Старинный ‎город‏ ‎дышал ‎жизнью. ‎Здесь ‎жили ‎набожные‏ ‎верующие ‎люди.‏ ‎Знающие‏ ‎о ‎добре ‎и‏ ‎зле ‎из‏ ‎написанных ‎кем-то ‎книг. ‎Никто‏ ‎уже‏ ‎и ‎не‏ ‎вспомнит ‎и‏ ‎не ‎узнает ‎кто ‎же ‎их‏ ‎написал.‏ ‎Кто ‎тот‏ ‎или ‎те‏ ‎люди, ‎что ‎всех ‎научили ‎как‏ ‎правильно‏ ‎мир‏ ‎понимать. ‎Но‏ ‎никто ‎не‏ ‎учил ‎их‏ ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎мир ‎довольно ‎изменчив, ‎мир ‎не‏ ‎белый ‎и‏ ‎черный.‏ ‎Мир ‎не ‎постоянен‏ ‎и ‎все‏ ‎время ‎меняется. ‎Одна ‎из‏ ‎женщин‏ ‎живущих ‎в‏ ‎городе ‎ждала‏ ‎ребенка. ‎Ждала ‎как ‎чудо, ‎ждала‏ ‎как‏ ‎счастье. ‎Рождение‏ ‎новой ‎жизни,‏ ‎продолжение ‎её ‎самой. ‎И ‎вот‏ ‎настал‏ ‎тот‏ ‎день, ‎тот‏ ‎миг ‎когда‏ ‎родилось ‎дитя.‏ ‎Пустая‏ ‎чистая ‎душа,‏ ‎чистый ‎холст ‎и ‎то ‎какая‏ ‎на ‎нем‏ ‎будет‏ ‎написана ‎картина ‎зависит‏ ‎от ‎людей‏ ‎вокруг. ‎Прошел ‎год ‎и‏ ‎все‏ ‎более ‎явно‏ ‎было ‎видно.

У‏ ‎ребенка ‎растут ‎рога. ‎Два ‎маленьких‏ ‎рожка.‏ ‎Удивительно ‎для‏ ‎мира, ‎и‏ ‎ужасно ‎для ‎людей. ‎Людские ‎суеверия‏ ‎кричат‏ ‎что‏ ‎это ‎демон!‏ ‎Что ‎черт!‏ ‎Что ‎это‏ ‎ненормально!‏ ‎Суеверия ‎затмевают‏ ‎разум, ‎у ‎ребенка ‎есть ‎рога,‏ ‎а ‎значит,‏ ‎демон‏ ‎нечистое ‎дитя, ‎это‏ ‎монстр. ‎А‏ ‎монстр ‎должен ‎умереть! ‎И‏ ‎только‏ ‎отец ‎и‏ ‎мать ‎не‏ ‎увидели ‎ничего ‎дурного ‎в ‎ребенке,‏ ‎что‏ ‎носил ‎на‏ ‎голове ‎своей‏ ‎маленькие ‎рожки. ‎Но ‎общество ‎не‏ ‎переубедить‏ ‎порой‏ ‎людские ‎суеверия‏ ‎толкают ‎их‏ ‎на ‎страшные‏ ‎поступки.‏ ‎Для ‎людей‏ ‎что ‎считают ‎себя ‎святыми ‎отцами,‏ ‎всё ‎было‏ ‎очевидно:

— Вот‏ ‎же, ‎на ‎нем‏ ‎рога! ‎Это‏ ‎дьявола ‎ребенок, ‎а ‎не‏ ‎ваш.‏ ‎И ‎не‏ ‎нужно ‎защищать‏ ‎его!

Волнения ‎среди ‎людей ‎привели ‎к‏ ‎их‏ ‎буйству. ‎Все‏ ‎больше ‎и‏ ‎больше ‎они ‎козней ‎строили ‎для‏ ‎родителей,‏ ‎что‏ ‎просто ‎хотели‏ ‎уберечь ‎своё‏ ‎дитя. ‎Пока‏ ‎однажды‏ ‎они ‎не‏ ‎пересекли ‎последнюю ‎черту. ‎Решили ‎люди,‏ ‎убить ‎или‏ ‎же‏ ‎изгнать ‎из ‎города‏ ‎семью. ‎Они‏ ‎понимали, ‎что ‎уговорами ‎народ‏ ‎не‏ ‎остановишь, ‎они‏ ‎твердо ‎верили‏ ‎в ‎то ‎что ‎делают ‎благое‏ ‎дело.‏ ‎Отец ‎сказал:

— Бери‏ ‎дитя! ‎И‏ ‎убегай! ‎Уходи ‎из ‎этого ‎проклятого‏ ‎городка!‏ ‎Я‏ ‎задержу ‎их,‏ ‎а ‎ты‏ ‎беги, ‎беги‏ ‎и‏ ‎сбереги ‎нашего‏ ‎ребёнка!

Люди ‎вооруженные ‎кто ‎чем, ‎кто‏ ‎просто ‎палкой‏ ‎кто‏ ‎вилами, ‎кто ‎топором,‏ ‎приближались ‎к‏ ‎дому. ‎Мать ‎взяв ‎дитя‏ ‎на‏ ‎руки ‎ушла‏ ‎через ‎окно,‏ ‎а ‎отец ‎забаррикадировал ‎все ‎двери,‏ ‎окна‏ ‎зная ‎что‏ ‎это ‎последний‏ ‎миг ‎его. ‎Добрые ‎люди, ‎сейчас‏ ‎сюда‏ ‎ворвутся‏ ‎и ‎убьют‏ ‎его! ‎В‏ ‎этот ‎последний‏ ‎миг,‏ ‎они ‎лишь‏ ‎надеялся ‎на ‎то, ‎на, ‎то‏ ‎что ‎его‏ ‎супруга‏ ‎и ‎дитя, ‎смогут‏ ‎прожить ‎весь‏ ‎свой ‎век, ‎всю ‎жизнь‏ ‎свою.‏ ‎А ‎он,‏ ‎он ‎задержит‏ ‎глупых ‎людей ‎на ‎столько, ‎на‏ ‎сколько‏ ‎только ‎сможет.

Мать‏ ‎с ‎ребёнком‏ ‎на ‎руках ‎убежала ‎далеко, ‎так‏ ‎далеко‏ ‎как‏ ‎только ‎хватало‏ ‎сил. ‎Куда‏ ‎теперь ‎идти?‏ ‎Где‏ ‎жить? ‎Куда‏ ‎податься ‎матери ‎с ‎совсем, ‎маленьким‏ ‎ребёнком?! ‎Всю‏ ‎ночь‏ ‎она ‎была ‎в‏ ‎дороге ‎и‏ ‎вот ‎под ‎утро ‎она‏ ‎увидела‏ ‎дома. ‎То‏ ‎была ‎деревня,‏ ‎небольшая ‎деревушка. ‎Взяв ‎кусочек ‎ткани‏ ‎замотала‏ ‎голову ‎своему‏ ‎дитя. ‎Никто‏ ‎не ‎должен ‎увидеть ‎или ‎как-нибудь‏ ‎ещё‏ ‎узнать‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎у‏ ‎того ‎растут‏ ‎рога.‏ ‎Постучала ‎в‏ ‎первых ‎попавшийся ‎деревянный ‎домик. ‎Открыл‏ ‎её ‎дверь‏ ‎упитанный‏ ‎мужик:

— Чего ‎надо? ‎—‏ ‎спросил ‎он‏ ‎у ‎неё

— Я ‎осталась ‎одна‏ ‎без‏ ‎дома ‎и‏ ‎с ‎ребёнком.‏ ‎Прошу ‎у ‎вас ‎я ‎крова,‏ ‎буду‏ ‎работать ‎в‏ ‎доме. ‎Помогать‏ ‎со ‎всем ‎что ‎нужно! ‎Мне‏ ‎очень‏ ‎нужно,‏ ‎прокормить ‎ребёнка‏ ‎и ‎себя…‏ ‎— ‎мужик‏ ‎косо‏ ‎посмотрел ‎на‏ ‎гостью, ‎а ‎затем ‎в ‎проходе‏ ‎показалась ‎другая‏ ‎женщина‏ ‎и ‎несколько ‎детей.

— Кто‏ ‎это? ‎Что‏ ‎случилось?

— Да, ‎вот ‎какая-то ‎женщина‏ ‎говорит‏ ‎что ‎осталась‏ ‎без ‎дома‏ ‎с ‎маленьким ‎ребёнком. ‎Просит ‎крова.‏ ‎—‏ ‎хозяева ‎переглянулись,‏ ‎но ‎согласились‏ ‎её ‎принять.

Работы ‎в ‎доме ‎для‏ ‎неё‏ ‎так‏ ‎сказать ‎хватало.‏ ‎Она, ‎как‏ ‎и ‎обещала,‏ ‎делала‏ ‎всё ‎о‏ ‎чём ‎её ‎просили, ‎при ‎этом,‏ ‎успевая, ‎приглядывать‏ ‎за‏ ‎своим ‎дитя. ‎И‏ ‎всё ‎время‏ ‎закрывая ‎тканью, ‎маленькие ‎растущие‏ ‎рога.‏ ‎— ‎Чего‏ ‎же ‎ты‏ ‎всё ‎время ‎его ‎голову ‎тряпкой‏ ‎накрываешь?‏ ‎— ‎насмешливо‏ ‎как-то ‎раз‏ ‎спросила ‎её ‎хозяйка. ‎— ‎Более‏ ‎что‏ ‎ли‏ ‎чем?

— Да, ‎нет,‏ ‎с ‎ним‏ ‎всё ‎хорошо!‏ ‎Я‏ ‎воды ‎принесла,‏ ‎что ‎ещё ‎нужно ‎сделать? ‎—‏ ‎перевела ‎она‏ ‎тут‏ ‎же ‎разговор

В ‎целом‏ ‎хозяева ‎дома‏ ‎обращались ‎с ‎ней ‎хорошо.‏ ‎Не‏ ‎угнетали ‎слишком.‏ ‎И ‎не‏ ‎давали ‎голодать, ‎и ‎всё ‎вроде‏ ‎было‏ ‎хорошо. ‎До‏ ‎тех ‎пор,‏ ‎пока ‎играя ‎гоняясь ‎друг ‎за‏ ‎другом,‏ ‎один‏ ‎из ‎детей‏ ‎хозяев ‎случайно‏ ‎не ‎сдернул‏ ‎ткань‏ ‎с ‎люльки.‏ ‎Увидев ‎рожки ‎у ‎ребёнка ‎гостьи,‏ ‎они ‎сразу‏ ‎же‏ ‎позвали ‎своих ‎отца‏ ‎и ‎мать.

— Что‏ ‎же ‎это? ‎Что ‎это‏ ‎такое?!

— Я,‏ ‎он ‎родился‏ ‎таким! ‎Он‏ ‎не ‎плохой, ‎он…

— Не ‎плохой?! ‎Да‏ ‎это‏ ‎же ‎рога!‏ ‎Это ‎же‏ ‎нечистое ‎дитя!

— Нет, ‎всё ‎не ‎так!‏ ‎—‏ ‎мать‏ ‎пыталась ‎как-то‏ ‎вразумить ‎хозяев,‏ ‎но ‎бесполезно.

Обеспокоенные‏ ‎они‏ ‎выбежали ‎на‏ ‎улицу ‎и ‎заперли ‎снаружи ‎дом.

— Беги‏ ‎скорее ‎в‏ ‎церковь!‏ ‎Сообщи ‎что ‎о‏ ‎том ‎что‏ ‎тут ‎у ‎нас! ‎—‏ ‎супруга‏ ‎хозяина ‎убежала,‏ ‎а ‎тот‏ ‎остался ‎стеречь.

Это ‎конец! ‎Что ‎теперь‏ ‎делать?‏ ‎Бежать? ‎Снова?‏ ‎Но ‎куда?‏ ‎И ‎долго ‎ли ‎ей ‎придётся‏ ‎бегать?‏ ‎Она‏ ‎приняла ‎судьбу‏ ‎такой ‎какой‏ ‎она ‎была,‏ ‎бежать‏ ‎ей ‎некуда,‏ ‎остается ‎лишь ‎ждать ‎суда…

Вести ‎распространяются‏ ‎так ‎быстро.‏ ‎Спустя‏ ‎совсем ‎немного ‎времени‏ ‎перед ‎домом,‏ ‎уже ‎собралась ‎огромная ‎толпа.

— Вот!‏ ‎Здесь!‏ ‎Я ‎запер‏ ‎их, ‎там‏ ‎они ‎там! ‎— ‎кричал ‎знакомый‏ ‎голос,‏ ‎голос ‎хозяина‏ ‎дома.

Дверь ‎открылась,‏ ‎не ‎спеша ‎легко, ‎внутрь ‎вошел‏ ‎человек‏ ‎в‏ ‎чёрной ‎рясе.‏ ‎Посреди ‎комнаты‏ ‎на ‎коленях‏ ‎сидела‏ ‎мать ‎сжимающая‏ ‎ребёнка.

— Покажи ‎мне ‎его! ‎Не ‎бойся…‏ ‎— ‎мать‏ ‎недоверчиво‏ ‎открыло ‎руки.

— Вот, ‎вот!‏ ‎Нечистое ‎дитя!‏ ‎Это ‎демон!

— Может ‎да, ‎а‏ ‎может‏ ‎и ‎нет.‏ ‎Не ‎справедливо‏ ‎это ‎так ‎судить. ‎Если ‎уж‏ ‎эта‏ ‎жизнь ‎явилась‏ ‎на ‎свет,‏ ‎то ‎значит ‎так ‎должно ‎быть.

— Что?!‏ ‎Я‏ ‎не‏ ‎позволю ‎этому‏ ‎отродью ‎жить‏ ‎в ‎моём‏ ‎доме!‏ ‎Под ‎моей‏ ‎крышей!

— Ну ‎что ‎ж, ‎пусть ‎будет‏ ‎так… ‎—‏ ‎спокойно‏ ‎ответил ‎священник ‎мужику‏ ‎— ‎Поднимайтесь!‏ ‎Идём ‎со ‎мной…

Под ‎пристальные‏ ‎недоумевающие‏ ‎взгляды, ‎священник‏ ‎провел ‎их‏ ‎перед ‎толпой. ‎Слышались ‎шептание:

— «Как ‎можно?‏ ‎Видел,‏ ‎и ‎впрямь‏ ‎рога! ‎Да‏ ‎это ‎же ‎ребёнок ‎зла!»

Священник ‎этот,‏ ‎оказался‏ ‎не,‏ ‎таким ‎как‏ ‎окружающие ‎люди.‏ ‎Он ‎не‏ ‎питал‏ ‎ни ‎злобы,‏ ‎ни ‎страха ‎перед ‎ребёнком, ‎что‏ ‎родился ‎с‏ ‎таким‏ ‎вот ‎недугом. ‎В‏ ‎его ‎безмятежном‏ ‎взгляде, ‎не ‎было ‎призрение.‏ ‎И‏ ‎он ‎легко‏ ‎принял ‎их‏ ‎в ‎свой ‎дом. ‎Отныне ‎мать‏ ‎помогала‏ ‎церкви, ‎а‏ ‎священник ‎помогал‏ ‎им ‎двоим. ‎Деревенские ‎же, ‎смотрели‏ ‎на‏ ‎них‏ ‎волком. ‎Для‏ ‎людей, ‎что‏ ‎делят ‎мир‏ ‎только‏ ‎лишь ‎на‏ ‎чёрное ‎и ‎белое, ‎не ‎было‏ ‎исключений. ‎Нечистый,‏ ‎зло,‏ ‎церковь ‎приютила ‎маленькое‏ ‎чудовище! ‎Вот‏ ‎что ‎было ‎в ‎их‏ ‎голове.

Маленькое‏ ‎зло ‎росло,‏ ‎и ‎становилось‏ ‎всё ‎крепче. ‎И ‎вот ‎уже‏ ‎прошло‏ ‎с ‎десяток‏ ‎лет. ‎Что‏ ‎не ‎беда ‎в ‎деревне, ‎так‏ ‎люди‏ ‎вечно‏ ‎связывали ‎её‏ ‎с ‎ребёнком‏ ‎зла. ‎«Церковь‏ ‎зря‏ ‎приютила ‎этого‏ ‎нечистого ‎с ‎его ‎матерью, ‎от‏ ‎того ‎у‏ ‎нас‏ ‎и ‎случаются ‎беды!»‏ ‎И ‎всё‏ ‎также ‎косо ‎на ‎него‏ ‎смотрели,‏ ‎как ‎идёт‏ ‎тот ‎по‏ ‎улице, ‎так ‎люди ‎кто ‎косо‏ ‎смотрит,‏ ‎кто ‎крестится,‏ ‎кто ‎прячется…‏ ‎У ‎мальчишки ‎глядя ‎на ‎них‏ ‎конечно‏ ‎появлялись‏ ‎вопросы:

— Скажи ‎батюшка,‏ ‎от ‎чего‏ ‎же? ‎Отчего‏ ‎люди‏ ‎так ‎на‏ ‎меня ‎глядят? ‎Я ‎ведь ‎не‏ ‎сделал ‎ничего‏ ‎плохого?

— Ты‏ ‎прав. ‎Ты ‎конечно‏ ‎прав. ‎Люди‏ ‎видят ‎твои ‎рога. ‎Видишь,‏ ‎есть‏ ‎у ‎них‏ ‎поверья, ‎что‏ ‎зло ‎именно ‎и ‎выглядит ‎вот‏ ‎так,‏ ‎с ‎рогами.‏ ‎И ‎никак‏ ‎они ‎не ‎могут, ‎понять ‎что‏ ‎мир‏ ‎нельзя‏ ‎не ‎делить‏ ‎на ‎лишь‏ ‎зло ‎и‏ ‎добро.‏ ‎И ‎у‏ ‎зла ‎бывают ‎хорошие ‎поступки, ‎и‏ ‎добра ‎отнюдь‏ ‎не‏ ‎добрые. ‎Ты ‎вот‏ ‎что, ‎старайся‏ ‎делать ‎как ‎можно ‎больше‏ ‎хорошего‏ ‎для ‎всех.‏ ‎И ‎увидев‏ ‎твои ‎поступки, ‎быть ‎может ‎они‏ ‎наконец‏ ‎поймут… ‎—‏ ‎Если ‎б‏ ‎только ‎знал ‎тот ‎батюшка, ‎к‏ ‎чему‏ ‎приведет‏ ‎надежда, ‎которую‏ ‎он ‎поселил‏ ‎в ‎душе‏ ‎мальчишки.

Надежда‏ ‎придала ‎мальчишке‏ ‎сил, ‎и ‎у ‎него ‎появилась‏ ‎мечта! ‎И‏ ‎он‏ ‎пытался, ‎пытался ‎помогать‏ ‎людям! ‎Подходил‏ ‎к ‎жителям ‎с ‎вопросом:‏ ‎—‏ ‎Чем ‎я‏ ‎могу ‎помочь?‏ ‎— ‎он ‎говорил ‎это ‎не‏ ‎со‏ ‎злобой, ‎а‏ ‎с ‎улыбкой‏ ‎стараясь ‎дружить, ‎а ‎не ‎враждовать.‏ ‎Но‏ ‎люди‏ ‎отвечали ‎далеко‏ ‎не ‎так‏ ‎же. ‎Кто-то‏ ‎буркнет‏ ‎«Не ‎нужна‏ ‎мне ‎твоя ‎помощь!» ‎и ‎быстро‏ ‎убегал. ‎Кто-то‏ ‎скажет‏ ‎гадость. ‎А ‎один‏ ‎человек ‎подняв‏ ‎с ‎земли ‎горсть ‎пыли,‏ ‎бросил‏ ‎ей ‎в‏ ‎него. ‎—‏ ‎Убирайся! ‎И ‎держись ‎от ‎меня‏ ‎подальше!‏ ‎— ‎Это‏ ‎было ‎больно,‏ ‎неприятно ‎и ‎какое-то ‎странное ‎ощущение‏ ‎в‏ ‎груди.‏ ‎Как ‎будто‏ ‎тяжесть ‎как‏ ‎будто ‎ком.

— Зачем‏ ‎же‏ ‎ты ‎так?!‏ ‎— ‎вмешался ‎батюшка ‎— ‎Ведь‏ ‎человек ‎пришел‏ ‎к‏ ‎тебе ‎с ‎доброй‏ ‎волей! ‎А‏ ‎ты ‎бросаешь ‎в ‎него‏ ‎пылью!

— Он‏ ‎не ‎человек!‏ ‎И ‎не‏ ‎нужна ‎мне ‎его ‎добрая ‎воля!‏ ‎—‏ ‎как-то ‎неприятно‏ ‎прорычал ‎щуплый‏ ‎мужичок ‎захлопнув ‎дверь ‎в ‎свой‏ ‎дом.

— Это‏ ‎больно,‏ ‎но ‎постарайся‏ ‎не ‎принимать‏ ‎это ‎слишком‏ ‎близко…‏ ‎— ‎положив‏ ‎руку ‎на ‎плечо ‎монстру ‎проговорил‏ ‎святой ‎отец.

Но‏ ‎зло‏ ‎не ‎сдавалось! ‎Никто‏ ‎не ‎хочет‏ ‎моей ‎помощи, ‎тогда ‎я‏ ‎сам‏ ‎буду ‎делать‏ ‎полезное ‎для‏ ‎них. ‎Что ‎сделаю ‎я ‎для‏ ‎людей?‏ ‎Целыми ‎днями‏ ‎он ‎наблюдал‏ ‎за ‎тем ‎что ‎происходит ‎в‏ ‎деревушке.‏ ‎А‏ ‎ночью, ‎делал‏ ‎что, ‎мог‏ ‎хорошее ‎для‏ ‎всех.‏ ‎Днём ‎или‏ ‎под ‎вечером ‎у ‎кого-то ‎сломалось‏ ‎колесо ‎в‏ ‎телеге?‏ ‎На ‎утро ‎оно‏ ‎вдруг ‎починилось.‏ ‎А ‎у ‎кого-то ‎вдруг‏ ‎сами‏ ‎накололись ‎дрова?‏ ‎Кто ‎это‏ ‎починил ‎оградку? ‎Как ‎вдруг ‎получилось,‏ ‎что‏ ‎сама ‎собой‏ ‎наполнилась ‎бочка‏ ‎с ‎водой? ‎А ‎кто ‎сделал‏ ‎мостик‏ ‎через‏ ‎реку, ‎по‏ ‎которому ‎теперь‏ ‎легко ‎пройти?‏ ‎Маленькое‏ ‎зло ‎мечтало,‏ ‎мечтало ‎как ‎вдруг, ‎люди ‎поймут‏ ‎как ‎ошибались!‏ ‎Как‏ ‎признают ‎все ‎его!‏ ‎Как ‎люди‏ ‎будут ‎ему ‎рады! ‎Как‏ ‎рада‏ ‎будет ‎мама!‏ ‎Как ‎рад‏ ‎будет ‎батюшка, ‎что ‎заменил ‎ему‏ ‎отца!‏ ‎Маленькое ‎зло‏ ‎мечтало, ‎о‏ ‎хорошем. ‎Мечтало ‎о ‎добре. ‎Но‏ ‎люди,‏ ‎восхваляли‏ ‎бога, ‎восхваляли‏ ‎домового, ‎восхваляли‏ ‎кого ‎угодно,‏ ‎но‏ ‎никто ‎не‏ ‎вспоминал ‎о ‎рогатом, ‎о ‎том‏ ‎кого ‎все‏ ‎презирали.‏ ‎И ‎вот ‎однажды,‏ ‎когда ‎он‏ ‎поздно ‎ночью, ‎делал ‎лучше‏ ‎чей-то‏ ‎загон ‎для‏ ‎птиц. ‎Его‏ ‎заметили ‎хозяева ‎в ‎окно, ‎он‏ ‎испугался‏ ‎и ‎тут‏ ‎же ‎убежал.

Следующим‏ ‎днём, ‎он ‎шел ‎с ‎ведром‏ ‎воды‏ ‎по‏ ‎улицам ‎деревни,‏ ‎когда ‎жители‏ ‎окружили ‎его.

— Вот‏ ‎он!‏ ‎Держите ‎его!‏ ‎Он ‎вчера ‎моих ‎курей ‎убить‏ ‎хотел!

— И ‎в‏ ‎моём‏ ‎сарае ‎побывал! ‎Небось‏ ‎обокрал!

Каждому ‎было‏ ‎в ‎чем ‎обвинить ‎его.‏ ‎Он‏ ‎хотел ‎бы‏ ‎объяснится! ‎Хотел‏ ‎бы ‎всё ‎рассказать, ‎о ‎том‏ ‎что‏ ‎пытался ‎делать‏ ‎хорошее ‎для‏ ‎них! ‎О ‎том ‎что ‎ничего‏ ‎плохого‏ ‎не‏ ‎хотел! ‎Но‏ ‎ему ‎не‏ ‎дали ‎говорить…‏ ‎Сперва‏ ‎его ‎начали‏ ‎забрасывать ‎камнями, ‎большими, ‎маленькими ‎любыми.‏ ‎Он ‎закрывался‏ ‎руками,‏ ‎потом ‎упал ‎от‏ ‎боли. ‎А‏ ‎после ‎его ‎просто ‎били,‏ ‎забивали‏ ‎руками ‎палками‏ ‎и ‎всем,‏ ‎всем ‎что ‎оказалось ‎в ‎их‏ ‎руках.‏ ‎Неизвестно ‎сколько‏ ‎это ‎продолжалось‏ ‎и ‎как ‎закончилось, ‎если ‎бы‏ ‎не‏ ‎батюшка‏ ‎и ‎его‏ ‎мать, ‎что,‏ ‎крича, ‎пытались‏ ‎разогнать‏ ‎людей.

— Разойдитесь! ‎Что‏ ‎же ‎вы ‎творите! ‎Прекратите ‎люди!‏ ‎Вы ‎же‏ ‎хуже‏ ‎зверей!

Толпа ‎утихла ‎и‏ ‎разошлась ‎в‏ ‎стороны ‎от ‎тела. ‎Было‏ ‎уже‏ ‎слишком ‎поздно.‏ ‎Добрые ‎люди,‏ ‎убили ‎маленькое ‎зло! ‎Мать ‎в‏ ‎слезах‏ ‎обнимала ‎окровавленное‏ ‎тело, ‎чуть‏ ‎покачиваясь ‎прижимая ‎к ‎сердцу ‎рогатую‏ ‎маленькую‏ ‎голову‏ ‎сына. ‎Рогатый,‏ ‎хвостатый, ‎даже‏ ‎будь ‎он‏ ‎и‏ ‎вправду ‎демон!‏ ‎Любящая ‎мать ‎примет ‎любым ‎своё‏ ‎дитя. ‎Те‏ ‎кто‏ ‎нарекал ‎его ‎монстром!‏ ‎Как ‎бы‏ ‎они ‎поступили? ‎Если ‎бы‏ ‎у‏ ‎их ‎ребёнка‏ ‎вырос ‎хвост,‏ ‎или ‎такие ‎же ‎рога? ‎Люди‏ ‎же‏ ‎как ‎звери‏ ‎без ‎капли‏ ‎жалости ‎смотрели ‎на ‎них.

— Вы ‎довольны!‏ ‎Вы‏ ‎теперь‏ ‎довольны ‎люди!‏ ‎Ответь ‎мне‏ ‎сейчас! ‎—‏ ‎грозно‏ ‎крикнул ‎обычно‏ ‎спокойный ‎батюшка ‎на ‎всех ‎кто‏ ‎был.

— Мы ‎убили‏ ‎отродье!‏ ‎Мы ‎убили ‎скверну!‏ ‎Что ‎в‏ ‎этом ‎плохого?!

— Скверну! ‎Сколь ‎же‏ ‎все‏ ‎вы ‎глупы…‏ ‎За ‎что?‏ ‎Скажите ‎за ‎что?!

— Он ‎по ‎ночам‏ ‎воровал!

— Убить‏ ‎хотел ‎моих‏ ‎курей!

— Да ‎и‏ ‎мало ‎ли ‎что ‎ещё?! ‎Вдруг‏ ‎он‏ ‎собирался‏ ‎убить ‎и‏ ‎кого-то ‎из‏ ‎нас?!

— Ответь ‎мне‏ ‎люди!‏ ‎Как ‎вы‏ ‎думаете ‎кто? ‎Кто ‎делал ‎так‏ ‎что ‎на‏ ‎утро,‏ ‎у ‎вас ‎само‏ ‎собой ‎чинилась‏ ‎телега? ‎Набиралась ‎вода? ‎Появлялись‏ ‎дрова?‏ ‎Вы ‎восхваляли‏ ‎бога! ‎Но‏ ‎делал ‎это ‎он! ‎Тот ‎кого‏ ‎вы‏ ‎нещадно ‎убили!‏ ‎Тот ‎кого‏ ‎вы ‎унижали! ‎Тот ‎кому ‎вы‏ ‎не‏ ‎дали‏ ‎шанса! ‎Тот‏ ‎кого ‎вы‏ ‎даже ‎не‏ ‎захотели‏ ‎выслушать! ‎Тот‏ ‎кого ‎вы ‎нарекли ‎злом ‎лишь‏ ‎увидев ‎рога!‏ ‎Он‏ ‎хотел ‎что ‎бы‏ ‎вы ‎его‏ ‎приняли, ‎что ‎бы ‎поняли‏ ‎что‏ ‎он ‎такой‏ ‎же, ‎как‏ ‎вы! ‎И ‎что ‎не ‎желает‏ ‎он‏ ‎вам ‎дурного‏ ‎и ‎никогда‏ ‎не ‎желал! ‎А ‎что ‎сделали‏ ‎вы?!‏ ‎Вы‏ ‎убили ‎того‏ ‎кто ‎сделал‏ ‎для ‎вас‏ ‎столько‏ ‎добра… ‎вы‏ ‎забрали ‎у ‎матери ‎её ‎ребёнка!‏ ‎И ‎вы‏ ‎называете‏ ‎себя ‎хорошими ‎людьми!‏ ‎Я ‎не‏ ‎знаю ‎есть ‎ли ‎дьявол,‏ ‎но‏ ‎если ‎он‏ ‎есть ‎то‏ ‎он ‎не ‎в ‎аду. ‎Он‏ ‎не‏ ‎в ‎преисподней‏ ‎он ‎здесь!‏ ‎Он ‎в ‎ваших ‎глазах! ‎В‏ ‎ваших‏ ‎поступках!‏ ‎В ‎ваших‏ ‎сердцах! ‎Кто‏ ‎же ‎здесь‏ ‎настоящее‏ ‎зло? ‎Ответьте‏ ‎на ‎этот ‎вопрос, ‎хотя ‎бы‏ ‎себе…

Может ‎от‏ ‎осознания,‏ ‎может ‎от ‎стыда,‏ ‎люди ‎вдруг‏ ‎поникли ‎опустив ‎головы ‎и‏ ‎пряча‏ ‎взгляд. ‎Но‏ ‎никто ‎так‏ ‎и ‎не ‎нашел ‎в ‎себе‏ ‎смелости,‏ ‎приблизиться ‎к‏ ‎плачущей ‎безутешной‏ ‎матери, ‎баюкающей ‎маленькое ‎зло…

Где ‎же‏ ‎ты? ‎Ну ‎где? ‎Куда ‎ты‏ ‎делся? ‎Я‏ ‎так‏ ‎хочу ‎чтоб ‎ты‏ ‎снова ‎появился…

Мой‏ ‎таинственный ‎приятель ‎из ‎темноты‏ ‎пропал,‏ ‎исчез, ‎как‏ ‎будто ‎и‏ ‎не ‎было ‎его. ‎Ещё ‎совсем‏ ‎недавно‏ ‎я ‎представить‏ ‎не ‎мог‏ ‎что ‎буду ‎каждый ‎вечер ‎ровно‏ ‎в‏ ‎десятом‏ ‎часу ‎как‏ ‎по ‎графику‏ ‎появляться ‎в‏ ‎зелёном‏ ‎парке.

Моё ‎имя‏ ‎Андрей. ‎Я ‎работаю ‎грузчиком ‎на‏ ‎промышленном ‎складе.‏ ‎Работа‏ ‎не ‎пыльная, ‎стабильная‏ ‎и ‎всё‏ ‎ровно. ‎В ‎целом ‎я‏ ‎никогда‏ ‎не ‎стремился‏ ‎к ‎великим‏ ‎свершениям. ‎Просто ‎живёшь ‎как ‎живётся.‏ ‎Семьи‏ ‎у ‎меня‏ ‎нет, ‎впрочем,‏ ‎как ‎и ‎друзей. ‎И ‎во‏ ‎всём‏ ‎этом‏ ‎виноват ‎я‏ ‎сам. ‎«Будь‏ ‎проще!» ‎так‏ ‎звучит‏ ‎девиз ‎современного‏ ‎общества. ‎Это ‎конечно ‎да, ‎но‏ ‎я ‎не‏ ‎могу‏ ‎с ‎этим ‎примерится.‏ ‎Все ‎разговоры,‏ ‎все ‎шутки, ‎все ‎беседы,‏ ‎всё‏ ‎сопровождается ‎весёлыми‏ ‎грязными ‎словами.‏ ‎Матершина ‎это ‎наше ‎всё ‎и‏ ‎всегда.‏ ‎Но ‎разве‏ ‎речь ‎не‏ ‎звучит ‎красивее ‎когда ‎она ‎лишена‏ ‎грязи?‏ ‎Разве‏ ‎не ‎приятней‏ ‎разговаривать ‎без‏ ‎грязи? ‎Разве‏ ‎было‏ ‎бы ‎хуже,‏ ‎если ‎бы ‎наша ‎речь ‎была‏ ‎лишена ‎этого?‏ ‎Наверное‏ ‎проблема ‎во ‎мне,‏ ‎внутри ‎меня.‏ ‎И ‎дело ‎не ‎в‏ ‎том,‏ ‎что ‎я‏ ‎не ‎могу‏ ‎быть ‎проще. ‎Дело ‎в ‎том‏ ‎что‏ ‎я ‎слишком‏ ‎впечатлительный ‎человек.‏ ‎Смотря ‎некоторые ‎старые ‎фильмы ‎я‏ ‎наверное‏ ‎слишком‏ ‎впечатлялся ‎этими‏ ‎диалогами. ‎Красивая‏ ‎интересная ‎речь,‏ ‎без‏ ‎грязи, ‎без‏ ‎фальши, ‎и ‎существующая ‎лишь ‎в‏ ‎кино.

На ‎работе‏ ‎многие‏ ‎считают ‎меня ‎странным.‏ ‎Я ‎редко‏ ‎с ‎кем-то ‎разговариваю ‎в‏ ‎основном‏ ‎по ‎делу.‏ ‎Когда ‎действительно‏ ‎есть ‎что ‎сказать ‎или ‎скорее‏ ‎сообщить.‏ ‎Знали ‎бы‏ ‎вы, ‎как‏ ‎на ‎меня ‎смотрят ‎люди, ‎когда‏ ‎узнают‏ ‎о‏ ‎том ‎что‏ ‎я ‎не‏ ‎курю ‎и‏ ‎никогда‏ ‎не ‎курил.‏ ‎А ‎когда ‎они ‎узнают, ‎что‏ ‎я ‎не‏ ‎пью‏ ‎и ‎никогда ‎не‏ ‎пил ‎даже‏ ‎пиво, ‎они ‎похожи ‎на‏ ‎тех‏ ‎маленьких ‎лемуров.‏ ‎С ‎огромными‏ ‎выпученными ‎глазами. ‎Словно ‎я ‎сообщил‏ ‎им‏ ‎что-то ‎сверх‏ ‎невероятное ‎или‏ ‎будто ‎они ‎увидели ‎что-то, ‎чего‏ ‎не‏ ‎существует‏ ‎в ‎природе.‏ ‎Неужели ‎это‏ ‎такая ‎редкость‏ ‎в‏ ‎нашем ‎мире?‏ ‎Непьющий ‎и ‎не ‎курящий ‎человек?‏ ‎Неужели ‎таких‏ ‎людей‏ ‎мало? ‎Так ‎мало,‏ ‎что ‎когда‏ ‎о ‎них ‎узнают ‎происходит‏ ‎невероятное‏ ‎удивление ‎на‏ ‎лицах. ‎Вся‏ ‎моя ‎работа ‎так ‎и ‎проходит.‏ ‎Перетаскиваешь‏ ‎какие-либо ‎изделия,‏ ‎помогаешь ‎грузить‏ ‎их ‎в ‎грузовики. ‎Во ‎минуты‏ ‎отдыха‏ ‎сидишь‏ ‎в ‎окружении‏ ‎коллег ‎и‏ ‎при ‎этом,‏ ‎совершенно‏ ‎один. ‎Так‏ ‎как-то ‎о ‎чём ‎идут ‎разговоры,‏ ‎настолько ‎скудно‏ ‎что‏ ‎ты ‎не ‎только‏ ‎не ‎можешь,‏ ‎но ‎даже ‎и ‎не‏ ‎хочешь‏ ‎поддерживать ‎эти‏ ‎беседы. ‎А‏ ‎по ‎тому, ‎официально ‎становишься ‎странным‏ ‎человеком.‏ ‎Хотя ‎на‏ ‎самом ‎деле‏ ‎ничего ‎странного ‎во ‎мне ‎на‏ ‎мой‏ ‎взгляд,‏ ‎нет. ‎Просто‏ ‎интересы ‎у‏ ‎меня ‎немного‏ ‎другие,‏ ‎и ‎беседы‏ ‎я ‎понимаю ‎и ‎вижу ‎иначе.‏ ‎Работа ‎идёт‏ ‎посменно,‏ ‎три ‎дня ‎пашешь‏ ‎три ‎дня,‏ ‎отдыхаешь. ‎Иногда ‎могут ‎попросить‏ ‎выйти‏ ‎подменить ‎кого-нибудь,‏ ‎но ‎это‏ ‎слава ‎богу ‎редкость. ‎Приходишь ‎домой‏ ‎с‏ ‎каменным ‎лицом,‏ ‎а ‎на‏ ‎следующий ‎день ‎с ‎таким ‎же‏ ‎лицом‏ ‎на‏ ‎работу, ‎да‏ ‎и ‎всю‏ ‎жизнь ‎остаёшься‏ ‎с‏ ‎таким ‎лицом.

