неустойчивой позиции России в отношении своего главного соседа, в первую очередь информационно преподносимом контрасте последних десять лет, я писал ранее в статье «Война жидкого желе. Деструктив идеи и вопрос „зачем?“. Собственно говоря, пока не буду писать и по своей главной любимой теме — Балканам. Самая дальняя геополитическая периферия России заканчивается именно там, правда со временем она уже урезалась до такого мизера, что рискует полностью перераспределить свою политическую и геостратегическую ориентацию в сторону Запада, как это уже сделали Черногория и Македония. Последние опоры России в лице Сербии и Республики Сербской (этнитет в составе Боснии и Герцеговины) находятся в невыгодном географическом и экономическом положении. Фитиль пока накрахмален, но не подожжен и далеко не факт, что будет гореть. Как минимум три региона (с разной долей вероятности) могут вызвать нестабильность под боком у европейского центра в будущем — в первую очередь, Босния. Также повисли вопросы с Македонией и Косовом, но там пока относительная стабильность. В случае с Косовом очень туманные возможности вообще начать хоть что-то из-за абсолютного поглощения албанцами уже всех районов и анклавов с еще некогда компактно проживающими в них сербами. Но это мы обсудим как-нибудь позже.
Итак, российское южное подбрюшье затягивается и Закавказье уже напоминает гарцующего коня, от ударов копыт которого разлетаются искры. Очевидно, что Ближний Восток будет решаться в ближайшее время и только конечные переговоры по базам могут дать хоть какую-то очевидную картинку по дальнейшему будущему России в этом далеком регионе, пребывание в котором я не могу иначе назвать, кроме как авантюрным сливом денег в никуда. Но раз уж влезли — надо выходить с минимизацией репутационных потерь для себя. Иначе никак. Если не получится и базы будут выведены, то придется оттягивать центр своей дальней периферии к более ближней — Закавказью. Последующее пребывание в Африке будет также подвержено логистическим рискам из-за потери бывшего частичного контроля в Средиземном море. Что из этого придумают в случае вывода баз из Сирии — также не знаю, это все загадывание на тысячу возможных ходов, а я не люблю подобной «не конкретики». Подытожу лишь тем, что Россия попала в сложнейший капкан, который поэтапно начинает смещаться к ее подбрюшью и на это нужно реагировать уже сейчас, а не откладывать на завтра или вести игру в качестве наблюдателя. Донаблюдались на Майдане и проморгали в бешено авантюрной Сирии с непонятным будущим пророссийского влияния в регионе. Как бы крах в этой авантюре не стоял рисками еще и других бешеных денежных вливаний в Африке, режимы которых приходилось спасать последнее десятилетие. Но я уже не буду сюда лезть, это совсем далекие края. Оставлю это своему другу и эксперту Олегу Валецкому, он знает получше моего всю подноготную этого сложнейшего и разношерстного континента как непосредственный участник многих событий.
Ставь лайк, если понравилось, бро!
Буду очень рад, если поддержите подпиской!
Drang nach Naher Osten. Когда пояс поджимает.
Российская зона влияния в ближневосточном регионе находится в подвешенном состоянии и ее будущее пока на стадии переговорной неопределенности. На СВО проблем не убавилось, балканский фитиль намочен горючим и может вспыхнуть в далеком будущем, а устоявшаяся стабильность в Закавказском подбрюшье уже сейчас начинает шататься и ходить ходуном. Российская Федерация столкнулась с огромными вызовами, которые начали биться об фундамент карточного домика и его обваливать на глазах у всего мира.
