"Всем ‎привет!

Меня‏ ‎зовут ‎Зел, ‎сегодня, ‎как ‎всегда‏ ‎вторник ‎и‏ ‎я‏ ‎буду ‎говорить ‎о‏ ‎солнечной ‎энергетике‏ ‎с ‎самыми ‎крутыми ‎и‏ ‎технически‏ ‎продвинутыми ‎пацанами‏ ‎и ‎девчонками‏ ‎на ‎планете ‎Земля..."

Так ‎я ‎обычно‏ ‎начинаю «Патронкасты‏ ‎Солар-Ньюс» и ‎теперь‏ ‎буду ‎выкладывать‏ ‎их ‎ещё ‎и ‎здесь, ‎на‏ ‎http://Sponsr.ru.

Ни‏ ‎название,‏ ‎ни ‎формат‏ ‎еженедельных ‎новостей‏ ‎о ‎солнечной‏ ‎энергетике‏ ‎меняться ‎не‏ ‎будут, ‎надеюсь, ‎что ‎здесь ‎соберётся‏ ‎такая ‎же‏ ‎прекрасная‏ ‎команда ‎единомышленников, ‎как‏ ‎и ‎на‏ ‎Патреоне ‎(а ‎кое-кто, ‎скорее‏ ‎всего,‏ ‎перейдёт ‎оттуда‏ ‎сюда).

Так ‎что‏ ‎со ‎следующего ‎вторника ‎ждите ‎Патронкасты‏ ‎и‏ ‎здесь!

Надеюсь, ‎будет‏ ‎интересно.

И, ‎конечно‏ ‎же, ‎подписывайтесь, ‎становитесь  ‎̶п̶а̶т̶р̶о̶н̶а̶м̶и̶ ‎спонсорами‏ ‎и‏ ‎будем‏ ‎продолжать ‎общаться‏ ‎здесь ‎и‏ ‎в ‎телеграм-канале‏ ‎Solar-News.

Название ‎книги:‏ ‎"Гвардеец ‎Сережа.Спецоперация."

Книга ‎написана ‎мной ‎в‏ ‎2020 ‎г,‏ ‎но‏ ‎чудесным ‎образом ‎отражает‏ ‎события ‎2022‏ ‎г, ‎и ‎понравится ‎даже‏ ‎самым‏ ‎маленьким ‎читателям)‏ ‎Книга ‎написана‏ ‎в ‎лёгкой ‎стихотворной ‎форме.

Читать ‎книгу‏ ‎здесь:

https://ridero.ru/books/gvardeec_seryozha/

Аудиокнига‏ ‎здесь:

https://www.litres.ru/vladimir-vladimirovich-olenin/gvardeec-serezha-specoperaciya-57453856/

Алло, ‎Бордо!‏ ‎Уважаемые ‎читатели, ‎желаю ‎здравствовать!

С ‎сегодня‏ ‎на ‎завтра‏ ‎стартует‏ ‎пятая ‎книга ‎серии‏ ‎«S-T-I-K-S. ‎Пройти‏ ‎через ‎туман». Чтобы ‎ничего ‎не‏ ‎пропустить,‏ ‎подписывайтесь ‎на‏ ‎авторов ‎и‏ ‎серию.

---------------------

Цикл ‎«S-T-I-K-S. ‎Пройти ‎через ‎туман», хоть‏ ‎и‏ ‎является ‎самостоятельным,‏ ‎плотно ‎связан‏ ‎общими ‎идеями, ‎некоторыми ‎второстепенными ‎героями‏ ‎и‏ ‎локациями‏ ‎с ‎другими‏ ‎сериями ‎и‏ ‎книгами. ‎Все‏ ‎циклы‏ ‎книг ‎являются‏ ‎самостоятельными, ‎их ‎можно ‎читать ‎в‏ ‎любом ‎порядке.‏ ‎Конечно,‏ ‎желательно ‎прочитать ‎всё‏ ‎по ‎порядку,‏ ‎чтобы ‎иметь ‎полную ‎картину‏ ‎авторского‏ ‎замысла. ‎Связанные‏ ‎серии ‎можно‏ ‎расставить ‎в ‎хронологическом ‎порядке.

Связанные ‎циклы:

0. Книга‏ ‎«S-T-I-K-S.‏ ‎„А“ ‎—‏ ‎значит ‎атомиты!» — Это‏ ‎присказка ‎перед ‎сказкой ‎про, ‎нескольких‏ ‎персонажей‏ ‎с‏ ‎атомитского ‎Северо-Востока.‏ ‎Присказка ‎вышла‏ ‎несколько ‎жёсткой,‏ ‎но‏ ‎я ‎старался‏ ‎её ‎смягчить ‎как ‎мог. ‎Связана‏ ‎история ‎общим‏ ‎регионом‏ ‎Улья ‎и ‎кое-какими‏ ‎второстепенными ‎героями‏ ‎и ‎сюжетными ‎линиями, ‎играющими‏ ‎в‏ ‎дальнейшем. ‎Начало‏ ‎серии, ‎которой‏ ‎пока ‎нет. ‎Нужно ‎писать ‎заключительную‏ ‎серию‏ ‎дилогии. ‎Когда‏ ‎она ‎появится‏ ‎сказать ‎не ‎могу, ‎так ‎как‏ ‎вторая‏ ‎книга‏ ‎существует ‎только‏ ‎в ‎виде‏ ‎разрозненных ‎записей.

1. Цикл‏ ‎«S-T-I-K-S.‏ ‎Пройти ‎через‏ ‎туман». С ‎1-й ‎по ‎4-ую ‎книги.

2. Цикл‏ ‎«S-T-I-K-S. ‎Богиня‏ ‎смерти» — соавторский‏ ‎проект, ‎связывающий ‎два‏ ‎цикла ‎в‏ ‎одну ‎цепь ‎событий;

3. Цикл ‎«S-T-I-K-S.‏ ‎Шпилька» С‏ ‎1-й ‎по‏ ‎4-ую ‎книги.

3.1. Книга‏ ‎«S-T-I-K-S. ‎Адская ‎Сотня ‎Стикса» — вбоквел-приквел ‎об‏ ‎одном‏ ‎интересном ‎герое,‏ ‎появляющемся ‎на‏ ‎страницах ‎третьего ‎тома ‎про ‎Шпильку.‏ ‎Точно‏ ‎сейчас‏ ‎пишется ‎вторая‏ ‎книга, ‎но‏ ‎о ‎сроках‏ ‎выхода‏ ‎не ‎подскажу.‏ ‎Не ‎участвую, ‎но ‎слежу ‎сам‏ ‎как ‎читатель.‏ ‎Очень‏ ‎понравилось ‎начало. ‎Рекомендую.

4. Цикл‏ ‎«S-T-I-K-S. ‎Пройти‏ ‎через ‎туман». С ‎5-й ‎книги‏ ‎(дописана‏ ‎на ‎момент‏ ‎выкладки ‎этого‏ ‎поста). ‎Публикация ‎назначена ‎на ‎15‏ ‎сентября‏ ‎2024 ‎года.

Сборник‏ ‎рассказов ‎«S-T-I-K-S.‏ ‎Кисляк» — это ‎короткие ‎рассказы ‎авторов ‎«Завалинки‏ ‎Мизантропа».‏ ‎Кое-какие‏ ‎миниатюры ‎из‏ ‎наших ‎книг‏ ‎публикуются ‎там‏ ‎до‏ ‎выхода ‎романов,‏ ‎но ‎сюжетно ‎сборник ‎не ‎связан.‏ ‎Только ‎некоторые‏ ‎рассказы,‏ ‎например, ‎такие, ‎как‏ ‎мои ‎рассказы‏ ‎про ‎кваза ‎Акса, ‎которые‏ ‎я‏ ‎пишу ‎от‏ ‎случая ‎к‏ ‎случаю.

Для ‎меня ‎важно ‎чувствовать ‎и‏ ‎знать,‏ ‎что ‎я‏ ‎подолгу ‎работаю‏ ‎над ‎каждой ‎книгой ‎не ‎напрасно.‏ ‎Если‏ ‎вам‏ ‎нравятся ‎мои‏ ‎книги, ‎пожалуйста,‏ ‎не ‎забывайте‏ ‎ставить‏ ‎лайки ‎и‏ ‎оставлять ‎комментарии. ‎Подписываетесь ‎на ‎меня‏ ‎здесь ‎на‏ ‎АТ,‏ ‎социальных ‎сетях, ‎пожалуйста,‏ ‎не ‎забывайте‏ ‎ставить ‎лайки ‎и ‎оставлять‏ ‎комментарии.‏ ‎Ещё ‎можно‏ ‎задарить ‎награду‏ ‎автору. ‎Даже ‎если ‎это ‎будет‏ ‎символическая‏ ‎сумма, ‎никак‏ ‎на ‎ваш‏ ‎бюджет ‎не ‎повиливающая, ‎я ‎это‏ ‎оценю.‏ ‎Потому‏ ‎что, ‎это‏ ‎ощутимый ‎и‏ ‎осязаемый ‎показатель‏ ‎моей‏ ‎работы.

В ‎своих‏ ‎книгах ‎стараюсь ‎нецензурной ‎лексики ‎избегать,‏ ‎но ‎в‏ ‎сюжете‏ ‎могут ‎встретиться ‎сцены‏ ‎жестокости ‎и‏ ‎насилия, ‎ибо ‎боевик-с…

---------------------

Внимание! ‎Уважаемые‏ ‎подписчики,‏ ‎канал ‎«Завалинка‏ ‎Мизантропа» ‎был‏ ‎пессимизирован ‎администрацией ‎Дзен ‎по ‎притянутой‏ ‎за‏ ‎уши ‎причине.‏ ‎Восстановить ‎работоспособность‏ ‎через ‎службу ‎технической ‎поддержки ‎не‏ ‎получилось,‏ ‎так‏ ‎как ‎там‏ ‎отвечает ‎плохо‏ ‎настроенный ‎искусственный‏ ‎интеллект.‏ ‎Публикаций ‎на‏ ‎этом ‎канале ‎больше ‎не ‎будет.

Найти‏ ‎нас ‎можно,‏ ‎как‏ ‎и ‎раньше ‎в‏ ‎Телеграм, Вконтакте и ‎на‏ ‎Youtube. Увидимся ‎там!

Читает ‎автор‏ ‎сценарий ‎полного ‎игрового ‎метра.

Детство, ‎юные‏ ‎годы ‎и‏ ‎служба‏ ‎Владимира ‎Владимировича ‎Путина‏ ‎до ‎первой‏ ‎инаугурации ‎в ‎Президенты ‎Российской‏ ‎Федерации.

Ссылка‏ ‎на ‎вторую‏ ‎часть:

https://rutube.ru/video/b4e359db605cd24a1230ff5c9d47bab3/?r=plwd

Ссылка ‎на‏ ‎третью ‎часть:

https://rutube.ru/video/14ee99dbd496c8ba3e0a8588085a62c6/?r=plwd

Ссылка ‎на ‎сценарий:

Владимир ‎Путин.‏ ‎Рассвет‏ ‎— ‎сценарий‏ ‎полнометражного ‎фильма‏ ‎— ‎StoryGo

Алло, ‎Бордо!‏ ‎Вещает ‎писатель-фантаст ‎Алексей ‎Елисеев. ‎Желаю‏ ‎всем ‎здравствовать!‏ ‎Мизантропы,‏ ‎выше ‎всего ‎вы‏ ‎оценили ‎тут‏ ‎и ‎на ‎читательских ‎порталах‏ ‎две‏ ‎серии ‎по‏ ‎вселенной ‎S-T-I-K-S,‏ ‎что ‎по ‎мирам ‎Артёма ‎Каменистого.‏ ‎Эти‏ ‎серии ‎S-T-I-K-S.‏ ‎Пройти ‎через‏ ‎туман [3 книги] ‎и ‎S-T-I-K-S. ‎Шпилька [2 книги].

Мы ‎посовещались‏ ‎с‏ ‎Ирэн‏ ‎Рудкевич, ‎и‏ ‎я ‎решил,‏ ‎что ‎было‏ ‎бы‏ ‎неплохо ‎нам‏ ‎объединить ‎усилия. ‎В ‎итоге ‎появилась‏ ‎книга ‎"S-T-I-K-S.‏ ‎Богиня‏ ‎смерти", ‎связывающая ‎оба‏ ‎наших ‎цикла.‏ ‎

Приятного ‎чтения.

Аннотация: ‎Я ‎знал‏ ‎потрясающую‏ ‎женщину. ‎Отличного‏ ‎снайпера. ‎Стронга.‏ ‎Как ‎и ‎все ‎мы, ‎однажды‏ ‎она‏ ‎прошла ‎через‏ ‎кислый ‎туман‏ ‎и ‎стала ‎одной ‎из ‎нас.‏ ‎Вместе‏ ‎мы‏ ‎кошмарили ‎мурьё‏ ‎и ‎внешников,‏ ‎освобождали ‎крайний‏ ‎северо-восточный‏ ‎регион ‎от‏ ‎беспринципной ‎заразы ‎в ‎человеческом ‎обличье.‏ ‎Но ‎мы‏ ‎проиграли.‏ ‎Я ‎расскажу ‎вам,‏ ‎как ‎всё‏ ‎было. ‎А ‎она ‎расскажет‏ ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎случилось ‎дальше.‏ ‎Её ‎зовут ‎Кали. ‎И ‎это‏ ‎–‏ ‎её ‎история.‏ ‎От ‎автора:‏ ‎Эта ‎книга ‎сюжетно ‎связывает ‎циклы‏ ‎«Пройти‏ ‎через‏ ‎туман» ‎и‏ ‎«Шпилька»

Пролог

Настоящее

Женщина ‎так‏ ‎устроена, ‎что‏ ‎подсознательно‏ ‎ищет ‎самого‏ ‎сильного. ‎И ‎ей ‎не ‎важно,‏ ‎что ‎с‏ ‎такими‏ ‎«сильным» ‎может ‎быть‏ ‎смертельно ‎опасно,‏ ‎что ‎он, ‎возможно, ‎не‏ ‎зарабатывает‏ ‎достаточно, ‎чтобы‏ ‎поднять ‎потомство,‏ ‎что ‎он ‎непроходимо ‎глуп, ‎и‏ ‎прочее,‏ ‎прочее, ‎прочее.‏ ‎Если ‎альфа-самец‏ ‎наглый, ‎сильный ‎и ‎громкий, ‎то‏ ‎это‏ ‎звонок‏ ‎женскому ‎подсознанию‏ ‎мимо ‎всех‏ ‎фильтров ‎разума.‏ ‎Как‏ ‎же! ‎Ведь‏ ‎дети ‎от ‎такого ‎скорей ‎всего‏ ‎будут ‎также‏ ‎сильны.‏ ‎Именно ‎такие ‎оказываются‏ ‎в ‎центре‏ ‎как ‎женского, ‎так ‎и‏ ‎мужского‏ ‎внимания.

Как ‎мне‏ ‎рассказывала ‎одна‏ ‎из ‎моих ‎знакомых, ‎имевшая ‎очень‏ ‎бурную‏ ‎и ‎красочную‏ ‎биографию ‎—‏ ‎только ‎к ‎тридцати ‎она ‎научилась‏ ‎думать‏ ‎головой,‏ ‎а ‎не‏ ‎инстинктами ‎при‏ ‎выборе ‎мужчины.

Гантеля‏ ‎—‏ ‎лидер ‎ватаги‏ ‎из ‎семи ‎трейсеров,— ‎отвечал ‎буквально‏ ‎всем ‎параметрам‏ ‎«альфы».‏ ‎Он ‎имел ‎наглость‏ ‎припереться ‎к‏ ‎нам ‎ранним ‎утром ‎и‏ ‎был‏ ‎громогласен, ‎в‏ ‎чём ‎я‏ ‎успел ‎убедиться, ‎когда ‎он ‎вызывал‏ ‎меня‏ ‎на ‎кулачный‏ ‎бой. ‎Он‏ ‎был ‎силён, ‎как ‎бык, ‎так‏ ‎как,‏ ‎не‏ ‎дождавшись ‎сонного‏ ‎меня, ‎выбил‏ ‎ногой ‎сварную‏ ‎калитку‏ ‎в ‎воротах.‏ ‎Был ‎дьявольски ‎настойчив, ‎перебудив ‎всех‏ ‎соседей. ‎И,‏ ‎наконец,‏ ‎Гантеля ‎был ‎непроходимо‏ ‎туп. ‎Потому‏ ‎что ‎с ‎момента, ‎когда‏ ‎он‏ ‎проник ‎в‏ ‎чужую ‎собственность‏ ‎без ‎приглашения, ‎немым ‎свидетельством ‎чему‏ ‎была‏ ‎выбитая ‎калитка,‏ ‎я ‎был‏ ‎вправе ‎привалить ‎его ‎наглухо, ‎не‏ ‎вступая‏ ‎в‏ ‎дальнейшие ‎разговоры.

Любой‏ ‎рейдер, ‎протянувший‏ ‎в ‎Улье‏ ‎месяц‏ ‎— ‎опасен,‏ ‎как ‎ядовитая ‎змея. ‎За ‎это‏ ‎время ‎почти‏ ‎каждый‏ ‎успевает ‎проститься ‎с‏ ‎остаткам ‎иллюзий‏ ‎и ‎избавиться ‎от ‎налёта‏ ‎цивилизованности,‏ ‎потому ‎как‏ ‎вся ‎жизнь‏ ‎в ‎этом ‎мире ‎подталкивает ‎свежака‏ ‎к‏ ‎убийствам ‎заражённых,‏ ‎которые ‎на‏ ‎начальных ‎стадиях ‎почти ‎неотличимы ‎от‏ ‎людей.‏ ‎Плюс‏ ‎к ‎этому,‏ ‎в ‎течение‏ ‎месяца ‎практически‏ ‎всё,‏ ‎за ‎редким‏ ‎исключением, ‎получают ‎первый ‎Дар ‎Улья‏ ‎— ‎способность,‏ ‎к‏ ‎тому ‎же ‎сверхъестественная.‏ ‎У ‎иммунных‏ ‎Дары ‎бывают ‎самые ‎разные:‏ ‎как‏ ‎исключительно ‎полезные,‏ ‎так ‎и‏ ‎откровенно ‎бестолковые.

Какой ‎Дар ‎у ‎Гантели‏ ‎был‏ ‎припасён ‎в‏ ‎рукаве, ‎я‏ ‎не ‎знал. ‎Однако, ‎натянув ‎штаны‏ ‎и‏ ‎завязав‏ ‎шнурки ‎на‏ ‎армейских ‎ботинках,‏ ‎вышел ‎к‏ ‎нему‏ ‎в ‎промозглую‏ ‎серость ‎под ‎моросящий ‎дождь ‎прямо‏ ‎в ‎майке.‏ ‎Тут‏ ‎же ‎схлопотал ‎поставленный‏ ‎прямой ‎в‏ ‎челюсть. ‎От ‎пушечного ‎удара‏ ‎любого‏ ‎другого ‎свалило‏ ‎бы ‎с‏ ‎копыт, ‎но ‎кваз ‎— ‎это‏ ‎уже‏ ‎не ‎совсем‏ ‎человек. ‎Подействовало‏ ‎отрезвляюще ‎— ‎всю ‎сонливость ‎как‏ ‎рукой‏ ‎сняло.‏ ‎Не ‎успел‏ ‎я ‎сгруппироваться,‏ ‎как ‎получил‏ ‎ещё‏ ‎раз ‎в‏ ‎скулу ‎и... ‎Снова ‎остался ‎на‏ ‎ногах, ‎что‏ ‎незамедлительно‏ ‎прокомментировал ‎Гантеля.

— Крепкий ‎ля...

— Твою‏ ‎дивизию, ‎—‏ ‎рявкнул ‎я. ‎— ‎Что‏ ‎случилось?

— Что‏ ‎случилось? ‎—‏ ‎рассвирепел ‎Гантеля‏ ‎и ‎снова ‎пробил ‎мне ‎в‏ ‎бубен.‏ ‎— ‎Да,‏ ‎я ‎тебя...

На‏ ‎этот ‎раз ‎полностью ‎проснувшийся ‎и‏ ‎изрядно‏ ‎злой‏ ‎я ‎принял‏ ‎удар ‎на‏ ‎жёсткий ‎блок‏ ‎и‏ ‎пробил ‎в‏ ‎душу. ‎Знаете, ‎есть ‎такой ‎удар...‏ ‎Когда ‎резко‏ ‎и‏ ‎без ‎замаха ‎пробиваешь‏ ‎в ‎центр‏ ‎грудной ‎клетки. ‎Обычно ‎после‏ ‎такого‏ ‎у ‎всех‏ ‎непонятливых ‎снимаются‏ ‎любые ‎вопросы, ‎но ‎в ‎этот‏ ‎раз‏ ‎оппонент ‎попался‏ ‎крепкий. ‎Ему‏ ‎не ‎хватило, ‎и ‎я ‎с‏ ‎удовольствием‏ ‎добавил.

Гантеля‏ ‎не ‎пользовался‏ ‎Дарами ‎и‏ ‎не ‎хватался‏ ‎за‏ ‎тесак ‎или‏ ‎пистолет, ‎потому ‎и ‎я ‎ответил‏ ‎ему ‎тем‏ ‎же.‏ ‎Старый ‎добрый ‎мордобой‏ ‎в ‎пять‏ ‎утра! ‎Взбодрит ‎лучше ‎чашки‏ ‎кофе!‏ ‎Мы ‎дрались‏ ‎минуты ‎две,‏ ‎от ‎силы ‎— ‎три.

— Эээ... ‎Заканчивайте‏ ‎там!‏ ‎— ‎заорала‏ ‎одна ‎из‏ ‎соседок, ‎которых ‎я ‎так ‎и‏ ‎не‏ ‎запомнил‏ ‎по ‎именам.

Но‏ ‎всё ‎было‏ ‎уже ‎кончено.

— Да,‏ ‎—‏ ‎согласился ‎я‏ ‎тихо. ‎— ‎Гантеля, ‎что ‎не‏ ‎так? ‎Какая‏ ‎муха‏ ‎тебя ‎укусила? ‎Чего‏ ‎ты?

Валявшийся ‎на‏ ‎земле ‎исключительно ‎крепкий ‎физически‏ ‎черноволосый‏ ‎кудрявый ‎мужик‏ ‎грязно ‎выматерился,‏ ‎плюнул ‎кровью ‎и ‎начал ‎подниматься‏ ‎с‏ ‎явным ‎намерением‏ ‎продолжить ‎потасовку.

— Слушай,‏ ‎— ‎хмыкнул ‎я. ‎— ‎Я‏ ‎с‏ ‎тобой‏ ‎до ‎вечера‏ ‎так ‎могу‏ ‎развлекаться, ‎но‏ ‎хотелось‏ ‎бы ‎разобраться...

— Гнида‏ ‎ты, ‎Орк, ‎— ‎сообщил ‎мне‏ ‎гантеля. ‎—‏ ‎Какая‏ ‎ж ‎ты ‎гнида...

— Опа,‏ ‎— ‎удивился‏ ‎я. ‎— ‎Серьёзно? ‎Чего‏ ‎это?

— А‏ ‎с ‎того,‏ ‎что ‎Кали‏ ‎того...

— В ‎смысле ‎«того»? ‎— ‎похолодело‏ ‎у‏ ‎меня ‎в‏ ‎груди ‎от‏ ‎дурного ‎предчувствия.

— Тю-тю...

— Я ‎тебе ‎сейчас ‎ещё‏ ‎вломлю,‏ ‎—‏ ‎ласково ‎пообещал‏ ‎я. ‎—‏ ‎Если ‎ты‏ ‎выражаться‏ ‎ясней ‎не‏ ‎начнёшь.

Гантеля, ‎словно ‎издеваясь ‎надо ‎мной,‏ ‎с ‎кряхтением‏ ‎добрался‏ ‎до ‎лавочки ‎и‏ ‎взгромоздил ‎на‏ ‎неё ‎свой ‎зад. ‎С‏ ‎независимым‏ ‎видом ‎похлопал‏ ‎себя ‎по‏ ‎карманам, ‎выудил ‎помятую ‎пачку ‎сигарет,‏ ‎щёлкнул‏ ‎зажигалкой ‎и‏ ‎закурил.

— Мы ‎с‏ ‎парнями ‎устроили ‎отвальную ‎перед ‎новым‏ ‎рейдом,‏ ‎—‏ ‎начал ‎он.‏ ‎— ‎Вернулись,‏ ‎проспались, ‎собираемся‏ ‎на‏ ‎выезд, ‎а‏ ‎Кали ‎нет. ‎Я ‎к ‎ней‏ ‎в ‎комнату,‏ ‎а‏ ‎на ‎постели ‎два‏ ‎письма...

Гантеля ‎выпустил‏ ‎вонючее ‎облачко ‎дыма ‎от‏ ‎дешёвой‏ ‎сигареты. ‎Вот‏ ‎что ‎заставляет‏ ‎курильщиков ‎травиться ‎дешёвыми ‎гадкими ‎сигаретами‏ ‎здесь?‏ ‎Где ‎можно‏ ‎в ‎лёгкую‏ ‎достать ‎вообще ‎любые?

— Я ‎тебе ‎сейчас‏ ‎этот‏ ‎окурок‏ ‎в ‎задницу‏ ‎запихаю, ‎—‏ ‎пригрозил ‎я‏ ‎изрядно‏ ‎подрастерявшему ‎боевой‏ ‎дух ‎мужику. ‎— ‎Говори ‎внятно.‏ ‎Что ‎за‏ ‎письма?

Он‏ ‎снова ‎начал ‎хлопать‏ ‎себя ‎по‏ ‎карманам ‎камуфляжной ‎куртки, ‎наконец,‏ ‎извлёк‏ ‎мятый ‎лист‏ ‎бумаги, ‎развернул‏ ‎его ‎и ‎зачитал:

— «Дорогой ‎Гантеля, ‎ребята.‏ ‎Извините,‏ ‎но ‎в‏ ‎следующий ‎рейд‏ ‎я ‎с ‎вами ‎не ‎пойду,‏ ‎мне‏ ‎нужно‏ ‎уехать ‎из‏ ‎Зимнего ‎в‏ ‎силу ‎личных‏ ‎причин.‏ ‎Надолго. ‎Возможно,‏ ‎навсегда. ‎Всех ‎обняла. ‎Ваша ‎Кали.»

Мы‏ ‎замолчали. ‎Избитый‏ ‎рейдер‏ ‎молча ‎курил, ‎а‏ ‎я, ‎заправляя‏ ‎в ‎штаны ‎майку, ‎размышлял.‏ ‎Уехала?‏ ‎Надолго? ‎Возможно,‏ ‎навсегда? ‎Что‏ ‎за... ‎Почему? ‎Два ‎дня ‎назад‏ ‎мы‏ ‎провели ‎вместе‏ ‎чудесную ‎ночь,‏ ‎и ‎вот ‎на ‎тебе!

— Почему ‎ты‏ ‎решил,‏ ‎что‏ ‎это ‎я‏ ‎виноват? ‎—‏ ‎решил ‎задать‏ ‎вопрос‏ ‎я. ‎—‏ ‎Ты ‎ведь ‎поэтому ‎на ‎меня‏ ‎с ‎кулаками‏ ‎кинулся?

— Поэтому...‏ ‎Ещё ‎потому, ‎что‏ ‎без ‎снайпера‏ ‎нам ‎руберов ‎и ‎элиту‏ ‎больше‏ ‎не ‎валить.‏ ‎Где ‎я‏ ‎ещё ‎такого ‎найду?

— А ‎второе? ‎—‏ ‎спросил‏ ‎я.

— Что ‎«второе»?‏ ‎— ‎поднял‏ ‎на ‎меня ‎непонимающий ‎взгляд ‎Гантеля.

Было‏ ‎видно,‏ ‎что‏ ‎один ‎его‏ ‎глаз ‎начал‏ ‎стремительно ‎заплывать.‏ ‎Темпераментный‏ ‎мужик. ‎Как‏ ‎только ‎Кали ‎с ‎таким ‎атаманом‏ ‎уживалась. ‎Я‏ ‎бы‏ ‎не ‎смог.

— Письмо, ‎—‏ ‎пояснил ‎я.‏ ‎— ‎Ты ‎сказал, ‎два‏ ‎письма‏ ‎было...

— А... ‎Да,‏ ‎— ‎ответил‏ ‎он ‎и ‎вытащил ‎из ‎кармана‏ ‎конверт.‏ ‎— ‎Держи.

Я‏ ‎покрутил ‎в‏ ‎руках ‎бумажный ‎прямоугольник. ‎На ‎одной‏ ‎из‏ ‎сторон‏ ‎было ‎красивым‏ ‎почерком ‎написано:‏ ‎«Орку». ‎Через‏ ‎секунду‏ ‎я ‎уже‏ ‎читал ‎записку, ‎адресованную ‎мне.

«Дорогой ‎Орк.‏ ‎Извини ‎за‏ ‎то,‏ ‎что ‎срываюсь, ‎не‏ ‎простившись, ‎но‏ ‎это ‎выше ‎моих ‎сил.‏ ‎Произошедшее‏ ‎между ‎нами‏ ‎было ‎ошибкой.‏ ‎Я ‎уезжаю ‎далеко ‎и ‎надолго.‏ ‎Возможно,‏ ‎навсегда. ‎Твоя‏ ‎Кали.»

— Это ‎она‏ ‎от ‎тебя ‎пришла ‎вся ‎заплаканная...‏ ‎Говори!‏ ‎Ты‏ ‎её ‎обидел?!‏ ‎— ‎Гантеля‏ ‎снова ‎начинал‏ ‎свирепеть.

— Да‏ ‎нет, ‎—‏ ‎ответил ‎я ‎спокойно, ‎ощущая ‎растущую‏ ‎пустоту ‎внутри.‏ ‎—‏ ‎С ‎чего ‎бы‏ ‎мне ‎Кали‏ ‎обижать? ‎Она ‎жизнь ‎мне‏ ‎спасла.‏ ‎И ‎не‏ ‎только ‎мне.‏ ‎Всем ‎моим...

Я ‎неопределённо ‎мотнул ‎головой‏ ‎на‏ ‎дом.

— Ну ‎да...‏ ‎— ‎Согласился‏ ‎со ‎мной ‎утренний ‎гость.

Из ‎таксистов‏ ‎я‏ ‎хорошо‏ ‎знал ‎только‏ ‎Фрезу ‎и‏ ‎Люмпена. ‎Найти‏ ‎этих‏ ‎двоих ‎труда‏ ‎не ‎составило. ‎Достаточно ‎было ‎поднять‏ ‎мобильную ‎трубу‏ ‎и‏ ‎сделать ‎короткий ‎звонок.‏ ‎Здоровяк ‎Люмпен‏ ‎взял ‎трубку ‎сразу, ‎из‏ ‎чего‏ ‎я ‎сделал‏ ‎вывод, ‎что‏ ‎он ‎не ‎спал. ‎Не ‎теряя‏ ‎времени,‏ ‎попросил ‎его‏ ‎навести ‎справки,‏ ‎и ‎через ‎полчаса ‎уже ‎знал,‏ ‎что‏ ‎Кали‏ ‎с ‎рюкзаком‏ ‎и ‎своей‏ ‎монструозной ‎винтовкой‏ ‎наняла‏ ‎извозчика ‎до‏ ‎Тридцать ‎Второго. ‎Не ‎теряя ‎время‏ ‎понапрасну, ‎заплатил‏ ‎Фрезе‏ ‎и ‎Люмпену ‎грабительский‏ ‎тариф, ‎чтобы‏ ‎те ‎доставили ‎меня ‎в‏ ‎Тридцать‏ ‎Второй. ‎Извозчики‏ ‎доставили ‎меня‏ ‎короткой ‎дорогой ‎через ‎серый ‎кластер,‏ ‎но‏ ‎всё ‎равно‏ ‎я ‎не‏ ‎успел. ‎Шесть ‎часов ‎назад ‎из‏ ‎Тридцать‏ ‎Второго‏ ‎ушёл ‎караван‏ ‎в ‎западный‏ ‎регион. ‎Кали‏ ‎купила‏ ‎билет, ‎и‏ ‎след ‎её ‎простыл.

