Алиса Киндзмараули проснулась в этот день раньше обычного, в 8 утра. Сегодня ей предстояло сделать важное, наверное важнейшее дело в ее жизни. Уже рассвело. В Неаполе, где на улице Cisterna dell'Olio, неподалеку от площади Данте, одиноко жила в своей большой квартире 76-летняя женщина, рано светает даже в ноябре. А сейчас был ноябрь, ноябрь 2077 года. Киндзмараули сказала несколько слов по-польски и квартирный центр Искусственного Интеллекта послал распоряжение кухонным автоматам, чтобы они приготовили завтрак – кофе и яичницу с бутербродом. Пока еда готовилась, Киндзмараули сходила в уборную, потом умыла лицо и руки, почистила зубы. Готовый завтрак ждал ее на кухне. Она выпила кофе, съела свою яичницу с бутербродом и стала обдумывать предстоящий день, вспоминая, не забыла ли она что-нибудь необходимое.
Важнейшее дело, предстоявшее в этот день Алисе Киндзмараули состояло в том, что она должна была отправится в Центр Консервации, где ее сначала введут в состояние, схожее с глубоким летаргическим сном, а потом ее тело будет заморожено на 30 лет. Несколько лет назад ученые, изучая маленького африканского грызуна – голого землекопа (Heterocephalus glaber), млекопитающее, известное своим фантастическим долгожительством, нашли способ продления жизни до 300 лет, при этом омолаживая организм и поддерживая его в постоянно молодом возрасте. Но курс инъекций и таблеток, который приводил к этому результату стоил таких больших денег, что был доступен только очень узкому кругу людей. По крайней мере, официально говорилось, что невозможно обеспечить долголетием и молодостью всех сразу, что препарат сможет стать массовым и доступным не раньше чем через 25-30 лет. Другие ученые нашли способ консервации людей на любой срок и оживления их, когда потребуется. Желающим было предложено воспользоваться этим способом, чтобы гарантированно оживится в то время, когда препарат станет доступен всем и у всех будет возможность жить еще 300 лет молодыми и здоровыми людьми. И желающих, особенно из числа пожилых людей, появилось очень много. Так много, что чтобы попасть в специально созданные для этого Центры Консервации надо было заранее записываться в очередь и некоторое время ожидать.
Со времен юности Киндзмараули, мир радикально изменился. Исчезли диктатуры и во всем мире воцарилась “свобода и демократия”. Государства со всеми своими атрибутами – парламентами и правительствами, еще существовали, но это была одна лишь видимость, наподобие существования Западной Римской Империи при последнем императоре Ромуле Августуле. Все важнейшие решения, касающиеся всего мира, принимал Высший Совет Экспертов, составленный из людей, которые были рекомендованы наиболее богатыми и влиятельными мультитриллионерами. Мультитриллионеры тоже имели свою организацию, однако, про нее почти ничего не было известно. Технология достигла невиданных высот. Регулярно исчезали профессии, бывшие прежде массовыми, людей заменяли роботы и искусственный интеллект. Воцарилось процветание. По крайней мере в Европе, Северной Америке, Австралии, а также в более менее узких или широких анклавах в тех краях, где раньше не было свободы и демократии – воцарилось процветание. Но путь к этому новому дивному миру был не прост. Чтобы обеспечить безопасность была введена система “социального рейтинга”. Компьютерный искусственный интеллект оценивал огромное количество параметров и фактов жизни каждого человека. Штрафы за неправильную парковку, сомнительные интересы, знакомства и высказывания в соцсетях, отклоняющееся от признанной в свободном и демократическом обществе нормой поведение, просрочка выплаты процентов по кредитам – любая информация, которая в режиме 24 на 7 собиралась цифровыми устройствами о каждом человеке и анализировалась искусственным интеллектом, могла понизить социальный рейтинг. О каждом человеке система искусственного интеллекта знала абсолютно все – от его психологического портрета до мельчайших подробностей его повседневной жизни. Когда составленный по специальным алгоритмам социальный рейтинг понижался до “красной зоны” - человек становился “социально неблагонадежным”. Он не мог больше пользоваться любыми цифровыми устройствами, то есть был отсечен от благ цивилизации и, как правило, терял работу. Кроме того, его лишали гарантированного минимального пособия, положенного всем добропорядочным членам общества. Общение с “социально неблагонадежным” могло понизить “социальный рейтинг” и поэтому все переставали общаться с таким человеком. Даже близкие родственники, как правило, прекращали общаться. “Социально неблагонадежные” как бы моментально исчезали из пространства социальной жизни, да и в конце концов из жизни вообще. Специально созданные Центры Реабилитации Социально Неблагонадежных занимались этим вопросом. Конечно, поначалу нашлись люди, и в немалом числе, которые стали возмущаться и протестовать, говорить о том, что социальный рейтинг противоречит свободе и демократии. Однако, медиа смогли убедить большинство, что данная мера предпринимается исключительно в целях безопасности, ради сохранения свободы и демократии от врагов ее. Большинство согласилось с этим, а протестанты сразу же попали в разряд “социально неблагонадежных”.
