Хо ‎Тхи‏ ‎Куе, ‎она ‎же ‎«Тигрица ‎Меконга»‏ ‎служила ‎в‏ ‎спецназе‏ ‎Южного ‎Вьетнама. ‎Она‏ ‎была ‎замужем‏ ‎за ‎Ле ‎Ван ‎Дэном,‏ ‎командиром‏ ‎44-го ‎батальона‏ ‎рейнджеров, ‎и‏ ‎служила ‎вместе ‎с ‎ним. ‎Вьетнам‏ ‎—‏ ‎это ‎не‏ ‎только ‎противостояние‏ ‎Вьетконга ‎и ‎американцев, ‎южновьетнамские ‎части‏ ‎воевали‏ ‎против‏ ‎северян ‎активно‏ ‎и ‎проливали‏ ‎много ‎крови.‏ ‎Гражданские‏ ‎войны ‎жестоки,‏ ‎и ‎«мадам ‎Хо» ‎была ‎настоящим‏ ‎ее ‎воплощением.‏ ‎Жена‏ ‎комбата ‎служила ‎санитаркой,‏ ‎но ‎участвовала‏ ‎в ‎боях ‎наравне ‎с‏ ‎мужчинами.‏ ‎Тем ‎более,‏ ‎рейнджеры ‎часто‏ ‎забирались ‎в ‎такие ‎места, ‎где‏ ‎в‏ ‎случае ‎чего‏ ‎погибнуть ‎могли‏ ‎все ‎без ‎разбора ‎военной ‎специальности.‏ ‎В‏ ‎боях‏ ‎она, ‎несмотря‏ ‎на ‎гуманную‏ ‎специальность, ‎перебила‏ ‎множество‏ ‎партизан, ‎а‏ ‎иногда ‎вообще ‎командовала ‎солдатами. ‎Когда‏ ‎часть ‎батальона‏ ‎попала‏ ‎в ‎засаду, ‎именно‏ ‎Хо ‎Тхи‏ ‎Куе ‎командовала ‎прорывом ‎с‏ ‎инкрустированным‏ ‎перламутром ‎«Кольтом»‏ ‎наголо. ‎Она‏ ‎отличалась ‎бешеным ‎нравом ‎не ‎только‏ ‎на‏ ‎поле ‎боя.‏ ‎Как-то ‎раз‏ ‎она ‎избила ‎двоих ‎сослуживцев ‎за‏ ‎то,‏ ‎что‏ ‎те ‎украли‏ ‎курицу. ‎Вообще,‏ ‎столкнувшись ‎с‏ ‎нарушениями‏ ‎дисциплины, ‎она‏ ‎заводилась ‎и ‎устраивала ‎чудовищную ‎головомойку‏ ‎нарушителям. ‎Другой‏ ‎стороной‏ ‎ее ‎натуры ‎была‏ ‎огромная ‎пробивная‏ ‎сила: ‎ради ‎сослуживцев ‎Хо‏ ‎Тхи‏ ‎Куе ‎была‏ ‎готова ‎съесть‏ ‎без ‎соли ‎кого ‎угодно, ‎включая‏ ‎тыловых‏ ‎чиновников, ‎у‏ ‎которых ‎она‏ ‎выбивала ‎пенсии ‎семьям ‎погибших ‎и‏ ‎искалеченных‏ ‎рейнджеров.‏ ‎По ‎воспоминаниям‏ ‎сослуживцев, ‎она‏ ‎отлично ‎мотивировала‏ ‎на‏ ‎подвиги ‎—‏ ‎в ‎буквальном ‎смысле ‎добрым ‎словом‏ ‎и ‎пистолетом.‏ ‎Рейнджеры‏ ‎были ‎не ‎мальчиками,‏ ‎часть ‎рядовых‏ ‎в ‎батальоне ‎составляли ‎досрочно‏ ‎освобожденные‏ ‎заключенные, ‎но‏ ‎Тигрицу ‎они‏ ‎слушали ‎как ‎мать ‎родную. ‎Интересно,‏ ‎что‏ ‎эта ‎бешеная‏ ‎валькирия ‎юга‏ ‎начинала ‎как ‎раз ‎среди ‎вьетнамских‏ ‎повстанцев,‏ ‎и‏ ‎во ‎время‏ ‎войны ‎Вьетнама‏ ‎с ‎Францией‏ ‎служила‏ ‎бок ‎о‏ ‎бок ‎с ‎теми, ‎в ‎кого‏ ‎стреляла ‎позднее.‏ ‎В‏ ‎идеях ‎социализма ‎она‏ ‎разочаровалась ‎уже‏ ‎в ‎середине ‎50-х.

Правда, ‎неуемный‏ ‎темперамент‏ ‎Хо ‎Тхи‏ ‎Куе ‎в‏ ‎конечном ‎счете ‎стоил ‎ей ‎жизни.‏ ‎В‏ ‎один ‎прекрасный‏ ‎день ‎она‏ ‎застала ‎мужа ‎с ‎другой ‎женщиной‏ ‎и,‏ ‎недолго‏ ‎думая, ‎попыталась‏ ‎его ‎зарезать.‏ ‎Ле ‎Ван‏ ‎Дэн,‏ ‎отбиваясь, ‎застрелил‏ ‎супругу ‎из ‎револьвера ‎и ‎пошел‏ ‎под ‎трибунал.‏ ‎А‏ ‎Хо ‎Тхи ‎Куе‏ ‎осталась ‎в‏ ‎памяти ‎южновьетнамских ‎спецназовцев ‎как‏ ‎одна‏ ‎из ‎самых‏ ‎ярких ‎амазонок‏ ‎юго-восточной ‎Азии.

Автор ‎Михаил‏ ‎Лапиков. ‎Публикуется ‎с ‎его ‎ведома‏ ‎и ‎благословления

Going‏ ‎nuclear!

В‏ ‎популярной ‎компьютерной ‎игре‏ ‎Fallout ‎4‏ ‎ядерное ‎оружие ‎бахает ‎просто‏ ‎замечательно.‏ ‎Пыхх! ‎—‏ ‎и ‎средних‏ ‎размеров ‎крепостной ‎двор ‎избавлен ‎от‏ ‎кучи‏ ‎назойливой ‎мелочи,‏ ‎да ‎и‏ ‎враги ‎покрупнее ‎как-то ‎призадумались. ‎Вдохновлено‏ ‎это‏ ‎жуткое‏ ‎атомпанковое ‎пуляло‏ ‎вполне ‎реальным‏ ‎«Дэви ‎Крокеттом»‏ ‎—‏ ‎субкилотонным ‎ядерным‏ ‎ракетомётом ‎поля ‎боя. ‎Но ‎куда‏ ‎всё ‎это‏ ‎делось‏ ‎ещё ‎в ‎середине‏ ‎прошлого ‎века‏ ‎— ‎и ‎почему? ‎Wo‏ ‎sind‏ ‎unsere ‎verdammten‏ ‎persönlichen ‎Atomwaffen‏ ‎auf ‎dem ‎Schlachtfeld?

Назад, ‎в ‎прошлое!

Вспомним,‏ ‎что‏ ‎творилось ‎семьдесят‏ ‎лет ‎назад‏ ‎в ‎штабах ‎и ‎аквариумах ‎с‏ ‎отборными‏ ‎головастиками‏ ‎от ‎военной‏ ‎науки. ‎Коротко‏ ‎и ‎ясно:‏ ‎атомное‏ ‎всё! Бомбы ‎стремительно‏ ‎набирают ‎удельные ‎килотонны ‎на ‎центнер‏ ‎готовой ‎конструкции.‏ ‎Атомные‏ ‎ракеты ‎воздух-воздух ‎для‏ ‎сшибания ‎армад‏ ‎советских ‎бомбардировщиков ‎производят ‎в‏ ‎таких‏ ‎количествах, ‎что‏ ‎современные ‎американские‏ ‎реднеки ‎до ‎сих ‎пор ‎находят‏ ‎их‏ ‎ржавые ‎остовы‏ ‎на ‎свалке‏ ‎металлолома ‎на ‎заднем ‎дворе ‎покойного‏ ‎дяди.‏ ‎На‏ ‎вооружении ‎массово‏ ‎стоят ‎атомные‏ ‎зенитные ‎ракеты‏ ‎—‏ ‎для ‎той‏ ‎же ‎цели.

Грызня ‎наземных ‎родов ‎войск‏ ‎приводит ‎к‏ ‎тому,‏ ‎что ‎тактические ‎атомные‏ ‎ракеты ‎низкой‏ ‎мощности ‎и ‎атомная ‎же‏ ‎артиллерия‏ ‎развиваются ‎совершенно‏ ‎параллельно. ‎Что‏ ‎творится ‎на ‎флоте ‎и ‎вспоминать‏ ‎лишний‏ ‎раз ‎не‏ ‎хочется. ‎И‏ ‎тут ‎вот ‎он. ‎Стрелковый ‎ракетомёт‏ ‎субкилотонной‏ ‎мощности.‏ ‎Встречайте! ‎Нравится?

Гладко‏ ‎было ‎на‏ ‎бумаге…

Да ‎как-то‏ ‎не‏ ‎очень. ‎Ну‏ ‎да, ‎концепция ‎ядерного ‎оружия ‎уровня‏ ‎отделения ‎и‏ ‎батальона.‏ ‎Ну ‎да, ‎заодно‏ ‎с ‎пентомической‏ ‎дивизией.

Пентомическая ‎дивизия ‎— ‎концепция‏ ‎новой‏ ‎организации ‎американских‏ ‎пехотных ‎дивизий‏ ‎в ‎поздние ‎50-е ‎и ‎ранние‏ ‎60-е,‏ ‎под ‎гипотетическую‏ ‎ядерную ‎войну.‏ ‎Полки ‎расформировывали; ‎вместо ‎трех ‎полков‏ ‎теперь‏ ‎создавали‏ ‎5 ‎боевых‏ ‎групп, ‎каждая‏ ‎по ‎5-7‏ ‎рот‏ ‎плюс ‎поддержка.‏ ‎Зато ‎в ‎дивизии ‎имелись ‎танковый‏ ‎батальон ‎и‏ ‎дивизионная‏ ‎артиллерия, ‎в ‎которую‏ ‎входили ‎тактические‏ ‎ракеты ‎с ‎ядерными ‎боезарядами‏ ‎и‏ ‎гаубицы ‎с‏ ‎ядерными ‎боеприпасами.‏ ‎Ключевой ‎проблемой ‎этой ‎структуры ‎была‏ ‎невозможность‏ ‎адекватно ‎командовать,‏ ‎когда ‎промежуточное‏ ‎звено ‎со ‎штабами ‎уровня ‎полка‏ ‎вынули,‏ ‎и‏ ‎снизу ‎стоит‏ ‎фактически ‎комбат,‏ ‎у ‎которого‏ ‎вместо‏ ‎трех ‎рот‏ ‎на ‎руках ‎пять-семь, ‎а ‎сверху‏ ‎— ‎сразу‏ ‎командир‏ ‎дивизии, ‎у ‎которого‏ ‎вместо ‎трех‏ ‎полков ‎пять ‎таких ‎монстров.‏ ‎—‏ ‎прим. ‎Е.Н.