«Россия проиграла войну в Сирии!» — пестрят мировые СМИ, российские же пытаются как-либо обыграть конфуз и перенаправить его в более благоприятно восприимчивое русло для своего же общества, находя какие-то оправдания поражению и называя этот регион заведомо проигрышным для самой России. Для российского общества случившееся в начале декабря 2024 года было, очевидно, очень неожиданным и неприятным сюрпризом. Как на это отреагировала Москва остается лишь догадываться. С 2015-го заверялось о необходимости своего участия в Сирийском конфликте, что поддерживалось почти всеми теми, кто сегодня называет эту войну «не нужной» и «невыгодной». Главный критик какого-либо участия России в войне в Сирии Игорь Гиркин «Стрелков» назывался безумным фриком, который не понимает очевидных плюсов от задействования вооруженных сил в гражданской войне, а на его заверения о том, что Башар Асад это проигрышный вариант, которому просто оттягивают политическую смерть, в российском истеблишменте отвечали ухмылками и прокруткой пальца у виска. Я всегда отвечал всем, кто меня знает — я не востоковед и некомпетентен сидеть с умным видом и рассказывать о причинах, которые привели Россию к нынешнему положению дел в Сирии. Я не знаю что это было и почему все так произошло. Оставлю это востоковедам и специалистам, которые большую часть жизни изучали этот сложнейший регион. Но уж в геополитике я, как минимум дипломированный специалист, разбираюсь получше и взгляды Гиркина касательно участия России в сирийской авантюре разделял, прекрасно видя с 2011 года всю беспомощность режима Башара Асада и его окружения. Это поражение с политической точки зрения было неминуемо, еще начиная с Арабской весны, когда Сирия распалась на множество удельных регионов, а Башара Асада поддержали полторы калеки. Геополитический расклад с самого начала был не на его стороне, кроме поддержки в лице Ирана и ее прокси-формирований по типу «Хезболлы» (кстати, террористическая организация) все прочие от него отказались и начали поддерживать тех, кто вступил в противоборство с его силами.
После поражения режима Башара Асада, Россия понесла сильные репутационные потери в глазах не только Запада, но и своих ближайших союзников. Впрочем, козлом опущения стала не только Москва, но и Тегеран. Им приходится разделять этот конфуз на двоих. Сейчас уже находятся оправдания поражению Асада. Вот, например, уже звучит мнение, что это случилось из-за его личной отрешенности от Москвы. Он с 2020 года начал более углубленно работать с Ираном, а не Россией. Таковой позиции придерживается политолог Сергей Марков. В чем конкретно это выражается? В смене флагов и атрибутики. По мнению Маркова, до 2020 года сирийское общество бегало с российскими флагами, но после стало бегать с иранскими. Да, это фантасмагория и таков уровень знаний людей, что считаются рупорами общественного мнения. Попытка обелить поражение в Сирии выглядит глупо и не отвечает на главный вопрос: какой выхлоп с этого мы поимели в конечном итоге?
Во-первых, Москва являлась основным союзником Асада в этой кампании. Россия формировала на его территории свои военные базы. На военную поддержку Асада тратилось не менее 2,5 миллионов долларов каждый день в 2015 году, а через год сам Владимир Путин подтверждал, что только с декабря по апрель 2016-го было потрачено 33 миллиардов рублей (для заграничной авантюры в условиях наложения мощнейших западных санкций довольно-таки много). Позже РБК установили, что к сентябрю эта цифра увеличилась до 58 миллиардов рублей. А еще ведь даже полноценный год не прошел, поэтому к декабрю скорее всего эта цифра значительно увеличилась. Всего же траты за 2 года активных боевых действий (с 2015 по 2017) составили порядка 150-170 миллиардов рублей.
Во-вторых, Россия в 2020 году вложила еще дополнительных 100 миллиардов рублей в отстройку инфраструктуры Сирии. Ну, чтобы было понятно, в общей совокупности с финансовыми вливаниями по военной кампании это фактически два с половиной миллиарда долларов, которые могли быть распределены на более нужные вещи, например, в развитие государственных институтов России, ну или, хотя бы, в преобразование и укрепление 1-го и 2-го армейских корпусов Народной милиции ЛДНР, которые пребывали в невероятно плачевном состоянии всегда и которым выпала роль быть главным щитом России в ее восточноевропейской буферной зоне.