Дома‏ ‎для ‎меня ‎не ‎особо ‎что-то‏ ‎меняется. ‎По‏ ‎телевизору‏ ‎в ‎сотый ‎раз‏ ‎показывают ‎одни‏ ‎и ‎те ‎же ‎фильмы.‏ ‎И‏ ‎если ‎это‏ ‎комедия ‎то‏ ‎весь ‎юмор ‎завязан ‎на ‎том‏ ‎что‏ ‎ниже ‎пояса.‏ ‎И ‎на‏ ‎том ‎что ‎касается ‎тех ‎мест.‏ ‎В‏ ‎итоге‏ ‎ты ‎либо‏ ‎включаешь ‎старые‏ ‎фильмы ‎либо‏ ‎выключаешь‏ ‎телевизор. ‎Так‏ ‎я ‎и ‎сделал. ‎А ‎потом‏ ‎пошёл ‎в‏ ‎зелёный‏ ‎парк. ‎Дом ‎в‏ ‎котором ‎я‏ ‎живу ‎находиться ‎не ‎далеко‏ ‎от‏ ‎него, ‎минут‏ ‎10 ‎ходьбы.‏ ‎Время ‎позднее ‎в ‎парке ‎уже‏ ‎почти‏ ‎никого ‎нет,‏ ‎редкие ‎люди‏ ‎появляются ‎из ‎темноты ‎и ‎в‏ ‎ней‏ ‎же‏ ‎исчезают. ‎Наслаждаясь‏ ‎тишиной ‎и‏ ‎прохладой ‎я‏ ‎просто‏ ‎шёл ‎по‏ ‎дорожке ‎летая ‎в ‎своих ‎мыслях,‏ ‎разговаривая ‎внутри‏ ‎своей‏ ‎головы ‎с ‎самим‏ ‎собой. ‎Затем‏ ‎сел ‎на ‎лавочку ‎продолжая‏ ‎внутренний‏ ‎диалог.

— Не ‎спится?‏ ‎— ‎голос‏ ‎из ‎темноты ‎вывел ‎меня ‎из‏ ‎мыслей.‏ ‎Это ‎был‏ ‎какой-то ‎на‏ ‎вид ‎молодой ‎парень. ‎В ‎клетчатой‏ ‎рубашке.‏ ‎Он‏ ‎сел ‎рядом‏ ‎и ‎поднял‏ ‎взгляд ‎в‏ ‎небо.

— Тебе‏ ‎я ‎смотрю‏ ‎тоже? ‎— ‎сухо ‎ответил ‎я

— Да,‏ ‎верно. ‎Сегодня‏ ‎светлая‏ ‎ночь ‎и ‎я‏ ‎пришел ‎прогуляться‏ ‎по ‎парку…

Я ‎поднял ‎голову‏ ‎вверх.‏ ‎Полнолуние. ‎Луна‏ ‎и ‎вправду‏ ‎сегодня ‎была ‎довольно ‎яркой, ‎но‏ ‎ночь‏ ‎от ‎этого‏ ‎на ‎мой‏ ‎взгляд ‎светлее ‎все ‎ровно ‎не‏ ‎стала.

— Говорят‏ ‎в‏ ‎полнолуние, ‎пробуждаются‏ ‎злые ‎силы.

— Это‏ ‎всё ‎сказки,‏ ‎выдумки‏ ‎людей…

— Удивительно ‎на‏ ‎что ‎способна ‎фантазия ‎и ‎воображение!‏ ‎Сказки ‎порой‏ ‎превращаются‏ ‎в ‎целые ‎миры,‏ ‎описанные ‎в‏ ‎несколько ‎томов.

— А ‎иногда, ‎благодаря‏ ‎художественным‏ ‎книгам, ‎появляется‏ ‎и ‎музыка…

— Думаешь‏ ‎творчество, ‎взаимосвязано? ‎— ‎спросил ‎парень

— Почему‏ ‎нет?‏ ‎Кто-то ‎описывает‏ ‎большой ‎и‏ ‎красочный ‎мир ‎в ‎своих ‎книгах.‏ ‎А‏ ‎кто-то‏ ‎вдохновившись ‎историями‏ ‎о ‎тех‏ ‎героях ‎и‏ ‎приключениях,‏ ‎придумывает ‎песню‏ ‎и ‎музыку. ‎Кто-то ‎рисует ‎картины,‏ ‎рисует ‎так‏ ‎как‏ ‎он ‎увидел ‎мир‏ ‎из ‎книги.

— Не‏ ‎доводилось ‎бывать ‎в ‎художественной‏ ‎Галерии?

— Бывал‏ ‎пару ‎раз.

— Какие‏ ‎миры ‎ты‏ ‎видел?

— Разные. ‎Безумные, ‎глупые, ‎абсурдные. ‎Но‏ ‎также,‏ ‎видел ‎пугающие‏ ‎и ‎захватывающие.

— Пугающие?‏ ‎— ‎переспросил ‎меня ‎парень ‎с‏ ‎глупой‏ ‎ни‏ ‎то ‎улыбкой,‏ ‎ни, ‎то‏ ‎ухмылкой

— Я ‎видел‏ ‎пару‏ ‎картин ‎айвазовского.‏ ‎Страшные ‎миры.

— Удивительно, ‎как ‎может ‎пугать,‏ ‎куча ‎разной‏ ‎краски‏ ‎нанесенной ‎на ‎холст…

— Пугает‏ ‎не ‎краска.‏ ‎А ‎образы, ‎которые ‎видишь‏ ‎на‏ ‎этой ‎краске.‏ ‎Беспощадное, ‎жестокое,‏ ‎бушующее ‎море. ‎Море ‎которое ‎не‏ ‎зная‏ ‎жалости, ‎бросает‏ ‎волну ‎за‏ ‎волной ‎на ‎маленькие ‎хрупкие ‎корабли.‏ ‎Которое‏ ‎скоро‏ ‎уходят ‎на‏ ‎дно, ‎и‏ ‎только ‎успеваешь‏ ‎увидеть‏ ‎мачту…

— А ‎случалось‏ ‎ли ‎тебе, ‎видеть ‎картины ‎Боголюбова?‏ ‎Мне ‎кажется,‏ ‎они‏ ‎более ‎безмятежны.

— К ‎сожалению,‏ ‎я ‎видел‏ ‎лишь ‎одну ‎его ‎картину.‏ ‎И‏ ‎да, ‎она‏ ‎действительно ‎была‏ ‎безмятежна. ‎Такая ‎же ‎полная ‎луна,‏ ‎пара‏ ‎тучек ‎на‏ ‎небе. ‎Маленькие‏ ‎волны ‎не ‎спешно ‎выплескиваются ‎на‏ ‎берег,‏ ‎а‏ ‎у ‎берега‏ ‎покачиваясь ‎стоят‏ ‎корабли.

Мы ‎почти‏ ‎синхронно‏ ‎встали ‎со‏ ‎скамейки ‎и ‎не ‎спешно ‎пошагали‏ ‎по ‎дорожке‏ ‎вперёд.

— Но‏ ‎по ‎каким ‎же‏ ‎картинам, ‎написали‏ ‎музыку? ‎Известна ‎ли ‎тебе‏ ‎хоть‏ ‎одно ‎такое‏ ‎произведение? ‎—‏ ‎спросил ‎парень

— Да. ‎Был ‎такой ‎композитор‏ ‎Сергей‏ ‎Рахманинов. ‎Говорят‏ ‎он ‎сочинил‏ ‎зловещую ‎поэму, ‎вдохновляясь ‎картиной ‎Арнольда‏ ‎Бёклина‏ ‎«Остров‏ ‎Мёртвых» ‎Однако,‏ ‎мне ‎не‏ ‎показалась ‎эта‏ ‎композиция‏ ‎зловещей, ‎скорее‏ ‎интересной, ‎интригующей…

Мы ‎ещё ‎долго ‎говорили‏ ‎о ‎всякого‏ ‎рода‏ ‎творчестве, ‎о ‎его‏ ‎влиянии. ‎Что-то‏ ‎рассказывал ‎что ‎он, ‎что-то‏ ‎я.‏ ‎Когда ‎он‏ ‎только ‎появился‏ ‎из ‎темноты ‎у ‎меня ‎не‏ ‎было‏ ‎никакого ‎желания‏ ‎вести ‎беседы.‏ ‎Но ‎теперь, ‎я ‎наслаждался ‎этими‏ ‎разговорами…‏ ‎Когда‏ ‎время ‎подошло‏ ‎к ‎полночи‏ ‎мне ‎нужно‏ ‎было‏ ‎возвращаться. ‎Мы‏ ‎распрощались ‎пожав ‎друг ‎другу ‎руки,‏ ‎и ‎разошлись.‏ ‎Я‏ ‎чувствовал ‎себя ‎странно.‏ ‎После ‎затяжной‏ ‎неспешной ‎беседы, ‎я ‎было‏ ‎необычно‏ ‎хорошо ‎на‏ ‎душе.

Придя ‎домой‏ ‎я ‎сразу ‎же ‎лёг ‎спать,‏ ‎завтра‏ ‎нужно ‎было‏ ‎вставать ‎на‏ ‎работу.

Весь ‎следующий ‎рабочий ‎день ‎я‏ ‎чувствовал‏ ‎себя‏ ‎легко, ‎и‏ ‎был ‎словно‏ ‎в ‎предвкушении.‏ ‎Я‏ ‎очень ‎надеялся‏ ‎что ‎когда ‎день ‎закончится, ‎я‏ ‎снова ‎приду‏ ‎в‏ ‎тот ‎парк ‎и‏ ‎там ‎опять‏ ‎встречу ‎своего ‎ночного ‎собеседника.‏ ‎День‏ ‎проходил ‎в‏ ‎обычном ‎порядке,‏ ‎я ‎не ‎слишком ‎подмечал ‎тянуться‏ ‎он‏ ‎или ‎нет.‏ ‎Но, ‎как‏ ‎и ‎почти ‎всегда ‎хотелось ‎что‏ ‎бы‏ ‎он‏ ‎закончился… ‎И‏ ‎вот ‎подошло‏ ‎время ‎окончание‏ ‎смены.‏ ‎Мы ‎все‏ ‎пошли ‎переодеваться ‎и ‎домой. ‎Дома‏ ‎я, ‎как‏ ‎обычно,‏ ‎поел, ‎пару ‎часов‏ ‎посидел ‎перед‏ ‎телевизором ‎щёлкая ‎каналы ‎и‏ ‎смотря‏ ‎повторяющиеся ‎из‏ ‎дня ‎в‏ ‎день ‎фильмы. ‎Время ‎подошло ‎к‏ ‎десяти‏ ‎вечера, ‎я‏ ‎оделся ‎и‏ ‎снова ‎пошёл ‎в ‎парк. ‎В‏ ‎этот‏ ‎раз‏ ‎как ‎мне‏ ‎кажется ‎я‏ ‎бродил ‎несколько‏ ‎дольше,‏ ‎прежде ‎чем‏ ‎мой ‎собеседник ‎окликнул ‎меня:

— Снова ‎вышел‏ ‎на ‎прогулку?‏ ‎—‏ ‎услышал ‎я ‎голос‏ ‎из-за ‎спины

— Привет.‏ ‎А ‎что ‎дома ‎делать?‏ ‎Да‏ ‎и ‎подышать‏ ‎свежим ‎воздухом‏ ‎перед ‎сном ‎не ‎помешает…

— Хм, ‎ну,‏ ‎а‏ ‎мне ‎казалось‏ ‎что ‎в‏ ‎современном ‎мире, ‎всегда ‎есть ‎чем‏ ‎заняться‏ ‎дома‏ ‎— ‎как‏ ‎и ‎вчера‏ ‎он ‎говорил‏ ‎не‏ ‎спешна, ‎спокойно‏ ‎— ‎Ведь ‎как ‎может ‎быть‏ ‎так, ‎чтобы‏ ‎жизнь‏ ‎стала ‎скудна, ‎когда‏ ‎у ‎всех‏ ‎есть ‎компьютеры ‎и ‎телевизоры.‏ ‎Разве‏ ‎не ‎всегда‏ ‎можно ‎унять‏ ‎скуку ‎этим? ‎— ‎мы ‎не‏ ‎спешно‏ ‎пошли ‎вперёд‏ ‎по ‎дорожке

— Не‏ ‎скажи. ‎Порой ‎телевизор ‎и ‎включать‏ ‎не‏ ‎хочется…‏ ‎А ‎компьютер…‏ ‎Что ‎компьютер?‏ ‎Есть ‎он‏ ‎у‏ ‎меня. ‎Но‏ ‎не ‎вызывает ‎никакого ‎особого ‎интереса…‏ ‎Что ‎там‏ ‎делать?‏ ‎Смотреть ‎очередной ‎бред‏ ‎в ‎видеороликах‏ ‎интернета?

— Ты ‎удивишься. ‎Но ‎не‏ ‎всё‏ ‎в ‎интернете‏ ‎бред. ‎Всё‏ ‎зависит ‎от ‎того ‎на ‎что‏ ‎ты‏ ‎смотришь. ‎Что‏ ‎ищешь? ‎Что‏ ‎интересно… ‎Например, ‎наука

— Да, ‎наука… ‎Это‏ ‎конечно‏ ‎интересно,‏ ‎но ‎жуткий‏ ‎бред. ‎Как‏ ‎не ‎посмотришь,‏ ‎так‏ ‎только ‎и‏ ‎рассказывают ‎про ‎инопланетян ‎и ‎то‏ ‎как ‎они‏ ‎нас‏ ‎контролирует, ‎про ‎метеорит‏ ‎которые ‎никак‏ ‎не ‎упадёт ‎на ‎нас,‏ ‎про‏ ‎луну ‎в‏ ‎которой ‎поселились‏ ‎марсиане… ‎— ‎мой ‎собеседник ‎посмеялся

— Ты‏ ‎вероятно‏ ‎смотришь ‎ни‏ ‎тех ‎людей‏ ‎или ‎ни ‎те ‎передачи…

— А ‎кого‏ ‎смотреть?‏ ‎Часто‏ ‎слышится ‎«Шведский‏ ‎учёный ‎открыл‏ ‎это, ‎американские‏ ‎ученые‏ ‎открыли ‎то…»‏ ‎А ‎у ‎нас, ‎будто ‎ни‏ ‎талантов ‎ни‏ ‎науки…

— Ты‏ ‎ошибаешься. ‎У ‎нас‏ ‎много ‎талантливых‏ ‎людей. ‎Просто ‎порой ‎так‏ ‎случается,‏ ‎что ‎талантам‏ ‎не ‎дают‏ ‎возможности, ‎и ‎они ‎вянут ‎в‏ ‎пучине‏ ‎обыденных ‎проблем.‏ ‎И ‎учёные‏ ‎у ‎нас ‎есть. ‎Как ‎же‏ ‎Дмитрий‏ ‎Менделеев,‏ ‎Николай ‎Басов‏ ‎или ‎например‏ ‎Александр ‎Лодыгин?

— Это‏ ‎всё‏ ‎ученые ‎прошлого.‏ ‎Как ‎насчёт ‎молодых? ‎— ‎мой‏ ‎спутник ‎задумался‏ ‎опустив‏ ‎взгляд ‎в ‎землю.‏ ‎Несколько ‎минут‏ ‎мы ‎шли ‎молча, ‎а‏ ‎затем‏ ‎он ‎ответил‏ ‎— ‎Есть‏ ‎и ‎молодые ‎учёные. ‎Например, ‎доводилось‏ ‎ли‏ ‎тебе ‎слышать‏ ‎о ‎таких:‏ ‎Станислав ‎Дробышевский, ‎Владимир ‎Сурдин, ‎Фаяз‏ ‎Хузин?

Теперь‏ ‎глядя‏ ‎себе ‎под‏ ‎ноги ‎молча‏ ‎шагал ‎я.‏ ‎Перебирая‏ ‎в ‎голове‏ ‎мысли, ‎я ‎пришёл ‎к ‎выводу,‏ ‎что ‎никогда‏ ‎не‏ ‎слышал ‎этих ‎имён.

— Нет,‏ ‎мне ‎не‏ ‎доводилось ‎слышать ‎эти ‎имена.

— А‏ ‎жаль.‏ ‎Они ‎есть‏ ‎в ‎ненавистном‏ ‎тебе ‎интернете. ‎Возможно ‎ли, ‎что‏ ‎ты‏ ‎немного ‎отстал‏ ‎от ‎мира?

— Да,‏ ‎возможно. ‎Кто ‎эти ‎люди?

Беседа ‎продолжалась.‏ ‎Мы‏ ‎всё‏ ‎шли ‎и‏ ‎шли ‎вперёд,‏ ‎никого ‎на‏ ‎улице.‏ ‎Только ‎лишь‏ ‎я, ‎и ‎мой ‎таинственный ‎спутник‏ ‎который ‎рассказывал‏ ‎мне‏ ‎об ‎увлекательных ‎лекциях‏ ‎Дробышевского, ‎об‏ ‎интересных ‎беседах ‎и ‎обсуждениях‏ ‎Сурдина‏ ‎касательно ‎космоса‏ ‎и ‎его‏ ‎изучения, ‎о ‎рассказах ‎Фаяза ‎Хузина‏ ‎в‏ ‎области ‎археологии.‏ ‎Может ‎прошёл‏ ‎час, ‎а ‎может ‎два, ‎или‏ ‎больше.‏ ‎Но‏ ‎вновь ‎настал‏ ‎миг, ‎когда‏ ‎мы ‎распрощались‏ ‎и‏ ‎пошли ‎каждый‏ ‎своей ‎дорогой.

На ‎следующий ‎день ‎у‏ ‎меня ‎был‏ ‎выходной.‏ ‎Впервые ‎наверное ‎за‏ ‎месяц, ‎я‏ ‎включил ‎свой ‎компьютер. ‎Я‏ ‎весь‏ ‎день ‎провёл‏ ‎слушая ‎лекции‏ ‎на ‎ютубе, ‎смотря ‎видео ‎о‏ ‎науке,‏ ‎культуре, ‎с‏ ‎разных ‎каналов‏ ‎от ‎разных ‎людей. ‎Конечно ‎и‏ ‎попадался‏ ‎какой-то‏ ‎бред. ‎А‏ ‎быть ‎может‏ ‎и ‎не‏ ‎бред,‏ ‎просто ‎не‏ ‎понятные ‎для ‎меня ‎ролики ‎из‏ ‎каких-то ‎игр‏ ‎или‏ ‎фильмов. ‎Мой ‎таинственный‏ ‎друг ‎был‏ ‎в ‎чём-то ‎прав. ‎Я‏ ‎отстал‏ ‎от ‎мира.‏ ‎И ‎если‏ ‎поискать, ‎то ‎в ‎сети ‎есть‏ ‎много‏ ‎по ‎настоящему‏ ‎интересного ‎и‏ ‎познавательного, ‎наука, ‎культура, ‎литература… ‎Всё‏ ‎зависит‏ ‎от‏ ‎того ‎что‏ ‎ищешь ‎и‏ ‎что ‎хочешь‏ ‎увидеть…

Выходные‏ ‎унеслись ‎как‏ ‎не ‎бывало, ‎в ‎вечер ‎третьего‏ ‎дня ‎я‏ ‎вновь‏ ‎пошёл ‎в ‎парк.‏ ‎Встретил ‎своего‏ ‎собеседника. ‎Поприветствовав ‎друг ‎друга‏ ‎мы‏ ‎снова ‎не‏ ‎спешно ‎шагали‏ ‎по ‎дорожке ‎разговаривая ‎о ‎науке,‏ ‎культуре,‏ ‎истории… ‎Так‏ ‎продолжалось ‎где-то‏ ‎неделю, ‎почти ‎каждый ‎вечер ‎заканчивался‏ ‎беседами‏ ‎в‏ ‎парке ‎на‏ ‎разные ‎темы…

И‏ ‎вот ‎однажды,‏ ‎я‏ ‎снова ‎пришёл‏ ‎в ‎парк. ‎Надеясь ‎встретить ‎своего‏ ‎приятеля. ‎И‏ ‎я‏ ‎его ‎увидел. ‎Но‏ ‎что-то ‎было‏ ‎с ‎ним ‎не ‎так.‏ ‎Он‏ ‎медленно ‎шагал‏ ‎вперёд, ‎опустивши‏ ‎голову ‎глядя ‎себе ‎под ‎ноги.

— Эй,‏ ‎привет‏ ‎— ‎поздоровался‏ ‎я ‎с‏ ‎ним. ‎Но ‎тот ‎не ‎отреагировал‏ ‎никак.‏ ‎Тогда‏ ‎поравнялся ‎со‏ ‎своим ‎другом.‏ ‎— ‎Эй,‏ ‎чего‏ ‎идёшь ‎опустивши‏ ‎голову?

И ‎в ‎этот ‎миг ‎мимо‏ ‎пробежала ‎какая-то‏ ‎девушка.‏ ‎И ‎пусть ‎бы‏ ‎бежала ‎дальше,‏ ‎только ‎вот, ‎она ‎пробежала‏ ‎сквозь‏ ‎него. ‎Сквозь‏ ‎моего ‎собеседника,‏ ‎так ‎словно ‎там ‎никого ‎и‏ ‎не‏ ‎было. ‎Проводив‏ ‎взглядом ‎ту‏ ‎что ‎совершала ‎вечернюю ‎пробежку ‎я‏ ‎посмотрел‏ ‎на‏ ‎своего ‎друга.‏ ‎Тело ‎обдало‏ ‎холодом. ‎Тот‏ ‎парень,‏ ‎он ‎переливался‏ ‎так, ‎как ‎будто ‎я ‎смотрел‏ ‎на ‎водную‏ ‎гладь.‏ ‎Я ‎ничего ‎не‏ ‎понимал, ‎разве‏ ‎возможно ‎такое? ‎Его ‎силуэт‏ ‎тал‏ ‎исчезать ‎и‏ ‎растворился ‎на‏ ‎совсем.

Мой ‎таинственный ‎приятель ‎из ‎темноты‏ ‎пропал.‏ ‎И ‎вот‏ ‎я ‎уже‏ ‎несколько ‎дней ‎прихожу ‎в ‎парк,‏ ‎всё‏ ‎жду‏ ‎когда ‎придёт‏ ‎опять. ‎Может‏ ‎это ‎был‏ ‎конечно‏ ‎и ‎не‏ ‎человек, ‎кто ‎знает, ‎может ‎это‏ ‎был ‎сам‏ ‎чёрт?‏ ‎Но ‎только ‎с‏ ‎ним, ‎мне‏ ‎было ‎о ‎чём ‎поговорить…

Никогда ‎не‏ ‎верил ‎в ‎сверхъестественное, ‎а ‎впрочем‏ ‎я ‎агностик.‏ ‎Есть‏ ‎сверхъестественное ‎в ‎этом‏ ‎мире ‎или‏ ‎нет, ‎мне ‎в ‎целом‏ ‎было‏ ‎плевать. ‎Пока‏ ‎меня ‎это‏ ‎не ‎касается, ‎мне ‎плевать. ‎Я‏ ‎предпочитал‏ ‎мыслить ‎рационально.‏ ‎Но ‎место‏ ‎в ‎котором ‎я ‎работал, ‎там‏ ‎появилось‏ ‎что-то,‏ ‎чего ‎никто‏ ‎не ‎смог‏ ‎объяснить.

Я ‎работал‏ ‎там‏ ‎лаборантом, ‎впрочем,‏ ‎одно ‎слово. ‎На ‎деле ‎я‏ ‎был ‎можно‏ ‎сказать‏ ‎помощником ‎одного ‎учёного‏ ‎физика. ‎Попал‏ ‎сюда ‎благодаря ‎ему. ‎Это‏ ‎он‏ ‎замолвил ‎за‏ ‎меня ‎словечко,‏ ‎и ‎так ‎меня ‎сюда ‎и‏ ‎взяли.‏ ‎Откуда ‎моя‏ ‎страсть ‎к‏ ‎науке? ‎Наверное ‎слишком ‎много ‎научной‏ ‎фантастики‏ ‎из‏ ‎игр, ‎фильмов‏ ‎и ‎конечно‏ ‎книг. ‎А‏ ‎вообще,‏ ‎наука ‎это‏ ‎интересная ‎вещь! ‎Чудеса, ‎волшебство ‎которому‏ ‎есть ‎реальное‏ ‎объяснение!‏ ‎Виктор ‎Андреевич ‎был‏ ‎деканом ‎у‏ ‎нас ‎на ‎факультете. ‎Кроме‏ ‎как‏ ‎обучать ‎он‏ ‎успевал ‎и‏ ‎сам ‎заниматься ‎исследовательской ‎деятельностью. ‎Я‏ ‎знал‏ ‎об ‎этом‏ ‎и ‎конечно‏ ‎старался ‎быть ‎по ‎ближе, ‎по‏ ‎ближе‏ ‎к‏ ‎исследованиям, ‎узнать‏ ‎что-то ‎интересное‏ ‎новое. ‎Наверное,‏ ‎видя‏ ‎моё ‎стремление‏ ‎он ‎взял ‎меня ‎лаборантом. ‎Территория‏ ‎на ‎которой‏ ‎находилась‏ ‎лаборатория ‎представляло ‎собой‏ ‎комплекс ‎зданий.‏ ‎Всё ‎вокруг ‎на ‎карточной‏ ‎системе,‏ ‎то ‎есть‏ ‎что ‎бы‏ ‎куда-то ‎пройти ‎надо ‎иметь ‎ключ‏ ‎карту.‏ ‎Иногда ‎это‏ ‎раздражало. ‎Здесь‏ ‎был ‎архив, ‎что-то ‎типа ‎офиса,‏ ‎небольшой‏ ‎склад,‏ ‎столовая ‎и‏ ‎конечно ‎лаборатория.‏ ‎В ‎архиве‏ ‎хранились‏ ‎дела ‎работников,‏ ‎провальные ‎исследования ‎которое ‎ни ‎к‏ ‎чему ‎не‏ ‎привели,‏ ‎возможно ‎что-то ‎ещё,‏ ‎я ‎не‏ ‎часто ‎туда ‎наведывался. ‎В‏ ‎офисном‏ ‎здании ‎шла‏ ‎работа ‎с‏ ‎документацией ‎и ‎бумажной ‎волокитой. ‎На‏ ‎складе‏ ‎хранились ‎реактивы,‏ ‎всякое ‎полезные‏ ‎преблуды, ‎приборы ‎и ‎всё ‎такое‏ ‎прочее.‏ ‎Лаборатория‏ ‎же, ‎была‏ ‎поделена ‎на‏ ‎несколько ‎так‏ ‎сказать‏ ‎секций. ‎В‏ ‎каждой ‎велись ‎работы ‎в ‎какой-то‏ ‎определенной ‎области.‏ ‎В‏ ‎одной ‎работали ‎над‏ ‎чем-то ‎в‏ ‎области ‎химии, ‎в ‎другой‏ ‎исследование‏ ‎в ‎области‏ ‎биологии ‎с‏ ‎целью ‎создания ‎новых ‎возможностей ‎излечения‏ ‎от‏ ‎тяжких ‎недугов‏ ‎и ‎так‏ ‎далее. ‎Был ‎даже ‎отдел ‎в‏ ‎подвале.‏ ‎Туда‏ ‎не ‎допускали‏ ‎малоопытных ‎лаборантов,‏ ‎только ‎узкий‏ ‎круг‏ ‎лиц. ‎Может‏ ‎там ‎всё ‎и ‎случилось? ‎Может‏ ‎это ‎там‏ ‎что-то‏ ‎пошло ‎не ‎так‏ ‎из-за ‎чего‏ ‎и ‎произошли ‎все ‎те‏ ‎непонятные‏ ‎события? ‎О‏ ‎лаборатории ‎в‏ ‎подвале, ‎я ‎знал ‎лишь ‎то,‏ ‎что‏ ‎там ‎проводились‏ ‎какие-то ‎попытки‏ ‎доказать ‎или ‎опровергнуть ‎теорию ‎параллельных‏ ‎реальностей.‏ ‎Как‏ ‎и ‎что‏ ‎именно ‎я‏ ‎почти ‎ничего‏ ‎не‏ ‎знаю. ‎Знаю‏ ‎лишь ‎что, ‎что ‎для ‎экспериментов‏ ‎они ‎использовали‏ ‎элементарные‏ ‎частицы, ‎и ‎как-то‏ ‎сталкивали ‎их‏ ‎подгоняя ‎под ‎определённые ‎условия‏ ‎или‏ ‎что-то ‎вроде‏ ‎того. ‎Хотя‏ ‎Виктор ‎Андреевич ‎пытался ‎мне ‎что-то‏ ‎объяснять‏ ‎я ‎все‏ ‎ровно ‎не‏ ‎слишком ‎много ‎понимал. ‎Что ‎бы‏ ‎всё‏ ‎это‏ ‎понять, ‎нужно‏ ‎было ‎это‏ ‎видеть, ‎а‏ ‎я‏ ‎ничего ‎не‏ ‎видел…

Я ‎всегда ‎считал ‎что ‎особо‏ ‎ничего ‎опасного‏ ‎здесь‏ ‎нет. ‎И ‎получить‏ ‎вред ‎своему‏ ‎здоровью ‎здесь ‎можно ‎в‏ ‎том‏ ‎случае ‎если‏ ‎ты ‎дилетант‏ ‎или ‎дурак ‎который ‎абсолютно ‎не‏ ‎думает‏ ‎головой ‎и‏ ‎суёт ‎свои‏ ‎руки ‎или ‎ещё ‎чего-нибудь ‎куда‏ ‎не‏ ‎надо.‏ ‎Безопасность ‎также‏ ‎на ‎уровне,‏ ‎есть ‎охрана,‏ ‎КПП.‏ ‎В ‎тот‏ ‎в ‎день, ‎в ‎который ‎как‏ ‎я ‎думаю‏ ‎всё‏ ‎и ‎началось, ‎я‏ ‎выполнял ‎свою‏ ‎лабораторную ‎работу, ‎порученную ‎мне‏ ‎Виктором‏ ‎Андреевичем. ‎Я‏ ‎ведь ‎только‏ ‎учусь ‎и ‎практикуюсь, ‎да ‎и‏ ‎попал‏ ‎сюда ‎грубо‏ ‎говоря ‎по‏ ‎знакомству. ‎Вот ‎мне ‎и ‎давали‏ ‎самому‏ ‎на‏ ‎реальных ‎уже‏ ‎много ‎раз‏ ‎произведённых ‎экспериментах‏ ‎постигать‏ ‎науку. ‎Конечно‏ ‎за ‎мной ‎всегда ‎стояли ‎более‏ ‎опытные ‎люди,‏ ‎наблюдая‏ ‎что ‎бы ‎я‏ ‎не ‎допустил‏ ‎ошибку. ‎Поправляя ‎если ‎ошибусь.‏ ‎Виктор‏ ‎Андреевич ‎тогда‏ ‎опоздал. ‎Я‏ ‎знал ‎в ‎какое ‎время ‎он‏ ‎обычно‏ ‎здесь ‎появляется.‏ ‎Пришел ‎со‏ ‎всеми, ‎поздоровался ‎и ‎удалился ‎в‏ ‎лабораторию‏ ‎в‏ ‎подвальном ‎помещении.‏ ‎Далее ‎я‏ ‎увидел ‎Виктора‏ ‎Андреевича‏ ‎на ‎обеде‏ ‎в ‎столовой. ‎Я ‎сидел ‎спокойно,‏ ‎ел, ‎и‏ ‎тут‏ ‎он ‎подсел ‎рядом.‏ ‎Я ‎обратил‏ ‎внимание ‎на ‎то ‎что‏ ‎он‏ ‎выглядел ‎довольно‏ ‎встревожен. ‎Но‏ ‎я ‎не ‎придал ‎этому ‎особого‏ ‎значение,‏ ‎может ‎что-то‏ ‎пошло ‎не‏ ‎так ‎вот ‎и ‎разозлился. ‎Бывает…

— Виктор‏ ‎Андреевич‏ ‎—‏ ‎позвал ‎я‏ ‎его ‎—‏ ‎Не ‎удается‏ ‎что-то?‏ ‎Или ‎эксперимент‏ ‎прошёл ‎в ‎пустую?

— Да ‎нет, ‎всё‏ ‎хорошо ‎—‏ ‎покачиваясь‏ ‎вперёд ‎назад ‎отмахнулся‏ ‎он. ‎Я‏ ‎пожал ‎плечами, ‎ну ‎ладно…

— Я‏ ‎почти‏ ‎закончил ‎свою‏ ‎работу. ‎Думаю‏ ‎уже ‎завтра ‎смогу ‎вам ‎её‏ ‎сдать…‏ ‎— ‎Виктор‏ ‎Андреевич ‎летал‏ ‎непонятно ‎где ‎и ‎не ‎слышал‏ ‎меня.‏ ‎—‏ ‎Виктор ‎Андреевич‏ ‎— ‎снова‏ ‎позвал ‎я‏ ‎его,‏ ‎на ‎что‏ ‎он ‎перебил ‎меня.

— Слушай, ‎Пашка. ‎Если‏ ‎что ‎сегодня‏ ‎иди‏ ‎домой ‎по ‎раньше,‏ ‎и ‎завтра‏ ‎можешь ‎не ‎приходить, ‎понял?

— Да‏ ‎вы‏ ‎что? ‎У‏ ‎меня ‎же‏ ‎работа

— Я ‎тебя ‎отпускаю, ‎на ‎пару‏ ‎дней.‏ ‎Всё… ‎—‏ ‎отрезал ‎он,‏ ‎затем ‎встал, ‎взял ‎свой ‎поднос‏ ‎с‏ ‎едой‏ ‎и ‎ушел.

Да‏ ‎что ‎с‏ ‎ним ‎такое‏ ‎сегодня?‏ ‎Ни ‎съел‏ ‎ничего. ‎Всё ‎что ‎на ‎подносе‏ ‎у ‎него‏ ‎было‏ ‎он ‎обратно ‎вернул.‏ ‎Домой ‎отправляет…

В‏ ‎тот ‎день ‎я ‎послушался‏ ‎старшего‏ ‎и ‎ушёл‏ ‎домой ‎по‏ ‎раньше. ‎А ‎на ‎утро ‎проснулся‏ ‎в‏ ‎своей ‎комнате‏ ‎в ‎общаге‏ ‎от ‎того, ‎что ‎кто-то ‎мне‏ ‎трезвонил.‏ ‎Я‏ ‎поднял ‎трубку‏ ‎и ‎спросонья‏ ‎сказал ‎стандартное‏ ‎алло.

— Алло,‏ ‎у ‎нас‏ ‎тут ‎ЧП. ‎Виктор ‎Андреевич ‎с‏ ‎лестницы ‎упал,‏ ‎и‏ ‎в ‎общем ‎на‏ ‎смерть… ‎—‏ ‎Я ‎резко ‎проснулся ‎от‏ ‎таких‏ ‎новостей

— Как ‎это‏ ‎упал?

— Да ‎никто‏ ‎не ‎знает. ‎Охранники ‎во ‎время‏ ‎обхода,‏ ‎в ‎архиве‏ ‎под ‎утро‏ ‎его ‎нашли…

Я ‎быстро ‎собрался ‎и‏ ‎поехал‏ ‎на‏ ‎работу. ‎Там‏ ‎уже ‎была‏ ‎милиция, ‎врачи,‏ ‎охранники.‏ ‎Милиция ‎ходила,‏ ‎всех ‎опрашивала, ‎кто ‎что ‎видел,‏ ‎разбиралась ‎как‏ ‎такое‏ ‎могло ‎произойти. ‎Поговорив‏ ‎со ‎своими‏ ‎коллегами ‎лаборантами ‎я ‎выяснил‏ ‎что‏ ‎он ‎допоздна‏ ‎что-то ‎штудировал‏ ‎в ‎архиве, ‎а ‎на ‎утро‏ ‎его‏ ‎нашли ‎уже‏ ‎мёртвым. ‎Единственная‏ ‎версия ‎на ‎данный ‎момент, ‎что‏ ‎он‏ ‎каким-то‏ ‎образом ‎перевалился‏ ‎через ‎перила‏ ‎и ‎грохнулся‏ ‎со‏ ‎второго ‎яруса‏ ‎на ‎пол. ‎Я ‎был ‎довольно‏ ‎шокирован ‎происходящим,‏ ‎да‏ ‎и ‎не ‎только‏ ‎я. ‎Вот‏ ‎только ‎вчера ‎я ‎сидел‏ ‎с‏ ‎ним ‎за‏ ‎одним ‎столом,‏ ‎а ‎сегодня ‎его ‎больше ‎нет.‏ ‎Ещё‏ ‎его ‎странные‏ ‎вчерашние ‎слова,‏ ‎всё ‎это ‎как-то ‎непонятно. ‎Может‏ ‎ли‏ ‎быть‏ ‎что ‎он‏ ‎знал ‎что‏ ‎так ‎будет?‏ ‎Я‏ ‎не ‎послушал‏ ‎его ‎тогда ‎и ‎остался ‎там.‏ ‎В ‎следующие‏ ‎несколько‏ ‎дней ‎всё ‎в‏ ‎целом ‎было,‏ ‎как ‎обычно, ‎кроме ‎того‏ ‎что‏ ‎все ‎ходили‏ ‎как ‎в‏ ‎воду ‎опущенные ‎в ‎свете ‎последних‏ ‎событий.‏ ‎Очередным ‎рабочим‏ ‎днём ‎вечером‏ ‎когда ‎все ‎пошли ‎домой ‎я‏ ‎заметил‏ ‎знакомый‏ ‎силуэт, ‎входящий‏ ‎в ‎здание‏ ‎архива. ‎Показалось?‏ ‎Меня‏ ‎потянуло ‎в‏ ‎ту ‎сторону. ‎Своим ‎коллегам ‎я‏ ‎махнул ‎рукой‏ ‎сказав‏ ‎мол ‎«надо ‎зайти‏ ‎в ‎архив»‏ ‎Не ‎засиживайся ‎особо ‎таков‏ ‎был‏ ‎их ‎ответ.‏ ‎В ‎архиве‏ ‎я ‎застал ‎также ‎собирающуюся ‎домой‏ ‎архивариуса‏ ‎Наталью ‎Алексеевну.

