ОРИГИНАЛ ЗДЕСЬ
Саранг Шидоре, Foreign Affairs
Война России на Украине напомнила западным наблюдателям, что мир существует и за пределами великих держав и их основных союзников. Этот мир, в основном состоящий из стран Африки, Азии и Латинской Америки, сопротивляется тому, чтобы занять четкую позицию в конфликте. Таким образом, война привлекла внимание к глобальному Югу как к важнейшему фактору геополитики.
Сегодняшний геополитический ландшафт определяется не только напряженностью между Соединенными Штатами и их великими соперниками — Китаем и Россией, но также и маневрами средних и даже малых держав.
В странах глобального Юга проживает подавляющее большинство людей Земли, но их желания и цели уже давно отодвинуты на второй план геополитики. Во второй половине двадцатого века такие группировки, как Движение неприсоединения и Группа 77 в Организации Объединенных Наций, стремились продвигать коллективные интересы более бедных и деколонизированных стран в мире, где доминировали бывшие имперские державы. Их солидарность была в значительной степени основана на идеалах и чувстве общей моральной цели, которая не всегда приводила к конкретным результатам. Еще до окончания «холодной войны» морализм, который мотивировал эти государства объединиться, начал рассеиваться. Десятилетия однополярного мира после окончания Холодной войны, казалось, навсегда отодвинули глобальный Юг на второй план как политическую силу.
Однако сегодня глобальный Юг вернулся. Оно существует не столько как последовательная, организованная группировка, сколько как геополитический факт. Его влияние ощущается в новых и растущих коалициях — таких как группа БРИКС, которая вскоре может выйти за пределы своих первоначальных членов — Бразилии, Китая, Индии, России и Южной Африки — но еще больше в индивидуальных действиях входящих в нее государств. Эти действия, движимые национальными интересами, а не идеализмом южной солидарности, вкупе представляют собой нечто большее, чем просто сумму их частей. Они начинают сдерживать действия великих держав и провоцировать их ответить хотя бы на некоторые требования глобального Юга.
ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ?
Процесс деколонизации, последовавший за Второй мировой войной, добавил в Организацию Объединенных Наций множество новых национальных государств с 1940-х по 70-е годы. В статье 1952 года французский социолог Альфред Сови ввел термин «третий мир» для обозначения этих стран. Он увидел параллель между новыми независимыми бывшими колониями и «игнорируемым, эксплуатируемым и презираемым» третьим сословием дореволюционной Франции, сегментом общества, состоящим из простых граждан. После окончания Холодной войны и распада коммунистического «Второго мира» термин «Третий мир», похоже, устарел. Это выражение также стало рассматриваться как уничижительное по отношению к более слабым государствам в международной системе.
Термин «развивающиеся страны» появился в употреблении в первые годы существования Организации Объединенных Наций. Хотя его продолжают использовать и сегодня, он также постепенно выходит из употребления. Сама идея ранжирования стран как «развивающихся» или «развитых» подверглась критике за неявное подтверждение идеи линейного пути развития, в рамках которой общества находятся в отсталом состоянии до тех пор, пока они не станут похожими на общества Японии, США и Европы.
Термин «глобальный Юг» позволяет избежать этих ловушек. Он также берет свое начало в двадцатом веке. Этот термин использовался в известном докладе 1980 года «Север-Юг: программа выживания» , выпущенном независимым комитетом во главе с бывшим канцлером Германии Вилли Брандтом, а также в докладе 1990 года «Вызов Югу», выпущенном группой ООН под руководством Джулиуса Ньерере, тогдашнего президента Танзании. Приставка «глобальный» была добавлена в 1990-е годы после окончания Холодной войны, возможно, в результате растущей популярности другого термина — «глобализация», вошедшего в моду примерно в то время.