Киндзмараули расположилась в кресле и сказала квартирному центру искусственного интеллекта включить огромный стерео-дисплей мультимедийного компьютерного аппарата. Она решила, что перед своим отсутствием на многие годы необходимо просмотреть информацию в компьютере о своей прошедшей жизни, не осталось ли чего-нибудь такого, что могло бы ее скомпрометировать в будущем, еще более прогрессивном и процветающем мире. Вот на видео ей 18 лет, она, шутя, влезает в окно на первом этаже в класс Лицея в польском городе Познань. Киндзмараули родилась в Грузии, мать умерла рано, ее отец, брат и она отправились в Европу, как говорится - “в поисках лучшей жизни”. Поколесив по разным странам Европы семья в итоге осела в Польше. Дочь написала на отца заявление в суд, что он ее избивает и отца лишили родительских прав, а ее отправили в приют. В этом заведении она и жила до 20 лет, параллельно учась в Лицее. А вот фото-триптих из фотографий под статуей улыбающегося Исуса Христа, где она с Марком Минимовичем, господином старше ее на 30 лет, граффитистом из Познани. Он решил много ее проблем и она была благодарна ему. По окончании Лицея работать как все другие Киндзмараули не хотела и не могла, считая себя достойной большего и желая учится в Познанском Университете Искусств. Поэтому она согласилась на предложение Минимовича снять для нее квартиру и содержать ее. Ее желание “учится на художника” и отвращение к работе были так велики, что ее не смутили такие мелочи, что пожилой господин обладал весьма неприятной наружностью и страдал необоримым пристрастием к алкоголю. Но еще более сильно она хотела получить польское гражданство, поэтому в конце концов и вышла замуж за старика. Минимович умер от тяжелой болезни, когда Киндзмараули было уже почти 30 лет. А вот на 3Д экране копии заветных, главных бумаг – паспорт гражданки Польши и диплом об окончании Университета Искусств в Познани. Киндзмараули рисовала натюрморты и автопортреты. Как и у неудачливого художника из Вены, ставшего затем политиком, на ее картинах отсутствовали люди, также как, впрочем, и жизнь. И также как за картины этого венского художника за ее картины давали какие то копейки. В итоге она стала рисовать только для себя, а потом совсем оставила это занятие.
Вот видео с Войцехом. После смерти мужа Киндзмараули некоторое время жила довольно скромно, получая пособие и проедая накопления. Потом получила свою долю в наследстве отца – владельца огромной коллекции картин и других артефактов. Она наняла менеджера – молодого студента Познанского Университета Искусств по имени Войцех, чтобы он устраивал выставки с ее коллекцией. Войцех оказался способным предпринимателем, дело пошло в гору. разрослось и Киндзмараули обогатилась. Она добивалась того, чтобы Войцех стал ее любовником и мужем, однако молодого человека не привлекала эта женщина, потерявшая фигуру и выглядящая значительно старше своих лет. Когда Войцех женился, она расторгла контракт с ним и продала коллекцию. Киндзмараули воспринимала жизнь как череду “кадров” какого-то фильма, кадров хороших или плохих, или “серых”, в зависимости от того, было ли ей “хорошо” или нет. Люди в ее жизни тоже были “кадрами”. И этот очередной “кадр” в ее жизни закончился. Часть своего капитала она положила в банк под проценты, часть пустила в инвестиционные фонды и брокерские конторы и стала жить в достатке, не работая, как рантье.
