Воспоминание ‎о‏ ‎былом.

Школа ‎Сюэ

Глава ‎1 ‎— ‎Услышав‏ ‎о ‎нем,‏ ‎люди‏ ‎отвернулись

Сюэ ‎Дянь ‎(1887‏ ‎— ‎1953)‏ ‎уроженец ‎уезда ‎Шулу, ‎провинции‏ ‎Хэбэй.‏ ‎Учился ‎у‏ ‎мастера ‎Ли‏ ‎Цуньи, ‎а ‎позднее ‎поклонился ‎мастеру‏ ‎Ли‏ ‎Чжэньбаню ‎из‏ ‎Шаньси ‎и‏ ‎мастеру ‎Линкун ‎из ‎Утайшань. ‎После‏ ‎возвращения‏ ‎из‏ ‎Шаньси, ‎заведовал‏ ‎академией ‎боевых‏ ‎искусств ‎(гуошугуань)‏ ‎в‏ ‎Тяньцзине. ‎Написал‏ ‎учебное ‎пособие ‎«Истинная ‎оценка ‎образов‏ ‎и ‎форм‏ ‎кулачного‏ ‎искусства».

Не ‎так ‎давно,‏ ‎(я) ‎увидел‏ ‎переиздание ‎старых ‎пособий ‎по‏ ‎боевым‏ ‎искусствам, ‎среди‏ ‎которых ‎была‏ ‎книга ‎«Истинная ‎оценка ‎образов ‎и‏ ‎форм‏ ‎кулачного ‎искусства»‏ ‎1933 ‎года.‏ ‎Вздохнув, ‎я ‎вспомнил ‎об ‎ушедшем‏ ‎(времени)‏ ‎шестидесятилетней‏ ‎давности.

Моя ‎молодость‏ ‎пришлась ‎на‏ ‎эпоху ‎Сюэ‏ ‎Дяня.‏ ‎Его ‎имя‏ ‎гремело ‎на ‎каждом ‎углу ‎и‏ ‎унаследовав ‎стиль‏ ‎боя‏ ‎Ли ‎Цуньи, ‎он‏ ‎заведовал ‎работой‏ ‎в ‎академии ‎гуошу, ‎день‏ ‎за‏ ‎днем ‎приумножая‏ ‎славу ‎синьицюань.‏ ‎В ‎наших ‎глазах ‎он ‎был‏ ‎почти‏ ‎что ‎богом,‏ ‎человеком ‎великих‏ ‎дел.

Два ‎моих ‎учителя, ‎Тан ‎Вэйлу‏ ‎и‏ ‎Шан‏ ‎Юнсянь, ‎были‏ ‎очень ‎близки‏ ‎с ‎ним.‏ ‎Окрепнув‏ ‎телом, ‎(я)‏ ‎решил ‎что ‎взрастил ‎гунфу ‎и‏ ‎подумывал ‎вызвать‏ ‎его‏ ‎на ‎бой. ‎Ведь‏ ‎если ‎доходишь‏ ‎до ‎первого ‎этапа ‎постижения‏ ‎синъицюань‏ ‎«видимой ‎силы»‏ ‎(明劲 ‎—‏ ‎минцзинь), ‎то ‎просто ‎необходимо ‎испробовать‏ ‎себя‏ ‎в ‎бою.

Сказав‏ ‎об ‎этом‏ ‎учителю ‎Шану, ‎тот ‎ничего ‎не‏ ‎ответил.‏ ‎А‏ ‎когда ‎через‏ ‎пару ‎дней‏ ‎из ‎Нинхэ‏ ‎приехал‏ ‎учитель ‎Тан,‏ ‎то ‎(он) ‎жестко ‎отчитал ‎меня.‏ ‎«Ты ‎не‏ ‎понимаешь.‏ ‎Он ‎демонически ‎быстр‏ ‎и ‎свободно‏ ‎переходит ‎от ‎одного ‎действия‏ ‎к‏ ‎другому. ‎И‏ ‎хотя ‎внешне‏ ‎(Сюэ ‎Дянь) ‎похож ‎на ‎школьного‏ ‎учителя,‏ ‎в ‎бою‏ ‎его ‎взгляд‏ ‎обретает ‎звериные ‎черты, ‎ввергая ‎в‏ ‎страх‏ ‎даже‏ ‎крепких ‎духом».

Шан‏ ‎Юнсян ‎отдыхал‏ ‎в ‎дворике‏ ‎своего‏ ‎дома. ‎Мастер‏ ‎Тан ‎подвел ‎меня ‎к ‎нему‏ ‎и ‎подкинув‏ ‎ногой‏ ‎тыкву ‎горлянку, ‎протянул‏ ‎ее ‎мне‏ ‎со ‎словами: ‎«Пробьешь ‎ударом‏ ‎насквозь,‏ ‎тогда ‎можешь‏ ‎вызвать ‎Сюэ‏ ‎на ‎бой». Помню, ‎как ‎его ‎пристальный‏ ‎взгляд‏ ‎смутил ‎и‏ ‎опустошил ‎меня.‏ ‎И ‎хотя ‎тыква ‎настолько ‎мягка,‏ ‎что‏ ‎и‏ ‎ребенок ‎пробьет‏ ‎ее, ‎я‏ ‎не ‎смог‏ ‎поднять‏ ‎рук. ‎Увидев‏ ‎как ‎мое ‎эго ‎ушло, ‎мастер‏ ‎Тан ‎сказал:‏ ‎«Сюэ‏ ‎считается ‎твоим ‎дядей‏ ‎по ‎школе.‏ ‎Вызвав ‎его ‎на ‎бой,‏ ‎ты‏ ‎поднимешь ‎всех‏ ‎нас ‎на‏ ‎смех. ‎Он ‎наиболее ‎известный ‎(среди‏ ‎нас)‏ ‎и ‎стоит‏ ‎понимать, ‎что‏ ‎лучше ‎оберегать ‎его ‎(имя)».

Как-то, ‎я‏ ‎помог‏ ‎другу‏ ‎мастера ‎Тана‏ ‎отбиться ‎от‏ ‎шпаны ‎на‏ ‎улице.‏ ‎Этому ‎старику‏ ‎было ‎около ‎70 ‎лет, ‎хотя‏ ‎он ‎выглядел‏ ‎достаточно‏ ‎крепким. ‎В ‎благодарность,‏ ‎он ‎пригласил‏ ‎меня ‎к ‎себе, ‎и‏ ‎мы‏ ‎проговорили ‎весь‏ ‎вечер. ‎Дойдя‏ ‎до ‎Сюэ, ‎он ‎рассказал, ‎что‏ ‎тот‏ ‎был ‎поздним‏ ‎учеником ‎Ли‏ ‎Цуньи, ‎и ‎мастер ‎часто ‎расхваливал‏ ‎его‏ ‎перед‏ ‎другими.