— Тебе‏ ‎чего? ‎—‏ ‎спросила ‎она

— Да ‎мне ‎в ‎архиве‏ ‎бы,‏ ‎посмотреть‏ ‎кое-что.

— Ну, ‎не‏ ‎засиживайся ‎особо‏ ‎— ‎глубоко‏ ‎вздохнув‏ ‎ответила ‎она‏ ‎— ‎И ‎бардак ‎за ‎собой‏ ‎не ‎оставь!

В‏ ‎целом‏ ‎никто ‎особо ‎не‏ ‎переживал ‎если‏ ‎кто-то ‎вроде ‎меня ‎хотел‏ ‎остаться‏ ‎подольше. ‎Украсть‏ ‎все ‎ровно‏ ‎ничего ‎не ‎украдёшь. ‎Кругом ‎натыканы‏ ‎камеры,‏ ‎посторонний ‎здесь‏ ‎вряд ‎ли‏ ‎может ‎объявиться ‎хотя ‎бы ‎из-за‏ ‎того‏ ‎что‏ ‎все ‎двери‏ ‎на ‎карточках‏ ‎и ‎карточки‏ ‎только‏ ‎у ‎работников.‏ ‎Точно! ‎Камеры! ‎Интересно ‎милиция ‎смотрела‏ ‎камеры? ‎Если‏ ‎да,‏ ‎то ‎выходит ‎ситуаций‏ ‎с ‎Виктором‏ ‎Андреевичем ‎действительно ‎несчастный ‎случай?‏ ‎Я‏ ‎побродил ‎по‏ ‎архиву ‎и‏ ‎пришёл ‎к ‎выводу, ‎что ‎я‏ ‎тут‏ ‎один. ‎Но‏ ‎как ‎же‏ ‎так? ‎Ведь ‎я ‎точно ‎видел‏ ‎что‏ ‎в‏ ‎здание ‎кто-то‏ ‎вошёл. ‎Прям‏ ‎передо ‎мной…‏ ‎Как‏ ‎же ‎мне‏ ‎узнать ‎какие ‎книги ‎или ‎что‏ ‎искал ‎здесь‏ ‎Виктор‏ ‎Андреевич? ‎Блин, ‎нужно‏ ‎было ‎спросить‏ ‎об ‎этом ‎Наталью, ‎а‏ ‎я‏ ‎как-то ‎не‏ ‎подумал ‎об‏ ‎этом… ‎Но ‎теперь ‎поздно ‎она‏ ‎уже‏ ‎ушла. ‎Делать‏ ‎мне ‎здесь‏ ‎все ‎ровно ‎нечего ‎и ‎я‏ ‎тоже‏ ‎уже‏ ‎хотел ‎уйти,‏ ‎но ‎увидел‏ ‎Виктора ‎Андреевича.‏ ‎Он‏ ‎не ‎спешно‏ ‎шагал ‎на ‎втором ‎ярусе. ‎Что‏ ‎За? ‎Это‏ ‎что‏ ‎Галлюцинации? ‎А ‎затем‏ ‎очень ‎чётко,‏ ‎я ‎услышал ‎как ‎будто‏ ‎шепот:‏ ‎«В ‎темноте‏ ‎что-то ‎есть…»‏ ‎Силуэт ‎моего ‎учителя ‎пропал. ‎Я‏ ‎в‏ ‎полном ‎недоумении‏ ‎только ‎и‏ ‎мог, ‎почесать ‎голову ‎и ‎уйти‏ ‎от‏ ‎сюда‏ ‎как ‎можно‏ ‎быстрее.

Через ‎пару‏ ‎дней ‎в‏ ‎понедельник‏ ‎когда ‎я‏ ‎приехал ‎здесь ‎снова ‎была ‎милиция,‏ ‎скорая ‎и‏ ‎всё‏ ‎как ‎тогда. ‎Оказалось‏ ‎при ‎непонятных‏ ‎обстоятельствах ‎погибло ‎ещё ‎два‏ ‎человека.‏ ‎Один ‎из‏ ‎охранников ‎и‏ ‎Антон ‎Викторович ‎коллега ‎моего ‎погибшего‏ ‎учителя.‏ ‎Охранника ‎нашли‏ ‎в ‎здании‏ ‎архива, ‎а ‎Антона ‎в ‎лаборатории.‏ ‎На‏ ‎этот‏ ‎раз ‎милиция‏ ‎так ‎просто‏ ‎не ‎уехала.‏ ‎Ещё‏ ‎раз ‎допрашивали‏ ‎всех, ‎пересматривали ‎камеры. ‎Возникали ‎вопросы‏ ‎ко ‎мне,‏ ‎а‏ ‎именно ‎что ‎я‏ ‎делал ‎в‏ ‎архиве ‎в ‎пятницу, ‎почему‏ ‎не‏ ‎пошёл ‎домой‏ ‎со ‎всеми.‏ ‎Я ‎не ‎стал ‎говорить ‎о‏ ‎фантоме‏ ‎который ‎исчез‏ ‎у ‎меня‏ ‎на ‎глаза. ‎Сказал ‎только ‎что‏ ‎мне‏ ‎показалось‏ ‎я ‎видел‏ ‎кого-то, ‎кто‏ ‎входил ‎в‏ ‎архив‏ ‎в ‎тот‏ ‎день, ‎но ‎внутри ‎никого ‎не‏ ‎оказалось… ‎Архивариус‏ ‎Наталья‏ ‎подтвердила ‎что ‎никто‏ ‎в ‎тот‏ ‎вечер ‎кроме ‎меня ‎туда‏ ‎не‏ ‎заходил. ‎Вероятно‏ ‎на ‎камерах‏ ‎тоже ‎никого ‎не ‎увидели ‎судя‏ ‎по‏ ‎тому ‎что‏ ‎меня ‎просили‏ ‎вспомнить ‎как ‎можно ‎детальнее ‎того,‏ ‎кто‏ ‎как‏ ‎мне ‎показалось,‏ ‎заходил ‎в‏ ‎архив. ‎Я‏ ‎сослался‏ ‎на ‎большое‏ ‎расстояние ‎и ‎не ‎смог ‎толком‏ ‎ничего ‎описать.‏ ‎Расследование‏ ‎продолжалось ‎ещё ‎несколько‏ ‎дней, ‎но‏ ‎ничего ‎так ‎и ‎не‏ ‎смогли‏ ‎ни ‎понять‏ ‎ни ‎обнаружить.

Работа‏ ‎продолжалось, ‎однако ‎теперь ‎никто ‎лишний‏ ‎раз‏ ‎не ‎задерживался‏ ‎на ‎работе,‏ ‎и ‎иногда ‎старались ‎уходить ‎и‏ ‎по‏ ‎раньше.‏ ‎Милиция ‎ничего‏ ‎не ‎смогла‏ ‎найти, ‎но‏ ‎легче‏ ‎от ‎этого‏ ‎никому ‎не ‎стало. ‎Один ‎мой‏ ‎коллега ‎Вадим,‏ ‎тоже‏ ‎лаборант. ‎За ‎обедом‏ ‎в ‎столовой‏ ‎рассказал, ‎что ‎видел ‎Антона‏ ‎Викторовича‏ ‎в ‎лаборатории.‏ ‎И ‎что‏ ‎слышал ‎как ‎будто ‎его ‎голос‏ ‎шепотом:‏ ‎«Что ‎это?»‏ ‎Он ‎вероятно‏ ‎думал ‎что ‎я ‎посмеюсь ‎над‏ ‎ним,‏ ‎но‏ ‎было ‎не‏ ‎смешно.

Прошла ‎где-то‏ ‎неделя ‎без‏ ‎происшествий.‏ ‎Вроде ‎всё‏ ‎было ‎тихо, ‎напряжение ‎очень ‎медленно,‏ ‎но ‎спадало.‏ ‎В‏ ‎очередной ‎день ‎Вадим‏ ‎попросил ‎меня‏ ‎остаться ‎с ‎ним ‎и‏ ‎помочь‏ ‎с ‎его‏ ‎работой. ‎Я‏ ‎согласился. ‎Когда ‎мы ‎закончили ‎его‏ ‎работу‏ ‎я ‎поднялся‏ ‎на ‎второй‏ ‎этаж, ‎за ‎своим ‎телефоном. ‎Внизу‏ ‎на‏ ‎тот‏ ‎момент ‎не‏ ‎было ‎свободных‏ ‎розеток ‎и‏ ‎я‏ ‎оставлял ‎его‏ ‎там ‎на ‎зарядке. ‎Как ‎только‏ ‎я ‎забрал‏ ‎телефон,‏ ‎меня ‎до ‎жути‏ ‎напугал ‎шепот‏ ‎«Что ‎здесь ‎происходит?!», ‎а‏ ‎слева‏ ‎появился ‎охранник‏ ‎тот ‎который‏ ‎умер ‎я ‎с ‎перепугу ‎уронил‏ ‎телефон,‏ ‎а ‎сам‏ ‎упал ‎на‏ ‎зад ‎и ‎попятился. ‎Фантом ‎исчез,‏ ‎а‏ ‎у‏ ‎телефона ‎кажется‏ ‎лопнул ‎экран.‏ ‎Осторожно ‎поднялся‏ ‎и‏ ‎судорожно ‎огляделся.‏ ‎По ‎всему ‎телу ‎барабаном ‎била‏ ‎дрожь, ‎было‏ ‎страшно‏ ‎как ‎никогда. ‎Крадясь‏ ‎как ‎кошка‏ ‎я ‎осторожно ‎выполз ‎в‏ ‎коридор.‏ ‎И ‎услышал‏ ‎топот, ‎как‏ ‎будто ‎кто-то ‎в ‎обуви ‎на‏ ‎деревянной‏ ‎подошве ‎шагает.‏ ‎И ‎этот‏ ‎топот ‎абсолютно ‎точно ‎был ‎в‏ ‎нескольких‏ ‎шагах‏ ‎от ‎меня,‏ ‎но ‎я‏ ‎ничего ‎и‏ ‎никого‏ ‎не ‎видел.‏ ‎Голова ‎отключилась, ‎моё ‎тело ‎на‏ ‎полном ‎автомате‏ ‎рвануло‏ ‎на ‎утёк. ‎Топот‏ ‎ускорился, ‎я‏ ‎понял ‎что ‎теперь ‎это‏ ‎нечто‏ ‎бежит ‎за‏ ‎мной. ‎Едва‏ ‎я ‎добежал ‎до ‎лестницы, ‎как‏ ‎кто-то‏ ‎или ‎что-то‏ ‎сильно ‎толкнуло‏ ‎меня. ‎Я ‎покатился ‎с ‎лестницы‏ ‎и‏ ‎ударился‏ ‎головой. ‎Далее‏ ‎случилась ‎потеря‏ ‎сознания.

Очнулся ‎я‏ ‎уже‏ ‎в ‎больнице.‏ ‎Оказалось ‎меня ‎спас ‎Вадим. ‎Он‏ ‎увидел ‎что‏ ‎я‏ ‎лежу ‎на ‎лестнице,‏ ‎в ‎панике‏ ‎он ‎включил ‎пожарную ‎тревогу.‏ ‎Естественно‏ ‎сбежалась ‎охрана‏ ‎меня ‎отвезли‏ ‎в ‎больницу. ‎Я ‎здорово ‎ударился‏ ‎головой,‏ ‎но ‎на‏ ‎моё ‎счастье‏ ‎это ‎оказалось ‎не ‎смертельно. ‎Вадим‏ ‎рассказал‏ ‎что‏ ‎поставлен ‎вопрос‏ ‎о ‎закрытии‏ ‎нашего ‎так‏ ‎сказать‏ ‎исследовательского ‎центра.‏ ‎Половина ‎сотрудников ‎собралось ‎уходить ‎и‏ ‎он ‎сам,‏ ‎в‏ ‎том ‎числе, ‎не‏ ‎хочет ‎возвращаться‏ ‎туда. ‎Ещё ‎он ‎рассказал,‏ ‎что‏ ‎когда ‎включил‏ ‎сирену ‎то‏ ‎сразу ‎же ‎ему ‎пришлось ‎убежать,‏ ‎а‏ ‎улицу, ‎так‏ ‎как ‎там‏ ‎был ‎кто-то ‎ещё. ‎Кто-то, ‎спускаясь,‏ ‎топал‏ ‎на‏ ‎лестнице, ‎но‏ ‎это ‎было‏ ‎что-то ‎невидимое.‏ ‎Напуганный‏ ‎этим ‎явлением‏ ‎он ‎потому ‎и ‎включил ‎пожарную‏ ‎тревогу. ‎Когда‏ ‎пришла‏ ‎помощь ‎ничего ‎сверхъестественного‏ ‎уже ‎не‏ ‎происходило. ‎Что ‎бы ‎это‏ ‎ни‏ ‎было, ‎оно‏ ‎не ‎появилось‏ ‎из ‎ниоткуда. ‎Оно ‎появилось ‎от‏ ‎туда,‏ ‎вопрос ‎лишь‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎за ‎эксперимент ‎был ‎проведен‏ ‎внизу?

Два ‎месяца,‏ ‎прошло ‎уже ‎два ‎месяца, ‎пошел‏ ‎третий ‎с‏ ‎тех‏ ‎пор ‎как ‎мои‏ ‎друзья ‎коллеги‏ ‎пропали. ‎Мой ‎друг ‎учёный,‏ ‎биолог‏ ‎собрал ‎группу‏ ‎людей ‎и‏ ‎отправился ‎в ‎Чёртов ‎лес. ‎Это‏ ‎место‏ ‎где-то ‎в‏ ‎восточной ‎части‏ ‎России. ‎Говорят ‎в ‎том ‎лесу‏ ‎происходят‏ ‎какие-то‏ ‎аномалии, ‎видят‏ ‎то ‎монстров,‏ ‎то ‎снежного‏ ‎человека,‏ ‎то ‎загадочные‏ ‎явления ‎в ‎небе ‎и ‎всё‏ ‎такое ‎прочее.‏ ‎В‏ ‎общем ‎ничего ‎нового…‏ ‎Он ‎приглашал‏ ‎и ‎меня, ‎но ‎я‏ ‎отказался,‏ ‎так ‎как‏ ‎у ‎меня‏ ‎были ‎другие ‎дела. ‎Я ‎был‏ ‎участником‏ ‎научной ‎конференции‏ ‎где ‎должен‏ ‎был ‎выступать ‎с ‎докладом ‎в‏ ‎области‏ ‎археологии.‏ ‎После ‎того‏ ‎как ‎она‏ ‎закончилась ‎я‏ ‎продолжал‏ ‎заниматься ‎своими‏ ‎делами ‎как ‎ни ‎в ‎чём‏ ‎не ‎бывало.‏ ‎Копаться‏ ‎в ‎библиотеках ‎сверять‏ ‎данные, ‎в‏ ‎общем ‎обычная ‎деятельность. ‎Недели‏ ‎три‏ ‎я ‎не‏ ‎вспоминал ‎о‏ ‎походе ‎моего ‎друга. ‎Перед ‎отъездом‏ ‎он‏ ‎говорил ‎что‏ ‎они ‎вряд‏ ‎ли ‎задержаться ‎там ‎больше ‎чем‏ ‎на‏ ‎неделю.‏ ‎Однако ‎прошло‏ ‎уже ‎три,‏ ‎и ‎ни‏ ‎слуху‏ ‎ни ‎духу.‏ ‎Попытки ‎звонить ‎моему ‎другу ‎успехом‏ ‎не ‎увенчались,‏ ‎тогда‏ ‎я ‎думал ‎что‏ ‎это ‎из-за‏ ‎того, ‎что ‎они ‎шляются‏ ‎где-то‏ ‎в ‎глуши,‏ ‎и ‎сигнал‏ ‎просто ‎не ‎доходит ‎до ‎них.‏ ‎Прошла‏ ‎ещё ‎недели‏ ‎две, ‎но‏ ‎никаких ‎вестей ‎об ‎отряде, ‎не‏ ‎говоря‏ ‎уже‏ ‎об ‎их‏ ‎возвращении. ‎Прошло‏ ‎уже ‎больше‏ ‎месяца,‏ ‎да ‎что‏ ‎они ‎там ‎заблудились ‎что ‎ли?‏ ‎Я ‎знаком‏ ‎со‏ ‎своим ‎другом ‎уже‏ ‎6 ‎лет.‏ ‎Обычно ‎мы ‎всегда ‎держим‏ ‎связь,‏ ‎делимся ‎открытиями,‏ ‎но ‎так‏ ‎на ‎долго ‎он ‎ещё ‎не‏ ‎пропадал.‏ ‎И ‎вот‏ ‎прошёл ‎второй‏ ‎месяц. ‎У ‎меня ‎появился ‎интерес‏ ‎вперемешку‏ ‎с‏ ‎беспокойством ‎за‏ ‎друга. ‎Надеюсь‏ ‎ничего ‎ужасного‏ ‎не‏ ‎случилось. ‎Я‏ ‎выяснил, ‎где ‎находится ‎этот ‎лес‏ ‎и ‎решил‏ ‎побывать‏ ‎там. ‎Разумеется ‎не‏ ‎один, ‎со‏ ‎мной ‎поехали ‎ещё ‎3-е‏ ‎энтузиастов.‏ ‎Алексей, ‎тоже‏ ‎занимается ‎археологией,‏ ‎а ‎также ‎Виталий ‎и ‎Полина‏ ‎ботаники.

До‏ ‎ближайшего ‎города‏ ‎летели ‎самолётом‏ ‎часа ‎4 ‎даже ‎чуть ‎больше.‏ ‎Потом‏ ‎от‏ ‎города ‎ещё‏ ‎4 ‎часа‏ ‎на ‎машине.‏ ‎По‏ ‎прибытию ‎в‏ ‎местный ‎населённый ‎пункт. ‎Мы ‎стали‏ ‎искать ‎местного‏ ‎лесника‏ ‎или ‎хоть ‎какого-то‏ ‎проводника ‎который‏ ‎мог ‎бы ‎нам ‎помочь.‏ ‎В‏ ‎итоге ‎лесника‏ ‎мы ‎и‏ ‎нашли, ‎вернее ‎люди ‎подсказали. ‎Тот‏ ‎жил‏ ‎так ‎сказать‏ ‎в ‎стороне‏ ‎от ‎деревни. ‎Мы ‎пришли ‎к‏ ‎его‏ ‎срубу‏ ‎постучали ‎в‏ ‎дверь. ‎Нам‏ ‎открыл ‎не‏ ‎самого‏ ‎приятного ‎внешнего‏ ‎вида ‎человек. ‎Не ‎потому ‎что‏ ‎он ‎был‏ ‎похож‏ ‎на ‎выпивающего, ‎просто‏ ‎выражение ‎лица‏ ‎его ‎было ‎таким, ‎будто‏ ‎мы‏ ‎едва ‎придя‏ ‎уже ‎его‏ ‎разозлили. ‎Он ‎пригласил ‎нас ‎в‏ ‎дом.‏ ‎За ‎столом‏ ‎я ‎рассказал‏ ‎ему ‎о ‎группе ‎исследователей ‎отправившихся‏ ‎в‏ ‎так‏ ‎называемый ‎чертов‏ ‎лес, ‎о‏ ‎моём ‎друге,‏ ‎и‏ ‎что ‎от‏ ‎них ‎ни ‎слуху ‎ни ‎духу‏ ‎и ‎меня‏ ‎привело‏ ‎сюда ‎желание ‎узнать,‏ ‎где ‎эта‏ ‎группа ‎что ‎случилось. ‎В‏ ‎итоге‏ ‎нам ‎нужен‏ ‎проводник ‎для‏ ‎похода, ‎он ‎фыркнул ‎и ‎сказал:

— Нечего‏ ‎вам‏ ‎там ‎делать!

— Послушайте,‏ ‎мой ‎друг‏ ‎и ‎коллега ‎вместе ‎с ‎группой‏ ‎человек‏ ‎ушел‏ ‎туда ‎два‏ ‎месяца ‎назад.‏ ‎И ‎пропал.

— Коллега?‏ ‎А‏ ‎вы ‎кто?

— Мы‏ ‎учёные! ‎— ‎заявила ‎Полина

— Приехали ‎исследовать‏ ‎загадки ‎леса?‏ ‎—‏ ‎усмехнулся ‎тот ‎—‏ ‎Слушайте, ‎если‏ ‎от ‎ваших ‎друзей ‎ни‏ ‎слуху‏ ‎ни ‎духу,‏ ‎то ‎вероятно‏ ‎они ‎уже ‎пропали.

— Почему ‎вы ‎так‏ ‎уверенны?‏ ‎— ‎на‏ ‎этот ‎вопрос‏ ‎он ‎отмолчался ‎— ‎Ладно, ‎если‏ ‎хотите,‏ ‎пойдем‏ ‎хоть ‎завтра.‏ ‎Но ‎зарекитесь,‏ ‎слушать ‎меня!‏ ‎Ясно?‏ ‎— ‎все‏ ‎трое ‎кивнули.

Ночевать ‎мы ‎остались ‎здесь,‏ ‎это ‎предложил‏ ‎сам‏ ‎Прохор, ‎так ‎звали‏ ‎лесника. ‎Он‏ ‎оказался ‎не ‎таким ‎уж‏ ‎и‏ ‎злым, ‎скорее‏ ‎строгим ‎человеком.‏ ‎На ‎утро ‎наш ‎поход ‎начался.‏ ‎С‏ ‎ружьём ‎на‏ ‎плече ‎Прохор‏ ‎повёл ‎нас ‎в ‎лес. ‎Шли‏ ‎ровно‏ ‎друг‏ ‎за ‎другом‏ ‎делая ‎не‏ ‎большие ‎привалы.‏ ‎Казалось‏ ‎что ‎ходим‏ ‎кругами.

— А ‎далеко ‎ещё ‎до ‎чёртового‏ ‎леса? ‎—‏ ‎спросила‏ ‎Полина

— Мы ‎уже ‎по‏ ‎нему ‎идём.

— Почему‏ ‎тогда ‎ничего ‎не ‎происходит?‏ ‎—‏ ‎спросил ‎следом‏ ‎Виталий

— А ‎что‏ ‎должно ‎происходить?

— Ну, ‎загадки ‎странные ‎явления…‏ ‎—‏ ‎Прохор ‎кинул‏ ‎на ‎него‏ ‎свой ‎строгий ‎взгляд ‎и ‎ответил:

— Твоё‏ ‎счастье,‏ ‎если‏ ‎ничего ‎такого‏ ‎так ‎и‏ ‎не ‎произойдёт

Весь‏ ‎день‏ ‎прошёл ‎в‏ ‎этом ‎бесконечном ‎блуждании ‎среди ‎деревьев.‏ ‎На ‎наше‏ ‎счастье‏ ‎кроме ‎птиц ‎никаких‏ ‎зверей ‎больше‏ ‎не ‎встретили ‎во ‎всяком‏ ‎случае‏ ‎пока. ‎Уже‏ ‎близился ‎вечер,‏ ‎Прохор ‎остановил ‎нас ‎и ‎сказал:‏ ‎Здесь‏ ‎заночуем! ‎Поставили‏ ‎палатки, ‎соорудили‏ ‎небольшой ‎костёр, ‎в ‎общем ‎разбили‏ ‎лагерь.‏ ‎На‏ ‎особо ‎длительный‏ ‎поход ‎никто‏ ‎не ‎готовился,‏ ‎тем‏ ‎не ‎менее‏ ‎на ‎несколько ‎дней ‎мы ‎были‏ ‎готовы. ‎Вечером‏ ‎следующего‏ ‎дня, ‎мы ‎нашли‏ ‎тело! ‎Голова‏ ‎была ‎сильно ‎деформирована, ‎а‏ ‎лицо,‏ ‎узнать ‎кто‏ ‎это ‎было‏ ‎трудно. ‎Тело ‎лежала ‎у ‎дерева‏ ‎его‏ ‎заметил ‎наш‏ ‎проводник. ‎Мы‏ ‎все ‎были ‎в ‎шоке ‎вперемешку‏ ‎с‏ ‎непониманием.‏ ‎Лесник ‎высказал‏ ‎предположение, ‎что‏ ‎кто-то ‎долго‏ ‎бил‏ ‎его ‎по‏ ‎голове ‎каким-то ‎тупым ‎предметом. ‎Так‏ ‎как ‎голова‏ ‎была‏ ‎почти ‎всмятку. ‎Но‏ ‎я ‎узнал‏ ‎в ‎этом ‎покойнике ‎своего‏ ‎друга.‏ ‎У ‎него‏ ‎во ‎внутреннем‏ ‎кармане ‎я ‎обнаружил ‎блокнот. ‎Это‏ ‎был‏ ‎его ‎блокнот,‏ ‎никаких ‎сомнений!‏ ‎О ‎судьбе ‎остальных ‎участников ‎группы‏ ‎осталось‏ ‎ничего‏ ‎неизвестно, ‎и‏ ‎никаких ‎тел‏ ‎по ‎близости‏ ‎больше‏ ‎мы ‎не‏ ‎нашли.

— Кто ‎мог ‎с ‎ним ‎такое‏ ‎сделать? ‎И‏ ‎где‏ ‎остальные?! ‎— ‎спрашивали‏ ‎Полина ‎и‏ ‎Виталий

— Не ‎знаю. ‎Либо ‎какие-нибудь‏ ‎не‏ ‎хорошие ‎люди,‏ ‎либо… ‎—‏ ‎он ‎на ‎миг ‎замолк ‎—‏ ‎Уходить‏ ‎надо! ‎Сегодня‏ ‎ещё ‎разобьём‏ ‎лагерь ‎и ‎переночуем, ‎а ‎завтра‏ ‎возвращаемся…

Сидя‏ ‎глубоким‏ ‎вечером ‎у‏ ‎костра ‎я‏ ‎наконец ‎открыл‏ ‎блокнот‏ ‎моего ‎теперь‏ ‎уже ‎покойного ‎друга. ‎Он ‎всегда‏ ‎делал ‎какие-то‏ ‎записи‏ ‎в ‎нём, ‎и‏ ‎этот ‎поход‏ ‎не ‎был ‎исключением.

20 июня ‎2015‏ ‎года‏ ‎— ‎Итак,‏ ‎сегодня ‎начинается‏ ‎наш ‎поход ‎по ‎чёртовому ‎лесу.‏ ‎Наша‏ ‎группа ‎состоит‏ ‎из ‎шести‏ ‎человек, ‎не ‎очень ‎много. ‎Говорят‏ ‎в‏ ‎этом‏ ‎лесу ‎видели‏ ‎снежного ‎человека,‏ ‎загадочные ‎огни,‏ ‎НЛО‏ ‎в ‎общем‏ ‎всё ‎по ‎списку ‎уфологов. ‎Но‏ ‎мы ‎учёные,‏ ‎и‏ ‎мы ‎идём ‎что‏ ‎бы ‎объяснить‏ ‎недалёким ‎как ‎всё ‎устроено,‏ ‎а‏ ‎точнее ‎доказать‏ ‎или ‎опровергнуть‏ ‎хоть ‎что-то ‎из ‎тех ‎бредней‏ ‎придуманных‏ ‎про ‎этот‏ ‎лес. ‎Всё‏ ‎происходящее ‎будет ‎записывать ‎на ‎камеру‏ ‎Алексей‏ ‎сын‏ ‎одного ‎из‏ ‎моих ‎друзей,‏ ‎что ‎к‏ ‎слову‏ ‎отправился ‎в‏ ‎этот ‎поход ‎с ‎нами. ‎Если‏ ‎хоть ‎что-то‏ ‎в‏ ‎этом ‎лесу ‎и‏ ‎происходит, ‎то‏ ‎это ‎будет ‎зафиксировано ‎и‏ ‎в‏ ‎последствии ‎изучено‏ ‎и ‎доказано.

21 июня‏ ‎2015 ‎года ‎— ‎Прошел ‎первый‏ ‎день.‏ ‎Ничего ‎необычного‏ ‎пока ‎увидеть‏ ‎не ‎удалось. ‎И ‎услышать ‎тоже.‏ ‎Лес‏ ‎как‏ ‎лес. ‎Но‏ ‎мы ‎здесь‏ ‎только ‎первый‏ ‎день,‏ ‎однако ‎думается‏ ‎мне ‎что ‎и ‎все ‎последующие‏ ‎дни ‎мы‏ ‎ничего‏ ‎особенного ‎так ‎и‏ ‎не ‎увидим.

30 июня‏ ‎2015 ‎года ‎— ‎прошло‏ ‎больше‏ ‎недели, ‎ничего‏ ‎за ‎это‏ ‎время ‎мы ‎так ‎и ‎не‏ ‎обнаружили.‏ ‎Запасы ‎еды‏ ‎окончательно ‎закончились‏ ‎и ‎теперь ‎мы ‎отправляемся ‎домой.‏ ‎Ничего‏ ‎необычного‏ ‎за ‎все‏ ‎эти ‎дни.‏ ‎Хотя ‎одна‏ ‎девушка‏ ‎из ‎нашего‏ ‎отряда ‎вроде ‎слышала ‎какое-то ‎непонятное‏ ‎животное. ‎Но‏ ‎возможно‏ ‎ей ‎просто ‎показалось‏ ‎что ‎непонятное.

2 июля‏ ‎2015 ‎года ‎— ‎ничего‏ ‎не‏ ‎понимаю, ‎идём‏ ‎уже ‎три‏ ‎дня. ‎По ‎карте ‎мы ‎уже‏ ‎давно‏ ‎должны ‎были‏ ‎выйти ‎к‏ ‎дороге. ‎У ‎всех ‎нас ‎пропала‏ ‎связь‏ ‎на‏ ‎телефонах. ‎И‏ ‎почему-то ‎всем‏ ‎нам ‎стало‏ ‎тяжело‏ ‎дышать. ‎Воздух‏ ‎как ‎будто ‎переменился…

3 июля ‎2015 ‎года‏ ‎— ‎Сегодня‏ ‎я‏ ‎обратил ‎внимание ‎на‏ ‎то, ‎на‏ ‎что ‎ранее ‎не ‎обращал.‏ ‎Деревья!‏ ‎Они ‎изменились‏ ‎да ‎и‏ ‎почти ‎вся ‎растительность ‎вокруг. ‎Она‏ ‎стала‏ ‎немного ‎другой.‏ ‎Сосны ‎и‏ ‎ели ‎куда-то ‎исчезли, ‎а ‎вместо‏ ‎них‏ ‎откуда-то‏ ‎взялись ‎деревья‏ ‎с ‎большой‏ ‎листвой. ‎Лучи‏ ‎солнца‏ ‎почти ‎не‏ ‎доходят ‎до ‎нас, ‎вроде ‎день,‏ ‎но ‎тёмный‏ ‎как‏ ‎вечер. ‎Стало ‎довольно‏ ‎прохладно, ‎как‏ ‎будто ‎ни ‎лето, ‎а‏ ‎осень‏ ‎или ‎ранняя‏ ‎весна. ‎Мы‏ ‎не ‎были ‎к ‎такому ‎готовы.‏ ‎Будто‏ ‎весь ‎мир‏ ‎вокруг ‎нас‏ ‎изменился. ‎Павел ‎наш ‎краевед, ‎сказал‏ ‎что‏ ‎это‏ ‎невозможно! ‎Что‏ ‎растительность ‎вокруг‏ ‎абсолютно ‎не‏ ‎свойственна‏ ‎этому ‎краю!‏ ‎Ещё ‎мы ‎мельком ‎видели, ‎кажется‏ ‎птицу! ‎Или‏ ‎какое-то‏ ‎животное. ‎Оно ‎не‏ ‎было ‎похоже‏ ‎ни ‎на ‎что ‎привычное‏ ‎нам.‏ ‎Ни ‎какого‏ ‎оперения, ‎большое‏ ‎относительно ‎тела ‎остроконечное ‎подобие ‎клюва.‏ ‎Она‏ ‎спланировала ‎с‏ ‎ветки ‎вниз,‏ ‎а ‎затем ‎как ‎на ‎волне‏ ‎взмыла‏ ‎обратно‏ ‎вверх ‎и‏ ‎скрылась ‎за‏ ‎деревьями.

4 июля ‎2015‏ ‎года‏ ‎— ‎Это‏ ‎утро, ‎кошмарное ‎утро! ‎Нарастающая ‎паника,‏ ‎итак, ‎нас‏ ‎подкашивает,‏ ‎но ‎в ‎добавок‏ ‎сегодня, ‎сегодня‏ ‎мы ‎потеряли ‎одного ‎человека‏ ‎из‏ ‎нашей ‎группы.‏ ‎Мы ‎проснулись‏ ‎всё ‎в ‎том ‎же ‎месте‏ ‎кутаясь‏ ‎во ‎всё‏ ‎что ‎было‏ ‎что ‎защитится ‎от ‎холода. ‎По‏ ‎земле‏ ‎ковром‏ ‎расстилался ‎какой-то‏ ‎плотный ‎туман.‏ ‎И ‎тут‏ ‎на‏ ‎наш ‎лагерь‏ ‎напал ‎какой-то ‎зверь. ‎Мы ‎не‏ ‎успели ‎его‏ ‎толком‏ ‎рассмотреть, ‎это ‎было‏ ‎что-то ‎похожее‏ ‎на, ‎на ‎гиену ‎только‏ ‎с‏ ‎иглами ‎торчащими‏ ‎у ‎него‏ ‎со ‎спины ‎и ‎размером ‎с‏ ‎крупного‏ ‎тигра. ‎Игорь,‏ ‎он ‎не‏ ‎успел ‎даже ‎сообразить ‎что ‎происходит,‏ ‎как‏ ‎на‏ ‎него ‎спину‏ ‎накинулось ‎это‏ ‎создание. ‎Мы‏ ‎попытались‏ ‎отогнать ‎зверя‏ ‎какими-то ‎палками, ‎но ‎он ‎стал‏ ‎защищаться. ‎В‏ ‎результате‏ ‎сильно ‎поцарапал ‎Павла,‏ ‎мы ‎остановили‏ ‎кровь ‎и ‎как ‎могли,‏ ‎замотали‏ ‎руку. ‎Он‏ ‎потерял ‎много‏ ‎крови. ‎Теперь ‎мы ‎должны ‎боятся‏ ‎не‏ ‎только ‎то‏ ‎что ‎происходит‏ ‎непонятно ‎что, ‎но ‎здешних ‎обитателей‏ ‎которые.

5 Июля‏ ‎2015‏ ‎года ‎—‏ ‎мы ‎сломлены.‏ ‎Страх ‎неизвестности‏ ‎сильно‏ ‎давит ‎на‏ ‎нас. ‎Мы ‎боимся ‎буквально ‎любого‏ ‎шороха, ‎но‏ ‎продолжаем‏ ‎тихо ‎идти. ‎Временами‏ ‎мы ‎слышим‏ ‎звуки ‎зверей, ‎незнакомых ‎нам‏ ‎зверей.‏ ‎Но ‎нам‏ ‎повезло ‎мы‏ ‎увидели ‎просвет. ‎Девушки ‎побежали ‎вперёд.‏ ‎Мы‏ ‎накричали ‎на‏ ‎них, ‎но‏ ‎не ‎со ‎злобы, ‎а ‎из‏ ‎опасения,‏ ‎что‏ ‎там ‎может‏ ‎быть. ‎Здесь‏ ‎было ‎озеро,‏ ‎а‏ ‎по ‎его‏ ‎берегу ‎росли ‎ещё ‎какие-то ‎деревья.‏ ‎На ‎этот‏ ‎раз‏ ‎не ‎такие ‎большие.‏ ‎Лес ‎с‏ ‎его ‎плотной ‎листвой ‎остался‏ ‎позади.‏ ‎По ‎крайней‏ ‎мере ‎теперь‏ ‎мы ‎могли ‎увидеть ‎солнце. ‎За‏ ‎последние‏ ‎шесть ‎дней‏ ‎мы ‎изголодали,‏ ‎нас ‎мучила ‎жажда. ‎Настя ‎начала‏ ‎пить‏ ‎из‏ ‎озера. ‎Этого‏ ‎было ‎нельзя‏ ‎делать! ‎Но‏ ‎она‏ ‎сделала. ‎Впрочем,‏ ‎мы ‎все ‎испили ‎так ‎как‏ ‎мы ‎уже‏ ‎были‏ ‎на ‎грани ‎обезвоживания.‏ ‎На ‎удивление‏ ‎вода ‎не ‎была ‎солёной,‏ ‎и‏ ‎на ‎вид‏ ‎была ‎очень‏ ‎прозрачной. ‎На ‎деревьях ‎вдоль ‎берега‏ ‎росли‏ ‎какие-то ‎красные‏ ‎плоды. ‎Мы‏ ‎были ‎в ‎отчаянии ‎и ‎мы‏ ‎попробовали‏ ‎по‏ ‎есть ‎их.‏ ‎Это ‎похоже‏ ‎на ‎что-то‏ ‎цитрусовое,‏ ‎только ‎очень‏ ‎больших ‎размеров. ‎Один ‎плод ‎размером‏ ‎как ‎мячик.‏ ‎На‏ ‎вкус ‎было ‎немного‏ ‎кисло, ‎но‏ ‎мы ‎терпели ‎и ‎надеялись‏ ‎что‏ ‎не ‎умрём‏ ‎от ‎отравления.‏ ‎А ‎потом ‎из ‎лесу ‎выбежал‏ ‎какой-то‏ ‎зверь, ‎он‏ ‎громко ‎крича‏ ‎бежал ‎прямо ‎на ‎нас. ‎Мы‏ ‎бросились‏ ‎бежать‏ ‎однако ‎немного‏ ‎отбежав ‎остановились.‏ ‎Зверь ‎не‏ ‎преследовал‏ ‎нас, ‎он‏ ‎только ‎отогнал ‎нас ‎от ‎дерева,‏ ‎а ‎затем‏ ‎встал‏ ‎так, ‎словно ‎пытался‏ ‎защитить ‎его.‏ ‎Мы ‎решили ‎что ‎кем‏ ‎бы‏ ‎ни ‎был‏ ‎этот ‎зверь,‏ ‎он ‎просто ‎защищает ‎дерево ‎с‏ ‎плодами,‏ ‎видимо ‎так‏ ‎и ‎всё‏ ‎было. ‎Он ‎был ‎похож, ‎даже‏ ‎не‏ ‎знаю.‏ ‎Наверное ‎на‏ ‎муравьеда ‎только‏ ‎с ‎головой‏ ‎больше‏ ‎похожей ‎на‏ ‎медведя. ‎Длинная ‎шея ‎мохнатый, ‎вся‏ ‎шерсть ‎синего‏ ‎или‏ ‎голубого ‎цвета. ‎Тонкий‏ ‎хвост ‎с‏ ‎маленьким ‎слоем ‎шерсти, ‎а‏ ‎на‏ ‎конце ‎хвоста,‏ ‎как ‎будто‏ ‎лопата. ‎Он ‎бродил ‎взад-вперед ‎у‏ ‎дерева‏ ‎с ‎плодами‏ ‎и ‎не‏ ‎спускал ‎с ‎нас ‎взгляд.

