Мёд медленно покачивался в банке, переливаясь то в одну сторону, то в другую, не успевая за движениями вагона электрички. Надёжно запечатанный в стеклянную банку, он будто принимал очень ленивые попытки выбраться. Держа банку на коленях, я плотно сжимала её пальцами, периодически переставая их чувствовать. Я рассматривала людей вокруг, коих было немного.
Ближе всех сидели мама с маленьким сыном, которому было явно некомфортно от её давления.
- Помимо упомянутых составных частей поезда, какие ещё ты можешь назвать? - с улыбкой, не смягчающей её настойчивости, спросила она ещё раз.
Она определённо старается. Быть хорошей матерью. Развивать сына, но не перегибать палку. Так сложно удержаться на этой грани. Когда нужно настоять, а когда отпустить ситуацию. Но как бы ты ни старался, судить всё равно будут. И осудить обязательно найдётся за что.
Пальцы снова слишком сильно вжались в банку. Зачем я её снова взяла? Я ведь ненавижу мёд. Так ненавижу, что при употреблении всего одной ложки мне отшибает аппетит на несколько часов.
Бело-розовое платье постоянно липло к спине и ногам. Духота стояла неимоверная. Даже открытые форточки не помогали, потому что в них залетали тёплые потоки воздуха. Эта духота и размеренные покачивания так и норовили меня сморить, но стоит мне закрыть глаза и перестать чувствовать банку в своих руках, как пот на спине начинает казаться мне мёдом, обволакивающим меня постепенно, лениво. Становится неприятно и страшно, то я открывая глаза и стараюсь их больше не закрывать, несмотря на усталость.
А ведь раньше я очень любила мёд. Пчёлы казались мне самыми прекрасными живыми созданиями, а цветы - не просто красивыми пустышками, а источниками чего-то важного. Мёд был чем-то особенным. Пчёлы получают его из ароматного нектара уже очень-очень давно. Это не просто продукт, а настоящее сокровище.
Но я выросла, и от былого волшебства не осталось и следа. В моих руках не сокровище, а густая янтарная приторно-сладкая жижа. Со временем мёд вообще стал ассоциироваться у меня со всем плохим. Когда я устаю, в голове часто возникают образы, вызывающие тревогу. Например, мёд, который имеет очень густую консистенцию, медленно заполняет пространство вокруг, капля за каплей. Аш передёрнуло от одной мысли.
Чуть дальше сидели двое мужчин в тёмно-синем камуфляже. Оба они выглядели так, словно увидели нечто за чертой обыденного, и больше их жизнь не будет прежней. Они молчали, глядя на мелькающие за окном пейзажи.
Вот и весь наш вагон на пять человек. Не часто такое бывает.
Мать отступила. Зашелестели обложки журналов. Семейство решило продолжить путь в тишине, читая каждый своё.
Пять человек на весь вагон... как же это уютно!
Через большие окна в чёрных рамах лился горячий солнечный свет. Мужчины перекинулись парой тихих фраз, среди которых точно прозвучало слово "Инкви". Об этой военной организации что-то говорили в новостях, но не помню, что именно. Хотя из-за названия складывается впечатление, что это очень древняя организация, сродни тайному обществу. Вообще не воспринимаю новости. Там постоянно говорят о чём-то далёком и важном. Но семью Точи интересует только мёд. Кажется, что они простые, как карандаши. Только мёд. Другому в ней места нет.
Такая уж сложилась ситуация. Наверное, прое было бы смириться, стать такой же, как родители. Точнее, проще было бы остаться там, а до родителей мне далеко. Они люди непоследние в медовых делах, но туда ещё надо пробиться! А может, я и ушла из-за того, что они непоследние, вечно занятые...
"Лиште не могут ставить семью выше своего дела. Если ребёнок - настоящий лиште, он это поймёт, когда вырастет." Это сказал мне отец однажды. Неудивительно, что сейчас он меня практически игнорирует. Я не поняла, а значит, я не лиште. Удивительно, что он позволяет маме давать мне банку сокровища каждый раз, когда я приезжаю. Его поведение в принципе очень напоминает поведение обиженного ребёнка, который всё ещё ждёт, что перед ним извинятся, что признаю его правоту и сделают, как он хочет.
Родители... Кроме них я никого больше и не знаю из медового царства достаточно близко. Не понимаю, как так вышло.
Пот потёк со лба. Вот это да, сколько же тут градусов? Благо, есть, чем вытереться, запасец чистой материи у меня есть. Я вытерла пот платочком и измученно вздохнула. Если закрыть глаза, можно представить, что вокруг пустыня, а я укрылась под пальмами, что спасают меня лишь от горячего солнца. Но лучше всё-таки глаза не закрывать, а то по стволам пальм начинает течь мёд. И с листьев капать. Брр.