Как-то ‎раз,‏ ‎Сюэ ‎Дянь‏ ‎и ‎его‏ ‎старший‏ ‎брат ‎Фу‏ ‎Чанжун ‎подрались ‎на ‎втором ‎этаже‏ ‎ресторана. ‎Сюе‏ ‎сказал:‏ ‎«Здесь ‎не ‎место‏ ‎для ‎драки»,‏ ‎на ‎что ‎Фу ‎ответил:‏ ‎«Мне‏ ‎и ‎не‏ ‎понадобиться ‎много‏ ‎места, ‎чтобы ‎побить ‎тебя». ‎Сюэ‏ ‎торопливо‏ ‎подал ‎руку‏ ‎вперед, ‎а‏ ‎Фу ‎выполнил ‎прием ‎«ладонь ‎оборачивающего‏ ‎тела»‏ ‎и‏ ‎скинул ‎Сюэ‏ ‎через ‎перилла,‏ ‎со ‎второго‏ ‎этажа‏ ‎вниз. ‎Упав,‏ ‎окружающие ‎подумали, ‎что ‎он ‎сломал‏ ‎кости ‎и‏ ‎не‏ ‎сможет ‎встать. ‎Однако,‏ ‎с ‎легкостью‏ ‎вскочив, ‎Сюэ ‎крикнул: ‎«Я‏ ‎еще‏ ‎приду ‎к‏ ‎тебе» ‎и‏ ‎ушел.

 После ‎этого ‎он ‎пропал. ‎Лишь‏ ‎когда‏ ‎умер ‎Ли‏ ‎Цуньи ‎он‏ ‎появился ‎вновь. ‎Сам ‎Сюэ ‎рассказывал,‏ ‎что‏ ‎поселился‏ ‎в ‎горах‏ ‎Утайшань. ‎Он‏ ‎редко ‎упоминал‏ ‎об‏ ‎обучении ‎у‏ ‎мастера ‎Ли ‎и ‎в ‎основном,‏ ‎утверждал ‎что‏ ‎обучался‏ ‎у ‎старого ‎монаха‏ ‎— ‎Усю‏ ‎Линкун ‎(Старик ‎небесной ‎пустоты).‏ ‎Будто‏ ‎тому ‎было‏ ‎120 ‎лет,‏ ‎что ‎выглядело ‎как ‎мистификация ‎и‏ ‎мало‏ ‎кто ‎верил‏ ‎в ‎это.

Но‏ ‎разве ‎мог ‎Сюэ ‎Дянь ‎постичь‏ ‎боевое‏ ‎искусство‏ ‎у ‎того,‏ ‎кого ‎никогда‏ ‎и ‎не‏ ‎было?‏ ‎Само ‎имя‏ ‎«Старик ‎небесной ‎пустоты» ‎говорит ‎что‏ ‎его ‎нет.‏ ‎А‏ ‎имя ‎небесный ‎или‏ ‎духовной ‎пустоты‏ ‎очень ‎напоминает ‎фразу ‎—‏ ‎«уходящий‏ ‎в ‎небо»,‏ ‎т. ‎е.‏ ‎уходящий ‎в ‎нирвану. ‎Не ‎намек‏ ‎ли‏ ‎это ‎на‏ ‎термин ‎«условной‏ ‎реальности» ‎в ‎буддизме? ‎Также ‎возраст‏ ‎120‏ ‎лет‏ ‎это ‎2‏ ‎полных ‎цикла‏ ‎традиционного ‎календаря.‏ ‎Подсказка‏ ‎на ‎то,‏ ‎что ‎человек ‎дважды ‎родился?

Видимо, ‎то‏ ‎поражение ‎повлияло‏ ‎на‏ ‎Сюэ, ‎и ‎он‏ ‎сам ‎изгнал‏ ‎себя ‎из ‎школы. ‎Будто‏ ‎решил,‏ ‎что ‎подвел‏ ‎мастера ‎и‏ ‎придумал ‎мистическую ‎линию ‎передачи ‎от‏ ‎неведомого‏ ‎монаха. ‎И‏ ‎хотя ‎это‏ ‎только ‎догадка, ‎мне ‎кажется, ‎что‏ ‎монах‏ ‎существовал‏ ‎на ‎самом‏ ‎деле. ‎Лишь‏ ‎имя ‎было‏ ‎другим,‏ ‎а ‎какое,‏ ‎(я) ‎уже ‎и ‎позабыл.

Вернувшись, ‎он‏ ‎выглядел ‎очень‏ ‎открытым.‏ ‎Но ‎люди ‎не‏ ‎могли ‎разглядеть‏ ‎того, ‎что ‎было ‎(в‏ ‎нем).‏ ‎Как-то, ‎он‏ ‎продемонстрировал ‎свое‏ ‎мастерство ‎на ‎собрании ‎практикующих. ‎Всего‏ ‎несколько‏ ‎шагов, ‎словно‏ ‎танец. ‎Но‏ ‎в ‎каждом ‎действии ‎его ‎тела,‏ ‎была‏ ‎невероятная‏ ‎согласованность, ‎что-то‏ ‎звериное, ‎заставляющее‏ ‎застыть ‎всех‏ ‎смотрящих.‏ ‎Невероятное, ‎очень‏ ‎необычное ‎состояние ‎ци, ‎цзинь, ‎шэнь.‏ ‎Тут ‎же‏ ‎кто-то‏ ‎начал ‎говорить, ‎что‏ ‎его ‎тело‏ ‎обрело ‎волшебные ‎метаморфозы. ‎И‏ ‎закончив‏ ‎демонстрацию, ‎он‏ ‎вызвал ‎Фу‏ ‎Чанжуна ‎на ‎бой.

Я ‎слышал, ‎что‏ ‎это‏ ‎жутко ‎перепугало‏ ‎Шан ‎Юнсяна.‏ ‎«Мы ‎все ‎братья ‎одной ‎школы!‏ ‎Конечно,‏ ‎мы‏ ‎не ‎так‏ ‎близки, ‎как‏ ‎кровные, ‎но‏ ‎наши‏ ‎связи ‎ближе,‏ ‎чем ‎с ‎двоюродными! ‎Как ‎же‏ ‎можно ‎биться‏ ‎до‏ ‎смерти?!» — закричал ‎он. ‎И‏ ‎в ‎итоге‏ ‎отговорил ‎Сюэ ‎от ‎боя.‏ ‎А‏ ‎после, ‎на‏ ‎правах ‎старшего‏ ‎(брата), ‎уговорил ‎взять ‎на ‎себя‏ ‎обучение‏ ‎группы ‎Ли‏ ‎Цуньи ‎и‏ ‎возглавить ‎тяньцзиньскую ‎академию ‎гуошу.