6 июля ‎2015‏ ‎года‏ ‎—‏ ‎Мы ‎не‏ ‎знаем ‎куда‏ ‎нам ‎идти.‏ ‎Не‏ ‎знаем ‎что‏ ‎делать? ‎Как ‎мы ‎вообще ‎сюда‏ ‎попали, ‎мы‏ ‎ведь‏ ‎просто ‎ходили ‎по‏ ‎нашему ‎земному‏ ‎лесу! ‎А ‎теперь, ‎теперь‏ ‎мы‏ ‎как ‎будто‏ ‎на ‎другой‏ ‎планете. ‎Ночью ‎на ‎небе ‎нет‏ ‎луны.‏ ‎Зато ‎есть‏ ‎два ‎других‏ ‎непонятных ‎тела. ‎Либо ‎луна ‎раздвоилась.‏ ‎Вечером‏ ‎к‏ ‎озеру ‎пришли‏ ‎целые ‎стада‏ ‎тех ‎сине‏ ‎шерстных‏ ‎животных. ‎Они‏ ‎ели ‎плоды ‎с ‎деревьев ‎и‏ ‎плавали ‎в‏ ‎озере.‏ ‎Один ‎подошел ‎совсем‏ ‎близко ‎к‏ ‎нам, ‎к ‎нашему ‎лагерю.‏ ‎Нас‏ ‎охватил ‎страх,‏ ‎так ‎как‏ ‎мы ‎не ‎знали ‎что ‎ждать‏ ‎от‏ ‎них. ‎Но‏ ‎зверь ‎не‏ ‎видел ‎в ‎нас ‎врага, ‎он‏ ‎обнюхал‏ ‎каждого.‏ ‎Пару ‎рас‏ ‎прикоснулся ‎к‏ ‎моей ‎голове‏ ‎лапой.‏ ‎Ещё ‎раз‏ ‎обнюхал ‎и ‎уплыл ‎по ‎озеру.

7 июля‏ ‎2015 ‎года‏ ‎—‏ ‎сегодня ‎мы ‎потеряли‏ ‎ещё ‎двоих.‏ ‎Ольга ‎и ‎Павел. ‎Они‏ ‎оба,‏ ‎просто ‎не‏ ‎проснулись. ‎Вечером‏ ‎Павел ‎жаловался ‎на ‎боль ‎в‏ ‎руке.‏ ‎Может ‎он‏ ‎подцепил ‎что-то?‏ ‎А ‎ещё ‎учитывая ‎что ‎он‏ ‎потерял‏ ‎много‏ ‎крови… ‎А‏ ‎Ольга. ‎Мы‏ ‎не ‎знаем…‏ ‎Если‏ ‎плод ‎или‏ ‎вода ‎которые ‎мы ‎ели ‎и‏ ‎пили ‎отравлены,‏ ‎тогда‏ ‎почему ‎мы ‎живы?‏ ‎А ‎они‏ ‎нет.

10 июля ‎2015 ‎года ‎—‏ ‎мы‏ ‎оставались ‎на‏ ‎озере ‎так‏ ‎как ‎ещё ‎не ‎решили ‎куда‏ ‎идти‏ ‎и ‎что‏ ‎делать? ‎Мы‏ ‎попросту ‎не ‎знали, ‎и ‎не‏ ‎могли‏ ‎решиться‏ ‎ни ‎на‏ ‎что. ‎Здесь‏ ‎по ‎крайней‏ ‎мере‏ ‎была ‎хоть‏ ‎какая-то ‎еда ‎и ‎вода. ‎Но‏ ‎нам ‎пришлось‏ ‎бежать.‏ ‎Один ‎из ‎тех‏ ‎зверей ‎что‏ ‎напал ‎на ‎нас ‎в‏ ‎лесу,‏ ‎или ‎может‏ ‎тот ‎же,‏ ‎в ‎любом ‎случае ‎теперь ‎он‏ ‎был‏ ‎не ‎один,‏ ‎они ‎напали‏ ‎на ‎одного ‎из ‎тех ‎мохнатых.‏ ‎Вероятно‏ ‎это‏ ‎была ‎охота‏ ‎хищников. ‎Двое‏ ‎остались ‎убивать‏ ‎добычу,‏ ‎а ‎третий‏ ‎обратил ‎внимание ‎на ‎нас. ‎Мы‏ ‎побежали ‎обратно‏ ‎в‏ ‎лес. ‎Алексей ‎взял‏ ‎с ‎земли‏ ‎какую-то ‎палку ‎и ‎начал‏ ‎отбиваться‏ ‎от ‎зверя,‏ ‎это ‎был‏ ‎последний ‎раз ‎когда ‎я ‎его‏ ‎видел.‏ ‎Все ‎наши‏ ‎палатки ‎рюкзаки‏ ‎остались ‎там ‎у ‎озера.

11 июля ‎2015‏ ‎года‏ ‎—‏ ‎Мы ‎с‏ ‎Настей ‎заблудились.‏ ‎Не ‎смогли‏ ‎выйти‏ ‎обратно ‎к‏ ‎озеру. ‎Вчера ‎она ‎жаловалась ‎на‏ ‎то ‎что‏ ‎ей‏ ‎тяжело ‎дышать, ‎на‏ ‎что ‎она‏ ‎будто ‎задыхается. ‎Я ‎тоже‏ ‎с‏ ‎трудом ‎дышал,‏ ‎но ‎по‏ ‎крайней ‎мере ‎ещё ‎мог ‎хоть‏ ‎как-то‏ ‎бегать ‎и‏ ‎ходить. ‎А‏ ‎она, ‎едва ‎ли ‎не ‎падала.‏ ‎На‏ ‎утро,‏ ‎она ‎не‏ ‎проснулась. ‎Камера‏ ‎осталась ‎у‏ ‎Алексея,‏ ‎даже ‎если‏ ‎мне ‎всё-таки ‎повезёт ‎выбраться, ‎вряд‏ ‎ли. ‎Я‏ ‎ничего‏ ‎не ‎смогу ‎доказать,‏ ‎так ‎как‏ ‎у ‎меня ‎будут ‎только‏ ‎лишь‏ ‎мои ‎письменные‏ ‎записи. ‎Впрочем,‏ ‎мне ‎кажется ‎я ‎не ‎выберусь.‏ ‎Тяжелый‏ ‎воздух, ‎может‏ ‎из-за ‎него‏ ‎мы ‎здесь ‎и ‎задыхаемся ‎и‏ ‎рано‏ ‎или‏ ‎поздно ‎умираем?

12 июля‏ ‎2015 ‎года‏ ‎— ‎я‏ ‎остался‏ ‎без ‎еды,‏ ‎воды ‎и ‎без ‎никого. ‎И‏ ‎я ‎тоже‏ ‎начинаю‏ ‎сильно ‎задыхаться… ‎А‏ ‎ещё ‎я‏ ‎слышу ‎разные ‎звуки, ‎и‏ ‎какой-то‏ ‎громкий ‎топот.‏ ‎Как ‎будто‏ ‎кто-то ‎огромный ‎ходи ‎среди ‎деревьев…‏ ‎—‏ ‎это ‎была‏ ‎последняя ‎запись

На‏ ‎утро ‎я ‎рассказал ‎о ‎том‏ ‎что‏ ‎прочёл‏ ‎остальным.

— Вы ‎знали‏ ‎об ‎этом?‏ ‎— ‎спросил‏ ‎я‏ ‎нашего ‎лесника

— Я‏ ‎знаю ‎то ‎же, ‎что ‎и‏ ‎все. ‎Что‏ ‎это‏ ‎гиблое ‎место, ‎и‏ ‎ходить ‎здесь‏ ‎лишний ‎раз ‎не ‎надо.‏ ‎Поэтому‏ ‎раз ‎уж‏ ‎мы ‎узнали‏ ‎о ‎судьбе ‎ваших ‎друзей, ‎давайте‏ ‎теперь‏ ‎вернёмся ‎домой?‏ ‎И ‎да,‏ ‎я ‎соболезную.

Я ‎был ‎немного ‎шокирован,‏ ‎настолько‏ ‎что‏ ‎не ‎особо‏ ‎обратил ‎внимание‏ ‎на ‎как‏ ‎будто‏ ‎эгоизм ‎с‏ ‎его ‎стороны. ‎Полина ‎и ‎Виталий‏ ‎разделяли ‎моё‏ ‎непонимание‏ ‎этих ‎записей. ‎Может‏ ‎всё ‎что‏ ‎они ‎видели ‎это ‎просто‏ ‎глобальная‏ ‎галлюцинация? ‎Может‏ ‎здесь ‎какой-нибудь‏ ‎воздух ‎подобно ‎дурману? ‎Было ‎трудно‏ ‎поверить‏ ‎в ‎то‏ ‎что ‎написано‏ ‎в ‎записной ‎книжке ‎моего ‎теперь‏ ‎покойного‏ ‎друга.‏ ‎Тем ‎не‏ ‎менее ‎мы‏ ‎послушали ‎нашего‏ ‎проводника‏ ‎и ‎в‏ ‎тот ‎же ‎день ‎покинули ‎лес.‏ ‎Что ‎теперь‏ ‎мне‏ ‎думать? ‎Верить ‎или‏ ‎нет? ‎Всё‏ ‎похоже ‎на ‎бред, ‎но‏ ‎прочитав‏ ‎записи ‎мне‏ ‎не ‎очень‏ ‎то ‎хотелось ‎проверять ‎это…

— Я ‎ещё‏ ‎никогда ‎не ‎слышал ‎подобного ‎бреда!

⠀

— Замолчи‏ ‎и ‎послушай‏ ‎меня!‏ ‎Сначала ‎мне ‎тоже‏ ‎не ‎верилось.‏ ‎Но ‎сейчас ‎я ‎богат.

⠀

— Ты‏ ‎предлагаешь‏ ‎отдать ‎пять‏ ‎лет ‎своей‏ ‎жизни, ‎а ‎взамен ‎получить ‎непонятный‏ ‎билет?

⠀

— Он‏ ‎уникален, ‎таких‏ ‎больше ‎нет‏ ‎и ‎не ‎будет. ‎С ‎этим‏ ‎билетом‏ ‎ты‏ ‎попадёшь ‎на‏ ‎поезд, ‎где‏ ‎сбываются ‎любые‏ ‎мечты.

Любопытство‏ ‎привело ‎меня‏ ‎на ‎вокзал. ‎Там ‎стоял ‎поезд‏ ‎со ‎старыми,‏ ‎как‏ ‎само ‎время, ‎вагонами.‏ ‎Я ‎зашёл‏ ‎внутрь, ‎где ‎услышал ‎голос‏ ‎диспетчера:‏ ‎«Следующая ‎остановка‏ ‎– ‎станция‏ ‎Здоровье».

⠀

Поезд ‎тронулся, ‎но ‎стука ‎колёс‏ ‎не‏ ‎было ‎слышно.‏ ‎Спустя ‎две‏ ‎минуты ‎громкоговоритель ‎меня ‎вырвал ‎из‏ ‎транса:‏ ‎«Остановка‏ ‎Здоровье. ‎Следующая‏ ‎станция ‎–‏ ‎Богатство». ‎Двери‏ ‎распахнулись,‏ ‎показав ‎невероятную‏ ‎картину: ‎старики ‎играли ‎в ‎футбол‏ ‎и ‎прыгали‏ ‎как‏ ‎дети. ‎Они ‎не‏ ‎знали, ‎что‏ ‎такое ‎болезнь. ‎НЕВЕРОЯТНО! ‎Это‏ ‎и‏ ‎правда ‎работает?‏ ‎Здоровье ‎–‏ ‎это ‎хорошо, ‎но ‎за ‎деньги‏ ‎я‏ ‎и ‎так‏ ‎смогу ‎лечиться‏ ‎у ‎лучших ‎врачей. ‎Выйду ‎на‏ ‎следующей.

⠀

Опять‏ ‎тронулись,‏ ‎опять ‎остановились,‏ ‎опять ‎голос‏ ‎диспетчера: ‎«Остановка‏ ‎Богатство.‏ ‎Следующая ‎станция‏ ‎– ‎Удача». ‎Я ‎выглянул ‎в‏ ‎двери ‎и‏ ‎увидел‏ ‎богатых ‎людей, ‎утопающих‏ ‎в ‎роскоши.‏ ‎Но ‎зачем ‎мне ‎деньги‏ ‎сейчас,‏ ‎если ‎с‏ ‎удачей ‎можно‏ ‎победить ‎в ‎любой ‎лотерее? ‎Я‏ ‎еду‏ ‎дальше.

⠀

Поезд ‎продолжил‏ ‎свой ‎путь‏ ‎и ‎вскоре ‎опять ‎прозвучало: ‎«Остановка‏ ‎Удача.‏ ‎Следующая‏ ‎станция ‎–‏ ‎Власть». ‎Здесь‏ ‎было ‎много‏ ‎счастливых‏ ‎людей, ‎но‏ ‎я ‎уже ‎на ‎них ‎не‏ ‎смотрел. ‎В‏ ‎голове‏ ‎были ‎мысли ‎о‏ ‎следующей ‎станции‏ ‎– ‎Власть! ‎Это ‎ведь‏ ‎лучше‏ ‎здоровья, ‎удачи‏ ‎и ‎денег.

⠀

Двери‏ ‎закрылись ‎и ‎поезд ‎двинулся ‎с‏ ‎места.‏ ‎Тишину ‎нарушил‏ ‎диспетчер: ‎«Остановка‏ ‎Власть. ‎Следующая ‎станция ‎– ‎Главная».‏ ‎Через‏ ‎открытые‏ ‎двери ‎я‏ ‎увидел ‎то,‏ ‎о ‎чём‏ ‎можно‏ ‎только ‎мечтать.‏ ‎Но ‎что ‎же ‎там ‎дальше?‏ ‎Главная ‎станция,‏ ‎наверное,‏ ‎самая ‎лучшая.

⠀

И ‎вот‏ ‎поезд ‎движется‏ ‎снова. ‎Когда ‎состав ‎остановился,‏ ‎диспетчер‏ ‎сказал: ‎«Остановка‏ ‎Главная. ‎Конечная‏ ‎кругового ‎маршрута».

⠀

С ‎вагона ‎меня ‎вытолкнуло‏ ‎невиданной‏ ‎силой. ‎Было‏ ‎страшно, ‎потому‏ ‎что ‎я ‎уже ‎видел ‎эту‏ ‎платформу.‏ ‎Попытался‏ ‎запрыгнуть ‎назад,‏ ‎но ‎двери‏ ‎были ‎закрыты.‏ ‎Я‏ ‎снова ‎был‏ ‎там, ‎откуда ‎начал ‎свой ‎путь.‏ ‎Но ‎уже‏ ‎без‏ ‎билета ‎и ‎права‏ ‎на ‎вторую‏ ‎попытку.

⠀

Поезд ‎уехал ‎и ‎больше‏ ‎никогда‏ ‎не ‎возвращался.‏ ‎А ‎я‏ ‎чувствовал ‎себя ‎так, ‎будто ‎постарел‏ ‎на‏ ‎пять ‎лет…

Человек ‎может‏ ‎долго ‎жить, ‎не ‎понимая, ‎кто‏ ‎он, ‎что‏ ‎ему‏ ‎делать, ‎терзаясь ‎прошлым,‏ ‎пока ‎в‏ ‎один ‎момент...

«Оставьте ‎безумие‏ ‎мое. ‎И ‎подайте ‎тех, ‎Кто‏ ‎отнял ‎мой‏ ‎ум»

«Тысяча‏ ‎и ‎одна ‎ночь»

I.

- Ну‏ ‎вот, ‎коллега,‏ ‎вроде ‎бы ‎общую ‎картину‏ ‎по‏ ‎пациентам ‎я‏ ‎Вам ‎обрисовал.‏ ‎Все ‎как ‎обычно, ‎биполярные ‎расстройства,‏ ‎шизофрения,‏ ‎психопатологии... ‎Единственный‏ ‎случай, ‎который‏ ‎вызывает ‎у ‎меня ‎некоторую ‎неуверенность‏ ‎в‏ ‎диагностике,‏ ‎это ‎случай‏ ‎Эльжбеты ‎Буковской.‏ ‎Очень ‎странный‏ ‎случай,‏ ‎доложу ‎я‏ ‎Вам...

Адам ‎Мельцаж, ‎профессор ‎Медицинского ‎Университета‏ ‎в ‎Познани‏ ‎и‏ ‎директор ‎психиатрической ‎клиники‏ ‎при ‎Университете,‏ ‎худой ‎и ‎высокий ‎старик‏ ‎с‏ ‎суровым ‎благородным‏ ‎лицом, ‎седовласый‏ ‎и ‎седоусый, ‎вводил ‎в ‎курс‏ ‎дела‏ ‎нового ‎сотрудника,‏ ‎Яна ‎Мошковского.‏ ‎Мошковский ‎только ‎что ‎закончил ‎аспирантуру‏ ‎и‏ ‎выбрал‏ ‎вакансию ‎врача-психиатра‏ ‎в ‎университетской‏ ‎клинике.

- В ‎чем‏ ‎же‏ ‎состоит ‎трудность‏ ‎постановки ‎диагноза ‎у ‎этой ‎пациентки,‏ ‎пан ‎профессор?‏ ‎-‏ ‎спросил ‎Ян.

- Видите ‎ли,‏ ‎в ‎своей‏ ‎многолетней ‎практике ‎я ‎никогда‏ ‎не‏ ‎встречал ‎ничего‏ ‎подобного. ‎Пани‏ ‎Эльжбета ‎однажды ‎увидела ‎в ‎Фейсбуке‏ ‎страницу‏ ‎одной ‎молодой‏ ‎художницы. ‎Эта‏ ‎художница ‎живет ‎в ‎Познани, ‎она‏ ‎эмигрантка‏ ‎из‏ ‎Грузии. ‎Зовут‏ ‎ее ‎Алиса‏ ‎Киндзмараули. ‎Так‏ ‎вот,‏ ‎Эльжбета ‎посмотрела‏ ‎всего ‎один ‎только ‎раз ‎страницу‏ ‎Киндзмараули ‎и‏ ‎никогда‏ ‎не ‎пыталась ‎встретиться‏ ‎с ‎ней.‏ ‎Но ‎с ‎тех ‎пор‏ ‎она‏ ‎решила, ‎что‏ ‎она ‎вовсе‏ ‎не ‎Эльжбета ‎Буковская, ‎а ‎Алиса‏ ‎Киндзмараули.‏ ‎Полное ‎отождествление‏ ‎с ‎другим‏ ‎человеком... ‎Ну ‎и ‎кроме ‎того,‏ ‎у‏ ‎пациентки‏ ‎явные ‎галлюцинации.‏ ‎Она ‎переживает‏ ‎какие-то ‎события‏ ‎и‏ ‎утверждает, ‎что‏ ‎все ‎это ‎с ‎ней ‎происходит‏ ‎именно ‎как‏ ‎с‏ ‎Алисой ‎Киндзмараули.

- Хм, ‎признаться‏ ‎я ‎не‏ ‎очень ‎осведомлен ‎в ‎том‏ ‎что‏ ‎касается ‎современной‏ ‎живописи, ‎поэтому‏ ‎вынужден ‎задать ‎Вам ‎вопрос, ‎пан‏ ‎профессор‏ ‎- ‎а‏ ‎что, ‎эта‏ ‎художница, ‎Киндзмараули, ‎очень ‎известна ‎или‏ ‎чем‏ ‎то‏ ‎выделяется ‎среди‏ ‎других?

- В ‎том‏ ‎то ‎и‏ ‎дело,‏ ‎что ‎нет.‏ ‎Почти ‎никому ‎неизвестная ‎в ‎нашем‏ ‎городе ‎студентка‏ ‎Художественного‏ ‎Университета, ‎с ‎довольно‏ ‎посредственными ‎работами,‏ ‎таких ‎десятки, ‎если ‎не‏ ‎сотни.‏ ‎В ‎общем,‏ ‎коллега, ‎я‏ ‎пока ‎не ‎смог ‎поставить ‎точный‏ ‎диагноз.‏ ‎Я ‎склоняюсь‏ ‎к ‎тому,‏ ‎что ‎это ‎– ‎шизофрения. ‎С‏ ‎другой‏ ‎стороны,‏ ‎есть ‎симптоматика,‏ ‎которая ‎не‏ ‎свойственна ‎шизофрении.‏ ‎Может‏ ‎быть, ‎это‏ ‎какой ‎то ‎новый, ‎неизвестный ‎медицинской‏ ‎науке ‎синдром?‏ ‎Моя‏ ‎занятость ‎преподавательской ‎деятельностью‏ ‎мешает ‎мне‏ ‎разобраться. ‎К ‎тому ‎же,‏ ‎пани‏ ‎Буковская ‎поступила‏ ‎к ‎нам‏ ‎недавно, ‎неделю ‎назад. ‎Я ‎рекомендую‏ ‎Вам,‏ ‎Ян, ‎внимательно‏ ‎изучить ‎ее‏ ‎случай ‎и ‎дать ‎свое ‎заключение.

........ Читать‏ ‎далее‏ ‎по‏ ‎подписке

Алиса ‎Киндзмараули‏ ‎проснулась ‎в ‎этот ‎день ‎раньше‏ ‎обычного, ‎в‏ ‎8‏ ‎утра. ‎Сегодня ‎ей‏ ‎предстояло ‎сделать‏ ‎важное, ‎наверное ‎важнейшее ‎дело‏ ‎в‏ ‎ее ‎жизни.‏ ‎Уже ‎рассвело.‏ ‎В ‎Неаполе, ‎где ‎на ‎улице‏ ‎Cisterna‏ ‎dell'Olio, ‎неподалеку‏ ‎от ‎площади‏ ‎Данте, ‎одиноко ‎жила ‎в ‎своей‏ ‎большой‏ ‎квартире‏ ‎76-летняя ‎женщина,‏ ‎рано ‎светает‏ ‎даже ‎в‏ ‎ноябре.‏ ‎А ‎сейчас‏ ‎был ‎ноябрь, ‎ноябрь ‎2077 ‎года.‏ ‎Киндзмараули ‎сказала‏ ‎несколько‏ ‎слов ‎по-польски ‎и‏ ‎квартирный ‎центр‏ ‎Искусственного ‎Интеллекта ‎послал ‎распоряжение‏ ‎кухонным‏ ‎автоматам, ‎чтобы‏ ‎они ‎приготовили‏ ‎завтрак ‎– ‎кофе ‎и ‎яичницу‏ ‎с‏ ‎бутербродом. ‎Пока‏ ‎еда ‎готовилась,‏ ‎Киндзмараули ‎сходила ‎в ‎уборную, ‎потом‏ ‎умыла‏ ‎лицо‏ ‎и ‎руки,‏ ‎почистила ‎зубы.‏ ‎Готовый ‎завтрак‏ ‎ждал‏ ‎ее ‎на‏ ‎кухне. ‎Она ‎выпила ‎кофе, ‎съела‏ ‎свою ‎яичницу‏ ‎с‏ ‎бутербродом ‎и ‎стала‏ ‎обдумывать ‎предстоящий‏ ‎день, ‎вспоминая, ‎не ‎забыла‏ ‎ли‏ ‎она ‎что-нибудь‏ ‎необходимое.

Важнейшее ‎дело,‏ ‎предстоявшее ‎в ‎этот ‎день ‎Алисе‏ ‎Киндзмараули‏ ‎состояло ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎она ‎должна ‎была ‎отправится ‎в‏ ‎Центр‏ ‎Консервации,‏ ‎где ‎ее‏ ‎сначала ‎введут‏ ‎в ‎состояние,‏ ‎схожее‏ ‎с ‎глубоким‏ ‎летаргическим ‎сном, ‎а ‎потом ‎ее‏ ‎тело ‎будет‏ ‎заморожено‏ ‎на ‎30 ‎лет.‏ ‎Несколько ‎лет‏ ‎назад ‎ученые, ‎изучая ‎маленького‏ ‎африканского‏ ‎грызуна ‎–‏ ‎голого ‎землекопа‏ ‎(Heterocephalus ‎glaber), ‎млекопитающее, ‎известное ‎своим‏ ‎фантастическим‏ ‎долгожительством, ‎нашли‏ ‎способ ‎продления‏ ‎жизни ‎до ‎300 ‎лет, ‎при‏ ‎этом‏ ‎омолаживая‏ ‎организм ‎и‏ ‎поддерживая ‎его‏ ‎в ‎постоянно‏ ‎молодом‏ ‎возрасте. ‎Но‏ ‎курс ‎инъекций ‎и ‎таблеток, ‎который‏ ‎приводил ‎к‏ ‎этому‏ ‎результату ‎стоил ‎таких‏ ‎больших ‎денег,‏ ‎что ‎был ‎доступен ‎только‏ ‎очень‏ ‎узкому ‎кругу‏ ‎людей. ‎По‏ ‎крайней ‎мере, ‎официально ‎говорилось, ‎что‏ ‎невозможно‏ ‎обеспечить ‎долголетием‏ ‎и ‎молодостью‏ ‎всех ‎сразу, ‎что ‎препарат ‎сможет‏ ‎стать‏ ‎массовым‏ ‎и ‎доступным‏ ‎не ‎раньше‏ ‎чем ‎через‏ ‎25-30‏ ‎лет. ‎Другие‏ ‎ученые ‎нашли ‎способ ‎консервации ‎людей‏ ‎на ‎любой‏ ‎срок‏ ‎и ‎оживления ‎их,‏ ‎когда ‎потребуется.‏ ‎Желающим ‎было ‎предложено ‎воспользоваться‏ ‎этим‏ ‎способом, ‎чтобы‏ ‎гарантированно ‎оживится‏ ‎в ‎то ‎время, ‎когда ‎препарат‏ ‎станет‏ ‎доступен ‎всем‏ ‎и ‎у‏ ‎всех ‎будет ‎возможность ‎жить ‎еще‏ ‎300‏ ‎лет‏ ‎молодыми ‎и‏ ‎здоровыми ‎людьми.‏ ‎И ‎желающих,‏ ‎особенно‏ ‎из ‎числа‏ ‎пожилых ‎людей, ‎появилось ‎очень ‎много.‏ ‎Так ‎много,‏ ‎что‏ ‎чтобы ‎попасть ‎в‏ ‎специально ‎созданные‏ ‎для ‎этого ‎Центры ‎Консервации‏ ‎надо‏ ‎было ‎заранее‏ ‎записываться ‎в‏ ‎очередь ‎и ‎некоторое ‎время ‎ожидать.

Со‏ ‎времен‏ ‎юности ‎Киндзмараули,‏ ‎мир ‎радикально‏ ‎изменился. ‎Исчезли ‎диктатуры ‎и ‎во‏ ‎всем‏ ‎мире‏ ‎воцарилась ‎“свобода‏ ‎и ‎демократия”.‏ ‎Государства ‎со‏ ‎всеми‏ ‎своими ‎атрибутами‏ ‎– ‎парламентами ‎и ‎правительствами, ‎еще‏ ‎существовали, ‎но‏ ‎это‏ ‎была ‎одна ‎лишь‏ ‎видимость, ‎наподобие‏ ‎существования ‎Западной ‎Римской ‎Империи‏ ‎при‏ ‎последнем ‎императоре‏ ‎Ромуле ‎Августуле.‏ ‎Все ‎важнейшие ‎решения, ‎касающиеся ‎всего‏ ‎мира,‏ ‎принимал ‎Высший‏ ‎Совет ‎Экспертов,‏ ‎составленный ‎из ‎людей, ‎которые ‎были‏ ‎рекомендованы‏ ‎наиболее‏ ‎богатыми ‎и‏ ‎влиятельными ‎мультитриллионерами.‏ ‎Мультитриллионеры ‎тоже‏ ‎имели‏ ‎свою ‎организацию,‏ ‎однако, ‎про ‎нее ‎почти ‎ничего‏ ‎не ‎было‏ ‎известно.‏ ‎Технология ‎достигла ‎невиданных‏ ‎высот. ‎Регулярно‏ ‎исчезали ‎профессии, ‎бывшие ‎прежде‏ ‎массовыми,‏ ‎людей ‎заменяли‏ ‎роботы ‎и‏ ‎искусственный ‎интеллект. ‎Воцарилось ‎процветание. ‎По‏ ‎крайней‏ ‎мере ‎в‏ ‎Европе, ‎Северной‏ ‎Америке, ‎Австралии, ‎а ‎также ‎в‏ ‎более‏ ‎менее‏ ‎узких ‎или‏ ‎широких ‎анклавах‏ ‎в ‎тех‏ ‎краях,‏ ‎где ‎раньше‏ ‎не ‎было ‎свободы ‎и ‎демократии‏ ‎– ‎воцарилось‏ ‎процветание.‏ ‎Но ‎путь ‎к‏ ‎этому ‎новому‏ ‎дивному ‎миру ‎был ‎не‏ ‎прост.‏ ‎Чтобы ‎обеспечить‏ ‎безопасность ‎была‏ ‎введена ‎система ‎“социального ‎рейтинга”. ‎Компьютерный‏ ‎искусственный‏ ‎интеллект ‎оценивал‏ ‎огромное ‎количество‏ ‎параметров ‎и ‎фактов ‎жизни ‎каждого‏ ‎человека.‏ ‎Штрафы‏ ‎за ‎неправильную‏ ‎парковку, ‎сомнительные‏ ‎интересы, ‎знакомства‏ ‎и‏ ‎высказывания ‎в‏ ‎соцсетях, ‎отклоняющееся ‎от ‎признанной ‎в‏ ‎свободном ‎и‏ ‎демократическом‏ ‎обществе ‎нормой ‎поведение,‏ ‎просрочка ‎выплаты‏ ‎процентов ‎по ‎кредитам ‎–‏ ‎любая‏ ‎информация, ‎которая‏ ‎в ‎режиме‏ ‎24 ‎на ‎7 ‎собиралась ‎цифровыми‏ ‎устройствами‏ ‎о ‎каждом‏ ‎человеке ‎и‏ ‎анализировалась ‎искусственным ‎интеллектом, ‎могла ‎понизить‏ ‎социальный‏ ‎рейтинг.‏ ‎О ‎каждом‏ ‎человеке ‎система‏ ‎искусственного ‎интеллекта‏ ‎знала‏ ‎абсолютно ‎все‏ ‎– ‎от ‎его ‎психологического ‎портрета‏ ‎до ‎мельчайших‏ ‎подробностей‏ ‎его ‎повседневной ‎жизни.‏ ‎Когда ‎составленный‏ ‎по ‎специальным ‎алгоритмам ‎социальный‏ ‎рейтинг‏ ‎понижался ‎до‏ ‎“красной ‎зоны”‏ ‎- ‎человек ‎становился ‎“социально ‎неблагонадежным”.‏ ‎Он‏ ‎не ‎мог‏ ‎больше ‎пользоваться‏ ‎любыми ‎цифровыми ‎устройствами, ‎то ‎есть‏ ‎был‏ ‎отсечен‏ ‎от ‎благ‏ ‎цивилизации ‎и,‏ ‎как ‎правило,‏ ‎терял‏ ‎работу. ‎Кроме‏ ‎того, ‎его ‎лишали ‎гарантированного ‎минимального‏ ‎пособия, ‎положенного‏ ‎всем‏ ‎добропорядочным ‎членам ‎общества.‏ ‎Общение ‎с‏ ‎“социально ‎неблагонадежным” ‎могло ‎понизить‏ ‎“социальный‏ ‎рейтинг” ‎и‏ ‎поэтому ‎все‏ ‎переставали ‎общаться ‎с ‎таким ‎человеком.‏ ‎Даже‏ ‎близкие ‎родственники,‏ ‎как ‎правило,‏ ‎прекращали ‎общаться. ‎“Социально ‎неблагонадежные” ‎как‏ ‎бы‏ ‎моментально‏ ‎исчезали ‎из‏ ‎пространства ‎социальной‏ ‎жизни, ‎да‏ ‎и‏ ‎в ‎конце‏ ‎концов ‎из ‎жизни ‎вообще. ‎Специально‏ ‎созданные ‎Центры‏ ‎Реабилитации‏ ‎Социально ‎Неблагонадежных ‎занимались‏ ‎этим ‎вопросом.‏ ‎Конечно, ‎поначалу ‎нашлись ‎люди,‏ ‎и‏ ‎в ‎немалом‏ ‎числе, ‎которые‏ ‎стали ‎возмущаться ‎и ‎протестовать, ‎говорить‏ ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎социальный ‎рейтинг‏ ‎противоречит ‎свободе ‎и ‎демократии. ‎Однако,‏ ‎медиа‏ ‎смогли‏ ‎убедить ‎большинство,‏ ‎что ‎данная‏ ‎мера ‎предпринимается‏ ‎исключительно‏ ‎в ‎целях‏ ‎безопасности, ‎ради ‎сохранения ‎свободы ‎и‏ ‎демократии ‎от‏ ‎врагов‏ ‎ее. ‎Большинство ‎согласилось‏ ‎с ‎этим,‏ ‎а ‎протестанты ‎сразу ‎же‏ ‎попали‏ ‎в ‎разряд‏ ‎“социально ‎неблагонадежных”.

Киндзмараули‏ ‎расположилась ‎в ‎кресле ‎и ‎сказала‏ ‎квартирному‏ ‎центру ‎искусственного‏ ‎интеллекта ‎включить‏ ‎огромный ‎стерео-дисплей ‎мультимедийного ‎компьютерного ‎аппарата.‏ ‎Она‏ ‎решила,‏ ‎что ‎перед‏ ‎своим ‎отсутствием‏ ‎на ‎многие‏ ‎годы‏ ‎необходимо ‎просмотреть‏ ‎информацию ‎в ‎компьютере ‎о ‎своей‏ ‎прошедшей ‎жизни,‏ ‎не‏ ‎осталось ‎ли ‎чего-нибудь‏ ‎такого, ‎что‏ ‎могло ‎бы ‎ее ‎скомпрометировать‏ ‎в‏ ‎будущем, ‎еще‏ ‎более ‎прогрессивном‏ ‎и ‎процветающем ‎мире. ‎Вот ‎на‏ ‎видео‏ ‎ей ‎18‏ ‎лет, ‎она,‏ ‎шутя, ‎влезает ‎в ‎окно ‎на‏ ‎первом‏ ‎этаже‏ ‎в ‎класс‏ ‎Лицея ‎в‏ ‎польском ‎городе‏ ‎Познань.‏ ‎Киндзмараули ‎родилась‏ ‎в ‎Грузии, ‎мать ‎умерла ‎рано,‏ ‎ее ‎отец,‏ ‎брат‏ ‎и ‎она ‎отправились‏ ‎в ‎Европу,‏ ‎как ‎говорится ‎- ‎“в‏ ‎поисках‏ ‎лучшей ‎жизни”.‏ ‎Поколесив ‎по‏ ‎разным ‎странам ‎Европы ‎семья ‎в‏ ‎итоге‏ ‎осела ‎в‏ ‎Польше. ‎Дочь‏ ‎написала ‎на ‎отца ‎заявление ‎в‏ ‎суд,‏ ‎что‏ ‎он ‎ее‏ ‎избивает ‎и‏ ‎отца ‎лишили‏ ‎родительских‏ ‎прав, ‎а‏ ‎ее ‎отправили ‎в ‎приют. ‎В‏ ‎этом ‎заведении‏ ‎она‏ ‎и ‎жила ‎до‏ ‎20 ‎лет,‏ ‎параллельно ‎учась ‎в ‎Лицее.‏ ‎А‏ ‎вот ‎фото-триптих‏ ‎из ‎фотографий‏ ‎под ‎статуей ‎улыбающегося ‎Исуса ‎Христа,‏ ‎где‏ ‎она ‎с‏ ‎Марком ‎Минимовичем,‏ ‎господином ‎старше ‎ее ‎на ‎30‏ ‎лет,‏ ‎граффитистом‏ ‎из ‎Познани.‏ ‎Он ‎решил‏ ‎много ‎ее‏ ‎проблем‏ ‎и ‎она‏ ‎была ‎благодарна ‎ему. ‎По ‎окончании‏ ‎Лицея ‎работать‏ ‎как‏ ‎все ‎другие ‎Киндзмараули‏ ‎не ‎хотела‏ ‎и ‎не ‎могла, ‎считая‏ ‎себя‏ ‎достойной ‎большего‏ ‎и ‎желая‏ ‎учится ‎в ‎Познанском ‎Университете ‎Искусств.‏ ‎Поэтому‏ ‎она ‎согласилась‏ ‎на ‎предложение‏ ‎Минимовича ‎снять ‎для ‎нее ‎квартиру‏ ‎и‏ ‎содержать‏ ‎ее. ‎Ее‏ ‎желание ‎“учится‏ ‎на ‎художника”‏ ‎и‏ ‎отвращение ‎к‏ ‎работе ‎были ‎так ‎велики, ‎что‏ ‎ее ‎не‏ ‎смутили‏ ‎такие ‎мелочи, ‎что‏ ‎пожилой ‎господин‏ ‎обладал ‎весьма ‎неприятной ‎наружностью‏ ‎и‏ ‎страдал ‎необоримым‏ ‎пристрастием ‎к‏ ‎алкоголю. ‎Но ‎еще ‎более ‎сильно‏ ‎она‏ ‎хотела ‎получить‏ ‎польское ‎гражданство,‏ ‎поэтому ‎в ‎конце ‎концов ‎и‏ ‎вышла‏ ‎замуж‏ ‎за ‎старика.‏ ‎Минимович ‎умер‏ ‎от ‎тяжелой‏ ‎болезни,‏ ‎когда ‎Киндзмараули‏ ‎было ‎уже ‎почти ‎30 ‎лет.‏ ‎А ‎вот‏ ‎на‏ ‎3Д ‎экране ‎копии‏ ‎заветных, ‎главных‏ ‎бумаг ‎– ‎паспорт ‎гражданки‏ ‎Польши‏ ‎и ‎диплом‏ ‎об ‎окончании‏ ‎Университета ‎Искусств ‎в ‎Познани. ‎Киндзмараули‏ ‎рисовала‏ ‎натюрморты ‎и‏ ‎автопортреты. ‎Как‏ ‎и ‎у ‎неудачливого ‎художника ‎из‏ ‎Вены,‏ ‎ставшего‏ ‎затем ‎политиком,‏ ‎на ‎ее‏ ‎картинах ‎отсутствовали‏ ‎люди,‏ ‎также ‎как,‏ ‎впрочем, ‎и ‎жизнь. ‎И ‎также‏ ‎как ‎за‏ ‎картины‏ ‎этого ‎венского ‎художника‏ ‎за ‎ее‏ ‎картины ‎давали ‎какие ‎то‏ ‎копейки.‏ ‎В ‎итоге‏ ‎она ‎стала‏ ‎рисовать ‎только ‎для ‎себя, ‎а‏ ‎потом‏ ‎совсем ‎оставила‏ ‎это ‎занятие.