Единственная‏ ‎задача ‎всего‏ ‎этого ‎дела ‎— ‎сохранить ‎хоть‏ ‎какую-то‏ ‎подвижность ‎и‏ ‎хоть ‎какую-то‏ ‎боеспособность ‎в ‎условиях ‎неограниченного ‎ядерного‏ ‎пинг-понга‏ ‎на‏ ‎поле ‎боя.‏ ‎И ‎решение‏ ‎этой ‎задачи‏ ‎с‏ ‎оглушительным ‎треском‏ ‎разбивается ‎о ‎быт. ‎Части ‎пентомической‏ ‎дивизии ‎не‏ ‎успевают‏ ‎примерно ‎никуда. ‎Приданная‏ ‎артиллерия ‎постоянно‏ ‎в ‎дороге ‎и ‎постоянно‏ ‎опаздывает.‏ ‎Дивизией ‎не‏ ‎получается ‎даже‏ ‎толком ‎управлять. ‎На ‎аналоговых ‎дровах‏ ‎эпохи‏ ‎офицерам ‎даже‏ ‎капельница ‎из‏ ‎ведра ‎кофеина ‎и ‎ведра ‎глюкозы‏ ‎не‏ ‎особо‏ ‎поможет. ‎А‏ ‎надо ‎им‏ ‎успевать ‎всем‏ ‎этим‏ ‎командовать, ‎получать‏ ‎ответы ‎подчинённых ‎и ‎заниматься ‎какой-никакой‏ ‎прямой ‎командирской‏ ‎работой‏ ‎среднего ‎звена.

Идея ‎в‏ ‎корчах ‎подохла.‏ ‎Но… ‎уже ‎поколение ‎спустя,‏ ‎на‏ ‎переломе ‎1979-1981‏ ‎появились ‎ранние‏ ‎персоналки. ‎Волшебная ‎сила ‎компьютеров, ‎а‏ ‎чуть‏ ‎позже ‎—‏ ‎мобильников, ‎изменила‏ ‎очень ‎и ‎очень ‎многое ‎и‏ ‎дала‏ ‎начало‏ ‎всему ‎могуществу‏ ‎современной ‎космонавтики.‏ ‎Почему ‎же‏ ‎она‏ ‎не ‎повлияла‏ ‎тем ‎же ‎образом ‎на ‎ядерное‏ ‎оружие ‎поля‏ ‎боя?

Петька‏ ‎и ‎Василий ‎Иванович‏ ‎рассматривают ‎нюанс

Есть‏ ‎у ‎оружия ‎— ‎любого,‏ ‎и‏ ‎в ‎любую‏ ‎эпоху, ‎один‏ ‎малоприятный ‎для ‎фантазёров ‎и ‎романтиков‏ ‎нюанс.‏ ‎Его ‎прямая‏ ‎боевая ‎задача.‏ ‎Оружие. ‎Должно. ‎Её. ‎Выполнять. ‎Точка.

И‏ ‎вот‏ ‎тут-то‏ ‎у ‎субкилотонных‏ ‎нюков ‎вылезла‏ ‎целая ‎куча‏ ‎обидных‏ ‎проблем, ‎о‏ ‎которых ‎в ‎народе, ‎как ‎правило,‏ ‎даже ‎не‏ ‎задумываются.‏ ‎Каких? ‎Откуда? ‎Почему?

Маленький.‏ ‎Тактический. ‎Атомный.‏ ‎Твой.

Сравнительно ‎поздний ‎восьмидюймовый ‎атомный‏ ‎снаряд‏ ‎длиной ‎44‏ ‎сантиметра ‎и‏ ‎массой ‎порядка ‎90 ‎килограммов ‎при‏ ‎выстреле‏ ‎из ‎гаубицы‏ ‎летел ‎на‏ ‎предельную ‎дальность ‎порядка ‎32 ‎километров.‏ ‎На‏ ‎круговом‏ ‎вероятном ‎отклонении‏ ‎это ‎сказывалось‏ ‎немного ‎предсказуемо,‏ ‎но‏ ‎артиллерия ‎периода‏ ‎уже ‎была ‎насквозь ‎известна, ‎способна‏ ‎на ‎многое,‏ ‎и‏ ‎стабильно ‎предсказуема. ‎Но‏ ‎стоит ‎посмотреть‏ ‎на ‎боевую ‎задачу ‎такого‏ ‎снаряда,‏ ‎и ‎нас‏ ‎ждёт ‎парадоксальный‏ ‎сюрприз: ‎а ‎чего ‎же ‎хотели‏ ‎от‏ ‎ядерного ‎снаряда‏ ‎поля ‎боя‏ ‎его ‎непосредственные ‎разработчики?

Принуждение ‎к ‎рассредоточению

Ещё‏ ‎со‏ ‎второй‏ ‎мировой ‎все‏ ‎отлично ‎поняли,‏ ‎что ‎танковый‏ ‎клин‏ ‎отлично ‎вскрывает‏ ‎любую ‎оборону.

Прилёт ‎ядерного ‎снаряда ‎в‏ ‎плотный ‎танковый‏ ‎строй‏ ‎заставлял ‎бы ‎советских‏ ‎командиров ‎делать‏ ‎этот ‎строй ‎исходно ‎менее‏ ‎плотным.‏ ‎Раздёргивать ‎танки.‏ ‎Воевать ‎пальцами‏ ‎— ‎вместо ‎кулака. ‎Но… ‎И‏ ‎только?

Ранние‏ ‎проводные ‎и‏ ‎лазерные ‎противотанковые‏ ‎ракетные ‎комплексы ‎получали ‎свои ‎меры‏ ‎противодействия‏ ‎на‏ ‎той ‎же‏ ‎скорости, ‎на‏ ‎какой ‎попадали‏ ‎в‏ ‎металл ‎на‏ ‎поля ‎сражений ‎в ‎горячих ‎точках‏ ‎планеты. ‎Регулярно‏ ‎противодействие‏ ‎это ‎оказывалось ‎до‏ ‎обидного ‎дешёвым‏ ‎и ‎ещё ‎более ‎обидно‏ ‎эффективным.

Ядерный‏ ‎снаряд ‎—‏ ‎девяносто ‎кило‏ ‎стали, ‎взрывчатки, ‎хитрых ‎сплавов ‎и‏ ‎атомного‏ ‎горючего ‎высокой‏ ‎степени ‎очистки,‏ ‎на ‎этом ‎фоне ‎обладал ‎высокой‏ ‎живучестью.‏ ‎Баллистическую‏ ‎траекторию ‎нельзя‏ ‎заморочить. ‎Снаряд‏ ‎в ‎прочном‏ ‎стальном‏ ‎корпусе ‎трудно‏ ‎подбить. ‎Хрен ‎собьешь! ‎Значит, ‎он‏ ‎совершенно ‎точно‏ ‎долетит‏ ‎и ‎попадёт… ‎ну…‏ ‎э… ‎а‏ ‎куда ‎он ‎попадёт-то?

КВО ‎наносит‏ ‎ответный‏ ‎удар

И ‎вот‏ ‎здесь ‎вылезла‏ ‎первая ‎обидная ‎цифра. ‎Погрешность ‎выстрела‏ ‎составляла‏ ‎около ‎7,5‏ ‎метров ‎кругового‏ ‎вероятного ‎отклонения ‎на ‎каждый ‎один‏ ‎километр‏ ‎дальности.‏ ‎Цель ‎предполагалось‏ ‎гнбить ‎атомной‏ ‎дубиной ‎на‏ ‎расстоянии…‏ ‎прямой ‎видимости.‏ ‎Километра ‎два… ‎и ‎меньше. ‎При‏ ‎учёте ‎всяких‏ ‎мелких‏ ‎хитростей, ‎подвижности ‎танка‏ ‎противника ‎и‏ ‎прочих ‎нюансов ‎из ‎пальца‏ ‎насосали‏ ‎предельный ‎разброс‏ ‎чуть ‎меньше‏ ‎25 ‎метров.

Маленькая ‎ракета ‎эпохи, ‎в‏ ‎силу‏ ‎ряда ‎нюансов,‏ ‎показать ‎результат‏ ‎интереснее ‎тоже ‎могла ‎в ‎довольно‏ ‎скудных‏ ‎пределах.‏ ‎А ‎что‏ ‎дальше?

Сейчас ‎будет‏ ‎обидно.

Гарантированное ‎поражение‏ ‎танкового‏ ‎экипажа ‎подрывом‏ ‎тактического ‎ядерного ‎субкилотонника ‎ожидалось ‎на‏ ‎дальности ‎меньше‏ ‎25‏ ‎метров ‎от ‎корпуса‏ ‎танка. ‎Лучший‏ ‎результат ‎достигался ‎попаданием ‎в‏ ‎15‏ ‎метрах ‎и‏ ‎ближе.

Танк ‎вооруженных‏ ‎сил ‎Австралии ‎после ‎учений ‎с‏ ‎применением‏ ‎ядерного ‎оружия.‏ ‎Эпицентр ‎взрыва‏ ‎— ‎в ‎полукилометре ‎от ‎машины.‏ ‎Танк‏ ‎был‏ ‎отремонтирован ‎и‏ ‎позднее ‎принял‏ ‎участие ‎в‏ ‎войне‏ ‎во ‎Вьетнаме.

При‏ ‎этом, ‎на ‎расстоянии ‎300 ‎метров‏ ‎от ‎места‏ ‎попадания,‏ ‎у ‎жилых ‎домов‏ ‎максимум ‎бы‏ ‎стёкла ‎задребезжали. ‎Тепловое ‎воздействие‏ ‎на‏ ‎танк, ‎как‏ ‎это ‎всегда‏ ‎бывает ‎при ‎встрече ‎атомного ‎боеприпаса‏ ‎и‏ ‎хорошей ‎стали,‏ ‎ограничивалось ‎сгоревшей‏ ‎краской. ‎Ну ‎да, ‎тем, ‎кто‏ ‎в‏ ‎момент‏ ‎х ‎л‏ ‎о ‎п‏ ‎к ‎а‏ ‎смотрел‏ ‎на ‎вспышку,‏ ‎могло ‎потребоваться ‎какое-то ‎время, ‎чтобы‏ ‎проморгаться. ‎Но‏ ‎и‏ ‎только! ‎Обидно? ‎Так‏ ‎и ‎это‏ ‎ещё ‎не ‎всё! ‎Что‏ ‎же‏ ‎стало ‎вторым‏ ‎гвоздём ‎в‏ ‎крышку ‎гроба?