А вот Агнешка, дочь. Киндзмараули родила ее уже после смерти мужа, воспользовавшись проверенным врачами, здоровым биоматериалом от неизвестного мужчины. Мать воспитывала дочь одна. Еще в молодости Киндзмараули прочитала у популярного психоаналитика Ошмянского что родители со своими детьми должны быть как горы – отстраненными, самодостаточными, холодными, не должны давать им никаких своих моральных ценностей и взглядов. Захочет ребенок пойти в горы, обратиться к родителям – пусть будет так, не захочет – горам от этого не жарко и не холодно. Что происходило в душе маленькой Агнешки от такого воспитания – сие неведомо, но дочь выросла в точности похожей на свою мать. Сейчас она жила в Англии и пыталась заниматься творчеством – сочиняла цифровую музыку.
А вот Александра Зайковская, ее подруга со времен Лицея. Киндзмараули на секунду задумалась, потом удалила все фото и видео с ней. Дело в том, что Зайковскую почему то угораздило попасть в “красную зону” социального рейтинга. Киндзмараули понимала, что удаление фото и видео с одной стороны бесполезно, так как Искусственный Интеллект уже отметил их наличие и сохранил в памяти компьютерного центра. Но с другой стороны, факт удаления сомнительного материала мог положительно сказаться на социальном рейтинге.
Киндзмараули встала и подошла к окну. Узкая улица Cisterna dell'Olio была безлюдна. Пожилая женщина поселилась на этой улице, именно потому, что она была тихая и безлюдная. Киндзмараули переехала в Италию из Польши 15 лет назад. Она родилась в южной стране, любила тепло и поэтому свои старые годы решила провести здесь, в Италии. Свой родной грузинский язык она давно позабыла, как и русский, которым в молодости владела в совершенстве, и другие языки, которые она знала, но которые ей были не нужны. Она думала и видела сны либо на польском, либо на итальянском.
Киндзмараули сделала несколько наклонов, чтобы размять позвоночник, повертела головой туда-сюда, вернулась в кресло и продолжила просмотр памяти своего многофункционального компьютерного аппарата. “Холера ясна! Как же я не удалила это сразу же!?” - подумала она увидев фотографию чернокожего африканского мужчины и текст его письма к ней. Это был Филипп Модибо, 32-летний учитель французского языка из Сенегала. После смерти Минимовича и увольнения Войцеха, Киндзмараули время от времени ездила в туристические путешествия в Африку и Азию, в те места, где стареющие женщины из “Европы” легко находили себе сексуальных партнеров на короткое время. Филипп не был профессиональным жиголо. Это был довольно культурный, добрый и открытый человек с обворожительной белозубой улыбкой и смеющимися глазами. Киндзмараули привлекла его не своим телом, а тем, что ему показалось, что она высокодуховный человек. Ему интересно было с ней беседовать о различных глубоких проблемах и о культуре. С юных лет Киндзмараули использовала разные имиджи в своем общении с людьми. В молодости, когда она училась в Лицее и жила в приюте и ее положение было шатким, отчасти бессознательно, отчасти сознательно, она использовала имидж страдающей от обстоятельств и нехороших людей наивной, простой и душевно еще не повзрослевшей девицы. Выйдя замуж за старика Минимовича и рисуя натюрморты она сознательно прибегала к имиджу добропорядочной замужней домохозяйки, сторонницы движения “зеленых” и защитницы природы. Живя на доходы от инвестированных денег использовала имидж независимой самодостаточной женщины, знатока искусства и человека высокой “европейской” культуры. И неискушенный сенегалец Филипп, который не встречал ранее женщин подобного рода, был очарован этим имиджем. Киндзмараули пробыла тогда в Сенегале месяц и вернулась в “Европу” испытав массу удовольствий. Это был яркий “кадр” в ее жизни. Филипп писал ей потом, но она отвечала редко и переписка затухла. Через три года Филипп оказался на грани попадания в “красную зону” социального рейтинга. Единственное что могло спасти его – ходатайство человека с высоким социальным рейтингом из “Европы”. И единственным кто мог это сделать была Киндзмараули. Он написал ей письмо с просьбой о помощи. Она не ответила. Он написал еще – она ответила культурно, но в каждой строке ее ответа было патологическое высокомерие, спесь и эгоизм. Она писала, что он нарушает “границы ее личного пространства”, что ее связь с ним была просто мимолетным увлечением, что его письма могут понизить ее “социальный рейтинг”. “Если Вы будете продолжать мне писать, я пожалуюсь на Вас в полицию”, - закончила она.
