Идеология ‎—‏ ‎система ‎идей, ‎смыслов, ‎ценностей, ‎разделяемая‏ ‎группой ‎людей‏ ‎и‏ ‎имеющая ‎направленность ‎на‏ ‎изменение ‎реальности.‏ ‎В ‎большинстве ‎случаев ‎она‏ ‎изучается‏ ‎политологией, ‎однако,‏ ‎утверждать, ‎что‏ ‎бывают ‎только ‎политические ‎идеологии ‎—‏ ‎намеренное‏ ‎упрощение.

Для ‎всестороннего‏ ‎изучения ‎этого‏ ‎понятия ‎оптимален ‎морфологический ‎подход ‎Майкла‏ ‎Фридена.‏ ‎Согласно‏ ‎нему ‎идеология‏ ‎имеет ‎сложную‏ ‎внутреннюю ‎структуру‏ ‎и‏ ‎может ‎пониматься‏ ‎в ‎виде ‎системы ‎концептов ‎ядра‏ ‎(например, ‎свободы,‏ ‎справедливости,‏ ‎прогресса ‎и ‎т.‏ ‎п.), ‎концептов‏ ‎смежной ‎части ‎и ‎концептов‏ ‎периферии.

В‏ ‎зависимости ‎от‏ ‎актуальных ‎вопросов‏ ‎и ‎проблем ‎общества, ‎концепты ‎могут‏ ‎переходить‏ ‎от ‎ядра‏ ‎к ‎периферии‏ ‎и ‎обратно, ‎«выпадать» ‎из ‎идеологии‏ ‎или‏ ‎«добавляться»‏ ‎в ‎неё.‏ ‎Более ‎того,‏ ‎роли ‎разных‏ ‎концепций‏ ‎внутри ‎ядра‏ ‎тоже ‎не ‎равнозначны ‎и ‎могут‏ ‎иметь ‎доминирующее‏ ‎или‏ ‎подчиненное ‎положение ‎относительно‏ ‎друг ‎друга.

Особо‏ ‎значимыми ‎аспектами ‎в ‎изучении‏ ‎идеологии‏ ‎являются ‎понятия‏ ‎идентичности ‎и‏ ‎дискурса. ‎Здесь ‎стоит ‎отметить ‎Т.‏ ‎Ван‏ ‎Дейка.

Как ‎и‏ ‎любые ‎другие‏ ‎идеи ‎и ‎системы ‎идей, ‎идеология‏ ‎одновременно‏ ‎существует‏ ‎в ‎наблюдаемой‏ ‎нами ‎реальности,‏ ‎в ‎том‏ ‎числе‏ ‎природе, ‎технике,‏ ‎науке, ‎но ‎создаётся, ‎меняется ‎и,‏ ‎что ‎главное,‏ ‎оценивается‏ ‎только ‎людьми. ‎Заинтересованность‏ ‎людей, ‎их‏ ‎отождествление ‎себя ‎с ‎группой,‏ ‎разделяющей‏ ‎определённые ‎ценности,‏ ‎выражается ‎их‏ ‎идентичностью, ‎которая ‎тоже ‎гораздо ‎сложнее‏ ‎чем‏ ‎привычные ‎ярлыки‏ ‎«либералы», ‎«консерваторы»,‏ ‎«зелёные» ‎и ‎прочие. ‎Идентичность ‎конкретного‏ ‎человека‏ ‎строится‏ ‎как ‎на‏ ‎основе ‎общих‏ ‎групповых ‎ценностей‏ ‎и‏ ‎убеждений, ‎его‏ ‎насущных ‎интересов, ‎так ‎и ‎личностного‏ ‎неповторимого ‎опыта.

В‏ ‎конечном‏ ‎счете ‎именно ‎групповая‏ ‎способность ‎оценивать‏ ‎явления ‎с ‎точки ‎зрения‏ ‎хорошо/плохо,‏ ‎наше/чужое, ‎близкое/далёкое‏ ‎и ‎других‏ ‎подобных ‎дихотомий, ‎а ‎также ‎действовать,‏ ‎исходя‏ ‎из ‎этих‏ ‎оценок, ‎и‏ ‎создаёт ‎изменения ‎в ‎мире.

Подобные ‎оценки,‏ ‎а‏ ‎также‏ ‎сложная ‎связь‏ ‎между ‎словами,‏ ‎мышлением ‎и‏ ‎действиями,‏ ‎наиболее ‎ярко‏ ‎выражается ‎в ‎дискурсе, ‎т. ‎е.‏ ‎публичном ‎обсуждении‏ ‎в‏ ‎рамках ‎заданной ‎тематики‏ ‎и ‎правил.‏ ‎Идеология ‎в ‎дискурсе ‎—‏ ‎одно‏ ‎из ‎ключевых‏ ‎направлений, ‎т.‏ ‎к. ‎позволяет ‎отслеживать, ‎как ‎меняются‏ ‎общественные‏ ‎договорённости ‎(конвенции)‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎является ‎важным ‎для ‎общества,‏ ‎какие‏ ‎вопросы‏ ‎оно ‎пытается‏ ‎решить ‎и‏ ‎какими ‎способами.‏ ‎Хороший‏ ‎пример ‎исследователя‏ ‎таких ‎конвенций ‎и ‎авторских ‎интенций‏ ‎— ‎Квентин‏ ‎Скиннер.