Несмотря ‎на‏ ‎то,‏ ‎что‏ ‎преподавание ‎боевых‏ ‎искусств ‎проходило‏ ‎под ‎лозунгами‏ ‎укрепления‏ ‎страны ‎и‏ ‎народа, ‎в ‎синъицюань ‎есть ‎строгое‏ ‎правило, ‎не‏ ‎допускать‏ ‎повсеместной ‎передачи ‎учения.‏ ‎Поэтому ‎многие‏ ‎материалы ‎и ‎книги ‎по‏ ‎стилю‏ ‎касались ‎лишь‏ ‎общих ‎вещей.‏ ‎Только ‎дойдя ‎до ‎определенного ‎момента,‏ ‎ты‏ ‎мог ‎понимать‏ ‎значения ‎наставлений.

И‏ ‎напомню, ‎что ‎это ‎была ‎эпоха‏ ‎кризисов.‏ ‎В‏ ‎этих ‎условиях,‏ ‎Сюэ ‎Дянь‏ ‎раздумывал, ‎как‏ ‎создать‏ ‎материал ‎для‏ ‎быстрого ‎самообучения ‎стилю. ‎Так ‎и‏ ‎появилась ‎книга‏ ‎«Истинная‏ ‎оценка ‎образов ‎и‏ ‎форм ‎кулачного‏ ‎искусства». ‎Те, ‎кто ‎получил‏ ‎истинную‏ ‎передачу, ‎посмотрев,‏ ‎тут ‎же‏ ‎понимали, ‎о ‎чем ‎идет ‎речь.‏ ‎Конечно‏ ‎было ‎понятно,‏ ‎что ‎это‏ ‎синъицюань. ‎Получается, ‎что ‎таким ‎образом‏ ‎он‏ ‎хотел‏ ‎избежать ‎нарушения‏ ‎правил ‎и‏ ‎назвал ‎книгу‏ ‎искусство‏ ‎образов ‎и‏ ‎форм, ‎а ‎не ‎синъицюань?

Это ‎догадка,‏ ‎но ‎«искусство‏ ‎образов‏ ‎и ‎форм» ‎и‏ ‎синъицюань ‎имеют‏ ‎общую, ‎древнюю ‎связь. ‎Ее‏ ‎написание‏ ‎было ‎словно‏ ‎надеждой, ‎на‏ ‎побуждение ‎к ‎самоотверженности ‎практикующих. ‎Ведь‏ ‎боевое‏ ‎искусство ‎—‏ ‎это ‎искусство‏ ‎движения, ‎которое ‎должно ‎передаваться ‎от‏ ‎человека‏ ‎у‏ ‎которого ‎ты‏ ‎учишься ‎на‏ ‎примере. ‎И‏ ‎лишь‏ ‎потом, ‎(ты)‏ ‎можешь ‎осмыслять ‎(технику) ‎самостоятельно. ‎Поэтому‏ ‎не ‎получиться‏ ‎заложить‏ ‎хорошую ‎основу ‎по‏ ‎книгам, ‎практикуя‏ ‎без ‎учителя.

Так ‎несмотря ‎на‏ ‎его‏ ‎известность, ‎поражение‏ ‎в ‎том‏ ‎бою ‎оставило ‎отпечаток ‎на ‎всю‏ ‎оставшуюся‏ ‎жизнь. ‎Погиб‏ ‎он ‎трагично.‏ ‎(В ‎1953 ‎году ‎его ‎расстреляли‏ ‎как‏ ‎члена‏ ‎религиозного ‎культа).‏ ‎И ‎долгое‏ ‎время ‎знающие‏ ‎его‏ ‎люди, ‎предпочитали‏ ‎не ‎говорить ‎о ‎нем ‎и‏ ‎не ‎особо‏ ‎почитали‏ ‎его ‎последователей.

Книга ‎же‏ ‎написана ‎красивым‏ ‎и ‎простым ‎языком. ‎Трудно‏ ‎встретить‏ ‎столь ‎чистый‏ ‎и ‎ясный‏ ‎слог, ‎где ‎читатель ‎быстро ‎вникает‏ ‎в‏ ‎суть ‎и‏ ‎может ‎самостоятельно‏ ‎заниматься ‎изучением ‎разделов ‎(книги).

1. Общие ‎положения.‏ ‎1‏ ‎глава‏ ‎4 ‎раздел,‏ ‎метод ‎стояния‏ ‎как ‎медленная‏ ‎практика‏ ‎вхождения ‎на‏ ‎путь.

Многие ‎знают, ‎что ‎одной ‎из‏ ‎ключевых ‎особенностей‏ ‎синъицюань,‏ ‎является ‎практика ‎стояния.‏ ‎Но ‎вот‏ ‎как ‎стоять, ‎не ‎ясно.‏ ‎В‏ ‎некоторых ‎книгах‏ ‎говорится ‎лишь‏ ‎о ‎том, ‎что ‎нужно ‎подтянуть‏ ‎макушку,‏ ‎язык, ‎уши,‏ ‎нос. ‎О‏ ‎том, ‎что ‎нельзя ‎двигаться. ‎Словно‏ ‎совершаешь‏ ‎буддийскую‏ ‎практику ‎созерцания.‏ ‎И ‎чем‏ ‎дольше ‎стоишь‏ ‎неподвижно,‏ ‎тем ‎лучше.‏ ‎Это ‎ошибочное ‎мнение. ‎Если ‎будешь‏ ‎держать ‎себя,‏ ‎создашь‏ ‎напряжения ‎мышц ‎и‏ ‎лишь ‎испытаешь‏ ‎разочарование ‎(со ‎временем).

Здесь ‎открывается‏ ‎небольшой‏ ‎секрет. ‎Практика‏ ‎стояния ‎—‏ ‎это ‎о ‎движении. ‎Не ‎о‏ ‎практике‏ ‎неподвижного ‎созерцания,‏ ‎а ‎медленная‏ ‎тренировка ‎(движения). ‎Сюэ ‎Дянь ‎говорил‏ ‎так:‏ ‎«Методы‏ ‎стояния ‎—‏ ‎это ‎медленная‏ ‎практика. ‎Медленно,‏ ‎посредством‏ ‎духа ‎и‏ ‎намерения, ‎приходишь ‎в ‎движение, ‎раскрывая‏ ‎четыре ‎конечности».‏ ‎Только‏ ‎об ‎очень ‎медленном‏ ‎(движении), ‎что‏ ‎непонимающие ‎люди ‎этого ‎не‏ ‎замечают.

Эти‏ ‎слова ‎«Медленно‏ ‎посредством ‎духа‏ ‎и ‎намерения ‎приходить ‎в ‎движение» на‏ ‎вес‏ ‎золота. ‎Они‏ ‎разъясняют, ‎что‏ ‎эффект ‎от ‎стояния ‎направлен ‎на:‏ ‎«чистоту‏ ‎(здоровья)‏ ‎внутренних ‎органов,‏ ‎раскрытые ‎каналы‏ ‎и ‎меридианы,‏ ‎крепость‏ ‎костей, ‎костного‏ ‎мозга ‎и ‎наполненность ‎жизненных ‎сил». Особенно‏ ‎есть ‎указание‏ ‎на‏ ‎то, ‎что ‎«обостренная‏ ‎(острая) ‎реакция‏ ‎нервной ‎системы» ‎это ‎ошибочный‏ ‎результат‏ ‎тренировки.