Глобальный Юг включает в себя большую часть преимущественно (но не только) бедных государств или государств со средним уровнем дохода, простирающихся от Юго-Восточной Азии и островов Тихого океана до Латинской Америки. В первые десятилетия деколонизации было правильно говорить о глобальном Юге как о целостном пространстве. Практически все его государства были сформированы под влиянием колониального опыта и борьбы за свободу от европейского господства. Почти все они были экономически слабы и имели отсталую промышленность. Они также объединились на форумах и в институтах, которые пообещали создать новую жизненно важную силу в глобальной политике со скоординированной платформой для действий. Бандунгская конференция африканских и азиатских государств 1955 года и основание Движения неприсоединения в 1961 году сформулировали концепцию солидарности, основанную на противодействии колониализму и расизму, дирижистская экономика, отказ от ядерного оружия и сохранение веры в ООН как силу для поддержания мира и устранения неравенства в международной системе.
Но даже в 1960-е годы в этом движении стали появляться трещины. Разрушительное военное поражение Индии от Китая в 1962 году лишило ее возможности лучше формировать единство глобального Юга. Серия военных переворотов в различных государствах, от Чили до Уганды, запятнала моральные претензии движения. Вскоре после этого Индия и Пакистан начали разработку ядерного оружия.
Распад советского блока, и последовавшее за этим однополярное доминирование США еще больше подорвали слаженность и моральные притязания Движения неприсоединения. Возник вопрос: по отношению к кому оно теперь неприсоединившееся? Южная солидарность, казалось, умерла.
БОЛЬШЕ, ЧЕМ СУММА ЧАСТЕЙ
Однако все не так просто. По мере того как однополярная эра, последовавшая за окончанием Холодной войны, отступает, глобальный Юг снова оживает. Но на этот раз его руководящим принципом является не идеализм, а реализм, с безоговорочным принятием национальных интересов и более широким использованием силовой политики.
Как и любые другие метаопределения (например, «Запад»), термин «глобальный Юг» может быть немного двусмысленным. Членство в «Группе 77», организации, основанной при ООН в 1964 году, может служить разумным ориентиром для определения состава глобального Юга. Группировка, в которую сегодня входят 134 государства-члена, определяет себя как «крупнейшую межправительственную организацию развивающихся стран в Организации Объединенных Наций, которая предоставляет странам Юга средства» для «повышения их совместного переговорного потенциала». В него входят почти все государства, кроме Австралии, Канады, Японии, Новой Зеландии, Южной Кореи, США и европейских стран, а также несколько других, включая две великие державы, Китай и Россию. Это более широкое определение глобального Юга включает в себя такие государства, как Турция (союзник НАТО), нефтяные государства Персидского залива, такие как Саудовская Аравия, а также бывшие бедные страны, такие как Чили и Сингапур, которые стали гораздо более процветающими. Низкий или средний доход — это лишь один из показателей того, что государство является частью глобального Юга. Другие включают наличие колониального прошлого или отсутствие статуса великой державы или основного союзника великой державы.
Разнообразные страны в этой новой версии глобального Юга имеют несколько общих черт. Воспоминания о европейском колониальном господстве, особенно в Африке, остаются фактором, формирующим геополитическое мышление. Эти страны, возможно, в значительной степени отказались от автаркической государственной экономической политики прошлых лет, но их стремление «догнать» богатые государства является общим и, во всяком случае, более насущным императивом. Их стремление как к стратегической автономии, так и к гораздо большей доле политической мощи и влияния в международной системе сильно и только усиливается, особенно среди средних держав глобального Юга, таких как Бразилия, Индонезия и Южная Африка.
Многие комментаторы акцентируют внимание на появлении таких институтов, как «Большая двадцатка», БРИКС и Шанхайская организация сотрудничества, как на символе возвращения глобального Юга. Но сосредоточение внимания на межправительственных коалициях упускает из виду самый важный способ самоутверждения глобального Юга: через действия отдельных государств. Эти разнообразные и по большей части нескоординированные действия, прочно основанные на национальных интересах каждой страны, вероятно, окажут большее влияние, чем просто сумма их частей.