Вот‏ ‎видео ‎с ‎Войцехом. ‎После ‎смерти‏ ‎мужа‏ ‎Киндзмараули‏ ‎некоторое ‎время‏ ‎жила ‎довольно‏ ‎скромно, ‎получая‏ ‎пособие‏ ‎и ‎проедая‏ ‎накопления. ‎Потом ‎получила ‎свою ‎долю‏ ‎в ‎наследстве‏ ‎отца‏ ‎– ‎владельца ‎огромной‏ ‎коллекции ‎картин‏ ‎и ‎других ‎артефактов. ‎Она‏ ‎наняла‏ ‎менеджера ‎–‏ ‎молодого ‎студента‏ ‎Познанского ‎Университета ‎Искусств ‎по ‎имени‏ ‎Войцех,‏ ‎чтобы ‎он‏ ‎устраивал ‎выставки‏ ‎с ‎ее ‎коллекцией. ‎Войцех ‎оказался‏ ‎способным‏ ‎предпринимателем,‏ ‎дело ‎пошло‏ ‎в ‎гору.‏ ‎разрослось ‎и‏ ‎Киндзмараули‏ ‎обогатилась. ‎Она‏ ‎добивалась ‎того, ‎чтобы ‎Войцех ‎стал‏ ‎ее ‎любовником‏ ‎и‏ ‎мужем, ‎однако ‎молодого‏ ‎человека ‎не‏ ‎привлекала ‎эта ‎женщина, ‎потерявшая‏ ‎фигуру‏ ‎и ‎выглядящая‏ ‎значительно ‎старше‏ ‎своих ‎лет. ‎Когда ‎Войцех ‎женился,‏ ‎она‏ ‎расторгла ‎контракт‏ ‎с ‎ним‏ ‎и ‎продала ‎коллекцию. ‎Киндзмараули ‎воспринимала‏ ‎жизнь‏ ‎как‏ ‎череду ‎“кадров”‏ ‎какого-то ‎фильма,‏ ‎кадров ‎хороших‏ ‎или‏ ‎плохих, ‎или‏ ‎“серых”, ‎в ‎зависимости ‎от ‎того,‏ ‎было ‎ли‏ ‎ей‏ ‎“хорошо” ‎или ‎нет.‏ ‎Люди ‎в‏ ‎ее ‎жизни ‎тоже ‎были‏ ‎“кадрами”.‏ ‎И ‎этот‏ ‎очередной ‎“кадр”‏ ‎в ‎ее ‎жизни ‎закончился. ‎Часть‏ ‎своего‏ ‎капитала ‎она‏ ‎положила ‎в‏ ‎банк ‎под ‎проценты, ‎часть ‎пустила‏ ‎в‏ ‎инвестиционные‏ ‎фонды ‎и‏ ‎брокерские ‎конторы‏ ‎и ‎стала‏ ‎жить‏ ‎в ‎достатке,‏ ‎не ‎работая, ‎как ‎рантье.

А ‎вот‏ ‎Агнешка, ‎дочь.‏ ‎Киндзмараули‏ ‎родила ‎ее ‎уже‏ ‎после ‎смерти‏ ‎мужа, ‎воспользовавшись ‎проверенным ‎врачами,‏ ‎здоровым‏ ‎биоматериалом ‎от‏ ‎неизвестного ‎мужчины.‏ ‎Мать ‎воспитывала ‎дочь ‎одна. ‎Еще‏ ‎в‏ ‎молодости ‎Киндзмараули‏ ‎прочитала ‎у‏ ‎популярного ‎психоаналитика ‎Ошмянского ‎что ‎родители‏ ‎со‏ ‎своими‏ ‎детьми ‎должны‏ ‎быть ‎как‏ ‎горы ‎–‏ ‎отстраненными,‏ ‎самодостаточными, ‎холодными,‏ ‎не ‎должны ‎давать ‎им ‎никаких‏ ‎своих ‎моральных‏ ‎ценностей‏ ‎и ‎взглядов. ‎Захочет‏ ‎ребенок ‎пойти‏ ‎в ‎горы, ‎обратиться ‎к‏ ‎родителям‏ ‎– ‎пусть‏ ‎будет ‎так,‏ ‎не ‎захочет ‎– ‎горам ‎от‏ ‎этого‏ ‎не ‎жарко‏ ‎и ‎не‏ ‎холодно. ‎Что ‎происходило ‎в ‎душе‏ ‎маленькой‏ ‎Агнешки‏ ‎от ‎такого‏ ‎воспитания ‎–‏ ‎сие ‎неведомо,‏ ‎но‏ ‎дочь ‎выросла‏ ‎в ‎точности ‎похожей ‎на ‎свою‏ ‎мать. ‎Сейчас‏ ‎она‏ ‎жила ‎в ‎Англии‏ ‎и ‎пыталась‏ ‎заниматься ‎творчеством ‎– ‎сочиняла‏ ‎цифровую‏ ‎музыку.

А ‎вот‏ ‎Александра ‎Зайковская,‏ ‎ее ‎подруга ‎со ‎времен ‎Лицея.‏ ‎Киндзмараули‏ ‎на ‎секунду‏ ‎задумалась, ‎потом‏ ‎удалила ‎все ‎фото ‎и ‎видео‏ ‎с‏ ‎ней.‏ ‎Дело ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎Зайковскую ‎почему‏ ‎то‏ ‎угораздило ‎попасть‏ ‎в ‎“красную ‎зону” ‎социального ‎рейтинга.‏ ‎Киндзмараули ‎понимала,‏ ‎что‏ ‎удаление ‎фото ‎и‏ ‎видео ‎с‏ ‎одной ‎стороны ‎бесполезно, ‎так‏ ‎как‏ ‎Искусственный ‎Интеллект‏ ‎уже ‎отметил‏ ‎их ‎наличие ‎и ‎сохранил ‎в‏ ‎памяти‏ ‎компьютерного ‎центра.‏ ‎Но ‎с‏ ‎другой ‎стороны, ‎факт ‎удаления ‎сомнительного‏ ‎материала‏ ‎мог‏ ‎положительно ‎сказаться‏ ‎на ‎социальном‏ ‎рейтинге.

Киндзмараули ‎встала‏ ‎и‏ ‎подошла ‎к‏ ‎окну. ‎Узкая ‎улица ‎Cisterna ‎dell'Olio‏ ‎была ‎безлюдна.‏ ‎Пожилая‏ ‎женщина ‎поселилась ‎на‏ ‎этой ‎улице,‏ ‎именно ‎потому, ‎что ‎она‏ ‎была‏ ‎тихая ‎и‏ ‎безлюдная. ‎Киндзмараули‏ ‎переехала ‎в ‎Италию ‎из ‎Польши‏ ‎15‏ ‎лет ‎назад.‏ ‎Она ‎родилась‏ ‎в ‎южной ‎стране, ‎любила ‎тепло‏ ‎и‏ ‎поэтому‏ ‎свои ‎старые‏ ‎годы ‎решила‏ ‎провести ‎здесь,‏ ‎в‏ ‎Италии. ‎Свой‏ ‎родной ‎грузинский ‎язык ‎она ‎давно‏ ‎позабыла, ‎как‏ ‎и‏ ‎русский, ‎которым ‎в‏ ‎молодости ‎владела‏ ‎в ‎совершенстве, ‎и ‎другие‏ ‎языки,‏ ‎которые ‎она‏ ‎знала, ‎но‏ ‎которые ‎ей ‎были ‎не ‎нужны.‏ ‎Она‏ ‎думала ‎и‏ ‎видела ‎сны‏ ‎либо ‎на ‎польском, ‎либо ‎на‏ ‎итальянском.

Киндзмараули‏ ‎сделала‏ ‎несколько ‎наклонов,‏ ‎чтобы ‎размять‏ ‎позвоночник, ‎повертела‏ ‎головой‏ ‎туда-сюда, ‎вернулась‏ ‎в ‎кресло ‎и ‎продолжила ‎просмотр‏ ‎памяти ‎своего‏ ‎многофункционального‏ ‎компьютерного ‎аппарата. ‎“Холера‏ ‎ясна! ‎Как‏ ‎же ‎я ‎не ‎удалила‏ ‎это‏ ‎сразу ‎же!?”‏ ‎- ‎подумала‏ ‎она ‎увидев ‎фотографию ‎чернокожего ‎африканского‏ ‎мужчины‏ ‎и ‎текст‏ ‎его ‎письма‏ ‎к ‎ней. ‎Это ‎был ‎Филипп‏ ‎Модибо,‏ ‎32-летний‏ ‎учитель ‎французского‏ ‎языка ‎из‏ ‎Сенегала. ‎После‏ ‎смерти‏ ‎Минимовича ‎и‏ ‎увольнения ‎Войцеха, ‎Киндзмараули ‎время ‎от‏ ‎времени ‎ездила‏ ‎в‏ ‎туристические ‎путешествия ‎в‏ ‎Африку ‎и‏ ‎Азию, ‎в ‎те ‎места,‏ ‎где‏ ‎стареющие ‎женщины‏ ‎из ‎“Европы”‏ ‎легко ‎находили ‎себе ‎сексуальных ‎партнеров‏ ‎на‏ ‎короткое ‎время.‏ ‎Филипп ‎не‏ ‎был ‎профессиональным ‎жиголо. ‎Это ‎был‏ ‎довольно‏ ‎культурный,‏ ‎добрый ‎и‏ ‎открытый ‎человек‏ ‎с ‎обворожительной‏ ‎белозубой‏ ‎улыбкой ‎и‏ ‎смеющимися ‎глазами. ‎Киндзмараули ‎привлекла ‎его‏ ‎не ‎своим‏ ‎телом,‏ ‎а ‎тем, ‎что‏ ‎ему ‎показалось,‏ ‎что ‎она ‎высокодуховный ‎человек.‏ ‎Ему‏ ‎интересно ‎было‏ ‎с ‎ней‏ ‎беседовать ‎о ‎различных ‎глубоких ‎проблемах‏ ‎и‏ ‎о ‎культуре.‏ ‎С ‎юных‏ ‎лет ‎Киндзмараули ‎использовала ‎разные ‎имиджи‏ ‎в‏ ‎своем‏ ‎общении ‎с‏ ‎людьми. ‎В‏ ‎молодости, ‎когда‏ ‎она‏ ‎училась ‎в‏ ‎Лицее ‎и ‎жила ‎в ‎приюте‏ ‎и ‎ее‏ ‎положение‏ ‎было ‎шатким, ‎отчасти‏ ‎бессознательно, ‎отчасти‏ ‎сознательно, ‎она ‎использовала ‎имидж‏ ‎страдающей‏ ‎от ‎обстоятельств‏ ‎и ‎нехороших‏ ‎людей ‎наивной, ‎простой ‎и ‎душевно‏ ‎еще‏ ‎не ‎повзрослевшей‏ ‎девицы. ‎Выйдя‏ ‎замуж ‎за ‎старика ‎Минимовича ‎и‏ ‎рисуя‏ ‎натюрморты‏ ‎она ‎сознательно‏ ‎прибегала ‎к‏ ‎имиджу ‎добропорядочной‏ ‎замужней‏ ‎домохозяйки, ‎сторонницы‏ ‎движения ‎“зеленых” ‎и ‎защитницы ‎природы.‏ ‎Живя ‎на‏ ‎доходы‏ ‎от ‎инвестированных ‎денег‏ ‎использовала ‎имидж‏ ‎независимой ‎самодостаточной ‎женщины, ‎знатока‏ ‎искусства‏ ‎и ‎человека‏ ‎высокой ‎“европейской”‏ ‎культуры. ‎И ‎неискушенный ‎сенегалец ‎Филипп,‏ ‎который‏ ‎не ‎встречал‏ ‎ранее ‎женщин‏ ‎подобного ‎рода, ‎был ‎очарован ‎этим‏ ‎имиджем.‏ ‎Киндзмараули‏ ‎пробыла ‎тогда‏ ‎в ‎Сенегале‏ ‎месяц ‎и‏ ‎вернулась‏ ‎в ‎“Европу”‏ ‎испытав ‎массу ‎удовольствий. ‎Это ‎был‏ ‎яркий ‎“кадр”‏ ‎в‏ ‎ее ‎жизни. ‎Филипп‏ ‎писал ‎ей‏ ‎потом, ‎но ‎она ‎отвечала‏ ‎редко‏ ‎и ‎переписка‏ ‎затухла. ‎Через‏ ‎три ‎года ‎Филипп ‎оказался ‎на‏ ‎грани‏ ‎попадания ‎в‏ ‎“красную ‎зону”‏ ‎социального ‎рейтинга. ‎Единственное ‎что ‎могло‏ ‎спасти‏ ‎его‏ ‎– ‎ходатайство‏ ‎человека ‎с‏ ‎высоким ‎социальным‏ ‎рейтингом‏ ‎из ‎“Европы”.‏ ‎И ‎единственным ‎кто ‎мог ‎это‏ ‎сделать ‎была‏ ‎Киндзмараули.‏ ‎Он ‎написал ‎ей‏ ‎письмо ‎с‏ ‎просьбой ‎о ‎помощи. ‎Она‏ ‎не‏ ‎ответила. ‎Он‏ ‎написал ‎еще‏ ‎– ‎она ‎ответила ‎культурно, ‎но‏ ‎в‏ ‎каждой ‎строке‏ ‎ее ‎ответа‏ ‎было ‎патологическое ‎высокомерие, ‎спесь ‎и‏ ‎эгоизм.‏ ‎Она‏ ‎писала, ‎что‏ ‎он ‎нарушает‏ ‎“границы ‎ее‏ ‎личного‏ ‎пространства”, ‎что‏ ‎ее ‎связь ‎с ‎ним ‎была‏ ‎просто ‎мимолетным‏ ‎увлечением,‏ ‎что ‎его ‎письма‏ ‎могут ‎понизить‏ ‎ее ‎“социальный ‎рейтинг”. ‎“Если‏ ‎Вы‏ ‎будете ‎продолжать‏ ‎мне ‎писать,‏ ‎я ‎пожалуюсь ‎на ‎Вас ‎в‏ ‎полицию”,‏ ‎- ‎закончила‏ ‎она.

Филипп ‎все‏ ‎таки ‎написал ‎ей ‎письмо ‎в‏ ‎котором‏ ‎были‏ ‎такие ‎строки:‏ ‎“Я ‎был‏ ‎обманут ‎Вашей‏ ‎аурой‏ ‎образованной ‎и‏ ‎независимой ‎женщины. ‎Теперь, ‎после ‎Вашего‏ ‎поступка, ‎перебирая‏ ‎в‏ ‎памяти ‎все ‎подробности‏ ‎нашего ‎с‏ ‎вами ‎общения ‎я ‎вижу‏ ‎что‏ ‎Вы ‎совсем‏ ‎не ‎такая.‏ ‎Я ‎понял ‎Вашу ‎суть, ‎Киндзмараули.‏ ‎Вы‏ ‎прекрасно ‎знаете,‏ ‎что ‎Ваш‏ ‎отказ ‎сказать ‎хотя ‎бы ‎слово‏ ‎в‏ ‎мою‏ ‎защиту ‎означает‏ ‎для ‎меня‏ ‎смерть, ‎в‏ ‎то‏ ‎время ‎как‏ ‎Вам ‎это ‎ничем ‎не ‎грозит...‏ ‎Вы ‎лишены‏ ‎морали,‏ ‎Киндзмарули. ‎Любой ‎человеческой‏ ‎морали. ‎У‏ ‎Вас ‎нет ‎человеческих ‎чувств,‏ ‎вместо‏ ‎них ‎-‏ ‎фейк. ‎Я‏ ‎не ‎могу ‎понять, ‎как ‎нормальный‏ ‎человек‏ ‎может ‎жить‏ ‎так, ‎как‏ ‎живете ‎Вы ‎и ‎находить ‎в‏ ‎этом‏ ‎удовольствие.‏ ‎Это ‎–‏ ‎не ‎жизнь.‏ ‎И ‎такие‏ ‎как‏ ‎Вы, ‎Киндзмарули,‏ ‎распространили ‎не-жизнь ‎по ‎всему ‎миру‏ ‎и ‎дали‏ ‎ей‏ ‎господствовать ‎над ‎жизнью.‏ ‎Я ‎умру.‏ ‎Но ‎я ‎жил ‎как‏ ‎человек‏ ‎и ‎умру‏ ‎как ‎человек.‏ ‎А ‎Вы, ‎Киндзмараули ‎– ‎вы‏ ‎просто‏ ‎подохнете”. ‎Киндзмараули‏ ‎тогда, ‎получив‏ ‎письмо, ‎в ‎тот ‎же ‎день‏ ‎отправила‏ ‎в‏ ‎полицию ‎заверенную‏ ‎цифровой ‎подписью‏ ‎жалобу ‎на‏ ‎Филиппа‏ ‎и ‎больше‏ ‎о ‎нем ‎ничего ‎не ‎слышала.‏ ‎Она ‎поэтому‏ ‎и‏ ‎забыла ‎тогда ‎сразу‏ ‎же ‎удалить‏ ‎все ‎связанное ‎с ‎ним,‏ ‎что‏ ‎торопилась ‎сочинить‏ ‎и ‎отправить‏ ‎жалобу, ‎а ‎у ‎нее ‎был‏ ‎билет‏ ‎на ‎самолет‏ ‎на ‎очередной‏ ‎секс-тур, ‎на ‎этот ‎раз ‎в‏ ‎Танзанию.‏ ‎Но‏ ‎сейчас ‎она‏ ‎исправила ‎эту‏ ‎ошибку.

Наконец ‎Киндзмараули‏ ‎убедилась,‏ ‎что ‎в‏ ‎памяти ‎компьютера ‎все ‎чисто. ‎Процедура‏ ‎консервации ‎была‏ ‎назначена‏ ‎на ‎час ‎дня,‏ ‎ехать ‎было‏ ‎недалеко, ‎времени ‎еще ‎было‏ ‎много‏ ‎и ‎она‏ ‎решила ‎провести‏ ‎сеанс ‎с ‎“Марком”. ‎“Марк” ‎был‏ ‎ее‏ ‎виртуальным ‎любовником.‏ ‎Технология ‎виртуальной‏ ‎реальности ‎так ‎продвинулась ‎вперед, ‎что‏ ‎надев‏ ‎легкую‏ ‎повязку ‎на‏ ‎глаза ‎человек‏ ‎полностью, ‎всеми‏ ‎своими‏ ‎чувствами ‎и‏ ‎движениями ‎погружался ‎в ‎виртуальный ‎мир,‏ ‎ощущая ‎его‏ ‎как‏ ‎абсолютно ‎реальный. ‎В‏ ‎частности ‎каждый‏ ‎мог ‎создать ‎себе ‎по‏ ‎заданным‏ ‎им ‎самим‏ ‎параметрам ‎наделенного‏ ‎искусственным ‎интеллектом ‎сексуального ‎партнера ‎любого‏ ‎пола‏ ‎и ‎общаться‏ ‎и ‎наслаждаться‏ ‎с ‎ним ‎виртуально, ‎точно ‎также‏ ‎как‏ ‎реально,‏ ‎придумывая ‎различные‏ ‎обстановки ‎и‏ ‎сюжеты ‎для‏ ‎антуража.‏ ‎Киндзмараули ‎создала‏ ‎себе ‎такого ‎любовника ‎и ‎назвала‏ ‎его ‎“Марком”‏ ‎в‏ ‎честь ‎прежде ‎всего‏ ‎Марка ‎Мошковского,‏ ‎одного ‎из ‎ее ‎любовников‏ ‎в‏ ‎молодости, ‎но‏ ‎также ‎в‏ ‎честь ‎Марка ‎Минимовича, ‎но ‎не‏ ‎как‏ ‎любовника, ‎потому‏ ‎что ‎в‏ ‎постели ‎старик-алкоголик ‎был ‎жалок, ‎а‏ ‎в‏ ‎качестве‏ ‎признательности ‎ему‏ ‎за ‎то,‏ ‎что ‎он‏ ‎материально‏ ‎обеспечил ‎ей‏ ‎путь ‎в ‎этот ‎новый ‎дивный‏ ‎мир, ‎который‏ ‎теперь‏ ‎царил ‎на ‎всей‏ ‎планете.

Закончив ‎свое‏ ‎свидание ‎с ‎“Марком”, ‎старуха‏ ‎приняла‏ ‎душ ‎и‏ ‎сказала ‎квартирному‏ ‎искусственному ‎интеллекту ‎установить ‎видеосвязь ‎с‏ ‎Агнешкой.‏ ‎Но ‎искусственный‏ ‎интеллект ‎ответил,‏ ‎что ‎связь ‎установить ‎невозможно. ‎Киндзмараули‏ ‎поняла,‏ ‎что‏ ‎дочь ‎не‏ ‎хочет ‎выйти‏ ‎на ‎связь‏ ‎в‏ ‎этот ‎важный‏ ‎для ‎матери ‎момент ‎потому, ‎что‏ ‎испытывает ‎обиду‏ ‎на‏ ‎мать, ‎за ‎то‏ ‎что ‎та‏ ‎перед ‎консервацией ‎отдала ‎в‏ ‎ее‏ ‎свободное ‎распоряжение‏ ‎только ‎маленькую‏ ‎часть ‎капитала, ‎а ‎основное ‎оставила‏ ‎себе,‏ ‎чтобы ‎воспользоваться‏ ‎через ‎30‏ ‎лет. ‎Киндзмараули ‎отнеслась ‎к ‎этому‏ ‎спокойно‏ ‎и‏ ‎даже ‎индифферентно,‏ ‎ведь ‎она‏ ‎была ‎“горой”,‏ ‎самодостаточной‏ ‎и ‎отстраненной.

Уже‏ ‎было ‎время ‎отправляться. ‎Киндзмараули ‎оделась‏ ‎и ‎вызвала‏ ‎автономное,‏ ‎без ‎водителя, ‎такси.‏ ‎По ‎дороге‏ ‎в ‎Центр ‎Консервации ‎она‏ ‎оглядывала‏ ‎внутренним ‎взором‏ ‎свое ‎прошлое‏ ‎и ‎была ‎довольна ‎им. ‎Почти‏ ‎все‏ ‎“кадры” ‎ее‏ ‎жизни, ‎за‏ ‎исключением ‎некоторых, ‎в ‎юности, ‎были‏ ‎“хорошие”.‏ ‎Единственным‏ ‎облачком ‎было‏ ‎лишь ‎легкое‏ ‎сожаление ‎о‏ ‎том,‏ ‎что ‎в‏ ‎итоге ‎она ‎так ‎и ‎не‏ ‎стала ‎художницей.‏ ‎Никакого‏ ‎беспокойства, ‎недоверия ‎или‏ ‎сомнений ‎в‏ ‎предстоящей ‎ей ‎консервации ‎у‏ ‎нее‏ ‎не ‎было.‏ ‎Она ‎просто‏ ‎заснет ‎на ‎30 ‎лет, ‎а‏ ‎потом‏ ‎проснется ‎и‏ ‎будет ‎жить‏ ‎еще ‎лет ‎200 ‎– ‎250,‏ ‎вернет‏ ‎себе‏ ‎молодость ‎и‏ ‎будет ‎наслаждаться‏ ‎еще ‎более‏ ‎“хорошей”‏ ‎жизнью ‎и‏ ‎еще ‎более ‎яркими ‎“кадрами”. ‎Ее‏ ‎“социальный ‎рейтинг”‏ ‎был‏ ‎очень ‎высок. ‎Она‏ ‎была ‎идеальным‏ ‎гражданином ‎этого ‎нового ‎дивного‏ ‎мира.‏ ‎Если ‎когда-либо‏ ‎она ‎и‏ ‎нарушала ‎правила, ‎то ‎нарушения ‎были‏ ‎так‏ ‎незначительны, ‎а‏ ‎главное, ‎нарушала‏ ‎она ‎их ‎исключительно ‎ради ‎себя‏ ‎и‏ ‎было‏ ‎то ‎простительно‏ ‎с ‎точки‏ ‎зрения ‎утвердившегося‏ ‎порядка.‏ ‎Уже ‎во‏ ‎времена ‎юности ‎Киндзмараули, ‎быть ‎не‏ ‎только ‎для‏ ‎себя‏ ‎казалось ‎странным ‎для‏ ‎многих. ‎Потом‏ ‎это ‎стало ‎считаться ‎ненормальным,‏ ‎а‏ ‎бороться ‎за‏ ‎какие-либо ‎идеалы‏ ‎вообще ‎стало ‎преступлением.

В ‎фойе ‎Центра‏ ‎Консервации‏ ‎ее ‎с‏ ‎улыбками ‎встретили‏ ‎две ‎молоденькие ‎служительницы ‎в ‎синих‏ ‎халатах,‏ ‎проводили‏ ‎в ‎помещение‏ ‎с ‎белыми‏ ‎стенами. ‎Одна‏ ‎из‏ ‎служительниц ‎попросила‏ ‎посидеть ‎и ‎подождать ‎минуту ‎и‏ ‎вышла. ‎Другая,‏ ‎не‏ ‎сводя ‎улыбку ‎с‏ ‎лица, ‎осталась‏ ‎с ‎Киндзмараули. ‎На ‎стене‏ ‎висела‏ ‎картина, ‎горный‏ ‎пейзаж ‎Швейцарских‏ ‎Альп. ‎“Странно, ‎почему ‎тут ‎висит‏ ‎такая‏ ‎старомодная ‎картина?‏ ‎Сейчас ‎же‏ ‎уже ‎почти ‎не ‎рисуют ‎на‏ ‎холсте,‏ ‎только‏ ‎диджитал ‎арт”,‏ ‎- ‎подумала‏ ‎она. ‎Этот‏ ‎пейзаж‏ ‎вдруг ‎вызвал‏ ‎в ‎ней ‎воспоминание ‎о ‎горах‏ ‎Грузии ‎и‏ ‎о‏ ‎детстве. ‎На ‎мгновение‏ ‎что ‎то‏ ‎вроде ‎тревоги ‎и ‎сожаления‏ ‎промелькнуло‏ ‎в ‎ее‏ ‎душе... ‎Но‏ ‎это ‎было ‎только ‎мгновение. ‎Она‏ ‎посмотрела‏ ‎на ‎улыбающуюся‏ ‎молодую ‎служительницу‏ ‎и ‎начала ‎с ‎ней ‎small‏ ‎talk‏ ‎–‏ ‎легкую ‎и‏ ‎приятную ‎беседу.

Пришел‏ ‎Старший ‎Менеджер‏ ‎Центра‏ ‎Консервации. ‎Киндзмараули‏ ‎поразилась, ‎насколько ‎он ‎похож ‎на‏ ‎Марка ‎Минимовича‏ ‎–‏ ‎такие ‎же ‎седеющие‏ ‎бакенбарды, ‎большая‏ ‎плешь, ‎выпирающий ‎вперед ‎живот,‏ ‎кривые‏ ‎ноги, ‎вот‏ ‎только ‎этот‏ ‎господин ‎был ‎более ‎плотного ‎телосложения.

- Рад‏ ‎вас‏ ‎видеть, ‎госпожа‏ ‎Киндзмараули ‎и‏ ‎поздравляю ‎с ‎будущей ‎новой ‎жизнью.‏ ‎Готовы‏ ‎ли‏ ‎вы ‎отправится‏ ‎в ‎это‏ ‎безопасное ‎и‏ ‎приятное‏ ‎путешествие? ‎-‏ ‎улыбаясь ‎во ‎всю ‎ширь ‎лица‏ ‎спросил ‎он.

- Да.‏ ‎Готова.‏ ‎- ‎с ‎ответной‏ ‎улыбкой ‎сказала‏ ‎Киндзмараули.

- Прекрасно. ‎Я ‎рад ‎за‏ ‎Вас.‏ ‎Пожалуйста, ‎пройдите‏ ‎в ‎бокс,‏ ‎- ‎он ‎показал ‎на ‎отгороженную‏ ‎толстым‏ ‎стеклом ‎комнату‏ ‎в ‎которой‏ ‎стояла ‎кровать ‎и ‎аппаратура ‎рядом‏ ‎с‏ ‎ней,‏ ‎- ‎Анастасия‏ ‎и ‎Мария‏ ‎помогут ‎Вам.‏ ‎Я‏ ‎вам ‎завидую,‏ ‎дорогая ‎госпожа ‎Киндзмараули, ‎- ‎улыбка‏ ‎не ‎сходила‏ ‎с‏ ‎его ‎лица.

Служительницы ‎провели‏ ‎старушку ‎в‏ ‎бокс ‎и ‎уложили ‎ее‏ ‎на‏ ‎кровать. ‎Мария,‏ ‎улыбаясь ‎включила‏ ‎аппаратуру, ‎а ‎Анастасия, ‎также ‎с‏ ‎обворожительной‏ ‎ласковой ‎улыбкой‏ ‎закрыла ‎Киндзмараули‏ ‎рот ‎и ‎нос ‎маской ‎с‏ ‎трубкой‏ ‎идущей‏ ‎к ‎аппарату.‏ ‎Женщины ‎вышли.‏ ‎Дверь ‎за‏ ‎ними‏ ‎наглухо ‎автоматически‏ ‎закрылась. ‎В ‎боксе ‎заиграла ‎приятная‏ ‎легкая ‎музыка.

Киндзмараули‏ ‎не‏ ‎знала ‎и ‎не‏ ‎могла ‎знать,‏ ‎что ‎на ‎конференции ‎организации‏ ‎мультитриллионеров‏ ‎и ‎их‏ ‎наиболее ‎доверенных‏ ‎лиц ‎в ‎Высшем ‎Совете ‎Экспертов,‏ ‎состоявшейся‏ ‎в ‎пригороде‏ ‎Бостона ‎–‏ ‎Веймуте, ‎был ‎принят ‎план ‎“минимизации‏ ‎избыточного‏ ‎населения”.‏ ‎В ‎Центрах‏ ‎Консервации ‎происходило‏ ‎усыпление ‎людей‏ ‎газом.‏ ‎Но ‎никакого‏ ‎оживления ‎их ‎через ‎30 ‎лет‏ ‎не ‎предусматривалось.‏ ‎“Консервация”‏ ‎была ‎концом ‎существования.‏ ‎Беспилотные ‎грузовики‏ ‎вывозили ‎трупы ‎в ‎поле,‏ ‎где‏ ‎беспилотные ‎экскаваторы‏ ‎вырыли ‎гигантские‏ ‎глубокие ‎ямы, ‎и ‎сбрасывали ‎трупы‏ ‎в‏ ‎эти ‎ямы,‏ ‎после ‎чего‏ ‎их ‎закапывали ‎беспилотные ‎бульдозеры ‎.‏ ‎Участники‏ ‎Веймутской‏ ‎конференции, ‎которые‏ ‎действительно ‎пользовались‏ ‎возможностью ‎жить‏ ‎300‏ ‎лет, ‎были‏ ‎уверены ‎в ‎прочности ‎мирового ‎порядка.‏ ‎Через ‎30‏ ‎лет‏ ‎планировалось ‎объявить ‎оставшемуся‏ ‎населению, ‎что‏ ‎произошла ‎техническая ‎ошибка. ‎Система‏ ‎Искусственного‏ ‎Интеллекта, ‎просчитав‏ ‎все ‎риски,‏ ‎выдала ‎заключение, ‎что ‎никакого ‎массового‏ ‎возмущения‏ ‎не ‎случится‏ ‎и ‎население‏ ‎поверит. ‎Планомерная ‎работа ‎по ‎“переформатированию”‏ ‎человека‏ ‎принесла‏ ‎свои ‎плоды‏ ‎– ‎не‏ ‎только ‎мир,‏ ‎но‏ ‎и ‎люди‏ ‎стали ‎иными, ‎стали ‎анти-людьми.

Киндзмараули ‎чувствовала‏ ‎себя ‎расслабленно‏ ‎и‏ ‎умиротворенно. ‎Старший ‎Менеджер‏ ‎нажал ‎красную‏ ‎кнопку ‎на ‎пульте. ‎От‏ ‎аппарата‏ ‎в ‎маску‏ ‎на ‎лице‏ ‎пошел ‎газ. ‎Киндзмараули ‎провалилась ‎в‏ ‎ничто.

Виктор‏ ‎Шеметов.

I.

В ‎ноябре‏ ‎2030 ‎года, ‎в ‎помещении ‎Центра‏ ‎Белорусской ‎Культуры‏ ‎в‏ ‎польской ‎Познани ‎после‏ ‎мини-концерта ‎ансамбля‏ ‎белорусской ‎фолк-музыки ‎остались ‎четверо‏ ‎организаторов‏ ‎мероприятия ‎–‏ ‎Ксения ‎Мысоцкая,‏ ‎эмигрантка ‎из ‎Белоруссии, ‎Анастасия ‎Чутковская,‏ ‎эмигрантка‏ ‎из ‎Украины,‏ ‎Ктосия ‎Быльска‏ ‎– ‎писательница-полячка ‎и ‎Алесь ‎Заремчук,‏ ‎руководитель‏ ‎познанского‏ ‎белорусского ‎землячества.‏ ‎Дамы ‎обсуждали‏ ‎подробности ‎состоявшегося‏ ‎концерта.‏ ‎Алесь ‎Заремчук‏ ‎не ‎принимал ‎участия ‎в ‎разговоре,‏ ‎уткнувшись ‎в‏ ‎свой‏ ‎ноутбук.

- Пани! ‎- ‎сказал‏ ‎он, ‎-‏ ‎Марк ‎Минимович ‎то ‎умер.

- Как?‏ ‎Неужели?

- Да,‏ ‎вот ‎я‏ ‎прочитал ‎в‏ ‎Фейсбуке ‎его ‎жены, ‎Алисы ‎Киндзмараули:‏ ‎“С‏ ‎глубоким ‎прискорбием‏ ‎я ‎оповещаю‏ ‎всех ‎друзей ‎и ‎знакомых, ‎что‏ ‎драгоценный‏ ‎супруг‏ ‎мой ‎Марк‏ ‎Минимович ‎скончался‏ ‎4 ‎ноября‏ ‎2030‏ ‎года. ‎Отпевание‏ ‎будет ‎произведено ‎в ‎католическом ‎соборе‏ ‎Св. ‎Яна‏ ‎Вианнея.‏ ‎Погребение ‎состоится ‎в‏ ‎тот ‎же‏ ‎день”.

Минимович ‎был ‎товарищ ‎всех‏ ‎собравшихся‏ ‎и ‎все‏ ‎любили ‎его.‏ ‎Он ‎болел ‎уже ‎несколько ‎недель,‏ ‎говорили,‏ ‎что ‎болезнь‏ ‎его ‎неизлечима.‏ ‎За ‎ним ‎сохранили ‎должность ‎и‏ ‎зарплату‏ ‎в‏ ‎Белорусском ‎Центре.‏ ‎Зарплата ‎Марка,‏ ‎выплачиваемая ‎из‏ ‎грантов‏ ‎и ‎денег‏ ‎от ‎правительственных ‎структур ‎и ‎спонсоров,‏ ‎была ‎больше,‏ ‎чем‏ ‎у ‎всех ‎собравшихся.‏ ‎Минимович ‎аргументировал‏ ‎это ‎тем, ‎что ‎его‏ ‎связи‏ ‎гораздо ‎шире,‏ ‎чем ‎у‏ ‎других, ‎и ‎он ‎больше ‎чем‏ ‎другие‏ ‎приносит ‎пользы‏ ‎для ‎Центра.Однако,‏ ‎Алесь ‎Заремчук ‎не ‎был ‎с‏ ‎этим‏ ‎согласен‏ ‎и ‎стремился‏ ‎умерить ‎апетиты‏ ‎Минимовича. ‎Так‏ ‎что,‏ ‎первая ‎мысль‏ ‎присутствующих ‎была ‎и ‎том, ‎как‏ ‎это ‎событие‏ ‎отразится‏ ‎на ‎распределении ‎зарплат‏ ‎в ‎белорусском‏ ‎Центре.

“Ах, ‎теперь ‎я ‎смогу‏ ‎оседлать‏ ‎все ‎финансовые‏ ‎потоки ‎и‏ ‎распределять ‎зарплаты ‎по ‎своему ‎усмотрению,‏ ‎и‏ ‎эти ‎курицы‏ ‎мне ‎не‏ ‎помешают”, ‎- ‎подумал ‎про ‎себя‏ ‎Заремчук,‏ ‎а‏ ‎вслух ‎сказал:

- Я‏ ‎так ‎и‏ ‎думал, ‎что‏ ‎ему‏ ‎не ‎подняться.‏ ‎Жалко.