Филипп все таки написал ей письмо в котором были такие строки: “Я был обманут Вашей аурой образованной и независимой женщины. Теперь, после Вашего поступка, перебирая в памяти все подробности нашего с вами общения я вижу что Вы совсем не такая. Я понял Вашу суть, Киндзмараули. Вы прекрасно знаете, что Ваш отказ сказать хотя бы слово в мою защиту означает для меня смерть, в то время как Вам это ничем не грозит... Вы лишены морали, Киндзмарули. Любой человеческой морали. У Вас нет человеческих чувств, вместо них - фейк. Я не могу понять, как нормальный человек может жить так, как живете Вы и находить в этом удовольствие. Это – не жизнь. И такие как Вы, Киндзмарули, распространили не-жизнь по всему миру и дали ей господствовать над жизнью. Я умру. Но я жил как человек и умру как человек. А Вы, Киндзмараули – вы просто подохнете”. Киндзмараули тогда, получив письмо, в тот же день отправила в полицию заверенную цифровой подписью жалобу на Филиппа и больше о нем ничего не слышала. Она поэтому и забыла тогда сразу же удалить все связанное с ним, что торопилась сочинить и отправить жалобу, а у нее был билет на самолет на очередной секс-тур, на этот раз в Танзанию. Но сейчас она исправила эту ошибку.
Наконец Киндзмараули убедилась, что в памяти компьютера все чисто. Процедура консервации была назначена на час дня, ехать было недалеко, времени еще было много и она решила провести сеанс с “Марком”. “Марк” был ее виртуальным любовником. Технология виртуальной реальности так продвинулась вперед, что надев легкую повязку на глаза человек полностью, всеми своими чувствами и движениями погружался в виртуальный мир, ощущая его как абсолютно реальный. В частности каждый мог создать себе по заданным им самим параметрам наделенного искусственным интеллектом сексуального партнера любого пола и общаться и наслаждаться с ним виртуально, точно также как реально, придумывая различные обстановки и сюжеты для антуража. Киндзмараули создала себе такого любовника и назвала его “Марком” в честь прежде всего Марка Мошковского, одного из ее любовников в молодости, но также в честь Марка Минимовича, но не как любовника, потому что в постели старик-алкоголик был жалок, а в качестве признательности ему за то, что он материально обеспечил ей путь в этот новый дивный мир, который теперь царил на всей планете.
Закончив свое свидание с “Марком”, старуха приняла душ и сказала квартирному искусственному интеллекту установить видеосвязь с Агнешкой. Но искусственный интеллект ответил, что связь установить невозможно. Киндзмараули поняла, что дочь не хочет выйти на связь в этот важный для матери момент потому, что испытывает обиду на мать, за то что та перед консервацией отдала в ее свободное распоряжение только маленькую часть капитала, а основное оставила себе, чтобы воспользоваться через 30 лет. Киндзмараули отнеслась к этому спокойно и даже индифферентно, ведь она была “горой”, самодостаточной и отстраненной.