Круговое ‎вероятное ‎отклонение.

Попадание ‎100-килограммового‏ ‎гаубичного‏ ‎снаряда ‎плюс-минус‏ ‎рядом ‎с‏ ‎танком ‎имеет ‎занятный ‎эффект. ‎С‏ ‎танка‏ ‎попросту‏ ‎срывает ‎навесное‏ ‎оборудование, ‎часто‏ ‎вместе ‎с‏ ‎гусеницами.‏ ‎То ‎есть,‏ ‎сохранив ‎экипаж ‎и ‎большую ‎часть‏ ‎внутрянки ‎совершенно‏ ‎работоспособной,‏ ‎танк ‎выбывает ‎из‏ ‎боя ‎—‏ ‎надолго.

А ‎ведь ‎простой ‎гаубичный‏ ‎снаряд,‏ ‎он ‎стоит,‏ ‎конечно, ‎дохрена…‏ ‎только ‎вот ‎не ‎в ‎такой‏ ‎степени‏ ‎дохрена-дохрена ‎как‏ ‎совершенно ‎такой‏ ‎же, ‎но ‎с ‎радиоактивными ‎пуговицами!‏ ‎Чистая‏ ‎экономика‏ ‎гаубичного ‎выстрела‏ ‎начинает ‎требовать‏ ‎лупить ‎советского‏ ‎агрессора‏ ‎нормальной ‎осколочно-фугасиной‏ ‎и ‎не ‎выделываться. ‎Но ‎и‏ ‎это ‎ещё‏ ‎не‏ ‎всё! ‎Что ‎же‏ ‎погубило ‎мини-нюки‏ ‎окончательно?

Запах ‎победы

Герой ‎одного ‎художественного‏ ‎памятника‏ ‎эпохи ‎очень‏ ‎любил ‎«запах‏ ‎победы» ‎— ‎гарь ‎над ‎полем‏ ‎боя,‏ ‎которая ‎остаётся‏ ‎после ‎массированного‏ ‎удара ‎напалмом. ‎У ‎такого ‎удара‏ ‎есть‏ ‎один‏ ‎пикантный ‎нюанс.‏ ‎Его ‎физические‏ ‎габариты.

Средней ‎паршивости‏ ‎винтовой‏ ‎штурмовик ‎второй‏ ‎мировой ‎создавал ‎полосу ‎сплошного ‎огня‏ ‎шириной ‎порядка‏ ‎25‏ ‎метров ‎и ‎длиной‏ ‎около ‎ста.‏ ‎Где-то ‎после ‎Кореи ‎цифры‏ ‎эти‏ ‎выросли ‎до‏ ‎75 ‎метров‏ ‎и ‎400 ‎соответственно. ‎Так ‎вот.‏ ‎Горело‏ ‎в ‎этой‏ ‎полосе ‎ВСЁ.‏ ‎Даже ‎то, ‎что ‎гореть ‎вроде‏ ‎бы‏ ‎не‏ ‎может. ‎Рассмотрим‏ ‎повнимательнее?

Мини-нюком, ‎как‏ ‎уже ‎написано‏ ‎выше,‏ ‎попадать ‎нужно‏ ‎практически ‎в ‎сам ‎танк. ‎Бак‏ ‎напалма ‎можно‏ ‎уронить‏ ‎просто ‎где-то ‎рядом.‏ ‎Причём ‎в‏ ‎эпоху ‎реактивной ‎авиации ‎высокой‏ ‎грузоподъёмности‏ ‎«рядом» ‎это‏ ‎становится ‎понятием‏ ‎очень ‎растяжимым. ‎В ‎полосе ‎75×400‏ ‎метров‏ ‎нахрен ‎выгорает‏ ‎кислород. ‎Да,‏ ‎напалм ‎горит ‎на ‎своём ‎внутреннем‏ ‎запасе‏ ‎окислителя,‏ ‎но ‎и‏ ‎любой ‎внешний‏ ‎жрёт ‎за‏ ‎милую‏ ‎душу. ‎То‏ ‎есть, ‎двигатели ‎танков ‎противника ‎встают‏ ‎моментально. ‎Какие-то‏ ‎мгновения‏ ‎спустя ‎экипажи ‎оказываются‏ ‎в ‎тысячеградусной‏ ‎духовке. ‎Время ‎активной ‎жизни‏ ‎—‏ ‎ну, ‎может‏ ‎успеют ‎сами‏ ‎застрелиться. ‎Если ‎повезёт. ‎И ‎если‏ ‎танк‏ ‎после ‎ядерного‏ ‎удара ‎можно‏ ‎слегка ‎отмыть, ‎сунуть ‎в ‎него‏ ‎следующих‏ ‎новобранцев,‏ ‎и ‎отправить‏ ‎воевать ‎(что‏ ‎как-то ‎раз‏ ‎в‏ ‎реальной ‎земной‏ ‎истории ‎вполне ‎сделали), ‎то ‎вот‏ ‎после ‎напалма‏ ‎трындец‏ ‎наступает ‎даже ‎танковой‏ ‎броне. ‎Отправить‏ ‎эту ‎руину ‎можно ‎только‏ ‎в‏ ‎переплавку. ‎Что‏ ‎происходит ‎с‏ ‎танковым ‎десантом ‎и ‎лёгкой ‎бронетехникой‏ ‎пытливым‏ ‎умам ‎предлагаю‏ ‎домыслить ‎самостоятельно.

Печальное‏ ‎атомное ‎итого, ‎пацаны

Ядерное ‎оружие ‎поля‏ ‎боя‏ ‎проиграло‏ ‎совершенно ‎честную‏ ‎конкурентную ‎борьбу‏ ‎совершенно ‎честным‏ ‎же‏ ‎альтернативам ‎эпохи.‏ ‎Ранние ‎проводные ‎ракеты ‎куда ‎лучше‏ ‎попадали ‎в‏ ‎крестик.‏ ‎Современные ‎тактическим ‎нюкам‏ ‎артиллерийские ‎снаряды‏ ‎превосходили ‎их ‎по ‎физической‏ ‎(хотя‏ ‎и ‎не‏ ‎по ‎энергетической!)‏ ‎поражающей ‎мощи. ‎Напалм ‎просто ‎зажигал.‏ ‎Всё.‏ ‎Без ‎скидок‏ ‎и ‎оговорок.‏ ‎Всегда ‎и ‎везде.

А ‎потом, ‎где-то‏ ‎в‏ ‎окрестностях‏ ‎распада ‎СССР,‏ ‎на ‎поле‏ ‎боя ‎пришли‏ ‎ранние‏ ‎управляшки ‎и‏ ‎дроны ‎современного ‎типа, ‎которые ‎для‏ ‎малых ‎горячих‏ ‎точек‏ ‎и ‎борьбы ‎с‏ ‎террористами ‎годились‏ ‎куда ‎лучше, ‎что ‎по‏ ‎цене,‏ ‎что ‎по‏ ‎фактическим ‎ТТХ.‏ ‎Так ‎что ‎да, ‎нюки ‎проиграли.‏ ‎Да,‏ ‎честно. ‎Да,‏ ‎в ‎настолько‏ ‎малых ‎размерах ‎они ‎резко ‎теряют‏ ‎в‏ ‎эффективности.‏ ‎Да, ‎в‏ ‎конечном ‎итоге‏ ‎даже ‎у‏ ‎террористов‏ ‎подрыв ‎грязного‏ ‎ядерного ‎заряда ‎вдрызг ‎проиграл ‎удару‏ ‎пассажирским ‎самолётом‏ ‎на‏ ‎полном ‎ходу. ‎И‏ ‎да, ‎вот‏ ‎прямо ‎сейчас ‎мы ‎видим‏ ‎на‏ ‎бесчисленных ‎роликах,‏ ‎как ‎даже‏ ‎в ‎нише ‎малой ‎и ‎средней‏ ‎баллистической‏ ‎дальности ‎атом‏ ‎уверенно ‎переигрывается‏ ‎конвенционным ‎гиперзвуком, ‎заряженным ‎простым ‎чугунием.

Но‏ ‎это‏ ‎—‏ ‎уже ‎совсем‏ ‎другая ‎история!

Текст ‎Алексея‏ ‎Костенкова, ‎публикуется ‎с ‎его ‎ведома‏ ‎и ‎благословения

Летом‏ ‎1953‏ ‎года ‎в ‎восточном‏ ‎небе ‎встретились‏ ‎амбиции ‎пилота-аса, ‎желание ‎поскорее‏ ‎увидеть‏ ‎близких ‎и‏ ‎жажда ‎мести‏ ‎за ‎своих ‎погибших ‎сослуживцев. ‎Так‏ ‎Корейская‏ ‎война ‎на‏ ‎последнем ‎издыхании‏ ‎сумела ‎забрать ‎ещё ‎три ‎десятка‏ ‎жизней.

Жарким‏ ‎летним‏ ‎утром ‎27‏ ‎июля ‎1953‏ ‎года ‎в‏ ‎аэропорту‏ ‎Порт-Артура ‎на‏ ‎борт ‎Ил-12 ‎поднялись ‎шесть ‎членов‏ ‎экипажа ‎и‏ ‎15‏ ‎пассажиров. ‎Офицеры ‎и‏ ‎солдаты ‎советских‏ ‎ВВС ‎отправлялись ‎в ‎отпуска‏ ‎на‏ ‎Большую ‎землю.

В‏ ‎9:47 ‎по‏ ‎корейскому ‎времени ‎пассажирская ‎машина ‎поднялась‏ ‎в‏ ‎воздух ‎и‏ ‎взяла ‎курс‏ ‎на ‎Владивосток. ‎Через ‎три ‎часа‏ ‎она‏ ‎должна‏ ‎была ‎совершить‏ ‎посадку ‎на‏ ‎аэродроме ‎Угловая‏ ‎Южная.

Спустя‏ ‎13 ‎минут‏ ‎после ‎взлёта ‎советского ‎самолёта ‎в‏ ‎селении ‎Пханмунджом‏ ‎на‏ ‎38-й ‎параллели ‎представители‏ ‎КНДР, ‎ООН‏ ‎и ‎китайских ‎народных ‎добровольцев‏ ‎поставили‏ ‎подписи ‎под‏ ‎соглашением ‎о‏ ‎перемирии, ‎положив ‎конец ‎трёхлетней ‎войне‏ ‎между‏ ‎Северной ‎и‏ ‎Южной ‎Кореями.

Боевые‏ ‎действия ‎официально ‎заканчивались ‎в ‎полночь.