- А ‎что ‎за ‎болезнь ‎у‏ ‎него ‎была?‏ ‎-‏ ‎спросила ‎Ксения ‎Мысоцкая.

- Доктора‏ ‎не ‎могли‏ ‎понять. ‎Ставили ‎разные ‎диагнозы.‏ ‎Когда‏ ‎я ‎навещал‏ ‎его ‎последний‏ ‎раз ‎мне ‎казалось, ‎что ‎он‏ ‎идет‏ ‎на ‎поправку,‏ ‎- ‎ответил‏ ‎Заремчук.

- А ‎я ‎так ‎и ‎не‏ ‎навестила‏ ‎его‏ ‎во ‎время‏ ‎болезни. ‎Все‏ ‎собиралась, ‎но‏ ‎дела‏ ‎отвлекали, ‎-‏ ‎сказала ‎Ктосия ‎Быльска.

- А ‎что, ‎он‏ ‎своей ‎жене‏ ‎много‏ ‎чего ‎оставил? ‎-‏ ‎спросила ‎Анастасия‏ ‎Чутковская.

- Да, ‎так, ‎не ‎очень.‏ ‎Квартира,‏ ‎машина, ‎маленький‏ ‎летний ‎домишко‏ ‎за ‎городом. ‎Сколько ‎на ‎счетах‏ ‎незнаю.‏ ‎Не ‎думаю,‏ ‎что ‎много‏ ‎смог ‎накопить. ‎Он ‎ведь ‎пил‏ ‎как‏ ‎лошадь,‏ ‎- ‎сказал‏ ‎Алесь.

Ктосия ‎и‏ ‎Ксения ‎улыбнулись‏ ‎про‏ ‎себя, ‎а‏ ‎Анастасия ‎не ‎могла ‎скрыть ‎легкой‏ ‎усмешки ‎на‏ ‎лице.‏ ‎Пьянство ‎Минимовича ‎было‏ ‎притчей ‎во‏ ‎языцех.

- Да, ‎надо ‎будет ‎поехать‏ ‎на‏ ‎похороны, ‎хотя‏ ‎это ‎ужасно‏ ‎далеко ‎от ‎меня, ‎- ‎опасаясь,‏ ‎что‏ ‎заметили ‎ее‏ ‎улыбку ‎сказала‏ ‎Чутковская.

- От ‎вас ‎все ‎далеко, ‎-‏ ‎ответил‏ ‎Заремчук.

- Вот,‏ ‎не ‎может‏ ‎мне ‎простить,‏ ‎что ‎я‏ ‎живу‏ ‎в ‎пригороде,‏ ‎- ‎парировала ‎Анастасия.

Они ‎заговорили ‎о‏ ‎дальности ‎городских‏ ‎расстояний,‏ ‎о ‎больших ‎пробках,‏ ‎образующихся ‎в‏ ‎последнее ‎время ‎в ‎Познани‏ ‎и‏ ‎затем ‎разошлись‏ ‎по ‎домам.‏ ‎Кроме ‎вызванных ‎этой ‎смертью ‎в‏ ‎каждом‏ ‎мыслях ‎о‏ ‎возможных ‎изменениях‏ ‎в ‎величине ‎зарплат, ‎могущих ‎последовать‏ ‎за‏ ‎этой‏ ‎смертью, ‎сам‏ ‎факт ‎смерти‏ ‎близкого ‎знакомого‏ ‎вызвал‏ ‎у ‎всех,‏ ‎узнавших ‎про ‎нее, ‎как ‎всегда,‏ ‎чувство ‎радости‏ ‎о‏ ‎том, ‎что ‎умер‏ ‎он, ‎а‏ ‎не ‎я.

На ‎следующее ‎утро,‏ ‎передав‏ ‎своей ‎жене‏ ‎известие ‎о‏ ‎смерти ‎Минимовича ‎и ‎свои ‎соображения‏ ‎о‏ ‎возможности ‎пристроить‏ ‎в ‎Центр‏ ‎Беларусской ‎Культуры ‎племяницу ‎супруги, ‎Алесь‏ ‎Заремчук‏ ‎одел‏ ‎черный ‎пиджак‏ ‎и ‎поехал‏ ‎на ‎квартиру‏ ‎Минимовича.‏ ‎По ‎лестнице‏ ‎подъезда ‎в ‎доме ‎где ‎жил‏ ‎Минимович ‎поднимались‏ ‎две‏ ‎женщины. ‎Алесь ‎узнал‏ ‎одну ‎из‏ ‎них ‎– ‎Людмилу ‎Пашковскую,‏ ‎многолетнюю‏ ‎подругу ‎Алисы‏ ‎Киндзмараули, ‎жены‏ ‎Минимовича. ‎Другая ‎дама ‎была ‎ему‏ ‎незнакома.‏ ‎Дверь ‎квартиры‏ ‎открыла ‎Александра‏ ‎Зайковска ‎– ‎еще ‎одна ‎подруга‏ ‎Киндзмараули.‏ ‎В‏ ‎прихожей, ‎у‏ ‎вешалки, ‎к‏ ‎стене ‎прислонена‏ ‎была‏ ‎крышка ‎гроба‏ ‎в ‎красной ‎материи ‎с ‎позолоченными‏ ‎кисточками. ‎Алесь‏ ‎пропустил‏ ‎дам ‎вперед ‎и‏ ‎они ‎прошли‏ ‎в ‎комнату ‎к ‎вдове.‏ ‎Заремчук‏ ‎вошел ‎в‏ ‎квартиру ‎с‏ ‎покойником, ‎как ‎всегда ‎это ‎бывает,‏ ‎с‏ ‎недоумением ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎ему ‎надо ‎будет ‎делать. ‎Пройдя‏ ‎в‏ ‎гостинную,‏ ‎огляделся. ‎Два‏ ‎молодых ‎человека,‏ ‎крестясь, ‎выходили‏ ‎из‏ ‎комнаты. ‎Старушка‏ ‎стояла ‎неподвижно. ‎И ‎дама ‎с‏ ‎странно ‎поднятыми‏ ‎бровями‏ ‎что-то ‎ей ‎говорила‏ ‎шепотом. ‎Украинский‏ ‎гастарбайтер ‎по ‎имени ‎Микола,‏ ‎нанятый‏ ‎для ‎ухода‏ ‎за ‎Минимовичем‏ ‎во ‎время ‎его ‎болезни, ‎пройдя‏ ‎перед‏ ‎Заремчуком ‎легкими‏ ‎шагами, ‎что-то‏ ‎рассыпал ‎по ‎полу. ‎Увидав ‎это,‏ ‎Алесь‏ ‎тотчас‏ ‎же ‎почувствовал‏ ‎легкий ‎запах‏ ‎разлагающегося ‎трупа.‏ ‎В‏ ‎последнее ‎свое‏ ‎посещение ‎Минимовича ‎Заремчук ‎видел ‎этого‏ ‎парня ‎в‏ ‎кабинете;‏ ‎он ‎исполнял ‎работу‏ ‎сиделки, ‎и‏ ‎Минимович ‎особенно ‎любил ‎его.‏ ‎Заремчук‏ ‎перекрестился ‎и‏ ‎стал ‎разглядывать‏ ‎мертвеца.

Мертвец ‎лежал, ‎как ‎всегда ‎лежат‏ ‎мертвецы,‏ ‎особенно ‎тяжело,‏ ‎по-мертвецки, ‎утонув‏ ‎окоченевшим ‎телом ‎в ‎подстилке ‎гроба,‏ ‎с‏ ‎навсегда‏ ‎согнувшеюся ‎головой‏ ‎на ‎подушке,‏ ‎и ‎выставлял,‏ ‎как‏ ‎всегда ‎выставляют‏ ‎мертвецы, ‎свой ‎желтый ‎восковой ‎лоб‏ ‎и ‎торчащий‏ ‎нос,‏ ‎как ‎бы ‎надавивший‏ ‎на ‎верхнюю‏ ‎губу. ‎Он ‎очень ‎переменился,‏ ‎еще‏ ‎больше ‎похудел‏ ‎с ‎тех‏ ‎пор, ‎как ‎Алесь ‎не ‎видал‏ ‎его,‏ ‎но, ‎как‏ ‎у ‎всех‏ ‎мертвецов, ‎лицо ‎Марка ‎Минимовича, ‎в‏ ‎жизни‏ ‎бывшее‏ ‎совсем ‎неумным,‏ ‎теперь ‎выглядело‏ ‎значительнее. ‎И‏ ‎кроме‏ ‎того, ‎в‏ ‎лице ‎его ‎можно ‎было ‎увидеть‏ ‎упрек ‎и‏ ‎напоминание‏ ‎живым. ‎Напоминание ‎это‏ ‎показалось ‎Алесю‏ ‎неуместным ‎или, ‎по ‎крайней‏ ‎мере,‏ ‎его ‎не‏ ‎касающимся. ‎Что-то‏ ‎ему ‎стало ‎неприятно, ‎и ‎поэтому‏ ‎Заремчук‏ ‎еще ‎раз‏ ‎поспешно ‎перекрестился‏ ‎и, ‎как ‎ему ‎показалось, ‎слишком‏ ‎поспешно,‏ ‎несообразно‏ ‎с ‎приличиями,‏ ‎повернулся ‎и‏ ‎пошел ‎к‏ ‎двери.

Алиса‏ ‎Киндзмараули, ‎черноволосая,‏ ‎жирная ‎женщина, ‎на ‎вид ‎гораздо‏ ‎старше ‎своих‏ ‎29‏ ‎лет, ‎несмотря ‎на‏ ‎все ‎старания‏ ‎устроить ‎обратное, ‎все-таки ‎расширявшаяся‏ ‎от‏ ‎плеч ‎книзу,‏ ‎вся ‎в‏ ‎черном, ‎с ‎такими ‎же ‎странно‏ ‎поднятыми‏ ‎бровями, ‎как‏ ‎и ‎та‏ ‎дама, ‎стоявшая ‎напротив ‎гроба, ‎вышла‏ ‎из‏ ‎своей‏ ‎комнаты ‎вместе‏ ‎с ‎другими‏ ‎дамами ‎и,‏ ‎проводив‏ ‎их ‎в‏ ‎дверь ‎гостинной, ‎подошла ‎к ‎Заремчуку,‏ ‎взяла ‎его‏ ‎за‏ ‎руку ‎и ‎сказала:

- Я‏ ‎знаю, ‎что‏ ‎вы ‎были ‎истинным ‎другом‏ ‎Марка...‏ ‎— ‎и‏ ‎посмотрела ‎на‏ ‎него, ‎ожидая ‎от ‎него ‎соответствующие‏ ‎этим‏ ‎словам ‎действия.

Заремчук‏ ‎знал, ‎что‏ ‎надо ‎было ‎пожать ‎руку, ‎вздохнуть‏ ‎и‏ ‎сказать:‏ ‎“Да. ‎Поверьте,‏ ‎это ‎так!”.‏ ‎И ‎он‏ ‎так‏ ‎и ‎сделал.‏ ‎И, ‎сделав ‎это, ‎почувствовал, ‎что‏ ‎результат ‎получился‏ ‎желаемый:‏ ‎что ‎он ‎тронут‏ ‎и ‎она‏ ‎тронута.

- Пойдемте, ‎мне ‎надо ‎поговорить‏ ‎с‏ ‎вами, ‎—‏ ‎сказала ‎вдова.‏ ‎— ‎Дайте ‎мне ‎руку.

Войдя ‎в‏ ‎ее‏ ‎комнату ‎с‏ ‎розовыми ‎обоями‏ ‎и ‎с ‎пасмурной ‎лампой, ‎они‏ ‎сели‏ ‎у‏ ‎стола: ‎она‏ ‎на ‎диван,‏ ‎а ‎Алесь‏ ‎Заремчук‏ ‎на ‎низенький‏ ‎пуф. ‎Садясь ‎на ‎этот ‎пуф,‏ ‎Алесь ‎вспомнил,‏ ‎как‏ ‎Минимович ‎устраивал ‎эту‏ ‎комнату ‎и‏ ‎советовался ‎с ‎ним ‎об‏ ‎этих‏ ‎розовых ‎с‏ ‎зелеными ‎листьями‏ ‎обоях. ‎Киндзмараули ‎вынула ‎платок ‎и‏ ‎стала‏ ‎плакать. ‎Заремчук‏ ‎сидел ‎насупившись.‏ ‎Это ‎неловкое ‎положение ‎перервала ‎пани‏ ‎Александра‏ ‎Зайковска,‏ ‎заглянувшая ‎в‏ ‎комнату ‎и‏ ‎сообшивщая, ‎что‏ ‎место‏ ‎на ‎кладбище‏ ‎то, ‎которое ‎назначила ‎Алиса ‎Киндзмараули,‏ ‎будет ‎стоить‏ ‎20‏ ‎тысяч ‎злотых. ‎Вдова‏ ‎перестала ‎плакать‏ ‎и, ‎с ‎видом ‎жертвы‏ ‎взглянув‏ ‎на ‎Заремчука,‏ ‎сказала, ‎что‏ ‎ей ‎очень ‎тяжело. ‎Тот ‎сделал‏ ‎молчаливый‏ ‎знак, ‎выражавший‏ ‎несомненную ‎уверенность‏ ‎в ‎том, ‎что ‎это ‎не‏ ‎может‏ ‎быть‏ ‎иначе.

- Курите, ‎пожалуйста,‏ ‎— ‎сказала‏ ‎она ‎великодушным‏ ‎и‏ ‎вместе ‎с‏ ‎тем ‎убитым ‎голосом ‎и ‎занялась‏ ‎с ‎подругой‏ ‎вопросом‏ ‎о ‎цене ‎места.‏ ‎Заремчук, ‎закуривая,‏ ‎слышал, ‎что ‎она ‎очень‏ ‎обстоятельно‏ ‎расспросила ‎о‏ ‎разных ‎ценах‏ ‎земли ‎и ‎определила ‎ту, ‎которую‏ ‎следует‏ ‎взять. ‎Кроме‏ ‎того, ‎решив‏ ‎с ‎местом, ‎дала ‎еще ‎ряд‏ ‎распоряжений.‏ ‎Зайковска‏ ‎ушла

Я ‎все‏ ‎сама ‎делаю,‏ ‎— ‎сказала‏ ‎она‏ ‎Заремчуку, ‎и,‏ ‎заметив, ‎что ‎пепел ‎угрожал ‎столу,‏ ‎не ‎мешкая‏ ‎подвинула‏ ‎ему ‎пепельницу, ‎и‏ ‎проговорила ‎—‏ ‎Я ‎считаю ‎притворством ‎уверять,‏ ‎что‏ ‎я ‎не‏ ‎могу ‎от‏ ‎горя ‎заниматься ‎практическими ‎делами. ‎Если‏ ‎меня‏ ‎и ‎может‏ ‎что ‎не‏ ‎утешить, ‎а ‎развлечь, ‎то ‎это‏ ‎—‏ ‎заботы‏ ‎о ‎нем‏ ‎же. ‎—‏ ‎Она ‎опять‏ ‎достала‏ ‎платок, ‎как‏ ‎бы ‎собираясь ‎плакать, ‎и ‎вдруг,‏ ‎будто ‎бы‏ ‎пересиливая‏ ‎себя, ‎встряхнулась ‎и‏ ‎стала ‎говорить‏ ‎спокойно:

- Знаете, ‎у ‎меня ‎есть‏ ‎дело‏ ‎к ‎вам.

- Я‏ ‎готов ‎помочь,‏ ‎чем ‎смогу.

- В ‎последние ‎дни ‎он‏ ‎ужасно‏ ‎страдал.

- Очень ‎страдал?‏ ‎— ‎спросил‏ ‎Заремчук.

- Ужасно ‎страдал! ‎Последние ‎не ‎минуты,‏ ‎а‏ ‎часы‏ ‎он ‎не‏ ‎переставая ‎кричал.‏ ‎Трое ‎суток‏ ‎подряд‏ ‎он ‎беспрерывно‏ ‎кричал. ‎Это ‎было ‎невыносимо. ‎Я‏ ‎не ‎могу‏ ‎понять,‏ ‎как ‎я ‎вынесла‏ ‎это; ‎за‏ ‎тремя ‎дверьми ‎слышно ‎было.‏ ‎Ах!‏ ‎Что ‎я‏ ‎вынесла!

- И ‎неужели‏ ‎он ‎был ‎в ‎памяти? ‎—‏ ‎спросил‏ ‎Заремчук.

- Да, ‎—‏ ‎сказала ‎она,‏ ‎— ‎до ‎последней ‎минуты.

Мысль ‎о‏ ‎страдании‏ ‎человека,‏ ‎которого ‎он‏ ‎знал ‎так‏ ‎давно ‎и‏ ‎близко,‏ ‎несмотря ‎на‏ ‎неприятное ‎осознание ‎притворства ‎своего ‎и‏ ‎этой ‎женщины,‏ ‎вдруг‏ ‎ужаснула ‎Заремчука. ‎Он‏ ‎увидал ‎опять‏ ‎этот ‎лоб, ‎нажимавший ‎на‏ ‎губу‏ ‎нос, ‎и‏ ‎ему ‎стало‏ ‎страшно ‎за ‎себя. ‎«Трое ‎суток‏ ‎ужасных‏ ‎страданий ‎и‏ ‎смерть. ‎Ведь‏ ‎это ‎сейчас, ‎в ‎любое ‎время‏ ‎может‏ ‎наступить‏ ‎и ‎для‏ ‎меня», ‎—‏ ‎подумал ‎он,‏ ‎и‏ ‎ему ‎стало‏ ‎на ‎мгновение ‎страшно. ‎Но ‎тотчас‏ ‎же, ‎он‏ ‎сам‏ ‎не ‎знал ‎как,‏ ‎ему ‎на‏ ‎помощь ‎пришла ‎обычная ‎мысль,‏ ‎что‏ ‎это ‎случилось‏ ‎с ‎Минимовичем,‏ ‎а ‎не ‎с ‎ним, ‎и‏ ‎что‏ ‎с ‎ним‏ ‎этого ‎не‏ ‎должно ‎и ‎не ‎может ‎случиться;‏ ‎что,‏ ‎думая‏ ‎так, ‎он‏ ‎поддается ‎мрачному‏ ‎настроению, ‎чего‏ ‎не‏ ‎следует ‎делать.‏ ‎И, ‎рассудив ‎так, ‎Алесь ‎Заремчук‏ ‎успокоился ‎и‏ ‎с‏ ‎интересом ‎стал ‎расспрашивать‏ ‎подробности ‎о‏ ‎кончине ‎Минимовича, ‎как ‎будто‏ ‎смерть‏ ‎была ‎такое‏ ‎приключение, ‎которое‏ ‎свойственно ‎только ‎Марку ‎Минимовичу, ‎но‏ ‎совсем‏ ‎не ‎свойственно‏ ‎ему.

После ‎разговоров‏ ‎о ‎подробностях ‎действительно ‎ужасных ‎физических‏ ‎страданий,‏ ‎перенесенных‏ ‎Минимовичем, ‎вдова‏ ‎высказала ‎то,‏ ‎что ‎было,‏ ‎очевидно,‏ ‎ее ‎главным‏ ‎делом ‎к ‎Заремчуку; ‎дело ‎это‏ ‎состояло ‎в‏ ‎вопросах‏ ‎о ‎том, ‎как‏ ‎бы ‎по‏ ‎случаю ‎смерти ‎мужа ‎достать‏ ‎денег‏ ‎от ‎Польского‏ ‎государства. ‎Она‏ ‎сделала ‎вид, ‎что ‎спрашивает ‎у‏ ‎Заремчука‏ ‎совета ‎о‏ ‎ежемесячном ‎пособии:‏ ‎но ‎он ‎видел, ‎что ‎она‏ ‎уже‏ ‎знает‏ ‎до ‎мельчайших‏ ‎подробностей ‎и‏ ‎то, ‎чего‏ ‎он‏ ‎не ‎знал:‏ ‎все ‎то, ‎что ‎можно ‎вытянуть‏ ‎из ‎государства‏ ‎по‏ ‎случаю ‎этой ‎смерти;‏ ‎но ‎что‏ ‎ей ‎хотелось ‎узнать, ‎нельзя‏ ‎ли‏ ‎как-нибудь ‎вытянуть‏ ‎еще ‎побольше‏ ‎денег. ‎Алесь ‎Заремчук ‎постарался ‎выдумать‏ ‎такое‏ ‎средство, ‎но,‏ ‎немного ‎подумав‏ ‎и ‎из ‎приличия ‎побранив ‎правительство‏ ‎за‏ ‎его‏ ‎скаредность, ‎сказал,‏ ‎что, ‎кажется,‏ ‎больше ‎нельзя.‏ ‎Тогда‏ ‎она ‎вздохнула‏ ‎и ‎стала ‎придумывать ‎средство ‎избавиться‏ ‎от ‎своего‏ ‎посетителя.‏ ‎Он ‎понял ‎это,‏ ‎затушил ‎сигарету,‏ ‎встал, ‎пожал ‎руку ‎и‏ ‎пошел‏ ‎в ‎прихожую.‏ ‎В ‎прихожей‏ ‎гастарбайтер ‎Микола ‎приделывал ‎ленточки ‎к‏ ‎венку‏ ‎из ‎искусственых‏ ‎цветов.

- Что, ‎Микола,‏ ‎жалко ‎Минимовича? ‎— ‎сказал ‎Заремчук,‏ ‎чтобы‏ ‎сказать‏ ‎что-нибудь.

- На ‎все‏ ‎божья ‎воля.‏ ‎Все ‎там‏ ‎будем,‏ ‎- ‎сказал‏ ‎Микола, ‎оскаливая ‎свои ‎белые, ‎крепкие‏ ‎зубы.

Алесю ‎Заремчуку‏ ‎особенно‏ ‎приятно ‎было ‎дохнуть‏ ‎чистым ‎воздухом‏ ‎после ‎запаха ‎трупа ‎и‏ ‎карболовой‏ ‎кислоты. ‎“Поеду-ка‏ ‎я ‎в‏ ‎бильярдный ‎клуб ‎в ‎Ежице. ‎Там‏ ‎сейчас‏ ‎должен ‎быть‏ ‎Владимир ‎Белобай‏ ‎и ‎хорошая ‎компания ‎из ‎наших‏ ‎богемных‏ ‎эмигрантов,‏ ‎Еще ‎успеем‏ ‎разыграть ‎несколько‏ ‎сетов ‎в‏ ‎карамболь”.‏ ‎Алесь ‎вызвал‏ ‎такси ‎и ‎поехал. ‎И ‎действительно,‏ ‎застал ‎своих‏ ‎приятелей‏ ‎при ‎конце ‎первого‏ ‎сета, ‎так‏ ‎что ‎ему ‎удобно ‎было‏ ‎вступить‏ ‎в ‎новую‏ ‎игру.

Продолжение ‎следует...

Виктор‏ ‎Шеметов.

• Так, ‎посмотрим‏ ‎что ‎тут ‎у ‎нас… ‎-‏ ‎на ‎экране‏ ‎монитора‏ ‎передо

мной ‎открылась ‎очередная‏ ‎анкета. ‎На‏ ‎ней ‎был ‎седой ‎мужчина.‏ ‎Дряблое,‏ ‎квадратное ‎лицо,‏ ‎напоминало ‎дальнего‏ ‎человеческого ‎предка.

Техник. ‎Довольно ‎много ‎прогулов.‏ ‎А‏ ‎если ‎судить‏ ‎по ‎состоянию‏ ‎помещений, ‎когда ‎приходит, ‎работает ‎спустя‏ ‎рукава.‏ ‎Не‏ ‎медля, ‎я‏ ‎отправил ‎эту‏ ‎анкету ‎в‏ ‎папку‏ ‎с ‎названием‏ ‎«Кандидат ‎на ‎оптимизацию».

Невольно ‎вспомнил, ‎как‏ ‎сегодня ‎у‏ ‎кабинета‏ ‎меня ‎караулил ‎очередной‏ ‎«кандидат». ‎Глаза‏ ‎на ‎мокром ‎месте ‎и‏ ‎лопочет:‏ ‎«Константин ‎Викторович,‏ ‎вы ‎такой‏ ‎молодой, ‎Константин ‎Викторович, ‎у ‎меня‏ ‎же‏ ‎семья». ‎Очередная‏ ‎анкета ‎отправилась‏ ‎в ‎папку. ‎Будь ‎на ‎моём‏ ‎месте‏ ‎другой,‏ ‎может ‎и‏ ‎дрогнул, ‎особенно‏ ‎при ‎виде‏ ‎плачущих‏ ‎мужиков.

Руководство ‎не‏ ‎просто ‎так ‎доверило ‎оптимизировать ‎кадры‏ ‎в ‎компании‏ ‎именно‏ ‎мне. ‎Эта ‎фирма‏ ‎шла ‎ко‏ ‎дну ‎и ‎я ‎был‏ ‎тем,‏ ‎кто ‎должен‏ ‎её ‎спасти.

«Сильные‏ ‎съедают ‎слабых» ‎— ‎неписанный ‎закон‏ ‎нашего‏ ‎общества ‎и‏ ‎планов ‎оказаться‏ ‎в ‎числе ‎последних ‎у ‎меня‏ ‎не‏ ‎было.

Отодвинувшись‏ ‎от ‎стола,‏ ‎я ‎потёр‏ ‎рукой ‎уставшую‏ ‎шею,‏ ‎глянул ‎на‏ ‎время. ‎Уже ‎довольно ‎поздно. ‎Думаю,‏ ‎задержусь ‎ещё‏ ‎максимум‏ ‎на ‎пару ‎часов,‏ ‎но ‎для‏ ‎большей ‎продуктивности ‎следовало ‎«подзарядиться».‏ ‎Повернув‏ ‎ручку ‎двери,‏ ‎я ‎вышел‏ ‎в ‎коридор.

Офисные ‎лампы ‎мерно ‎трещали.‏ ‎Звук‏ ‎шагов ‎поглощал‏ ‎плотный ‎слой‏ ‎ковролина, ‎отчего ‎даже ‎мельчайшие ‎звуки‏ ‎заполняли‏ ‎собой‏ ‎всё ‎пространство.‏ ‎Остановившись ‎у‏ ‎кофейного ‎автомата,‏ ‎я‏ ‎выбрал ‎среди‏ ‎десятка ‎кнопок, ‎ореховый ‎латте. ‎На‏ ‎самом ‎деле,‏ ‎все‏ ‎напитки ‎на ‎вкус‏ ‎были ‎той‏ ‎ещё ‎бурдой, ‎которую ‎спасала‏ ‎лишь‏ ‎конская ‎доза‏ ‎сахара. ‎Автомат‏ ‎начал ‎трястись ‎и, ‎словно ‎топором,‏ ‎разрубил‏ ‎тишину.

• Иногда ‎мне‏ ‎кажется, ‎что‏ ‎он ‎вот-вот ‎взорвётся, ‎- ‎донесся‏ ‎голос‏ ‎со‏ ‎стороны. ‎Я‏ ‎слегка ‎дёрнул‏ ‎плечом ‎от‏ ‎неожиданности‏ ‎- ‎почему-то‏ ‎мне ‎казалось, ‎что ‎был ‎единственным,‏ ‎кто ‎так‏ ‎сильно‏ ‎задержался ‎в ‎офисе.
• Не‏ ‎хотелось ‎бы,‏ ‎- ‎натужно ‎ухмыльнувшись, ‎посмотрел‏ ‎на‏ ‎собеседника. ‎Точнее‏ ‎собеседницу. ‎Девушка‏ ‎выглядела ‎знакомо. ‎По ‎крайней ‎мере‏ ‎внешне.‏ ‎Вроде ‎из‏ ‎соседнего ‎отдела.
• Я‏ ‎вот ‎не ‎видела, ‎чтобы ‎его‏ ‎хоть‏ ‎раз‏ ‎проверяли, ‎а‏ ‎вы? ‎-‏ ‎девушка ‎решила‏ ‎продолжить‏ ‎разговор ‎и‏ ‎в ‎подтверждение ‎её ‎слов, ‎автомат‏ ‎громко ‎“крякнул”.‏ ‎
• Я‏ ‎тоже. ‎Но ‎если‏ ‎мы ‎не‏ ‎видели, ‎это ‎не ‎значит,‏ ‎что‏ ‎работа ‎не‏ ‎делается, ‎верно?‏ ‎- ‎в ‎моей ‎голове ‎начала‏ ‎появляться‏ ‎мысль, ‎что‏ ‎автомат ‎как-то‏ ‎долго ‎делает ‎кофе.  ‎Этот ‎разговор‏ ‎вот-вот‏ ‎грозил‏ ‎превратиться ‎в‏ ‎беседу, ‎а‏ ‎сил ‎на‏ ‎выдумывание‏ ‎тем ‎сейчас‏ ‎не ‎было.
• … согласны? ‎- ‎донеслось ‎до‏ ‎моих ‎ушей.‏ ‎Видимо,‏ ‎очередной ‎вопрос. ‎Задумавшись,‏ ‎умудрился ‎прослушать‏ ‎суть. ‎Донесся ‎спасательный ‎щелчок.‏ ‎Автомат‏ ‎перестал ‎трястись.
• Мм,‏ ‎да. ‎Наверное‏ ‎вы ‎правы, ‎- ‎поспешно ‎наклонился‏ ‎за‏ ‎напитком, ‎открыв‏ ‎прозрачную ‎перегородку,‏ ‎чтобы ‎его ‎вытащить. ‎Автомат ‎снова‏ ‎“крякнул”.

Не‏ ‎знаю,‏ ‎сколько ‎прошло‏ ‎времени. ‎Секунда‏ ‎или ‎две.‏ ‎Может‏ ‎меньше. ‎Старая‏ ‎развалюха ‎начала ‎крениться ‎в ‎мою‏ ‎сторону, ‎выплёскивая‏ ‎латте.‏ ‎Рефлекторно ‎отпрянув, ‎я‏ ‎почему-то ‎попытался‏ ‎удержать ‎автомат ‎руками. ‎Идиот.‏ ‎Нет,‏ ‎чтобы ‎уйти‏ ‎в ‎сторону.‏ ‎Он ‎оказался ‎гораздо ‎тяжелее, ‎чем‏ ‎я‏ ‎думал. ‎Откуда‏ ‎столько? ‎В‏ ‎последнее ‎мгновение ‎оглянулся ‎в ‎сторону‏ ‎девушки.‏ ‎Она‏ ‎что-то ‎шептала‏ ‎одними ‎губами‏ ‎и ‎улыбалась.‏ ‎Только‏ ‎сейчас ‎я‏ ‎обратил ‎внимание, ‎что ‎у ‎неё‏ ‎в ‎руке‏ ‎был‏ ‎стакан ‎с ‎кофе.

Огромная‏ ‎груда ‎металла‏ ‎вдавила ‎меня ‎в ‎пол,‏ ‎выбив‏ ‎из ‎груди‏ ‎воздух. ‎Я‏ ‎ощутил, ‎как ‎хрустят ‎мои ‎кости.‏ ‎Автомат‏ ‎продолжал ‎давить,‏ ‎словно ‎его‏ ‎падение ‎не ‎могли ‎остановить ‎ни‏ ‎моё‏ ‎тело,‏ ‎ни ‎пол,‏ ‎ни ‎даже‏ ‎гравитация. ‎Когда‏ ‎почувствовал‏ ‎привкус ‎крови‏ ‎у ‎себя ‎во ‎рту ‎—‏ ‎потерял ‎сознание.

Кадрами‏ ‎видел‏ ‎как ‎меня ‎везут‏ ‎куда-то. ‎Скорая?‏ ‎Больница? ‎Я ‎буду ‎жить?‏ ‎Отрывочные‏ ‎вопросы ‎всплывали‏ ‎в ‎моём‏ ‎разуме, ‎прежде ‎чем ‎темнота ‎снова‏ ‎накрывала‏ ‎с ‎головой.

Эти‏ ‎кадры ‎перемежались‏ ‎с ‎другими. ‎Расплывчатые ‎очертания ‎свечей.‏ ‎Банкетного‏ ‎стола.‏ ‎Запах… ‎Это‏ ‎что, ‎пирог?‏ ‎Сто ‎лет‏ ‎не‏ ‎ел ‎выпечку.

• Эй,‏ ‎Эрик, ‎ты ‎как? ‎Долго ‎лежать‏ ‎собираешься?

Донесся ‎насмешливый,‏ ‎однако‏ ‎с ‎нотками ‎беспокойства,‏ ‎голос. ‎Я‏ ‎ощутил ‎сильную ‎боль ‎в‏ ‎затылке.‏ ‎Открыл ‎глаза.‏ ‎Передо ‎мной‏ ‎был ‎потолок, ‎правда, ‎без ‎знакомых‏ ‎офисных‏ ‎ламп. ‎Я‏ ‎приподнялся ‎на‏ ‎локтях ‎и ‎увидел ‎знакомый ‎стол.‏ ‎И‏ ‎свечи.‏ ‎За ‎ним‏ ‎сидели ‎люди.‏ ‎Их ‎глаза‏ ‎были‏ ‎направлены ‎в‏ ‎мою ‎сторону. ‎Растерянно ‎оглядевшись, ‎я‏ ‎нахмурил ‎брови‏ ‎и‏ ‎со ‎скрипом ‎в‏ ‎голосе ‎произнёс:

• Какой‏ ‎ещё ‎нахрен, ‎Эрик?

***

• Позвольте ‎наложить‏ ‎вам‏ ‎компресс, ‎сэр,‏ ‎- ‎лысое‏ ‎создание, ‎с ‎огромными ‎ушами, ‎протянуло‏ ‎мне‏ ‎смоченную ‎холодной‏ ‎водой ‎тряпку.‏ ‎
• Спасибо, ‎я ‎сам, ‎- ‎попытавшись‏ ‎скрыть‏ ‎отвращение‏ ‎за ‎улыбкой,‏ ‎я ‎взял‏ ‎из ‎протянутой‏ ‎худой‏ ‎руки ‎компресс‏ ‎и ‎приложил ‎к ‎затылку. ‎

— Такой‏ ‎ты ‎всё-таки‏ ‎неуклюжий‏ ‎братец, ‎— ‎до‏ ‎моих ‎ушей‏ ‎донесся ‎елейный ‎голос. ‎Повернувшись,‏ ‎я‏ ‎увидел ‎девушку‏ ‎с ‎золотистыми‏ ‎волосами. ‎Её ‎нос ‎был ‎слегка‏ ‎вздёрнут,‏ ‎что ‎придавало‏ ‎образу ‎надменность,‏ ‎— ‎видимо, ‎мир ‎маглов ‎совсем‏ ‎расслабил‏ ‎тебя.

• А‏ ‎ты…

Миранда

Голос ‎взорвался‏ ‎в ‎моей‏ ‎голове. ‎Отрывочные‏ ‎сцены‏ ‎начали ‎вспыхивать‏ ‎в ‎сознании, ‎где ‎я ‎был‏ ‎лишь ‎наблюдателем.‏ ‎В‏ ‎них ‎так ‎или‏ ‎иначе ‎участвовала‏ ‎эта ‎девушка, ‎в ‎разные‏ ‎годы‏ ‎жизни.

• … Миранда, ‎совсем‏ ‎не ‎меняешься.‏ ‎Всё ‎так ‎же ‎остра ‎на‏ ‎язык,‏ ‎-  ‎я‏ ‎настороженно ‎глянул‏ ‎в ‎её ‎сторону. ‎Девушка ‎улыбнулась.‏ ‎Отлично,‏ ‎значит‏ ‎это ‎был‏ ‎правильный ‎ответ.‏ ‎Но ‎мне‏ ‎не‏ ‎давали ‎покоя‏ ‎её ‎слова. ‎“Маглы”? ‎О ‎чём‏ ‎вообще ‎речь?‏ ‎Помню,‏ ‎подобное ‎слово ‎встречал‏ ‎только ‎в‏ ‎одном ‎месте. ‎Серия ‎книг‏ ‎про‏ ‎юного ‎волшебника,‏ ‎которая ‎мне‏ ‎нравилась, ‎когда ‎я ‎был ‎ещё‏ ‎подростком.‏ ‎Вся ‎эта‏ ‎ситуация ‎походила‏ ‎на ‎дурацкий ‎розыгрыш

Лысое ‎создание ‎вдруг‏ ‎очутилось‏ ‎перед‏ ‎глазами, ‎словно‏ ‎воплотилось ‎прямо‏ ‎из ‎воздуха.‏ ‎Меня‏ ‎в ‎очередной‏ ‎раз ‎передёрнуло ‎от ‎его ‎вида.‏ ‎Если ‎я‏ ‎оказался‏ ‎там, ‎где ‎ожидаю,‏ ‎то ‎это‏ ‎существо ‎должно ‎быть ‎домовой‏ ‎эльф.

• Юный‏ ‎господин, ‎госпожа.‏ ‎Десерт ‎подан,‏ ‎- ‎его ‎голос ‎напоминал ‎шелест‏ ‎сухой‏ ‎травы.

Миранда ‎нахмурилась.

• Ты‏ ‎смеешь ‎ставить‏ ‎меня ‎ниже ‎него? ‎Не ‎забывайся,‏ ‎Парн!‏ ‎-‏ ‎её ‎губы‏ ‎сжались ‎до‏ ‎бела, ‎а‏ ‎черты‏ ‎заострились. ‎С‏ ‎такого ‎ракурса ‎можно ‎было ‎предположить,‏ ‎что ‎она‏ ‎немного‏ ‎старше, ‎чем ‎казалось‏ ‎на ‎первый‏ ‎взгляд.
• Прошу ‎меня ‎простить, ‎госпожа,‏ ‎-‏ ‎эльф ‎почтительно‏ ‎склонил ‎голову.