Государства глобального Юга уделяют большое внимание привлечению торговли и инвестиций и продвижению вверх по цепочке создания прибавочной стоимости. Они редко страдают от глубокой и всеобщей тревоги по поводу торговых соглашений, охватившей в последнее время Соединенные Штаты. За последние пару десятилетий большинство этих стран открылись силам рынка, несмотря на то, что они сохраняют, а иногда и закрепляют избирательную протекционистскую политику. В течение последних нескольких лет действия Индонезии и Зимбабве по ограничению экспорта никеля и лития соответственно были направлены на привлечение более дорогостоящих инвестиций из-за границы. Новая политика Чили в отношении лития предполагает гораздо большую роль государства в его добыче и переработке. Аналогичные мотивы определяют усилия Саудовской Аравии по созданию экологически чистой водородной промышленности и стремлении Индии привлечь производство электроники.
Это также означает отказ от новой динамики холодной войны, которая противопоставляет США, Японию и Европу собирающейся коалиции Китая и России. Многие государства Юга стали богаче и гибче, чем в двадцатом веке, и научились играть на обеих сторонах, чтобы получить выгоду для себя. На своем опыте они убедились, что ограниченная конкуренция великих держав имеет свои преимущества, но новая холодная война поставит под угрозу их интересы и взбудоражит их общества. Некоторые прокси-войны еще могут иметь место, но крупномасштабные грабежи времен Холодной войны, когда многие части Африки, Азии и Латинской Америки пережили неоднократные и разрушительные интервенции со стороны той или иной сверхдержавы, вряд ли будут повторены.
Это не означает, что сотрудничество между Соединенными Штатами и странами Юга обязательно пойдет на убыль. Некоторые из этих государств могут даже заключить ограниченные соглашения с Соединенными Штатами или другими великими державами для продвижения своих интересов. Сближение Нью-Дели с Вашингтоном в сфере безопасности существует для того, чтобы сбалансировать влияние Пекина и воспользоваться возможностями привлечения друзей. Но даже у этого согласия есть пределы: Индия вряд ли внесет какой-либо вклад, помимо материально-технического, например, в случае войны в Южно-Китайском море. И Индия следует своему собственному компасу, когда дело касается России, импортируя оружие и совместно разрабатывая и производя ракеты «БраМос», которые она сейчас экспортирует. Вьетнам продолжает упорно выдвигать претензии к Китаю, даже несмотря на то, что он успешно привлекает поток китайской торговли и инвестиций, и сопротивляется втягиванию в квазиальянс с Соединенными Штатами. Бразилия под руководством президента Луиса Инасиу Лулы да Силвы тесно сотрудничает с Соединенными Штатами в вопросах изменения климата, хотя и поддерживает теплые отношения с великими соперниками Вашингтона — Китаем и Россией. Пакистан наладил глубокое военное и экономическое партнерство с Китаем, в то время как его отношения с Соединенными Штатами стали в основном транзакционными.
Государства глобального Юга также получают рычаги влияния посредством отрицания. Практически все государства Юга отвергли режим санкций, принятый против России после вторжения на Украину. Некоторые из них увеличили свою торговлю с Москвой, что значительно подорвало эффективность западных санкций. В 2022 году торговля России с Турцией выросла на 87 процентов, с Объединенными Арабскими Эмиратами на 68 процентов и с Индией на колоссальные 205 процентов. Другие союзники и близкие партнеры США, такие как Филиппины, Сингапур и Таиланд, вполне могли бы ограничить политику США в разгар любого кризиса с Китаем.
Государства Юга крайне недовольны своим весом в глобальных институтах
Самое главное, что государства глобального Юга по-прежнему крайне недовольны их весом в глобальных структурах принятия решений. Эта маргинализация все больше несовместима с реальным экономическим влиянием средних держав, которым они просто не обладали в 1960-е годы. Некоторые из этих государств являются важнейшими источниками полезных ископаемых, цепочек поставок, а иногда и инноваций, которые необходимы для глобального роста и борьбы с изменением климата, что дает им больше рычагов воздействия, чем они имели в двадцатом веке.