Курс‏ ‎советского‏ ‎самолёта‏ ‎должен ‎был‏ ‎лежать ‎в‏ ‎сотне ‎километров,‏ ‎к‏ ‎северу ‎от‏ ‎китайско-корейской ‎границы. ‎По ‎этому ‎маршруту‏ ‎за ‎годы‏ ‎войны‏ ‎без ‎проблем ‎прошли‏ ‎сотни ‎рейсов.‏ ‎Американские ‎«сейбры» ‎не ‎раз‏ ‎нарушали‏ ‎строгие ‎инструкции‏ ‎и ‎пересекали‏ ‎долину ‎реки ‎Ялу, ‎но ‎так‏ ‎далеко‏ ‎не ‎залетали.

Спустя‏ ‎полтора ‎часа‏ ‎после ‎взлёта ‎Ил-12 ‎в ‎небе‏ ‎над‏ ‎приграничной‏ ‎рекой ‎появилась‏ ‎четвёрка ‎истребителей‏ ‎F-86. ‎Серебристые‏ ‎машины‏ ‎335-й ‎эскадрильи‏ ‎ВВС ‎США ‎сопровождали ‎разведывательный ‎самолёт,‏ ‎фотографировавший ‎советские‏ ‎аэродромы‏ ‎за ‎«ленточкой».

В ‎дважды‏ ‎асы ‎любой‏ ‎ценой

За ‎штурвалом ‎одной ‎из‏ ‎эскортирующих‏ ‎машин ‎находился‏ ‎капитан ‎Ральф‏ ‎Парр. ‎Он ‎пребывал ‎в ‎крайне‏ ‎расстроенных‏ ‎чувствах.

Парр ‎начал‏ ‎летать ‎ещё‏ ‎в ‎1942 ‎году ‎на ‎«лайтнингах»,‏ ‎но‏ ‎славы‏ ‎и ‎побед‏ ‎над ‎Тихим‏ ‎океаном ‎не‏ ‎снискал.‏ ‎Зато ‎в‏ ‎реактивные ‎«шутинг ‎стары» ‎и ‎«сейбры»‏ ‎он ‎врос‏ ‎как‏ ‎влитой. ‎Всего ‎за‏ ‎семь ‎последних‏ ‎недель ‎войны ‎лётчик ‎сбил‏ ‎девять‏ ‎МиГов, ‎ворвавшись‏ ‎в ‎дюжину‏ ‎лучших ‎пилотов ‎союзников ‎в ‎Корее.

Асом‏ ‎считался‏ ‎пилот, ‎сбивший‏ ‎пять ‎вражеских‏ ‎самолётов. ‎Вошедший ‎во ‎вкус ‎капитан‏ ‎Парр‏ ‎жаждал‏ ‎стать ‎дважды‏ ‎асом ‎—‏ ‎сбить ‎ещё‏ ‎одну‏ ‎вражескую ‎машину.‏ ‎Всего ‎одну.

Как ‎назло, ‎именно ‎в‏ ‎этот ‎момент‏ ‎политики‏ ‎решили ‎помириться.

Несомненно, ‎чтобы‏ ‎отобрать ‎возможность‏ ‎сбить ‎ещё ‎одного ‎«чёртова‏ ‎комми»‏ ‎и ‎лишить‏ ‎честного ‎парня‏ ‎из ‎Виргинии ‎его ‎заслуженной ‎славы.

И‏ ‎в‏ ‎этот ‎самый‏ ‎момент ‎Ральф‏ ‎Парр ‎увидел ‎далеко ‎внизу ‎подарок‏ ‎судьбы:‏ ‎чужой‏ ‎самолёт.

Резкое ‎снижение,‏ ‎два ‎прохода.‏ ‎Ошибки ‎нет:‏ ‎на‏ ‎крыльях ‎ярко‏ ‎горят ‎красные ‎звёзды. ‎Правда, ‎летел‏ ‎самолёт ‎коммунистов‏ ‎над‏ ‎китайской ‎территорией. ‎Но‏ ‎другого ‎шанса‏ ‎не ‎будет…

Дядя ‎Джо ‎(так‏ ‎Черчилль‏ ‎и ‎Рузвельт‏ ‎между ‎собой‏ ‎называли ‎Сталина) ‎умер. ‎И ‎СССР‏ ‎незамедлительно‏ ‎согласился ‎на‏ ‎мир ‎в‏ ‎Корее.

Вдруг ‎коммунисты ‎угомонятся ‎с ‎мировой‏ ‎революцией‏ ‎и‏ ‎новых ‎войн‏ ‎в ‎воздухе‏ ‎не ‎случится?‏ ‎А‏ ‎капитан ‎Парр‏ ‎так ‎и ‎останется ‎«недодвойным» ‎асом‏ ‎с ‎девятью‏ ‎сбитыми,‏ ‎как ‎чёртов ‎неудачник?

Ну‏ ‎уж ‎нет!‏ ‎Hell ‎yeah, ‎goddamn ‎commies!

Шестёрка‏ ‎«браунингов»‏ ‎на ‎носу‏ ‎«Сейбра» ‎выплеснула‏ ‎поток ‎тяжёлых ‎12,7-мм ‎пуль. ‎Три‏ ‎точные‏ ‎очереди ‎подожгли‏ ‎оба ‎двигателя‏ ‎и ‎изрешетили ‎фюзеляж.

Пылая ‎и ‎разваливаясь‏ ‎в‏ ‎полёте,‏ ‎советский ‎самолёт‏ ‎рухнул ‎в‏ ‎зелёных ‎китайских‏ ‎горах.

Не‏ ‎выжил ‎никто.

Дознание‏ ‎пилота ‎Парра

Советские ‎радиолокационные ‎станции ‎зафиксировали‏ ‎сближение ‎американских‏ ‎истребителей‏ ‎с ‎советским ‎самолётом.‏ ‎И ‎его‏ ‎исчезновение ‎с ‎радаров ‎в‏ ‎11:26‏ ‎по ‎корейскому‏ ‎времени.

СССР ‎немедленно‏ ‎заявил ‎протест. ‎По ‎версии ‎Москвы,‏ ‎машину‏ ‎сбили ‎в‏ ‎глубине ‎китайской‏ ‎территории: ‎у ‎города ‎Хуадянь. ‎В‏ ‎110‏ ‎километрах‏ ‎от ‎ближайшей‏ ‎точки ‎КНДР‏ ‎— ‎согласно‏ ‎ноте‏ ‎советского ‎МИДа.

Указывалось‏ ‎конкретное ‎место ‎падения ‎— ‎четыре‏ ‎километра ‎от‏ ‎деревни‏ ‎Маоэрошань.

Позже ‎в ‎русскоязычных‏ ‎источниках ‎появлялись‏ ‎цифры ‎в ‎170, ‎и‏ ‎даже‏ ‎в ‎300‏ ‎км ‎в‏ ‎глубине ‎китайской ‎территории. ‎«Чего ‎их,‏ ‎супостатов,‏ ‎жалеть?».

Ральфа ‎Парра‏ ‎вызвали ‎в‏ ‎штаб ‎и ‎сумрачно ‎поинтересовались ‎—‏ ‎какого,‏ ‎так‏ ‎твою ‎налево,‏ ‎ты ‎творишь?

Американские‏ ‎лётчики ‎всегда‏ ‎относились‏ ‎к ‎запретам‏ ‎и ‎инструкциям ‎довольно ‎философски. ‎Но‏ ‎залететь ‎на‏ ‎сотню‏ ‎миль ‎вглубь ‎коммунистического‏ ‎Китая ‎и‏ ‎сбить ‎там ‎пассажирский ‎самолёт‏ ‎формально‏ ‎не ‎воюющей‏ ‎сверхдержавы ‎—‏ ‎это ‎выдающееся ‎свинство ‎даже ‎по‏ ‎самым‏ ‎ястребиным ‎меркам.

Парр‏ ‎сделал ‎физиономию‏ ‎кирпичом ‎и ‎заявил, ‎что ‎границу‏ ‎не‏ ‎пересекал‏ ‎ни ‎на‏ ‎дюйм. ‎А‏ ‎русские ‎сами‏ ‎виноваты,‏ ‎их ‎никто‏ ‎в ‎Корею ‎не ‎звал. ‎«Они‏ ‎оказались ‎не‏ ‎в‏ ‎том ‎месте ‎и‏ ‎не ‎в‏ ‎то ‎время ‎и ‎ничего‏ ‎хорошего‏ ‎не ‎делали».

Раскаяния‏ ‎и ‎сожалений‏ ‎по ‎поводу ‎сбитого ‎Ила ‎он‏ ‎не‏ ‎испытывал ‎до‏ ‎самой ‎своей‏ ‎смерти ‎в ‎2012 ‎году. ‎Тем‏ ‎более,‏ ‎что‏ ‎советский ‎пассажирский‏ ‎борт ‎ему‏ ‎таки ‎засчитали‏ ‎как‏ ‎десятую ‎победу.‏ ‎Парр ‎даже ‎жаловался, ‎что ‎«было‏ ‎слишком ‎много‏ ‎нервотрёпки‏ ‎из-за ‎этого ‎чёртова‏ ‎самолёта».

СССР ‎подал‏ ‎иск ‎в ‎международный ‎суд‏ ‎ООН‏ ‎в ‎Гааге‏ ‎с ‎требованием‏ ‎компенсации ‎в ‎размере ‎1 ‎861‏ ‎450‏ ‎долларов ‎США:‏ ‎в ‎качестве‏ ‎возмещения ‎ущерба ‎и ‎на ‎выплаты‏ ‎родственникам‏ ‎погибших.

Госдеп‏ ‎без ‎колебаний‏ ‎и ‎сходу‏ ‎принял ‎версию‏ ‎Парра.‏ ‎Которого ‎в‏ ‎это ‎самое ‎время ‎допрашивало ‎собственное‏ ‎командование, ‎пытавшееся‏ ‎выяснить,‏ ‎где ‎же ‎на‏ ‎самом ‎деле‏ ‎был ‎сбит ‎советский ‎самолёт.

Свирепый,‏ ‎но‏ ‎простодушный ‎американец‏ ‎как-то ‎позже‏ ‎проболтался, ‎что ‎ему ‎намекали: ‎заяви,‏ ‎что‏ ‎ты ‎сбил‏ ‎не ‎Ил,‏ ‎а ‎МиГ ‎— ‎и ‎всё‏ ‎будет‏ ‎гораздо‏ ‎проще ‎разрулить.‏ ‎Парр ‎возмутился‏ ‎и ‎сказал,‏ ‎что‏ ‎сбил ‎он‏ ‎Ил-12 ‎и ‎ничто ‎другое. ‎А‏ ‎что ‎дело‏ ‎было‏ ‎над ‎Кореей, ‎он‏ ‎продолжал ‎утверждать‏ ‎и ‎на ‎смертном ‎одре.