Я ‎сидел ‎на‏ ‎лавке ‎подле‏ ‎своей‏ ‎арендованной ‎жилой ‎ячейки,‏ ‎наблюдая ‎обычную‏ ‎простую ‎жизнь ‎этого ‎рабочего‏ ‎кластера.‏ ‎Из ‎мастерских‏ ‎виднелись ‎вспышки‏ ‎сварки, ‎пьянь ‎устраивала ‎потасовку ‎возле‏ ‎местного‏ ‎злачного ‎заведения.‏ ‎Но ‎мысли‏ ‎мои ‎были ‎далеки ‎от ‎местной‏ ‎обыденной‏ ‎жизни.‏ ‎Всё ‎никак‏ ‎не ‎мог‏ ‎взять ‎в‏ ‎толк,‏ ‎что ‎я‏ ‎в ‎очередной ‎раз ‎не ‎так‏ ‎сделал. ‎Почему‏ ‎ещё‏ ‎одна ‎женщина ‎от‏ ‎меня ‎сбежала,‏ ‎теряя ‎тапки?

Нет, ‎я ‎не‏ ‎питал‏ ‎никаких ‎иллюзий‏ ‎по ‎поводу‏ ‎своей ‎внешности, ‎прямо ‎скажем, ‎далёкой‏ ‎от‏ ‎модельной, ‎но‏ ‎что-то ‎подсказывало,‏ ‎что ‎Кали ‎отпугнуло ‎не ‎это.‏ ‎Да‏ ‎и‏ ‎вряд ‎ли‏ ‎я ‎тут‏ ‎вообще ‎был‏ ‎при‏ ‎делах. ‎Как-то‏ ‎Смак, ‎пусть ‎земля ‎ему ‎будет‏ ‎пухом, ‎обмолвился,‏ ‎что‏ ‎Кали ‎и ‎Витязь‏ ‎— ‎мой‏ ‎двойник, ‎— ‎были ‎парой.‏ ‎В‏ ‎ту ‎пору,‏ ‎когда ‎ещё‏ ‎ураганили ‎в ‎отряде ‎«Джокеров» ‎под‏ ‎командованием‏ ‎Кокоса.

Кто ‎такие‏ ‎«Джокеры»? ‎Стронги...‏ ‎Вы ‎и ‎этого ‎не ‎знаете?‏ ‎Тогда‏ ‎сейчас‏ ‎расскажу...

| Главы ‎на‏ ‎Дзен | Серия ‎"Шпилька" | Серия‏ ‎"Пройти ‎через‏ ‎туман" |

Если ‎ты‏ ‎однажды ‎видел ‎мрачную ‎и ‎зловещую‏ ‎красоту ‎чёрного‏ ‎кластера,‏ ‎то ‎вообразить ‎себе‏ ‎серый ‎кластер‏ ‎будет ‎совсем ‎несложно. ‎Достаточно‏ ‎представить,‏ ‎что ‎чернота‏ ‎не ‎совсем‏ ‎абсолютна. ‎Она ‎словно ‎попыталась ‎овладеть‏ ‎нормальным‏ ‎кластером, ‎но‏ ‎у ‎неё‏ ‎это ‎не ‎получилось. ‎И ‎всё‏ ‎застряло‏ ‎в‏ ‎некоем ‎промежуточном‏ ‎состоянии ‎и‏ ‎не ‎туда‏ ‎и‏ ‎не ‎сюда.‏ ‎Похоже, ‎больше ‎всего ‎на ‎серую,‏ ‎унылую ‎тундру.

Но‏ ‎с‏ ‎первого ‎взгляда ‎понимаешь,‏ ‎на ‎северный‏ ‎земной ‎пейзаж ‎не ‎особо‏ ‎похоже,‏ ‎но, ‎если‏ ‎быть ‎точным,‏ ‎совсем ‎не ‎похоже. ‎Скорей ‎уж‏ ‎это‏ ‎напоминает ‎какой-нибудь‏ ‎Марс ‎или‏ ‎планету ‎вроде ‎него. ‎Пучками ‎тут‏ ‎и‏ ‎там‏ ‎растут ‎чахленькие‏ ‎островки ‎травы,‏ ‎совершенно ‎нежизнеспособной‏ ‎на‏ ‎вид. ‎Куцые‏ ‎кустики ‎и ‎карликовые ‎изломанные ‎деревца‏ ‎такого ‎же‏ ‎неприглядного‏ ‎вида, ‎лишайники ‎какие-то‏ ‎и ‎странные‏ ‎стелющиеся ‎стебли ‎синюшного ‎цвета,‏ ‎напоминавшие‏ ‎даже ‎не‏ ‎растения, ‎а‏ ‎разбросанные ‎кишки. ‎Не ‎совсем ‎мёртвая‏ ‎пустыня,‏ ‎но ‎и‏ ‎живым ‎такой‏ ‎пейзаж ‎не ‎назовёшь.

По ‎лишённой ‎растительности‏ ‎серому‏ ‎грунту‏ ‎не ‎то,‏ ‎что ‎ехать‏ ‎или ‎идти,‏ ‎даже‏ ‎смотреть ‎не‏ ‎хотелось ‎на ‎него. ‎Возникало ‎премерзкое‏ ‎ощущение, ‎зарождавшееся‏ ‎глубоко‏ ‎внутри ‎от ‎этих‏ ‎безжизненных ‎видов.‏ ‎Но ‎оттенок ‎этой ‎местности‏ ‎словно‏ ‎через ‎фильтр‏ ‎уходил ‎в‏ ‎серый ‎цвет, ‎будто ‎здесь ‎специально‏ ‎кто-то‏ ‎насыпал ‎тонким‏ ‎слоем ‎цементный‏ ‎порошок, ‎как ‎на ‎тех ‎записях‏ ‎высадки‏ ‎на‏ ‎Луну.

Вездеход ‎мчал‏ ‎по ‎серости‏ ‎на ‎опасно‏ ‎высокой‏ ‎скорости. ‎Благо‏ ‎колёсное ‎шасси ‎и ‎подвеска ‎позволяли.‏ ‎Переделанный ‎и‏ ‎прошедший‏ ‎глубокий ‎тюнинг ‎КАМАЗ‏ ‎был ‎превращён‏ ‎в ‎довольно ‎проходимый ‎драндулет,‏ ‎из-за‏ ‎двух ‎бульдозерных‏ ‎отвалов ‎по‏ ‎форме ‎напоминавший ‎древний ‎утюг. ‎Переделанная‏ ‎машина‏ ‎словно ‎сошла‏ ‎с ‎кадров‏ ‎фильма ‎«Беспредельный ‎Макс. ‎Дорога ‎Гнева».‏ ‎Листы‏ ‎стальной‏ ‎брони, ‎рёбра‏ ‎жёсткости, ‎шипы‏ ‎и ‎боевой‏ ‎дистанционный‏ ‎модуль ‎на‏ ‎крыше, ‎потому ‎как ‎совсем ‎без‏ ‎оружия ‎в‏ ‎Улье‏ ‎нельзя. ‎Заражённые ‎и‏ ‎атомиты ‎могут‏ ‎не ‎посмотреть, ‎что ‎на‏ ‎борту‏ ‎нарисован ‎медицинский‏ ‎крест, ‎символ‏ ‎понятный ‎почти ‎всем.

Вообще, ‎строго ‎говоря,‏ ‎медицинская‏ ‎помощь ‎одна‏ ‎без ‎сопровождения‏ ‎никуда ‎не ‎должна ‎была ‎ехать,‏ ‎только‏ ‎в‏ ‎составе ‎колонны,‏ ‎но ‎задача‏ ‎была ‎поставлена‏ ‎простая‏ ‎и ‎незамысловатая.‏ ‎Срочно ‎доставить ‎знахаря ‎и ‎медикаменты‏ ‎на ‎Пятьдесят‏ ‎Четвёртый.

Вообще,‏ ‎Пятьдесят ‎Четвёртый ‎был‏ ‎довольно ‎тихим‏ ‎и ‎небольшим ‎стабом. ‎Зимний‏ ‎держал‏ ‎там ‎неполную‏ ‎гарнизонную ‎роту.‏ ‎Единственной ‎ценностью ‎Пятьдесят ‎Четвёртого ‎было‏ ‎его‏ ‎удобное ‎расположение‏ ‎на ‎острове.‏ ‎На ‎серых ‎кластерах ‎почти ‎нет‏ ‎воды,‏ ‎что‏ ‎делает ‎их‏ ‎освоение, ‎да‏ ‎и ‎простое‏ ‎пребывание‏ ‎на ‎них‏ ‎проблематичным. ‎А ‎вот ‎стаб ‎Пятьдесят‏ ‎Четвёртого ‎находился‏ ‎на‏ ‎речном ‎острове. ‎Мало‏ ‎того ‎что‏ ‎он ‎контролировал ‎одну-единственную ‎переправу‏ ‎через‏ ‎реку, ‎так‏ ‎ещё ‎и‏ ‎саму ‎водную ‎артерию, ‎также ‎пригодную‏ ‎для‏ ‎малого ‎судоходства.‏ ‎Постоянное ‎население‏ ‎на ‎Пятьдесят ‎Четвёртом ‎если ‎и‏ ‎было,‏ ‎то‏ ‎совсем ‎немного.‏ ‎Не ‎подходит‏ ‎серость ‎для‏ ‎постоянного‏ ‎проживания ‎людей.‏ ‎И ‎хоть ‎стаб ‎расположен ‎на‏ ‎приличном ‎острове,‏ ‎подгрузившимся‏ ‎когда-то ‎с ‎одной‏ ‎из ‎версий‏ ‎Земли, ‎всё ‎равно ‎многие‏ ‎не‏ ‎вывозили ‎постоянно‏ ‎жить ‎там.‏ ‎Однако, ‎народу ‎тем ‎не ‎менее‏ ‎там‏ ‎тёрлось ‎прилично.‏ ‎Всё ‎из-за‏ ‎нодия ‎— ‎ресурса, ‎встречающегося ‎только‏ ‎на‏ ‎серых‏ ‎кластерах.

Из ‎сообщения‏ ‎было ‎ничего‏ ‎толком ‎непонятно,‏ ‎но‏ ‎несколько ‎раз‏ ‎прозвучали ‎слова ‎атомиты, ‎мясорубка ‎и‏ ‎кровавая ‎баня…

Черемше,‏ ‎как‏ ‎начинающий ‎знахарь, ‎вызвалась‏ ‎отправиться ‎оказать‏ ‎помощь ‎раненым. ‎Гражданство ‎само‏ ‎собой‏ ‎не ‎заработается,‏ ‎нужно ‎было‏ ‎шевелиться ‎и ‎как-то ‎устраиваться ‎в‏ ‎новой‏ ‎жизни ‎этого‏ ‎нового ‎мира.‏ ‎Под ‎эту ‎задачу ‎выделили ‎вездеход‏ ‎с‏ ‎водителем.

Этот‏ ‎кластер, ‎по‏ ‎которому ‎они‏ ‎сейчас ‎мчали,‏ ‎считался‏ ‎относительно ‎безопасным.‏ ‎Однако ‎и ‎тут ‎можно ‎было‏ ‎нарваться ‎на‏ ‎всякое.‏ ‎Отряды ‎атомитов ‎шатались‏ ‎тут ‎как‏ ‎у ‎себя ‎дома, ‎старатели‏ ‎из‏ ‎Железнодорожного ‎знали‏ ‎эти ‎окрестности,‏ ‎как ‎свои ‎пять ‎пальцев, ‎могли‏ ‎встретиться‏ ‎муры ‎из‏ ‎группировки ‎пиковых,‏ ‎ещё ‎поговаривали ‎о ‎серых ‎тварях,‏ ‎но‏ ‎последнее‏ ‎скорей ‎всего‏ ‎байки. ‎Про‏ ‎серых ‎рассказывают‏ ‎все.‏ ‎И ‎такие‏ ‎они ‎смертоносные, ‎что ‎непонятно ‎кто‏ ‎эти ‎истории‏ ‎распространяет.

Знахарь‏ ‎Лакмус, ‎бывший ‎наставником‏ ‎и ‎боссом‏ ‎Черемшы ‎с ‎большим ‎неодобрением‏ ‎отнёсся‏ ‎к ‎её‏ ‎затее ‎с‏ ‎поездкой. ‎Запрети ‎он ‎напрямую, ‎она‏ ‎не‏ ‎смогла ‎бы‏ ‎ослушаться, ‎но‏ ‎он ‎предпринял ‎попытку ‎отговорить ‎её,‏ ‎когда‏ ‎же‏ ‎ученица ‎возразила,‏ ‎просто ‎махнул‏ ‎рукой. ‎Война‏ ‎диктует‏ ‎свои ‎правила.

— В‏ ‎течение ‎получаса ‎будем ‎уже ‎на‏ ‎месте, ‎—‏ ‎крикнул‏ ‎из ‎кабины ‎водитель,‏ ‎— ‎Что‏ ‎там ‎у ‎них ‎стряслось-то?

Черемша,‏ ‎сидевшая‏ ‎в ‎салоне,‏ ‎оборудованном ‎в‏ ‎бронированном ‎кузове, ‎ответила:

— Нападение ‎атомитов ‎вроде!

Мысленно‏ ‎она‏ ‎пересчитывала ‎фляги‏ ‎со ‎спеком,‏ ‎капельницы ‎с ‎раствором ‎гороха, ‎обезболивающие‏ ‎и‏ ‎перевязочные‏ ‎материалы. ‎Выходило,‏ ‎что ‎на‏ ‎первое ‎время‏ ‎хватит,‏ ‎даже ‎если‏ ‎придётся ‎развернуть ‎полевой ‎лазарет.

Предстоящего ‎дела‏ ‎она ‎не‏ ‎боялась,‏ ‎не ‎раз ‎уже‏ ‎приходилось ‎вытаскивать‏ ‎из ‎цепких ‎лап ‎смерти‏ ‎и‏ ‎рейдеров, ‎и‏ ‎военных. ‎В‏ ‎своём ‎прошлом ‎мире, ‎когда ‎Черемша‏ ‎ещё‏ ‎была ‎Екатериной,‏ ‎она ‎работала‏ ‎сельским ‎фельдшером. ‎И ‎этих ‎её‏ ‎знаний‏ ‎и‏ ‎опыта, ‎в‏ ‎общем-то, ‎хватало‏ ‎чтобы ‎оказывать‏ ‎вполне‏ ‎квалифицированные ‎знахарские‏ ‎услуги. ‎Помноженные ‎на ‎неразвитый ‎Дар,‏ ‎они ‎позволяли‏ ‎оказывать‏ ‎гарантированную ‎помощь ‎даже‏ ‎по ‎меркам‏ ‎старого ‎мира ‎раненым ‎смертельно.

Тут‏ ‎Улей,‏ ‎тут ‎нет‏ ‎людей ‎с‏ ‎хроническими ‎заболеваниями. ‎Все ‎здоровы ‎как‏ ‎космонавты.‏ ‎Медицина ‎нужна‏ ‎в ‎основном‏ ‎при ‎ранениях. ‎Уж ‎их-то ‎она‏ ‎насмотрелась‏ ‎тут.

— Сейчас‏ ‎тряхнёт! ‎—‏ ‎крикнул ‎водила.

Действительно‏ ‎тряхнуло, ‎но‏ ‎только‏ ‎после ‎того,‏ ‎как ‎Черемша ‎испытала ‎незабываемое ‎секундное‏ ‎ощущение ‎полёта.‏ ‎Совсем‏ ‎с ‎ума ‎сошёл!

— Черемша!‏ ‎— ‎снова‏ ‎заорал ‎водитель, ‎хотя ‎в‏ ‎салоне‏ ‎не ‎было‏ ‎шумно ‎настолько,‏ ‎чтобы ‎так ‎повышать ‎голос, ‎—‏ ‎Подойди‏ ‎в ‎кабину!

Знахарь‏ ‎поморщилась, ‎переместилась‏ ‎на ‎три ‎метра, ‎хватаясь ‎за‏ ‎кресла,‏ ‎полки‏ ‎и ‎специально‏ ‎вделанные ‎ручки.‏ ‎Упала ‎в‏ ‎кресло‏ ‎рядом. ‎Пристегнулась‏ ‎и ‎только ‎после ‎этого ‎вопросительно‏ ‎посмотрела ‎на‏ ‎водителя.

— Не‏ ‎на ‎меня ‎смотри!‏ ‎— ‎почему-то‏ ‎разозлился ‎он, ‎— ‎На‏ ‎планшет!

Она‏ ‎повернула ‎к‏ ‎себе ‎устройство,‏ ‎транслирующее ‎картинку ‎в ‎реальном ‎времени,‏ ‎и‏ ‎обомлела. ‎За‏ ‎ними ‎увязалась‏ ‎элита. ‎Ни ‎муры, ‎ни ‎атомиты,‏ ‎ни‏ ‎серые‏ ‎твари, ‎и‏ ‎не ‎тем‏ ‎более, ‎внешники,‏ ‎а‏ ‎обычная ‎тварь‏ ‎из ‎красной ‎шкалы ‎заражённых. ‎Откуда‏ ‎только ‎взялась‏ ‎на‏ ‎сером ‎кластере?

— Чего ‎смотришь?‏ ‎— ‎ещё‏ ‎больше ‎разозлился ‎спутник.

— Так, ‎ты‏ ‎сам‏ ‎сказал…

— Хватай ‎джойстик,‏ ‎блин, ‎стреляй!!!

Черемша‏ ‎ещё ‎больше ‎смутилась.

— Я ‎не ‎умею…

— Да,‏ ‎просто‏ ‎там ‎всё!‏ ‎Как ‎в‏ ‎компьютерной ‎игре! ‎Наводишь ‎крестик, ‎жмёшь‏ ‎кнопку!

Он‏ ‎оказался‏ ‎прав. ‎Черемша‏ ‎разобралась ‎быстро.‏ ‎На ‎крыше‏ ‎их‏ ‎тачанки ‎был‏ ‎установлен ‎боевой ‎модуль, ‎представляющий ‎собой‏ ‎спарку ‎из‏ ‎пулемёта‏ ‎калибра ‎7,62 ‎и‏ ‎двадцатимиллиметровой ‎скорострельной‏ ‎пушки. ‎Несколько ‎секунд ‎ушло‏ ‎на‏ ‎то, ‎чтобы‏ ‎пристреляться, ‎первое‏ ‎же ‎попадание ‎очередью ‎из ‎двадцатимиллиметровых‏ ‎снарядов‏ ‎заставило ‎элиту‏ ‎сбиться ‎с‏ ‎шага, ‎споткнуться ‎и ‎упасть, ‎вырывая‏ ‎и‏ ‎разбрасывая‏ ‎шипами ‎комья‏ ‎серой ‎земли.

Водитель‏ ‎бросил ‎вездеход‏ ‎в‏ ‎разворот ‎и‏ ‎резко ‎затормозил, ‎заставив ‎порадоваться, ‎что‏ ‎Черемша ‎пристегнулась.

— Убила?‏ ‎—‏ ‎утёр ‎он ‎пот,‏ ‎выступивший ‎на‏ ‎рябом ‎лице, ‎— ‎Ну‏ ‎ты‏ ‎даёшь! ‎Вот‏ ‎это ‎меткость!

— Почему‏ ‎ты ‎остановился? ‎— ‎удивилась ‎знахарь.

— Нужно‏ ‎глянуть,‏ ‎что ‎там‏ ‎в ‎споровом‏ ‎мешке, ‎— ‎улыбнулся ‎он, ‎—‏ ‎Я‏ ‎быстро.

Черемша‏ ‎кивнула, ‎поняв‏ ‎по ‎алчному‏ ‎блеску ‎глаз‏ ‎спутника,‏ ‎что ‎спорить‏ ‎бесполезно.

— Давай, ‎только ‎одна ‎нога ‎здесь,‏ ‎другая ‎там!

Он‏ ‎взял‏ ‎с ‎крепления ‎укороченный‏ ‎автомат ‎Калашникова,‏ ‎размещённый ‎на ‎потолке ‎прямо‏ ‎над‏ ‎местом ‎водителя,‏ ‎пошёл ‎в‏ ‎кормовую ‎часть, ‎туда ‎где ‎была‏ ‎размещена‏ ‎тяжёлая ‎дверца,‏ ‎бронированная, ‎как‏ ‎и ‎всё ‎остальное. ‎Она ‎же,‏ ‎не‏ ‎успевшая‏ ‎осознать, ‎что‏ ‎так ‎быстро‏ ‎убила ‎элитника,‏ ‎продолжала‏ ‎крутить ‎модуль,‏ ‎пока ‎не ‎нашла ‎яму, ‎оставшуюся‏ ‎от ‎падения‏ ‎развитого‏ ‎заражённого. ‎Однако, ‎самого‏ ‎элитника ‎не‏ ‎было. ‎Внутри ‎всё ‎похолодело‏ ‎от‏ ‎ужаса. ‎Дёрнула‏ ‎камеру ‎боевого‏ ‎модуля ‎резко ‎и ‎тут ‎же‏ ‎в‏ ‎объектив ‎попал‏ ‎уже ‎знакомый‏ ‎обезьяноподобный ‎силуэт, ‎утыканный ‎разновеликими ‎костяными‏ ‎шипами.‏ ‎Тварь‏ ‎спокойно, ‎слегка‏ ‎припадая ‎на‏ ‎лапах, ‎сокращала‏ ‎дистанцию‏ ‎с ‎их‏ ‎вездеходом.

Но ‎сейчас ‎надо ‎было ‎что-то‏ ‎делать, ‎а‏ ‎не‏ ‎разбираться ‎со ‎странностями‏ ‎поведения ‎заражённых.‏ ‎Черемша ‎вдавила ‎кнопку ‎джойстика,‏ ‎двадцатимиллиметровая‏ ‎пушка ‎выплюнула‏ ‎длинную ‎очередь‏ ‎снарядов. ‎Часть ‎из ‎них ‎точно‏ ‎попала,‏ ‎она ‎видела,‏ ‎как ‎полетели‏ ‎куски ‎костяной ‎брони. ‎Вопреки ‎здравому‏ ‎смыслу‏ ‎и‏ ‎законам ‎физики‏ ‎тяжеленная ‎тварь‏ ‎играючи ‎ушла‏ ‎с‏ ‎линии ‎огня.

Ещё‏ ‎очередь, ‎ещё, ‎ещё! ‎Грохотала ‎пушка,‏ ‎сыпались ‎гильзы,‏ ‎но‏ ‎всё ‎впустую. ‎Тварь‏ ‎они ‎словно‏ ‎не ‎брали, ‎та ‎играючи‏ ‎уходила‏ ‎от ‎них,‏ ‎умудряясь ‎при‏ ‎этом ‎сокращать ‎дистанцию. ‎Сосредоточенная ‎на‏ ‎ведении‏ ‎огня ‎Черемша‏ ‎не ‎заметила,‏ ‎как ‎вернулся ‎водитель, ‎отметила ‎только‏ ‎как‏ ‎их‏ ‎вездеход ‎снова‏ ‎рванул. ‎Элита‏ ‎тоже ‎бросилась‏ ‎догонять,‏ ‎не ‎отставая‏ ‎от ‎них ‎ни ‎на ‎метр.

— Жми,‏ ‎блин! ‎—‏ ‎выкрикнула‏ ‎она, ‎отмечая ‎истеричные‏ ‎нотки ‎в‏ ‎своём ‎голосе, ‎— ‎Жми!!!

Он‏ ‎прохрипел‏ ‎в ‎ответ,‏ ‎словно ‎на‏ ‎себе ‎тащил ‎весь ‎вездеход.

— Не ‎могу…‏ ‎Песок!

А‏ ‎тварь ‎продолжала‏ ‎сокращать ‎дистанцию.‏ ‎Двадцатимиллиметровая ‎пушка ‎словно ‎не ‎могла‏ ‎причинить‏ ‎вред‏ ‎неуязвимой ‎элите.‏ ‎В ‎какой-то‏ ‎момент, ‎поддавшись‏ ‎панике,‏ ‎знахарь ‎вдавила‏ ‎ещё ‎и ‎кнопку, ‎отвечавшую ‎за‏ ‎пулемёт ‎в‏ ‎боевом‏ ‎модуле.

— Стреляй!

— Не ‎могу, ‎—‏ ‎упавшим ‎голосом‏ ‎ответила ‎Черемша, ‎— ‎Снаряды‏ ‎закончились…

Пару‏ ‎секунд ‎она,‏ ‎как ‎заворожённая‏ ‎смотрела ‎на ‎то, ‎как ‎заражённый‏ ‎мощными‏ ‎скачками ‎настигает‏ ‎их ‎транспорт,‏ ‎а ‎потом ‎решила, ‎что ‎будет‏ ‎в‏ ‎любом‏ ‎случае ‎драться,‏ ‎и ‎снова‏ ‎вдавила ‎гашетку‏ ‎пулемёта.‏ ‎Хлестнувшая ‎по‏ ‎морде ‎очередь, ‎заставила ‎элиту ‎вильнуть,‏ ‎но ‎только‏ ‎и‏ ‎всего.

Пулемёта ‎также ‎хватило‏ ‎ненадолго. ‎Всерьёз‏ ‎навредить ‎из ‎него ‎твари‏ ‎она‏ ‎не ‎рассчитывала,‏ ‎стреляла ‎только‏ ‎для ‎острастки, ‎чтобы ‎та ‎не‏ ‎догнала‏ ‎их ‎слишком‏ ‎уж ‎быстро‏ ‎и ‎не ‎прыгнула ‎на ‎машину.‏ ‎Ведь‏ ‎когти‏ ‎подобных ‎тварей‏ ‎способны ‎нашинковать‏ ‎лёгкую ‎стальную‏ ‎броню‏ ‎на ‎лапшу.

— Сколько‏ ‎ещё ‎осталось ‎ехать ‎до ‎Пятьдесят‏ ‎Четвёртого? ‎—‏ ‎неожиданно‏ ‎спокойным ‎голосом ‎спросила‏ ‎Черемша.

— Почти ‎на‏ ‎месте! ‎— ‎выдохнул ‎водила.

— Жми!‏ ‎—‏ ‎приказала ‎знахарь‏ ‎и ‎подняла‏ ‎с ‎пола ‎укорот ‎водителя.

Удар ‎пришёлся‏ ‎в‏ ‎правый ‎борт‏ ‎вездехода. ‎Тяжёлый,‏ ‎обшитый ‎листами ‎брони ‎грузовик ‎зашатало‏ ‎на‏ ‎рессорах.‏ ‎Черемша ‎уже‏ ‎думала, ‎что‏ ‎они ‎перевернутся,‏ ‎но‏ ‎нет. ‎Водила‏ ‎тормознул, ‎а ‎потом ‎снова ‎утопил‏ ‎педаль ‎газа‏ ‎в‏ ‎пол. ‎Раздался ‎грохот‏ ‎удара ‎и‏ ‎периферическим ‎зрением ‎знахарь ‎увидела,‏ ‎как‏ ‎кувыркаясь ‎улетел‏ ‎в ‎сторону‏ ‎дистанционный ‎боевой ‎модуль.

Водитель, ‎громогласно ‎крыл‏ ‎тварь‏ ‎последними ‎словами.‏ ‎В ‎голосе‏ ‎его ‎звучала ‎паника, ‎но ‎несмотря‏ ‎на‏ ‎это‏ ‎дело ‎своё‏ ‎он ‎делал.‏ ‎Вездеход ‎с‏ ‎элитой‏ ‎на ‎крыше‏ ‎мчал ‎к ‎стабу ‎и ‎его‏ ‎орудиям. ‎Только‏ ‎на‏ ‎артиллеристов ‎и ‎оставалось‏ ‎наедятся.

Черемша ‎оттянула‏ ‎затвор ‎автомата ‎и ‎отпустила‏ ‎его.‏ ‎Резкий ‎звук,‏ ‎как ‎ни‏ ‎странно, ‎почти ‎успокоил. ‎Калашовский ‎калибр‏ ‎5,45,‏ ‎впечатлит ‎элитника‏ ‎вряд ‎ли,‏ ‎ведь ‎только ‎что ‎по ‎нему‏ ‎стреляли‏ ‎из‏ ‎двадцатимиллиметровой ‎пушки‏ ‎и ‎пулемёта.‏ ‎Она ‎понимала,‏ ‎что‏ ‎«Калаш» ‎в‏ ‎руках ‎скорей ‎иллюзия ‎безопасности, ‎чем‏ ‎реальный ‎аргумент,‏ ‎но‏ ‎и ‎просто ‎так‏ ‎сдаться ‎она‏ ‎не ‎была ‎готова.

— Свяжись ‎с‏ ‎Пятьдесят‏ ‎Четвёртым!

Он ‎услышал‏ ‎приказ.

— Говорит ‎вездеход‏ ‎медицинской ‎службы ‎со ‎знахарем ‎на‏ ‎борту!‏ ‎— ‎заорал‏ ‎водитель, ‎—‏ ‎Атакованы ‎элитой! ‎Повторяю, ‎атакованы ‎элитой!‏ ‎Сейчас‏ ‎выскочу‏ ‎со ‎стороны‏ ‎дюн ‎на‏ ‎Пятьдесят ‎Четвёртый!‏ ‎Снимите‏ ‎его ‎с‏ ‎нас! ‎Черемша! ‎Он ‎сверху! ‎Атакует‏ ‎прямо ‎сейчас!

Черемша‏ ‎облизала‏ ‎пересохшие ‎губы ‎и‏ ‎сдула ‎с‏ ‎глаз, ‎выбившуюся ‎прядку ‎волос.‏ ‎Раздался‏ ‎звук ‎мощного‏ ‎удара ‎по‏ ‎потолку ‎салона. ‎Появилась ‎вмятина. ‎Второй‏ ‎удар!‏ ‎Третий! ‎При‏ ‎столкновении ‎с‏ ‎заражёнными ‎рангом ‎от ‎рубера ‎броня‏ ‎не‏ ‎панацея,‏ ‎даже ‎танковая.‏ ‎С ‎бронёй‏ ‎лучше, ‎чем‏ ‎с‏ ‎голым ‎задом,‏ ‎но ‎гарантий ‎никаких. ‎Вот ‎как‏ ‎сейчас! ‎Вот‏ ‎уже‏ ‎когтистая ‎лапа ‎ухватилась‏ ‎за ‎край‏ ‎треснувшей ‎брони ‎и ‎с‏ ‎силой‏ ‎рванула ‎его!

— Гони!‏ ‎— ‎крикнула‏ ‎знахарь ‎и ‎коротко ‎нажала ‎на‏ ‎спуск.

Одиночная‏ ‎лёгкая ‎пуля‏ ‎бессильно ‎ушла‏ ‎рикошетом ‎от ‎щитка ‎природной ‎брони.

Дыра‏ ‎сверху‏ ‎продолжила‏ ‎расширяться. ‎Элита‏ ‎была ‎голодна‏ ‎и ‎изо‏ ‎всех‏ ‎сил ‎рвалась‏ ‎сквозь ‎броню ‎внутрь ‎салона.

Она ‎не‏ ‎сразу ‎поняла,‏ ‎что‏ ‎видит, ‎пока ‎не‏ ‎осознала, ‎в‏ ‎дыру ‎уставилось ‎чёрное ‎буркало‏ ‎элитника.‏ ‎Что ‎интересно‏ ‎он ‎хочет‏ ‎тут ‎увидеть. ‎Руки ‎от ‎волнения‏ ‎ходили‏ ‎из ‎стороны‏ ‎в ‎сторону,‏ ‎а ‎тряска ‎в ‎салоне ‎не‏ ‎давала‏ ‎толком‏ ‎взять ‎прицел,‏ ‎но ‎знахарь‏ ‎улучила ‎мгновение‏ ‎и‏ ‎выстрелила ‎ещё‏ ‎тремя ‎короткими ‎очередями ‎и… ‎И‏ ‎попала! ‎Тварь‏ ‎отдёрнула‏ ‎голову.

Но ‎радость ‎и‏ ‎гордость ‎за‏ ‎свою ‎меткость ‎были ‎недолгими.‏ ‎Высший‏ ‎заражённый ‎словно‏ ‎и ‎не‏ ‎заметил ‎попадания, ‎продолжая ‎терзать ‎крышу‏ ‎вездехода.‏ ‎Через ‎дыру‏ ‎уже ‎можно‏ ‎было ‎разглядеть ‎очертания ‎бронированной ‎головы.‏ ‎Черемша‏ ‎снова‏ ‎прицелилась ‎и‏ ‎выстрелила ‎в‏ ‎тот ‎же‏ ‎самый‏ ‎глаз, ‎дав‏ ‎две ‎очереди.