В-третьих, по итоговому результату напрашивается один вопрос: где деньги, Лебовски? Денег нет. Точнее, они были слиты в сирийскую авантюру, которая почти ни к чему не привела, кроме огромных финансовых и репутационных потерь, а я смотрю именно на конечный результат.
Сегодня Россия ведет переговоры с лидерами «зеленых» (т.н. «оппозиция») касательно будущего своих баз в регионе (порт Тартус и авиабаза Хмейним), которые влияют на расстановку сил в Средиземном море и обеспечивают России фактически беспрепятственный морской и воздушный доступ к Африке. Сумеют ли договориться с террористами — никто не знает, а гадать на кофейной гущи бессмысленно, оставлю подобное прогнозирование востоковедам, они разберутся. Остается только наблюдать с попкорном. Если не сумеют — плакали почти десятилетние труды мнимого российского влияния и придется искать альтернативу закрепления (хотя бы частичного) в регионе. Ну или надеяться на возможности Ирана, оставшегося единственным союзным рупором в регионе. Пока же я могу только воспользоваться историческим опытом недавних среднеазиатских эпопей — по идеи, оставить эти базы на территории, которую захватили признанные террористы — невозможно, покуда они будут оставаться признанными террористами. Возможно этот ярлык в конечном счете с них снимут, как уже пытаются сделать с победившим «Талибаном» в Афганистане. Геополитические интересы, даже в ущерб свой собственной позиции и изначальной воинственности против этих же самых «зеленых», для достижения личных целей важнее всяких других предрассудков и принципов. Самое забавное, что безусловное геополитическое поражение на Ближнем Востоке признают даже в Госдуме. Оттуда уже заранее заявляют, что шансов остаться в Сирии крайне немного, но, как показало время, там тоже не знают что и как будет в конечном итоге. Решит только дипломатия и только она.
Российское общество уже понимает, что вложенные сотни миллиардов рублей себя полностью не окупили по итоговому результату. Дмитрий Песков выступил с заявлением, что не все так плохо и цели спецоперации в Сирии были выполнены еще в декабре 2017 года. Так-то оно частично и так, но итоговый выхлоп говорит об обратном — все предыдущие цели никак не повлияли на конечный результат. С бегством Асада (особенно если не будет возможности договориться о дальнейшем пребывании баз в Сирии) Россия начнет по-тихому смещать свою зону 100% геополитического контроля чуть севернее, к самому своему подбрюшью — Закавказью и Средней Азии. Эти регионы из-за очевидной близости контролировать намного легче, но при этом и довольно-таки сложно из-за пестрого ментального, географического, религиозного и политического различий. Закавказье за последние четыре года показало сильную геополитическую неустойчивость. Первым мощным «триггером» было разгромное поражение армян и частичная ликвидация непризнанной Нагорно-Карабахской Республики в 2020 году (в 2023 году вся территория НКР вошла в состав Азербайджана, что вбило клин в союзнический потенциал отношений Армении и России). Армяне начали обижаться на Москву и ОДКБ за безучастие в войне и защите Степанакерта, после чего и вовсе заявили, что оставаться в военном блоке не планируют и замораживают свое участие в нем (ключевое — замораживают). Окончательно ссориться с Москвой для Армении не получится чисто из-за ее сильной энергетической и экономической зависимости. Газопровод Иран — Армения, построенный как раз с денежных вложений России, один из тому ярчайших примеров зависимости. Еще 20 лет назад Москва не могла гарантировать беспрепятственные поставки газа через Грузию, поэтому договорилась с иранцами о поставках газа через их территорию, на что иранцы и армяне дали согласия. Сегодняшняя ветка Иран-Армения обеспечивает российским газом Ереван и сильно сказывается на его неохотном, но все же сильном подчинении Москве. Я уж молчу про экономический фактор. Но тем не менее, даже несмотря на эту зависимость, Армения уже пытается продумывать альтернативу России и показывает всем своим дипломатическим видом о желании как можно дальше от нее удалиться в сторону Европы. Это очень серьезный звоночек, особенно с имеющимся опытом Украины, когда Россия вкладывала миллиарды рублей, надеясь, что этих вложений хватит, чтобы сделать Киев вечным протекторатом под личным боком. Как показало время — подобное запущенное самомнение о своей же собственной важности и надуманном 100% влиянии на Украину сыграло строго наоборот. На сегодняшний день сохраняется некий равный раздел влияния между Россией и Турцией в южном Закавказье. Последние установили негласный, я бы даже сказал, «скрытный» союзнический пантюркизм в регионе с политической переориентацией Азербайджана в свою пользу, а первые продолжают держать в «ежовых рукавицах» Ереван, сохраняя собственную военную базу в Гюмри. Что важно — еще каких-то пятнадцать лет назад влияние турок на регион значительно уступало российскому.