Так‏ ‎где‏ ‎же ‎сбили‏ ‎Ил-12?

Вероятно, ‎что‏ ‎лукавят ‎обе ‎стороны.

Залёт ‎на ‎100-150‏ ‎км‏ ‎вглубь ‎Китая‏ ‎в ‎момент‏ ‎подписания ‎мира, ‎которого ‎американская ‎дипломатия‏ ‎долго‏ ‎добивалась,‏ ‎— ‎это‏ ‎в ‎буквальном‏ ‎смысле ‎просто‏ ‎эпический‏ ‎«залёт».

При ‎этом‏ ‎Парр ‎и ‎его ‎ведомый ‎должны‏ ‎были ‎надолго‏ ‎бросить‏ ‎сопровождаемого ‎разведчика ‎над‏ ‎самым ‎сердцем‏ ‎«аллеи ‎МиГов» ‎(так ‎американцы‏ ‎прозвали‏ ‎местность ‎южнее‏ ‎реки ‎Ялуцзян,‏ ‎где ‎работали ‎советсские ‎истребители. ‎—‏ ‎Прим.‏ ‎ред.). Это ‎уже‏ ‎пахнет ‎трибуналом.

Парр‏ ‎был ‎отчаянным ‎отморозком, ‎но ‎не‏ ‎самоубийцей.

В‏ ‎то‏ ‎же ‎время‏ ‎экипаж ‎советского‏ ‎самолёта ‎точно‏ ‎не‏ ‎повёл ‎бы‏ ‎машину ‎над ‎Кореей ‎— ‎дураков‏ ‎нет.

Зато ‎известно:‏ ‎офицеры-отпускники‏ ‎шутили ‎перед ‎взлётом,‏ ‎что ‎хотят‏ ‎поспеть ‎домой ‎к ‎ужину.‏ ‎А‏ ‎пока ‎приземлятся,‏ ‎пока ‎доберутся‏ ‎до ‎Владивостока ‎с ‎аэродрома ‎в‏ ‎двух‏ ‎десятках ‎километров…‏ ‎Облёт ‎корейской‏ ‎границы ‎на ‎расстоянии ‎— ‎это‏ ‎неплохой‏ ‎крюк.‏ ‎А ‎вот‏ ‎прямой ‎маршрут‏ ‎из ‎Порт-Артура‏ ‎к‏ ‎Владивостоку ‎идёт‏ ‎точно ‎над ‎границей. ‎Война ‎заканчивалась,‏ ‎все ‎расслабились.

Чтобы‏ ‎доставить‏ ‎товарищей ‎офицеров ‎домой‏ ‎поскорее, ‎экипаж‏ ‎мог ‎немного ‎сместиться ‎к‏ ‎корейской‏ ‎границе. ‎На‏ ‎несколько ‎десятков‏ ‎километров. ‎А ‎жаждущий ‎трофея ‎капитан‏ ‎Парр‏ ‎примерно ‎на‏ ‎столько ‎же‏ ‎углубиться ‎на ‎север ‎— ‎в‏ ‎отчаянной‏ ‎надежде‏ ‎поймать ‎хоть‏ ‎какой-нибудь ‎МиГ.

Для‏ ‎реактивного ‎истребителя‏ ‎это‏ ‎дело ‎считанных‏ ‎минут.Когда ‎американский ‎пилот ‎увидел ‎самолёт‏ ‎с ‎красными‏ ‎звёздами,‏ ‎жажда ‎отметки ‎на‏ ‎борту ‎затмила‏ ‎всё ‎прочее. ‎После ‎чего‏ ‎и‏ ‎оставалось ‎всю‏ ‎жизнь ‎утверждать:‏ ‎дело ‎было ‎над ‎Кореей, ‎а‏ ‎коммунисты‏ ‎всегда ‎врут.‏ ‎По ‎своему‏ ‎коварному ‎коммунистическому ‎обыкновению

В ‎пользу ‎этой‏ ‎теории‏ ‎говорят‏ ‎и ‎некоторые‏ ‎географические ‎выводы.‏ ‎Например, ‎«деревня‏ ‎Маоэрошань»‏ ‎(место ‎падения‏ ‎Ил-12 ‎по ‎официальной ‎советской ‎версии)‏ ‎встречается ‎только‏ ‎в‏ ‎текстах ‎об ‎инциденте.‏ ‎Название ‎пункта‏ ‎очевидно ‎искажено: ‎в ‎китайском‏ ‎языке‏ ‎есть ‎слог‏ ‎«эр», ‎но‏ ‎никакого ‎«эро» ‎быть ‎попросту ‎не‏ ‎может.

Деревня‏ ‎и ‎железнодорожная‏ ‎станция ‎Маоэршань,‏ ‎названные ‎в ‎честь ‎одноимённой ‎горы,‏ ‎есть‏ ‎под‏ ‎Харбином. ‎Это‏ ‎северо-восток ‎Китая,‏ ‎почти ‎на‏ ‎границе‏ ‎с ‎Россией,‏ ‎очень ‎и ‎очень ‎далеко ‎от‏ ‎места ‎трагедии.‏ ‎А‏ ‎вот ‎в ‎предположительном‏ ‎районе ‎гибели‏ ‎Ила ‎ничего ‎подобного ‎нет.Советские‏ ‎поисковые‏ ‎группы ‎искали‏ ‎обломки ‎самолёта‏ ‎долго. ‎Там, ‎где ‎указывается ‎падение‏ ‎по‏ ‎каноничной ‎советской‏ ‎версии ‎—‏ ‎в ‎окрестностях ‎Гирина, ‎— ‎места‏ ‎довольно‏ ‎густонаселённые.‏ ‎Зато ‎чем‏ ‎ближе ‎к‏ ‎корейской ‎границе,‏ ‎тем‏ ‎леса ‎более‏ ‎дремучи, ‎а ‎горы ‎более ‎пустынны.По‏ ‎советскому ‎докладу,‏ ‎сближение‏ ‎американских ‎истребителей ‎с‏ ‎советским ‎самолётом‏ ‎началось, ‎когда ‎он ‎находился‏ ‎«над‏ ‎пунктом ‎Хуадянь».‏ ‎Отметка ‎Ила‏ ‎исчезла ‎с ‎радара ‎«над ‎пунктом‏ ‎Хуан-Гоу»‏ ‎спустя ‎10‏ ‎минут.

Глеб ‎Бараев,‏ ‎пользователь ‎Военно-исторического ‎форума, ‎озадачился ‎этой‏ ‎загадкой‏ ‎и‏ ‎изучил ‎подробные‏ ‎карты ‎района.‏ ‎Помимо ‎города‏ ‎Хуадянь‏ ‎в ‎125‏ ‎км ‎от ‎корейской ‎границы ‎он‏ ‎нашёл ‎деревню‏ ‎Хуатянь‏ ‎в ‎20 ‎километрах‏ ‎от ‎пограничной‏ ‎реки ‎Ялуцзян. ‎А ‎в‏ ‎50‏ ‎км ‎от‏ ‎Хуатяня, ‎в‏ ‎40 ‎км ‎от ‎границы, ‎—‏ ‎деревню‏ ‎Хуангоу ‎(в‏ ‎то ‎время‏ ‎как ‎к ‎востоку ‎от ‎города‏ ‎Хуадянь‏ ‎никаких‏ ‎населённых ‎пунктов‏ ‎с ‎названием‏ ‎Хуангоу ‎не‏ ‎замечено).И‏ ‎вот ‎это‏ ‎похоже ‎на ‎правду ‎гораздо ‎больше,‏ ‎чем ‎официальные‏ ‎версии‏ ‎— ‎что ‎советская,‏ ‎что ‎американская.

Советское‏ ‎возмездие

Пока ‎дипломаты ‎требовали ‎компенсаций,‏ ‎советские‏ ‎военные ‎лётчики‏ ‎жаждали, ‎чтобы‏ ‎американцы ‎ответили ‎за ‎гибель ‎их‏ ‎сослуживцев.‏ ‎Вполне ‎справедливое‏ ‎желание. ‎Естественно,‏ ‎как ‎бывает ‎в ‎таких ‎ситуациях,‏ ‎—‏ ‎всем‏ ‎было ‎глубоко‏ ‎фиолетово, ‎что‏ ‎потенциальные ‎жертвы‏ ‎возмездия‏ ‎не ‎имеют‏ ‎ни ‎малейшего ‎отношения ‎к ‎непосредственному‏ ‎виновнику ‎трагедии,‏ ‎капитану‏ ‎Парру.

Спустя ‎два ‎дня,‏ ‎ранним ‎утром‏ ‎29 ‎июля ‎1953-го, ‎в‏ ‎130‏ ‎милях ‎от‏ ‎Находки ‎показался‏ ‎американский ‎разведывательный ‎самолёт ‎RB-50 ‎—‏ ‎глубоко‏ ‎модернизированный ‎вариант‏ ‎бомбардировщика ‎B-29‏ ‎со ‎шпионским ‎оборудованием ‎вместо ‎бомб.‏ ‎Американец‏ ‎шёл‏ ‎курсом ‎на‏ ‎Владивосток. ‎По‏ ‎уважительной ‎причине‏ ‎—‏ ‎снимал ‎«портреты»‏ ‎ведущих ‎его ‎советских ‎РЛС.

На ‎перехват‏ ‎поднялась ‎пара‏ ‎МиГ-15бис‏ ‎гвардии ‎капитана ‎Александра‏ ‎Рыбакова ‎и‏ ‎гвардии ‎старшего ‎лейтенанта ‎Юрия‏ ‎Яблоновского‏ ‎из ‎состава‏ ‎88-го ‎гвардейского‏ ‎истребительного ‎авиаполка ‎Тихоокеанского ‎флота.После ‎чего‏ ‎американец‏ ‎вдруг ‎нагло‏ ‎проник ‎в‏ ‎воздушное ‎пространство ‎СССР, ‎подойдя ‎к‏ ‎самому‏ ‎острову‏ ‎Аскольда ‎(что‏ ‎между ‎Находкой‏ ‎и ‎Владивостоком).‏ ‎А‏ ‎затем ‎разведчик‏ ‎и ‎вовсе ‎ни ‎с ‎того‏ ‎ни ‎с‏ ‎сего‏ ‎обстрелял ‎из ‎турелей‏ ‎подошедшего ‎с‏ ‎целью ‎препроводить ‎его ‎куда-нибудь‏ ‎подальше‏ ‎советского ‎перехватчика.‏ ‎Повредил ‎ему‏ ‎фюзеляж ‎и ‎крыло.После ‎чего ‎пара‏ ‎советских‏ ‎самолётов ‎дружно‏ ‎впечатала ‎в‏ ‎RB-50 ‎очереди ‎23-мм ‎и ‎37-мм‏ ‎снарядов.Первый‏ ‎и‏ ‎четвёртый ‎двигатели‏ ‎разведчика ‎вспыхнули.‏ ‎Экипаж ‎попытался‏ ‎уйти‏ ‎в ‎резкое‏ ‎пике ‎— ‎но ‎повреждённое ‎правое‏ ‎крыло ‎оторвалось.Самолёт‏ ‎со‏ ‎всем ‎содержимым ‎рухнул‏ ‎в ‎океан.