Безусловно‏ ‎у ‎идеологий ‎есть‏ ‎ещё ‎масса‏ ‎других ‎интересных ‎аспектов, ‎но‏ ‎исследование‏ ‎и, ‎тем‏ ‎более, ‎практика‏ ‎требует ‎выбрать ‎интересующую ‎область ‎и‏ ‎сосредоточить‏ ‎свои ‎усилия‏ ‎на ‎ней.‏ ‎Представляется, ‎что ‎связь ‎предельных ‎идей‏ ‎и‏ ‎концептов‏ ‎внутри ‎идеологии,‏ ‎формирование ‎групповых‏ ‎идентичностей ‎на‏ ‎её‏ ‎основе, ‎а‏ ‎также ‎итоговая ‎выраженность ‎идеологии ‎в‏ ‎дискурсе ‎может‏ ‎позволить‏ ‎создать ‎наиболее ‎полную‏ ‎картину ‎понятия.

Материалы‏ ‎открытого ‎доступа ‎также ‎публикуются‏ ‎в‏ ‎ТГ-канале: ‎https://t.me/ideo_logical

Подписывайтесь.

Для ‎подробного‏ ‎ознакомления ‎с ‎вопросом ‎рекомендуем ‎изучить‏ ‎работы ‎Фридена‏ ‎и‏ ‎Хэндбук ‎по ‎идеологии‏ ‎Оксфорда ‎под‏ ‎его ‎редакцией. ‎Здесь ‎изложим‏ ‎собственное‏ ‎видение, ‎которое,‏ ‎впрочем, ‎не‏ ‎противоречит ‎классику ‎морфологического ‎подхода ‎к‏ ‎идеологиям.

В‏ ‎рамках ‎так‏ ‎называемой ‎«повестки»‏ ‎уже ‎пару ‎десятилетий ‎находятся ‎как‏ ‎феминистическая,‏ ‎так‏ ‎и ‎экологическая‏ ‎тематика, ‎не‏ ‎говоря ‎уже‏ ‎об‏ ‎«обязательном ‎разнообразии»‏ ‎по ‎другим ‎признакам: ‎расовым, ‎религиозным,‏ ‎сексуальным ‎и‏ ‎прочим.‏ ‎Что ‎феминизм, ‎что‏ ‎экология ‎прочно‏ ‎вошли ‎в ‎политическую ‎сферу‏ ‎Европы‏ ‎и ‎Северной‏ ‎Америки ‎и‏ ‎выросли ‎до ‎крупных ‎общественных ‎движений‏ ‎и,‏ ‎местами, ‎политических‏ ‎партий. ‎В‏ ‎отдельных ‎случаях ‎даже ‎войдя ‎в‏ ‎коалицию‏ ‎с‏ ‎другими ‎партиями,‏ ‎победив ‎на‏ ‎выборах ‎Германии,‏ ‎например.‏ ‎Однако ‎даже‏ ‎при ‎широкой ‎поддержке ‎и ‎повсеместном‏ ‎освещении ‎подобных‏ ‎тем‏ ‎в ‎дискурсе ‎западных‏ ‎стран, ‎до‏ ‎идеологий ‎уровня ‎либерализма, ‎консерватизма‏ ‎и‏ ‎социализма ‎они‏ ‎не ‎доходят.‏ ‎Понятно, ‎что ‎сторонники ‎названных ‎движений‏ ‎тут‏ ‎не ‎согласятся,‏ ‎но ‎факт‏ ‎есть ‎факт: ‎страны, ‎называющие ‎себя‏ ‎либеральными‏ ‎или‏ ‎даже ‎социалистическими‏ ‎есть, ‎а‏ ‎феминистическими ‎или‏ ‎зелеными‏ ‎— ‎нет.‏ ‎Или ‎нам ‎они ‎неизвестны. ‎Рассмотрим‏ ‎наиболее ‎вероятные‏ ‎причины,‏ ‎почему ‎все ‎именно‏ ‎так.