Элитника ‎такое ‎обращение ‎с‏ ‎собственной ‎персоной‏ ‎точно‏ ‎не ‎порадовало. ‎Потому‏ ‎Черемша ‎расстреляла‏ ‎весь ‎бубен ‎магазина ‎и‏ ‎вытащила‏ ‎из ‎кобуры‏ ‎свой ‎«Сталкер».‏ ‎Хороший ‎пистолет ‎местного ‎производства ‎под‏ ‎ружейный‏ ‎калибр.

В ‎дыру‏ ‎просунулась ‎когтистая‏ ‎лапа ‎и ‎чуть ‎не ‎схватила‏ ‎знахаря.‏ ‎Пистолет‏ ‎выпал ‎от‏ ‎неожиданности ‎на‏ ‎пол. ‎Нашарив‏ ‎на‏ ‎ощупь ‎оружие,‏ ‎она ‎обеими ‎руками ‎взялась ‎за‏ ‎рукоять ‎и‏ ‎отползая‏ ‎прицелилась. ‎Поймав ‎момент,‏ ‎снова ‎нажала‏ ‎на ‎спуск ‎и ‎ружейная‏ ‎десятимиллиметровая‏ ‎пуля ‎угодила‏ ‎в ‎огромный‏ ‎чёрный ‎глаз.

Явно, ‎первый ‎раз ‎встретив‏ ‎такую‏ ‎несговорчивую ‎добычу,‏ ‎заражённый ‎отпрянул‏ ‎и ‎ешё ‎на ‎секунду ‎замешкался,‏ ‎что‏ ‎дало‏ ‎немного ‎времени‏ ‎отползти ‎почти‏ ‎к ‎кабине,‏ ‎работая‏ ‎ногами, ‎чтобы‏ ‎избежать ‎знакомства ‎с ‎крушащей ‎всё‏ ‎внутри ‎могучей,‏ ‎когтистой‏ ‎лапой.

— Держи-и-ись! ‎— ‎заорал‏ ‎рябой ‎водила.

Но‏ ‎Черемша ‎ничего ‎не ‎успела‏ ‎предпринять,‏ ‎так ‎как‏ ‎стреляла ‎в‏ ‎это ‎время, ‎поймав ‎на ‎прицел‏ ‎всё‏ ‎тот ‎же‏ ‎самый ‎левый‏ ‎глаз ‎элиты. ‎Толчок, ‎секундное ‎чувство‏ ‎падения‏ ‎и‏ ‎грохот ‎падения‏ ‎броневика, ‎утяжелённого‏ ‎элитой ‎вцепившейся‏ ‎в‏ ‎крышу. ‎Знахаря‏ ‎подбросило ‎и ‎швырнуло ‎об ‎пол.‏ ‎Ударилась ‎она‏ ‎затылком.‏ ‎В ‎глазах ‎словно‏ ‎свет ‎выключили.

Очнулась‏ ‎Черемша ‎от ‎пульсирующей ‎головной‏ ‎боли.‏ ‎Сотрясение ‎гарантированно‏ ‎есть, ‎но‏ ‎добрая ‎порция ‎живуна, ‎шесть ‎часов‏ ‎сна‏ ‎и ‎будет‏ ‎она ‎как‏ ‎новенькая. ‎Дрожащими ‎руками ‎открутила ‎пробку‏ ‎от‏ ‎фляги‏ ‎и ‎сделала‏ ‎несколько ‎глотков.‏ ‎Полежала ‎ещё‏ ‎пару‏ ‎минут ‎с‏ ‎закрытыми ‎глазами. ‎Пока ‎не ‎пришла‏ ‎беспокойная ‎мысль:‏ ‎«Элита!».

Знахарь‏ ‎открыла ‎глаза ‎и‏ ‎осмотрелась.

Когда ‎элита‏ ‎напала, ‎освещение ‎в ‎слоне‏ ‎мигнуло‏ ‎и ‎погасло.‏ ‎Ничего ‎не‏ ‎изменилось ‎и ‎сейчас. ‎Свет ‎лился‏ ‎снаружи‏ ‎через ‎немногочисленные‏ ‎бойницы ‎и‏ ‎дыры ‎в ‎потолке, ‎которых ‎успел‏ ‎наделать‏ ‎элитник.‏ ‎Заражённый ‎никуда‏ ‎не ‎делся,‏ ‎так ‎и‏ ‎лежал,‏ ‎распластавшись ‎на‏ ‎искорёженной ‎крыше, ‎но ‎признаков ‎жизни‏ ‎не ‎подавал.‏ ‎Девушка‏ ‎с ‎трудом ‎встала‏ ‎на ‎ноги.‏ ‎Пистолет ‎она ‎в ‎потёмках‏ ‎не‏ ‎нашла, ‎зато‏ ‎чуть ‎не‏ ‎запнулась ‎об ‎АКСУ. ‎Подняла ‎его,‏ ‎но‏ ‎не ‎успела‏ ‎вспомнить, ‎что‏ ‎отстреляла ‎весь ‎боезапас ‎до ‎железки,‏ ‎как‏ ‎бронедверь‏ ‎в ‎салон‏ ‎была ‎распахнута.‏ ‎Резанул ‎глаза‏ ‎свет,‏ ‎а ‎когда‏ ‎способность ‎видеть ‎вернулась…

Она ‎увидела ‎лысого‏ ‎кваза, ‎одетого‏ ‎вполне‏ ‎прилично. ‎На ‎ногах‏ ‎высокие ‎ботинки,‏ ‎штаны ‎камуфляжные, ‎их ‎поддерживал‏ ‎широченный‏ ‎ремень, ‎закрывавший‏ ‎половину ‎живота.‏ ‎Выше ‎ничего ‎не ‎было ‎надето,‏ ‎кроме‏ ‎разгрузки ‎и‏ ‎патронташа, ‎набитого‏ ‎боеприпасами ‎двенадцатого ‎калибра, ‎судя ‎по‏ ‎всему,‏ ‎снаряжёнными‏ ‎вручную. ‎Вооружение‏ ‎было ‎также‏ ‎куда, ‎как‏ ‎красочным.‏ ‎На ‎поясе‏ ‎висел ‎охотничий ‎нож, ‎тесак ‎и‏ ‎две ‎кобуры‏ ‎с‏ ‎обрезами ‎охотничьих ‎ружей‏ ‎самой ‎популярной‏ ‎системы ‎«смерть ‎председателю». ‎За‏ ‎спиной‏ ‎висел ‎топор‏ ‎и ‎рычажный‏ ‎дробовик.

Роста ‎в ‎мутанте ‎было ‎под‏ ‎два‏ ‎метра, ‎плечи‏ ‎аномально ‎широкие,‏ ‎покатые. ‎Его ‎могучая ‎фигура ‎еле‏ ‎помещалась‏ ‎в‏ ‎небольшом ‎проёме‏ ‎броневика. ‎Мощные,‏ ‎длинные ‎руки‏ ‎здоровяк‏ ‎держал ‎на‏ ‎виду, ‎демонстративно ‎и ‎расслабленно. ‎В‏ ‎целом, ‎его‏ ‎выдавала,‏ ‎жёлтая, ‎словно ‎омертвевшая‏ ‎сухая ‎кожа,‏ ‎под ‎которой ‎бугрились ‎мощные‏ ‎мышцы,‏ ‎сеть ‎мелких‏ ‎морщин ‎на‏ ‎лице, ‎да ‎раздутые ‎челюсти, ‎разросшиеся,‏ ‎чтобы‏ ‎вместить ‎увеличившееся‏ ‎количество ‎зубов.

Когти‏ ‎на ‎пальцах ‎лопатообразных ‎ладоней ‎были‏ ‎аккуратно‏ ‎подпилены.‏ ‎Вроде ‎бы‏ ‎и ‎с‏ ‎одеждой ‎порядок‏ ‎и‏ ‎отличался ‎он‏ ‎от ‎человека ‎не ‎так ‎чтобы‏ ‎сильно, ‎но‏ ‎ощущалась‏ ‎в ‎фигуре ‎некая‏ ‎чуждая ‎инаковость.

Рожа‏ ‎кваза ‎была ‎без ‎всяких‏ ‎преувеличений‏ ‎страшной. ‎Из-за‏ ‎ненормально ‎развитых‏ ‎челюстей ‎и ‎утолщённой ‎разросшейся ‎лобной‏ ‎кости,‏ ‎башка ‎казалась‏ ‎сдавленной ‎в‏ ‎области ‎висков. ‎Череп ‎лысый, ‎шишковатый.‏ ‎Нос‏ ‎приплюснутый,‏ ‎как ‎у‏ ‎представителей ‎негроидной‏ ‎расы. ‎Однако,‏ ‎в‏ ‎отличие ‎от‏ ‎уроженцев ‎Африканского ‎континента, ‎губы, ‎казалось,‏ ‎отсутствовали ‎вовсе.‏ ‎Их‏ ‎заменяло ‎что-то ‎вроде‏ ‎шрама, ‎окружённого‏ ‎расходящейся ‎сетью ‎морщин, ‎похожего‏ ‎на‏ ‎рот.

Но ‎самыми‏ ‎странными ‎были‏ ‎глаза. ‎Из-под ‎ненормально ‎разросшихся ‎надбровных‏ ‎дуг‏ ‎поблёскивали ‎увеличенными‏ ‎зрачками, ‎настолько,‏ ‎что ‎не ‎было ‎видно ‎радужки.‏ ‎Белки‏ ‎глаз‏ ‎желтушные, ‎пронизанные‏ ‎воспалёнными, ‎кровеносными‏ ‎сосудами. ‎Новый‏ ‎знакомый‏ ‎дал ‎себя‏ ‎благосклонно ‎рассмотреть ‎во ‎всей ‎красе,‏ ‎улыбаясь ‎одними‏ ‎губами,‏ ‎но ‎взгляд ‎оставался‏ ‎цепким, ‎настороженным.

— Воу-воу-воу!‏ ‎— ‎зачастил ‎он ‎мощным‏ ‎неприятно‏ ‎вибрирующим ‎голосом,‏ ‎— ‎Поаккуратней!‏ ‎Не ‎отстрели ‎дяде ‎Аксу ‎задницу!

Черемша‏ ‎облизала‏ ‎губы ‎и‏ ‎поняла, ‎что‏ ‎целится ‎в ‎него ‎из ‎укорота.

— Ты‏ ‎кто?‏ ‎—‏ ‎спросил ‎его‏ ‎она, ‎поразившись‏ ‎хриплой ‎слабости‏ ‎в‏ ‎своём ‎голосе.

— Я‏ ‎Акс, ‎детка! ‎— ‎ответил ‎он,‏ ‎не ‎скрывая‏ ‎усмешки,‏ ‎в ‎брутальном ‎голосе‏ ‎слышалась ‎хитринка,‏ ‎— ‎Не ‎стреляй!

— Да, ‎у‏ ‎меня‏ ‎и ‎патронов-то‏ ‎нет. ‎Кончились…‏ ‎Я ‎Черемша, ‎знахарь. ‎Меня ‎вызвали‏ ‎на‏ ‎Пятьдесят ‎Четвёртый…

— Тише-тише,‏ ‎— ‎ответил‏ ‎кваз, ‎— ‎Давай-ка, ‎дядюшка ‎Акс‏ ‎поможет‏ ‎тебе‏ ‎выбраться ‎из‏ ‎этой ‎консервной‏ ‎банки.

Она ‎позволила‏ ‎себе‏ ‎помочь ‎и‏ ‎выбралась ‎из ‎вездехода.

— Как ‎ты ‎выжила-то?‏ ‎— ‎с‏ ‎интересом‏ ‎задал ‎вопрос ‎Акс,‏ ‎разглядывая ‎элиту‏ ‎на ‎крыше.

Черемша ‎тоже ‎посмотрела‏ ‎на‏ ‎дохлого ‎заражённого‏ ‎и ‎слабым‏ ‎голосом ‎ответила:

— Стикс ‎благоволит… ‎Не ‎иначе…

— Не‏ ‎иначе,‏ ‎— ‎эхом‏ ‎отозвался ‎новый‏ ‎знакомый, ‎— ‎Когда ‎дядюшка ‎Акс‏ ‎увидел,‏ ‎как‏ ‎ваш ‎драндулет‏ ‎элита ‎кромсает,‏ ‎подумал, ‎нет‏ ‎уже‏ ‎живых ‎внутри.‏ ‎Потом ‎бац ‎и ‎он ‎сдох.‏ ‎Кто-то ‎очень‏ ‎удачно‏ ‎ему ‎глаз ‎прострелил.‏ ‎А ‎это-о-о-о…‏ ‎Знаешь…

Он ‎покрутил ‎рукой ‎в‏ ‎воздухе,‏ ‎изображая ‎что-то‏ ‎неопределённое.

— Это ‎я,‏ ‎— ‎равнодушно ‎ответила ‎Черемша, ‎—‏ ‎Из‏ ‎своего ‎«Сталкера».

Она‏ ‎сама ‎не‏ ‎верила ‎в ‎собственную ‎удачу, ‎словно‏ ‎кто-то‏ ‎дёрнул‏ ‎за ‎тумблер‏ ‎и ‎отключил‏ ‎все ‎эмоции‏ ‎и‏ ‎чувства ‎кроме‏ ‎адской ‎усталости. ‎Плюсом ‎ко ‎всему‏ ‎очень ‎болела‏ ‎голова.‏ ‎Она ‎глотнула ‎живуна‏ ‎и ‎осмотрелась.

Вездеход‏ ‎стоял ‎на ‎главной ‎улице‏ ‎островного‏ ‎стаба. ‎Вокруг‏ ‎догорало ‎несколько‏ ‎строений. ‎Стены ‎исклёваны ‎пулями, ‎осколками‏ ‎и‏ ‎снарядами. ‎На‏ ‎дороге ‎воронки‏ ‎от ‎взрывов ‎чего-то ‎помощней, ‎чем‏ ‎ручная‏ ‎граната.‏ ‎И ‎трупы.‏ ‎Кругом ‎были‏ ‎мёртвые ‎люди,‏ ‎но‏ ‎ни ‎одного‏ ‎тела ‎атомита. ‎На ‎некоторых ‎мёртвых‏ ‎бойцах ‎она‏ ‎заметила‏ ‎форму ‎элитного ‎отряда‏ ‎«Янычар».

Черемша ‎перевела‏ ‎взгляд ‎на ‎многострадальный ‎вездеход.‏ ‎Лобовое‏ ‎стекло ‎было‏ ‎забрызгано ‎красным,‏ ‎в ‎нём ‎зияла ‎дыра ‎с‏ ‎кулак.

— Водитель?‏ ‎— ‎выдавила‏ ‎слова ‎из‏ ‎пересохшего ‎горла ‎знахарь.

— Увы, ‎— ‎пожал‏ ‎могучими‏ ‎плечами‏ ‎кваз, ‎—‏ ‎То, ‎что‏ ‎вы ‎приехали‏ ‎сюда‏ ‎с ‎элитником,‏ ‎было ‎хорошей ‎идей. ‎Дядюшке ‎Аксу‏ ‎не ‎придётся‏ ‎теперь‏ ‎шастать ‎по ‎серым‏ ‎кластерам ‎в‏ ‎его ‎поисках.

— А… ‎Ааатомиты… ‎Это‏ ‎же‏ ‎они ‎атаковали…‏ ‎Где ‎атомиты?

— Так,‏ ‎их ‎их ‎тут ‎и ‎не‏ ‎было,‏ ‎— ‎дружелюбно‏ ‎пояснил ‎кваз,‏ ‎— ‎Это ‎операция ‎янычар. ‎Они‏ ‎тут‏ ‎всё‏ ‎разгромили.

— Но ‎по‏ ‎радио ‎сообщили‏ ‎об ‎атомитах,‏ ‎—‏ ‎настаивала ‎ничего‏ ‎не ‎понимающая ‎Черемша, ‎— ‎Зачем‏ ‎янычарам… ‎Они‏ ‎ведь…

— Нодий,‏ ‎детка, ‎— ‎терпеливо‏ ‎пояснил ‎Акс,‏ ‎— ‎Нодий ‎очень ‎дорого‏ ‎стоит,‏ ‎а ‎тут‏ ‎его ‎скопилось‏ ‎две ‎тонны. ‎Атомиты ‎очень ‎удобный‏ ‎отвод‏ ‎глаз. ‎За‏ ‎нодием ‎они‏ ‎с ‎таким ‎же ‎азартом ‎охотятся,‏ ‎если‏ ‎не‏ ‎с ‎большим.‏ ‎Им ‎он‏ ‎нужен ‎зачем-то.‏ ‎Скупают‏ ‎даже ‎и‏ ‎платят ‎не ‎споранами ‎или ‎горошинами,‏ ‎а ‎жемчугом.

— Зачем‏ ‎ты‏ ‎мне ‎всё ‎это‏ ‎рассказываешь, ‎Акс?‏ ‎— ‎холодея ‎от ‎дурного‏ ‎предчувствия,‏ ‎напряглась ‎Черемша.

— Дядюшке‏ ‎Аксу ‎очень‏ ‎неприятно, ‎но ‎ты ‎увидела, ‎то‏ ‎чего‏ ‎не ‎должна‏ ‎была, ‎—‏ ‎пророкотал ‎голос ‎кваза ‎печально, ‎—‏ ‎Ничего‏ ‎личного.‏ ‎Извини ‎дядюшку‏ ‎Акса, ‎детка.‏ ‎Ему ‎правда‏ ‎жаль…

Черемша‏ ‎не ‎могла‏ ‎лицезреть ‎эту ‎отвратительную ‎харю ‎и‏ ‎отвернулась, ‎так‏ ‎резко,‏ ‎что ‎голова ‎закружилась.‏ ‎Кулаки ‎девушки‏ ‎непроизвольно ‎сжались, ‎и ‎она‏ ‎зло‏ ‎процедила:

— Янычары ‎—‏ ‎предатели. ‎Крокодильи‏ ‎слёзы ‎он ‎льёт, ‎тварь ‎муровская…‏ ‎!

Однако,‏ ‎договорить ‎свою‏ ‎обличительную ‎речь‏ ‎знахарь ‎уже ‎не ‎успела, ‎раздался‏ ‎выстрел,‏ ‎снова‏ ‎повисла ‎тишина,‏ ‎нарушаемая ‎лишь‏ ‎треском ‎углей‏ ‎догорающих‏ ‎домов.

31 мая ‎2023‏ ‎года, ‎Москва, ‎Алексей ‎Елисеев.

Кто ‎в‏ ‎Улье ‎считает ‎время? ‎В ‎этом‏ ‎нет ‎никакого‏ ‎смысла.‏ ‎Твоё ‎тело ‎здорово‏ ‎и ‎молодо,‏ ‎организм ‎в ‎этом ‎мире‏ ‎довольно‏ ‎быстро ‎приходит‏ ‎в ‎норму‏ ‎как ‎у ‎стариков, ‎которых ‎ищут‏ ‎на‏ ‎том ‎свете‏ ‎с ‎фонарями,‏ ‎так ‎и ‎неизлечимо ‎больных. ‎В‏ ‎Улье‏ ‎едят,‏ ‎когда ‎голодны,‏ ‎и ‎спят,‏ ‎когда ‎устали.‏ ‎Время‏ ‎становится ‎очень‏ ‎относительным. ‎Пожалуй, ‎только ‎в ‎больших‏ ‎и ‎старых‏ ‎стабах‏ ‎имеется ‎какое-то ‎уважение‏ ‎к ‎богу‏ ‎времени ‎Хроносу. ‎Во ‎всех‏ ‎же‏ ‎прочих ‎местах‏ ‎его ‎поминают‏ ‎на ‎разные ‎лады ‎Стикса.

Но ‎мы‏ ‎воевали.‏ ‎Поэтому ‎считали‏ ‎месяцы, ‎недели‏ ‎и ‎даже ‎дни. ‎В ‎регионе‏ ‎Северо-Востока‏ ‎снег‏ ‎— ‎привычное‏ ‎явление ‎из-за‏ ‎нескольких ‎сотен‏ ‎«зимних»‏ ‎кластеров, ‎прилетавших‏ ‎в ‎Улей ‎прямиком ‎из ‎Якутии,‏ ‎Камчатки, ‎Магадана,‏ ‎побережья‏ ‎Белого ‎Моря, ‎с‏ ‎Аляски ‎и‏ ‎Канады.

Однако ‎на ‎настоящую ‎зиму‏ ‎с‏ ‎трескучими ‎морозами‏ ‎это ‎всё‏ ‎равно ‎не ‎похоже. ‎Прилетят ‎несколько‏ ‎кластеров‏ ‎одновременно ‎—‏ ‎похолодает, ‎ещё‏ ‎несколько ‎прилетят ‎— ‎похолодает ‎сильней,‏ ‎не‏ ‎перезагружается‏ ‎— ‎теплеет.‏ ‎Холода ‎могут‏ ‎стоять ‎до‏ ‎нескольких‏ ‎недель, ‎но‏ ‎потом ‎неизбежно ‎снег ‎тает ‎и‏ ‎теплеет.

Вляпались ‎в‏ ‎аналог‏ ‎местной ‎«зимы» ‎и‏ ‎мы ‎всем‏ ‎отрядом. ‎То ‎холодало, ‎то‏ ‎всё‏ ‎таяло. ‎Зарядили‏ ‎холодные ‎косые‏ ‎дожди. ‎Дороги ‎превратились ‎в ‎цвета‏ ‎детской‏ ‎неожиданности ‎непроходимую‏ ‎кашу, ‎в‏ ‎какой ‎вязла ‎не ‎только ‎техника,‏ ‎но‏ ‎и‏ ‎рейдеры, ‎и‏ ‎заражённые, ‎кто‏ ‎по ‎колено,‏ ‎а‏ ‎кто ‎и‏ ‎по ‎пояс. ‎Такая ‎себе ‎погодка!

Хоть‏ ‎генерал ‎Шаляпин‏ ‎из‏ ‎Железнодорожного ‎и ‎расколотил‏ ‎ударный ‎кулак‏ ‎из ‎пиковых ‎муров ‎и‏ ‎шведско-датских‏ ‎внешников, ‎но‏ ‎правительства ‎Зимнего‏ ‎и ‎Железнодорожного, ‎посовещавшись, ‎решили, ‎что‏ ‎отбросить‏ ‎врага ‎недостаточно,‏ ‎нужно ‎закрыть‏ ‎точку ‎перехода, ‎а ‎это ‎означало‏ ‎только‏ ‎то,‏ ‎что ‎окончательный‏ ‎триумф ‎всё‏ ‎откладывался ‎и‏ ‎откладывался.‏ ‎Мы ‎побеждали,‏ ‎но ‎победы ‎эти ‎были ‎мелкие‏ ‎и ‎неубедительные.‏ ‎Чем‏ ‎дальше ‎мы ‎удалялись‏ ‎от ‎своих‏ ‎стабов, ‎тем ‎дальше, ‎казалось,‏ ‎победа‏ ‎от ‎нас‏ ‎отдалялась. ‎Мы‏ ‎устали, ‎мы ‎теряли ‎инициативу, ‎товарищей‏ ‎ранеными‏ ‎и ‎убитыми.‏ ‎Но ‎это‏ ‎всё ‎не ‎убавляло ‎нашей ‎решимости‏ ‎—‏ ‎скорей‏ ‎наоборот, ‎ожесточало‏ ‎всё ‎больше.‏ ‎Однако ‎был‏ ‎один‏ ‎фактор ‎неодолимой‏ ‎силы, ‎с ‎которым ‎поделать ‎мы‏ ‎ничего ‎не‏ ‎могли‏ ‎— ‎проблемы ‎со‏ ‎связью. ‎Приказы‏ ‎по ‎радио ‎до ‎нас‏ ‎не‏ ‎доходили ‎или‏ ‎приходили, ‎но‏ ‎в ‎таком ‎искажённом ‎виде, ‎что‏ ‎верить‏ ‎им ‎было‏ ‎нельзя. ‎Чёрные‏ ‎и ‎серые ‎кластеры, ‎будь ‎они‏ ‎неладны,‏ ‎вытворяли‏ ‎с ‎радиосигналами‏ ‎что-то ‎невообразимое.‏ ‎Протянуть ‎кабель‏ ‎телефонной‏ ‎линии ‎—‏ ‎также ‎задача, ‎заведомо ‎обречённая ‎на‏ ‎провал. ‎Перезагрузится‏ ‎кластер,‏ ‎а ‎вместе ‎с‏ ‎ним ‎и‏ ‎наш ‎кабель.

Потому ‎мы ‎ждали‏ ‎вестовых,‏ ‎а ‎они‏ ‎тоже, ‎бывало,‏ ‎пропадали, ‎что ‎в ‎розницу, ‎что‏ ‎оптом,‏ ‎вместе ‎со‏ ‎своими ‎особо‏ ‎ценными ‎пакетами. ‎Куда ‎пропадали? ‎А‏ ‎мало‏ ‎ли‏ ‎в ‎Улье‏ ‎причин, ‎чтобы‏ ‎пропасть ‎навсегда?‏ ‎Жрали‏ ‎фельдъегерей ‎заражённые,‏ ‎перехватывали ‎диверсионные ‎группы ‎вроде ‎нашей,‏ ‎только ‎сражающиеся‏ ‎на‏ ‎стороне ‎внешников, ‎и‏ ‎прочее ‎по‏ ‎мелочи, ‎вроде ‎атаки ‎беспилотника.

В‏ ‎отсутствии‏ ‎приказов ‎по‏ ‎две-три ‎недели‏ ‎приходилось ‎маневрировать, ‎чтобы ‎не ‎сталкиваться‏ ‎с‏ ‎превосходящими ‎нас‏ ‎силами. ‎Но‏ ‎это ‎только ‎звучит ‎красиво ‎—‏ ‎«манёвр»,‏ ‎а‏ ‎на ‎деле‏ ‎это ‎выглядит‏ ‎как ‎наматывание‏ ‎десятков‏ ‎и ‎сотен‏ ‎километров ‎по ‎раскисшим ‎до ‎консистенции‏ ‎жидкого ‎кала‏ ‎дорогам.

Местные‏ ‎мелкие ‎стабы ‎встречали‏ ‎нас ‎неприветливо,‏ ‎но, ‎едва ‎только ‎узнав,‏ ‎что‏ ‎к ‎ним‏ ‎нагрянул ‎батальон‏ ‎Джокеров, ‎начинали ‎шевелиться ‎и ‎выполнять‏ ‎наши‏ ‎требования. ‎Их‏ ‎можно ‎было‏ ‎понять, ‎принадлежали ‎они ‎территориально ‎либо‏ ‎Зимнему,‏ ‎либо‏ ‎Железнодорожному, ‎но‏ ‎к ‎мурам‏ ‎и ‎внешникам‏ ‎они‏ ‎живут ‎гораздо‏ ‎ближе, ‎чем ‎к ‎своим ‎номинальным‏ ‎столицам. ‎Наверняка‏ ‎многие‏ ‎барыги ‎выдохнули ‎с‏ ‎облегчением, ‎когда‏ ‎власть ‎поменялась. ‎Я ‎знал‏ ‎наверняка,‏ ‎что ‎у‏ ‎многих ‎из‏ ‎них ‎барыши ‎возросли. ‎Вот ‎они‏ ‎и‏ ‎вознамерились ‎переметнуться‏ ‎под ‎чужие‏ ‎знамёна, ‎а ‎не ‎оставаться ‎верными‏ ‎стабам,‏ ‎находящимся‏ ‎где-то ‎там,‏ ‎за ‎чернотой‏ ‎и ‎серостью.‏ ‎Своя‏ ‎рубашка ‎ближе‏ ‎к ‎телу.

Всем ‎стабам, ‎сохранившим ‎верность,‏ ‎война ‎уже‏ ‎была‏ ‎поперёк ‎глотки. ‎Третий‏ ‎месяц ‎все‏ ‎терпят ‎издержки ‎да ‎затягивают‏ ‎пояса‏ ‎потуже. ‎Если‏ ‎перемирия ‎не‏ ‎будет ‎ещё ‎три ‎месяца, ‎то‏ ‎пояса‏ ‎затянутся ‎аж‏ ‎до ‎позвоночника,‏ ‎но ‎раньше ‎ветром ‎унесёт. ‎И‏ ‎хорошо‏ ‎бы‏ ‎обратно ‎в‏ ‎Канзас.

Потому ‎что‏ ‎даже ‎жители‏ ‎лояльных‏ ‎стабов, ‎никогда‏ ‎ничего ‎слаще ‎морковки ‎не ‎пробовавших,‏ ‎устали ‎терпеть‏ ‎убытки,‏ ‎которые ‎приносила ‎их‏ ‎собственная ‎армия‏ ‎и ‎наёмники ‎вроде ‎нас.‏ ‎День‏ ‎ото ‎дня‏ ‎в ‎их‏ ‎глазах ‎мы ‎всё ‎больше ‎напоминали‏ ‎оккупантов.‏ ‎Потому ‎и‏ ‎становились ‎взгляды‏ ‎местных ‎всё ‎более ‎и ‎более‏ ‎хмурыми.

Понимать‏ ‎всё‏ ‎это ‎было‏ ‎противно, ‎отчего‏ ‎на ‎душе‏ ‎делалось‏ ‎ещё ‎гаже.‏ ‎Наш ‎батальон ‎действовал ‎в ‎отрыве‏ ‎от ‎основных‏ ‎сил.‏ ‎Потерь ‎было ‎так‏ ‎много, ‎что‏ ‎нас ‎уже ‎пора ‎бы‏ ‎переименовать‏ ‎в ‎роту,‏ ‎так ‎как‏ ‎сейчас ‎в ‎строю ‎не ‎более‏ ‎чем‏ ‎триста ‎штыков.

Однако,‏ ‎у ‎нас‏ ‎оставалась ‎слава ‎и ‎гордое ‎имя‏ ‎«Джокеры».‏ ‎И‏ ‎потому, ‎невзирая‏ ‎на ‎скромное‏ ‎количество, ‎мы‏ ‎всё‏ ‎ещё ‎внушали‏ ‎страх.

Зима ‎застала ‎нас ‎на ‎дорогах,‏ ‎неподалёку ‎от‏ ‎стаба‏ ‎Портовый. ‎В ‎нём‏ ‎мы ‎и‏ ‎расквартировались, ‎встав ‎гарнизоном ‎за‏ ‎крепкими‏ ‎стенами. ‎Некоторые‏ ‎пытались ‎нас‏ ‎прогнать, ‎но ‎наш ‎командир ‎Кокос‏ ‎просто‏ ‎и ‎без‏ ‎затей ‎повесил‏ ‎троих ‎самых ‎буйных ‎на ‎главной‏ ‎площади,‏ ‎объявив‏ ‎это ‎самоуправство‏ ‎трибуналом. ‎Перед‏ ‎зданием ‎местной‏ ‎администрации‏ ‎эти ‎бедолаги‏ ‎болтаются ‎до ‎сих ‎пор.

Остальные, ‎если‏ ‎и ‎имели‏ ‎что-либо‏ ‎против, ‎примолкли ‎и‏ ‎даже ‎шептаться‏ ‎по ‎кабакам ‎перестали, ‎потому‏ ‎что,‏ ‎наряду ‎с‏ ‎местными, ‎службу‏ ‎тянули ‎и ‎наши ‎бойцы ‎—‏ ‎крепкие‏ ‎духом ‎и‏ ‎телом, ‎заряженные‏ ‎резать ‎мурьё ‎и ‎внешников ‎кошмарить,‏ ‎отчаянные,‏ ‎упорные,‏ ‎да ‎к‏ ‎тому ‎же‏ ‎опытные. ‎Война‏ ‎закалила‏ ‎наши ‎умы‏ ‎и ‎характеры ‎до ‎булатного ‎звона.