Советская‏ ‎сторона ‎заявила, ‎что ‎американец,‏ ‎по‏ ‎своему ‎буржуазному‏ ‎коварству, ‎сначала‏ ‎улетел ‎за ‎пределы ‎советских ‎территориальных‏ ‎вод.‏ ‎И ‎только‏ ‎потом ‎упал‏ ‎в ‎воду. ‎А ‎американская ‎—‏ ‎всё‏ ‎по‏ ‎тому ‎же‏ ‎буржуазному ‎коварству‏ ‎— ‎утверждала:‏ ‎дело‏ ‎было ‎над‏ ‎нейтральными ‎водами. ‎И ‎экипаж ‎разведчика‏ ‎стрелял ‎в‏ ‎ответ‏ ‎на ‎недвусмысленную ‎атаку‏ ‎советских ‎перехватчиков.Рыбаков‏ ‎и ‎Яблоновский ‎за ‎успешный‏ ‎перехват‏ ‎нарушителя ‎получили‏ ‎ордена ‎Красного‏ ‎знамени.Американцы ‎направили ‎в ‎район ‎падения‏ ‎самолёты,‏ ‎чтобы ‎найти‏ ‎возможных ‎выживших.‏ ‎Вечером ‎экипаж ‎одной ‎из ‎машин‏ ‎доложил,‏ ‎что‏ ‎видит ‎на‏ ‎воде ‎обломки,‏ ‎спасательную ‎лодку‏ ‎и‏ ‎семерых ‎человек.‏ ‎В ‎квадрат ‎выдвинулись ‎американский ‎крейсер‏ ‎и ‎три‏ ‎эсминца.

Моряки‏ ‎спасли ‎второго ‎пилота‏ ‎Джона ‎Роче‏ ‎и ‎нашли ‎тела ‎двух‏ ‎погибших‏ ‎членов ‎экипажа.‏ ‎Остальные ‎13‏ ‎человек ‎навсегда ‎остались ‎пропавшими ‎без‏ ‎вести.Некоторые‏ ‎в ‎Штатах‏ ‎до ‎сих‏ ‎пор ‎подозревают, ‎что ‎семерых ‎в‏ ‎лодке‏ ‎расстрелял‏ ‎успевший ‎подойти‏ ‎первым ‎советский‏ ‎катер. ‎Или‏ ‎что‏ ‎их ‎схватили‏ ‎коммунисты ‎и ‎сгноили ‎в ‎лагерях.Теперь‏ ‎обе ‎сверхдержавы‏ ‎дружно‏ ‎обвиняли ‎друг ‎друга‏ ‎в ‎жестоком‏ ‎воздушном ‎пиратстве.

Дипломаты ‎сошлись ‎в‏ ‎клинче‏ ‎— ‎после‏ ‎чего ‎втихомолку‏ ‎сняли ‎взаимные ‎претензии, ‎и ‎об‏ ‎этой‏ ‎истории ‎понемногу‏ ‎забыли.

Теории ‎заговора

Список‏ ‎погибших ‎на ‎борту ‎Ила ‎известен‏ ‎почти‏ ‎поимённо.‏ ‎Это ‎шестеро‏ ‎членов ‎экипажа‏ ‎из ‎593-го‏ ‎отдельного‏ ‎транспортного ‎авиаполка,‏ ‎восемь ‎военнослужащих ‎1744-й ‎дальнеразведывательной ‎авиаэскадрильи‏ ‎и ‎по‏ ‎трое‏ ‎офицеров ‎1534-го ‎минно-торпедного‏ ‎авиаполка ‎и‏ ‎27-й ‎лаборатории ‎авиационной ‎медицины.‏ ‎Все‏ ‎— ‎военнослужащие,‏ ‎все ‎—‏ ‎мужчины.

По ‎Владивостоку ‎до ‎сих ‎пор‏ ‎ходят‏ ‎слухи, ‎в‏ ‎которых ‎трагедия‏ ‎советского ‎самолёта ‎предстаёт ‎ещё ‎более‏ ‎жуткой‏ ‎и‏ ‎жалостливой. ‎«Из‏ ‎первых ‎рук,‏ ‎только ‎никому»‏ ‎рассказывали:‏ ‎на ‎сбитом‏ ‎самолёте ‎летели ‎исключительно ‎жёны ‎офицеров‏ ‎и ‎маленькие‏ ‎советские‏ ‎дети. ‎И ‎не‏ ‎20, ‎а‏ ‎40 ‎человек. ‎Хотя ‎в‏ ‎салон‏ ‎Ил-12 ‎не‏ ‎помещается ‎более‏ ‎32 ‎пассажиров, ‎и ‎то ‎если‏ ‎постараться.‏ ‎В ‎общем,‏ ‎«власти ‎скрывают‏ ‎от ‎народа ‎Страшную ‎Правду».В ‎иске‏ ‎советской‏ ‎стороны‏ ‎к ‎США‏ ‎говорилось ‎не‏ ‎о ‎20,‏ ‎а‏ ‎о ‎21‏ ‎погибшем. ‎Возможно, ‎на ‎борту ‎был‏ ‎ещё ‎кто-то,‏ ‎кого‏ ‎по ‎неким ‎причинам‏ ‎не ‎стали‏ ‎указывать ‎в ‎официальном ‎списке‏ ‎и‏ ‎на ‎монументе‏ ‎в ‎Жариковском‏ ‎сквере ‎Владивостока.

Кем ‎он ‎был, ‎и‏ ‎был‏ ‎ли ‎вообще‏ ‎этот ‎загадочный‏ ‎21-й ‎пассажир ‎— ‎тайна ‎до‏ ‎сих‏ ‎пор.

Есть‏ ‎и ‎мнение,‏ ‎что ‎гибель‏ ‎советского ‎авиалайнера‏ ‎—‏ ‎вполне ‎сознательная‏ ‎«чёрная ‎операция» ‎американцев.Среди ‎военных ‎США‏ ‎того ‎времени‏ ‎хватало‏ ‎совершенно ‎«поехавших» ‎ястребов,‏ ‎требовавших ‎немедленной‏ ‎ядерной ‎войны ‎с ‎коммунистами.‏ ‎«Ради‏ ‎спасения ‎жизненных‏ ‎соков ‎нации».Например,‏ ‎такой ‎высокопоставленный ‎деятель, ‎как ‎генерал‏ ‎Макартур,‏ ‎вылетел ‎в‏ ‎отставку ‎за‏ ‎открытое ‎стремление ‎уничтожить ‎китайские ‎города‏ ‎и‏ ‎советские‏ ‎авиабазы ‎в‏ ‎Китае ‎атомными‏ ‎ударами.

Причём ‎он‏ ‎заявлял,‏ ‎что ‎готов‏ ‎это ‎сделать ‎и ‎вопреки ‎решениям‏ ‎всяких ‎там‏ ‎слабаков-президентов,‏ ‎не ‎понимающих ‎опасности‏ ‎«красной ‎чумы».

Говорят,‏ ‎что ‎тем ‎бортом ‎во‏ ‎Владивосток‏ ‎должны ‎были‏ ‎возвращаться ‎с‏ ‎партийной ‎конференции ‎руководители ‎политуправления ‎Тихоокеанского‏ ‎флота.‏ ‎А ‎то‏ ‎и ‎лично‏ ‎маршал ‎Малиновский ‎(командующий ‎войсками ‎Дальневосточного‏ ‎военного‏ ‎округа).‏ ‎Но ‎то‏ ‎ли ‎увлеклись‏ ‎общением ‎с‏ ‎китайскими‏ ‎товарищами, ‎то‏ ‎ли ‎разведка ‎посоветовала ‎переждать. ‎И‏ ‎борт ‎отдали‏ ‎«простым»‏ ‎солдатам ‎и ‎офицерам.Кто-то‏ ‎из ‎влиятельных‏ ‎американских ‎«ястребов» ‎вполне ‎мог‏ ‎попытаться‏ ‎под ‎занавес‏ ‎войны ‎крепко‏ ‎отомстить ‎«красным» ‎за ‎36 ‎000‏ ‎американских‏ ‎трупов ‎(число‏ ‎жертв ‎американских‏ ‎военнослужащих ‎за ‎корейскую ‎кампанию). ‎В‏ ‎том‏ ‎числе‏ ‎неофициально, ‎в‏ ‎обход ‎и‏ ‎Вашингтона, ‎и‏ ‎Пентагона,‏ ‎и ‎ЦРУ.‏ ‎А ‎ведь ‎родным ‎братом ‎капитана‏ ‎Парра ‎был‏ ‎целый‏ ‎контр-адмирал ‎Уоррен ‎Шерман‏ ‎Парр. ‎И‏ ‎кто ‎знает, ‎с ‎кем‏ ‎этот‏ ‎морской ‎волк‏ ‎пил ‎виски‏ ‎по ‎вечерам? ‎В ‎любом ‎случае,‏ ‎когда‏ ‎спустя ‎несколько‏ ‎дней ‎из‏ ‎Порт-Артура ‎на ‎Владивосток ‎вылетел ‎Ли-2‏ ‎с‏ ‎высокопоставленными‏ ‎советскими ‎военачальниками,‏ ‎за ‎штурвалом‏ ‎находился ‎лично‏ ‎Герой‏ ‎Советского ‎Союза‏ ‎Евгений ‎Преображенский. ‎И ‎машину ‎он‏ ‎вёл, ‎скрываясь‏ ‎в‏ ‎облаках, ‎убедительно ‎попросив‏ ‎всех ‎следить‏ ‎за ‎небом ‎в ‎оба.‏ ‎Во‏ ‎избежание.

Автор ‎Михаил‏ ‎Лапиков. Публикуется ‎с ‎его ‎ведома ‎и‏ ‎благословления

Ядерное ‎оружие‏ ‎в‏ ‎космосе ‎— ‎это‏ ‎полный ‎бред.‏ ‎Оно ‎попросту ‎не ‎будет‏ ‎работать.‏ ‎Но ‎каким‏ ‎же ‎тогда‏ ‎может ‎быть ‎оружие ‎для ‎будущих‏ ‎«звёздных»‏ ‎войн?

Что ‎же‏ ‎делать?