Время

Помимо ‎вполне‏ ‎очевидного ‎времени, ‎необходимого ‎на‏ ‎развитие‏ ‎самой ‎системы‏ ‎идей, ‎идентичности‏ ‎её ‎носителей, ‎распространения ‎в ‎дискурсе,‏ ‎есть‏ ‎еще ‎и‏ ‎более ‎сложный‏ ‎слой ‎этого ‎фактора. ‎Столетия, ‎которые‏ ‎были‏ ‎потрачены,‏ ‎например, ‎либерализмом‏ ‎на ‎собственное‏ ‎становление ‎и‏ ‎консерватизмом‏ ‎на ‎противодействие‏ ‎ему, ‎пришлись ‎на ‎эпоху ‎всплеска‏ ‎гражданской ‎и‏ ‎общеполитической‏ ‎активности. ‎Кроме ‎обоснования‏ ‎собственных ‎либеральных‏ ‎воззрений ‎авторы ‎тех ‎эпох‏ ‎также‏ ‎проводили ‎болезненный‏ ‎отход ‎от‏ ‎монархий ‎как ‎формы ‎правления ‎государством,‏ ‎проводили‏ ‎секуляризацию ‎и‏ ‎даже ‎способствовали‏ ‎появлению ‎новых ‎веток ‎внутри ‎христианства.‏ ‎Часто‏ ‎отстаивая‏ ‎при ‎этом‏ ‎свободу ‎совести,‏ ‎а ‎не‏ ‎отрицая‏ ‎религию ‎как‏ ‎таковую. ‎Количество ‎же ‎революций, ‎государственных‏ ‎переворотов, ‎развалов‏ ‎прежних‏ ‎форм ‎политического ‎устройства‏ ‎Европы ‎и‏ ‎соседних ‎регионов ‎вообще ‎не‏ ‎поддается‏ ‎исчислению.

На ‎этом‏ ‎фоне ‎даже‏ ‎очень ‎серьезное ‎и ‎действительно ‎повлиявшее‏ ‎на‏ ‎высвобождение ‎человеческого‏ ‎потенциала ‎феминистическое‏ ‎движение, ‎будем ‎откровенны, ‎не ‎сопоставимо‏ ‎по‏ ‎масштабу‏ ‎с ‎описанными‏ ‎событиями. ‎У‏ ‎него ‎не‏ ‎только‏ ‎нет ‎столь‏ ‎длительной ‎истории, ‎но ‎и ‎такого‏ ‎количества ‎потраченных‏ ‎человеческих‏ ‎судеб, ‎боровшихся ‎за‏ ‎эту ‎систему‏ ‎идей. ‎Экологические ‎же ‎активисты‏ ‎в‏ ‎массовом ‎медийное‏ ‎поле ‎появились‏ ‎уже ‎ближе ‎к ‎концу ‎XX‏ ‎века‏ ‎и ‎имели‏ ‎еще ‎меньшое‏ ‎количество ‎сторонников ‎и ‎известных ‎политических‏ ‎успехов.‏ ‎Не‏ ‎уходя ‎в‏ ‎спорную ‎с‏ ‎научной ‎точки‏ ‎зрения‏ ‎теорию ‎пассионарности,‏ ‎предположим, ‎что ‎всплески ‎и ‎затухания‏ ‎гражданской ‎активности‏ ‎скорее‏ ‎имеют, ‎как ‎и‏ ‎многое ‎другое,‏ ‎форму ‎синусоиды, ‎а ‎новые‏ ‎пики‏ ‎только ‎предстоят.‏ ‎Вот ‎только‏ ‎нет ‎гарантии, ‎что ‎они ‎возникнут‏ ‎по‏ ‎причине ‎необходимости‏ ‎отстаивать ‎и‏ ‎защищать ‎ценности ‎феминизма ‎или ‎экологии.

Глубина‏ ‎и‏ ‎острота‏ ‎решаемой ‎проблемы

Исходим‏ ‎из ‎того,‏ ‎что ‎крупные‏ ‎идеологии‏ ‎возникают ‎для‏ ‎решения ‎глобального ‎запроса ‎или, ‎выражаясь‏ ‎языком ‎марксистов,‏ ‎для‏ ‎снятия ‎назревшего ‎противоречия.‏ ‎Как ‎возникают‏ ‎или ‎как ‎создают ‎идеологии‏ ‎—‏ ‎тема ‎отдельной‏ ‎большой ‎статьи,‏ ‎в ‎пост ‎это ‎не ‎уместить.‏ ‎Здесь‏ ‎для ‎краткости‏ ‎примем ‎за‏ ‎аксиому, ‎что ‎существующие ‎идеологии ‎не‏ ‎могли‏ ‎не‏ ‎возникнуть ‎на‏ ‎базе ‎сложившихся‏ ‎социально-политических ‎проблем‏ ‎своей‏ ‎эпохи. ‎Либерализм‏ ‎позволил ‎реализоваться ‎целому ‎назревшему ‎к‏ ‎тому ‎времени‏ ‎классу‏ ‎новых ‎собственников, ‎консерватизм‏ ‎ответил ‎на‏ ‎запрос ‎о ‎сохранении ‎прав,‏ ‎традиций‏ ‎и ‎устоев‏ ‎тех, ‎кто‏ ‎не ‎был ‎бенефициаром ‎либеральных ‎перемен,‏ ‎а‏ ‎социализм ‎существенно‏ ‎уровнял ‎стартовые‏ ‎возможности ‎граждан, ‎не ‎имевших ‎ни‏ ‎знатного‏ ‎происхождения,‏ ‎ни ‎предпринимательских‏ ‎способностей ‎с‏ ‎теми, ‎у‏ ‎кого‏ ‎они ‎были.