О‏ ‎взаимоотношениях ‎этих‏ ‎двоих‏ ‎мне ‎было ‎известно‏ ‎чуть ‎меньше,‏ ‎чем ‎ничего, ‎но ‎Генерал‏ ‎Шаляпин‏ ‎лично ‎сговорился‏ ‎с ‎Кокосом.‏ ‎Договорились ‎они ‎о ‎том, ‎что,‏ ‎кроме‏ ‎генерала, ‎нам‏ ‎никто ‎никаких‏ ‎приказов ‎отдавать ‎не ‎станет. ‎Назначение‏ ‎нашего‏ ‎батальона‏ ‎определялось ‎ситуативно.‏ ‎Если ‎нужно‏ ‎было ‎вихрем‏ ‎промчаться‏ ‎по ‎тылам,‏ ‎перерезая ‎линии ‎коммуникаций, ‎это ‎мы‏ ‎делали. ‎Или‏ ‎залатать‏ ‎участок ‎фронта, ‎тоже‏ ‎к ‎нам.‏ ‎Устроить ‎засаду? ‎Запросто.

Потому, ‎расквартировавшись‏ ‎в‏ ‎Портовом, ‎Кокос‏ ‎отправил ‎вестового‏ ‎доложить ‎о ‎том, ‎где ‎встал‏ ‎батальон.‏ ‎Злые ‎косые‏ ‎дожди ‎шли‏ ‎почти ‎без ‎передышек, ‎местные ‎нас‏ ‎боялись‏ ‎и‏ ‎пока ‎молчали,‏ ‎но ‎чаша‏ ‎терпения ‎их‏ ‎тоже‏ ‎не ‎бездонна.

— Завари-ка‏ ‎кофе ‎покрепче, ‎Смак, ‎— ‎сказал‏ ‎мне ‎Кокос,‏ ‎смотрящий‏ ‎в ‎окно, ‎—‏ ‎Чую, ‎гости‏ ‎к ‎нам.

Пока ‎я ‎возился‏ ‎с‏ ‎плитой ‎и‏ ‎кофейником, ‎сам‏ ‎он ‎вышел ‎из ‎небольшого ‎кабинета.‏ ‎Голос‏ ‎командира ‎донёсся‏ ‎уже ‎из‏ ‎казармы.

— Смирно!

Я ‎хмыкнул. ‎Что ‎же ‎там‏ ‎за‏ ‎гости‏ ‎такие, ‎если‏ ‎Кокос ‎нас,‏ ‎стронгов, ‎заставил‏ ‎тянуться.‏ ‎До ‎сих‏ ‎пор ‎в ‎излишней ‎муштре ‎командир‏ ‎замечен ‎не‏ ‎был.‏ ‎Выглянув ‎в ‎неплотно‏ ‎прикрытую ‎дверь,‏ ‎разглядел, ‎как ‎в ‎казарму‏ ‎зашёл‏ ‎невысокий ‎мужчина‏ ‎в ‎фуражке‏ ‎и ‎серой ‎шинели.

— Смак, ‎кофе ‎есть?

Невинный‏ ‎вопрос,‏ ‎заданный ‎сонным‏ ‎женским ‎голосом,‏ ‎заставил ‎меня ‎вздрогнуть ‎от ‎неожиданности‏ ‎и‏ ‎схватиться‏ ‎за ‎рукоять‏ ‎ножа, ‎висевшего‏ ‎на ‎поясе.

— Кали,‏ ‎—‏ ‎облегчённо ‎выдохнул‏ ‎я, ‎— ‎Зачем ‎же ‎так‏ ‎подкрадываться? ‎Вот‏ ‎обнимет‏ ‎меня ‎Карачун, ‎у‏ ‎кого ‎тогда‏ ‎будешь ‎кофе ‎выпрашивать?

— А ‎я‏ ‎и‏ ‎не ‎выпрашиваю,‏ ‎а ‎всего-то‏ ‎по-товарищески ‎спросила, ‎— ‎парировала ‎она,‏ ‎обезоруживающе‏ ‎улыбнувшись, ‎—‏ ‎Зерновым ‎запахло‏ ‎аж ‎на ‎весь ‎этаж. ‎Поделился‏ ‎бы,‏ ‎скряга!

Нужно‏ ‎сказать, ‎что‏ ‎на ‎её‏ ‎улыбку ‎неплохо‏ ‎играл‏ ‎ещё ‎махровый‏ ‎халатик ‎и ‎мокрые ‎волосы. ‎Явно‏ ‎поле ‎душа,‏ ‎да‏ ‎ещё ‎и ‎вся‏ ‎из ‎себя‏ ‎голенькая. ‎Усилием ‎воли ‎задавил‏ ‎в‏ ‎себе ‎мысли,‏ ‎уводящие ‎меня‏ ‎всё ‎дальше ‎в ‎грёзы.

— Нет, ‎ты‏ ‎чего,‏ ‎— ‎запротестовал‏ ‎я, ‎—‏ ‎Четверть ‎мешка ‎осталось ‎с ‎бразильским.‏ ‎Не‏ ‎дам.

— Если‏ ‎не ‎нальёшь‏ ‎в ‎кружку,‏ ‎то ‎я‏ ‎Черемше‏ ‎скажу, ‎чтобы‏ ‎в ‎следующий ‎раз ‎тоже ‎тебе‏ ‎не ‎дала,‏ ‎—‏ ‎мстительно ‎пригрозила ‎Кали,‏ ‎— ‎Ну,‏ ‎Смак… ‎Ну, ‎пожалуйста. ‎Видишь,‏ ‎до‏ ‎чего ‎ты‏ ‎женщину ‎довёл?‏ ‎Сказала ‎волшебное ‎слово.

Женская ‎часть ‎отряда‏ ‎квартировала‏ ‎в ‎просторном‏ ‎кабинете ‎какого-то‏ ‎местного ‎босса. ‎Их ‎осталось ‎четверо‏ ‎всего,‏ ‎так‏ ‎что ‎вполне‏ ‎поместились. ‎Кали,‏ ‎Джулия, ‎Катана‏ ‎и‏ ‎Черемша. ‎Мы‏ ‎старались ‎их ‎беречь ‎по ‎возможности‏ ‎и ‎баловать,‏ ‎когда‏ ‎это ‎было ‎возможно.

Кали‏ ‎— ‎снайпер.‏ ‎Катана ‎— ‎ментат. ‎Джулия‏ ‎—‏ ‎аналитик. ‎Аналитизм‏ ‎довольно ‎редкий‏ ‎Дар ‎Улья, ‎позволяющий ‎быстро ‎анализировать‏ ‎и‏ ‎моделировать ‎ситуации,‏ ‎и ‎ускоряться‏ ‎в ‎критических ‎ситуациях. ‎Не ‎так‏ ‎быстро,‏ ‎как‏ ‎клокстопер, ‎но‏ ‎тоже ‎значительно.‏ ‎Черемша ‎мне‏ ‎объясняла‏ ‎про ‎новые‏ ‎свойства ‎адреналина, ‎поступающего ‎в ‎кровь‏ ‎и ‎стимулирующего‏ ‎какой-то‏ ‎новый ‎ген, ‎появившийся‏ ‎у ‎Джулии,‏ ‎который ‎и ‎отвечает ‎за‏ ‎ускорение‏ ‎всех ‎функций‏ ‎организма.

А ‎Черемша,‏ ‎кроме ‎того, ‎что ‎я ‎в‏ ‎неё‏ ‎тайно ‎влюблён,‏ ‎была ‎нашим‏ ‎знахарем ‎отрядным. ‎Начинающим, ‎конечно, ‎зато‏ ‎своим.‏ ‎Может,‏ ‎и ‎правда‏ ‎что-то ‎у‏ ‎меня ‎с‏ ‎ней‏ ‎получится?

— Хорошо, ‎—‏ ‎сурово ‎кивнул ‎в ‎ответ ‎и‏ ‎проворчал, ‎—‏ ‎Неси‏ ‎кружку. ‎Куда ‎от‏ ‎тебя ‎денешься?

Кали‏ ‎чмокнула ‎меня ‎в ‎щёку‏ ‎от‏ ‎избытка ‎чувств‏ ‎и ‎ускакала‏ ‎за ‎посудой, ‎а ‎я ‎занялся‏ ‎сервировкой‏ ‎командирского ‎рабочего‏ ‎стола. ‎Достал‏ ‎тонкостенные ‎фарфоровые ‎чашки ‎и ‎серебряные‏ ‎приборы,‏ ‎помешал‏ ‎в ‎кофейнике‏ ‎кофе.

Кокос ‎появился‏ ‎в ‎сопровождении‏ ‎генерала.‏ ‎Шаляпин ‎выглядел‏ ‎невзрачно. ‎Низенький, ‎в ‎распахнутой ‎серо-голубой‏ ‎шинели ‎ещё‏ ‎советского‏ ‎образца, ‎в ‎поскрипывавших‏ ‎хромовых ‎сапогах‏ ‎и ‎фуражке. ‎Лицо ‎овальное,‏ ‎оно‏ ‎было ‎бы‏ ‎невыразительным ‎совсем,‏ ‎если ‎бы ‎не ‎огромный ‎крючковатый‏ ‎нос,‏ ‎торчащий ‎флюгером,‏ ‎и ‎цепкий‏ ‎взгляд ‎чёрных ‎глаз. ‎Он ‎посмотрел‏ ‎на‏ ‎меня‏ ‎и ‎отрывисто‏ ‎спросил ‎у‏ ‎Кокоса.

— Могу ‎говорить‏ ‎при‏ ‎нём?

— Да, ‎я‏ ‎всецело ‎доверяю ‎Смаку. ‎Как ‎и‏ ‎любому ‎члену‏ ‎отряда‏ ‎в ‎текущем ‎составе,‏ ‎— ‎скупо‏ ‎кивнул ‎в ‎ответ ‎командир,‏ ‎—‏ ‎Хорошие ‎рейдеры‏ ‎и ‎правильные‏ ‎стронги.

— Значит, ‎так, ‎задача, ‎— ‎промолвил‏ ‎генерал,‏ ‎— ‎Пойдёте‏ ‎морем ‎до‏ ‎мыса ‎Неназываемого, ‎оттуда ‎по ‎старой‏ ‎дороге,‏ ‎что‏ ‎идёт ‎по‏ ‎краю ‎серого‏ ‎кластера. ‎Ты‏ ‎знаешь‏ ‎Кокос.

— Знаю, ‎—‏ ‎кивнул ‎командир, ‎— ‎Там ‎ещё‏ ‎руины ‎реликта‏ ‎с‏ ‎плохой ‎славой. ‎Говорят,‏ ‎что ‎там‏ ‎на ‎серых ‎тварей ‎нарваться‏ ‎можно…

— Бордельные‏ ‎пересуды, ‎—‏ ‎отмахнулся ‎Шаляпин,‏ ‎— ‎Мы ‎собирали ‎статистику, ‎не‏ ‎чаще,‏ ‎чем ‎на‏ ‎любом ‎другом‏ ‎сером ‎кластере. ‎Пройдя ‎по ‎дороге‏ ‎до‏ ‎конца,‏ ‎вы ‎окажетесь‏ ‎во ‎фланге,‏ ‎откуда ‎никто‏ ‎крупных‏ ‎сил ‎сейчас‏ ‎не ‎ждёт. ‎Там ‎стаб ‎Рубежный.

— Знаю,‏ ‎— ‎снова‏ ‎кивнул‏ ‎командир, ‎— ‎Под‏ ‎пиковыми ‎сейчас.‏ ‎Туда ‎банда ‎Штопора ‎отошла‏ ‎на‏ ‎зимовку ‎и‏ ‎пополнение.

— По ‎нашим‏ ‎сведеньям ‎у ‎Штопора ‎до ‎сотни‏ ‎штыков,‏ ‎но ‎ты‏ ‎в ‎бои‏ ‎не ‎влипай, ‎кровь ‎не ‎пускай,‏ ‎—‏ ‎говорил‏ ‎генерал, ‎—‏ ‎Добудь ‎мне‏ ‎языка. ‎Пахана‏ ‎при‏ ‎делах, ‎а‏ ‎лучше ‎двух…

— Чего ‎уж ‎там? ‎—‏ ‎обезоруживающе ‎ухмыльнулся‏ ‎Кокос,‏ ‎— ‎Тогда ‎уж‏ ‎трёх ‎добудем‏ ‎для ‎верности.

Я ‎разлил ‎кофе‏ ‎из‏ ‎кофейника ‎по‏ ‎чашкам ‎и‏ ‎поставил ‎вазочку ‎с ‎конфетами.

— Спасибо, ‎Смак,‏ ‎—‏ ‎прикрыл ‎глаза‏ ‎Кокос, ‎лаская‏ ‎обоняние ‎запахом ‎бодрящего ‎напитка, ‎—‏ ‎Если‏ ‎бы‏ ‎знахарь ‎мне‏ ‎не ‎подтвердил,‏ ‎что ‎это‏ ‎у‏ ‎тебя ‎не‏ ‎Дар ‎такой, ‎до ‎сих ‎пор‏ ‎бы ‎думал,‏ ‎что‏ ‎вкладываешься ‎им, ‎когда‏ ‎готовишь ‎свой‏ ‎кофе.

Скрипнула ‎дверь, ‎и ‎в‏ ‎кабинет‏ ‎впорхнула ‎Кали,‏ ‎тащившая ‎сразу‏ ‎четыре ‎кружки. ‎Генерал ‎покосился ‎на‏ ‎блондинку‏ ‎в ‎легкомысленном‏ ‎халатике.

— Наш ‎снайпер,‏ ‎— ‎пояснил ‎Кокос, ‎дегустирующий ‎кофе‏ ‎с‏ ‎невозмутимой‏ ‎улыбкой ‎Будды,‏ ‎— ‎Можете‏ ‎говорить ‎при‏ ‎ней.

Я‏ ‎погрозил ‎ей‏ ‎кулаком, ‎приложил ‎палец ‎к ‎губам‏ ‎и ‎вернулся‏ ‎к‏ ‎столу ‎с ‎плиткой‏ ‎и ‎снедью.‏ ‎Пока ‎я ‎разливал ‎кофе‏ ‎по‏ ‎принесённым ‎кружкам,‏ ‎разговор ‎продолжился.

— Понимаю,‏ ‎задачка ‎не ‎из ‎лёгких, ‎но‏ ‎вы‏ ‎лучшие ‎из‏ ‎тех, ‎кто‏ ‎у ‎меня ‎есть, ‎— ‎сказал‏ ‎Шаляпин,‏ ‎так‏ ‎и ‎не‏ ‎притронувшись ‎к‏ ‎кофе, ‎—‏ ‎Языка‏ ‎надо ‎взять‏ ‎обязательно. ‎Наш ‎агент ‎у ‎муров‏ ‎докладывает, ‎что‏ ‎внешники‏ ‎готовят ‎наступление.

Кокос ‎недоверчиво‏ ‎хмыкнул.

— Ты ‎же‏ ‎видел, ‎что ‎с ‎дорогами,‏ ‎пока‏ ‎сюда ‎ехал?‏ ‎Наступление ‎можно‏ ‎сколько ‎угодно ‎готовить, ‎но ‎проползти‏ ‎по‏ ‎раскисшим ‎дорогам‏ ‎ничто ‎и‏ ‎никто ‎не ‎сможет.

— Из-за ‎обильных ‎осадков‏ ‎вода‏ ‎поднялась,‏ ‎— ‎побарабанил‏ ‎пальцами ‎по‏ ‎столешнице ‎генерал,‏ ‎—‏ ‎Старое ‎русло‏ ‎реки ‎через ‎недельку ‎станет ‎снова‏ ‎судоходным. ‎Если‏ ‎они‏ ‎перебросят ‎по ‎воде‏ ‎силы ‎прямо‏ ‎к ‎стенам ‎Железнодорожного, ‎мы‏ ‎вернёмся‏ ‎к ‎первом‏ ‎акту ‎этого‏ ‎противостояния.

Я ‎вздрогнул, ‎вспомнив ‎резню ‎в‏ ‎траншеях‏ ‎на ‎батарее.‏ ‎Кофе ‎пролился.‏ ‎Достал ‎салфетку ‎и ‎протёр ‎столешницу.‏ ‎Зимой‏ ‎куда-то‏ ‎просто ‎двигаться‏ ‎ничего ‎хорошего,‏ ‎а ‎воевать,‏ ‎так‏ ‎и ‎совсем‏ ‎неинтересно. ‎Но ‎есть ‎в ‎этом‏ ‎свой ‎плюс.‏ ‎Муры‏ ‎и ‎внешники, ‎скорей‏ ‎всего, ‎тоже‏ ‎на ‎зимних ‎квартирах ‎сидят‏ ‎и‏ ‎не ‎высовываются.‏ ‎Кокос, ‎видимо,‏ ‎разделял ‎мои ‎мысли, ‎потому ‎выругался.

— Как‏ ‎я‏ ‎понимаю, ‎—‏ ‎сказал ‎он,‏ ‎отставляя ‎чашку ‎на ‎стол, ‎—‏ ‎Отправятся‏ ‎нам‏ ‎нужно ‎было‏ ‎уже ‎вчера?

Шаляпин‏ ‎молча ‎кивнул,‏ ‎но‏ ‎на ‎этот‏ ‎раз ‎не ‎удержалась ‎Кали ‎и‏ ‎выругалась. ‎Генерал‏ ‎перевёл‏ ‎вопросительный ‎взгляд ‎на‏ ‎снайпера.

— Раз ‎уж‏ ‎вы ‎тут ‎присутствуете, ‎—‏ ‎закипая,‏ ‎бросил ‎он,‏ ‎— ‎Может,‏ ‎имеете ‎что-то ‎сказать ‎по ‎этому‏ ‎поводу?

— Нет,‏ ‎— ‎ответил‏ ‎за ‎неё‏ ‎Кокос, ‎— ‎Не ‎имеет.

Наш ‎командир,‏ ‎а‏ ‎тем‏ ‎более ‎генерал,‏ ‎плохо ‎знали‏ ‎эту ‎голубоглазую‏ ‎блондинку.‏ ‎Ей ‎всегда‏ ‎было ‎что ‎сказать.

— Желаю ‎и ‎скажу…

Тихо,‏ ‎но ‎твёрдо‏ ‎вступила‏ ‎в ‎диалог ‎она,‏ ‎возвращая ‎чашки,‏ ‎с ‎которыми ‎уже ‎собиралась‏ ‎упорхнуть,‏ ‎на ‎стол.

— Война.‏ ‎Я ‎понимаю.‏ ‎Раскисшие ‎дороги ‎и ‎мерзкую ‎погодку‏ ‎оставим‏ ‎за ‎скобками.‏ ‎У ‎нас‏ ‎контракт ‎с ‎Железнодорожным, ‎но ‎и‏ ‎у‏ ‎вас‏ ‎перед ‎нами‏ ‎кое-какие ‎обязательства‏ ‎имеются.

Кокос ‎смотрел‏ ‎на‏ ‎Кали ‎с‏ ‎нечитаемым ‎выжидающим ‎выражением, ‎а ‎я…‏ ‎Я ‎и‏ ‎сам‏ ‎бы ‎хотел ‎что-то‏ ‎такое ‎сказать,‏ ‎но ‎вбитое ‎ещё ‎в‏ ‎том‏ ‎мире ‎чинопочитание‏ ‎не ‎давало.‏ ‎Может, ‎Улей ‎когда-нибудь ‎изменит ‎меня?

Генерал‏ ‎ответил‏ ‎спокойно, ‎но‏ ‎с ‎достоинством,‏ ‎игнорируя ‎звучавший ‎вызов ‎в ‎голосе‏ ‎собеседницы.

— Что-нибудь‏ ‎ещё?

— Конечно,‏ ‎генерал, ‎—‏ ‎холодно ‎улыбнулась‏ ‎Кали, ‎—‏ ‎Снабжение‏ ‎нашего ‎отряда‏ ‎оставляет ‎желать ‎лучшего. ‎До ‎того,‏ ‎как ‎расквартироваться‏ ‎здесь,‏ ‎мы ‎голодали ‎два‏ ‎дня. ‎Как‏ ‎прикажете ‎с ‎этим ‎быть?‏ ‎Или‏ ‎нам ‎лапу‏ ‎учиться ‎сосать?

— Кали!‏ ‎— ‎рявкнул ‎Кокос.

— Нет-нет… ‎— ‎остановил‏ ‎его‏ ‎генерал, ‎—‏ ‎Пусть ‎закончит.

После‏ ‎окрика ‎командира ‎кровь ‎прилила ‎к‏ ‎лицу‏ ‎снайпера.‏ ‎Щёки ‎блондинки‏ ‎налились ‎багрянцем,‏ ‎а ‎глаза‏ ‎засверкали.

— Если‏ ‎бы ‎мы‏ ‎не ‎растрясли ‎закрома ‎местной ‎администрации,‏ ‎голодали ‎бы‏ ‎до‏ ‎сих ‎пор, ‎—‏ ‎продолжила ‎она,‏ ‎— ‎Не ‎думаю, ‎что‏ ‎рейдеры,‏ ‎за ‎которых‏ ‎мы ‎воюем,‏ ‎так ‎уж ‎счастливы ‎от ‎нашего‏ ‎присутствия.‏ ‎Мы ‎бы‏ ‎могли ‎всё‏ ‎купить, ‎если ‎бы ‎вы ‎нам‏ ‎платили,‏ ‎так‏ ‎ведь ‎нет.‏ ‎Ни ‎споранов,‏ ‎ни ‎кредитов‏ ‎Зимнего.‏ ‎Ничего ‎—‏ ‎уже ‎два ‎месяца. ‎Если ‎мы‏ ‎сами ‎себя‏ ‎не‏ ‎обеспечивали, ‎то ‎сплели‏ ‎бы ‎лапти.

Я‏ ‎поймал ‎себя ‎на ‎том,‏ ‎что‏ ‎одобрительно ‎киваю‏ ‎в ‎такт‏ ‎вбиваемым ‎словам. ‎Интендантскую ‎службу ‎в‏ ‎батальоне‏ ‎я ‎тянул.‏ ‎Мне, ‎как‏ ‎никому, ‎проблема ‎снабжения ‎была ‎близка‏ ‎и‏ ‎понятна.

— У‏ ‎вас ‎всё?‏ ‎— ‎поинтересовался‏ ‎генерал.

— У ‎меня‏ ‎всё!‏ ‎— ‎вздёрнула‏ ‎подбородок ‎Кали.

— А ‎ты ‎что ‎скажешь,‏ ‎Смак? ‎—‏ ‎снова‏ ‎задал ‎вопрос ‎Шаляпин.

Я‏ ‎немного ‎смешался,‏ ‎но ‎не ‎поддержать ‎свою‏ ‎боевую‏ ‎подругу ‎не‏ ‎мог.

— Батальон ‎так‏ ‎пообносился, ‎что ‎скоро ‎форма ‎начнёт‏ ‎гнить‏ ‎прямо ‎на‏ ‎парнях. ‎Если‏ ‎бы ‎мы ‎не ‎раздевали ‎трупы,‏ ‎то‏ ‎уже‏ ‎бы ‎геройствовали‏ ‎с ‎голыми‏ ‎жо…

— Смак! ‎—‏ ‎сказал‏ ‎Кокос, ‎—‏ ‎Ты ‎хоть ‎помолчи, ‎блин.

Генерал ‎вонзил‏ ‎острый ‎взгляд‏ ‎в‏ ‎нашего ‎командира.

— Что ‎скажешь?

— А‏ ‎что ‎тут‏ ‎сказать? ‎— ‎развёл ‎тот‏ ‎руками,‏ ‎— ‎Всё‏ ‎так.

Генерал ‎снял‏ ‎фуражку, ‎отчего ‎стал ‎виден ‎недавно‏ ‎зарубцевавшийся‏ ‎шрам.

— Никому ‎не‏ ‎платят, ‎—‏ ‎ответил ‎он, ‎глядя ‎в ‎столешницу,‏ ‎—‏ ‎Ни‏ ‎вам, ‎ни‏ ‎мне. ‎Никому.‏ ‎Такое ‎время.

Он‏ ‎перевёл‏ ‎тяжёлый ‎взгляд‏ ‎на ‎меня. ‎Сразу ‎стало ‎неуютно.

— Со‏ ‎снабжением ‎постараюсь‏ ‎помочь.‏ ‎С ‎оплатой… ‎Вам‏ ‎обязательно ‎заплатят.‏ ‎Ваш ‎контракт ‎с ‎правительством‏ ‎Железнодорожного‏ ‎подтверждён ‎официальным‏ ‎представителем ‎Банка.

Он‏ ‎побарабанил ‎пальцами ‎по ‎столешнице ‎и,‏ ‎наконец,‏ ‎перевёл ‎взгляд‏ ‎на ‎Кокоса.

— Выдвигайтесь,‏ ‎как ‎только ‎сможете.

— Хорошо, ‎— ‎кивнул‏ ‎тот,‏ ‎—‏ ‎Муры ‎и‏ ‎внешники ‎сами‏ ‎себя ‎не‏ ‎убьют.‏ ‎Счастливо ‎вернуться.

Генерал‏ ‎встал, ‎взял ‎фуражку.

— Спасибо, ‎но ‎я‏ ‎никуда ‎не‏ ‎еду.‏ ‎Переношу ‎ставку ‎сюда,‏ ‎а ‎то‏ ‎что-то ‎слишком ‎мы ‎затянули‏ ‎с‏ ‎этой ‎войной.‏ ‎Пора ‎кончать.

***

Естественно,‏ ‎недовольных ‎было ‎много, ‎да ‎почитай,‏ ‎что‏ ‎всё. ‎Но‏ ‎Кокос ‎вылез‏ ‎на ‎БМП, ‎как ‎Ленин ‎на‏ ‎броневик,‏ ‎и‏ ‎толкнул ‎речь‏ ‎про ‎то,‏ ‎что ‎мы‏ ‎стронги.‏ ‎Где ‎и‏ ‎когда ‎нам ‎выпадет ‎случай, ‎ещё‏ ‎накрошить ‎столько‏ ‎нелюдей‏ ‎в ‎человеческом ‎обличье,‏ ‎неизвестно. ‎И‏ ‎это ‎действительно ‎было ‎так.‏ ‎Мы‏ ‎пришли ‎сюда‏ ‎не ‎для‏ ‎того, ‎чтобы ‎разбогатеть, ‎а ‎сквитаться,‏ ‎выровнять‏ ‎счёт.

Я ‎сам‏ ‎потерял ‎двенадцать‏ ‎друзей, ‎когда ‎муры ‎устроили ‎засаду‏ ‎на‏ ‎караван‏ ‎с ‎Юга.‏ ‎Этот ‎счёт‏ ‎к ‎мурам‏ ‎уже‏ ‎давно ‎закрыт,‏ ‎но ‎я ‎привык ‎работать ‎на‏ ‎перспективу.

Наша ‎колонна‏ ‎уходила‏ ‎из ‎стаба ‎Портовый‏ ‎под ‎рык‏ ‎мощных ‎дизельных ‎моторов, ‎вонь‏ ‎выхлопных‏ ‎газов ‎и‏ ‎мрачные ‎взгляды‏ ‎местных.

Я ‎сидел ‎на ‎броне ‎БМП,‏ ‎придерживая‏ ‎тяжёлый ‎станок‏ ‎АГС, ‎а‏ ‎рядом ‎со ‎мной ‎сидела ‎Кали.

— Слышь,‏ ‎блонда?‏ ‎—‏ ‎окликнул ‎я‏ ‎её ‎и‏ ‎подмигнул.

— Аишки? ‎—‏ ‎расцвела‏ ‎она ‎в‏ ‎улыбке.

— Держи…

Я ‎вытащил ‎из ‎кармана ‎штанов‏ ‎пакет ‎и‏ ‎передал‏ ‎ей.

— Чё ‎там? ‎—‏ ‎сунула ‎она‏ ‎нос ‎в ‎пакет, ‎—‏ ‎Кофе…‏ ‎Зерновой. ‎Бразильский.

Кали‏ ‎подняла ‎на‏ ‎меня ‎глаза, ‎в ‎которых ‎уже‏ ‎прыгали‏ ‎бесенята.

— Срослось ‎у‏ ‎вас ‎всё‏ ‎с ‎Черемшой? ‎— ‎понизив ‎голос,‏ ‎заговорщическим‏ ‎тоном‏ ‎спросила ‎она.

Я‏ ‎пожал ‎плечами‏ ‎и ‎равнодушно‏ ‎ответил.

— Джентльмены‏ ‎о ‎таком‏ ‎не ‎распространяются.

Москва, ‎27 ‎мая ‎2023‏ ‎года, ‎Алексей‏ ‎Елисеев.

До ‎того,‏ ‎как ‎Кали ‎попала ‎в ‎Улей,‏ ‎её ‎звали‏ ‎Динарой.‏ ‎Имя ‎куда ‎как‏ ‎странное ‎для‏ ‎голубоглазой ‎блондинки ‎европейской ‎наружности.‏ ‎Родилась‏ ‎она ‎в‏ ‎глухой ‎деревне‏ ‎под ‎Омском. ‎И ‎всё ‎бы‏ ‎хорошо,‏ ‎но ‎мать‏ ‎умерла ‎от‏ ‎болезни, ‎когда ‎ей ‎исполнилось ‎десять.‏ ‎Отец‏ ‎же‏ ‎погиб ‎во‏ ‎время ‎исполнения‏ ‎интернационального ‎долга‏ ‎в‏ ‎одной ‎горной‏ ‎и ‎солнечной, ‎но ‎несчастной ‎стране.

И‏ ‎её ‎взяла‏ ‎к‏ ‎себе ‎сварливая ‎тётка.‏ ‎Так ‎бывает.‏ ‎Нормальных ‎отношений ‎у ‎них‏ ‎не‏ ‎сложилось. ‎Сестра‏ ‎матери ‎жила‏ ‎в ‎Крыму, ‎на ‎самом ‎побережье‏ ‎Чёрного‏ ‎моря, ‎в‏ ‎обычном ‎для‏ ‎тех ‎мест ‎рыбацком ‎посёлке. ‎Вместе‏ ‎с‏ ‎тёткой-рыбачкой‏ ‎они ‎вместе‏ ‎выходили ‎в‏ ‎море ‎на‏ ‎катере‏ ‎и ‎ловили‏ ‎рыбу. ‎Поначалу ‎Динара ‎уставала, ‎но‏ ‎потом ‎втянулась‏ ‎в‏ ‎рабочую ‎рутину, ‎кое-как‏ ‎совмещая ‎её‏ ‎с ‎учёбой ‎в ‎школе.‏ ‎Незаметно‏ ‎для ‎себя‏ ‎она ‎повзрослела‏ ‎и ‎похорошела. ‎Чем ‎старше ‎она‏ ‎становилась,‏ ‎тем ‎очевидней‏ ‎была ‎мысль,‏ ‎что ‎в ‎рыбацком ‎посёлке ‎перспектив‏ ‎никаких.‏ ‎Нужно‏ ‎куда-то ‎поступать‏ ‎на ‎учёбу,‏ ‎чтобы ‎не‏ ‎просидеть‏ ‎всю ‎оставшуюся‏ ‎жизнь ‎в ‎глуши. ‎В ‎один‏ ‎прекрасный ‎день‏ ‎девушка‏ ‎просто ‎и ‎без‏ ‎затей ‎сбежала,‏ ‎оставив ‎и ‎рыбный ‎промысел,‏ ‎и‏ ‎сварливую ‎тётку-рыбачку‏ ‎в ‎прошлом.

Почему-то‏ ‎ей ‎казалось, ‎что ‎в ‎родной‏ ‎деревне‏ ‎ей ‎будет‏ ‎намного ‎лучше‏ ‎житься. ‎Но ‎она ‎нашла ‎дом‏ ‎в‏ ‎запустении,‏ ‎а ‎друзей‏ ‎детства ‎не‏ ‎было. ‎Все‏ ‎разъехались.‏ ‎Ей ‎едва‏ ‎удалось ‎продать ‎наследство ‎родителей. ‎Тем‏ ‎не ‎менее‏ ‎у‏ ‎Динары ‎появились ‎свободные‏ ‎деньги, ‎на‏ ‎которые ‎она ‎сняла ‎комнату‏ ‎на‏ ‎окраине ‎города‏ ‎и ‎поступила‏ ‎в ‎Омский ‎Государственный ‎Технологический ‎Университет‏ ‎на‏ ‎факультет ‎информатики.‏ ‎Параллельно ‎она‏ ‎перебивалась ‎случайными ‎подработками ‎— ‎курьером,‏ ‎уборщицей‏ ‎и‏ ‎даже ‎лепильщицей‏ ‎пельменей.