Недавние события в Грузии показали, насколько Россия не может полноценно контролировать свой южный геополитический плацдарм — Закавказье. Если армяне, даже с учетом буйности и через «не хочу», но все же сохраняют лояльность центру, то протесты в Грузии, фактически превращающиеся на глазах в массовые беспорядки по лучшему сценарному механизму «цветной революции» и усиливают мощную закавказскую нестабильность. Здесь тоже невозможно делать какие-либо прогнозы, потому что внутренняя неустойчивость грузинского общества была нестабильной еще начиная с развала Советского Союза, а «Революция роз» стала ярким примером политических разногласий в грузинском истеблишменте и усиления сильного влияния Запада на реализацию планов по смене режимов в регионе. Сегодня беспорядки вызваны победой партии «Грузинская мечта», которую постоянно уличали в пророссийской политической ориентации, что несколько бесило и выводило из себя прозападную общественность, включая нынешнего президента страны Саломе Зурабешвили. По итогам парламентских выборов стало ясно, что правящей партией станут именно «мечтатели», сразу же заявившие, что снимают с повестки дня вступление Грузии в ЕС до 2028 года. Все это вылилось в долгое противостояние одних с другими. Пока без жертв, правда. Узнаете сценарий? Ничего не напоминает? А как на это реагирует Россия? В открытую почти никак. Единственное, идет осуждение действий митингующих и наблюдение со стороны. Что там творится за кулуарами никто не знает и не узнает. «Мечтатели» никогда не были пророссийскими по тем меркам, каким хочется их видеть россиян, но выбирая между ними и оппозиционерами очевидно, что поддержка потенциальных «майдановцев» может создать второй очаг возгорания не масштабов, конечно же, Украины, но весьма болезненный для географических и политических реалий Закавказского пояса.
Проблематика с Абхазией еще больше подлила масла в огонь. Народ вышел бойкотировать решение правительства о ратификации договора с Россией, в котором разрешалось бы российским бизнесменам и олигархам владеть земельными участками в Абхазии. Это вызвало неоднозначную реакцию в российском обществе, расценившем эти митинги как «антироссийские» в целом. На самом деле, абхазская зависимость от российских субсидий и вложений непререкаема и очевидна, кто придет на смену прошлым ставленникам — неважно. Все равно ключевое решение будет за Москвой как за основным политическим, военным и экономическим донором абхазов. Этот народ будет либо поглощен обратно Грузией, либо останется таким же вечным протекторатом России, причем фактически необъявленной официально областью. На сегодняшний день Москва уже задействовала основной свой рычаг политического влияния — остановила выплаты абхазам, из-за чего абхазы уже прочувствовали на себе все «прелести» собственной бойкости и нежелания принимать российские правила игры. Уже звучат призывы возобновить денежные транши в Абхазию, при этом сами абхазы ратификацию с российской стороной заблокировали окончательно. Закавказье обещает быть самым «жарким» в геополитике регионом, если Россия не соберет внешнеполитическую волю в кулак и не наведет порядок. Союз Турция — Азербайджан, оторванность Армении от ОДКБ и эконмическая зависимость от России, массовые проевропейские беспорядки в Грузии и негласное восстание протектората Абхазии — все это грозит усилением напряженности в регионе до такой степени, что может вызвать рецидив ранее окончившихся вооруженных конфликтов.