В‏ ‎этом ‎смысле ‎ключевая ‎проблема ‎экологизма‏ ‎и ‎феминизма‏ ‎как‏ ‎полноценной ‎идеологии ‎заключается‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎вопрос, ‎который ‎они‏ ‎призваны‏ ‎решить, ‎не‏ ‎имеет ‎(судя‏ ‎по ‎всему) ‎такой ‎социальной ‎остроты‏ ‎или‏ ‎осознаваемой ‎обществом‏ ‎глубины, ‎чтобы‏ ‎поравняться ‎с ‎«коллегами» ‎по ‎идеологическому‏ ‎клубу.‏ ‎Как‏ ‎говорил ‎классик,‏ ‎нарожденному ‎пролетариату‏ ‎в ‎определенный‏ ‎момент‏ ‎истории ‎было‏ ‎«нечего ‎терять, ‎кроме ‎своих ‎цепей».‏ ‎Консерваторы ‎в‏ ‎отдельный‏ ‎исторический ‎период ‎понимали,‏ ‎что ‎слишком‏ ‎резкие ‎и, ‎порой, ‎не‏ ‎сильно‏ ‎продуманные ‎наперед‏ ‎по ‎последствиям‏ ‎общественные ‎изменения ‎могут ‎физически ‎угрожать‏ ‎их‏ ‎существованию.

В ‎определенных‏ ‎местах ‎на‏ ‎Земле ‎есть ‎подобная ‎острота ‎экологической‏ ‎проблемы,‏ ‎в‏ ‎других, ‎особенно‏ ‎на ‎стыке‏ ‎ортодоксальных ‎обществ‏ ‎и‏ ‎зон ‎боевых‏ ‎действий, ‎генерирующих ‎приход ‎к ‎власти‏ ‎радикальных ‎религиозных‏ ‎движений,‏ ‎очень ‎актуальна ‎феминистическая‏ ‎проблематика. ‎Но‏ ‎именно ‎массового ‎и ‎неизбежного‏ ‎всплеска‏ ‎борьбы ‎за‏ ‎эти ‎идеалы‏ ‎не ‎происходит. ‎Если ‎исключить ‎фактор‏ ‎времени‏ ‎в ‎обоих‏ ‎его ‎значениях,‏ ‎получается, ‎что ‎эти ‎идеологии ‎не‏ ‎то,‏ ‎что‏ ‎не ‎имели‏ ‎времени ‎или‏ ‎условий ‎для‏ ‎созревания,‏ ‎а ‎не‏ ‎вполне ‎определились, ‎в ‎какой ‎идеальной‏ ‎форме ‎должны‏ ‎быть,‏ ‎когда ‎созреют. ‎Справедливости‏ ‎ради ‎нужно‏ ‎упомянуть, ‎что ‎некая ‎утопическая,‏ ‎в‏ ‎смысле ‎идеальная,‏ ‎форма ‎для‏ ‎экологической ‎идеологии ‎более ‎понятна ‎массам,‏ ‎нежели‏ ‎феминистическая, ‎однако,‏ ‎даже ‎она‏ ‎не ‎проработана ‎до ‎нужного ‎уровня.

Конкуренция‏ ‎и‏ ‎инерция

Менее‏ ‎важный, ‎но‏ ‎более ‎фундаментальный‏ ‎фактор ‎—‏ ‎относительно‏ ‎устойчивое ‎и‏ ‎распределенное ‎идеологическое ‎поле. ‎Большие ‎идеологии,‏ ‎хоть ‎и‏ ‎испытывают‏ ‎как ‎общий ‎для‏ ‎всех, ‎так‏ ‎и ‎индивидуальный ‎для ‎каждой‏ ‎отдельно‏ ‎кризис, ‎но‏ ‎не ‎планируют‏ ‎освобождать ‎от ‎себя ‎политическое ‎пространство.‏ ‎Лучше‏ ‎всего ‎это‏ ‎видно ‎на‏ ‎примере ‎двухпартийной ‎системы ‎в ‎США,‏ ‎где‏ ‎формально‏ ‎(!) ‎нет‏ ‎проблемы ‎зарегистрировать‏ ‎новую ‎партию,‏ ‎но‏ ‎сложилась ‎настолько‏ ‎прочная ‎традиция ‎между ‎республиканцами ‎и‏ ‎демократами, ‎что‏ ‎любое‏ ‎новое ‎движение ‎становится,‏ ‎скорее, ‎дополнением,‏ ‎вливается ‎в ‎уже ‎существующие‏ ‎партийные‏ ‎ячейки. ‎Трудно‏ ‎вспомнить ‎независимого‏ ‎кандидата ‎на ‎выборах ‎президента ‎США,‏ ‎набравшего‏ ‎хотя ‎бы‏ ‎25%.