Уже было время отправляться. Киндзмараули оделась и вызвала автономное, без водителя, такси. По дороге в Центр Консервации она оглядывала внутренним взором свое прошлое и была довольна им. Почти все “кадры” ее жизни, за исключением некоторых, в юности, были “хорошие”. Единственным облачком было лишь легкое сожаление о том, что в итоге она так и не стала художницей. Никакого беспокойства, недоверия или сомнений в предстоящей ей консервации у нее не было. Она просто заснет на 30 лет, а потом проснется и будет жить еще лет 200 – 250, вернет себе молодость и будет наслаждаться еще более “хорошей” жизнью и еще более яркими “кадрами”. Ее “социальный рейтинг” был очень высок. Она была идеальным гражданином этого нового дивного мира. Если когда-либо она и нарушала правила, то нарушения были так незначительны, а главное, нарушала она их исключительно ради себя и было то простительно с точки зрения утвердившегося порядка. Уже во времена юности Киндзмараули, быть не только для себя казалось странным для многих. Потом это стало считаться ненормальным, а бороться за какие-либо идеалы вообще стало преступлением.
В фойе Центра Консервации ее с улыбками встретили две молоденькие служительницы в синих халатах, проводили в помещение с белыми стенами. Одна из служительниц попросила посидеть и подождать минуту и вышла. Другая, не сводя улыбку с лица, осталась с Киндзмараули. На стене висела картина, горный пейзаж Швейцарских Альп. “Странно, почему тут висит такая старомодная картина? Сейчас же уже почти не рисуют на холсте, только диджитал арт”, - подумала она. Этот пейзаж вдруг вызвал в ней воспоминание о горах Грузии и о детстве. На мгновение что то вроде тревоги и сожаления промелькнуло в ее душе... Но это было только мгновение. Она посмотрела на улыбающуюся молодую служительницу и начала с ней small talk – легкую и приятную беседу.
Пришел Старший Менеджер Центра Консервации. Киндзмараули поразилась, насколько он похож на Марка Минимовича – такие же седеющие бакенбарды, большая плешь, выпирающий вперед живот, кривые ноги, вот только этот господин был более плотного телосложения.
- Рад вас видеть, госпожа Киндзмараули и поздравляю с будущей новой жизнью. Готовы ли вы отправится в это безопасное и приятное путешествие? - улыбаясь во всю ширь лица спросил он.
- Да. Готова. - с ответной улыбкой сказала Киндзмараули.
- Прекрасно. Я рад за Вас. Пожалуйста, пройдите в бокс, - он показал на отгороженную толстым стеклом комнату в которой стояла кровать и аппаратура рядом с ней, - Анастасия и Мария помогут Вам. Я вам завидую, дорогая госпожа Киндзмараули, - улыбка не сходила с его лица.
Служительницы провели старушку в бокс и уложили ее на кровать. Мария, улыбаясь включила аппаратуру, а Анастасия, также с обворожительной ласковой улыбкой закрыла Киндзмараули рот и нос маской с трубкой идущей к аппарату. Женщины вышли. Дверь за ними наглухо автоматически закрылась. В боксе заиграла приятная легкая музыка.
Киндзмараули не знала и не могла знать, что на конференции организации мультитриллионеров и их наиболее доверенных лиц в Высшем Совете Экспертов, состоявшейся в пригороде Бостона – Веймуте, был принят план “минимизации избыточного населения”. В Центрах Консервации происходило усыпление людей газом. Но никакого оживления их через 30 лет не предусматривалось. “Консервация” была концом существования. Беспилотные грузовики вывозили трупы в поле, где беспилотные экскаваторы вырыли гигантские глубокие ямы, и сбрасывали трупы в эти ямы, после чего их закапывали беспилотные бульдозеры . Участники Веймутской конференции, которые действительно пользовались возможностью жить 300 лет, были уверены в прочности мирового порядка. Через 30 лет планировалось объявить оставшемуся населению, что произошла техническая ошибка. Система Искусственного Интеллекта, просчитав все риски, выдала заключение, что никакого массового возмущения не случится и население поверит. Планомерная работа по “переформатированию” человека принесла свои плоды – не только мир, но и люди стали иными, стали анти-людьми.
Киндзмараули чувствовала себя расслабленно и умиротворенно. Старший Менеджер нажал красную кнопку на пульте. От аппарата в маску на лице пошел газ. Киндзмараули провалилась в ничто.
Виктор Шеметов.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