На ‎последнем‏ ‎месте ‎работы‏ ‎она‏ ‎и ‎познакомилась‏ ‎с ‎одной ‎девчонкой, ‎своей ‎ровесницей,‏ ‎которая ‎тоже‏ ‎время‏ ‎от ‎времени ‎подрабатывала.‏ ‎Немногословная, ‎даже‏ ‎нелюдимая, ‎темноволосая, ‎с ‎большими‏ ‎чёрными‏ ‎глазами, ‎вытянутым‏ ‎лицом ‎и‏ ‎молочной ‎кожей. ‎Полина ‎Негина ‎была‏ ‎словно‏ ‎полной ‎противоположностью‏ ‎голубоглазой ‎блондинке.‏ ‎Девушки ‎быстро ‎сдружились, ‎что ‎очень‏ ‎странно.

Почему‏ ‎Негина‏ ‎подрабатывала ‎—‏ ‎так ‎и‏ ‎осталось ‎загадкой.‏ ‎Полина‏ ‎была ‎приёмной‏ ‎дочерью ‎самого ‎богатого, ‎если ‎верить‏ ‎сплетням, ‎человека‏ ‎в‏ ‎Омске. ‎Негина ‎и‏ ‎привела ‎Динару‏ ‎впервые ‎в ‎секцию ‎биатлона.‏ ‎Постепенно‏ ‎жизнь ‎вошла‏ ‎в ‎нормальное‏ ‎русло. ‎Учёба, ‎работа, ‎биатлон.

Динара ‎и‏ ‎до‏ ‎секции ‎была‏ ‎сильной, ‎выносливой‏ ‎и ‎упрямой ‎девушкой, ‎а ‎биатлон‏ ‎добавил‏ ‎ей‏ ‎дополнительной ‎крепкости‏ ‎и ‎упорства.‏ ‎Через ‎год‏ ‎уже‏ ‎девушки ‎поехали‏ ‎на ‎соревнования ‎вместе. ‎Умение ‎бегать‏ ‎на ‎лыжах‏ ‎в‏ ‎Улье ‎не ‎было‏ ‎востребовано. ‎Зато‏ ‎те, ‎кто ‎хорошо ‎обращался‏ ‎с‏ ‎винтовкой, ‎жили‏ ‎заметно ‎лучше‏ ‎остальных.

***

Ночёвка ‎в ‎пустом ‎частном ‎доме‏ ‎не‏ ‎принесла ‎новых‏ ‎приобретений. ‎В‏ ‎доме ‎жили ‎крупные ‎мужчины. ‎Вероятно,‏ ‎все‏ ‎они‏ ‎были ‎или‏ ‎вне ‎дома,‏ ‎или ‎покинули‏ ‎его,‏ ‎заразившись ‎паразитом‏ ‎Улья. ‎Отчего-то ‎инстинкт ‎тянет ‎только‏ ‎что ‎заразившихся‏ ‎на‏ ‎улицу.

На ‎заднем ‎дворе‏ ‎дома ‎стоял‏ ‎собачий ‎вольер. ‎Огромная ‎дыра‏ ‎в‏ ‎клетке, ‎растащенные‏ ‎кости ‎бобика‏ ‎и ‎застарелые ‎пятна ‎крови ‎красноречиво‏ ‎говорили‏ ‎о ‎незавидной‏ ‎судьбе ‎питомца.

Кали‏ ‎только ‎грустно ‎вздохнула, ‎увидев ‎эту‏ ‎картину.‏ ‎Собак‏ ‎она ‎очень‏ ‎любила. ‎Первое,‏ ‎что ‎она‏ ‎искала‏ ‎— ‎более‏ ‎удобную ‎одежду, ‎но ‎таковой ‎не‏ ‎обнаружилось. ‎Всё‏ ‎было‏ ‎таких ‎размеров, ‎что‏ ‎она ‎могла‏ ‎обмотаться ‎несколько ‎раз. ‎Не‏ ‎удалось‏ ‎разжиться ‎удобной‏ ‎обувью ‎или‏ ‎оружием. ‎Но ‎и ‎новых ‎приключений‏ ‎не‏ ‎случилось, ‎а‏ ‎это ‎было‏ ‎именно ‎то, ‎что ‎ей ‎необходимо‏ ‎было‏ ‎в‏ ‎измотанном ‎состоянии.

В‏ ‎баре ‎удалось‏ ‎найти ‎алкоголь‏ ‎и‏ ‎сделать ‎себе‏ ‎живуна, ‎а ‎на ‎кухне ‎нашлась‏ ‎эссенция ‎уксуса,‏ ‎прекрасно‏ ‎растворившая ‎рад-горошину. ‎В‏ ‎холодильник ‎предусмотрительно‏ ‎даже ‎заглядывать ‎не ‎стала,‏ ‎но‏ ‎в ‎кухонных‏ ‎тумбочках ‎нашлось‏ ‎несколько ‎банок ‎готовой ‎фасоли ‎и‏ ‎тушёнки,‏ ‎которые ‎Кали‏ ‎смешала ‎в‏ ‎первой ‎подвернувшейся ‎плошке ‎и ‎половину‏ ‎под‏ ‎живун‏ ‎съела ‎сразу.

Даже‏ ‎выспаться ‎получилось,‏ ‎спрятавшись ‎предварительно‏ ‎в‏ ‎подвале, ‎где‏ ‎обнаружилась ‎сауна. ‎Вот ‎на ‎одной‏ ‎из ‎полок‏ ‎Кали,‏ ‎завернувшись ‎в ‎два‏ ‎одеяла, ‎и‏ ‎проспала ‎до ‎самого ‎утра‏ ‎никем‏ ‎и ‎ничем‏ ‎не ‎потревоженная.‏ ‎Просыпалась ‎ночью ‎несколько ‎раз, ‎чтобы‏ ‎хлебнуть‏ ‎живуна ‎и‏ ‎съесть ‎немного‏ ‎коктейля ‎из ‎консервных ‎банок. ‎Делала‏ ‎это‏ ‎всё‏ ‎почти ‎на‏ ‎автомате, ‎даже‏ ‎не ‎просыпаясь‏ ‎толком.‏ ‎Организм ‎иммунного‏ ‎обладает ‎невероятной ‎способностью ‎к ‎регенерации,‏ ‎но ‎и‏ ‎требует‏ ‎больше ‎ресурсов ‎—‏ ‎таких, ‎как‏ ‎еда, ‎например.

Проснулась ‎поздним ‎утром,‏ ‎если‏ ‎верить ‎всё‏ ‎ещё ‎идущим‏ ‎электронным ‎часам. ‎Повернувшись ‎на ‎другой‏ ‎бок,‏ ‎решила ‎продолжить‏ ‎давить ‎на‏ ‎массу, ‎чтобы ‎восстановление ‎измученного ‎несколькими‏ ‎днями‏ ‎бегства‏ ‎организма ‎завершилось‏ ‎окончательно, ‎но‏ ‎что-то ‎заставило‏ ‎её‏ ‎передумать. ‎Какое-то‏ ‎невнятное ‎чувство ‎опасности.

Кали ‎села ‎на‏ ‎полке ‎и‏ ‎натянула‏ ‎кроссовки. ‎Проверила ‎нож‏ ‎и ‎рюкзак‏ ‎— ‎всё ‎на ‎месте.‏ ‎Тихо‏ ‎приоткрыла ‎дверь.‏ ‎Так ‎и‏ ‎есть. ‎В ‎доме ‎кто-то ‎был.‏ ‎До‏ ‎слуха ‎донеслись‏ ‎приглушённые ‎мужские‏ ‎голоса. ‎Несколько ‎шагов ‎по ‎коридору,‏ ‎и‏ ‎ей‏ ‎стало ‎слышно,‏ ‎о ‎чём‏ ‎говорят.

— Я ‎вот‏ ‎только‏ ‎одно ‎понять‏ ‎не ‎могу, ‎— ‎просипел ‎первый‏ ‎голос, ‎—‏ ‎Как‏ ‎так?

— Чего ‎«как ‎так»?‏ ‎— ‎ответили‏ ‎приглушённым ‎басом.

— Вот, ‎смотри, ‎—‏ ‎снова‏ ‎заговорил ‎сиплый,‏ ‎— ‎Предположим,‏ ‎кластер ‎накрыло ‎облаком ‎радиоактивным ‎из‏ ‎Билибино.‏ ‎Есть ‎у‏ ‎нас ‎на‏ ‎этом ‎кластере ‎заражённые, ‎они, ‎ясное‏ ‎дело,‏ ‎становятся‏ ‎рад-джамперами ‎и‏ ‎рад-спидерами ‎при‏ ‎удачном ‎стечении‏ ‎обстоятельств.‏ ‎Если ‎старшие‏ ‎заражённые ‎их ‎не ‎схарчили.

— Ну? ‎Всё‏ ‎так. ‎До‏ ‎кучи‏ ‎может ‎перезагрузка ‎случиться‏ ‎не ‎вовремя,‏ ‎и ‎нужно ‎будет ‎успеть‏ ‎доплестись‏ ‎на ‎соседний‏ ‎кластер. ‎Жизнь‏ ‎пустыша, ‎хоть ‎обычного, ‎хоть ‎заражённого‏ ‎—‏ ‎беспросветная ‎тоска‏ ‎и ‎нескончаемая‏ ‎боль, ‎— ‎поторопил ‎басовитый, ‎—‏ ‎А‏ ‎чего‏ ‎спросить-то ‎хотел?

— Рад-джамперы,‏ ‎рад-спидеры, ‎рад-лотерейщики‏ ‎и ‎рад-кусачи‏ ‎постоянно‏ ‎шныряют ‎даже‏ ‎по ‎обычным ‎кластерам. ‎Говорят, ‎что‏ ‎даже ‎в‏ ‎рад-кусачах‏ ‎может ‎быть ‎жемчуг.‏ ‎Но ‎откуда?

— В‏ ‎смысле ‎«откуда»? ‎— ‎басовитый‏ ‎начал‏ ‎злиться, ‎—‏ ‎Чудак ‎ты‏ ‎печальный, ‎Болт. ‎Он ‎у ‎них‏ ‎в‏ ‎споровом ‎мешке‏ ‎растёт. ‎Я‏ ‎же ‎тебе ‎говорил ‎уже.

Кали ‎вся‏ ‎обратилась‏ ‎в‏ ‎слух. ‎То,‏ ‎что ‎она‏ ‎подслушивает ‎разговор‏ ‎рейдеров,‏ ‎уже ‎ясно.‏ ‎Обычный ‎трёп ‎менее ‎опытного ‎с‏ ‎более ‎опытным.‏ ‎Но‏ ‎кто ‎они? ‎Её‏ ‎преследователи? ‎Или‏ ‎просто ‎случайные ‎«мимо ‎крокодилы».‏ ‎Если‏ ‎случайные, ‎это‏ ‎хорошо, ‎хотя‏ ‎и ‎этих ‎нужно ‎сторониться. ‎Два‏ ‎незнакомых‏ ‎рейдера ‎с‏ ‎неизвестными ‎Дарами‏ ‎и ‎одна ‎женщина. ‎Мало ‎ли…

— Так,‏ ‎я‏ ‎это‏ ‎помню, ‎Тролль,‏ ‎но ‎я‏ ‎спросить ‎хотел‏ ‎другое,‏ ‎— ‎просипел‏ ‎Болт, ‎— ‎Лотерейщики ‎и ‎кусачи,‏ ‎они ‎же‏ ‎везде‏ ‎носятся ‎по ‎округе,‏ ‎и ‎это‏ ‎понятно. ‎Жрать ‎им ‎ого-го‏ ‎сколько‏ ‎нужно. ‎Непонятно‏ ‎только ‎то,‏ ‎что ‎в ‎эту ‎перезагрузку ‎город‏ ‎чистый.‏ ‎И ‎в‏ ‎прошлую, ‎когда‏ ‎тут ‎проходили, ‎он ‎тоже ‎был‏ ‎без‏ ‎фона.

— Ну?‏ ‎Это ‎атомитам‏ ‎нужна ‎радиация.‏ ‎Это ‎они‏ ‎без‏ ‎неё ‎не‏ ‎могут, ‎а ‎заражённые ‎нормально ‎без‏ ‎радиации ‎обходятся‏ ‎долгое‏ ‎время, ‎хотя ‎и‏ ‎далеко ‎от‏ ‎радиоактивных ‎кластеров ‎всё ‎равно‏ ‎не‏ ‎уходят, ‎—‏ ‎раздражённо ‎ответил‏ ‎Тролль, ‎— ‎В ‎чём ‎вопрос-то,‏ ‎что‏ ‎ты ‎кота‏ ‎тянешь ‎за‏ ‎причиндалы?

— Если ‎рад-заражённые ‎нормальную ‎пищу ‎жрут‏ ‎и‏ ‎на‏ ‎чистых ‎кластерах‏ ‎живут, ‎откуда‏ ‎рад-жемчуг?

Раздалось ‎сопение.‏ ‎Кали‏ ‎напряглась, ‎стоя‏ ‎за ‎дверью, ‎и ‎стиснула ‎рукоять‏ ‎финки.

— Грустный ‎клоун‏ ‎ты,‏ ‎Болт, ‎— ‎ехидно‏ ‎усмехнулся ‎Тролль,‏ ‎— ‎Что ‎же ‎тут‏ ‎непонятного?‏ ‎Хоть ‎бы‏ ‎не ‎позорился…

— А‏ ‎чего ‎тут ‎такого?

— Для ‎тебя ‎ничего,‏ ‎конечно,‏ ‎— ‎заметил‏ ‎Тролль, ‎—‏ ‎Репутации ‎гения ‎у ‎тебя ‎никогда‏ ‎не‏ ‎было…

— Да‏ ‎хорош ‎гнать-то‏ ‎на ‎меня,‏ ‎— ‎в‏ ‎сиплом‏ ‎голосе ‎скользнула‏ ‎нотка ‎обиды, ‎— ‎Расскажи ‎лучше,‏ ‎что ‎не‏ ‎так.

— По‏ ‎твоей ‎колхозной ‎логике‏ ‎потомственного ‎дегенерата,‏ ‎тогда ‎и ‎рад-горох, ‎и‏ ‎рад-жемчуг‏ ‎должны ‎быть‏ ‎невозможны ‎в‏ ‎Улье…

— Почему? ‎— ‎засуетился ‎Болт.

— Так ‎твари‏ ‎могут‏ ‎начать ‎мигрировать‏ ‎на ‎любом‏ ‎этапе ‎своего ‎развития, ‎— ‎отрезал‏ ‎Тролль‏ ‎и‏ ‎продолжил, ‎—‏ ‎Понимаешь, ‎мой‏ ‎гениальный ‎друг,‏ ‎грибы‏ ‎— ‎это‏ ‎очень ‎древние ‎организмы. ‎Даже ‎когда‏ ‎они ‎растут‏ ‎в‏ ‎заражённом ‎радиацией ‎месте,‏ ‎они ‎прекрасно‏ ‎себя ‎чувствуют. ‎Некоторые ‎из‏ ‎грибов‏ ‎даже ‎накапливают‏ ‎и ‎усваивают‏ ‎радиацию. ‎Уж ‎не ‎знаю, ‎насколько‏ ‎она‏ ‎им ‎полезна,‏ ‎институтов ‎не‏ ‎кончал…

— Да ‎ну?

— Ну ‎да! ‎— ‎усмехнулся‏ ‎Тролль,‏ ‎—‏ ‎Эта ‎эволюционная‏ ‎находка ‎у‏ ‎наших ‎«земных»‏ ‎грибов‏ ‎известна ‎со‏ ‎времён ‎окаменелой ‎древности, ‎когда ‎пропал‏ ‎магнитный ‎щит,‏ ‎и‏ ‎на ‎планету ‎хлынули‏ ‎потоки ‎радиации.‏ ‎Тогда ‎вымерло ‎очень ‎много‏ ‎организмов,‏ ‎а ‎грибы‏ ‎приспособились, ‎научились‏ ‎с ‎этим ‎жить ‎и ‎процветать.‏ ‎Естественно,‏ ‎что ‎при‏ ‎дозе ‎радиации‏ ‎они ‎меняются ‎внешне. ‎Становятся ‎такими,‏ ‎знае-е-ешь…

— Какими?‏ ‎—‏ ‎заинтересованно ‎переспросил‏ ‎Болт.

— Страшными! ‎—‏ ‎рявкнул ‎Тролль.

Болт‏ ‎по-бабьи‏ ‎взвизгнул, ‎а‏ ‎его ‎собеседник ‎рассмеялся. ‎Какое-то ‎время‏ ‎рейдеры ‎молчали,‏ ‎и‏ ‎Кали ‎начала ‎уже‏ ‎беспокоиться, ‎но‏ ‎тут ‎до ‎её ‎ноздрей‏ ‎донёсся‏ ‎приятный ‎запах‏ ‎кофе ‎и‏ ‎разогревавшейся ‎на ‎горелке ‎консервы.

— Я ‎так‏ ‎ничего‏ ‎и ‎не‏ ‎понял, ‎—‏ ‎признался, ‎наконец, ‎Болт, ‎— ‎Ну,‏ ‎приспособились‏ ‎земные‏ ‎грибы, ‎но‏ ‎ведь ‎здесь-то‏ ‎не ‎совсем‏ ‎грибы…

— … И‏ ‎совсем ‎не‏ ‎Земля, ‎— ‎продолжил ‎фразу ‎Тролль‏ ‎и ‎шумно‏ ‎подул‏ ‎на ‎свою ‎кружку‏ ‎с ‎кофе,‏ ‎— ‎Куда ‎тебе ‎понять?‏ ‎И‏ ‎зачем ‎я‏ ‎с ‎тобой‏ ‎столько ‎вожусь, ‎Болт? ‎Учу, ‎учу‏ ‎тебя,‏ ‎а ‎толку‏ ‎ноль.

Раздалось ‎обиженное‏ ‎сопение. ‎Какое-то ‎время ‎длилось ‎молчание.

— Ладно,‏ ‎не‏ ‎строй‏ ‎Клару ‎Целкин…‏ ‎Расскажу… ‎А‏ ‎то ‎сложил‏ ‎бровки‏ ‎домиком, ‎а‏ ‎губки ‎в ‎куриную ‎попку… ‎—‏ ‎хамовато ‎—‏ ‎снисходительно‏ ‎сказал ‎Тролль ‎и‏ ‎тут ‎же‏ ‎продолжил:

— Ну, ‎да… ‎Не ‎гриб,‏ ‎но‏ ‎схожесть ‎имеется.‏ ‎Если ‎предположить,‏ ‎что ‎паразит ‎Стикса ‎имеет ‎общее‏ ‎с‏ ‎нашими ‎грибами‏ ‎происхождение, ‎то‏ ‎может, ‎однажды ‎и ‎он ‎получил‏ ‎эволюционную‏ ‎приспособу,‏ ‎как ‎у‏ ‎земных ‎грибов?‏ ‎А ‎получив‏ ‎полезную‏ ‎с ‎точки‏ ‎зрения ‎эволюции ‎мутацию, ‎он ‎просто‏ ‎меняет ‎биологическую‏ ‎программу‏ ‎и ‎к ‎исходному‏ ‎состоянию ‎вернуться‏ ‎не ‎спешит. ‎Ты ‎слышал,‏ ‎чтобы‏ ‎на ‎Земле‏ ‎мутанты ‎обратно‏ ‎нормальными ‎становились?

— Не ‎знаю ‎я…

— Изменившийся ‎гриб,‏ ‎если‏ ‎из ‎радиоактивной‏ ‎Зоны ‎пересадить‏ ‎его ‎на ‎чистую ‎от ‎радиации‏ ‎местность,‏ ‎к‏ ‎исходному ‎состоянию‏ ‎же ‎не‏ ‎вернётся? ‎Верно?

— Ну…‏ ‎Наверное…

— От‏ ‎осинки ‎не‏ ‎родятся ‎апельсинки, ‎Болт, ‎— ‎раздражённо‏ ‎проговорил ‎Тролль,‏ ‎—‏ ‎Изменившийся ‎под ‎действием‏ ‎радиации, ‎заражённый‏ ‎будет, ‎где ‎бы ‎он‏ ‎не‏ ‎бродил, ‎чтобы‏ ‎он ‎не‏ ‎делал, ‎всегда ‎производить ‎рад-сопраны ‎и‏ ‎рад-горох.

— А‏ ‎рад-жемчуг? ‎—‏ ‎жадно ‎спросил‏ ‎сиплый.

— А ‎рад-жемчуг ‎штука ‎или ‎редкая,‏ ‎или‏ ‎совсем‏ ‎уж ‎невозможная,‏ ‎— ‎задумчиво‏ ‎сообщил ‎Тролль,‏ ‎—‏ ‎Я ‎только‏ ‎байки ‎слышал ‎о ‎рад-элите ‎и‏ ‎рад-жемчуге, ‎но‏ ‎ни‏ ‎разу ‎не ‎видел‏ ‎того, ‎кто‏ ‎бы ‎видел ‎эти ‎две‏ ‎мифические‏ ‎вещи.

Повисло ‎молчание,‏ ‎прерываемое ‎лишь‏ ‎сопением ‎да ‎стуком ‎ложек ‎о‏ ‎консервные‏ ‎банки. ‎Рейдеры‏ ‎обедали. ‎От‏ ‎запахов ‎и ‎звуков ‎в ‎животе‏ ‎у‏ ‎Кали‏ ‎непроизвольно ‎заурчало.‏ ‎Да ‎громко‏ ‎так, ‎что‏ ‎Тролль‏ ‎тут ‎же‏ ‎насторожился.

— Что ‎это ‎было? ‎— ‎напряжённым‏ ‎шёпотом ‎спросил‏ ‎он.

— Где?‏ ‎— ‎громко ‎и‏ ‎невпопад ‎ответил‏ ‎сиплый.

— В ‎Караганде! ‎— ‎шёпотом‏ ‎прикрикнул‏ ‎на ‎напарника‏ ‎Тролль, ‎—‏ ‎Выходи! ‎Иначе ‎выстрелю ‎сквозь ‎дверь…

Дослушивать‏ ‎Кали‏ ‎не ‎стала,‏ ‎как ‎и‏ ‎не ‎стала ‎дожидаться, ‎пока ‎нервный‏ ‎рейдер‏ ‎исполнит‏ ‎свою ‎угрозу,‏ ‎а ‎просто‏ ‎применила ‎свой‏ ‎Дар‏ ‎и ‎шагнула‏ ‎сквозь ‎стену. ‎Шаг ‎получился ‎коротким.‏ ‎Полметра ‎всего,‏ ‎но‏ ‎она ‎тут ‎же‏ ‎почувствовала ‎острое‏ ‎недомогание ‎и ‎склизкий ‎холодный‏ ‎шар‏ ‎в ‎желудке.‏ ‎Отхлебнула ‎из‏ ‎пластиковой ‎бутылки ‎живуна, ‎восстанавливая ‎свой‏ ‎споровый‏ ‎баланс, ‎и‏ ‎тихо ‎вышла‏ ‎через ‎гараж ‎во ‎двор. ‎На‏ ‎соседний‏ ‎участок‏ ‎она ‎снова‏ ‎шагнула ‎сквозь‏ ‎забор ‎и‏ ‎только‏ ‎оказавшись ‎в‏ ‎соседнем ‎недостроенном ‎доме, ‎она ‎перевела‏ ‎дух ‎и‏ ‎снова‏ ‎приложилась ‎к ‎бутылке.

Засев‏ ‎на ‎чердаке,‏ ‎проследила ‎за ‎тем, ‎как‏ ‎парочка‏ ‎рейтеров ‎ушла.‏ ‎Только ‎убедившись‏ ‎в ‎том, ‎что ‎Болт ‎и‏ ‎Тролль‏ ‎окончательно ‎скрылись‏ ‎из ‎виду,‏ ‎вышла ‎на ‎улицу ‎со ‎всеми‏ ‎предосторожностями‏ ‎и‏ ‎отправилась ‎в‏ ‎противоположную ‎сторону.

Город‏ ‎встретил ‎Кали‏ ‎молчанием‏ ‎и ‎давящей‏ ‎атмосферой ‎смерти. ‎Разодранные ‎когтями ‎заражённых‏ ‎машины ‎стояли‏ ‎в‏ ‎пробках, ‎которым ‎уже‏ ‎было ‎не‏ ‎суждено ‎рассосаться. ‎Под ‎ногами‏ ‎на‏ ‎тротуарах ‎и‏ ‎проезжей ‎части‏ ‎скрипело ‎стеклянное ‎крошево. ‎Лужи ‎крови‏ ‎красноречиво‏ ‎заявляли ‎о‏ ‎произошедшей ‎в‏ ‎городе ‎беде. ‎Однако ‎вокруг ‎было‏ ‎тихо.‏ ‎Основная‏ ‎масса ‎заражённых‏ ‎уже ‎ушла,‏ ‎но ‎это‏ ‎не‏ ‎значит, ‎что‏ ‎их ‎тут ‎нет ‎совсем. ‎Есть‏ ‎ещё ‎не‏ ‎успевшие‏ ‎эволюционировать. ‎Есть ‎по‏ ‎какой-либо ‎причине‏ ‎задержавшиеся, ‎а ‎есть ‎такая‏ ‎разновидность‏ ‎заражённых, ‎как‏ ‎хуторяне. ‎Так,‏ ‎их ‎их ‎рейдеры ‎прозвали ‎за‏ ‎то,‏ ‎что ‎держаться‏ ‎они ‎по‏ ‎необъяснимой ‎причине ‎за ‎свой ‎кластер‏ ‎и‏ ‎раз‏ ‎за ‎разом‏ ‎возвращаются ‎на‏ ‎него ‎после‏ ‎перезагрузки,‏ ‎съедают ‎всех,‏ ‎а ‎потом ‎не ‎отходят ‎далеко,‏ ‎чтобы ‎вновь‏ ‎вернуться‏ ‎на ‎«свой» ‎кластер‏ ‎и ‎повторить‏ ‎всё ‎сначала. ‎Кроме ‎заражённых,‏ ‎кластер‏ ‎могут ‎потрошить‏ ‎рейдеры, ‎и‏ ‎тут ‎тоже ‎богатое ‎разнообразие ‎от‏ ‎одиночек‏ ‎вроде ‎неё‏ ‎до ‎организованных‏ ‎полувоенных ‎формирований ‎больших ‎группировок. ‎Ни‏ ‎с‏ ‎кем‏ ‎из ‎перечисленных‏ ‎встречаться ‎женщине-одиночке‏ ‎не ‎то‏ ‎что‏ ‎нежелательно, ‎а‏ ‎смертельно ‎опасно. ‎Если ‎мужчину-конкурента ‎в‏ ‎большинстве ‎случаев‏ ‎просто‏ ‎и ‎без ‎затей‏ ‎убьют, ‎то‏ ‎у ‎женщины ‎всегда ‎есть‏ ‎варианты‏ ‎поинтереснее. ‎Нет,‏ ‎в ‎этих‏ ‎вариантах ‎тоже ‎не ‎так ‎много‏ ‎разнообразия,‏ ‎но ‎то,‏ ‎что ‎помучаться‏ ‎придётся, ‎можно ‎не ‎сомневаться.

Хоть ‎на‏ ‎кластере‏ ‎и‏ ‎царил ‎мёртвый‏ ‎сезон, ‎двигалась‏ ‎Кали, ‎словно‏ ‎улицы‏ ‎простреливались ‎снайперами.‏ ‎Пристально ‎вглядывалась ‎и ‎вслушивалась, ‎только‏ ‎убедившись, ‎что‏ ‎дальше‏ ‎безопасно, ‎продолжала ‎красться‏ ‎или ‎перебегала.‏ ‎Как ‎бы ‎ни ‎старалась,‏ ‎всё‏ ‎равно ‎нарвалась‏ ‎на ‎двух‏ ‎матёрых ‎бегунов. ‎Бегун ‎не ‎то‏ ‎чтобы‏ ‎очень ‎серьёзный‏ ‎противник, ‎но‏ ‎это ‎для ‎хорошо ‎вооружённого ‎рейдера.‏ ‎А‏ ‎когда‏ ‎у ‎тебя‏ ‎только ‎нож,‏ ‎заматеревшие ‎очень‏ ‎неудобны,‏ ‎ведь ‎их‏ ‎сила, ‎выносливость ‎и ‎скорость ‎уже‏ ‎на ‎верхнем‏ ‎уровне‏ ‎человеческих ‎кондиций. ‎Потому‏ ‎пришлось ‎несколько‏ ‎раз ‎использовать ‎Дар, ‎чтобы‏ ‎окончательно‏ ‎от ‎них‏ ‎оторваться. ‎Отдышавшись‏ ‎и ‎подняв ‎глаза ‎на ‎ближайшее‏ ‎здание,‏ ‎увидела ‎вывеску‏ ‎и ‎сбилась‏ ‎с ‎дыхания, ‎осознав ‎что ‎там‏ ‎написано.

— Похоже,‏ ‎джекпот…‏ ‎— ‎Устало‏ ‎улыбнулась ‎Кали‏ ‎и ‎через‏ ‎минуту‏ ‎вошла ‎в‏ ‎неприметное ‎здание ‎с ‎неброской ‎вывеской‏ ‎«Мир ‎Охоты».

Однако‏ ‎сразу‏ ‎стало ‎ясно, ‎тут‏ ‎она ‎не‏ ‎первая. ‎Кто-то ‎изрядно ‎обнёс‏ ‎магазин,‏ ‎но ‎она‏ ‎и ‎не‏ ‎подумала ‎расстроиться, ‎так ‎как ‎тот‏ ‎товар,‏ ‎который ‎её‏ ‎интересовал, ‎у‏ ‎рейдеров ‎был ‎не ‎в ‎чести.‏ ‎Первое‏ ‎что‏ ‎выносили ‎из‏ ‎таких ‎магазинов‏ ‎— ‎полуавтоматические‏ ‎охотничьи‏ ‎карабины ‎крупных‏ ‎калибров, ‎чья ‎убойная ‎сила ‎против‏ ‎заражённых ‎бесспорна,‏ ‎но,‏ ‎увы, ‎эти ‎все‏ ‎«Тигры», ‎«Сайги»‏ ‎и ‎«Бенелли» ‎обладали ‎и‏ ‎одним‏ ‎существенным ‎минусом‏ ‎— ‎очень‏ ‎громким ‎выстрелом. ‎В ‎её ‎ситуации‏ ‎лучший‏ ‎друг ‎—‏ ‎тишина ‎и‏ ‎незаметность.

Подобрать ‎себе ‎походную ‎одежду, ‎рюкзак‏ ‎и‏ ‎обувь‏ ‎также ‎не‏ ‎составило ‎труда.‏ ‎В ‎основном‏ ‎на‏ ‎кластерах ‎в‏ ‎первые ‎дни ‎после ‎переноса ‎в‏ ‎Улей ‎и‏ ‎заражения‏ ‎выживают ‎те, ‎кто‏ ‎может ‎за‏ ‎себя ‎постоять. ‎То ‎есть‏ ‎мужчины,‏ ‎как ‎привило,‏ ‎специфических ‎профессий.‏ ‎Иммунных ‎женщин ‎в ‎Улье ‎очень‏ ‎мало,‏ ‎а ‎потому‏ ‎и ‎размеры‏ ‎женские ‎популярностью ‎не ‎пользуются.

Кали ‎придирчиво‏ ‎осмотрела‏ ‎несколько‏ ‎болтовых ‎винтовок‏ ‎под ‎патрон‏ ‎5,6 ‎мм.‏ ‎И‏ ‎остановила ‎свой‏ ‎выбор ‎на ‎компактном ‎карабине ‎«Соболь»‏ ‎141. ‎Практически‏ ‎без‏ ‎переделок ‎винтовка ‎для‏ ‎биатлона, ‎с‏ ‎которой ‎она ‎умела ‎обращаться‏ ‎едва‏ ‎ли ‎не‏ ‎лучше, ‎чем‏ ‎со ‎всеми ‎остальными.