Пространство ‎не‏ ‎терпит ‎пустоты, ‎так ‎сказали ‎бы‏ ‎греки.‏ ‎Вопрос‏ ‎власти ‎над‏ ‎умами ‎настолько‏ ‎важен, ‎что‏ ‎сместить‏ ‎текущих ‎его‏ ‎«собственников» ‎можно ‎только ‎в ‎случае‏ ‎грандиозного ‎кризиса,‏ ‎который,‏ ‎по ‎мнению ‎некоторых‏ ‎исследователей, ‎уже‏ ‎близко. ‎Остается ‎лишь ‎ждать‏ ‎или‏ ‎создавать, ‎в‏ ‎зависимости ‎от‏ ‎позиции, ‎новую ‎идеологию, ‎которая ‎сможет‏ ‎ответить‏ ‎на ‎новый‏ ‎животрепещущий ‎вопрос‏ ‎человечества. ‎Но ‎ни ‎одна ‎из‏ ‎«малых»‏ ‎идеологий,‏ ‎видимо, ‎пока‏ ‎не ‎готова‏ ‎взять ‎на‏ ‎себя‏ ‎бразды ‎правления,‏ ‎бросая ‎вызов ‎«большим», ‎даже ‎если‏ ‎говорит ‎обратное.

P.S. Материалы‏ ‎открытого‏ ‎доступа ‎также ‎публикуются‏ ‎в ‎ТГ-канале:‏ ‎https://t.me/ideo_logical

Подписывайтесь.

Ролан ‎Барт‏ ‎писал, ‎что ‎идеология ‎пытается ‎ответить‏ ‎на ‎безграничный‏ ‎список‏ ‎вопросов ‎явно ‎ограниченными‏ ‎средствами. ‎На‏ ‎примере ‎больших ‎идеологий ‎мы‏ ‎видим,‏ ‎что ‎либерализм‏ ‎(и ‎капитализм,‏ ‎к ‎которому ‎его ‎приравнивают) ‎не‏ ‎может‏ ‎дать ‎внятного‏ ‎идеологического ‎ответа‏ ‎на ‎циклические ‎кризисы, ‎им ‎порожденные,‏ ‎и‏ ‎обеспечение‏ ‎равенства, ‎хоть‏ ‎Джон ‎Ролз‏ ‎и ‎представил‏ ‎свой‏ ‎вариант. ‎Социализм‏ ‎не ‎всегда ‎знает, ‎что ‎делать‏ ‎с ‎индивидуальностью‏ ‎и‏ ‎её ‎стремлению ‎«быть‏ ‎не ‎как‏ ‎все», ‎проявлять ‎инициативу, ‎выйти‏ ‎за‏ ‎пределы ‎равенства‏ ‎всех ‎и‏ ‎во ‎всём. ‎Консерватизм ‎имеет ‎такие‏ ‎же‏ ‎сложные ‎отношения‏ ‎с ‎прогрессом,‏ ‎хоть ‎и ‎не ‎может ‎отрицать‏ ‎его‏ ‎вклад‏ ‎в ‎уже‏ ‎устоявшиеся ‎институты‏ ‎и ‎практики,‏ ‎который‏ ‎сам ‎же‏ ‎и ‎защищает.

Конкретная ‎идеология, ‎как ‎было‏ ‎написано ‎в‏ ‎прошлом‏ ‎материале, ‎всегда ‎выпуклая‏ ‎в ‎одну‏ ‎сторону, ‎но ‎вогнутая ‎в‏ ‎другую,‏ ‎она ‎не‏ ‎может ‎объяснить‏ ‎все, ‎хоть ‎и ‎претендует ‎на‏ ‎это.‏ ‎Таким ‎образом,‏ ‎обществу, ‎выбирая‏ ‎свою ‎систему ‎ценностей, ‎приходится ‎«забывать»‏ ‎о‏ ‎том,‏ ‎что ‎эта‏ ‎система ‎не‏ ‎покрывает, ‎на‏ ‎что‏ ‎не ‎может‏ ‎ответить, ‎в ‎чем ‎бессильна. ‎Тем‏ ‎самым ‎создается‏ ‎дисбаланс,‏ ‎который ‎будет ‎нарастать‏ ‎вплоть ‎до‏ ‎накопления ‎критической ‎массы, ‎когда‏ ‎придется‏ ‎либо ‎вносить‏ ‎коррективы ‎в‏ ‎свою ‎идеологию, ‎отходя ‎от ‎её‏ ‎изначального‏ ‎посыла, ‎либо‏ ‎вообще ‎менять‏ ‎на ‎другую ‎идеологию.