Не‏ ‎глядя ‎в ‎его ‎сторону, ‎Миранда‏ ‎быстрым‏ ‎шагом ‎покинула‏ ‎гостинную. ‎Меня‏ ‎же ‎сковал ‎ступор ‎от ‎диалога,‏ ‎свидетелем‏ ‎которого‏ ‎я ‎стал.‏ ‎«Ниже ‎него»?‏ ‎Это ‎как‏ ‎вообще‏ ‎понимать? ‎Судя‏ ‎по ‎всему, ‎это ‎довольно ‎богатая‏ ‎семья. ‎Но‏ ‎какой‏ ‎статус ‎здесь ‎у‏ ‎меня?

Внезапно, ‎словно‏ ‎гром, ‎меня ‎озарила ‎мысль.‏ ‎Мои‏ ‎пальцы ‎стали‏ ‎спешно ‎ощупывать‏ ‎карманы ‎брюк, ‎полы ‎пиджака, ‎жилета.

• Эм,‏ ‎Парн?‏ ‎- ‎обращаясь‏ ‎к ‎эльфу,‏ ‎я ‎ощутил ‎как ‎из ‎моего‏ ‎горла‏ ‎в‏ ‎один ‎миг‏ ‎испарилась ‎вся‏ ‎влага. ‎-‏ ‎Ты…‏ ‎Кхм. ‎Ты‏ ‎случайно ‎не ‎видел ‎мою…Кхм.

Эльф ‎вопросительно‏ ‎смотрел ‎на‏ ‎меня‏ ‎своими ‎огромными ‎тёмными‏ ‎глазами. ‎Я‏ ‎попытался ‎перевести ‎дыхание. ‎Прекрати‏ ‎уже‏ ‎дрейфить, ‎твою‏ ‎мать! ‎В‏ ‎такой ‎ситуации ‎это ‎вполне ‎себе‏ ‎нормальный‏ ‎вопрос.

• Ты ‎не‏ ‎видел ‎мою‏ ‎волшебную ‎палочку? ‎- ‎наконец ‎выпалил‏ ‎я.

Кажется,‏ ‎в‏ ‎этот ‎момент‏ ‎глаза ‎Парна‏ ‎стали ‎ещё‏ ‎шире.

• Простите,‏ ‎господин, ‎но‏ ‎при ‎всём ‎моём ‎уважение ‎я‏ ‎не ‎мог‏ ‎видеть‏ ‎того, ‎чего ‎не‏ ‎существует, ‎-‏ ‎его ‎слова ‎заставили ‎меня‏ ‎напрячься.
• В‏ ‎каком ‎смысле?‏ ‎Для ‎магии‏ ‎используется ‎что-то ‎другое? ‎Видимо ‎я‏ ‎крепко‏ ‎ударился. ‎Всё‏ ‎так ‎перемешалось,‏ ‎- ‎на ‎мои ‎слова ‎эльф‏ ‎лишь‏ ‎сочувственно‏ ‎помотал ‎головой.
• К‏ ‎моему ‎великому‏ ‎сожалению, ‎а‏ ‎так‏ ‎же, ‎к‏ ‎сожалению ‎семьи ‎Голд, ‎вы ‎были‏ ‎рождены ‎без‏ ‎способностей‏ ‎к ‎магии ‎и‏ ‎палочка ‎вам‏ ‎не ‎приобреталась, ‎иными ‎словами‏ ‎вы…

Сквиб

Эти‏ ‎слова ‎снова‏ ‎разразились ‎из‏ ‎ниоткуда ‎в ‎мозгу. ‎Картинки, ‎где‏ ‎я‏ ‎одну ‎за‏ ‎другой ‎примеряю‏ ‎палочки ‎в ‎магазине ‎Олливандера ‎и‏ ‎ни‏ ‎одна‏ ‎из ‎них‏ ‎не ‎даёт‏ ‎реакции. ‎Разочарование‏ ‎на‏ ‎лицах ‎родителей.‏ ‎Отвернувшиеся ‎друзья. ‎Мокрая ‎от ‎мальчишеских‏ ‎слёз ‎подушка.‏ ‎Все‏ ‎эти ‎эмоции ‎и‏ ‎воспоминания ‎накачивались‏ ‎в ‎голову, ‎словно ‎воздух‏ ‎в‏ ‎мяч. ‎Лоб‏ ‎покрылся ‎испариной.

• Господин,‏ ‎с ‎вами ‎всё ‎хорошо? ‎-‏ ‎донесся‏ ‎откуда-то ‎издалека‏ ‎голос ‎Парна.

Выдохнув,‏ ‎я ‎вытер ‎пот ‎со ‎лба‏ ‎платком,‏ ‎который‏ ‎так ‎удачно‏ ‎лежал ‎в‏ ‎кармане.

• Да, ‎всё‏ ‎хорошо,‏ ‎- ‎шагнув‏ ‎мимо ‎эльфа, ‎я ‎проследовал ‎в‏ ‎обеденный ‎зал.

***

Недавняя‏ ‎перегрузка‏ ‎мозга ‎пошла ‎мне‏ ‎на ‎пользу‏ ‎и ‎я ‎смог ‎без‏ ‎проблем‏ ‎узнать ‎своих‏ ‎родителей. ‎Вернее‏ ‎было ‎бы ‎сказать ‎родителей ‎Эрика,‏ ‎но‏ ‎какая ‎теперь‏ ‎разница? ‎Я‏ ‎здесь, ‎в ‎его ‎теле, ‎а‏ ‎он…‏ ‎Возможно‏ ‎умирает ‎на‏ ‎операционном ‎столе.‏  ‎Первое, ‎что‏ ‎бросилось‏ ‎в ‎глаза,‏ ‎это ‎орудующая ‎палочкой ‎Миранда. ‎Рядом,‏ ‎словно ‎на‏ ‎невидимых‏ ‎верёвочках, ‎парил ‎чайник.‏ ‎Поймав ‎мой‏ ‎взгляд, ‎она ‎ухмыльнулась.

• Тебе ‎налить‏ ‎чай,‏ ‎дорогой ‎брат?

Без‏ ‎лишних ‎слов,‏ ‎я ‎схватил ‎чайник ‎за ‎ручку,‏ ‎ощутив‏ ‎лишь ‎небольшое‏ ‎сопротивление. ‎Миранда‏ ‎от ‎неожиданности ‎ахнула.

• Эрик! ‎Где ‎твои‏ ‎манеры?‏ ‎-‏ ‎моя ‎мать‏ ‎буравила ‎меня‏ ‎взглядом ‎с‏ ‎другого‏ ‎конца ‎стола.

• Всего‏ ‎лишь ‎не ‎хотел ‎утомлять ‎дорогую‏ ‎сестру, ‎-‏ ‎произнося‏ ‎эти ‎слова, ‎я‏ ‎натянул ‎привычную‏ ‎для ‎себя ‎улыбку. ‎Наполнив‏ ‎чашку,‏ ‎я ‎опустился‏ ‎на ‎стул.

Итак,‏ ‎я ‎сквиб. ‎С ‎этим ‎можно‏ ‎жить.‏ ‎Во ‎всяком‏ ‎случае, ‎это‏ ‎лучше, ‎чем ‎быть ‎маглом. ‎Да,‏ ‎в‏ ‎пищевой‏ ‎цепи ‎здесь‏ ‎это ‎практически‏ ‎самый ‎низ,‏ ‎но‏ ‎и ‎не‏ ‎из ‎такой ‎задницы ‎выбирался. ‎По‏ ‎крайней ‎мере‏ ‎заклинание‏ ‎Миранды ‎я ‎без‏ ‎труда ‎прервал‏ ‎физически. ‎Возможно ‎тут ‎дело‏ ‎лишь‏ ‎в ‎потери‏ ‎концентрации, ‎но‏ ‎это ‎даёт ‎надежду, ‎что ‎в‏ ‎случае‏ ‎чего, ‎совсем‏ ‎уж ‎беспомощным‏ ‎не ‎окажусь.

Сделав ‎глоток ‎из ‎чашки,‏ ‎я‏ ‎взглядом‏ ‎скользнул ‎по‏ ‎присутствующим. ‎Отец‏ ‎сосредоточенно ‎ковырял‏ ‎ложкой‏ ‎суфле. ‎О‏ ‎том, ‎что ‎его ‎волосы ‎некогда‏ ‎были ‎золотистыми,‏ ‎напоминали‏ ‎лишь ‎покрытые, ‎частой‏ ‎сединой, ‎виски.‏ ‎Хотя ‎отражающиеся ‎от ‎его‏ ‎лысины‏ ‎свечи, ‎вполне‏ ‎себе ‎выполняли‏ ‎роль ‎замены. ‎От ‎этой ‎мысли‏ ‎на‏ ‎моём ‎лица‏ ‎сама ‎собой‏ ‎появилась ‎улыбка, ‎которая ‎в ‎свою‏ ‎очередь‏ ‎быстро‏ ‎исчезла, ‎когда‏ ‎я ‎дотронулся‏ ‎до ‎собственной‏ ‎головы.‏ ‎Конечно ‎ситуация‏ ‎была ‎ещё ‎не ‎такой ‎плачевной,‏ ‎но ‎залысины‏ ‎уже‏ ‎появлялись ‎то ‎тут,‏ ‎то ‎там.

Столько‏ ‎успело ‎навалиться ‎за ‎короткий‏ ‎срок,‏ ‎что ‎даже‏ ‎не ‎успел‏ ‎обеспокоится ‎собственным ‎новым ‎внешним ‎видом.

Мать‏ ‎сидела‏ ‎подле ‎отца‏ ‎и ‎о‏ ‎чём-то ‎недовольно ‎бормотала ‎ему ‎на‏ ‎ухо.‏ ‎Её‏ ‎волосы ‎были‏ ‎цвета ‎воронова‏ ‎крыла. ‎Вдруг‏ ‎послышался‏ ‎голос:

• А ‎дедушка‏ ‎Айрон ‎спустится ‎к ‎нам? ‎-‏ ‎из-за ‎Миранды‏ ‎высунулась‏ ‎золотистая ‎голова ‎девочки.‏ ‎На ‎вид‏ ‎ей ‎было  ‎лет ‎двенадцать.‏ ‎Большую‏ ‎часть ‎лица‏ ‎закрывали ‎большие‏ ‎роговые ‎очки, ‎в ‎которых ‎её‏ ‎глаза,‏ ‎казалось, ‎были‏ ‎такими ‎же‏ ‎огромными, ‎как ‎у ‎Парна.

• Не ‎думаю.‏ ‎Дедушка‏ ‎сегодня‏ ‎плохо ‎себя‏ ‎чувствует, ‎-‏ ‎мягко ‎произнесла‏ ‎Миранда.

В‏ ‎мыслях ‎я‏ ‎сделал ‎небольшую ‎заметку ‎для ‎себя.‏ ‎Интересно, ‎насколько‏ ‎же‏ ‎велико ‎здешнее ‎семейное‏ ‎древо.

Внезапно ‎поленья‏ ‎в ‎камине ‎затрещали ‎интенсивней‏ ‎обычного.‏ ‎Этот ‎треск‏ ‎привлёк ‎не‏ ‎только ‎моё ‎внимание. ‎Пламя ‎всколыхнулось,‏ ‎окрашивая‏ ‎комнату ‎сначала‏ ‎в ‎пурпурный,‏ ‎а ‎затем ‎и ‎в ‎синий‏ ‎цвет.‏ ‎Когда‏ ‎глаза ‎привыкли‏ ‎к ‎столь‏ ‎резким ‎вспышкам‏ ‎света,‏ ‎я ‎смог‏ ‎увидеть, ‎как ‎из ‎камина ‎вышагивает‏ ‎молодой ‎человек.‏ ‎Его‏ ‎волосы ‎были ‎длинные,‏ ‎волнистые, ‎цветом,‏ ‎как ‎у ‎матери. ‎На‏ ‎его‏ ‎лице ‎играла‏ ‎злобная ‎ухмылка,‏ ‎без ‎которой ‎его ‎можно ‎было‏ ‎бы‏ ‎назвать ‎красивым.

• А‏ ‎как ‎же‏ ‎“где ‎дядя ‎Рэйвен”, ‎Софи? ‎Смотрю,‏ ‎никто‏ ‎меня‏ ‎здесь ‎не‏ ‎ждёт,- ‎он‏ ‎произносил ‎слова,‏ ‎будто‏ ‎выплёвывал, ‎его‏ ‎глаза ‎останавливались ‎на ‎каждом, ‎словно‏ ‎хищная ‎птица‏ ‎высматривала‏ ‎свою ‎цель.
• Сынок, ‎ну‏ ‎конечно ‎мы‏ ‎рады ‎видеть ‎тебя! ‎Садись,‏ ‎я‏ ‎отдам ‎приказ‏ ‎Парну ‎накрыть‏ ‎для ‎тебя. ‎Просто…

• “Просто” ‎что, ‎матушка?‏ ‎-‏ ‎его ‎лицо‏ ‎вновь ‎исказилось‏ ‎в ‎жесткой ‎гримасе, ‎но ‎затем‏ ‎также‏ ‎быстро‏ ‎смягчилось. ‎-‏ ‎Впрочем, ‎ладно.‏ ‎Сегодня ‎я‏ ‎не‏ ‎настроен ‎на‏ ‎ссоры. ‎Ведь ‎сегодня ‎важный ‎день‏ ‎для ‎меня.

Он‏ ‎замолчал,‏ ‎словно ‎выжидал ‎драматическую‏ ‎паузу.

• Я ‎был‏ ‎признан, ‎самим ‎Тёмным ‎Лордом!‏ ‎-‏ ‎с ‎этими‏ ‎словами ‎он‏ ‎закатал ‎рукав. ‎Предплечье ‎покрывала ‎метка‏ ‎черепа‏ ‎со ‎змеей,‏ ‎выползающей ‎изо‏ ‎рта. ‎На ‎секунду ‎в ‎воздухе‏ ‎повисла‏ ‎тишина,‏ ‎которую ‎разрушила‏ ‎Миранда, ‎всплеснув‏ ‎ладонями.

• Мы ‎так‏ ‎рады‏ ‎за ‎тебя!‏ ‎Я ‎думаю, ‎это ‎большая ‎честь‏ ‎для ‎нашей‏ ‎семьи.

Мать‏ ‎радостно ‎закивала. ‎Даже‏ ‎отец ‎поднялся‏ ‎со ‎стула ‎и ‎приобнял‏ ‎Рэйвена.‏ ‎Я ‎в‏ ‎свою ‎очередь‏ ‎наблюдал ‎эту ‎сцену ‎со ‎стороны,‏ ‎рассуждая‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎эта‏ ‎ситуация ‎означала ‎для ‎меня.

В ‎этот‏ ‎момент‏ ‎Парн‏ ‎уже ‎нёс‏ ‎посуду. ‎Когда‏ ‎он ‎уже‏ ‎собирался‏ ‎разместить ‎тарелку‏ ‎с ‎угощением ‎напротив ‎одного ‎из‏ ‎стульев, ‎Рэйвен‏ ‎неожиданно‏ ‎закричал:

• Нет! ‎- ‎все‏ ‎невольно ‎отпрянули.‏ ‎Их ‎лица ‎едва ‎заметно‏ ‎побледнели.‏ ‎Рэйвен ‎быстрым‏ ‎шагом ‎подошёл‏ ‎к ‎эльфу ‎и ‎пальцем ‎указал‏ ‎на‏ ‎меня, ‎-‏ ‎Я ‎хочу‏ ‎сидеть ‎на ‎этом ‎месте. ‎Не‏ ‎где-то‏ ‎сбоку,‏ ‎а ‎во‏ ‎главе ‎стола!

• Но‏ ‎как ‎же…‏ ‎Ведь‏ ‎там ‎сейчас‏ ‎сидит ‎господин…, ‎- ‎прошелестел ‎в‏ ‎ответ ‎Парн.

• …Сквиб.‏ ‎Да,‏ ‎я ‎знаю, ‎КТО‏ ‎там ‎сидит.‏ ‎И ‎место ‎этой ‎магловской‏ ‎подстилки‏ ‎точно ‎не‏ ‎здесь!

В ‎моей‏ ‎груди ‎начала ‎закипать ‎ярость, ‎которую‏ ‎я‏ ‎всеми ‎силами‏ ‎сдерживал. ‎Смерил‏ ‎мать ‎взглядом. ‎В ‎этот ‎раз‏ ‎она‏ ‎ничего‏ ‎не ‎сказала‏ ‎про ‎манеры.‏ ‎Я ‎сделал‏ ‎глубокий‏ ‎вдох ‎и‏ ‎вытерев ‎губы ‎салфеткой, ‎произнёс:

• Рэйвен, ‎разве‏ ‎в ‎таком‏ ‎тоне‏ ‎следует ‎разговаривать ‎со‏ ‎своим ‎старшим‏ ‎братом?

Следующие ‎события ‎произошли ‎в‏ ‎мгновение‏ ‎ока. ‎Последнее,‏ ‎что ‎я‏ ‎успел ‎увидеть, ‎это ‎как ‎Рэйвен‏ ‎выхватывает‏ ‎палочку. ‎Затем‏ ‎лишь ‎ужасная‏ ‎боль ‎во ‎всём ‎теле, ‎темнота‏ ‎в‏ ‎глазах.‏ ‎Чувствую, ‎что‏ ‎прижат ‎к‏ ‎стене.

• Не ‎смей‏ ‎называть‏ ‎меня ‎братом,‏ ‎гниль! ‎- ‎я ‎ощутил, ‎как‏ ‎моё ‎лицо‏ ‎покрывается‏ ‎брызгами ‎слюней. ‎-‏ ‎Я ‎могу‏ ‎прикончить ‎тебя ‎прямо ‎здесь‏ ‎и‏ ‎сейчас, ‎и‏ ‎всем ‎будет‏ ‎плевать.

• Мне ‎не ‎будет, ‎- ‎донесся‏ ‎голос‏ ‎сверху. ‎Скрипнула‏ ‎лестница. ‎Когда‏ ‎моё ‎зрение ‎наконец ‎обрело ‎ясность,‏ ‎я‏ ‎увидел‏ ‎крепкого ‎телосложения‏ ‎мужчину. ‎Седые‏ ‎пышные ‎усы‏ ‎и‏ ‎россыпь ‎глубоких‏ ‎морщин ‎на ‎лице ‎выдавали ‎в‏ ‎нём ‎старика.

• Дедушка‏ ‎Айрон!‏ ‎- ‎радостно ‎вскрикнула‏ ‎Софи. ‎Старик‏ ‎нахмурил ‎свои ‎кустистые ‎брови.

— Софи,‏ ‎почему‏ ‎ты ‎ещё‏ ‎не ‎в‏ ‎кровати? ‎Сейчас ‎уже ‎довольно ‎поздно,‏ ‎—‏ ‎он ‎перевёл‏ ‎взгляд ‎на‏ ‎Миранду, ‎чьи ‎плечи ‎в ‎этот‏ ‎момент‏ ‎слегка‏ ‎опустились. ‎—‏ ‎Я ‎полагаю,‏ ‎это ‎не‏ ‎лучший‏ ‎пример ‎для‏ ‎ребёнка?

Девушка ‎мотнула ‎головой ‎и ‎выпрямив‏ ‎спину ‎произнесла:

• Пожалуй‏ ‎вы‏ ‎правы, ‎- ‎она‏ ‎оглядела ‎всех‏ ‎присутствующих, ‎включая ‎меня, ‎-‏ ‎вынуждены‏ ‎откланяться. ‎Ещё‏ ‎раз ‎поздравляю‏ ‎тебя, ‎Рэйвен.

Произнеся ‎последнюю ‎фразу, ‎Миранда‏ ‎шагнула‏ ‎в ‎камин‏ ‎вслед ‎за‏ ‎дочерью. ‎Пламя ‎вновь ‎окрасило ‎комнату.

Тем‏ ‎временем‏ ‎конец‏ ‎палочки ‎всё‏ ‎ещё ‎больно‏ ‎врезался ‎мне‏ ‎в‏ ‎шею. ‎Не‏ ‎знаю ‎как, ‎но ‎эта ‎боль‏ ‎распространялась ‎по‏ ‎всему‏ ‎телу, ‎не ‎позволяя‏ ‎дёрнуть ‎и‏ ‎мускулом. ‎Каждый ‎вдох ‎давался‏ ‎с‏ ‎большим ‎усилием.‏ ‎Я ‎ощущал‏ ‎себя ‎абсолютно ‎беспомощным. ‎Однако, ‎сам‏ ‎Рэйвен‏ ‎в ‎этот‏ ‎момент ‎неотрывно‏ ‎следил ‎за ‎Айроном.

Неужели ‎дело ‎не‏ ‎только‏ ‎в‏ ‎концентрации? ‎Разве‏ ‎одной ‎лишь‏ ‎магии ‎достаточно,‏ ‎чтобы‏ ‎полностью ‎подавить‏ ‎человеческую ‎волю? ‎Паника ‎плодила ‎в‏ ‎голове ‎вопросы.‏ ‎Проблема‏ ‎в ‎том, ‎что‏ ‎находить ‎ответы‏ ‎она ‎не ‎помогала.

• Поздравляет? ‎С‏ ‎чем?‏ ‎- ‎пробасил‏ ‎Айрон ‎спускаясь‏ ‎по ‎лестнице ‎его ‎абсолютно ‎лысая‏ ‎голова‏ ‎отражала ‎свет‏ ‎не ‎хуже,‏ ‎чем ‎у ‎отца. ‎- ‎С‏ ‎тем,‏ ‎что‏ ‎какой-то ‎ублюдок‏ ‎заклеймил ‎тебя‏ ‎как ‎скот,‏ ‎Рэйвен?
• Заткнись!‏ ‎- ‎прорычал‏ ‎парень, ‎наконец ‎убрав ‎палочку ‎от‏ ‎моей ‎шеи.‏ ‎-‏ ‎Ты ‎должен ‎уважать…
• Уважать?‏ ‎- ‎голос‏ ‎старика ‎заполнил ‎комнату. ‎-‏ ‎Видел‏ ‎бы ‎сейчас‏ ‎мой ‎брат,‏ ‎во ‎что ‎превратились ‎его ‎внуки.‏ ‎Как‏ ‎они ‎предают,‏ ‎то, ‎за‏ ‎что ‎он ‎сражался ‎и ‎во‏ ‎что‏ ‎верил!

Постепенно‏ ‎я ‎начал‏ ‎ощущать ‎покалывание‏ ‎в ‎руках.‏ ‎Власть‏ ‎над ‎телом‏ ‎медленно, ‎но ‎верно ‎возвращалась.

• Это ‎всё‏ ‎твоя ‎вина,‏ ‎Квентин!‏ ‎- ‎Айрон ‎уже‏ ‎смотрел ‎на‏ ‎отца. ‎- ‎Ты ‎всегда‏ ‎был‏ ‎бесхребетным ‎слизняком‏ ‎и ‎вот‏ ‎что ‎получилось!

Вдруг ‎старик ‎зашёлся ‎кашлем‏ ‎и‏ ‎прислонил ‎к‏ ‎губам ‎платок.

— Такой‏ ‎жалкий ‎старик, ‎как ‎ты, ‎не‏ ‎смеет‏ ‎устанавливать‏ ‎правила ‎в‏ ‎этом ‎доме,‏ ‎— ‎Рэйвен‏ ‎начал‏ ‎медленно ‎двигаться‏ ‎в ‎сторону ‎содрогающегося ‎от ‎кашля‏ ‎мужчины, ‎держа‏ ‎наготове‏ ‎палочку. ‎Я ‎осторожно‏ ‎размял ‎шею‏ ‎и ‎оценил ‎ситуацию. ‎Пока‏ ‎отец‏ ‎стоял ‎словно‏ ‎в ‎воду‏ ‎опущенный, ‎мать ‎старательно ‎изображала ‎из‏ ‎себя‏ ‎предмет ‎интерьера.‏ ‎Брат ‎уже‏ ‎начал ‎проворачивать ‎палочкой ‎в ‎воздухе.‏ ‎На‏ ‎мгновение‏ ‎мне ‎почудилось,‏ ‎что ‎на‏ ‎её ‎конце‏ ‎загорелась‏ ‎искра. ‎Это‏ ‎было ‎не ‎к ‎добру.

Я ‎решил‏ ‎довериться ‎инстинктам.‏ ‎Данную‏ ‎ситуацию ‎следовало ‎повернуть‏ ‎в ‎свою‏ ‎пользу ‎насколько ‎это ‎возможно.‏ ‎Сжав‏ ‎кулак ‎я‏ ‎с ‎силой‏ ‎ударил ‎Рэйвена ‎в ‎челюсть. ‎По‏ ‎крайней‏ ‎мере, ‎таков‏ ‎был ‎план,‏ ‎но ‎на ‎деле ‎это ‎тело‏ ‎оказалось‏ ‎не‏ ‎настолько ‎готовым‏ ‎к ‎подобным‏ ‎трюкам. ‎Споткнувшись‏ ‎об‏ ‎упавший ‎стул,‏ ‎вместо ‎удара ‎я ‎просто ‎упал‏ ‎на ‎Рэйвена,‏ ‎тем‏ ‎самым ‎повалив ‎его‏ ‎вниз. ‎Из‏ ‎палочки ‎вырвалась ‎вспышка, ‎которая‏ ‎затем‏ ‎ударила ‎в‏ ‎стену. ‎Глиняные‏ ‎ошмётки ‎с ‎грохотом ‎упали ‎вниз.

• Что‏ ‎ты‏ ‎делаешь, ‎кретин?!‏ ‎- ‎брат‏ ‎заверещал ‎пытаясь ‎подняться ‎и ‎одновременно‏ ‎оттолкнуть‏ ‎меня.‏ ‎

Здесь ‎я‏ ‎попытался ‎воспользоваться‏ ‎ситуацией ‎и‏ ‎схватил‏ ‎Рэйвена ‎за‏ ‎предплечье, ‎приподнял ‎и ‎силой ‎ударил‏ ‎об ‎пол.‏ ‎Костяшки‏ ‎кулака, ‎сжимающего ‎палочку,‏ ‎шумно ‎стукнулись‏ ‎о ‎деревянный ‎пол. ‎Парень‏ ‎вскрикнул‏ ‎и ‎разжал‏ ‎кисть. ‎В‏ ‎следующее ‎мгновение ‎я ‎увидел, ‎как‏ ‎палочка‏ ‎взлетает ‎и,‏ ‎со ‎свистом‏ ‎рассекая ‎воздух, ‎улетела ‎в ‎сторону‏ ‎лестницы.

Я,‏ ‎конечно,‏ ‎хорошо ‎его‏ ‎приложил, ‎но‏ ‎не ‎настолько‏ ‎же.‏ ‎Однако, ‎стоило‏ ‎подняться, ‎картина ‎стала ‎яснее. ‎Палочка‏ ‎Рэйвена ‎лежала‏ ‎в‏ ‎руке ‎старика.

• Получишь ‎её‏ ‎обратно, ‎когда‏ ‎избавишься ‎от ‎этой ‎гадости‏ ‎на‏ ‎руке, ‎-‏ ‎прохрипел ‎Айрон‏ ‎и ‎не ‎спеша ‎убрал ‎палочку‏ ‎в‏ ‎рукав.

Я ‎же‏ ‎в ‎свою‏ ‎очередь ‎ощутил ‎непривычную ‎для ‎себя‏ ‎боль‏ ‎в‏ ‎пояснице. ‎Сердце‏ ‎колотилось ‎словно‏ ‎бешеное, ‎отдавая‏ ‎в‏ ‎ушах. ‎И‏ ‎это ‎после ‎небольшой ‎потасовки ‎на‏ ‎полу? ‎Скрипнула‏ ‎лестница.‏ ‎Мои ‎глаза ‎неотрывно‏ ‎следили ‎за‏ ‎удаляющейся ‎спиной ‎старика.

• Эрик, ‎-‏ ‎мужчина‏ ‎замер ‎посреди‏ ‎пути, ‎-‏ ‎как ‎закончишь ‎с ‎десертом, ‎зайди‏ ‎ко‏ ‎мне ‎в‏ ‎кабинет. ‎У‏ ‎меня ‎есть ‎к ‎тебе ‎разговор.

***

В ‎зимний‏ ‎снежный ‎вечер, ‎в ‎дальней ‎комнате‏ ‎дома ‎на‏ ‎окошке‏ ‎сидела ‎кошка. ‎Она‏ ‎изредка ‎лениво‏ ‎потягивалась, ‎царапая ‎подоконник ‎своими‏ ‎острыми‏ ‎коготками. ‎Кошка‏ ‎устроилась ‎поудобней‏ ‎на ‎мягкий ‎плед, ‎что ‎был‏ ‎небрежно‏ ‎брошен ‎на‏ ‎окне ‎и‏ ‎устремила ‎взгляд ‎своих ‎голубых ‎глаз‏ ‎на‏ ‎улицу.‏ ‎Кошка ‎не‏ ‎заметила, ‎как‏ ‎погрузилась ‎в‏ ‎свои‏ ‎мысли.

"Снег ‎на‏ ‎улице ‎идет, ‎такой ‎мягкий ‎и‏ ‎пушистый, ‎но‏ ‎я‏ ‎всеравно ‎пушистее. ‎Как‏ ‎же ‎хорошо,‏ ‎наверное, ‎на ‎улице. ‎Эх!‏ ‎Сейчас‏ ‎бы ‎погулять‏ ‎да ‎лапки‏ ‎с ‎ушками ‎поморозить. ‎А ‎мой‏ ‎носик!‏ ‎После ‎прогулки‏ ‎он ‎становится‏ ‎красный, ‎как ‎у ‎олененка ‎Рудольфа",‏ ‎-‏ ‎кошка‏ ‎мысленно ‎засмеялась‏ ‎и ‎перевела‏ ‎свой ‎взгляд‏ ‎в‏ ‎комнату, ‎-‏ ‎"Эх, ‎жаль, ‎что ‎моя ‎мамуля,‏ ‎хозяюшка ‎моя‏ ‎спит.‏ ‎Мы ‎бы ‎с‏ ‎ней ‎пошли‏ ‎на ‎улицу ‎и ‎слепили‏ ‎бы‏ ‎огромного ‎снеговика,‏ ‎до ‎самого‏ ‎неба! ‎А ‎потом ‎устроили ‎бы‏ ‎пир‏ ‎с ‎сочной‏ ‎жирной ‎курочкой‏ ‎и ‎теплым ‎молочком. ‎Ох, ‎что-то‏ ‎я‏ ‎проголодалась‏ ‎от ‎этих‏ ‎мыслей. ‎Тааакссс...‏ ‎Посмотрим, ‎что‏ ‎тут‏ ‎у ‎нас",‏ ‎- ‎кошка ‎стала ‎внимательно ‎всматриваться‏ ‎в ‎углы‏ ‎комнаты.‏ ‎"Ага! ‎Ты ‎то‏ ‎и ‎станешь‏ ‎моим ‎ужином!" ‎- ‎мысленно‏ ‎воскликнув,‏ ‎подумала ‎кошка.‏ ‎Она ‎пристально‏ ‎наблюдала ‎за ‎шебуршащимся ‎на ‎ковре‏ ‎пухлым‏ ‎паучком.

Ловким ‎прыжком‏ ‎кошка ‎оказалась‏ ‎на ‎полу ‎вблизи ‎своей ‎добычи.‏ ‎Заметив‏ ‎охотника,‏ ‎паучок ‎засеменил‏ ‎своими ‎тонкими‏ ‎восемью ‎лапками,‏ ‎надеясь‏ ‎спастись ‎от‏ ‎хищника. ‎Свою ‎добычу ‎кошка ‎настигла‏ ‎в ‎углу‏ ‎комнаты.‏ ‎Полакомившись, ‎кошка ‎принялась‏ ‎умываться.

"Хозяюшка ‎моя‏ ‎опять ‎забыла ‎музыку ‎выключить,‏ ‎в‏ ‎наушниках ‎уснула,‏ ‎так ‎и‏ ‎ушки ‎себе ‎недолго ‎испортить. ‎Как‏ ‎же‏ ‎сладко ‎она‏ ‎спит. ‎Интересно,‏ ‎что ‎же ‎ей ‎снится? ‎Мне‏ ‎вот‏ ‎жирные‏ ‎мыши ‎и‏ ‎молочные ‎реки,‏ ‎и ‎нет‏ ‎им‏ ‎ни ‎конца,‏ ‎ни ‎края. ‎Ой, ‎что-то ‎тоже‏ ‎спать ‎захотелось,"‏ ‎-‏ ‎зевая, ‎подумала ‎кошка.‏ ‎Сладко ‎потянувшись,‏ ‎кошка ‎продолжила ‎умываться: ‎"Так!‏ ‎Не‏ ‎спать! ‎Кто‏ ‎же ‎будет‏ ‎охранять ‎сон ‎моей ‎хозяюшки ‎от‏ ‎злых‏ ‎барабулек?" ‎-‏ ‎в ‎тот‏ ‎момент ‎кошка ‎чувствовала ‎себя ‎настоящей‏ ‎героиней‏ ‎и‏ ‎защитницей.

"Странно, ‎вроде‏ ‎привычная ‎комната‏ ‎в ‎эту‏ ‎ночь‏ ‎кажется ‎такой‏ ‎уютной. ‎А ‎эта ‎свеча ‎возомнила‏ ‎себя ‎настоящей,‏ ‎вон‏ ‎как ‎дрожит. ‎Холодно‏ ‎что ‎ли‏ ‎ей? ‎А ‎если ‎она‏ ‎и‏ ‎вправду ‎настоящая?‏ ‎Если ‎подуть,‏ ‎потухнет ‎ли ‎она? ‎А ‎пламя‏ ‎согреет‏ ‎или ‎обожжет?‏ ‎Да ‎не!...‏ ‎Она ‎не ‎настоящая, ‎хозяюшка ‎сама‏ ‎говорила‏ ‎мне‏ ‎об ‎этом,"‏ ‎- ‎продолжила‏ ‎свои ‎размышления‏ ‎носом,‏ ‎поклевывая ‎носом.

Не‏ ‎в ‎силах ‎больше ‎противиться ‎одолевающей‏ ‎ее ‎дреме,‏ ‎кошка‏ ‎подошла ‎к ‎свече‏ ‎и ‎набрав,‏ ‎как ‎можно ‎больше ‎воздуха,‏ ‎попыталась‏ ‎задуть ‎искусственное‏ ‎пламя. ‎То‏ ‎лишь ‎вздрогнуло, ‎замерцало ‎и ‎продолжило‏ ‎"гореть".‏ ‎После ‎неудачных‏ ‎попыток ‎погасить‏ ‎свечу, ‎кошка ‎разозлилась ‎и ‎со‏ ‎всей‏ ‎совей‏ ‎возможной ‎силой‏ ‎ударила ‎лапой‏ ‎по ‎свече,‏ ‎что‏ ‎та ‎откатилась‏ ‎в ‎другой ‎конец ‎комнаты. ‎"Пламя"‏ ‎наконец-то ‎погасло.‏ ‎Довольная‏ ‎своей ‎победой ‎кошка,‏ ‎забралась ‎в‏ ‎объятия ‎под ‎оделяло ‎к‏ ‎своей‏ ‎хозяйке ‎и‏ ‎снился ‎ей‏ ‎чудный ‎сон. ‎Будто ‎она ‎со‏ ‎своей‏ ‎хозяюшкой ‎построили‏ ‎большущего ‎снеговика‏ ‎до ‎самого ‎неба, ‎а ‎по‏ ‎окончанию‏ ‎прогулки‏ ‎их ‎ждал‏ ‎великий ‎пир.‏ ‎Все ‎было‏ ‎на‏ ‎их ‎столе:‏ ‎и ‎жирная ‎курочка, ‎и ‎рыбка‏ ‎румяная, ‎и‏ ‎горка‏ ‎мышек, ‎да ‎поупитанней,‏ ‎молоко ‎лилось‏ ‎рекою, ‎а ‎на ‎десерт‏ ‎им‏ ‎подали ‎вкуснейший‏ ‎"Пломбир".

Я ‎ошиблась,‏ ‎подумав, ‎что ‎лиште ‎сбежали ‎в‏ ‎страхе. ‎Нет,‏ ‎они‏ ‎вернулись, ‎наверное, ‎самые‏ ‎сильные ‎из‏ ‎них. ‎Замахали ‎руками, ‎что-то‏ ‎зашептали.‏ ‎Я ‎хотела‏ ‎налететь ‎на‏ ‎них, ‎раскидать ‎их ‎в ‎разные‏ ‎стороны.‏ ‎Не ‎единая‏ ‎мышца ‎не‏ ‎желает ‎подчиняться ‎мне, ‎осознала ‎я‏ ‎вдруг.‏ ‎Вся‏ ‎сила ‎исчезла‏ ‎резко, ‎разом.‏ ‎Я ‎вновь‏ ‎упала‏ ‎в ‎углубление‏ ‎с ‎мёдом, ‎ударившись ‎о ‎камень‏ ‎всем ‎телом,‏ ‎разбрызгав‏ ‎липкую ‎жижу ‎вокруг.‏ ‎Было ‎так‏ ‎больно, ‎что ‎можно ‎потерять‏ ‎сознание.‏ ‎Меня ‎оно‏ ‎покидало ‎неторопливо.‏ ‎Я ‎вспомнила, ‎как ‎меня ‎прибило‏ ‎к‏ ‎берегу ‎вздувшейся‏ ‎от ‎половодья‏ ‎Неоо. ‎Тогда ‎меня ‎нашла ‎мама,‏ ‎но‏ ‎она‏ ‎ещё ‎не‏ ‎была ‎моей‏ ‎матерью. ‎Больше‏ ‎я‏ ‎могла ‎не‏ ‎сомневаться, ‎точная ‎дата ‎мне ‎стала‏ ‎известна, ‎-‏ ‎я‏ ‎стала ‎их ‎дочерью‏ ‎весной, ‎во‏ ‎второй ‎год ‎моей ‎жизни.‏ ‎Но‏ ‎кем ‎я‏ ‎была ‎до‏ ‎этого?