К ‎сто ‎сорок‏ ‎первому‏ ‎нашёлся ‎солидный‏ ‎запас ‎патронов,‏ ‎магазинов ‎и ‎даже ‎саундмодераторы. ‎Если‏ ‎вы‏ ‎не‏ ‎знаете, ‎что‏ ‎за ‎термин‏ ‎такой ‎«саундмодератор»,‏ ‎то‏ ‎его ‎ввели‏ ‎барыги ‎только ‎для ‎того, ‎чтобы‏ ‎не ‎светиться‏ ‎со‏ ‎страшным ‎термином ‎«глушитель».

Свой‏ ‎нехитрый ‎шопинг‏ ‎Кали ‎завершила ‎тем, ‎что‏ ‎зарядила‏ ‎«Соболь», ‎накрутила‏ ‎на ‎него‏ ‎саундмодератор ‎и ‎установила ‎оптический ‎прицел.‏ ‎Тут‏ ‎же, ‎не‏ ‎покидая ‎магазин,‏ ‎пристреляла ‎карабин, ‎найдя ‎его ‎исключительно‏ ‎хорошим.‏ ‎Почему-то‏ ‎многие ‎не‏ ‎любят ‎болтовые‏ ‎винтовки, ‎но‏ ‎не‏ ‎Кали. ‎Ведь‏ ‎в ‎таком ‎мелкокалиберном ‎карабине ‎важна‏ ‎вся ‎энергия‏ ‎выстрела,‏ ‎а ‎в ‎полуавтомате‏ ‎часть ‎энергии‏ ‎дёргает ‎затвор. ‎Прибавьте ‎к‏ ‎этому‏ ‎точность ‎боя,‏ ‎тихий ‎выстрел,‏ ‎и ‎умножьте ‎на ‎меткость ‎стрелка.‏ ‎В‏ ‎результате ‎уравнения‏ ‎получится, ‎что‏ ‎даже ‎тяжёлая, ‎мягкая, ‎свинцовая ‎пуля‏ ‎будет‏ ‎эффективна‏ ‎против ‎низших‏ ‎заражённых, ‎ещё‏ ‎не ‎слишком‏ ‎физиологически‏ ‎отличающихся ‎от‏ ‎человека.

После ‎двенадцатого ‎Кали ‎выстрела ‎осталась‏ ‎довольна ‎точностью‏ ‎боя‏ ‎и ‎направилась ‎на‏ ‎выход, ‎но‏ ‎здесь ‎чуть ‎нос ‎к‏ ‎носу‏ ‎не ‎столкнулась‏ ‎с ‎выходящими‏ ‎из ‎ЗиЛа ‎крепкими ‎парнями ‎в‏ ‎камуфляже.

По‏ ‎внешнему ‎виду‏ ‎стало ‎ясно,‏ ‎что ‎это ‎тоже ‎рейдеры. ‎Грузовик‏ ‎был‏ ‎переделан‏ ‎под ‎реалии‏ ‎Улья. ‎Обвешан‏ ‎листами ‎самодельной‏ ‎стальной‏ ‎брони ‎с‏ ‎наваренными ‎на ‎неё ‎косами ‎и‏ ‎шипами, ‎оборудован‏ ‎бульдозерным‏ ‎отвалом, ‎на ‎крыше‏ ‎установлена ‎башня‏ ‎для ‎пулемёта. ‎Но ‎самой‏ ‎примечательной‏ ‎деталью ‎была‏ ‎эмблема. ‎В‏ ‎белый ‎круг, ‎на ‎радикально ‎чёрной‏ ‎краске,‏ ‎вписан ‎значок‏ ‎карточной ‎пиковой‏ ‎масти. ‎Кали ‎выругалась ‎и ‎тихо‏ ‎отступила‏ ‎в‏ ‎темноту ‎торгового‏ ‎зала.

Алексей ‎Елисеев,‏ ‎Москва, ‎2‏ ‎мая‏ ‎2023 ‎год.

В ‎коляске‏ ‎нашего ‎мотоцикла ‎лежало ‎два ‎килограмма‏ ‎нодия, ‎а‏ ‎это‏ ‎даже ‎не ‎приз,‏ ‎а ‎натурально‏ ‎джекпот. ‎Теперь ‎нужно ‎было‏ ‎только‏ ‎унести ‎ноги‏ ‎от ‎атомитов,‏ ‎которым ‎был ‎нужен ‎не ‎только‏ ‎нодий,‏ ‎но ‎и‏ ‎мы ‎сами.‏ ‎Проклятые ‎атомиты ‎если ‎догонят, ‎точно‏ ‎нас‏ ‎сожрут.‏ ‎Они ‎ехали‏ ‎за ‎нами‏ ‎на ‎стареньком‏ ‎УАЗ-е‏ ‎без ‎тента‏ ‎и ‎стёкол, ‎орали ‎как ‎ненормальные‏ ‎и ‎время‏ ‎от‏ ‎времени ‎в ‎нас‏ ‎постреливали ‎из‏ ‎всякого.

Я ‎сидел ‎задом ‎наперёд‏ ‎в‏ ‎коляске ‎Урала‏ ‎и ‎отстреливался‏ ‎из ‎своего ‎«Макарона». ‎Пока ‎моя‏ ‎яростная‏ ‎стрельба ‎сдерживала‏ ‎парней ‎в‏ ‎чёрных ‎бесформенных ‎балахонах. ‎Увы, ‎попасть‏ ‎из‏ ‎раскачивающейся‏ ‎мотоциклетной ‎люльки‏ ‎было ‎довольно‏ ‎сложно. ‎Весь‏ ‎этот‏ ‎мой ‎салют‏ ‎имел, ‎прямо ‎скажем, ‎нулевой ‎КПД.‏ ‎Только ‎и‏ ‎пользы‏ ‎что ‎преследователи ‎ближе,‏ ‎чем ‎на‏ ‎двести ‎метров ‎бояться ‎к‏ ‎нам‏ ‎приблизится.

Да ‎и‏ ‎Лысый ‎—‏ ‎водитель ‎от ‎Бога. ‎Атомитскому ‎вряд‏ ‎ли‏ ‎когда-нибудь ‎удастся‏ ‎дорасти ‎до‏ ‎его ‎уровня ‎управления ‎техникой ‎на‏ ‎такой‏ ‎убитой‏ ‎колдобинами ‎дороге.,

Баста‏ ‎и ‎Капеллан‏ ‎были ‎храбрыми‏ ‎парнями‏ ‎и ‎правильными‏ ‎рейдерами, ‎но ‎попались ‎атомитам ‎на‏ ‎прицел, ‎и‏ ‎те‏ ‎не ‎раздумывая ‎отправили‏ ‎их ‎обоих‏ ‎на ‎встречу ‎со ‎Стиксом.‏ ‎Две‏ ‎очереди ‎из‏ ‎пулемёта, ‎четыре‏ ‎пули ‎и ‎наши ‎парни ‎остались‏ ‎лежать‏ ‎на ‎сером‏ ‎кластере ‎мёртвыми.‏ ‎А ‎может, ‎и ‎не ‎остались,‏ ‎а‏ ‎подобраны‏ ‎этими ‎людоедами‏ ‎и ‎ожидают‏ ‎окончания ‎боя,‏ ‎чтобы‏ ‎разнообразить ‎рацион‏ ‎наших ‎врагов.

Тамагочи ‎убили ‎броском ‎топора,‏ ‎когда ‎тот‏ ‎пытался‏ ‎завести ‎наш ‎заглохший‏ ‎пикап. ‎Стартер‏ ‎очень ‎не ‎вовремя ‎забарахлил.‏ ‎Когда‏ ‎я ‎последний‏ ‎раз ‎его‏ ‎видел, ‎машина ‎катилась ‎с ‎пригорка,‏ ‎а‏ ‎Тамагочи ‎уткнулся‏ ‎носом ‎в‏ ‎баранку.

Студента ‎подстрелили, ‎когда ‎сидел ‎на‏ ‎Урале‏ ‎вторым‏ ‎номером, ‎за‏ ‎водителем. ‎Пулемётная‏ ‎пуля ‎прошила‏ ‎его‏ ‎тело ‎навылет‏ ‎и ‎сейчас ‎Лысый ‎вёл ‎Урал‏ ‎с ‎пробитым‏ ‎плечом‏ ‎и ‎измазанной ‎кровью‏ ‎студента ‎куртке.‏ ‎Плохо ‎это. ‎Мало ‎того‏ ‎что‏ ‎на ‎хвост‏ ‎упали ‎атомиты,‏ ‎так ‎ещё ‎запах ‎крови ‎соберёт‏ ‎заражённых‏ ‎со ‎всей‏ ‎округи. ‎Хотя...‏ ‎Какие ‎запахи? ‎Канонада, ‎которую ‎мы‏ ‎тут‏ ‎устроили,‏ ‎уже ‎сообщила‏ ‎всем ‎желающим‏ ‎где ‎мы.‏ ‎Спасенье‏ ‎только ‎в‏ ‎скорости ‎движения.

Мы ‎уже ‎собирались ‎выезжать‏ ‎с ‎серого‏ ‎кластера‏ ‎и ‎двигать ‎обратно‏ ‎в ‎стаб.‏ ‎Два ‎килограмма ‎нодия ‎—‏ ‎это‏ ‎очень ‎хороший‏ ‎навар. ‎В‏ ‎Железнодорожном ‎такой ‎можно ‎сдать ‎барыгам‏ ‎по‏ ‎четыре ‎спорана‏ ‎за ‎один‏ ‎грамм, ‎а ‎если ‎поторговаться, ‎и‏ ‎не‏ ‎торопиться‏ ‎его ‎сбыть,‏ ‎то ‎и‏ ‎по ‎шесть‏ ‎можно‏ ‎впарить. ‎Это‏ ‎по ‎самым ‎скромным ‎прикидкам ‎восемь‏ ‎тысяч ‎споранов‏ ‎или‏ ‎восемьдесят ‎тысяч ‎кредитов‏ ‎Зимнего. ‎Другими‏ ‎словами, ‎целое ‎состояние. ‎При‏ ‎обычной‏ ‎жизни ‎и‏ ‎скромных ‎тратах‏ ‎года ‎два-три ‎можно ‎прожить ‎спокойно,‏ ‎не‏ ‎вылезая ‎за‏ ‎стену ‎на‏ ‎кластеры.

Но ‎на ‎выезде, ‎на ‎стандартный‏ ‎кластер‏ ‎нас‏ ‎перехватил ‎патруль‏ ‎атомитов. ‎А‏ ‎может ‎и‏ ‎не‏ ‎патруль, ‎а‏ ‎такие ‎же ‎старатели, ‎как ‎и‏ ‎мы, ‎только‏ ‎атомитского‏ ‎разлива. ‎И ‎всего-то‏ ‎у ‎нас‏ ‎с ‎ними ‎различия: ‎более‏ ‎грязная‏ ‎и ‎ободранная,‏ ‎чем ‎наша‏ ‎одежда ‎да ‎чёрные ‎очки, ‎защищающие‏ ‎глаза‏ ‎от ‎дневного‏ ‎света. ‎Ну‏ ‎и ‎кулинарные ‎пристрастия. ‎Чего ‎уж‏ ‎тут...

Потеряв‏ ‎четверых,‏ ‎двое ‎из‏ ‎нашей ‎группы‏ ‎всё-таки ‎смогли‏ ‎ускользнуть‏ ‎от ‎людоедов,‏ ‎и ‎вот ‎теперь ‎мы ‎с‏ ‎Лысым ‎уходили‏ ‎на‏ ‎древнем, ‎но ‎надёжном,‏ ‎как ‎молоток‏ ‎Урале ‎от ‎погони. ‎Уходим‏ ‎к‏ ‎спасению, ‎к‏ ‎спокойной ‎богатой‏ ‎и ‎счастливой ‎жизни.

Я ‎вновь ‎сменил‏ ‎магазин‏ ‎и ‎отстрелял‏ ‎его ‎в‏ ‎быстром ‎темпе, ‎целясь ‎в ‎двигатель,‏ ‎в‏ ‎надежде,‏ ‎что-нибудь ‎там‏ ‎повредить. ‎Нам‏ ‎и ‎нужно-то‏ ‎оторваться‏ ‎совсем ‎немного,‏ ‎чтобы ‎нас ‎не ‎догнали. ‎На‏ ‎этот ‎раз‏ ‎мне‏ ‎повезло. ‎Удалось ‎попасть‏ ‎в ‎колесо,‏ ‎и ‎старая ‎шина ‎лопнула.‏ ‎Уазик‏ ‎с ‎атомитами‏ ‎вильнул ‎и‏ ‎перевернулся, ‎а ‎наш ‎Урал ‎свернул‏ ‎за‏ ‎кусты.

— Я ‎всё‏ ‎время ‎тебя‏ ‎спросить ‎хотел...

С ‎удивлением ‎я ‎покосился‏ ‎на‏ ‎Лысого.‏ ‎Раненый, ‎только‏ ‎атомиты ‎из‏ ‎виду ‎скрылись,‏ ‎а‏ ‎у ‎него‏ ‎на ‎уме ‎ухмылки ‎и ‎задушевные‏ ‎беседы.

— Чего?

— Почему ‎тебя‏ ‎окрестили‏ ‎Акс? ‎— ‎осклабился‏ ‎он, ‎—‏ ‎Это ‎по-английски ‎топор, ‎но‏ ‎янки‏ ‎далеко, ‎да‏ ‎и ‎ты‏ ‎по-русски ‎без ‎акцента...

Вот ‎что ‎за‏ ‎балабол‏ ‎этот ‎Лысый?‏ ‎Какая ‎ерунда‏ ‎его ‎беспокоит, ‎когда ‎кровь ‎продолжает‏ ‎вытекать‏ ‎из‏ ‎раны? ‎Что‏ ‎за ‎бред?‏ ‎Но ‎с‏ ‎другой‏ ‎стороны, ‎явной‏ ‎опасности ‎сейчас ‎нет, ‎а ‎он‏ ‎единственный ‎из‏ ‎нашей‏ ‎группы ‎кто ‎жив‏ ‎остался ‎кроме‏ ‎меня. ‎Хочешь ‎не ‎хочешь,‏ ‎а‏ ‎нужно ‎как-то‏ ‎нам ‎с‏ ‎ним ‎находить ‎общий ‎язык. ‎По‏ ‎крайней‏ ‎мере, ‎пока‏ ‎не ‎сдадим‏ ‎хабар ‎барыгам ‎и ‎не ‎разделим‏ ‎навар.‏ ‎Потом‏ ‎можно ‎и‏ ‎разбежаться.

Подавив ‎раздражение‏ ‎ответил:

— В ‎Улей‏ ‎я‏ ‎попал ‎с‏ ‎автоматом ‎АКС-74У. ‎С ‎ним-то ‎меня‏ ‎крёстный ‎и‏ ‎обнаружил...

— Ясно!

Лысый‏ ‎снова ‎оскалился ‎в‏ ‎идиотской ‎улыбке.

— Кажется,‏ ‎что ‎оторвались! ‎— ‎крикнул‏ ‎я.‏ ‎— ‎Притормози,‏ ‎перевяжу ‎тебя.

Весь‏ ‎рукав ‎от ‎плеча ‎у ‎Лысого‏ ‎был‏ ‎залит ‎кровью.‏ ‎С ‎моего‏ ‎места ‎и ‎не ‎разобрать, ‎это‏ ‎с‏ ‎него‏ ‎так ‎хлещет‏ ‎или ‎со‏ ‎Студента ‎натекло.

— Я‏ ‎знаю‏ ‎одно ‎место‏ ‎неподалёку, ‎— ‎хрипло ‎предложил ‎Лысый,‏ ‎— ‎Там‏ ‎мост...‏ ‎Остановимся ‎там... ‎Я‏ ‎заодно ‎обмоюсь...

Мой‏ ‎карабин ‎остался ‎на ‎сером‏ ‎кластере.‏ ‎Печально ‎вздохнув,‏ ‎перезарядил ‎свой‏ ‎пистолет ‎— ‎старенького ‎потёртого ‎Макарона.‏ ‎Надо‏ ‎бы ‎набить‏ ‎магазины ‎к‏ ‎нему.

— Давай! ‎— ‎ответил ‎я, ‎перекрикивая‏ ‎рокот‏ ‎двигателя‏ ‎тяжёлого ‎мотоцикла.

Этот‏ ‎мост ‎я‏ ‎не ‎помнил.‏ ‎Да,‏ ‎это ‎и‏ ‎не ‎мост ‎был ‎вовсе, ‎а‏ ‎плотина. ‎Древняя,‏ ‎как‏ ‎электрификация ‎всей ‎страны,‏ ‎деревянная ‎и‏ ‎до ‎сих ‎пор ‎исправно‏ ‎сплавлявшаяся‏ ‎со ‎своей‏ ‎задачей. ‎Из-за‏ ‎неё ‎небольшая ‎речка ‎превратилась ‎во‏ ‎что-то‏ ‎вроде ‎озерца‏ ‎с ‎поросшими‏ ‎камышом ‎берегами. ‎С ‎грунтовки ‎был‏ ‎съезд,‏ ‎представлявший‏ ‎собой ‎едва‏ ‎заметную ‎колею,‏ ‎на ‎неё‏ ‎Лысый‏ ‎и ‎повернул‏ ‎наш ‎допотопный ‎драндулет. ‎Несколько ‎поворотов‏ ‎и ‎Урал‏ ‎уже‏ ‎не ‎разглядеть ‎с‏ ‎дороги ‎в‏ ‎сухих ‎камышах, ‎особенно ‎если‏ ‎не‏ ‎знаешь, ‎где‏ ‎искать. ‎Двигатель‏ ‎заглушили ‎у ‎самой ‎воды. ‎Здесь,‏ ‎за‏ ‎каким-то ‎чёртом,‏ ‎было ‎устроенно‏ ‎что-то ‎вроде ‎дощатого ‎пирса.

Пока ‎Лысый‏ ‎отмывал‏ ‎своё‏ ‎плечо ‎от‏ ‎крови, ‎я‏ ‎зорко ‎оглядывался‏ ‎по‏ ‎сторонам. ‎Только‏ ‎благодаря ‎этому ‎успел ‎заметить, ‎как‏ ‎из ‎камышей‏ ‎на‏ ‎меня ‎прыгнул ‎здоровенный‏ ‎атомит. ‎Людоеды‏ ‎всё-таки ‎сумели ‎догнать ‎нас‏ ‎и‏ ‎устроили ‎засаду!‏ ‎В ‎мостки‏ ‎вонзилось ‎несколько ‎стрел, ‎не ‎прицельно‏ ‎загрохотал‏ ‎пулемёт, ‎кося‏ ‎рыжие ‎сухие‏ ‎камыши ‎вокруг ‎нас.

Здоровенному ‎чёрному ‎балахону‏ ‎в‏ ‎первую‏ ‎очередь ‎в‏ ‎лоб ‎закатал‏ ‎маслину, ‎а‏ ‎во‏ ‎вторую ‎упал,‏ ‎вжимаясь ‎всем ‎телом ‎в ‎мягкую‏ ‎влажную ‎почву.‏ ‎Несколько‏ ‎пуль ‎попали ‎в‏ ‎Урал. ‎Из‏ ‎бака ‎весёлой ‎струйкой ‎потекло‏ ‎топливо.‏ ‎Сразу ‎же‏ ‎завоняло ‎бензином.‏ ‎Этот ‎запах ‎мне ‎всегда ‎нравился‏ ‎в‏ ‎детстве, ‎но‏ ‎не ‎сейчас.‏ ‎Выругавшись, ‎ящерицей ‎скользнул ‎за ‎один‏ ‎из‏ ‎камней,‏ ‎на ‎которые‏ ‎опирались ‎мостки‏ ‎и ‎еле‏ ‎успел‏ ‎навести ‎прицел‏ ‎своего ‎«Макарона» ‎на ‎ещё ‎одного‏ ‎выскочившего ‎на‏ ‎нас‏ ‎атомита. ‎Тот ‎завопил,‏ ‎словно ‎кастрированная‏ ‎без ‎наркоза ‎дворняга. ‎Да,‏ ‎словить‏ ‎животом ‎пулю‏ ‎очень ‎неприятно.‏ ‎Залёгший ‎рядом ‎Лысый ‎отстреливался ‎из‏ ‎штурмовой‏ ‎винтовки ‎на‏ ‎базе ‎«Сайги»,‏ ‎он-то ‎крикливого ‎и ‎успокоил ‎окончательно.

Второй‏ ‎мой‏ ‎выстрел‏ ‎был ‎куда‏ ‎как ‎более‏ ‎метким, ‎что‏ ‎совсем‏ ‎неудивительно. ‎Чтобы‏ ‎умудриться ‎промазать ‎с ‎трёх ‎шагов‏ ‎в ‎такую‏ ‎цель,‏ ‎тут ‎уж ‎не‏ ‎знаю, ‎кем‏ ‎нужно ‎быть. ‎Хотя ‎стрелок‏ ‎из‏ ‎меня ‎посредственный,‏ ‎с ‎такого‏ ‎расстояния ‎попал ‎в ‎лоб ‎без‏ ‎усилий.

Справа,‏ ‎не ‎экономя‏ ‎на ‎патронах,‏ ‎стрелял ‎Лысый. ‎Его ‎штурмовая ‎винтовка‏ ‎хлёстко‏ ‎била‏ ‎по ‎камышам,‏ ‎но, ‎увы,‏ ‎всё ‎больше‏ ‎наугад.

В‏ ‎конце ‎концов,‏ ‎благодаря ‎его ‎пальбе, ‎рядом ‎с‏ ‎мостками ‎свалился,‏ ‎сражённый‏ ‎наповал, ‎ещё ‎один‏ ‎атомит.

И, ‎как‏ ‎это ‎бывает, ‎внезапно, ‎всё‏ ‎стихло.‏ ‎Только ‎что‏ ‎мы ‎и‏ ‎атомиты ‎азартно ‎стреляли ‎друг ‎по‏ ‎дружке‏ ‎и ‎вот‏ ‎тишина. ‎Слух‏ ‎постепенно ‎приходил ‎в ‎норму. ‎Я,‏ ‎прислушиваясь,‏ ‎старался‏ ‎определить, ‎есть‏ ‎ли ‎в‏ ‎зарослях ‎рядом‏ ‎с‏ ‎нами ‎ещё‏ ‎кто-нибудь. ‎Но, ‎кроме, ‎начавших ‎квакать‏ ‎лягушек, ‎до‏ ‎этого‏ ‎перепуганных ‎стрельбой ‎и‏ ‎из-за ‎этого‏ ‎притихших, ‎ничего ‎не ‎слышал.

Где‏ ‎они?‏ ‎Спрятались? ‎Убиты?‏ ‎Если ‎живы,‏ ‎то ‎сколько ‎их ‎там ‎ещё‏ ‎осталось?‏ ‎А ‎было‏ ‎сколько? ‎Четверо?‏ ‎Шестеро?

Я ‎осторожно ‎выглянул ‎из-за ‎камня‏ ‎и‏ ‎осмотрелся.‏ ‎Урал ‎по-прежнему‏ ‎стоял ‎на‏ ‎прежнем ‎месте,‏ ‎где‏ ‎мы ‎его‏ ‎оставили. ‎Из ‎дырки ‎в ‎бензобаке‏ ‎струйкой ‎тёк‏ ‎бензин.

Хлестнул‏ ‎короткой ‎очередью ‎автомат‏ ‎Лысого ‎справа‏ ‎— ‎он ‎залёг ‎за‏ ‎другим‏ ‎камнем ‎и‏ ‎успокоил ‎оттуда‏ ‎навсегда ‎ещё ‎одного ‎атомита, ‎кравшегося‏ ‎к‏ ‎нам ‎со‏ ‎стороны, ‎которая‏ ‎не ‎простреливалась ‎с ‎моей ‎позиции.‏ ‎Грянули‏ ‎два‏ ‎выстрела. ‎Это‏ ‎Лысый ‎убил‏ ‎ещё ‎одного‏ ‎искорёженного‏ ‎радиацией ‎мутанта,‏ ‎ползшего ‎к ‎Уралу. ‎Судя ‎по‏ ‎всему, ‎нодий‏ ‎им‏ ‎даже ‎нужней, ‎чем‏ ‎наше ‎мясо.‏ ‎Один ‎из ‎них ‎решил‏ ‎заполучить‏ ‎хотя ‎бы‏ ‎наш ‎хабар.‏ ‎К ‎успеху ‎пацан ‎шёл, ‎но‏ ‎не‏ ‎свезло, ‎не‏ ‎фартануло.

Неожиданный ‎плеск‏ ‎воды ‎привлёк ‎моё ‎внимание. ‎Обернулся‏ ‎и‏ ‎выругался.‏ ‎По ‎грудь‏ ‎в ‎воде,‏ ‎с ‎луком‏ ‎над‏ ‎головой, ‎нашу‏ ‎позицию ‎по ‎пояс ‎в ‎воде‏ ‎обходил... ‎Обходила‏ ‎атомитская‏ ‎баба! ‎То, ‎что‏ ‎это ‎была‏ ‎именно ‎женщина, ‎говорил ‎облепивший‏ ‎фигуру‏ ‎мокрый ‎чёрный‏ ‎балахон. ‎Я‏ ‎был ‎поражён ‎такой ‎новостью! ‎Никогда‏ ‎не‏ ‎слышал ‎об‏ ‎атомитках. ‎Как‏ ‎правило, ‎прекрасная ‎половина ‎человечества ‎являлась‏ ‎деликатесом‏ ‎в‏ ‎меню ‎мутантов.

Я‏ ‎упал ‎на‏ ‎спину, ‎рядом‏ ‎с‏ ‎головой ‎со‏ ‎свистом ‎взрезала ‎воздух ‎стрела. ‎Гадина‏ ‎чуть ‎не‏ ‎достала‏ ‎меня!

Трижды ‎в ‎моей‏ ‎руке ‎дёрнулся‏ ‎«Макарон». ‎Стрелял ‎по-ковбойски ‎от‏ ‎бедра‏ ‎и ‎всеми‏ ‎тремя ‎пулями‏ ‎попал. ‎Стопроцентно ‎это ‎двухсотый. ‎Безвольное‏ ‎тело‏ ‎понесло ‎течением‏ ‎вниз ‎по‏ ‎реке.

Высунулся ‎из-за ‎настила ‎вовремя, ‎чтобы‏ ‎успеть‏ ‎разглядеть‏ ‎шевеление ‎камышей‏ ‎со ‎стороны‏ ‎Лысого. ‎С‏ ‎его‏ ‎стороны ‎тоже‏ ‎обходили!

Враги ‎всё ‎не ‎кончались! ‎Чувствуя,‏ ‎как ‎меня‏ ‎вот-вот‏ ‎охватит ‎паника, ‎высадил‏ ‎по ‎качавшимся‏ ‎камышам ‎остаток ‎патронов. ‎После‏ ‎сухого‏ ‎щелчка ‎затвора,‏ ‎вставшего ‎на‏ ‎задержку, ‎раздался ‎предсмертный ‎крик. ‎Дрожащими‏ ‎руками‏ ‎набил ‎один‏ ‎из ‎опустевших‏ ‎магазинов ‎и ‎зарядил ‎пистолет. ‎Маслят‏ ‎осталось‏ ‎ещё‏ ‎с ‎дюжину.

— Лысый?‏ ‎Жив, ‎бродяга?‏ ‎— ‎спросил‏ ‎у‏ ‎спутника ‎я.

— Ещё‏ ‎раз ‎зацепило, ‎— ‎усмехнулся ‎он‏ ‎в ‎ответ,‏ ‎—‏ ‎Но ‎это ‎всё‏ ‎ерунда. ‎Перевяжемся,‏ ‎живуна ‎глотнём, ‎и ‎всё‏ ‎ништяк‏ ‎будет. ‎Сам‏ ‎как?

Вот ‎и‏ ‎чего ‎он ‎всё ‎время ‎скалится?‏ ‎Ответил‏ ‎ему:

— Отлично. ‎В‏ ‎меня-то ‎не‏ ‎попали...

— У ‎тебя ‎патроны ‎ещё ‎есть?‏ ‎—‏ ‎снова‏ ‎спросил ‎он‏ ‎меня.

— Мало... ‎Семь...

— Восьмой‏ ‎для ‎себя‏ ‎бережёшь?‏ ‎— ‎захохотал‏ ‎в ‎голос ‎Лысый.

— Не ‎боись, ‎бродяга,‏ ‎хватит ‎всем.

Мой‏ ‎мрачный‏ ‎ответ ‎вызвал ‎ещё‏ ‎один ‎приступ‏ ‎веселья ‎у ‎напарника. ‎В‏ ‎этот‏ ‎момент ‎я‏ ‎понял, ‎что‏ ‎ничего ‎общего ‎с ‎этим ‎неадекватом‏ ‎иметь‏ ‎не ‎хочу.‏ ‎Неизвестно ‎сколько‏ ‎атомитов ‎ныкается ‎по ‎камышам, ‎а‏ ‎этот‏ ‎заливается,‏ ‎словно ‎косяк‏ ‎дёрнул. ‎Нет...‏ ‎Точно ‎у‏ ‎него‏ ‎что-то ‎не‏ ‎в ‎порядке ‎с ‎головой.

Дебильный ‎хохот‏ ‎Лысого ‎послужил‏ ‎сигналом‏ ‎к ‎атаке. ‎Стреляя‏ ‎на ‎ходу‏ ‎и ‎завывая ‎от ‎бешенства,‏ ‎словно‏ ‎разгневанные ‎кастраты,‏ ‎они ‎плюнули‏ ‎на ‎свои ‎планы ‎и ‎кинулись‏ ‎на‏ ‎нас ‎в‏ ‎атаку. ‎Четверо.‏ ‎Их ‎было ‎всего ‎четверо. ‎Немного‏ ‎маловато,‏ ‎чтобы‏ ‎нас ‎взять‏ ‎с ‎наскока,‏ ‎но ‎они‏ ‎попытались‏ ‎и ‎чуть‏ ‎было ‎не ‎застали ‎нас ‎врасплох.

Лысый‏ ‎уложил ‎двоих‏ ‎со‏ ‎своей ‎стороны, ‎но‏ ‎истратил ‎патронов‏ ‎с ‎двенадцать, ‎хоть ‎и‏ ‎бил‏ ‎одиночными. ‎Мне‏ ‎пришлось, ‎выстрелил‏ ‎шесть ‎раз, ‎чтобы ‎успокоить ‎бежавшую‏ ‎в‏ ‎моём ‎секторе‏ ‎парочку ‎гадов.‏ ‎Снова ‎повисла ‎тишина.

— Всё, ‎Акс! ‎Шабаш!‏ ‎Эти‏ ‎отбегались,‏ ‎а ‎мы‏ ‎отстрелялись, ‎—‏ ‎сказал ‎ухмыляясь‏ ‎Лысый,‏ ‎поднявшись ‎с‏ ‎заболоченной ‎земли, ‎— ‎Тут ‎недалеко‏ ‎лодка ‎есть...

— Дойдём‏ ‎до‏ ‎Железнодорожного ‎водой? ‎—‏ ‎спросил ‎я,‏ ‎тихо ‎закипая ‎от ‎его‏ ‎усмешки.

— Водой‏ ‎так ‎водой,‏ ‎— ‎согласился‏ ‎Лысый ‎и, ‎пожав ‎плечами, ‎поморщился‏ ‎от‏ ‎боли, ‎—‏ ‎Сходи ‎за‏ ‎лодкой. ‎Она ‎во-о-он ‎там ‎в‏ ‎камышах.

Мой‏ ‎напарник‏ ‎указал ‎направление‏ ‎подбородком. ‎Я‏ ‎отправился ‎по‏ ‎указанному‏ ‎направлению. ‎Сзади‏ ‎раздался ‎щелчок. ‎Обернувшись, ‎понял, ‎что‏ ‎Лысый, ‎несмотря‏ ‎на‏ ‎рану ‎в ‎плече‏ ‎чертовски ‎быстро‏ ‎сменил ‎магазин ‎и ‎взял‏ ‎меня‏ ‎на ‎прицел.

— Да,‏ ‎ну, ‎Лысый,‏ ‎— ‎усмехнулся ‎я, ‎— ‎Ты‏ ‎гонишь,‏ ‎что ‎ли?

Он‏ ‎осклабился.

— Шесть ‎патронов,‏ ‎Акс...

— И ‎чё?

— То! ‎Ты ‎мне ‎даёшь‏ ‎свою‏ ‎долю‏ ‎нодия, ‎—‏ ‎засмеялся ‎Лысый,‏ ‎— ‎А‏ ‎я‏ ‎сваливаю ‎с‏ ‎ней ‎в ‎закат.