В ‎связи ‎с‏ ‎этим‏ ‎возникает‏ ‎вопрос, ‎на‏ ‎который ‎нет‏ ‎однозначного ‎ответа‏ ‎на‏ ‎поверхности: ‎как‏ ‎доминирующей ‎идеологии ‎относиться ‎к ‎конкуренции‏ ‎с ‎другими‏ ‎системами‏ ‎идей, ‎допускать ‎ли‏ ‎их ‎к‏ ‎соревнованию ‎на ‎поле ‎дискурса‏ ‎или‏ ‎запрещать ‎и‏ ‎в ‎какой‏ ‎мере?

Стоит ‎сразу ‎отмести ‎очевидный, ‎но‏ ‎глубоко‏ ‎ошибочный ‎вариант‏ ‎ответа ‎—‏ ‎есть ‎мнение, ‎что ‎либерализм, ‎постулирующий‏ ‎свободу,‏ ‎заведомо‏ ‎допускает ‎равноправное‏ ‎соревнование ‎других‏ ‎идеологий, ‎если‏ ‎сам‏ ‎при ‎этом‏ ‎является ‎доминирующим. ‎Это ‎не ‎так.

Во-первых,‏ ‎в ‎большинстве‏ ‎западных‏ ‎и ‎формально ‎либеральных‏ ‎странах ‎есть‏ ‎прямой ‎запрет ‎на ‎нацизм‏ ‎и‏ ‎фашизм, ‎хоть‏ ‎некоторые ‎политические‏ ‎движения ‎успешно ‎маскируют ‎свои ‎подобные‏ ‎взгляды‏ ‎под ‎более‏ ‎приличную ‎версию‏ ‎крайне-правого ‎направления, ‎национализм ‎и ‎прочее.‏ ‎И‏ ‎вопрос‏ ‎тут ‎не‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎запрет‏ ‎нацизма‏ ‎требует ‎пересмотра,‏ ‎нет. ‎Это ‎лишь ‎пример, ‎что‏ ‎какая-то ‎идеология‏ ‎при‏ ‎правящем ‎либерализме ‎прямо‏ ‎не ‎допускается‏ ‎в ‎публичное ‎конкурентное ‎поле.

Во-вторых,‏ ‎в‏ ‎тех ‎же‏ ‎странах ‎существует‏ ‎прямой ‎или ‎косвенный ‎запрет ‎на‏ ‎коммунистическую‏ ‎идеологию. ‎В‏ ‎странах ‎бывшего‏ ‎Варшавского ‎блока ‎это ‎связано ‎с‏ ‎пост-коммунистической‏ ‎люстрацией,‏ ‎в ‎других‏ ‎странах ‎по‏ ‎другим ‎причинам,‏ ‎в‏ ‎том ‎числе‏ ‎связанными ‎с ‎текущей ‎политической ‎повесткой‏ ‎и ‎Россией.‏ ‎Однако,‏ ‎опять ‎же, ‎приходится‏ ‎констатировать, ‎что‏ ‎существенная ‎часть ‎политического ‎спектра‏ ‎цензурирована.

В-третьих,‏ ‎и ‎это‏ ‎не ‎является‏ ‎новостью ‎для ‎социологов, ‎политологов ‎и‏ ‎работников‏ ‎медиа-среды, ‎ни‏ ‎в ‎западных,‏ ‎ни ‎в ‎восточных ‎СМИ ‎нет‏ ‎равного‏ ‎по‏ ‎доле ‎выражения‏ ‎всех ‎версий‏ ‎идеологического ‎спектра.‏ ‎Даже‏ ‎поверхностный ‎анализ‏ ‎заголовков ‎ведущих ‎изданий ‎явно ‎показывает‏ ‎границы ‎допустимого‏ ‎и‏ ‎довлеющие ‎тренды ‎и‏ ‎идеи. ‎На‏ ‎текущий ‎момент ‎невозможно ‎представить‏ ‎себе,‏ ‎чтобы ‎в‏ ‎США ‎или‏ ‎Великобритании ‎возникла ‎и ‎победила ‎коммунистическая‏ ‎партия.‏ ‎Или, ‎например,‏ ‎выросла ‎альтернативная‏ ‎площадка ‎с ‎подобными ‎взглядами, ‎подрывающая,‏ ‎с‏ ‎точки‏ ‎зрения ‎либерализма,‏ ‎т. ‎н.‏ ‎«священное ‎право»‏ ‎частной‏ ‎собственности.