В Средней Азии наоборот, ситуация несколько лучше, но только потому, что были налажены хорошие связи с «Талибаном», как бы это прозаически не звучало. Углубленное сотрудничество России и Афганистана, даже с учетом мнимой дружбы с «Талибаном», а также сильная заинтересованность в сохранении Таджикистана в пророссийской сфере влияния, необходимы просто по двум очевидным причинам — географической и геостратегической. Из Афганистана еще с 1970-х гг., а особенно это было заметно после развала СССР, по всем бывшим среднеазиатским республикам шли нескончаемые потоки и трафики нелегального вооружения и наркотиков. Также очень серьезным фактором нестабильности являлся радикальный исламизм, который поверг Таджикистан в череду бесконечных приграничных конфликтов. Все это затыкалось российскими пограничниками и союзниками по нынешнему блоку ОДКБ. Разгул наркоты, которая проникала из Афганистана и бывших среднеазиатских республик в Россию, поражал по своим масштабам распространения в 1990-х и начале 2000-х. Фактор проникновения афганского вооружения в Таджикистан (с последующим расширением сети поставок по всей Средней Азии) и радикальных течений ислама угрожали всему южному среднеазиатскому подбрюшью российской периферии. Одной из самых важнейших и, очевидно, мало замеченных и отмеченных по достоинству побед являлось именно пресечение этого опасного радикального влияния и физических прорывов к началу 2000-х гг. Если Россия сумела договориться с «Талибаном» об остановке их исламской ирреденты и за кулуарами порешала вопрос с расширением религиозного колониализма на север в сторону Таджикистана и прочей периферии, заперев талибов только внутри Афганистана, то минусов, собственно говоря, особо и нет. По крайней мере это может способствовать стабильности в регионе на среднюю перспективу, о дальней пока загадывать рано. Но вот прошло несколько лет, а в Средней Азии намного спокойнее, нежели чем в Закавказском поясе и на Ближнем Востоке. Все может измениться потом, но мы не Нострадамусы, мы отталкиваемся от того, что имеем сейчас.
Про Украину я писать сегодня не буду. Кому интересно, о неустойчивой позиции России в отношении своего главного соседа, в первую очередь информационно преподносимом контрасте последних десять лет, я писал ранее в статье «Война жидкого желе. Деструктив идеи и вопрос „зачем?“. Собственно говоря, пока не буду писать и по своей главной любимой теме — Балканам. Самая дальняя геополитическая периферия России заканчивается именно там, правда со временем она уже урезалась до такого мизера, что рискует полностью перераспределить свою политическую и геостратегическую ориентацию в сторону Запада, как это уже сделали Черногория и Македония. Последние опоры России в лице Сербии и Республики Сербской (этнитет в составе Боснии и Герцеговины) находятся в невыгодном географическом и экономическом положении. Фитиль пока накрахмален, но не подожжен и далеко не факт, что будет гореть. Как минимум три региона (с разной долей вероятности) могут вызвать нестабильность под боком у европейского центра в будущем — в первую очередь, Босния. Также повисли вопросы с Македонией и Косовом, но там пока относительная стабильность. В случае с Косовом очень туманные возможности вообще начать хоть что-то из-за абсолютного поглощения албанцами уже всех районов и анклавов с еще некогда компактно проживающими в них сербов. Но это мы обсудим как-нибудь позже.