Я ‎слышала ‎слова ‎на ‎незнакомом‏ ‎языке,‏ ‎звучавшие ‎надо‏ ‎мной... ‎Я‏ ‎чувствовала, ‎как ‎сдёрнули ‎повязки ‎с‏ ‎ран‏ ‎и‏ ‎оставили ‎истекать‏ ‎кровью ‎моё‏ ‎тело. ‎Я‏ ‎чувствовала,‏ ‎как ‎лиште‏ ‎колдуют ‎мёдом, ‎заставляя ‎его ‎вытягивать‏ ‎из ‎меня‏ ‎кровь‏ ‎ещё ‎быстрее. ‎Ещё‏ ‎немного, ‎и‏ ‎глава ‎вынес ‎бы ‎вердикт:‏ ‎смерть‏ ‎наступила ‎от‏ ‎потери ‎крови.‏ ‎Спокойная, ‎всех ‎устраивающая ‎смерть. ‎Почти‏ ‎всех.

Для‏ ‎всех ‎было‏ ‎неожиданностью, ‎что‏ ‎вот-вот ‎оклемавшийся ‎сын ‎главы ‎сможет‏ ‎так‏ ‎резко‏ ‎встать. ‎Он‏ ‎метнулся ‎ко‏ ‎мне, ‎напугав‏ ‎стоящую‏ ‎надо ‎мной‏ ‎бабушку, ‎и ‎отрубил ‎мою ‎родную‏ ‎конечность ‎и‏ ‎всего-то‏ ‎с ‎одной ‎попытки.‏ ‎Что-то ‎взревело,‏ ‎заставив ‎всех ‎зажать ‎уши.‏ ‎Я‏ ‎отказывалась ‎верить,‏ ‎что ‎этот‏ ‎голос ‎принадлежит ‎мне.

- Где ‎мы? ‎-‏ ‎прорычало‏ ‎что-то ‎во‏ ‎мне. ‎Я‏ ‎не ‎могла ‎понять, ‎шевелю ‎ли‏ ‎губами.‏ ‎Но‏ ‎чувствовала, ‎как‏ ‎встаю ‎и‏ ‎выпрямляюсь. ‎Чем‏ ‎глубже‏ ‎уплывал ‎мой‏ ‎разум, ‎тем ‎активнее ‎становилось ‎тело.‏ ‎Спать ‎и‏ ‎не‏ ‎мешать ‎исцеляющим ‎процессам‏ ‎- ‎вот,‏ ‎что ‎мне ‎сейчас ‎нужно.

Я‏ ‎двигалась‏ ‎из ‎темноты‏ ‎на ‎свет,‏ ‎понимая, ‎что ‎всё ‎ещё ‎жива,‏ ‎думая,‏ ‎что ‎не‏ ‎так ‎всё‏ ‎поняла, ‎и ‎если ‎лиште ‎хотели‏ ‎бы‏ ‎меня‏ ‎здесь ‎прикончить‏ ‎- ‎сделали‏ ‎бы ‎это,‏ ‎пока‏ ‎я ‎спала.‏ ‎А ‎я ‎чувствовала ‎себя ‎так‏ ‎хорошо, ‎готовая,‏ ‎словно‏ ‎цветочные ‎бутоны ‎распустить‏ ‎веки... ‎Уже‏ ‎на ‎грани ‎сна ‎и‏ ‎яви‏ ‎я ‎вспомнила‏ ‎о ‎странном‏ ‎голосе, ‎льющемся ‎словно ‎из ‎меня...

Когда‏ ‎я‏ ‎открыла ‎глаза,‏ ‎увидела ‎над‏ ‎собой ‎Ги ‎и ‎невероятно ‎обрадовалась:

- Ты‏ ‎в‏ ‎порядке?‏ ‎Мне ‎показалось,‏ ‎что ‎тут‏ ‎был ‎какой-то‏ ‎монстр...

- Да...‏ ‎он... ‎в‏ ‎общем, ‎провалился ‎обратно ‎в ‎темноту.‏ ‎И ‎надеюсь,‏ ‎больше‏ ‎не ‎возродится.

Я ‎попыталась‏ ‎привстать, ‎но‏ ‎он ‎мне ‎не ‎дал:

- Не‏ ‎пытайся‏ ‎шевелиться, ‎тебе‏ ‎нужно ‎сохранять‏ ‎покой.

Мне ‎казалось, ‎его ‎глаза ‎странно‏ ‎блестели.‏ ‎Наверное, ‎я‏ ‎сейчас ‎в‏ ‎таком ‎виде, ‎что ‎даже ‎у‏ ‎людей‏ ‎бывалых‏ ‎возникает ‎дискомфорт.‏ ‎Но ‎позаботится‏ ‎ли ‎он‏ ‎обо‏ ‎мне? ‎Ведь‏ ‎больше ‎некому. ‎Может, ‎меня ‎возьмут‏ ‎в ‎Инкви?‏ ‎И‏ ‎там ‎условия ‎содержания‏ ‎станут ‎менее‏ ‎суровыми ‎для ‎меня, ‎чем‏ ‎были‏ ‎дома...

Своего ‎тела‏ ‎я ‎будто‏ ‎и ‎не ‎ощущала, ‎но ‎мне‏ ‎было‏ ‎влажно ‎и‏ ‎тепло. ‎Рядом‏ ‎с ‎Ги ‎возникла ‎девушка ‎в‏ ‎синей‏ ‎форме.‏ ‎Он ‎шептал‏ ‎успокаивающие ‎слова‏ ‎и ‎гладил‏ ‎мою‏ ‎щёку. ‎Сначала‏ ‎она ‎читала. ‎Уже ‎знакомые, ‎но‏ ‎всё ‎ещё‏ ‎непонятные‏ ‎слова. ‎Но ‎звук‏ ‎переворачиваемых ‎страниц‏ ‎крохотной ‎книжечки ‎становился ‎всё‏ ‎дальше‏ ‎и ‎дальше.‏ ‎Сознание ‎улетало,‏ ‎Ги ‎расплывался ‎перед ‎глазами. ‎Перед‏ ‎тем,‏ ‎как ‎закрыть‏ ‎их, ‎я‏ ‎обратила ‎внимание, ‎что ‎стены ‎пещеры‏ ‎были‏ ‎вымазаны‏ ‎чем-то ‎красным.‏ ‎Я ‎сделала‏ ‎глубокий ‎вдох.‏ ‎Всё‏ ‎ещё ‎пахло‏ ‎мёдом, ‎густым ‎и ‎приторным. ‎Но‏ ‎пахло ‎и‏ ‎чем-то‏ ‎ещё, ‎солоноватым ‎и‏ ‎тёплым. ‎Когда‏ ‎проснусь, ‎наверняка ‎пойму, ‎чем‏ ‎именно.

Идти ‎приходилось‏ ‎согнувшись, ‎только ‎что ‎не ‎на‏ ‎карачках. ‎Стоп,‏ ‎а‏ ‎когда ‎мы ‎успели‏ ‎переместиться? ‎Хватка‏ ‎на ‎моих ‎руках ‎усилилась.‏ ‎Ну‏ ‎а ‎как‏ ‎иначе. ‎Лиште‏ ‎чувствовали, ‎что ‎мой ‎разум ‎пробуждается.‏ ‎Кажется,‏ ‎больше ‎незачем‏ ‎таиться, ‎больше‏ ‎не ‎перед ‎кем ‎притворяться, ‎больше‏ ‎незачем‏ ‎сдерживаться.

- Очухалась?‏ ‎- ‎донёсся‏ ‎голос ‎отца‏ ‎слева. ‎-‏ ‎Ну‏ ‎и ‎учудила‏ ‎ты, ‎Скастре. ‎Глава ‎только ‎из‏ ‎уважения ‎к‏ ‎нам‏ ‎позволил ‎тебе ‎жить‏ ‎в ‎мире‏ ‎и ‎навещать ‎нас, ‎а‏ ‎ты!‏ ‎С ‎ума‏ ‎сошла ‎совсем,‏ ‎военных ‎в ‎дом ‎притащила, ‎да‏ ‎ещё‏ ‎и ‎о‏ ‎силе ‎рассказала.

- Всё‏ ‎не ‎так... ‎- ‎поворочала ‎я‏ ‎языком.

- Мы‏ ‎свободны‏ ‎от ‎государства,‏ ‎независимы. ‎Наш‏ ‎клан ‎долго‏ ‎этого‏ ‎добивался. ‎Там‏ ‎нас ‎всегда ‎использовали, ‎но ‎тут,‏ ‎но ‎на‏ ‎воле‏ ‎лиште ‎собирают ‎золотой‏ ‎благодатный ‎мёд‏ ‎лишь ‎для ‎самих ‎себя.‏ ‎Многое‏ ‎ты ‎не‏ ‎понимаешь...

- С ‎чего‏ ‎бы ‎мне ‎вообще ‎понимать ‎хоть‏ ‎что-то,‏ ‎учитывая, ‎что‏ ‎вы ‎отобрали‏ ‎у ‎меня ‎кучу ‎воспоминаний? ‎Вы‏ ‎позволили‏ ‎мне‏ ‎жить ‎там,‏ ‎но ‎отобрали‏ ‎моё ‎я.‏ ‎Всё‏ ‎равно, ‎что‏ ‎пустили ‎по ‎обочинам ‎проезжих ‎дорог‏ ‎болтаться ‎больного‏ ‎человека.‏ ‎А ‎теперь ‎снова‏ ‎тащите ‎под‏ ‎земли. ‎Ни ‎к ‎чему‏ ‎демонстрировать‏ ‎своё ‎отношение‏ ‎ко ‎мне,‏ ‎я ‎и ‎так ‎знаю, ‎что‏ ‎ты‏ ‎меня ‎ненавидишь.

- Осторожно!‏ ‎- ‎крикнул‏ ‎он, ‎но ‎я ‎уже ‎полетела‏ ‎вниз,‏ ‎и‏ ‎ни ‎он,‏ ‎ни ‎мама‏ ‎не ‎уберегли‏ ‎мои‏ ‎колени ‎от‏ ‎встречи ‎с ‎камнями.

Отец ‎вздохнул ‎и‏ ‎осторожно ‎приподнял‏ ‎меня,‏ ‎помогая ‎усесться. ‎Потом‏ ‎занялся ‎ранами‏ ‎и ‎ранками: ‎обмыл ‎их‏ ‎чем-то‏ ‎прохладным, ‎принесённым‏ ‎мамой. ‎Было‏ ‎больно, ‎но ‎не ‎так, ‎как‏ ‎внутри.‏ ‎Огромное ‎ужасное‏ ‎чувство ‎заполняло‏ ‎меня. ‎Можно ‎представить, ‎какой ‎силы‏ ‎оно‏ ‎было‏ ‎в ‎сравнении‏ ‎со ‎всем,‏ ‎что ‎мне‏ ‎довелось‏ ‎испытать ‎ранее.

- Я‏ ‎не ‎могу, ‎- ‎всхлипнула ‎мама.‏ ‎- ‎Пусть‏ ‎она‏ ‎убегает ‎и ‎больше‏ ‎не ‎возвращается!

Отец‏ ‎молчал, ‎печально ‎глядя ‎вниз.

Всё-таки‏ ‎они‏ ‎вывели ‎меня‏ ‎из ‎пещеры.‏ ‎Лес ‎показался ‎мне ‎светлыми ‎и‏ ‎благоухающими‏ ‎чертогами, ‎способными‏ ‎вместить ‎мою‏ ‎боль, ‎а ‎может, ‎даже ‎забрать.

- Почему‏ ‎вы‏ ‎вышли?‏ ‎- ‎окликнул‏ ‎нас ‎глава.‏ ‎- ‎Нужно‏ ‎вернуть‏ ‎её ‎в‏ ‎своё ‎опустевшее ‎логово. ‎Избавить ‎от‏ ‎такой ‎напасти‏ ‎нас‏ ‎всех, ‎на ‎это‏ ‎раз ‎наверняка.

- Избавить...‏ ‎- ‎усмехнулась ‎я. ‎-‏ ‎Такое‏ ‎наказание ‎мне‏ ‎положено ‎за‏ ‎мой ‎проступок...

К ‎пещере ‎подтягивался ‎народ,‏ ‎у‏ ‎всех ‎были‏ ‎вместительные ‎холщовые‏ ‎сумы, ‎наполненные ‎чем-то ‎тяжёлым.

Я ‎смотрела‏ ‎на‏ ‎всю‏ ‎эту ‎ситуацию‏ ‎и ‎не‏ ‎могла ‎понять,‏ ‎как‏ ‎до ‎неё‏ ‎вообще ‎дошло, ‎как ‎моя ‎привычная‏ ‎жизнь ‎перевернулась‏ ‎вдруг‏ ‎с ‎ног ‎на‏ ‎голову ‎и‏ ‎оказалась ‎близка ‎к ‎завершению.‏ ‎Как‏ ‎же ‎всё‏ ‎нелепо ‎вышло.‏ ‎Ситуация ‎просто ‎смешна... ‎Смешно, ‎да‏ ‎не‏ ‎до ‎смеха,‏ ‎- ‎пару‏ ‎раз ‎не ‎пожить.

Неожиданно ‎рядом ‎с‏ ‎главой‏ ‎встала‏ ‎моя ‎бабушка,‏ ‎и ‎он‏ ‎начал ‎командовать:

- Спроо,‏ ‎проверь.‏ ‎Гже, ‎расплатись‏ ‎за ‎всё, ‎что ‎клан ‎ради‏ ‎тебя ‎сделал.

Отец‏ ‎вцепился‏ ‎мне ‎в ‎предплечье.‏ ‎Мать ‎не‏ ‎мешала ‎ему ‎тащить ‎меня‏ ‎назад‏ ‎к ‎пещере,‏ ‎видимо, ‎перед‏ ‎глазами ‎народа ‎потеряв ‎всю ‎решимость.‏ ‎Я‏ ‎упиралась ‎и‏ ‎пыталась ‎вырваться,‏ ‎но ‎не ‎решалась ‎ударить ‎отца.

Со‏ ‎стороны‏ ‎домов‏ ‎послышался ‎топот‏ ‎копыт, ‎и‏ ‎из-за ‎деревьев‏ ‎возник‏ ‎Ги, ‎спрыгнул‏ ‎с ‎коня, ‎двинулся ‎к ‎пещере,‏ ‎с ‎каждым‏ ‎шагом‏ ‎становясь ‎решительнее.

- Мессир ‎Оедл,‏ ‎что ‎вы‏ ‎собираетесь ‎сделать ‎с ‎этой‏ ‎девушкой?

Отец‏ ‎с ‎интересом‏ ‎взглянул ‎на‏ ‎мессира ‎Оедла ‎(тот-то ‎хорошо ‎знал,‏ ‎что‏ ‎нужно ‎со‏ ‎мной ‎делать,‏ ‎но ‎что ‎он ‎ответит ‎чужаку?)‏ ‎Но‏ ‎глава‏ ‎лишь ‎отмахнулся.‏ ‎Он ‎и‏ ‎правда ‎намерен‏ ‎заставить‏ ‎отца ‎убить‏ ‎меня ‎за ‎нелепую ‎провинность?

Может, ‎он‏ ‎ждёт, ‎что‏ ‎я‏ ‎склонюсь ‎перед ‎ним,‏ ‎буду ‎умолять‏ ‎о ‎пощаде...

Как ‎по ‎команде‏ ‎народ‏ ‎начал ‎читать‏ ‎лиштскую ‎молитву‏ ‎Матери ‎Тетти ‎и ‎приближаться ‎к‏ ‎пещере,‏ ‎беря ‎нас‏ ‎в ‎кольцо.‏ ‎Отец ‎вцепился ‎в ‎меня ‎намертво,‏ ‎мама‏ ‎отошла‏ ‎от ‎нас,‏ ‎демонстративно ‎глядя‏ ‎в ‎другую‏ ‎сторону.

Я‏ ‎всё ‎ещё‏ ‎отказывалась ‎верить ‎в ‎происходящее, ‎смотрела‏ ‎в ‎глаза‏ ‎приближающимся‏ ‎лиште, ‎пытаясь ‎отыскать‏ ‎в ‎них‏ ‎какие-то ‎объяснения. ‎Я ‎смотрела‏ ‎на‏ ‎всех ‎глазами,‏ ‎полными ‎непонимания,‏ ‎ждала, ‎что ‎хоть ‎кто-то ‎что-нибудь‏ ‎скажет,‏ ‎дабы ‎заранее‏ ‎узнать, ‎на‏ ‎что ‎окажется ‎похожей ‎моя ‎неожиданная‏ ‎казнь.‏ ‎Но‏ ‎силы ‎меня‏ ‎покидали. ‎Ещё‏ ‎бы, ‎бессонная‏ ‎ночь‏ ‎и ‎столько‏ ‎событий. ‎Мне ‎очень ‎хотелось ‎уснуть,‏ ‎чтобы ‎уйти‏ ‎отсюда,‏ ‎ведь ‎сейчас ‎это‏ ‎единственный ‎способ.

Становилось‏ ‎темнее ‎и ‎прохладнее. ‎Ги‏ ‎больше‏ ‎не ‎мелькал‏ ‎поблизости, ‎не‏ ‎пытался ‎до ‎кого-то ‎докричаться. ‎Меня‏ ‎уложили‏ ‎в ‎гладко‏ ‎выбитое ‎углубление‏ ‎в ‎камне. ‎Надо ‎мной ‎закружил‏ ‎отец,‏ ‎продолжая‏ ‎бормотать ‎молитву.‏ ‎Мне ‎казалось,‏ ‎что ‎я‏ ‎усну‏ ‎быстрее, ‎чем‏ ‎он ‎пролопочет ‎самую ‎короткую ‎молитву,‏ ‎но ‎я‏ ‎так‏ ‎и ‎оставалась ‎в‏ ‎пограничье.

Неужели ‎я‏ ‎правда ‎заслужила ‎всё ‎это?‏ ‎Неужели‏ ‎я ‎правда‏ ‎кажусь ‎всем‏ ‎такой ‎проблемной? ‎И ‎главе... ‎Таким,‏ ‎как‏ ‎он, ‎ничего‏ ‎не ‎кажется.‏ ‎Или, ‎по ‎крайней ‎мере, ‎он‏ ‎не‏ ‎будет‏ ‎ждать, ‎когда‏ ‎я ‎что-нибудь‏ ‎вытворю ‎в‏ ‎следующий‏ ‎раз.

- Глава ‎Оедл!‏ ‎- ‎выкрикнула ‎я, ‎если ‎всё‏ ‎ещё ‎могла‏ ‎кричать.‏ ‎- ‎Почему ‎бы‏ ‎вам ‎просто‏ ‎не ‎выгнать ‎меня, ‎снова‏ ‎стерев‏ ‎память? ‎Нам‏ ‎обоим ‎интересен‏ ‎такой ‎вариант. ‎И ‎не ‎надо‏ ‎никого‏ ‎убивать.

Я ‎не‏ ‎понимала, ‎слушают‏ ‎ли ‎меня ‎вообще, ‎но ‎не‏ ‎хотела‏ ‎молчать:

- Я‏ ‎знаю, ‎что‏ ‎совершила ‎ошибку,‏ ‎ведь ‎из-за‏ ‎меня‏ ‎прислали ‎мессиру‏ ‎Оедлу ‎королевский ‎документ ‎о ‎сотрудничестве.‏ ‎Но ‎я‏ ‎верю,‏ ‎что ‎Видз ‎не‏ ‎причинит ‎лиште‏ ‎вреда.

Я ‎чувствовала, ‎что ‎очень‏ ‎хочу‏ ‎жить, ‎но‏ ‎у ‎меня‏ ‎нет ‎сил ‎бороться. ‎Интересно, ‎Ги‏ ‎и‏ ‎остальные ‎Инкви‏ ‎хотят ‎спасти‏ ‎меня, ‎в ‎отличие ‎от ‎лиште‏ ‎с‏ ‎их‏ ‎мешками? ‎Они‏ ‎замелькали ‎передо‏ ‎мной, ‎наполняя‏ ‎углубление‏ ‎чем-то ‎густым‏ ‎и ‎приторным. ‎Моё ‎тело ‎дёрнулось,‏ ‎словно ‎запуская‏ ‎воспоминание‏ ‎из ‎детства, ‎где‏ ‎отец ‎ругал‏ ‎меня ‎за ‎испорченную ‎шубу:

- Ты‏ ‎не‏ ‎сможешь ‎возместить‏ ‎убытки, ‎хотя‏ ‎этот ‎мех ‎и ‎недорого ‎стоил.‏ ‎От‏ ‎тебя ‎одни‏ ‎проблемы.

Я ‎распахнула‏ ‎глаза, ‎поймав ‎взгляд ‎одного ‎из‏ ‎троицы‏ ‎сыновей‏ ‎главы, ‎и‏ ‎его ‎же‏ ‎руку ‎держала‏ ‎моё‏ ‎дёргающееся ‎тело‏ ‎за ‎плечо. ‎Я ‎не ‎помнила‏ ‎случай ‎из‏ ‎воспоминания,‏ ‎но ‎не ‎могла‏ ‎не ‎злиться‏ ‎на ‎отца ‎за ‎всё,‏ ‎что‏ ‎он ‎сделал.‏ ‎Я ‎дёрнулась‏ ‎вверх, ‎надеясь, ‎что ‎это ‎мне‏ ‎позволит‏ ‎одним ‎беглым‏ ‎взглядом ‎найти‏ ‎его ‎среди ‎прочих ‎лиц. ‎Мой‏ ‎рывок‏ ‎оказался‏ ‎сильнее, ‎чем‏ ‎я ‎могла‏ ‎представить, ‎сильнее,‏ ‎чем‏ ‎в ‎принципе‏ ‎мог ‎быть ‎даже ‎в ‎моём‏ ‎самом ‎лучшем‏ ‎состоянии.‏ ‎Сын ‎главы ‎с‏ ‎грохотом ‎врезался‏ ‎в ‎стену ‎пещеры, ‎остальные‏ ‎шустро,‏ ‎напуганными ‎крысами‏ ‎бросились ‎прочь.‏ ‎Я ‎чувствовала ‎себя ‎невероятно ‎сильной,‏ ‎а‏ ‎платье ‎из‏ ‎грубой ‎небелёной‏ ‎холстины, ‎без ‎моего ‎ведома ‎сменившее‏ ‎лёгкое‏ ‎бело-розовое,‏ ‎было ‎насквозь‏ ‎пропитано ‎мёдом.

До ‎Устьеничеа‏ ‎мы ‎поехали ‎на ‎машинах, ‎решив,‏ ‎что ‎раз‏ ‎уж‏ ‎на ‎нас ‎троих‏ ‎в ‎электричке‏ ‎пялились, ‎то ‎на ‎целую‏ ‎компанию‏ ‎будут ‎смотреть‏ ‎и ‎подавно.‏ ‎Как ‎назло, ‎идя ‎до ‎машины,‏ ‎я‏ ‎споткнулась ‎и‏ ‎слегка ‎подвернула‏ ‎ногу. ‎Я ‎ковыляла ‎дальше, ‎думая,‏ ‎что‏ ‎это‏ ‎очень ‎плохой‏ ‎знак, ‎очень‏ ‎плохой.

За ‎окнами‏ ‎мелькали‏ ‎луга ‎со‏ ‎знакомыми ‎мне ‎с ‎детства ‎цветами.‏ ‎Каким ‎было‏ ‎моё‏ ‎детство ‎на ‎самом‏ ‎деле?

- Надо ‎было‏ ‎тете ‎нашу ‎форму ‎надеть,‏ ‎а‏ ‎то ‎это‏ ‎твоё ‎платьишко‏ ‎выглядит ‎несерьёзно, ‎- ‎снова ‎взялся‏ ‎за‏ ‎своё ‎хам.‏ ‎- ‎Я‏ ‎бы ‎распорол ‎его ‎на ‎длинные‏ ‎ленты‏ ‎и‏ ‎приберёг ‎для‏ ‎перевязки ‎ран.

- Может,‏ ‎хоть ‎теперь‏ ‎ты‏ ‎заткнёшься? ‎-‏ ‎не ‎выдержала ‎я.

- Правда, ‎не ‎начинай,‏ ‎- ‎попросил‏ ‎Ги.

Водитель,‏ ‎сопровождавший ‎этот ‎балаган,‏ ‎никак ‎не‏ ‎реагировал.

Всего ‎нас ‎было ‎десять‏ ‎человек.‏ ‎Четверо ‎в‏ ‎одной ‎машине,‏ ‎шестеро ‎в ‎другой. ‎Не ‎знаю,‏ ‎много‏ ‎это ‎или‏ ‎мало, ‎но‏ ‎звучит ‎внушительно. ‎И ‎эти ‎слова‏ ‎про‏ ‎перевязку‏ ‎ран ‎мой‏ ‎разум ‎не‏ ‎проигнорировал. ‎Что‏ ‎бы‏ ‎помогло ‎мне‏ ‎успокоиться? ‎Я ‎имею ‎право ‎знать‏ ‎о ‎себе‏ ‎правду‏ ‎- ‎это ‎придаёт‏ ‎мне ‎уверенности.‏ ‎Но ‎то, ‎что ‎со‏ ‎мной‏ ‎Инкви, ‎заставляет‏ ‎чувствовать ‎себя‏ ‎виноватой ‎и ‎растаптывает ‎мою ‎уверенность.‏ ‎Но‏ ‎разве ‎наложенные‏ ‎на ‎меня‏ ‎Видзом ‎обязательства ‎не ‎должны ‎оправдывать‏ ‎мой‏ ‎поступок?‏ ‎Я ‎думаю‏ ‎о ‎благе‏ ‎большинства. ‎Наверное.‏ ‎С‏ ‎моим ‎характером‏ ‎ни ‎о ‎какой ‎уверенности ‎не‏ ‎может ‎идти‏ ‎и‏ ‎речи! ‎Страшно. ‎Очень‏ ‎страшно.

Не ‎хочется‏ ‎думать ‎о ‎плохом, ‎но‏ ‎по-другому‏ ‎не ‎выходит.‏ ‎Если ‎же‏ ‎мой ‎клан ‎окажется ‎опасным, ‎я‏ ‎вывезу‏ ‎в ‎безопасные‏ ‎места ‎маму,‏ ‎думаю, ‎Инкви ‎нас ‎не ‎тронут.

- Я‏ ‎начал‏ ‎забывать,‏ ‎что ‎ты‏ ‎трусиха, ‎-‏ ‎подмигнул ‎мне‏ ‎хам‏ ‎на ‎удивление‏ ‎доброжелательно. ‎- ‎Ты ‎на ‎меня‏ ‎не ‎серчай,‏ ‎многие‏ ‎Инкви ‎обитают ‎в‏ ‎основном ‎в‏ ‎такой ‎среде, ‎что ‎грубеют‏ ‎и‏ ‎перестают ‎следить‏ ‎за ‎языком.‏ ‎Мы ‎вошли ‎во ‎вкус ‎к‏ ‎солдатской‏ ‎жизни ‎и‏ ‎ведём ‎себя‏ ‎соответственно.

- Говори ‎за ‎себя, ‎- ‎фыркнул‏ ‎Ги,‏ ‎и‏ ‎оба ‎засмеялись.‏ ‎Даже ‎водитель,‏ ‎прежде ‎не‏ ‎выказывающий‏ ‎эмоций, ‎широко‏ ‎улыбнулся.

Но ‎не ‎успела ‎я ‎начать‏ ‎расслабляться, ‎как‏ ‎мы‏ ‎приехали ‎домой. ‎Машины‏ ‎остановились ‎у‏ ‎начала ‎улицы. ‎Дальше ‎предстояло‏ ‎идти‏ ‎пешком.

Что ‎сказать,‏ ‎у ‎нас‏ ‎не ‎привыкли ‎к ‎чужакам, ‎поэтому‏ ‎народ‏ ‎окраины ‎сразу‏ ‎насторожился. ‎Люди‏ ‎выходили ‎из ‎домов, ‎бросали ‎дела‏ ‎на‏ ‎улице.‏ ‎Постепенно ‎формировалась‏ ‎толпа, ‎перед‏ ‎которой ‎наконец‏ ‎появился‏ ‎глава.

Будет ‎сложно.‏ ‎С ‎чего ‎бы ‎им ‎вообще‏ ‎захотелось ‎нам‏ ‎в‏ ‎чём-то ‎помогать? ‎Нам...‏ ‎то ‎есть,‏ ‎им.

Наша ‎компания ‎не ‎двигалась,‏ ‎только‏ ‎Ги ‎шагнул‏ ‎вперёд.

- Мне ‎понадобится‏ ‎твоя ‎помощь, ‎- ‎обернулся ‎он‏ ‎на‏ ‎меня.

Я ‎нервно‏ ‎сглотнула. ‎Стоило‏ ‎догадаться, ‎что ‎он ‎об ‎этом‏ ‎попросит.‏ ‎Тяжело‏ ‎вздохнув, ‎я‏ ‎поравнялась ‎с‏ ‎ним, ‎и‏ ‎мы‏ ‎вместе ‎зашагали‏ ‎навстречу ‎толпе.

- Здравствуйте, ‎- ‎произнёс ‎Ги.

- Здравствуйте,‏ ‎- ‎почти‏ ‎прошептала‏ ‎я, ‎сгорая ‎под‏ ‎взглядом ‎главы.

- Кого‏ ‎ты ‎привела? ‎- ‎без‏ ‎приветствий‏ ‎начал ‎глава.‏ ‎А ‎я‏ ‎действительно ‎не ‎знала, ‎что ‎ответить,‏ ‎учитывая‏ ‎всю ‎сумбурность‏ ‎ситуации. ‎Поэтому‏ ‎Ри ‎представился ‎сам, ‎рассказал, ‎чем‏ ‎занимаются‏ ‎Инкви‏ ‎и ‎закончил‏ ‎свой ‎краткий‏ ‎монолог ‎призывом‏ ‎объединёнными‏ ‎силами ‎закончить‏ ‎эту ‎незримую ‎войну.

Выслушав ‎его, ‎глава‏ ‎первым ‎делом‏ ‎сказал‏ ‎позвать ‎семью ‎Точи‏ ‎в ‎его‏ ‎дом, ‎и ‎нам ‎велел‏ ‎отправляться‏ ‎тоже.

Неподалёку ‎ржал‏ ‎конь. ‎Толпа‏ ‎перешёптывалась. ‎Кто-то ‎возвращался ‎в ‎дом,‏ ‎на‏ ‎всякий ‎случай‏ ‎прятать ‎всё‏ ‎самое ‎ценное.

Я ‎вся ‎скукожилась ‎от‏ ‎напряжения.‏ ‎У‏ ‎меня ‎было‏ ‎столько ‎вопросов‏ ‎к ‎родителям,‏ ‎но‏ ‎не ‎при‏ ‎главе ‎же ‎их ‎задавать.

- Давненько ‎я‏ ‎не ‎был‏ ‎лидером‏ ‎миссии, ‎- ‎прошептал‏ ‎мне ‎Ги,‏ ‎видимо, ‎чувствующий ‎себя ‎в‏ ‎своей‏ ‎тарелке. ‎-‏ ‎Отдавал ‎я‏ ‎последние ‎инструкции ‎кому-то, ‎наверное, ‎как‏ ‎раз‏ ‎при ‎походе‏ ‎Видза. ‎Хотя‏ ‎он, ‎по ‎факту, ‎ещё ‎продолжается.

- Рады‏ ‎мы,‏ ‎что‏ ‎в ‎гнездо‏ ‎вернулась ‎наша‏ ‎птичка, ‎-‏ ‎лепетал‏ ‎отец. ‎-‏ ‎Но ‎вот ‎гостям ‎её ‎мы‏ ‎не ‎рады,‏ ‎-‏ ‎тут ‎же ‎добавил‏ ‎он, ‎меняя‏ ‎тон.

Перед ‎отцом ‎я ‎чувствовала‏ ‎себя‏ ‎слабой ‎даже‏ ‎рядом ‎с‏ ‎плечистым ‎шпалой, ‎обещающей ‎не ‎дать‏ ‎меня‏ ‎в ‎обиду.‏ ‎Мама ‎сидела‏ ‎поодаль, ‎даже ‎не ‎поднимая ‎глаз,‏ ‎впрочем,‏ ‎как‏ ‎и ‎бабушка,‏ ‎которую ‎вообще‏ ‎неизвестно ‎зачем‏ ‎сюда‏ ‎притащили.

От ‎волнения‏ ‎мне ‎даже ‎стало ‎дурно, ‎мой‏ ‎круг ‎восприятия‏ ‎сузился‏ ‎до ‎маленькой ‎области,‏ ‎попадающей ‎в‏ ‎фокус ‎взгляда, ‎а ‎всё‏ ‎остальное‏ ‎начинало ‎расплываться.

- Скажу‏ ‎сразу, ‎я‏ ‎не ‎хочу, ‎чтобы ‎мой ‎клан‏ ‎под‏ ‎влиянием ‎данных‏ ‎обстоятельств ‎оказался‏ ‎втянут ‎в ‎государственные ‎интриги. ‎Мы‏ ‎живём‏ ‎тихо‏ ‎и ‎мирно,‏ ‎почти ‎незаметно,‏ ‎и ‎хотим‏ ‎этого‏ ‎и ‎впредь.

- Я‏ ‎вас ‎понял. ‎Значит, ‎вы ‎утверждаете,‏ ‎что ‎нынешнего‏ ‎правителя‏ ‎у ‎себя ‎не‏ ‎скрываете?

- Абсолютно ‎точно.

- Позволите‏ ‎нам ‎тут ‎осмотреться?

- Если ‎только‏ ‎это‏ ‎убедит ‎вас.

- Благодарю!‏ ‎- ‎вскочил‏ ‎Ги, ‎не ‎желающий ‎больше ‎задерживать‏ ‎людей.‏ ‎- ‎Тогда‏ ‎мы ‎пойдём.

- Вы‏ ‎идите, ‎а ‎со ‎Скастре ‎нам‏ ‎предстоит‏ ‎долгий‏ ‎разговор.

Я ‎думала,‏ ‎что ‎моё‏ ‎внутреннее ‎состояние‏ ‎достигло‏ ‎предела, ‎но‏ ‎ошибалась. ‎Всегда ‎есть ‎следующая ‎ступень,‏ ‎просто ‎порой‏ ‎её‏ ‎очень ‎трудно ‎представить.‏ ‎Не ‎дожидаясь‏ ‎ухода ‎Ги, ‎все ‎четверо‏ ‎загалдели.‏ ‎Это ‎была‏ ‎настоящая ‎атака,‏ ‎и ‎хоть ‎нападали ‎лишь ‎спереди‏ ‎по‏ ‎двое, ‎то‏ ‎глава ‎с‏ ‎отцом, ‎то ‎мама ‎с ‎бабушкой,‏ ‎по‏ ‎моему‏ ‎внутреннему ‎состоянию‏ ‎было ‎понятно,‏ ‎что ‎целой‏ ‎и‏ ‎невредимой ‎мне‏ ‎отсюда ‎не ‎уйти. ‎А ‎как‏ ‎иначе... ‎Лиште‏ ‎видели‏ ‎меня ‎лучше, ‎чем‏ ‎другие ‎люди,‏ ‎они ‎видели ‎внутрь ‎меня,‏ ‎не‏ ‎знаю, ‎как‏ ‎глубоко, ‎но‏ ‎я ‎это ‎чувствовала. ‎А ‎я‏ ‎так‏ ‎не ‎могла,‏ ‎и ‎мне‏ ‎оставалось ‎лишь ‎гадать, ‎какие ‎мысль‏ ‎начали‏ ‎таиться‏ ‎по ‎углам‏ ‎и ‎дальним‏ ‎закоулкам ‎их‏ ‎умов.

Я‏ ‎посмотрела ‎на‏ ‎Ги ‎обречённо, ‎не ‎ища ‎спасения,‏ ‎понимая, ‎что‏ ‎у‏ ‎него ‎есть ‎множество‏ ‎более ‎серьёзных‏ ‎дел, ‎и ‎он ‎сейчас‏ ‎уйдёт‏ ‎и ‎продолжит‏ ‎исполнять ‎свой‏ ‎долг, ‎совершать ‎дальние ‎ночные ‎рейды‏ ‎в‏ ‎поисках ‎следов‏ ‎опасных ‎людей‏ ‎или ‎что ‎он ‎ещё ‎обычно‏ ‎делает.‏ ‎Что‏ ‎же ‎касается‏ ‎меня... ‎Разговорами‏ ‎всё ‎не‏ ‎обойдётся.‏ ‎Они ‎снова‏ ‎залезут ‎в ‎мой ‎разум, ‎как‏ ‎это ‎уже‏ ‎делали‏ ‎раньше. ‎Но ‎где‏ ‎это ‎было?‏ ‎Я ‎пыталась ‎дотянуться ‎до‏ ‎образа‏ ‎из ‎воспоминания,‏ ‎но ‎он‏ ‎постоянно ‎ускользал, ‎дразня ‎мой ‎разум.

Где‏ ‎же‏ ‎это ‎было?‏ ‎Где? ‎Я‏ ‎закрыла ‎глаза, ‎позволяя ‎разуму ‎делать‏ ‎всё,‏ ‎что‏ ‎угодно, ‎но‏ ‎он ‎не‏ ‎торопился ‎помогать.‏ ‎И‏ ‎я ‎подумала‏ ‎о ‎мёде, ‎обволакивающем ‎меня ‎полностью,‏ ‎заполняющем ‎ноздри‏ ‎и‏ ‎уши. ‎Кажется, ‎меня‏ ‎сейчас ‎стошнит,‏ ‎но ‎что-то ‎получается. ‎Я‏ ‎до‏ ‎чего-то ‎дотягиваюсь.‏ ‎Ну ‎конечно!‏ ‎Пещеры, ‎где ‎же ‎ещё! ‎Привычки‏ ‎лиште‏ ‎неизменны.

Голова ‎гудела‏ ‎неимоверно, ‎шестерёнки‏ ‎сознания ‎актвино ‎закрутились, ‎но ‎я‏ ‎не‏ ‎понимала‏ ‎ничего. ‎Какие‏ ‎пещеры, ‎где‏ ‎именно ‎они‏ ‎находились...‏ ‎Было ‎лишь‏ ‎ощущение, ‎что ‎там ‎таится ‎нечто‏ ‎важное, ‎и‏ ‎что‏ ‎туда ‎ещё ‎надо‏ ‎пробиться. ‎И‏ ‎мои ‎родители ‎смогли.