Это растущее несоответствие также углубляет их неудовлетворенность нынешним мировым порядком и порождает необходимость проведения существенных изменений, например, в системе ООН. Однако реформа Совета Безопасности ООН не произойдет быстро. Этот орган все еще отражает геополитические реалии 1945 года, и его расширение остается отдаленной перспективой. Соединенные Штаты также по-прежнему доминируют в международных финансах, что позволяет им работать со своими основными союзниками, угрожая далеко идущими вторичными санкциями, которые, по сути, направлены на государства глобального Юга. Но государства глобального Юга будут продолжать стремиться к большей автономии и оказывать большее глобальное влияние посредством публичных заявлений и предложений, направленных на формирование или оспаривание глобальных норм, коалиций, региональных институтов.
Эффекты от этих усилий, возможно, уже заметны. Примечательно, что Вашингтон до сих пор не ввел крупных вторичных санкций в отношении России. «Большая семерка» под руководством США также попыталась выработать инфраструктурную инициативу «Партнерство для глобальной инфраструктуры и инвестиций», а Вашингтон относительно осторожно реагирует на антифранцузские перевороты в Сахельском поясе. Со временем новый глобальный Юг может заставить великие державы хотя бы частично удовлетворить их требования о большем участии в международных институтах и воздерживаться от большинства действий, связанных с опосредованной войной.
Влияние нового Юга будет ощущаться главным образом через действия отдельных государств, основанные на национальных интересах. Однако признаки более глубокой координации можно наблюдать на двух направлениях. Во-первых, это изменение климата. В ходе международных переговоров члены глобального Юга коллективно противостоят более богатым странам, настаивая на увеличении финансирования борьбы с изменением климата и «климатических репарациях». Другая область, хотя и далекая от реализации, — это противодействие долларовой гегемонии. Стимулы для глобального Юга обойти долларовый режим сильны, но серьезные структурные препятствия мешают легкому решению этой проблемы. Однако торговля в местных валютах растет, и в течение более длительного периода времени может появиться более комплексное решение.
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ФАКТ, А НЕ ЧУВСТВА
Широкая неоднородность внутри глобального Юга и рост его средних держав поднимают некоторые вопросы о долговечности этой структуры. Глобальный Юг может стать менее актуальным как геополитический факт, если его члены начнут серьезное соперничество друг с другом. Действия по изменению климата также могут послужить причиной для раскола; может возникнуть размежевание между государствами с большим выбросом углекислого газа, такими как Бразилия, Индия и Индонезия, и меньшими, более бедными государствами, главным образом в некоторых частях Африки, которые никогда не внесут большой вклад в выбросы парниковых газов. Точно так же разрыв между странами со средним и низким уровнем дохода может подорвать влияние Юга. Со временем возникла существенная дифференциация между странами со средним уровнем дохода, такими как Чили и Малайзия, и более чем 50 бедными государствами, в основном в Африке.
Однако таких разрывов в настоящее время не предвидится. Между средними державами, такими как Бразилия, Индия, Индонезия и Южная Африка, появляется мало признаков серьезного соперничества. Их географическое разделение и отсутствие споров, затрагивающих их ключевые интересы, вероятно, обеспечат сохранение теплых отношений в обозримом будущем. Государства глобального Юга в основном выступают единым фронтом, требуя большего финансирования борьбы с изменением климата от своих европейских и североамериканских коллег. А страны Юга со средним уровнем дохода проявляют чувствительность к экономическим потребностям более бедных стран; например, Индия, которая в настоящее время является президентом «Большой двадцатки», настаивает на облегчении долгового бремени стран с низкими доходами.
Глобальный Юг будет сохраняться как геополитический факт до тех пор, пока он будет исключен из внутреннего ядра международных структур власти. Пока этим государствам отказано в праве голоса в управлении международной системой (которая включает, но выходит далеко за рамки Совета Безопасности ООН), глобальный Юг, вероятно, будет движущей силой перемен, оказывающей давление на великие державы, оспаривая легитимность их политики и ограничивая сферу их действий в ключевых сферах. Соединенные Штаты и их ближайшие союзники заинтересованы в поддержании статус-кво нынешнего глобального порядка и сопротивлении демократизации управления им. При этом Китай и Россия также сопротивляются существенным изменениям в Совете Безопасности ООН.
Поскольку новый глобальный Юг определяется своей удаленностью от ядра международного порядка, он потеряет свою геополитическую целостность только тогда, когда его цели будут достигнуты.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