2.   11 глава. ‎12‏ ‎раздел. ‎О‏ ‎дыхании.

Многие ‎знают ‎что ‎синъицюань ‎это‏ ‎искусство‏ ‎внутренней ‎семьи.‏ ‎Получается, ‎что‏ ‎посредством ‎кулачного ‎искусства, ‎можно ‎постичь‏ ‎путь‏ ‎(дао).‏ ‎Но ‎в‏ ‎трактатах ‎только‏ ‎описание ‎тренировки‏ ‎боевого‏ ‎и ‎очень‏ ‎смутно ‎(простыми ‎словами ‎из ‎даосского‏ ‎канона) ‎описано,‏ ‎как‏ ‎же ‎можно ‎постичь‏ ‎путь. ‎Сюэ‏ ‎говорит ‎о ‎цельном ‎дыхании‏ ‎тела,‏ ‎как ‎о‏ ‎методике ‎(синъицюань)‏ ‎для ‎вступления ‎на ‎него. ‎В‏ ‎его‏ ‎тексте ‎сказано:‏ ‎«Со ‎всех‏ ‎сторон ‎(тела), ‎из ‎всех ‎малых‏ ‎пор,‏ ‎поднимается‏ ‎словно ‎пар‏ ‎иль ‎туман‏ ‎дыхание ‎тела». Это‏ ‎и‏ ‎есть ‎мастерство.‏ ‎Именно ‎так ‎дышит ‎дух. ‎Не‏ ‎получив ‎истинной‏ ‎передачи,‏ ‎не ‎усердствуя ‎в‏ ‎практике ‎—‏ ‎не ‎дойдешь ‎до ‎предела‏ ‎и‏ ‎сложно ‎будет‏ ‎вступить ‎на‏ ‎путь.

3.    Первый ‎том. ‎6 ‎глава. ‎Первый‏ ‎раздел.‏ ‎Пять ‎методов‏ ‎сплетаются ‎в‏ ‎жемчужную ‎нить.

В ‎практике ‎синъицюань ‎есть‏ ‎понятие‏ ‎«кружевные‏ ‎руки» (圈手). ‎Еще‏ ‎технику ‎называют‏ ‎— ‎«ветер‏ ‎раскачивает‏ ‎иву». ‎Этими‏ ‎движениями ‎можно ‎как ‎атаковать ‎(противника),‏ ‎так ‎и‏ ‎укрепить‏ ‎тело. ‎Говорят ‎в‏ ‎ней ‎хранится‏ ‎главная ‎суть ‎кулака ‎пяти‏ ‎элементов‏ ‎и ‎форм‏ ‎двенадцати ‎зверей.‏ ‎Не ‎получившие ‎передачу, ‎предполагают, ‎что‏ ‎это‏ ‎такая ‎же‏ ‎практика, ‎как‏ ‎и ‎облачные ‎руки ‎тайцзицюань, ‎где‏ ‎двумя‏ ‎руками‏ ‎(практикующий) ‎описывает‏ ‎круг.

В ‎действительности‏ ‎же, ‎это‏ ‎похожая‏ ‎практика, ‎но‏ ‎круг ‎описывается ‎не ‎только ‎двумя‏ ‎руками, ‎а‏ ‎все‏ ‎тело ‎приходит ‎в‏ ‎движение.

Синъицюань ‎использует‏ ‎понятия ‎кулака ‎пяти ‎первоэлементов:‏ ‎метала,‏ ‎дерева, ‎воды,‏ ‎огня, ‎земли.‏ ‎Им ‎соответствуют ‎усилия: ‎рубящего, ‎пробивающего,‏ ‎буравящего,‏ ‎взрывного, ‎горизонтального‏ ‎кулаков. ‎Сюэ‏ ‎в ‎своей ‎книге ‎свел ‎их‏ ‎к‏ ‎понятиям:‏ ‎«полета, ‎облака,‏ ‎встряхивания, ‎колыхания,‏ ‎вращения». ‎Так‏ ‎два‏ ‎понятия ‎«полета»‏ ‎и ‎«облака» ‎взяты ‎из ‎фехтования.‏ ‎И ‎(знающие)‏ ‎сразу‏ ‎могут ‎угадать ‎в‏ ‎этом ‎методы‏ ‎изменения ‎кулаков ‎пяти ‎первоэлементов‏ ‎из‏ ‎синъицюань. ‎Словно‏ ‎изменили ‎суп,‏ ‎не ‎изменив ‎его ‎наполнения.

Но ‎если‏ ‎серьезно,‏ ‎то ‎его‏ ‎пять ‎методов‏ ‎взяты ‎не ‎из ‎кулака ‎пяти‏ ‎элементов.‏ ‎Даже‏ ‎кружевные ‎руки‏ ‎имеют ‎очень‏ ‎древнее ‎происхождение.‏ ‎Поэтому‏ ‎лучше ‎уделить‏ ‎внимания ‎изучению ‎того, ‎как ‎он‏ ‎нанизывает ‎пять‏ ‎методов‏ ‎в ‎эту ‎жемчужную‏ ‎нить ‎и‏ ‎как ‎он ‎разъясняет ‎их‏ ‎суть‏ ‎и ‎различия.

Перевел‏ ‎Хван ‎Кирилл.‏ ‎2023

В ‎этом‏ ‎видеоролике ‎мы ‎расскажем, ‎где ‎находится‏ ‎магазин ‎Челахова‏ ‎в‏ ‎Пятигорске, ‎и ‎какие‏ ‎сюжеты ‎из‏ ‎романа ‎«Герой ‎нашего ‎времени»‏ ‎с‏ ‎ним ‎связаны.‏ ‎

ПРОЕКТ ‎«В‏ ‎ПОИСКАХ ‎УТРАЧЕННОГО»

Проект ‎предполагает ‎создание ‎сети‏ ‎эколого-культурных,‏ ‎туристических ‎маршрутов,‏ ‎связанных ‎с‏ ‎исследованием, ‎восстановлением ‎и ‎создания ‎уникальной‏ ‎просветительской‏ ‎и‏ ‎краеведческой ‎инфраструктуры‏ ‎былого ‎исторического‏ ‎облика ‎городов‏ ‎и‏ ‎посёлков ‎Кавказских‏ ‎Минеральных ‎вод.

Видеопрезентация: ‎https://youtu.be/EJlLkOZNu_4.

ПЯТИГОРСК. ‎КРАЕВЕДЧЕСКИЙ ‎ТУРИСТИЧЕСКИЙ‏ ‎МАРШРУТ ‎«ЛЕРМОНТОВСКИЙ»

Подключайся‏ ‎к‏ ‎нашим ‎экскурсиям ‎вместе‏ ‎с ‎нами.‏ ‎Проведите ‎экскурсионный ‎день ‎на‏ ‎Кавминводах‏ ‎вместе ‎с‏ ‎нами. ‎Запишись‏ ‎на ‎нашу ‎экскурсию: ‎https://vk.me/join/6Ui6lX7835l7p9UQwtYNFDaHStVI7thK8Zw=. Присоединяйся ‎к‏ ‎участию‏ ‎в ‎проектах‏ ‎и ‎программах‏ ‎молодёжного ‎общественного ‎движения.