Ядерная ‎дубина‏ ‎в ‎космосе ‎— ‎плохая ‎затея.‏ ‎Без‏ ‎атмосферы‏ ‎и ‎ударную‏ ‎волну ‎передавать‏ ‎нечем, ‎и‏ ‎электромагнитного‏ ‎импульса ‎нет.‏ ‎От ‎радиации ‎любой ‎космический ‎аппарат‏ ‎вероятного ‎противника‏ ‎хорошо‏ ‎защищён ‎по ‎умолчанию‏ ‎— ‎её‏ ‎в ‎космосе ‎и ‎без‏ ‎взрывов‏ ‎хватает. ‎От‏ ‎тепла ‎надёжно‏ ‎хранят ‎космические ‎расстояния. ‎Короче ‎говоря,‏ ‎подрывать‏ ‎боеголовку ‎нужно‏ ‎так ‎близко‏ ‎к ‎цели, ‎что ‎проще ‎уж‏ ‎сразу‏ ‎таранить.

И‏ ‎что ‎с‏ ‎этим ‎всем‏ ‎прикажете ‎делать?

Первый‏ ‎закон‏ ‎космической ‎войны

Любой‏ ‎двигатель ‎— ‎это ‎и ‎есть‏ ‎оружие. ‎Чем‏ ‎он‏ ‎лучше ‎— ‎тем‏ ‎эффективнее. ‎Вы‏ ‎спросите, ‎каким ‎боком ‎тут‏ ‎атомная‏ ‎бомба? ‎А‏ ‎таким, ‎что‏ ‎на ‎рассвете ‎космической ‎эры ‎американцы‏ ‎всерьёз‏ ‎планировали ‎использовать‏ ‎её ‎как‏ ‎основной ‎двигатель ‎сверхтяжёлого ‎космического ‎аппарата!

Шизофреническая‏ ‎конструкция‏ ‎при‏ ‎минимальной ‎проверке‏ ‎оказалась ‎вполне‏ ‎жизнеспособной. ‎Увесистая‏ ‎экспериментальная‏ ‎модель ‎вполне‏ ‎наглядно ‎разгонялась ‎над ‎полигоном ‎на‏ ‎приводе ‎из‏ ‎брикетов‏ ‎обычной ‎взрывчатки.Перевод ‎её‏ ‎на ‎слабые‏ ‎атомные ‎заряды ‎и ‎увеличение‏ ‎размеров‏ ‎сулили ‎полезную‏ ‎нагрузку ‎в‏ ‎тысячи ‎тонн. ‎Хоть ‎к ‎Марсу‏ ‎лети,‏ ‎хоть ‎к‏ ‎Юпитеру. ‎Ну‏ ‎или ‎закидывай ‎коммунистов ‎с ‎орбиты‏ ‎ядерными‏ ‎бомбами‏ ‎— ‎каждому‏ ‎хотя ‎бы‏ ‎стотысячному ‎городу‏ ‎не‏ ‎меньше ‎одной‏ ‎штуки ‎в ‎подарок.Проект, ‎названный ‎«Орион»,‏ ‎дальше ‎кульманов‏ ‎не‏ ‎взлетел, ‎как ‎и‏ ‎многие ‎тогдашние‏ ‎задумки. ‎А ‎вот ‎побочные‏ ‎выгоды‏ ‎столь ‎мощного‏ ‎импульсного ‎двигателя‏ ‎— ‎остались.

Имею ‎патрон ‎— ‎готов‏ ‎изобретать‏ ‎ружьё!

Эффективность ‎двигателя‏ ‎ядерного ‎импульсного‏ ‎взрыволёта ‎напрямую ‎зависела ‎от ‎того,‏ ‎сколько‏ ‎энергии‏ ‎взрыва ‎попадёт‏ ‎на ‎опорную‏ ‎плиту, ‎чтобы‏ ‎подтолкнуть‏ ‎железку ‎дальше‏ ‎в ‎космос. ‎За ‎пределами ‎земной‏ ‎атмосферы ‎она‏ ‎резко‏ ‎падала. ‎Решать ‎это‏ ‎предложили ‎очевидным‏ ‎для ‎военных ‎способом ‎—‏ ‎направленным‏ ‎взрывом.

Но ‎если‏ ‎эффективное ‎направление‏ ‎энергии ‎взрыва ‎уже ‎посчитали ‎для‏ ‎максимального‏ ‎сбережения ‎рабочей‏ ‎поверхности ‎взрыволёта,‏ ‎почему ‎бы ‎не ‎посчитать ‎всё‏ ‎то‏ ‎же‏ ‎самое ‎для‏ ‎максимального ‎повреждения‏ ‎чего-нибудь ‎другого?‏ ‎Скажем,‏ ‎вражеских ‎космических‏ ‎аппаратов? ‎Так ‎на ‎свет ‎появилась‏ ‎гаубица ‎«Касаба».

Дыня-убийца‏ ‎из‏ ‎космоса

Традиция ‎смешных ‎названий‏ ‎с ‎приусадебного‏ ‎участка ‎— ‎давнее ‎и‏ ‎уважаемое‏ ‎проявление ‎военного‏ ‎юмора. ‎Почему‏ ‎бы ‎и ‎не ‎обозвать ‎в‏ ‎честь‏ ‎сорта ‎дыни‏ ‎ядерный ‎боеприпас‏ ‎направленного ‎взрыва, ‎ну ‎в ‎самом-то‏ ‎деле?‏ ‎Страшные‏ ‎russkies ‎свои‏ ‎гаубицы ‎вообще‏ ‎на ‎цветочной‏ ‎грядке‏ ‎растят, ‎включая‏ ‎атомные ‎— ‎и ‎неплохо ‎себя‏ ‎по ‎этому‏ ‎поводу‏ ‎чувствуют.Что ‎же ‎могла‏ ‎сделать ‎в‏ ‎реальности ‎«Касаба» ‎за ‎пределами‏ ‎земной‏ ‎атмосферы?

Многое. ‎Сравнительно‏ ‎маленький ‎и‏ ‎лёгкий ‎атомный ‎боеприпас ‎в ‎самоходной‏ ‎капсуле‏ ‎с ‎раскладными‏ ‎антенной ‎управления‏ ‎и ‎блоком ‎наведения ‎позволял ‎отправить‏ ‎очень‏ ‎быстрый‏ ‎и ‎горячий‏ ‎привет ‎любой‏ ‎цели.Обычная ‎горнопроходческая‏ ‎взрывчатка‏ ‎— ‎и‏ ‎та ‎в ‎космических ‎условиях ‎сообщает‏ ‎поражающим ‎элементам‏ ‎скорость‏ ‎порядка ‎десяти ‎километров‏ ‎в ‎секунду.‏ ‎Чего ‎уж ‎говорить ‎о‏ ‎хорошем‏ ‎ядерном ‎взрыве?‏ ‎Там ‎скорость‏ ‎приближается ‎к ‎сотне.

Ядерная ‎пика

В ‎1985‏ ‎году‏ ‎в ‎одном‏ ‎из ‎поздних‏ ‎лабораторных ‎испытаний ‎килограмм ‎вольфрам-молибденового ‎сплава‏ ‎разогнали‏ ‎в‏ ‎вакуумной ‎камере‏ ‎слабым ‎атомным‏ ‎взрывом ‎до‏ ‎70‏ ‎км/с. ‎А‏ ‎если ‎бы ‎это ‎был ‎не‏ ‎килограмм, ‎а‏ ‎хотя‏ ‎бы ‎центнер? ‎Да‏ ‎любой ‎космический‏ ‎объект ‎человеческой ‎постройки ‎разнесёт‏ ‎в‏ ‎хлам, ‎что‏ ‎вдоль, ‎что‏ ‎поперёк!

Причём ‎разнесёт ‎на ‎дистанциях ‎куда‏ ‎бо́льших,‏ ‎чем ‎у‏ ‎космического ‎лазера‏ ‎той ‎же ‎массы. ‎Даже ‎со‏ ‎всеми‏ ‎двигателями,‏ ‎топливным ‎баком,‏ ‎солнечными ‎батареями,‏ ‎аккумуляторами, ‎системами‏ ‎управления‏ ‎огнём ‎и‏ ‎прочим ‎типичная ‎космическая ‎боеголовка ‎направленного‏ ‎взрыва ‎уверенно‏ ‎выигрывала‏ ‎по ‎соотношению ‎результата,‏ ‎дальности ‎поражения‏ ‎и ‎цены ‎у ‎любых‏ ‎других‏ ‎схем ‎—‏ ‎что ‎кинетических,‏ ‎что ‎излучающих.

Атомный ‎дробовик

Угол ‎расхождения ‎можно‏ ‎изменить‏ ‎в ‎другую‏ ‎сторону. ‎Сделать‏ ‎его ‎очень ‎большим ‎вместо ‎очень‏ ‎маленького.‏ ‎Вместо‏ ‎куска ‎вольфрама‏ ‎использовать ‎сверхплотный‏ ‎полиэтилен, ‎как‏ ‎в‏ ‎ранних ‎проектах‏ ‎«орионов», ‎— ‎но ‎с ‎маленькой‏ ‎пикантной ‎добавкой.

Дробью.

Первые‏ ‎несколько‏ ‎километров ‎в ‎конусе‏ ‎поражения ‎такой‏ ‎заряд ‎накрывает ‎мгновенно. ‎Десятая‏ ‎доля‏ ‎секунды ‎с‏ ‎маленьким ‎хвостиком‏ ‎— ‎примерно ‎столько ‎же ‎занимает‏ ‎выстрел‏ ‎по ‎мишени‏ ‎у ‎тренированного‏ ‎стрелка. ‎Но ‎это ‎у ‎тренированного‏ ‎стрелка‏ ‎и‏ ‎по ‎одной‏ ‎мишени. ‎А‏ ‎тут ‎—‏ ‎хоть‏ ‎полнеба ‎в‏ ‎ракетах, ‎все ‎будут ‎в ‎труху!