Видя, ‎что‏ ‎даже ‎при ‎либерализме ‎не ‎происходит‏ ‎равной ‎конкуренции,‏ ‎но‏ ‎отвечая ‎на ‎поставленный‏ ‎выше ‎вопрос,‏ ‎считаем, ‎что ‎идеологии ‎обязательно‏ ‎необходимо‏ ‎допускать ‎поле‏ ‎чуждых ‎ей‏ ‎систем ‎идей, ‎хотя ‎бы ‎в‏ ‎формате‏ ‎«права ‎на‏ ‎жизнь», ‎чтобы‏ ‎самой ‎оставаться ‎конкурентоспособной.

Первый ‎и ‎самый‏ ‎важный‏ ‎аргумент‏ ‎для ‎этого‏ ‎— ‎идейная‏ ‎область ‎возникновения.‏ ‎Какими‏ ‎бы ‎очевидными‏ ‎ни ‎были ‎материальные ‎предпосылки, ‎идеология‏ ‎создается ‎и‏ ‎описывается‏ ‎в ‎области ‎идеального,‏ ‎это ‎продукт‏ ‎мышления ‎и ‎обсуждения ‎идей‏ ‎среди‏ ‎людей. ‎Запрещать‏ ‎процесс ‎мышления‏ ‎— ‎обрекать ‎его ‎на ‎деградацию‏ ‎или‏ ‎загонять ‎в‏ ‎подполье. ‎Такие‏ ‎основополагающие ‎процессы ‎требуется, ‎скорее, ‎отслеживать‏ ‎и,‏ ‎в‏ ‎определенной ‎степени,‏ ‎контролировать, ‎но‏ ‎не ‎отказывать‏ ‎людям‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎делает ‎их ‎людьми: ‎мышлении,‏ ‎воображении, ‎культуре.

Вторым‏ ‎аргументом‏ ‎за ‎идейное ‎политическое‏ ‎разнообразие ‎является‏ ‎признание ‎мира ‎динамической ‎системой.‏ ‎Утверждать,‏ ‎что ‎сегодняшние‏ ‎(даже ‎предельно‏ ‎актуальные!) ‎ответы ‎будут ‎таковыми ‎для‏ ‎всех‏ ‎последующих ‎поколений‏ ‎людей, ‎значит,‏ ‎игнорировать ‎изменчивость ‎мира, ‎отрицать ‎появление‏ ‎других‏ ‎вопросов‏ ‎и ‎необходимость‏ ‎поиска ‎на‏ ‎них ‎других‏ ‎ответов.

Ключевой‏ ‎проблемой ‎допуска‏ ‎других ‎идеологий ‎является ‎общее ‎конкурентное‏ ‎поле. ‎Политика‏ ‎есть‏ ‎место ‎борьбы ‎за‏ ‎власть, ‎а‏ ‎отдавать ‎или ‎даже ‎делиться‏ ‎властью‏ ‎по ‎своей‏ ‎воле ‎с‏ ‎конкурентами ‎невозможно ‎по ‎определению. ‎Одной‏ ‎из‏ ‎базовых ‎задач‏ ‎любых ‎людей‏ ‎во ‎власти ‎(даже ‎если ‎это‏ ‎власть‏ ‎за‏ ‎умы) ‎является‏ ‎продление ‎и‏ ‎расширение ‎собственной‏ ‎власти.‏ ‎Рост ‎популярности/распространенности‏ ‎конкурирующих ‎идей ‎в ‎обществе ‎—‏ ‎потенциальная ‎опасность,‏ ‎которую‏ ‎будут ‎прямо ‎или‏ ‎косвенно ‎купировать.‏ ‎Далее ‎попробуем ‎обозначить ‎варианты‏ ‎получения‏ ‎идеологического ‎разнообразия‏ ‎и ‎здоровой‏ ‎конкуренции ‎между ‎идеологиями ‎ними ‎через‏ ‎преодоление‏ ‎этой ‎проблемы.

Территория‏ ‎экспериментов. Требуется ‎создать‏ ‎место, ‎где ‎публичные ‎обсуждения ‎и‏ ‎даже‏ ‎применения‏ ‎других ‎идеологических‏ ‎установок ‎не‏ ‎будут ‎покушаться‏ ‎на‏ ‎главную ‎идеологию‏ ‎/ ‎действующую ‎власть. ‎Это ‎может‏ ‎быть ‎область,‏ ‎город‏ ‎или ‎даже ‎университет‏ ‎экспериментов, ‎ближайшая‏ ‎аналогия ‎— ‎особая ‎экономическая‏ ‎зона‏ ‎внутри ‎государства,‏ ‎где ‎действуют‏ ‎другие, ‎гораздо ‎более ‎привлекательные ‎условия,‏ ‎нежели‏ ‎в ‎остальной‏ ‎экономике. ‎Деятельность‏ ‎может ‎быть ‎ограничена ‎определенной ‎деятельностью‏ ‎и‏ ‎сроком‏ ‎времени ‎с‏ ‎возможностью ‎продления‏ ‎в ‎случае‏ ‎успеха.