Не ‎пропусти ‎новые‏ ‎видеоуроки,‏ ‎вебинары‏ ‎и ‎проекты!‏ ‎Прошу ‎вас‏ ‎подписаться ‎на‏ ‎канал,‏ ‎отметить ‎комментариями‏ ‎и ‎лайками ‎для ‎продвижения ‎полезного‏ ‎контента: ‎https://www.youtube.com/channel/UCln0aW7DdQ1qCu7e0DEhkcg.

Виртуальные‏ ‎экскурсии‏ ‎по ‎Кавказским ‎Минеральным‏ ‎водам: ‎https://www.youtube.com/playlist?list=PLzy77CTPR0FgFBj5sQgCZjmTCbfDDhGTM.

На‏ ‎канале ‎выложены ‎(в ‎бесплатном‏ ‎доступе)‏ ‎около ‎1000‏ ‎видеоуроков ‎по‏ ‎гуманитарным ‎предметам, ‎видеоучебник ‎по ‎социальному‏ ‎проектированию‏ ‎(100 ‎видео‏ ‎о ‎том,‏ ‎как ‎сделать ‎проект), ‎видеоматериалы ‎социально‏ ‎значимых‏ ‎проектов‏ ‎в ‎области‏ ‎развития ‎детского‏ ‎и ‎молодёжного‏ ‎общественного‏ ‎движения.

#история ‎#регионоведение‏ ‎#краеведение ‎#гид ‎#экскурсия ‎#Ставрополье ‎#кмв‏ ‎#кавминводы ‎#пятигорск‏ ‎#магазинчелахова‏ ‎#геройнашеговремени ‎#княжнамери ‎#печорин‏ ‎#лермонтов ‎#педагог‏ ‎#учитель ‎#учительистории ‎#воспитание ‎#образование‏ ‎#детскийактив‏ ‎#детскоеобъединение ‎#проект‏ ‎#социальныйпроект ‎#молодежныйпроект

«Февральскую ‎и‏ ‎Октябрьскую ‎революции ‎нужно ‎рассматривать ‎как‏ ‎крушение ‎России‏ ‎с‏ ‎ее ‎культурой ‎и‏ ‎вообще ‎великорусской‏ ‎национальности».

Из ‎выступления ‎доктора ‎истории,‏ ‎профессора‏ ‎С. ‎Ф.‏ ‎Платонова ‎на‏ ‎собрании ‎университетского ‎«Кружка ‎молодых ‎историков»‏ ‎в‏ ‎1919 ‎г. (Архив‏ ‎ФСБ ‎РФ‏ ‎по ‎С.-Петербургу ‎и ‎Ленинградской ‎области.‏ ‎П-65245.‏ ‎Т.‏ ‎5. ‎Л.‏ ‎18.)

«Я ‎—‏ ‎убеждённый ‎монархист.‏ ‎Признавал‏ ‎династию ‎и‏ ‎болел ‎душою, ‎когда ‎придворная ‎клика‏ ‎способствовала ‎падению‏ ‎авторитета‏ ‎бывшего ‎царствующего ‎дома‏ ‎Романовых».

Из ‎материалов‏ ‎допроса ‎от ‎14 ‎января‏ ‎1930‏ ‎г.

«В ‎то‏ ‎время ‎как ‎в ‎реальном ‎мире‏ ‎мерилом ‎всякой‏ ‎мысли‏ ‎является ‎испытание, ‎а‏ ‎целью ‎—‏ ‎действие, ‎то ‎в ‎этом‏ ‎новом‏ ‎мире ‎мерило‏ ‎— ‎мнение‏ ‎других, ‎а ‎цель ‎— ‎общественное‏ ‎признание.‏ ‎Достигается ‎же‏ ‎цель ‎выражением‏ ‎мысли, ‎„говорением“, ‎как ‎во ‎внешнем‏ ‎мире‏ ‎—‏ ‎осуществлением, ‎творением.‏ ‎Любая ‎мысль,‏ ‎любое ‎умственное‏ ‎усилие‏ ‎существуют ‎лишь‏ ‎будучи ‎одобренными. ‎Только ‎общественное ‎мнение‏ ‎создает ‎чье-либо‏ ‎существование.‏ ‎Реально ‎то, ‎что‏ ‎видят ‎другие,‏ ‎верно ‎то, ‎что ‎они‏ ‎говорят,‏ ‎хорошо ‎то,‏ ‎что ‎они‏ ‎одобряют. ‎Таким ‎образом, ‎естественный ‎порядок‏ ‎нарушен:‏ ‎мнение ‎здесь‏ ‎является ‎причиной,‏ ‎а ‎не ‎следствием, ‎как ‎в‏ ‎реальной‏ ‎жизни.‏ ‎„Казаться“ ‎—‏ ‎вместо ‎„быть“,‏ ‎„сказать“ ‎—‏ ‎вместо‏ ‎„сделать“».

Из ‎доклада‏ ‎О. ‎Кошена, ‎сделанного ‎на ‎Шатобрианских‏ ‎чтениях ‎15‏ ‎мая‏ ‎1912 ‎г. ‎Цитируется‏ ‎по ‎книге‏ ‎«Малый ‎народ ‎и ‎революция‏ ‎(Сборник‏ ‎статей ‎об‏ ‎истоках ‎французской‏ ‎революции)».