В‏ ‎теории ‎выходило‏ ‎куда‏ ‎эффективнее, ‎чем ‎рентгеновским‏ ‎лазером ‎с‏ ‎ядерной ‎накачкой. ‎Ему ‎мало‏ ‎того,‏ ‎что ‎нужны‏ ‎дорогущие ‎системы‏ ‎крайне ‎точного ‎управления ‎каждым ‎поражающим‏ ‎стержнем,‏ ‎так ‎ещё‏ ‎и ‎нарастить‏ ‎мощность ‎и ‎дальность ‎физически ‎невозможно‏ ‎—‏ ‎стержни,‏ ‎хоть ‎в‏ ‎лепёшку ‎расшибись,‏ ‎не ‎получится‏ ‎сделать‏ ‎большими.У ‎ядерного‏ ‎дробовика ‎таких ‎проблем ‎нет ‎—‏ ‎знай ‎себе,‏ ‎пали‏ ‎хоть ‎в ‎ракетные‏ ‎автобусы, ‎хоть‏ ‎в ‎отдельные ‎рои ‎боеголовок.‏ ‎На‏ ‎дальности ‎в‏ ‎две ‎тысячи‏ ‎километров ‎боеголовка ‎на ‎восемь ‎килотонн‏ ‎уже‏ ‎через ‎20‏ ‎секунд ‎после‏ ‎срабатывания ‎гарантировала ‎не ‎меньше ‎одного‏ ‎поражающего‏ ‎элемента‏ ‎на ‎квадратный‏ ‎метр ‎и‏ ‎могла ‎сбить‏ ‎даже‏ ‎сравнительно ‎подвижную‏ ‎цель.Что ‎дальше? ‎Разумеется, ‎переход ‎от‏ ‎атомных ‎боеприпасов‏ ‎к‏ ‎термоядерным! ‎У ‎кумулятивного‏ ‎термоядерного ‎боеприпаса‏ ‎скорость ‎истечения ‎поражающего ‎элемента‏ ‎подскакивает‏ ‎на ‎два‏ ‎(!) ‎порядка.‏ ‎Теоретический ‎предел ‎скорости ‎— ‎10‏ ‎тысяч‏ ‎км/с ‎—‏ ‎три ‎процента‏ ‎световой! ‎Можно ‎жахнуть ‎с ‎орбиты‏ ‎Земли‏ ‎по‏ ‎Луне ‎и‏ ‎меньше ‎чем‏ ‎за ‎минуту‏ ‎—‏ ‎попасть.

Физические ‎размеры‏ ‎лазера ‎той ‎же ‎эффективности ‎заметно‏ ‎превышают ‎современную‏ ‎МКС.‏ ‎О ‎массе ‎и‏ ‎говорить ‎не‏ ‎приходится. ‎А ‎тут ‎сравнительно‏ ‎небольшая‏ ‎и ‎лёгкая‏ ‎боеголовка, ‎тонны‏ ‎эдак ‎на ‎три, ‎сулит ‎тот‏ ‎же‏ ‎самый ‎эффект.

Почему‏ ‎же ‎всё‏ ‎это ‎так ‎и ‎осталось ‎в‏ ‎лабораториях?‏ ‎Ответ‏ ‎прост ‎—‏ ‎жукоглазые ‎монстры‏ ‎из ‎внешнего‏ ‎космоса‏ ‎так ‎и‏ ‎не ‎прилетели. ‎А ‎без ‎них‏ ‎тащить ‎смертоносное‏ ‎железо‏ ‎на ‎орбиту ‎вроде‏ ‎бы ‎и‏ ‎незачем. ‎В ‎реальности ‎люди‏ ‎предпочитают‏ ‎мирное ‎сотрудничество‏ ‎и ‎строительные‏ ‎инструменты.Но ‎если ‎что, ‎главный ‎калибр‏ ‎для‏ ‎космического ‎флагмана‏ ‎объединённой ‎Земли‏ ‎уже ‎есть. ‎Трепещите, ‎инопланетные ‎агрессоры,‏ ‎погребальные‏ ‎урны‏ ‎подорожают!

Третья ‎мировая‏ ‎война, ‎как ‎известно, ‎так ‎и‏ ‎не ‎началась,‏ ‎но‏ ‎и ‎в ‎СССР,‏ ‎и ‎в‏ ‎США ‎были ‎полны ‎страхов‏ ‎по‏ ‎поводу ‎планов‏ ‎друг ‎друга.‏ ‎Иногда ‎ежесекундное ‎ожидание ‎подлянки ‎приводило‏ ‎к‏ ‎очень ‎своеобразным‏ ‎результатам.

В ‎60-е‏ ‎годы ‎в ‎СССР ‎разрабатывали ‎орбитальную‏ ‎станцию‏ ‎«Алмаз»‏ ‎для ‎разведывательных‏ ‎и ‎научных‏ ‎нужд. ‎Работали‏ ‎несколько‏ ‎лет, ‎но‏ ‎результат ‎того ‎стоил. ‎«Алмаз» ‎был‏ ‎сам ‎по‏ ‎себе‏ ‎интересной ‎конструкцией, ‎набитой‏ ‎доверху ‎современной‏ ‎сложной ‎наблюдательной ‎аппаратурой. ‎Но‏ ‎оптика‏ ‎в ‎космосе‏ ‎штука ‎довольно‏ ‎понятная, ‎а ‎вот ‎одна ‎из‏ ‎систем‏ ‎«Алмаза» ‎была‏ ‎совершенно ‎необычная.

Пока‏ ‎шли ‎работы ‎над ‎«Алмазом», ‎советские‏ ‎конструкторы‏ ‎поглядывали‏ ‎и ‎на‏ ‎то, ‎чем‏ ‎занимаются ‎по‏ ‎ту‏ ‎сторону ‎океана.‏ ‎Американцы ‎работали ‎над ‎«Спейс ‎Шаттлом»‏ ‎с ‎обширным‏ ‎грузовым‏ ‎отсеком, ‎вели ‎работы‏ ‎космическими ‎перехватчиками‏ ‎— ‎словом, ‎в ‎СССР‏ ‎опасались‏ ‎неприятных ‎сюрпризов.‏ ‎Например, ‎попытки‏ ‎захвата ‎нашего ‎корабля ‎со ‎всем,‏ ‎что‏ ‎на ‎нем‏ ‎находится. ‎Так‏ ‎что ‎для ‎самозащиты ‎предложили ‎довольно‏ ‎брутальное‏ ‎решение.‏ ‎Станцию ‎решили‏ ‎оснастить ‎автоматической‏ ‎пушкой.

Для ‎войны‏ ‎в‏ ‎космосе ‎решили‏ ‎использовать ‎доработанное ‎под ‎нужды ‎космоса‏ ‎уже ‎хорошо‏ ‎известное‏ ‎орудие ‎— ‎23-мм‏ ‎автоматическую ‎авиационную‏ ‎пушку ‎с ‎темпом ‎стрельбы‏ ‎950‏ ‎выстрелов ‎в‏ ‎минуту, ‎приспособленную‏ ‎для ‎стрельбы ‎в ‎космическом ‎пространстве.

Крепили‏ ‎ее‏ ‎прямо ‎на‏ ‎корпус, ‎а‏ ‎чтобы ‎навестись ‎на ‎цель, ‎требовалось‏ ‎повернуть‏ ‎всю‏ ‎станцию. ‎При‏ ‎стрельбе ‎станцию‏ ‎стабилизировали ‎маршевыми‏ ‎двигателями.‏ ‎Стрелять ‎можно‏ ‎было ‎силами ‎самих ‎космонавтов, ‎наводивших‏ ‎вручную, ‎или‏ ‎подавать‏ ‎команды ‎дистанционно ‎при‏ ‎помощи ‎специального‏ ‎программного ‎аппарата. ‎Система ‎самообороны‏ ‎в‏ ‎космосе ‎получила‏ ‎название ‎«Щит-1».

Для‏ ‎нападения ‎на ‎кого-то ‎эта ‎конструкция‏ ‎была‏ ‎приспособлена ‎очень‏ ‎плохо, ‎попросту‏ ‎никак. ‎Крупногабаритная ‎станция ‎с ‎массой‏ ‎бесценной‏ ‎аппаратуры,‏ ‎конечно, ‎сама‏ ‎и ‎не‏ ‎должна ‎была‏ ‎выступать‏ ‎в ‎роли‏ ‎космического ‎корсара. ‎Зато ‎при ‎попытке‏ ‎несанкционированно ‎сблизиться,‏ ‎орудие‏ ‎могло ‎осюрпризить ‎любой‏ ‎«звездный ‎десант».

Наземные‏ ‎испытания ‎прошли ‎благополучно. ‎Учебную‏ ‎мишень‏ ‎просто ‎вдребезги‏ ‎разнесло. ‎Однако‏ ‎конструкторам, ‎конечно, ‎хотелось ‎бы ‎выяснить,‏ ‎как‏ ‎орудие ‎будет‏ ‎вести ‎себя‏ ‎на ‎реальном ‎космическом ‎корабле. ‎Правда,‏ ‎разработчики‏ ‎опасались,‏ ‎что ‎пальба‏ ‎в ‎космосе‏ ‎может ‎дурно‏ ‎повлиять‏ ‎на ‎психику‏ ‎космонавтов. ‎Да ‎и ‎вообще, ‎предстояло‏ ‎сделать ‎небывалую‏ ‎вещь,‏ ‎так ‎что ‎стрелять‏ ‎сразу ‎с‏ ‎людьми ‎на ‎борту ‎не‏ ‎хотелось.‏ ‎Вибрация, ‎отдача…

Однако‏ ‎все-таки ‎орудие‏ ‎испытали. ‎Летом ‎1974 ‎года ‎на‏ ‎орбите‏ ‎работал ‎«Алмаз-2».‏ ‎Всю ‎программу‏ ‎полета ‎космонавты ‎выполнили, ‎станция ‎ушла‏ ‎с‏ ‎орбиты‏ ‎— ‎и‏ ‎25 ‎января‏ ‎1975 ‎года,‏ ‎когда‏ ‎экипаж ‎уже‏ ‎ее ‎покинул, ‎с ‎Земли ‎подали‏ ‎команду ‎«огонь».‏ ‎Мишени‏ ‎не ‎было, ‎нужно‏ ‎было ‎проверить,‏ ‎как ‎вообще ‎пушка ‎сработает‏ ‎в‏ ‎космосе.

Сработала ‎отлично,‏ ‎шумы, ‎вибрация,‏ ‎отдача ‎— ‎все ‎оказалось ‎в‏ ‎пределах‏ ‎нормы. ‎После‏ ‎единственной ‎очереди‏ ‎снаряды ‎благополучно ‎сгорели ‎в ‎атмосфере.

Дальше‏ ‎планировали‏ ‎экспериментировать‏ ‎с ‎реактивными‏ ‎снарядами, ‎но‏ ‎пока ‎суд‏ ‎да‏ ‎дело, ‎стало‏ ‎ясно, ‎что ‎никаких ‎космических ‎перехватчиков‏ ‎американцы ‎все-таки‏ ‎не‏ ‎строят, ‎а ‎полезная‏ ‎нагрузка ‎была,‏ ‎мягко ‎говоря, ‎не ‎резиновой.‏ ‎Так‏ ‎что ‎система‏ ‎«Щит-1» ‎осталась‏ ‎скорее ‎курьезом ‎ранней ‎эпохи ‎освоения‏ ‎космоса.‏ ‎Но ‎зато‏ ‎это ‎были‏ ‎почти ‎настоящие ‎«звездные ‎войны».