Я ‎сделал ‎вид,‏ ‎что ‎задумался‏ ‎и‏ ‎спросил:

— Так, ‎хорошо. ‎А‏ ‎в ‎замен‏ ‎чего ‎я ‎получу?

Лысый ‎внезапно‏ ‎посерьёзнел:

— Жизнь,‏ ‎Акс...

Я ‎топтал‏ ‎кластеры ‎дольше,‏ ‎чем ‎Лысый ‎примерно ‎на ‎год,‏ ‎а‏ ‎потому ‎и‏ ‎был ‎быстрей‏ ‎него. ‎ПМ ‎был ‎зажат ‎в‏ ‎моей‏ ‎руке,‏ ‎я ‎даже‏ ‎убрать ‎его‏ ‎не ‎успел.‏ ‎Повалившись‏ ‎на ‎спину,‏ ‎выстрелил ‎от ‎бедра ‎два ‎раза.‏ ‎Напарник ‎тоже‏ ‎повалился‏ ‎навзничь ‎и ‎тоже‏ ‎успел ‎выстрелить,‏ ‎но ‎это ‎была ‎уже‏ ‎скорей‏ ‎агония, ‎чем‏ ‎осмысленный ‎и‏ ‎прицельный ‎выстрел. ‎Не ‎вздумай ‎он‏ ‎поболтать‏ ‎со ‎мной‏ ‎напоследок, ‎я‏ ‎бы ‎лежал ‎сейчас, ‎отплёвываясь ‎кровью.

— Всё‏ ‎могло‏ ‎бы‏ ‎выгореть, ‎если‏ ‎бы ‎ты‏ ‎не ‎навешал‏ ‎мне‏ ‎лапши ‎про‏ ‎маслята...

— Это ‎Улей, ‎Лысый, ‎— ‎подошёл‏ ‎я ‎к‏ ‎нему.‏ ‎— ‎Тут ‎никому‏ ‎верить ‎нельзя.

— Но‏ ‎мой ‎второй ‎Дар... ‎—‏ ‎прохрипел‏ ‎он ‎в‏ ‎ответ.

— Ментат? ‎—‏ ‎спросил ‎его ‎я, ‎стоя ‎над‏ ‎ним.

Не‏ ‎чувствовал ‎я‏ ‎ни ‎радости,‏ ‎ни ‎торжества, ‎ни ‎облегчения. ‎Только‏ ‎усталость.

— Так,‏ ‎я‏ ‎я ‎и‏ ‎не ‎соврал‏ ‎тебе, ‎Лысый,‏ ‎—‏ ‎пояснил ‎я,‏ ‎глядя ‎в ‎лицо ‎с ‎уже‏ ‎стекленеющим ‎взглядом,‏ ‎—‏ ‎Я ‎сказал: ‎«Хватит‏ ‎всем»... ‎И‏ ‎хватило. ‎Тебе ‎хватило...

Он ‎умер,‏ ‎а‏ ‎я ‎взял‏ ‎с ‎него‏ ‎только ‎разгрузку ‎и ‎штурмовую ‎винтовку‏ ‎производства‏ ‎Зимнего. ‎Лодка‏ ‎нашлась ‎там,‏ ‎где ‎и ‎показал ‎напарник, ‎и‏ ‎не‏ ‎просто‏ ‎лодка, ‎а‏ ‎моторка. ‎С‏ ‎хорошим ‎мощным‏ ‎японским‏ ‎двигателем. ‎Но‏ ‎прежде ‎чем ‎отправится ‎в ‎дальнейший‏ ‎путь ‎по‏ ‎воде,‏ ‎я ‎набил ‎все‏ ‎магазины ‎к‏ ‎своему ‎«Макарону».

12 мая ‎2023 ‎года,‏ ‎Алексей‏ ‎Елисеев, ‎Владимир‏ ‎Мельников.

Проходя ‎мимо‏ ‎гаража, ‎я ‎услышал ‎странный ‎и подозрительный‏ ‎шум. ‎Это‏ ‎было‏ ‎слишком ‎похоже ‎на‏ ‎стон. ‎Тут‏ ‎точно ‎никого ‎не ‎должно‏ ‎было‏ ‎быть. ‎Поэтому‏ ‎я ‎чуть‏ ‎было ‎не ‎подпрыгнул, ‎резко ‎разворачиваясь.

В‏ ‎дальнем‏ ‎углу ‎моего‏ ‎гаража ‎я‏ ‎увидел ‎бородатого ‎мужика, ‎пытавшегося ‎подняться‏ ‎с‏ ‎пола.‏ ‎То, ‎что‏ ‎с ‎ним‏ ‎не ‎всё‏ ‎в‏ ‎порядке ‎я‏ ‎понял ‎почти ‎сразу. ‎Видом ‎хоть‏ ‎и ‎слегка‏ ‎бомжеватый,‏ ‎но ‎ещё ‎совсем‏ ‎не ‎запущенный.‏ ‎Привести ‎всклокоченную ‎бороду ‎лопатой‏ ‎к‏ ‎модным ‎стандартам,‏ ‎да ‎переодеть‏ ‎в ‎чистое ‎и ‎выйдет ‎форменный‏ ‎мачо.‏ ‎Похоже, ‎что‏ ‎ему ‎не‏ ‎здоровилось, ‎потому ‎что ‎обеими ‎руками‏ ‎мужик‏ ‎зажимал‏ ‎себе ‎голову.‏ ‎Да ‎и‏ ‎то, ‎что‏ ‎он‏ ‎сидел ‎в‏ ‎недостроенном ‎гараже ‎на ‎голом ‎бетонном‏ ‎полу, ‎который‏ ‎я‏ ‎не ‎так ‎давно‏ ‎залил, ‎как‏ ‎бы ‎намекало.

Надо ‎бы ‎помочь,‏ ‎но‏ ‎что ‎он‏ ‎делает ‎на‏ ‎моей ‎даче, ‎в ‎моём ‎гараже?

Решив‏ ‎всё‏ ‎же, ‎что‏ ‎мужик ‎мне‏ ‎не ‎опасен, ‎подошёл ‎и ‎помог‏ ‎ему‏ ‎подняться‏ ‎на ‎ноги,‏ ‎затем ‎привалил‏ ‎его ‎к‏ ‎изгороди‏ ‎и ‎внимательно‏ ‎осмотрел.

Этот ‎тип ‎знаком ‎мне ‎не‏ ‎был, ‎да‏ ‎и‏ ‎дача ‎моя, ‎находившаяся‏ ‎в ‎Курской‏ ‎области, ‎располагалась ‎в ‎умершей‏ ‎деревне.‏ ‎Местные ‎либо‏ ‎умерли ‎естественным‏ ‎образом, ‎а ‎те, ‎кто ‎не‏ ‎успел,‏ ‎перебрались ‎в‏ ‎города, ‎поближе‏ ‎к ‎благам ‎цивилизации.

Я ‎и ‎сам‏ ‎городской,‏ ‎но‏ ‎вот ‎мой‏ ‎дед ‎он‏ ‎из ‎этой‏ ‎самой‏ ‎деревни. ‎Мы‏ ‎его ‎перевезли ‎к ‎себе, ‎но‏ ‎когда ‎рак‏ ‎вошёл‏ ‎в ‎последнюю ‎стадию,‏ ‎он ‎поросился‏ ‎сюда, ‎в ‎деревню. ‎Тогда‏ ‎я‏ ‎только ‎развёлся‏ ‎с ‎супругой‏ ‎и ‎решил ‎наплевать ‎на ‎билеты‏ ‎в‏ ‎Турцию ‎и‏ ‎махнуть ‎с‏ ‎дедом ‎к ‎нему. ‎Так, ‎я‏ ‎и‏ ‎прикипел‏ ‎к ‎этому‏ ‎красивейшему ‎месту.

— Ты‏ ‎как ‎вообще?‏ ‎Кто‏ ‎такой? ‎Что-то‏ ‎случилось? ‎— ‎спросил ‎я ‎у‏ ‎незнакомца, ‎—‏ ‎Дай‏ ‎сам ‎посмотрю…

Я ‎с‏ ‎трудом ‎отнял‏ ‎руки ‎от ‎головы ‎и‏ ‎не‏ ‎сдержавшись ‎ахнул.‏ ‎Мужик ‎встряхнул‏ ‎головой ‎и ‎потряс ‎ей ‎словно‏ ‎пёс,‏ ‎с ‎нечитаемым‏ ‎выражением ‎посмотрел‏ ‎на ‎свои ‎окровавленные ‎пальцы. ‎Рана‏ ‎на‏ ‎голове‏ ‎была ‎нанесена‏ ‎со ‎страшной‏ ‎силой. ‎Кулаком‏ ‎так‏ ‎при ‎всём‏ ‎желании ‎не ‎ударить. ‎Тут ‎кто-то‏ ‎со ‎всей‏ ‎пролетарской‏ ‎ненавистью ‎тюкнул, ‎как‏ ‎бы ‎написали‏ ‎в ‎протоколе ‎— ‎«тупым‏ ‎тяжёлым‏ ‎предметом». ‎Кровь‏ ‎из ‎раны‏ ‎хлынула ‎на ‎лицо ‎несколькими ‎струями.‏ ‎Вроде‏ ‎как, ‎артерии‏ ‎и ‎вены‏ ‎не ‎задеты, ‎но ‎сосудов ‎поменьше‏ ‎на‏ ‎голове‏ ‎хватает. ‎Вот‏ ‎и ‎хлещет‏ ‎как ‎из‏ ‎резанного‏ ‎поросёнка.

— Погоди, ‎—‏ ‎сказал ‎я ‎ему, ‎— ‎Не‏ ‎отключайся, ‎я‏ ‎сейчас‏ ‎в ‎машину ‎за‏ ‎аптечкой ‎схожу‏ ‎и ‎забинтуем ‎тебя… ‎Да,‏ ‎не‏ ‎лезь ‎грязными‏ ‎граблями ‎к‏ ‎ране. ‎Сейчас…

Учинять ‎допрос ‎и ‎немедленную‏ ‎расправу‏ ‎я ‎передумал.‏ ‎Да, ‎и‏ ‎если ‎честно, ‎в ‎недостроенном ‎гараже‏ ‎без‏ ‎ворот‏ ‎особо ‎нечего‏ ‎было ‎брать‏ ‎воришке. ‎Несколько‏ ‎рулонов‏ ‎стеклоизола ‎для‏ ‎того ‎чтобы ‎устроить ‎кровлю ‎над‏ ‎гаражом, ‎да,‏ ‎кое-что‏ ‎по ‎мелочи ‎из‏ ‎строительного ‎инвентаря.‏ ‎Вот ‎и ‎всё ‎что‏ ‎там‏ ‎было.

Внутри ‎меня‏ ‎зрело ‎нехорошее‏ ‎предчувствие, ‎что ‎мужик ‎попал ‎в‏ ‎беду.‏ ‎То, ‎что‏ ‎он ‎упал‏ ‎сам ‎мне ‎не ‎верилось. ‎Характер‏ ‎раны‏ ‎слишком‏ ‎уж ‎красноречив.‏ ‎Да, ‎и‏ ‎расположена ‎она‏ ‎сверху‏ ‎справа. ‎Не‏ ‎падают ‎так ‎люди, ‎а ‎вот‏ ‎для ‎удара,‏ ‎нанесенного‏ ‎со ‎спины, ‎в‏ ‎самый ‎раз.

Самое‏ ‎главное, ‎что ‎похоже, ‎череп‏ ‎ему‏ ‎всё-таки ‎проломили.‏ ‎Заметил ‎я‏ ‎что-то ‎белое, ‎торчащее ‎наружу ‎из‏ ‎раны.‏ ‎Я, ‎конечно,‏ ‎не ‎хирург,‏ ‎но ‎разве ‎с ‎такими ‎травмами‏ ‎живут?

Перебинтовал‏ ‎голову‏ ‎мужика, ‎как‏ ‎мог. ‎Старался‏ ‎наложить ‎не‏ ‎сильно‏ ‎давящую ‎повязку,‏ ‎но ‎тот ‎несколько ‎раз ‎вскрикнул.‏ ‎Когда ‎после‏ ‎этого‏ ‎провёл ‎его ‎в‏ ‎дом ‎и‏ ‎уложил ‎на ‎кровать, ‎тот‏ ‎заговорил.

— Во‏ ‎внутреннем ‎правом‏ ‎кармане ‎посмотри…

Я‏ ‎сделал, ‎как ‎он ‎просил ‎и‏ ‎сообщил:

— Там‏ ‎пусто.

Я ‎уже‏ ‎прикидывал ‎как‏ ‎этого ‎мужика ‎везти ‎в ‎больницу,‏ ‎ведь‏ ‎до‏ ‎ближайшей ‎не‏ ‎менее ‎чем‏ ‎пол ‎сотни‏ ‎вёрст.

— В‏ ‎кармане ‎была‏ ‎пластиковая ‎коробочка ‎от ‎аптечки ‎индивидуальной‏ ‎армейской… ‎Красная‏ ‎такая…‏ ‎Внутри ‎шприц-тюбик ‎и‏ ‎шарик ‎вроде‏ ‎жемчужины. ‎Их ‎украли ‎у‏ ‎меня.‏ ‎Попробуй ‎вернуть…

Голос‏ ‎мужика ‎делался‏ ‎всё ‎слабее ‎и ‎слабее.

— Я? ‎Да‏ ‎как?‏ ‎Слушай, ‎мужик,‏ ‎тебе ‎в‏ ‎больничку ‎нужно. ‎То ‎что ‎я‏ ‎тебя‏ ‎перевязал…‏ ‎Короче, ‎к‏ ‎врачу ‎тебе‏ ‎нужно. ‎С‏ ‎головой‏ ‎шутить ‎нельзя.‏ ‎Я ‎вот ‎сижу ‎сейчас ‎и‏ ‎думаю, ‎что‏ ‎делать.‏ ‎Тебя ‎везти ‎к‏ ‎врачам ‎или‏ ‎их ‎сюда. ‎Хреново ‎ты‏ ‎выглядишь,‏ ‎того ‎и‏ ‎гляди ‎загнёшься.‏ ‎Наркоту ‎тебе ‎уже ‎улыбчивая ‎медсестричка‏ ‎вколет,‏ ‎а ‎меня‏ ‎к ‎вашим‏ ‎наркоманским ‎темам ‎не ‎подтягивай.

Мужик ‎слабо‏ ‎улыбнулся.

— На‏ ‎поясе‏ ‎фляжка, ‎дай‏ ‎из ‎неё‏ ‎напиться.

Я ‎открутил‏ ‎пробку,‏ ‎в ‎нос‏ ‎шибанул ‎запах ‎алкоголя ‎и ‎ещё‏ ‎чего-то, ‎что‏ ‎было‏ ‎не ‎опознать, ‎но‏ ‎это ‎что-то‏ ‎мне ‎очень ‎не ‎понравилось.

— Слушай,‏ ‎—‏ ‎снова ‎попытался‏ ‎воззвать ‎к‏ ‎голосу ‎разума ‎я, ‎— ‎Сивухи‏ ‎напиться‏ ‎тоже ‎не‏ ‎лучший ‎вариант.‏ ‎Алкоголь ‎сосуда ‎расширяет, ‎а ‎у‏ ‎тебя‏ ‎кровь‏ ‎идёт…

— Это ‎ты‏ ‎послушай. ‎Во‏ ‎фляге ‎лекарство.‏ ‎Хочешь,‏ ‎угадаю?

— Что?

— Звать ‎тебя‏ ‎Сержан. ‎Фамилия ‎твоя ‎Аламов. ‎Это‏ ‎дом ‎твоего‏ ‎деда.‏ ‎Кластер ‎с ‎этой‏ ‎деревней ‎всегда‏ ‎загружается ‎пустым. ‎Здесь ‎только‏ ‎ты‏ ‎Сержан. ‎Всегда‏ ‎один ‎и‏ ‎всегда ‎пустыш ‎или ‎медляк.

До ‎меня‏ ‎не‏ ‎сразу ‎дошёл‏ ‎смысл ‎сказанного.

— Ты,‏ ‎дядя, ‎что ‎ли ‎стикса ‎перечитал?‏ ‎—‏ ‎вспылил‏ ‎я, ‎—‏ ‎Дурак ‎совсем?‏ ‎Какие ‎кластеры‏ ‎и‏ ‎медляки? ‎Я‏ ‎автор ‎боровичков ‎про ‎попаданцев… ‎во‏ ‎всякое… ‎Это‏ ‎розыгрыш,‏ ‎да?

— Дай ‎глотнуть ‎из‏ ‎фляги, ‎пожалуйста…

Я‏ ‎ещё ‎раз ‎понюхал ‎содержимое.‏ ‎Утром‏ ‎был ‎туман,‏ ‎но ‎я‏ ‎его ‎не ‎нюхал. ‎Может ‎и‏ ‎отдавал‏ ‎кисляком. ‎Голова‏ ‎болит. ‎В‏ ‎руках ‎держу ‎флягу ‎с ‎содержимым‏ ‎запахом,‏ ‎напоминавшим‏ ‎деревенский ‎самогон,‏ ‎настоянный ‎на‏ ‎потной ‎портянке.‏ ‎Мобильник‏ ‎не ‎ловит,‏ ‎но ‎это ‎как ‎раз ‎для‏ ‎этих ‎мест‏ ‎обычное‏ ‎дело. ‎Не ‎просто‏ ‎так ‎сюда‏ ‎сбегаю. ‎Несколько ‎Фактов ‎сходятся.‏ ‎Если‏ ‎глотну, ‎и‏ ‎головная ‎боль‏ ‎отступит, ‎то…

Я ‎вдохнул, ‎но ‎пересилить‏ ‎себя‏ ‎не ‎смог.‏ ‎Пошёл ‎на‏ ‎кухню ‎и ‎добыл ‎из ‎шкафчика‏ ‎рюмку.‏ ‎Глоток‏ ‎живуна ‎согрел‏ ‎изнутри. ‎Налил‏ ‎ещё ‎рюмку‏ ‎и‏ ‎с ‎неё‏ ‎напоил ‎раненого. ‎Помолчали. ‎Я ‎посидел‏ ‎с ‎закрытыми‏ ‎глазами,‏ ‎прислушиваясь ‎к ‎себе,‏ ‎но ‎мысли‏ ‎почему-то ‎съезжали ‎на ‎то,‏ ‎что‏ ‎нужно ‎построгать‏ ‎дощечки ‎для‏ ‎пчёлок, ‎ведь ‎Андрюха ‎через ‎неделю‏ ‎должен‏ ‎привезти ‎своих.‏ ‎Будут ‎роиться‏ ‎подселим ‎ко ‎мне ‎семейку. ‎В‏ ‎общем,‏ ‎за‏ ‎белым ‎шумом‏ ‎собственных ‎мыслей,‏ ‎я ‎не‏ ‎заметил,‏ ‎как ‎головная‏ ‎боль ‎отпустила. ‎Вид ‎раненого ‎меня‏ ‎не ‎то‏ ‎чтобы‏ ‎сильно, ‎но ‎удивил.‏ ‎Он ‎лежал‏ ‎порозовевший ‎и ‎взгляд ‎его‏ ‎больше‏ ‎не ‎блуждал,‏ ‎как ‎у‏ ‎человека, ‎которого ‎уже ‎на ‎том‏ ‎свете‏ ‎заждались, ‎а‏ ‎был ‎вполне‏ ‎осмыслен, ‎даже ‎цепок.

— Ты ‎точно ‎свежак,‏ ‎Сержан?‏ ‎—‏ ‎спросил ‎он‏ ‎у ‎меня.

— Точно,‏ ‎— ‎утвердительно‏ ‎кивнул‏ ‎я, ‎—‏ ‎Говоришь, ‎у ‎тебя ‎жемчуг ‎украли?

— Одну‏ ‎можешь ‎себе‏ ‎взять,‏ ‎за ‎помощь, ‎а‏ ‎остальное, ‎будь‏ ‎добр, ‎верни.

Я ‎тяжело ‎вздохнул,‏ ‎посмотрел‏ ‎на ‎раненого‏ ‎и ‎пробормотал:

— Жди‏ ‎здесь.

— Не ‎забудь ‎сайгу ‎из ‎машины‏ ‎взять,‏ ‎— ‎донеслось‏ ‎до ‎меня,‏ ‎когда ‎я ‎уже ‎выходил, ‎—‏ ‎Заряди‏ ‎пулевыми.

Я‏ ‎только ‎приехал.‏ ‎Что ‎у‏ ‎меня ‎в‏ ‎машине‏ ‎есть ‎ружьё,‏ ‎этот ‎тип ‎знать ‎не ‎мог,‏ ‎если ‎только…‏ ‎Если‏ ‎только ‎он ‎встречается‏ ‎с ‎моими‏ ‎двойниками ‎не ‎впервые, ‎как‏ ‎в‏ ‎«Дне ‎Сурка».‏ ‎Разорвал ‎пачку‏ ‎с ‎патронами ‎и ‎привычно ‎зарядил‏ ‎оружие.

После‏ ‎чего ‎подошёл‏ ‎к ‎месту,‏ ‎где ‎лежал ‎мой ‎гость ‎и‏ ‎увидел,‏ ‎то,‏ ‎чего ‎раньше‏ ‎не ‎замечал.‏ ‎Капельки ‎крови.‏ ‎Как‏ ‎он ‎не‏ ‎зажимал ‎свой ‎череп, ‎кровь ‎хлестала‏ ‎так, ‎что‏ ‎всё‏ ‎равно ‎она ‎сочилась‏ ‎и ‎капала.

Осторожно‏ ‎пошёл ‎по ‎кровавому ‎следу.‏ ‎Возможно,‏ ‎тот, ‎кто‏ ‎его ‎ограбил‏ ‎вооружён. ‎Надо ‎думать, ‎моему ‎появлению‏ ‎он‏ ‎не ‎обрадуется.‏ ‎Дошёл ‎таким‏ ‎макаром ‎до ‎перекрёстка ‎двух ‎грунтовых‏ ‎дорог‏ ‎и‏ ‎тут ‎след‏ ‎оборвался. ‎На‏ ‎мягкой ‎после‏ ‎дождя‏ ‎земле ‎отпечатались‏ ‎следы ‎сапог. ‎Поставил ‎рядом ‎свою‏ ‎ногу ‎для‏ ‎сравнения.‏ ‎Сорок ‎шесть ‎—‏ ‎сорок ‎семь‏ ‎примерно. ‎Следы ‎глубокие, ‎что‏ ‎говорила‏ ‎о ‎солидной‏ ‎массе ‎напавшего‏ ‎на ‎моего ‎гостя. ‎Не ‎могу‏ ‎сказать,‏ ‎что ‎читаю‏ ‎след, ‎как‏ ‎открытую ‎книгу, ‎однако, ‎тут ‎никто‏ ‎их‏ ‎не‏ ‎пытался ‎путать,‏ ‎да ‎и‏ ‎других ‎следов‏ ‎тут‏ ‎не ‎было‏ ‎уже ‎лет ‎пять ‎как.

Внезапно ‎след‏ ‎вильнул ‎и‏ ‎сменил‏ ‎направление. ‎На ‎окраине‏ ‎деревни ‎стояли‏ ‎руины ‎какого-то ‎скотного ‎двора,‏ ‎возможно,‏ ‎коровника. ‎Несколько‏ ‎длинных ‎зданий‏ ‎из ‎красного ‎кирпича ‎с ‎облезлой‏ ‎краской‏ ‎и ‎кое-где‏ ‎частично ‎провалившейся‏ ‎крышей. ‎Сердце ‎моё ‎забилось ‎чаще,‏ ‎но‏ ‎я‏ ‎продолжил ‎свой‏ ‎путь. ‎Сухая‏ ‎трава ‎примята.‏ ‎Вот‏ ‎и ‎трухлявое‏ ‎ограждение. ‎А ‎тут ‎проломилась ‎жердь,‏ ‎когда ‎он‏ ‎перепрыгнул‏ ‎забор.

Видимо, ‎тот, ‎кого‏ ‎я ‎преследую,‏ ‎сильно ‎торопится. ‎Я ‎осмотрелся‏ ‎и‏ ‎заметил ‎тропку‏ ‎из ‎примятой‏ ‎сухой ‎травы, ‎ведущую ‎через ‎двор‏ ‎к‏ ‎коровнику.

Тихо ‎и‏ ‎осторожно ‎обошёл‏ ‎здание ‎со ‎стороны, ‎где ‎не‏ ‎было‏ ‎окон‏ ‎и ‎тихо‏ ‎вошёл ‎в‏ ‎полумрак. ‎Тут-то‏ ‎я‏ ‎и ‎увидел‏ ‎плотного ‎высокого ‎мужика, ‎ковырявшегося ‎в‏ ‎потрохах ‎квадроцикла.‏ ‎АКСУ‏ ‎с ‎пулемётным ‎рожком‏ ‎был ‎закинут‏ ‎за ‎спину. ‎Меня ‎он‏ ‎не‏ ‎видел, ‎а‏ ‎я ‎его‏ ‎прекрасно. ‎Палец ‎мягко ‎лёг ‎на‏ ‎спуск.

Нет.‏ ‎Не ‎могу‏ ‎я ‎стрелять‏ ‎в ‎спину. ‎Не ‎готов ‎морально.‏ ‎Да,‏ ‎и‏ ‎с ‎чего‏ ‎бы? ‎У‏ ‎меня ‎в‏ ‎доме‏ ‎лежит ‎какой-то‏ ‎хмырь. ‎Вдруг ‎это ‎он ‎негодяй,‏ ‎а ‎этот‏ ‎нормальный?‏ ‎Чувствуя, ‎что ‎совершаю‏ ‎ошибку, ‎негромко‏ ‎окликнул:

— Эй ‎ты… ‎Ты ‎у‏ ‎меня‏ ‎на ‎прицеле.

Мужик‏ ‎вздрогнул.

— Без ‎резких‏ ‎движений ‎бросил ‎калаш, ‎— ‎приказал‏ ‎я‏ ‎и ‎продолжил,‏ ‎когда ‎тот‏ ‎подчинился, ‎— ‎Теперь ‎плавно ‎обернулся…

Круглое‏ ‎и‏ ‎красное,‏ ‎заросшее ‎щетиной,‏ ‎лицо ‎мужика‏ ‎выражало ‎удивление.‏ ‎Он‏ ‎явно ‎ожидал‏ ‎увидеть ‎кого ‎угодно ‎только ‎не‏ ‎меня.

— Сержан? ‎Какого‏ ‎хрена?‏ ‎Что ‎тебе ‎нужно?‏ ‎Зачем ‎ты‏ ‎в ‎меня ‎целишься?

— Ремень ‎отстегнул…

— Не‏ ‎надо,‏ ‎брат, ‎—‏ ‎снова ‎заговорил,‏ ‎— ‎За ‎что?

Я ‎перевёл ‎прицел‏ ‎на‏ ‎пару ‎сантиметров‏ ‎и ‎выстрелил,‏ ‎после ‎чего ‎снова ‎прицелился ‎в‏ ‎круглое‏ ‎лицо.

— Я‏ ‎повторять ‎по‏ ‎два ‎раза‏ ‎не ‎буду…

— Не‏ ‎стреляй!‏ ‎Не ‎стреляй!‏ ‎— ‎зачастил ‎круглолицый ‎небритыш, ‎суетливо‏ ‎расстёгивая ‎портупею,‏ ‎—‏ ‎Всё ‎понял, ‎командир!‏ ‎Ты ‎босс!‏ ‎Ты ‎босс!

Когда ‎ремень ‎с‏ ‎приличных‏ ‎размеров ‎тесаком‏ ‎и ‎кобурой‏ ‎упал ‎на ‎земляной ‎пол, ‎я‏ ‎скомандовал:

— Подойди‏ ‎сюда…

Небритыш ‎выругался‏ ‎и ‎подчинился.‏ ‎Молодой ‎парень, ‎лет ‎двадцати ‎пяти‏ ‎—‏ ‎двадцати‏ ‎восьми. ‎Вид‏ ‎круглого ‎лица‏ ‎буквально ‎только‏ ‎не‏ ‎вопит ‎о‏ ‎пристрастии ‎к ‎крепким ‎напиткам. ‎Кожа‏ ‎обветренная, ‎двухнедельная‏ ‎щетина,‏ ‎волосы ‎русые, ‎глаза‏ ‎серо-стальные. ‎И‏ ‎вот ‎они-то ‎мне ‎больше‏ ‎всего‏ ‎не ‎понравились.‏ ‎Было ‎в‏ ‎них ‎что-то ‎отталкивающее. ‎Холод? ‎Жестокость?‏ ‎И‏ ‎то ‎и‏ ‎другое ‎разом?‏ ‎Я ‎отметил, ‎что ‎нужно ‎быть‏ ‎с‏ ‎ним‏ ‎поосторожнее.

— У ‎нас‏ ‎с ‎тобой‏ ‎не ‎будет‏ ‎неприятностей?‏ ‎— ‎спросил‏ ‎я ‎его, ‎— ‎Верно?

— Надеюсь, ‎—‏ ‎ответил ‎круглолицый,‏ ‎—‏ ‎Очень ‎на ‎это‏ ‎надеюсь.

И ‎тут‏ ‎меня ‎осенило. ‎Да, ‎были‏ ‎во‏ ‎взгляде ‎и‏ ‎жестокость, ‎и‏ ‎холод, ‎но ‎оттолкнули ‎меня ‎вовсе‏ ‎не‏ ‎они, ‎а‏ ‎то ‎презрение,‏ ‎с ‎каким ‎он ‎смотрел ‎на‏ ‎меня.‏ ‎Дед‏ ‎всегда ‎говорил‏ ‎в ‎таких‏ ‎случаях: ‎«Как‏ ‎Ленин‏ ‎на ‎буржуазию».

— Достаточно,‏ ‎— ‎сказал ‎я, ‎когда ‎тот‏ ‎подошёл ‎метра‏ ‎на‏ ‎четыре, ‎— ‎Что‏ ‎у ‎тебя‏ ‎в ‎карманах? ‎Давай-ка, ‎доставай‏ ‎всё,‏ ‎только ‎делай‏ ‎это ‎плавно

Лицо‏ ‎небритого ‎начало ‎наливаться ‎краской.

— Сержан, ‎это‏ ‎беспредел…

— Ко‏ ‎мне ‎в‏ ‎дом ‎пришёл‏ ‎гость. ‎Он ‎говорит, ‎что ‎его‏ ‎ударили‏ ‎по‏ ‎голове ‎и‏ ‎ограбили. ‎Я‏ ‎думаю ‎это‏ ‎ты.‏ ‎Тут ‎намного‏ ‎километров ‎не ‎одного ‎полицейского, ‎так‏ ‎что ‎честным‏ ‎гражданам‏ ‎нужно ‎брать ‎правосудие‏ ‎в ‎свои‏ ‎руки…

Круглолицый ‎задохнулся ‎от ‎злости.

— Да,‏ ‎с‏ ‎чего ‎мне‏ ‎кого-то ‎грабить?‏ ‎Ты ‎совсем ‎кукухой ‎поплыл, ‎свежак?

После‏ ‎этих‏ ‎слов ‎я‏ ‎окончательно ‎понял,‏ ‎что ‎попал. ‎Если ‎то, ‎что‏ ‎эти‏ ‎двое‏ ‎знали, ‎как‏ ‎меня ‎зовут,‏ ‎ещё ‎можно‏ ‎было‏ ‎списать ‎на‏ ‎розыгрыш, ‎то ‎эта ‎вот ‎вся‏ ‎ситуация ‎мне‏ ‎с‏ ‎первых ‎минут ‎не‏ ‎напоминала ‎шутку.

Сначала‏ ‎я ‎хотел ‎просто ‎обыскать‏ ‎крепыша,‏ ‎похлопав ‎по‏ ‎карманам, ‎а‏ ‎теперь ‎решил, ‎что ‎ну ‎его‏ ‎в‏ ‎баню. ‎Круглолицый‏ ‎опустил ‎руки.

— Так,‏ ‎— ‎остановил ‎его ‎я, ‎—‏ ‎Руки‏ ‎не‏ ‎опускаем. ‎Достаём‏ ‎по ‎одному‏ ‎предмету ‎медленно‏ ‎и‏ ‎двумя ‎пальцами.