«В ‎разгар‏ ‎заключительной ‎части ‎Польского ‎восстания ‎в‏ ‎Петербурге ‎вспыхнули‏ ‎холерные‏ ‎беспорядки. ‎Страшная ‎болезнь‏ ‎обнаружилась ‎в‏ ‎середине ‎июня ‎1831 ‎г.‏ ‎Зараза‏ ‎распространялась ‎все‏ ‎сильнее. ‎Заболел‏ ‎Бенкендорф, ‎как ‎раз ‎когда ‎получил‏ ‎приказание‏ ‎поехать ‎к‏ ‎княгине ‎Лович.‏ ‎Государь, ‎не ‎знавший ‎страха, ‎навещал‏ ‎Бенкендорфа,‏ ‎как‏ ‎тот ‎свидетельствует,‏ ‎каждый ‎раз‏ ‎в ‎течение‏ ‎трех‏ ‎недель ‎его‏ ‎болезни. ‎Начались ‎волнения ‎в ‎столице.‏ ‎В ‎толпу‏ ‎подбрасывались‏ ‎слухи, ‎будто ‎доктора‏ ‎и ‎польские‏ ‎мятежники ‎отравляют ‎воду ‎и‏ ‎хлеб.‏ ‎Толпа ‎казавшихся‏ ‎ей ‎подозрительными‏ ‎останавливала ‎и ‎искала ‎у ‎них‏ ‎яд.‏ ‎Докторов ‎винили‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎они ‎насильно ‎держат ‎больных‏ ‎в‏ ‎лечебницах‏ ‎и ‎мучают‏ ‎их. ‎Огромная‏ ‎толпа ‎заполнила‏ ‎22‏ ‎июня ‎Сенную‏ ‎площадь ‎и ‎собралась ‎у ‎дома,‏ ‎где ‎временно‏ ‎была‏ ‎устроена ‎лечебница. ‎Принялись‏ ‎громить ‎ее.‏ ‎Попытки ‎полиции ‎справиться ‎с‏ ‎бесчинствующими‏ ‎успеха ‎не‏ ‎имели. ‎Должен‏ ‎был ‎удалиться ‎генерал-губернатор ‎Эссен, ‎прибывший‏ ‎на‏ ‎место ‎происшествия.‏ ‎Не ‎пресек‏ ‎волнений ‎и ‎вызванный ‎батальон ‎лейб-гвардии‏ ‎Семеновского‏ ‎полка.‏ ‎Толпа ‎разбежалась‏ ‎только ‎временно‏ ‎в ‎боковые‏ ‎улицы.‏ ‎Считалось, ‎что‏ ‎около ‎Спасской ‎церкви ‎на ‎Сенной‏ ‎неистовствовали ‎5–7‏ ‎тысяч.‏ ‎Государю ‎было ‎послано‏ ‎в ‎Петергоф‏ ‎донесение ‎о ‎крупных ‎беспорядках.‏ ‎На‏ ‎следующий ‎день,‏ ‎23 ‎июня,‏ ‎Император ‎Николай ‎Павлович ‎на ‎пароходе‏ ‎„Ижора“‏ ‎прибыл ‎на‏ ‎Елагин ‎остров.‏ ‎Ознакомившись ‎с ‎обстановкой, ‎он ‎в‏ ‎коляске,‏ ‎в‏ ‎сопровождении ‎генерал-адъютанта‏ ‎князя ‎Меншикова,‏ ‎проследовал ‎на‏ ‎Преображенский‏ ‎плац. ‎Поблагодарив‏ ‎славный ‎полк, ‎Государь ‎продолжил ‎путь‏ ‎через ‎каретную‏ ‎часть,‏ ‎где ‎погрозил ‎нескольким‏ ‎скопищам ‎и‏ ‎лавочникам. ‎Затем ‎коляска ‎въехала‏ ‎на‏ ‎Сенную ‎площадь‏ ‎в ‎глубь‏ ‎большой ‎толпы. ‎По ‎свидетельству ‎Меншикова,‏ ‎Царь,‏ ‎встав ‎в‏ ‎экипаже, ‎своим‏ ‎зычным ‎голосом ‎обратился ‎к ‎толпе:‏ ‎„Вчера‏ ‎учинены‏ ‎злодейства, ‎общий‏ ‎порядок ‎был‏ ‎нарушен. ‎Стыдно‏ ‎народу‏ ‎русскому, ‎забыв‏ ‎веру ‎отцов ‎своих, ‎подражать ‎буйству‏ ‎французов ‎и‏ ‎поляков:‏ ‎они ‎вас ‎подучают,‏ ‎ловите ‎их,‏ ‎представляйте ‎подозрительных ‎начальству. ‎Но‏ ‎здесь‏ ‎учинено ‎злодейство,‏ ‎здесь ‎прогневали‏ ‎мы ‎Бога, ‎обратимся ‎к ‎Церкви,‏ ‎на‏ ‎колени ‎и‏ ‎просите ‎у‏ ‎Всемогущего ‎прощения!“ ‎Вся ‎толпа ‎опустилась‏ ‎на‏ ‎колени‏ ‎и ‎с‏ ‎умилением ‎крестилась.‏ ‎Государь ‎тоже.‏ ‎Слышны‏ ‎были ‎отдельные‏ ‎восклицания: ‎„Согрешили, ‎окаянные!“ ‎Государь, ‎продолжая‏ ‎свое ‎слово,‏ ‎сказал,‏ ‎по ‎словам ‎Меншикова,‏ ‎„что, ‎клявшись‏ ‎перед ‎Богом ‎охранять ‎благоденствие‏ ‎вверенного‏ ‎ему ‎Промыслом‏ ‎народа, ‎он‏ ‎отвечает ‎перед ‎Богом ‎и ‎за‏ ‎беспорядки,‏ ‎а ‎потому‏ ‎их ‎не‏ ‎попустит“. ‎„Сам ‎лягу, ‎но ‎не‏ ‎попущу,‏ ‎и‏ ‎горе ‎ослушникам“,‏ ‎— ‎прозвучал‏ ‎мощный ‎голос‏ ‎Царя.‏ ‎В ‎это‏ ‎время ‎несколько ‎человек ‎громко ‎пытались‏ ‎возразить. ‎Государь‏ ‎воскликнул:‏ ‎„До ‎кого ‎вы‏ ‎добираетесь, ‎кого‏ ‎вы ‎хотите, ‎меня ‎ли?‏ ‎Я‏ ‎никого ‎не‏ ‎страшусь. ‎Вот‏ ‎я ‎(показывает ‎на ‎грудь)“. ‎Народ‏ ‎в‏ ‎восторге ‎и‏ ‎в ‎слезах‏ ‎закричал ‎„ ‎ура!». ‎Государь ‎поцеловал‏ ‎одного‏ ‎старика‏ ‎и ‎сказал:‏ ‎«Молитесь ‎и‏ ‎не ‎шумите‏ ‎больше».‏ ‎После ‎этого‏ ‎он ‎покинул ‎площадь.

На ‎следующий ‎день‏ ‎волнения ‎кое-где‏ ‎вспыхнули.‏ ‎25 ‎июня ‎Государь‏ ‎снова ‎прибыл‏ ‎столицу. ‎Взяв ‎с ‎собою‏ ‎графа‏ ‎Чернышева, ‎он‏ ‎объезжал ‎город.‏ ‎Беспорядки ‎стихли. ‎Царь ‎призвал ‎городского‏ ‎голову‏ ‎и ‎велел‏ ‎немедленно ‎строить‏ ‎новую ‎больницу ‎для ‎холерных. ‎Крупные‏ ‎средства‏ ‎были‏ ‎отпущены ‎из‏ ‎государственного ‎казначейства‏ ‎на ‎борьбу‏ ‎с‏ ‎эпидемией. ‎К‏ ‎концу ‎августа ‎холера ‎прекратилась.

26 июня ‎Государь‏ ‎писал ‎Паскевичу‏ ‎о‏ ‎тревожном ‎настроении ‎в‏ ‎столице: ‎«Вчера‏ ‎был ‎опять ‎в ‎городе.‏ ‎Меня‏ ‎с ‎покорностью‏ ‎слушают ‎и,‏ ‎слава ‎Богу, ‎начинают ‎приходить ‎в‏ ‎порядок.‏ ‎Но, ‎признаюсь,‏ ‎все ‎это‏ ‎меня ‎крайне ‎мучает, ‎от ‎тебя‏ ‎жду‏ ‎с‏ ‎нетерпением ‎утешений.‏ ‎Да ‎поможет‏ ‎тебе ‎Бог».