Решение‏ ‎проблемы. ‎У‏ ‎любой ‎системы ‎есть ‎область ‎наименьшей‏ ‎или ‎даже‏ ‎отрицательной‏ ‎эффективности. ‎Поэтому ‎в‏ ‎такой ‎явно‏ ‎проблемной ‎сфере ‎можно ‎позволить‏ ‎применять‏ ‎другие ‎методы‏ ‎и ‎средства,‏ ‎которые, ‎конечно, ‎будут ‎основаны ‎на‏ ‎других‏ ‎ценностных ‎и‏ ‎идейных ‎системах.‏ ‎Более ‎того, ‎в ‎проблемной ‎области‏ ‎можно‏ ‎с‏ ‎пользой ‎для‏ ‎дела ‎допустить‏ ‎несколько ‎параллельных‏ ‎систем,‏ ‎соревнующихся ‎между‏ ‎собой. ‎Примером ‎из ‎истории ‎можно‏ ‎назвать ‎«потешные‏ ‎полки»‏ ‎Петра ‎Первого, ‎которые‏ ‎развивались ‎в‏ ‎других ‎нормах, ‎нежели ‎основная‏ ‎армия,‏ ‎но, ‎показав‏ ‎результат, ‎заменили‏ ‎её ‎впоследствии.

Фронтир ‎или ‎Терра ‎Инкогнита.‏ ‎Неизвестная‏ ‎или ‎неосвоенная‏ ‎территория ‎на‏ ‎границе ‎всегда ‎была ‎зоной ‎более‏ ‎вольного‏ ‎образа‏ ‎жизни. ‎Будь‏ ‎то ‎история‏ ‎освоения ‎Северной‏ ‎Америки‏ ‎или ‎казачества‏ ‎в ‎Российской ‎империи. ‎Не ‎говоря‏ ‎уже ‎об‏ ‎эпохе‏ ‎Великих ‎географических ‎открытий‏ ‎и ‎иезуитском‏ ‎движении.

В ‎отсутствии ‎неисследованных ‎человечеством‏ ‎территорий‏ ‎суши ‎фронтиром‏ ‎может ‎стать‏ ‎и ‎водное, ‎и ‎космическое, ‎и‏ ‎виртуальное‏ ‎пространство. ‎С‏ ‎очень ‎серьезными‏ ‎оговорками ‎фронтиром ‎для ‎цивилизации ‎может‏ ‎быть‏ ‎пространство‏ ‎доселе ‎не‏ ‎цивилизованное. ‎Главное,‏ ‎чтобы ‎это‏ ‎не‏ ‎превращалось ‎в‏ ‎новую ‎форму ‎колониализма. ‎И ‎даже‏ ‎не ‎по‏ ‎причине‏ ‎всех ‎её ‎недостатков‏ ‎и ‎до‏ ‎сих ‎пор ‎не ‎изжитых‏ ‎искажений,‏ ‎а ‎исключительно‏ ‎из-за ‎того,‏ ‎что ‎она ‎не ‎создаёт ‎на‏ ‎таком‏ ‎фронтире ‎новых‏ ‎форм ‎идеологии,‏ ‎но ‎применяет ‎наиболее ‎топорную ‎версию‏ ‎уже‏ ‎существующей.

Таким‏ ‎образом, ‎у‏ ‎любой ‎идеологии‏ ‎есть ‎высокий‏ ‎шанс‏ ‎не ‎пасть‏ ‎под ‎напором ‎конкурентов, ‎не ‎устраивать‏ ‎им ‎непримиримую‏ ‎борьбу,‏ ‎но ‎и ‎не‏ ‎вводить ‎монополию,‏ ‎которая ‎её ‎саму ‎и‏ ‎изживет.‏ ‎А ‎грамотно‏ ‎использовать ‎возможные‏ ‎формы ‎контролируемого ‎обновления ‎через ‎особые‏ ‎зоны,‏ ‎решение ‎«нерешаемых»‏ ‎проблем ‎и‏ ‎даже ‎расширения ‎собственных ‎границ.

P.S. Материалы ‎открытого‏ ‎доступа‏ ‎также‏ ‎публикуются ‎в‏ ‎ТГ-канале: ‎https://t.me/ideo_logical

Подписывайтесь.