А, впрочем, чего ныть? Самая обычная середина лета. С этим нужно смириться и просто ехать, дожидаясь своей станции.
Вновь окинув взглядом своих попутчиков, я обнаружила, что один из мужчин смотрит на меня в упор. Мокрые от пота тёмные волосы, раскосые карие глаза, слегка выделяющиеся скулы, пухлые губы бантиком. Когда он увидел, что я заметила его взгляд и начала напрягаться, он незамедлительно подошёл.
- Извините, но что у вас в руках? Я... не то, чтобы ждал какого-то подвода, но если что-то вызывает у меня подозрения, я лучше проверю.
- Это мёд, - начала я раскрываться авоську, дабы показать, что нету у меня ничего подозрительного.
- Медленнее!.. - резко произнёс он, делая шаг назад и привлекая внимание мамы с сыном.
Мне уже стало совсем не по себе. Второй мужчина скучающе поглядывал в нашу сторону, хотя мог бы как-нибудь сгладить обстановку, а в итоге повёл себя по-хамски. Я замерла, боясь трясущимися руками сделать лишнее движение, которое получится резким и подозрительным. Видимо, поняв моё состояние, он решил раскрыть авоську и взять банку мёда в руки.
- И правда, мёд, - с улыбкой заключил он, возвращая мне банку. И присел напротив.
- Вы меня простите. Не хотел пугать. За поход Видза я много ошибок совершил, пожалел о том, что не доверял своей интуиции. Конечно, это не оправдание. Нет, чтобы сначала представиться, расположить к себе... - он виновато почесал затылок. - Вы ведь слышали о походе Видза? - спросил он, видя моё замешательство.
В отличие от лиште, обычные люди больше интересуются новостями. Мне даже немного стыдно. Из-за того, что оказалась в такой ситуации. И из-за того, что всё-таки похожа на них.
- Ничего, - ободряюще произнёс мужчина.
Сейчас, присмотревшись к нему, я заметила, что он осанистый, ну и то, что он симпатичный, отметила ещё раз. Надеюсь, я не покраснела, а сели и так, то он не подаст виду.
- Я тоже когда-то был далёк от всего подобного, но когда война пришла в мою деревню, когда мы все оказались бессильны... когда меня схватили, привязали к моим ногам набитый глиной мешок и бросили в воду...
Наверное, если мои щёки и были красными, то быстро побледнели. Я была в ступоре и даже не заметила, как второй мужчина подошёл и уселся рядом с другом.
- Не слушайте этого льстеца, он тот ещё...
Но и без наших реплик он быстро понял, что настроение тут и близко не романтическое.
Я же видела в глазах человека боль, и она расплывалась по моему сердцу. Тот же быстро решил разрядить обстановку.
- Но я цел и невредим! Более того - полон сил!
- Оставь девчонку в покое! - грозно потребовал приятель и, взяв товарища под руку, повёл его на прежнее место.
Какой у меня маленький жизненный опыт... Эти двое столько всего пережили... В моей же жизни, кроме отъезда от родителей, не произошло ничего. Однако о моём пассивном поведении почти все отзываются негативно, что уж говорить. Мне привычно ощущать себя оторванной от жизни, от мира, от всего. Помимо желания сбежать из дома, чего мне ещё когда-либо хотелось? Оставить позади всё, связанное с мёдом... я опустила взгляд на банку в руках. Не получилось даже этого. Как бабушка когда-то говорила: покинуть место - дело плёвое, а чтобы выгнать место из себя, надо постараться.
За окном замелькали знакомые дома. Скоро выходить. В чужом городе, который меня приютил... Хотели бы меня здесь взять под крыло, сделать своей? Такую чужую и ненужную...
Липкая безысходность окутала со всех сторон. Разве могу я противостоять ей? Такая маленькая и слабая.
- Может, хватит уже на неё пялиться? Она тебе хоть имя сказала?
Приятель не спешил отвечать.
- Она не представилась и при мне ни слова не сказала. А с тобой она хоть разговаривала? Выглядит забитой тихоней.
- Меня интересуют не только товарищи, готовые прикрыть в бою, и красотки, не ждущие от меня особых чувств, - ответил мужчина, ввергнув друга в ступор неожиданной резкостью в голосе. - На самом деле, я чувствую в ней что-то необычное, но не могу понять, что именно.
Её кресло стало горячим и немного влажным, так что встать оказалось очень приятно. Что ни говори, а даже тёплые потоки воздуха хоть чуть-чуть, но облегчают пребывание в вагоне, превратившемся в парилку. Она словно специально прошла к дальнему от них выходу и скрылась в тамбуре. Лишь развевающийся бело-розовый лоскут доказывал, что она не исчезла. Он чувствовал нечто совершенно новое и знал, что запомнит это чувство навсегда.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