Паскевич‏ ‎ответил‏ ‎Государю: ‎«Зачем‏ ‎Вы ‎сами ‎отдаетесь ‎на ‎произвол‏ ‎народа ‎и‏ ‎холерных?‏ ‎Вы ‎часто ‎упрекаете‏ ‎меня, ‎зачем‏ ‎в ‎сражениях ‎я ‎часто‏ ‎бываю‏ ‎там, ‎где‏ ‎главнокомандующему ‎не‏ ‎должно ‎быть. ‎Не ‎смею, ‎но‏ ‎должен‏ ‎сказать ‎то‏ ‎же ‎самое:‏ ‎разве ‎нет ‎генерал- ‎губернаторов, ‎министров…‏ ‎в‏ ‎таких‏ ‎ли ‎трудных‏ ‎положениях ‎Европы‏ ‎Вы ‎подвергаете‏ ‎свою‏ ‎жизнь ‎[опасности]‏ ‎для ‎удержания ‎черни ‎от ‎намерения‏ ‎к ‎бунту!‏ ‎Прикажите‏ ‎Вашим ‎генерал-губернаторам, ‎министрам:‏ ‎они ‎должны‏ ‎ответить ‎головою, ‎если ‎не‏ ‎успеют…‏ ‎тогда ‎только‏ ‎позволительно. ‎Нет!‏ ‎Я ‎не ‎буду ‎Вас ‎слушаться‏ ‎и‏ ‎буду ‎ездить‏ ‎со ‎стрелками‏ ‎в ‎сражениях. ‎Вы ‎мне ‎пример‏ ‎подаете»‏ ‎(черновик‏ ‎письма ‎в‏ ‎семейном ‎архиве‏ ‎князя ‎Паскевича).

Пушкин,‏ ‎находившийся‏ ‎в ‎это‏ ‎время ‎в ‎Царском ‎Селе ‎и‏ ‎питавшийся ‎слухами,‏ ‎приходившими‏ ‎из ‎столицы, ‎29‏ ‎июня ‎писал‏ ‎П. ‎А. ‎Осиповой: ‎«Времена‏ ‎очень‏ ‎грустны. ‎Эпидемия‏ ‎свирепствует ‎в‏ ‎Петербурге. ‎Народ ‎бунтовался ‎несколько ‎раз.‏ ‎Нелепые‏ ‎слухи ‎получили‏ ‎распространение. ‎Говорили,‏ ‎что ‎врачи ‎отравляют ‎народ. ‎Двое‏ ‎из‏ ‎них‏ ‎были ‎убиты‏ ‎беснующейся ‎толпой.‏ ‎Император ‎явился‏ ‎посреди‏ ‎бунтовщиков. ‎Мне‏ ‎пишут: ‎„Государь ‎говорил ‎с ‎народом.‏ ‎Чернь ‎слушала‏ ‎на‏ ‎коленях ‎— ‎тишина‏ ‎— ‎один‏ ‎царский ‎голос ‎как ‎звон‏ ‎святой‏ ‎раздавался ‎на‏ ‎площади“. ‎Мужества‏ ‎и ‎дара ‎слова ‎ему ‎не‏ ‎занимать;‏ ‎на ‎этот‏ ‎раз ‎бунт‏ ‎усмирен; ‎но ‎беспорядки ‎потом ‎возобновились.‏ ‎Быть‏ ‎может,‏ ‎придется ‎прибегнуть‏ ‎к ‎картечи».

Возникла‏ ‎новая ‎тревога.‏ ‎В‏ ‎середине ‎июля‏ ‎вспыхнули ‎беспорядки, ‎тоже ‎из-за ‎холеры,‏ ‎в ‎военных‏ ‎поселениях‏ ‎в ‎Старой ‎Руссе‏ ‎Новгородской ‎губернии.‏ ‎Толпа ‎убила ‎доктора, ‎а‏ ‎также‏ ‎заступавшихся ‎за‏ ‎него ‎офицеров,‏ ‎унтера ‎и ‎фельдшера. ‎Ротный ‎командир‏ ‎распорядился‏ ‎арестовать ‎виновных,‏ ‎но ‎команда‏ ‎его ‎не ‎послушала. ‎Ротный ‎и‏ ‎другие‏ ‎офицеры‏ ‎были ‎избиты,‏ ‎мучимы ‎и‏ ‎заперты ‎в‏ ‎сарай.‏ ‎Государь ‎поручил‏ ‎графу ‎Орлову ‎произвести ‎расследование. ‎Сам‏ ‎он ‎проехал‏ ‎в‏ ‎Ижору. ‎Приняв ‎прибывших‏ ‎туда ‎ходоков,‏ ‎он ‎грозно ‎обличил ‎их‏ ‎и‏ ‎приказал ‎слушаться‏ ‎Орлова. ‎Последний,‏ ‎прибыв ‎на ‎место, ‎освободил ‎военное‏ ‎начальство.