Итак, российское южное подбрюшье затягивается и Закавказье уже напоминает гарцующего коня, от ударов копыт которого разлетаются искры. Очевидно, что Ближний Восток будет решаться в ближайшее время и только конечные переговоры по базам могут дать хоть какую-то очевидную картинку по дальнейшему будущему России в этом далеком регионе, пребывание в котором я не могу иначе назвать, кроме как авантюрным сливом денег в никуда. Но раз уж влезли — надо выходить с минимизацией репутационных потерь для себя. Иначе никак. Если не получится и базы будут выведены, то придется оттягивать центр своей дальней периферии к более ближней — Закавказью. Последующее пребывание в Африке будет также подвержено логистическим рискам из-за потери бывшего частичного контроля в Средиземном море. Что из этого придумают в случае вывода баз из Сирии — также не знаю, это все загадывание на тысячу возможных ходов, а я не люблю подобной «не конкретики». Подытожу лишь тем, что Россия попала в сложнейший капкан, который поэтапно начинает смещаться к ее подбрюшью и на это нужно реагировать уже сейчас, а не откладывать на завтра или вести игру в качестве наблюдателя. Донаблюдались на Майдане и проморгали в бешено авантюрной Сирии с непонятным будущим пророссийского влияния в регионе. Как бы крах в этой авантюре не стоял рисками еще и других бешеных денежных вливаний в Африке, режимы которых приходилось спасать последнее десятилетие. Но я уже не буду сюда лезть, это совсем далекие края. Оставлю это своему другу и эксперту Олегу Валецкому, он знает получше моего подноготную этого сложнейшего и разношерстного континента как непосредственный участник многих событий.
Ставь лайк, если понравилось, бро!
Буду очень рад, если поддержите подпиской!
Сирия — всё. Так неужели, наши парни гибли там зря?
«Читать обычные статьи»
Путешествие из Сирии в Дикое Поле транзитом через Афганистан обнажает смысловую беспомощность оппонентов
«Увлеченный читатель»
И снова Израилю можно, а России нельзя
«Читать статьи без цензуры»
Если ситуация в Сирии — это договорняк, то о чём?
«Читать статьи без цензуры»
Операция «Nuovo Gladio» объясняет текущий формат СВО
«Увлеченный читатель»
Невыученные уроки Сирии
«Читатель»
Сегодняшняя ситуация в Сирии показывает ряд невыученных уроков для России
Сирийский узел под чужим флагом как острие атаки на дипломатию и АЭС
«Уровень 2 (Элитный подписчик)»
Кому и для чего выгодно обвинить в наступлении террористов Турцию и какое отношение к нему, помимо США и Израиля, имеет Франция?
🧨💣Тактика тысячи порезов: Западные страны выдавливают из разных точек мира
«Добрый зритель»
Один из ударов по американской базе в Сирии, запечатленный со стороны шиитских повстанцев, ноябрь 2023 года. И если 29 октября состоялся саммый массированный удар по лагерям Армии США в Сирии и Ираке, 9 ноября произошла самая знаковая атака.
🔥🧨Базы США в огне: гегемона активно вытесняют из Сирии
«Добрый зритель»
Пока все мы пристально следим за противостоянием ЦАХАЛ и ХАМАС, немного севернее разворачивается совершенно иная история - в Сирии нашлись люди, считающие "временное присутствие" США на их территории нелегитимным и незаконным - во всяком случае, никто их туда не звал.
Король и шут арабского саммита
«Уровень 1 (Подписчик)»
На прошлой неделе в саудовском городе Джидда состоялся саммит Лиги Арабских Государств. Центральным событием стало участие в этом саммите президента Сирии Башара Асада, первое со времён начала конфликта в этой стране. Важно понимать, что эта ситуация была бы невозможна без прямого участия России, как военного, так и дипломатического.
ЛАИ-ТВ: Записи прошедших эфиров. Часть 2
По просьбам подписчиков продолжаем публиковать записи эфиров в рамках формата "ЛАИ-ТВ", проходящих на канале НИЦ ЛАИ.
Часть 1: https://sponsr.ru/onlinelai/29837
Доступна для приобретения новая книга Сергея Сипарова "Метафизика любви", изданная посмертно: https://clck.ru/33qdAx
Курдский вопрос и бывший сотрудник МГИМО как пролог к рождественскому хохлу
«Уровень 1 (Подписчик)»
Атаки на переговоры России, Турции и Сирии, официальную версию трагедии в Макеевке и рождественскую инициативу Путина - звенья одной цепи.