Орлов,‏ ‎водворив ‎порядок,‏ ‎выполнил ‎с‏ ‎помощью ‎единственно ‎не ‎растерявшегося ‎во‏ ‎время‏ ‎бесчинств‏ ‎инженера ‎Панова‏ ‎завет ‎Государя‏ ‎— ‎внушить‏ ‎распустившимся‏ ‎поселенцам ‎душевную‏ ‎потребность ‎искупить ‎свой ‎грех ‎совершением‏ ‎панихид ‎по‏ ‎убиенным‏ ‎ими ‎жертвам. ‎Панихида‏ ‎кончалась, ‎когда‏ ‎прискакал ‎фельдъегерь ‎с ‎сообщением,‏ ‎что‏ ‎через ‎два‏ ‎часа ‎прибудет‏ ‎Государь. ‎Когда ‎царская ‎коляска ‎остановилась‏ ‎у‏ ‎здания ‎штаба,‏ ‎полковник ‎Панов‏ ‎подал ‎Государю ‎печальный ‎рапорт. ‎«Спасибо,‏ ‎старый‏ ‎сослуживец‏ ‎(Государь ‎ранее‏ ‎командовал ‎инженерами.‏ ‎— ‎Н.Т.),‏ ‎что‏ ‎ты ‎здесь‏ ‎один ‎не ‎терял ‎разума. ‎Я‏ ‎этого ‎никогда‏ ‎не‏ ‎забуду». ‎Потом ‎Царь‏ ‎прошел ‎в‏ ‎манеж ‎к ‎собранным ‎батальонам‏ ‎поселенцев.‏ ‎Их ‎лиц‏ ‎ему ‎не‏ ‎было ‎видно: ‎они ‎все ‎плашмя‏ ‎лежали‏ ‎на ‎земле,‏ ‎ожидая ‎суда.‏ ‎Увидя ‎впереди ‎стариков ‎с ‎хлебом-солью,‏ ‎Государь‏ ‎отказался‏ ‎принять ‎подношение.‏ ‎«Вывести ‎из‏ ‎рядов ‎зачинщиков‏ ‎и‏ ‎сейчас ‎предать‏ ‎военному ‎суду!» ‎— ‎приказал ‎он.‏ ‎Виновные ‎вышли‏ ‎и‏ ‎были ‎отправлены ‎на‏ ‎гауптвахту. ‎Одному‏ ‎батальону, ‎особенно ‎провинившемуся, ‎Государь‏ ‎велел‏ ‎немедленно ‎идти‏ ‎в ‎полном‏ ‎составе ‎в ‎Петербург, ‎в ‎крепость,‏ ‎и‏ ‎подвергнуть ‎виновных‏ ‎суду. ‎Строго‏ ‎осудив ‎все ‎содеянное ‎и ‎выслушав‏ ‎голоса‏ ‎раскаяния‏ ‎от ‎оставшихся,‏ ‎Государь ‎подошел‏ ‎к ‎старикам,‏ ‎отломил‏ ‎и ‎скушал‏ ‎кусок ‎кренделя ‎и ‎сказал: ‎«Ну‏ ‎вот, ‎я‏ ‎ем‏ ‎теперь ‎вашу ‎хлеб-соль.‏ ‎Конечно, ‎могу‏ ‎вас ‎простить, ‎но ‎как-то‏ ‎Бог‏ ‎вас ‎простит?»‏ ‎Толпа ‎упала‏ ‎опять ‎в ‎ноги. ‎Государь ‎махнул‏ ‎рукой,‏ ‎сел ‎в‏ ‎коляску ‎и‏ ‎ускакал, ‎поцеловав ‎еще ‎раз ‎Панова.

Государь‏ ‎28‏ ‎июля‏ ‎писал ‎графу‏ ‎П. ‎А.‏ ‎Толстому: ‎«Бог‏ ‎меня‏ ‎наградил ‎за‏ ‎поездку ‎в ‎Новгород, ‎ибо ‎спустя‏ ‎несколько ‎часов‏ ‎после‏ ‎моего ‎возвращения ‎Бог‏ ‎даровал ‎жене‏ ‎счастливое ‎разрешение ‎от ‎бремени‏ ‎сыном‏ ‎Николаем». ‎Младенец,‏ ‎родившийся ‎27‏ ‎июля, ‎отдан ‎был ‎счастливым ‎отцом‏ ‎под‏ ‎небесное ‎покровительство‏ ‎празднуемого ‎в‏ ‎сей ‎день ‎блаженного ‎Николая ‎Кочанова,‏ ‎Христа‏ ‎ради‏ ‎юродивого ‎Новгородского.

Мудрый‏ ‎Пушкин ‎и‏ ‎на ‎эти‏ ‎события‏ ‎отозвался. ‎В‏ ‎«Дневнике» ‎26 ‎июля ‎1831 ‎г.‏ ‎он ‎записывает:‏ ‎«Вчера‏ ‎Государь ‎Император ‎отправился‏ ‎в ‎военные‏ ‎поселения ‎(в ‎Новгородской ‎губернии)‏ ‎для‏ ‎усмирения ‎возникших‏ ‎там ‎беспокойств.‏ ‎Несколько ‎офицеров ‎и ‎лекарей ‎убито‏ ‎бунтовщиками.‏ ‎Их ‎депутаты‏ ‎пришли ‎в‏ ‎Ижору ‎с ‎повинною ‎головою ‎и‏ ‎с‏ ‎распискою‏ ‎одного ‎из‏ ‎офицеров, ‎которого‏ ‎перед ‎смертью‏ ‎принудили‏ ‎бунтовщики ‎письменно‏ ‎показать, ‎будто ‎бы ‎он ‎и‏ ‎лекаря ‎отравливали‏ ‎людей.‏ ‎Государь ‎говорил ‎с‏ ‎депутатами ‎мятежников,‏ ‎послал ‎их ‎назад, ‎приказал‏ ‎во‏ ‎всем ‎слушаться‏ ‎графа ‎Орлова,‏ ‎посланного ‎в ‎поселения ‎при ‎первом‏ ‎известии‏ ‎о ‎бунте,‏ ‎и ‎обещал‏ ‎сам ‎к ‎ним ‎приехать. ‎„Тогда‏ ‎я‏ ‎вас‏ ‎прощу“, ‎—‏ ‎сказал ‎он‏ ‎им. ‎Кажется,‏ ‎все‏ ‎усмирено, ‎а‏ ‎ежели ‎еще ‎нет, ‎то ‎все‏ ‎усмирится ‎присутствием‏ ‎Государя.‏ ‎Однако ‎же ‎сие‏ ‎решительное ‎средство,‏ ‎как ‎последнее, ‎не ‎должно‏ ‎быть‏ ‎всуе ‎употребляемо.‏ ‎Народ ‎не‏ ‎должен ‎привыкать ‎к ‎царскому ‎лицу,‏ ‎как‏ ‎обыкновенному ‎явлению.‏ ‎Расправа ‎полицейская‏ ‎должна ‎одна ‎вмешиваться ‎в ‎волнения‏ ‎площади,‏ ‎—‏ ‎и ‎царский‏ ‎голос ‎не‏ ‎должен ‎угрожать‏ ‎ни‏ ‎картечью, ‎ни‏ ‎кнутом. ‎Чернь ‎перестанет ‎скоро ‎бояться‏ ‎таинственной ‎власти‏ ‎и‏ ‎начнет ‎тщеславиться ‎своими‏ ‎сношениями ‎с‏ ‎Государем. ‎Скоро ‎в ‎своих‏ ‎мятежах‏ ‎она ‎будет‏ ‎требовать ‎появления‏ ‎его, ‎как ‎необходимого ‎обряда. ‎Доныне‏ ‎Государь,‏ ‎обладающий ‎даром‏ ‎слова, ‎говорил‏ ‎один; ‎но ‎может ‎найтись ‎в‏ ‎толпе‏ ‎голос‏ ‎для ‎возражения.‏ ‎Таковые ‎разговоры‏ ‎неприличны, ‎а‏ ‎прения‏ ‎площадные ‎превращаются‏ ‎тотчас ‎в ‎рев ‎и ‎вой‏ ‎голодного ‎зверя.‏ ‎Россия‏ ‎имеет ‎12 ‎000‏ ‎верст ‎в‏ ‎ширину. ‎Государь ‎не ‎может‏ ‎явиться‏ ‎везде, ‎где‏ ‎может ‎вспыхнуть‏ ‎мятеж».

Из ‎книги ‎Н. ‎Д. ‎Тальберга‏ ‎«Русская‏ ‎быль. ‎От‏ ‎Екатерины ‎II‏ ‎до ‎Николая ‎II».