— У‏ ‎меня ‎ничего ‎нет, ‎Сержан, ‎—‏ ‎зло ‎проговорил‏ ‎круглолицый,‏ ‎— ‎Отпусти ‎меня,‏ ‎я ‎тебе‏ ‎поставлю ‎пива ‎и ‎останемся‏ ‎приятелями.

— Он‏ ‎не ‎врёт,‏ ‎— ‎раздался‏ ‎голос ‎моего ‎гостя ‎за ‎спиной,‏ ‎заставивший‏ ‎меня ‎вздрогнуть,‏ ‎— ‎Этого‏ ‎не ‎может ‎быть.

Он ‎неслышно ‎вошёл‏ ‎через‏ ‎покосившиеся‏ ‎ворота, ‎держась‏ ‎рукой ‎за‏ ‎голову.

— Да, ‎Эриксон!‏ ‎—‏ ‎сказал ‎круглолицый,‏ ‎— ‎Ты ‎оклеветал ‎меня. ‎У‏ ‎меня ‎ничего‏ ‎нет‏ ‎и ‎это ‎чистая‏ ‎правда.

Эриксон ‎пожал‏ ‎плечами.

— Ничего ‎подобного, ‎— ‎возразил‏ ‎он,‏ ‎— ‎Ты‏ ‎напал ‎на‏ ‎меня ‎и ‎ограбил. ‎Или ‎скажешь,‏ ‎что‏ ‎нет?

— Я ‎напал‏ ‎на ‎тебя,‏ ‎потому ‎что ‎ты ‎баран!

— А ‎ты,‏ ‎стало‏ ‎быть,‏ ‎волк? ‎—‏ ‎усмешка ‎Эриксона‏ ‎больше ‎напоминала‏ ‎гримасу‏ ‎боли.

Ещё ‎раз‏ ‎бабахнула ‎Сайга.

— Эриксон, ‎отойди ‎вон ‎туда‏ ‎и… ‎Помолчи!‏ ‎—‏ ‎я ‎указал ‎подбородком‏ ‎направление ‎у‏ ‎противоположной ‎стены, ‎— ‎Сейчас‏ ‎разберёмся.‏ ‎А ‎ты…‏ ‎Выворачивай ‎карманы.

И‏ ‎мордатый ‎вывернул. ‎Ничего ‎в ‎них‏ ‎не‏ ‎было. ‎Верней,‏ ‎как ‎не‏ ‎было? ‎Был ‎целый ‎ворох ‎самых‏ ‎разнообразных‏ ‎мелочей.‏ ‎Несколько ‎пистолетных‏ ‎патронов, ‎банковская‏ ‎карточка, ‎зажигалка,‏ ‎маленькая‏ ‎отвёртка, ‎пара‏ ‎инсулиновых ‎шприцев, ‎пачка ‎папирос, ‎пинцет,‏ ‎баночка ‎из-под‏ ‎таблеток,‏ ‎портсигар, ‎смартфон ‎и‏ ‎ещё ‎много‏ ‎всяких ‎мелочей.

Эриксон ‎наплевал ‎на‏ ‎приказ‏ ‎и, ‎подскочив‏ ‎к ‎предполагаемому‏ ‎грабителю, ‎оттолкнул ‎того ‎и ‎принялся‏ ‎рыться‏ ‎в ‎извлечённых‏ ‎вещах. ‎Первым‏ ‎делом ‎его ‎привлекли ‎портсигар ‎и‏ ‎банка‏ ‎из-под‏ ‎таблеток. ‎Поначалу‏ ‎хотел ‎выстрелить‏ ‎ещё ‎раз,‏ ‎но‏ ‎Эриксон ‎не‏ ‎перекрывал ‎сектор ‎стрельбы ‎и ‎я‏ ‎не ‎стал.‏ ‎Самому‏ ‎было ‎интересно, ‎где‏ ‎этот ‎супчик‏ ‎заиграл ‎жемчуг. ‎Ведь ‎шёл‏ ‎по‏ ‎ещё ‎неостывшему‏ ‎следу, ‎не‏ ‎мог ‎он ‎надёжно ‎заныкать, ‎пусть‏ ‎даже‏ ‎такой ‎маленький‏ ‎предмет. ‎Что‏ ‎остаётся? ‎Съел?

Эриксон ‎оттолкнул ‎небритого ‎к‏ ‎разваливающейся‏ ‎стене‏ ‎и ‎обыскал,‏ ‎проявляя ‎чудеса‏ ‎сноровки, ‎словно‏ ‎по‏ ‎нескольку ‎раз‏ ‎на ‎дню ‎этим ‎занимался. ‎Не‏ ‎найдя ‎искомое,‏ ‎он‏ ‎в ‎грязно ‎выругался.

— Я‏ ‎тебе ‎это‏ ‎припомню, ‎гад, ‎— ‎рассерженной‏ ‎змеёй‏ ‎прошипел ‎краснолицый,‏ ‎— ‎Нет‏ ‎у ‎меня ‎ничего. ‎Ты ‎ментат,‏ ‎ты‏ ‎должен ‎чувствовать,‏ ‎что ‎я‏ ‎правду ‎говорю.

Эриксон ‎замахнулся ‎для ‎удара.

— Не‏ ‎надо,‏ ‎—‏ ‎остановил ‎я‏ ‎его, ‎—‏ ‎У ‎него‏ ‎было‏ ‎время, ‎чтобы‏ ‎где-то ‎спрятать ‎твой ‎жемчуг. ‎Это‏ ‎где-то ‎близко.

— Его‏ ‎жемчуг?‏ ‎— ‎зло ‎усмехнулся‏ ‎мордатый, ‎—‏ ‎Его ‎жемчуг?! ‎Это ‎он‏ ‎тебе‏ ‎так ‎сказал?‏ ‎Да, ‎он‏ ‎наш ‎общий. ‎Двенадцать ‎надёжных ‎рейдеров‏ ‎зажмурились‏ ‎из-за ‎того,‏ ‎что ‎Эриксон‏ ‎не ‎вовремя ‎подорвал ‎противотанковые ‎мины.

— Заткнись,‏ ‎гадёныш!‏ ‎—‏ ‎прикрикнул ‎мой‏ ‎утренний ‎гость,‏ ‎— ‎Да,‏ ‎они‏ ‎погибли, ‎но‏ ‎не ‎из-за ‎меня, ‎а ‎ты‏ ‎себе ‎решил‏ ‎хабар‏ ‎скрысить!

Я ‎выстрелил ‎ещё‏ ‎раз ‎вверх,‏ ‎останавливая ‎прения.

— Ты ‎стой ‎на‏ ‎месте‏ ‎лицом ‎к‏ ‎стене, ‎—‏ ‎приказал ‎я, ‎— ‎Эриксон, ‎ищи‏ ‎давай.‏ ‎Начни ‎с‏ ‎седельных ‎перемётных‏ ‎сумок ‎на ‎квадроцикле.

Проследив, ‎чтобы ‎мои‏ ‎слова‏ ‎были‏ ‎выполнены, ‎подошёл‏ ‎к ‎отстёгнутому‏ ‎ремню ‎и‏ ‎откинул‏ ‎его ‎в‏ ‎сторону ‎ногой ‎подальше, ‎после ‎чего‏ ‎продолжил ‎наблюдать‏ ‎за‏ ‎крепышом. ‎Не ‎забывал‏ ‎я ‎и‏ ‎краем ‎глаза ‎приглядывать ‎за‏ ‎действиями‏ ‎Эриксона. ‎Тот‏ ‎тем ‎временем‏ ‎начал ‎осматривать ‎помещение. ‎Квадроциклов ‎тут‏ ‎оказалось‏ ‎два. ‎Второй‏ ‎мой ‎гость‏ ‎выкатил ‎из-за ‎простенка.

Я ‎отвлёкся ‎на‏ ‎эту‏ ‎возню‏ ‎всего ‎на‏ ‎секунду, ‎а‏ ‎в ‎это‏ ‎время‏ ‎на ‎меня‏ ‎кинулся ‎мордатый. ‎Естественно, ‎что ‎сделал‏ ‎он ‎это‏ ‎быстро,‏ ‎а ‎если ‎взять‏ ‎в ‎расчёт‏ ‎его ‎плотную ‎комплекцию, ‎так‏ ‎и‏ ‎совсем, ‎проявил‏ ‎запредельное ‎проворство,‏ ‎но ‎всё ‎же ‎я ‎успел‏ ‎среагировать.‏ ‎Нужно ‎сказать,‏ ‎что ‎эта‏ ‎реакция ‎была ‎неожиданностью ‎даже ‎для‏ ‎меня‏ ‎самого.‏ ‎Осознал ‎произошедшее‏ ‎только ‎после‏ ‎того, ‎как‏ ‎нанёс‏ ‎сильный ‎удар‏ ‎прикладом ‎в ‎челюсть. ‎Плотный ‎рейдер‏ ‎распластался ‎на‏ ‎земле.

— Когда‏ ‎я ‎говорю: ‎«Стоять‏ ‎там», ‎ты‏ ‎стоишь ‎там, ‎где ‎тебе‏ ‎сказали!‏ ‎Всё ‎ясно?‏ ‎— ‎чувствуя,‏ ‎как ‎от ‎адреналина ‎руки ‎начали‏ ‎подрагивать,‏ ‎спросил ‎я.

Однако,‏ ‎тот ‎был‏ ‎уже ‎в ‎отключке.

Пока ‎Эриксон ‎занимался‏ ‎обыском‏ ‎один,‏ ‎он ‎еле‏ ‎шевелился. ‎Видимо,‏ ‎сказывались ‎последствия‏ ‎травмы.‏ ‎Когда ‎к‏ ‎нему ‎подключился ‎я, ‎то ‎мы‏ ‎быстро ‎вытрясли‏ ‎перемётные‏ ‎сумки ‎и ‎обыскали‏ ‎все ‎развалины.‏ ‎В ‎противоположном ‎конце ‎длинного‏ ‎строения‏ ‎была ‎провалена‏ ‎крыша, ‎вот‏ ‎там-то ‎среди ‎обломков ‎и ‎обнаружился‏ ‎рюкзак‏ ‎мордатого. ‎Когда‏ ‎я ‎открыл‏ ‎клапан, ‎сверху ‎лежала ‎узнаваемая ‎пластиковая‏ ‎оранжевая‏ ‎коробка‏ ‎АИ.

— Она? ‎—‏ ‎спросил ‎я‏ ‎у ‎Эриксона.

Тот‏ ‎молча‏ ‎её ‎открыл‏ ‎и ‎пересчитал ‎пальцем ‎белые ‎жемчужины.

— Шесть!‏ ‎— ‎сообщил‏ ‎он‏ ‎мне.

— Всё ‎на ‎месте?

— Всё,‏ ‎— ‎трясущимися‏ ‎руками ‎он ‎вытащил ‎из‏ ‎коробочки‏ ‎шприц-тюбик ‎с‏ ‎янтарной ‎жидкостью,‏ ‎— ‎Тебе ‎нужно ‎пойти ‎со‏ ‎мной‏ ‎в ‎стаб,‏ ‎чтобы ‎встретиться‏ ‎с ‎заказчиком, ‎но ‎мне ‎нужно‏ ‎немного‏ ‎прийти‏ ‎в ‎себя.‏ ‎Дорога ‎непростая‏ ‎и ‎долгая.‏ ‎Для‏ ‎этого ‎мне‏ ‎нужно ‎отлежаться ‎пару ‎дней.

— Это ‎спек‏ ‎у ‎тебя?‏ ‎—‏ ‎с ‎интересом ‎спросил‏ ‎я.

— Намного ‎лучше,‏ ‎— ‎скривился ‎Эриксон, ‎—‏ ‎Это‏ ‎лайт-спек.

Я ‎кивнул.

— Ты‏ ‎сейчас ‎вмажешься‏ ‎и ‎отрубишься, ‎а ‎мне ‎что‏ ‎делать‏ ‎с ‎твоим‏ ‎другом?

— Его ‎нужно‏ ‎завалить ‎прямо ‎сейчас ‎или…

Эриксон ‎осёкся.

— Или?‏ ‎—‏ ‎уточнил‏ ‎я.

— Или ‎доставить‏ ‎его ‎в‏ ‎стаб, ‎там‏ ‎есть‏ ‎судья, ‎он‏ ‎решит ‎дальнейшую ‎судьбу ‎подонка.

— Ясно…

— Пойдём, ‎поможешь‏ ‎мне ‎назад‏ ‎дойти.

— А‏ ‎как ‎же, ‎—‏ ‎я ‎указал‏ ‎подбородком ‎на ‎мордатого, ‎—‏ ‎Этот.‏ ‎Очнётся, ‎уедет.

— Никуда‏ ‎он ‎не‏ ‎уедет, ‎— ‎усмехнулся ‎Эриксон, ‎—‏ ‎Я‏ ‎вытащил ‎из‏ ‎квадриков ‎одну‏ ‎детальку… ‎Предвидел ‎что-то ‎подобное.

Собрал ‎оружие‏ ‎и‏ ‎вернулся‏ ‎к ‎своему‏ ‎гостю.

— Ты ‎ничего‏ ‎не ‎забыл,‏ ‎Эриксон?‏ ‎— ‎поинтересовался‏ ‎я, ‎застёгивая ‎на ‎поясе ‎портупею‏ ‎с ‎тесаком‏ ‎и‏ ‎пистолетом, ‎— ‎Такое‏ ‎кругленькое ‎и‏ ‎беленькое?

— Жемчуг? ‎— ‎удивился ‎ментат,‏ ‎—‏ ‎Что ‎забыл?

— Одну‏ ‎ты ‎должен‏ ‎мне, ‎— ‎спокойно ‎оттянул ‎затвор‏ ‎АКСУ‏ ‎я, ‎—‏ ‎Не ‎знаю‏ ‎какой ‎это ‎кластер. ‎Быстрый ‎или‏ ‎медленный,‏ ‎но‏ ‎рисковать ‎не‏ ‎хочу ‎совсем.‏ ‎Белая ‎жемчужина‏ ‎даст‏ ‎мне ‎гарантию‏ ‎иммунитета.

Наблюдая ‎за ‎вытянувшимся ‎лицом ‎своего‏ ‎собеседника, ‎я‏ ‎усмехнулся‏ ‎и ‎отпустил ‎затвор,‏ ‎с ‎резким‏ ‎щелчком ‎вставший ‎на ‎место.

Любой ‎рейдер‏ ‎в ‎Улье ‎вам ‎скажет, ‎что‏ ‎стронги ‎в‏ ‎дела‏ ‎стабов ‎и ‎политику‏ ‎не ‎лезут,‏ ‎предпочитая ‎свои ‎собственные ‎дела‏ ‎не‏ ‎афишировать, ‎потому‏ ‎как, ‎враг‏ ‎у ‎них ‎могущественный ‎и ‎многочисленный‏ ‎—‏ ‎это ‎внешники‏ ‎и ‎их‏ ‎подпевалы ‎муры. ‎Вот ‎этих ‎мы‏ ‎и‏ ‎кошмарим‏ ‎при ‎любом‏ ‎удобном ‎случае.

В‏ ‎регионе ‎глубокого‏ ‎Северо-Востока‏ ‎дела ‎обстоят‏ ‎также, ‎но ‎местный ‎суровый ‎климат‏ ‎толкает ‎иммунных‏ ‎держаться‏ ‎больших ‎коллективов ‎и‏ ‎обустроенных ‎стабов,‏ ‎так ‎проще ‎выживать ‎на‏ ‎полупустых‏ ‎обширных ‎северных‏ ‎кластерах. ‎Тут‏ ‎у ‎нас ‎случается ‎по-разному.

Я ‎сидел​,‏ ‎плотно‏ ‎сцепив ‎зубы,‏ ‎чтобы ‎те‏ ‎не ‎выбивали ‎дробь ‎от ‎холода,‏ ‎на‏ ‎своей‏ ‎стрелковой ‎позиции,‏ ‎добивая ‎во‏ ‎второй ‎рожок‏ ‎все‏ ‎оставшиеся ‎патроны‏ ‎5,56. ‎Своим ‎монотонным, ‎но ‎несомненно‏ ‎нужным ‎занятием‏ ‎был‏ ‎поглощён ‎не ‎всецело,‏ ‎время ‎от‏ ‎времени ‎бросая ‎настороженные ‎взгляды‏ ‎вокруг.‏ ‎Откровенно ‎говоря,‏ ‎это ‎было‏ ‎не ‎так ‎чтобы ‎и ‎необходимо.‏ ‎Земляную‏ ‎насыпь, ‎на‏ ‎которой ‎громоздилась‏ ‎несуразная ‎пёстрая ‎и ‎местами ‎ржавая‏ ‎стена,‏ ‎туман‏ ‎укрыл ‎таким‏ ‎плотным ‎саваном,‏ ‎что ‎даже‏ ‎очертания‏ ‎ближайших ‎кустов‏ ‎едва ‎угадывались. ‎Возбуждённый ‎длительным ‎отсутствием‏ ‎впечатлений, ‎мозг‏ ‎постоянно‏ ‎рисовал ‎в ‎них‏ ‎то ‎притаившегося‏ ‎заражённого, ‎то ‎передовое ‎подразделение‏ ‎неприятеля‏ ‎каким-то ‎чёртом,‏ ‎перебравшееся ‎через‏ ‎широкий ‎защитный ‎ров ‎к ‎нашим‏ ‎позициям.

А‏ ‎вокруг ‎было‏ ‎сыро ‎и‏ ‎промозгло ‎так, ‎что ‎пробирало ‎аж‏ ‎до‏ ‎самых‏ ‎костей. ‎Когда‏ ‎всё ‎это‏ ‎закончится, ‎я‏ ‎буду‏ ‎сутки ‎отмокать‏ ‎в ‎горячей ‎ванне, ‎выгоняя ‎холод‏ ‎из ‎своих‏ ‎потрохов.‏ ‎Откровенно ‎осеннее, ‎раннее‏ ‎утро ‎выдалось‏ ‎холодным ‎и ‎туманным. ‎Выкопанный‏ ‎ров‏ ‎шириной ‎в‏ ‎полтора ‎километра,‏ ‎без ‎всякого ‎сомнения, ‎добавлял ‎стабу‏ ‎Железнодорожный‏ ‎много ‎очков‏ ‎к ‎защите.‏ ‎Заражённые ‎не ‎любят ‎водных ‎преград‏ ‎и‏ ‎лезут‏ ‎в ‎воду‏ ‎с ‎краней‏ ‎неохотой, ‎либо‏ ‎не‏ ‎лезут ‎совсем,‏ ‎да ‎и ‎с ‎наскоку ‎такое‏ ‎место ‎не‏ ‎взять,‏ ‎даже ‎хорошо ‎оснащённому‏ ‎отряду ‎иммунных.‏ ‎Ведь ‎наплавной ‎понтонный ‎мост‏ ‎только‏ ‎один. ‎Он‏ ‎прекрасно ‎простреливается,‏ ‎и ‎его ‎можно ‎взорвать ‎в‏ ‎любой‏ ‎удобный ‎момент.‏ ‎Если ‎кому-либо‏ ‎захочется ‎блокировать ‎стаб ‎и ‎взять‏ ‎в‏ ‎осаду,‏ ‎то ‎придётся‏ ‎постараться, ‎так‏ ‎как ‎запасы‏ ‎воды‏ ‎у ‎осаждённых‏ ‎практически ‎неисчерпаемы. ‎Всё ‎так…

Но ‎как‏ ‎же ‎это‏ ‎оборонительное‏ ‎сооружение ‎портило ‎здешний‏ ‎климат… ‎Начавшийся‏ ‎восход ‎светила ‎Улья ‎косыми‏ ‎лучами‏ ‎пробивался ‎сквозь‏ ‎плотную ‎завесу‏ ‎густой ‎взвеси ‎тумана. ‎Само ‎светило‏ ‎не‏ ‎греет, ‎да‏ ‎и ‎не‏ ‎видно ‎даже ‎намёка ‎на ‎него.‏ ‎Это‏ ‎не‏ ‎Солнышко, ‎согревающее‏ ‎родную ‎планету‏ ‎Земля. ‎В‏ ‎мутном‏ ‎призрачном ‎свете‏ ‎Железнодорожного ‎бессильном ‎разогнать ‎серую ‎промозглую‏ ‎хмарь, ‎это‏ ‎чувствуется‏ ‎особенно ‎остро ‎и‏ ‎тоскливо. ‎Улей‏ ‎— ‎другой ‎мир. ‎Тут‏ ‎другие‏ ‎правила ‎игры.

Кроме,‏ ‎убедительного ‎рва‏ ‎стаб ‎защищает ‎ещё ‎сплошная ‎стена,‏ ‎собранная‏ ‎из ‎морских‏ ‎контейнеров, ‎скреплённых‏ ‎друг ‎с ‎другом ‎и ‎залитых‏ ‎изнутри‏ ‎бетоном.‏ ‎Да, ‎не‏ ‎такая ‎монументальная,‏ ‎как ‎в‏ ‎Зимнем,‏ ‎но ‎всё‏ ‎же ‎ни ‎приблудная ‎орда ‎заражённых,‏ ‎ни ‎хорошо‏ ‎оснащённая‏ ‎банда, ‎жителей ‎Железнодорожного‏ ‎не ‎озадачат‏ ‎внезапным ‎нападением.

Мёрзнем ‎в ‎окопах‏ ‎третью‏ ‎неделю ‎не‏ ‎просто ‎так,‏ ‎а ‎воюем. ‎Что ‎такое ‎война‏ ‎в‏ ‎Улье? ‎Это‏ ‎что-то ‎навроде‏ ‎затянутой ‎и ‎невообразимо ‎скучной ‎партии‏ ‎в‏ ‎шахматы,‏ ‎когда ‎цель‏ ‎вроде ‎и‏ ‎имеется, ‎но‏ ‎до‏ ‎её ‎достижения‏ ‎невообразимо ‎далеко. ‎Основные ‎стабы ‎региона‏ ‎сейчас ‎все‏ ‎хорошо‏ ‎защищены. ‎Брать ‎такие‏ ‎с ‎боя,‏ ‎может ‎себе ‎позволить ‎только‏ ‎очень‏ ‎и ‎очень‏ ‎богатый ‎противник,‏ ‎потому ‎как ‎сначала ‎всё ‎нужно‏ ‎основательно‏ ‎раздолбить ‎артиллерией,‏ ‎желательно ‎находящейся‏ ‎на ‎закрытой ‎позиции. ‎А ‎это‏ ‎помимо‏ ‎мастерства‏ ‎расчётов, ‎потому‏ ‎как ‎нужно‏ ‎не ‎просто‏ ‎стрелять,‏ ‎попадать ‎в‏ ‎цель, ‎ещё ‎и ‎вагоны ‎боеприпасов,‏ ‎которые ‎тут‏ ‎в‏ ‎большой ‎цене. ‎Пожалуй,‏ ‎такое ‎себе‏ ‎может ‎позволить ‎только ‎Зимний,‏ ‎но‏ ‎это ‎старое‏ ‎объединение ‎стабов,‏ ‎скорей ‎даже ‎древнее. ‎Говорят, ‎что‏ ‎основали‏ ‎Зимний ‎ещё‏ ‎белогвардейские ‎офицеры‏ ‎при ‎проклятом ‎царизме, ‎а ‎к‏ ‎рукам‏ ‎прибрали‏ ‎в ‎итоге‏ ‎революционные ‎матросы.‏ ‎А ‎кроме‏ ‎Зимнего,‏ ‎со ‎своим‏ ‎производством ‎почитай ‎всего ‎необходимого, ‎есть‏ ‎только ‎внешники,‏ ‎боеприпасы‏ ‎которым ‎приходят ‎железнодорожными‏ ‎составами ‎из‏ ‎родного ‎мира. ‎Вот ‎с‏ ‎ними-то‏ ‎мы ‎тут‏ ‎и ‎воюем.‏ ‎Однако, ‎внешники ‎ограничены ‎своей ‎привязкой‏ ‎к‏ ‎базам, ‎потому‏ ‎более ‎или‏ ‎менее ‎свободно ‎могут ‎действовать ‎только‏ ‎руками‏ ‎своих‏ ‎союзников ‎муров.‏ ‎Кластеры ‎—‏ ‎клетки ‎шахматной‏ ‎доски‏ ‎с ‎различным‏ ‎временем ‎перезагрузки, ‎постоянно ‎подкидывают ‎те‏ ‎или ‎иные‏ ‎сюрпризы.‏ ‎Так, ‎что ‎тривиальная‏ ‎задача ‎по‏ ‎доставке ‎боеприпасов ‎превращается ‎в‏ ‎многоходовый‏ ‎квест ‎эпического‏ ‎уровня ‎сложности‏ ‎с ‎неопределённым ‎концом, ‎даже ‎если‏ ‎подключить‏ ‎к ‎расчётам‏ ‎мощный ‎тактический‏ ‎компьютер. ‎Не ‎могут ‎учесть ‎программисты‏ ‎и‏ ‎электронные‏ ‎мозги ‎всех‏ ‎вывертов ‎безумного‏ ‎мира. ‎Вот‏ ‎и‏ ‎приходится ‎воевать,‏ ‎отбирая ‎по ‎несколько ‎раз ‎друг‏ ‎у ‎друга‏ ‎слабозащищённые‏ ‎плацдармы, ‎временные ‎стабы.‏ ‎Громя ‎автоматические‏ ‎огневые ‎точки, ‎взрывая ‎переправы,‏ ‎минируя‏ ‎дороги ‎и‏ ‎грабя ‎караваны‏ ‎с ‎боеприпасами, ‎провизией, ‎амуницией, ‎оружием.‏ ‎Ничего‏ ‎нового.

Я ‎попал‏ ‎в ‎Улей‏ ‎в ‎тринадцать ‎лет, ‎а ‎сейчас‏ ‎мне‏ ‎около‏ ‎сорока. ‎Может‏ ‎больше ‎немного.‏ ‎Звёзд ‎особо‏ ‎с‏ ‎неба ‎не‏ ‎хватал, ‎да ‎и ‎зачем ‎мне‏ ‎это? ‎Я‏ ‎тут‏ ‎не ‎стометровку ‎бегу,‏ ‎а ‎марафон.‏ ‎Приключений ‎не ‎ищу, ‎они‏ ‎сами‏ ‎меня ‎находят.‏ ‎Такой ‎мир…‏ ‎Закинуло ‎меня ‎сюда ‎в ‎районе‏ ‎Полиса.‏ ‎Очень ‎богатый‏ ‎и ‎спокойный‏ ‎стаб, ‎там ‎я ‎пару ‎лет‏ ‎ходил‏ ‎в‏ ‎местную ‎школу‏ ‎и ‎жил‏ ‎в ‎интернате.‏ ‎Потом‏ ‎шесть ‎лет‏ ‎служил ‎в ‎службе ‎безопасности ‎Полиса.‏ ‎Научился ‎стрелять,‏ ‎орудовать‏ ‎тесаком ‎и ‎клювом.‏ ‎Ничего ‎такого.‏ ‎Рядовой ‎боец, ‎отрабатывающий ‎долг‏ ‎за‏ ‎обучение ‎и‏ ‎проживание. ‎После‏ ‎двадцати ‎лет ‎некоторое ‎время ‎был‏ ‎трейсером‏ ‎— ‎занимался‏ ‎промыслом ‎споранов‏ ‎и ‎других ‎ништяков ‎в ‎составе‏ ‎небольшой‏ ‎группы‏ ‎рейдеров. ‎Когда‏ ‎всех ‎убили‏ ‎и ‎съели‏ ‎заражённые,‏ ‎я ‎спасся‏ ‎чудом. ‎Решив, ‎что ‎таким ‎образом‏ ‎Стикс ‎указывает‏ ‎мне‏ ‎на ‎то, ‎что‏ ‎засиделся ‎на‏ ‎месте, ‎пристроился ‎в ‎караван‏ ‎охранником.‏ ‎Увы, ‎скопить‏ ‎ничего ‎не‏ ‎получилось ‎особо. ‎Трейсеры ‎весь ‎свой‏ ‎хабар‏ ‎оставляют ‎в‏ ‎барах ‎и‏ ‎борделях, ‎я ‎от ‎своих ‎не‏ ‎отставал.‏ ‎В‏ ‎караване ‎торговцев‏ ‎я ‎ходил‏ ‎недолго. ‎Нападение‏ ‎муров‏ ‎поставило ‎точку‏ ‎в ‎моей ‎карьере ‎охранника. ‎Сейчас‏ ‎я ‎состою‏ ‎в‏ ‎отряде ‎стронгов ‎под‏ ‎командованием ‎Кокоса.

Череду‏ ‎воспоминаний ‎и ‎размышлений ‎прервало‏ ‎появление‏ ‎мутной ‎фигуры‏ ‎на ‎бруствере‏ ‎под ‎стеной. ‎Она ‎словно ‎бы‏ ‎сверхъестественным‏ ‎образом ‎материализовалась,‏ ‎медленно ‎так,‏ ‎по ‎частям. ‎Спустя ‎несколько ‎секунд,‏ ‎я‏ ‎снова‏ ‎поставил ‎свой‏ ‎компактный ‎АК-102‏ ‎на ‎предохранитель.

— Кали?‏ ‎—‏ ‎спросил ‎я‏ ‎тихо, ‎но ‎в ‎голосе ‎не‏ ‎удалось ‎скрыть‏ ‎напряжение.

— Не‏ ‎дёргайся, ‎Смак, ‎—‏ ‎насмешливо ‎ответила‏ ‎блондинка, ‎— ‎Витязь ‎где?

— Дрыхнет‏ ‎твой‏ ‎Витя ‎сном‏ ‎праведника…

— Кто ‎это‏ ‎тут ‎моё ‎имя ‎всуе ‎поминает?‏ ‎—‏ ‎раздался ‎голос‏ ‎моего ‎напарника,‏ ‎— ‎Что ‎стряслось?

— Кокос ‎всех ‎собирает‏ ‎для‏ ‎вылазки.‏ ‎Пойдёте? ‎—‏ ‎спросила ‎Кали.

Только‏ ‎я ‎собрался‏ ‎ответить‏ ‎что-то ‎вроде:‏ ‎«Да, ‎вы ‎долбанулись ‎совсем? ‎У‏ ‎меня ‎два‏ ‎рожка‏ ‎патронов ‎осталось.», ‎но‏ ‎меня ‎опередил‏ ‎Витя.

— Конечно, ‎— ‎сказал ‎он,‏ ‎стряхивая‏ ‎ладонью ‎с‏ ‎короткой ‎стрижки‏ ‎воду, ‎— ‎О ‎чём ‎вопрос.‏ ‎Боеприпасы‏ ‎на ‎исходе.‏ ‎Могла ‎бы‏ ‎не ‎спрашивать. ‎Сидим ‎тут… ‎Грибами‏ ‎скоро‏ ‎прорастём‏ ‎или ‎сами‏ ‎корни ‎пустим.

Артиллерия‏ ‎по ‎нам‏ ‎долбила‏ ‎уже ‎третью‏ ‎неделю. ‎Отряд ‎нёс ‎потери, ‎практически‏ ‎не ‎огрызаясь.‏ ‎Желание‏ ‎поквитаться ‎и ‎у‏ ‎меня ‎имелось,‏ ‎но ‎не ‎таким ‎же‏ ‎самоубийственным‏ ‎способом.

Спустя ‎всего‏ ‎несколько ‎минут‏ ‎мы ‎погрузились ‎в ‎надувные ‎лодоки‏ ‎и‏ ‎в ‎полной‏ ‎тишине ‎переправились‏ ‎через ‎ров. ‎На ‎берегу ‎нас‏ ‎уже‏ ‎поджидало‏ ‎около ‎десятка‏ ‎наших, ‎переплывших‏ ‎сюда ‎раньше.‏ ‎Пока‏ ‎Кокос ‎ставил‏ ‎задачу, ‎я ‎накрутил ‎на ‎ствол‏ ‎своего ‎АК-102‏ ‎банку‏ ‎автоматного ‎глушителя ‎6Ч65.‏ ‎План ‎очень‏ ‎простой. ‎Подобраться ‎под ‎прикрытием‏ ‎тумана‏ ‎к ‎батарее‏ ‎гаубиц ‎и‏ ‎взять ‎сонных ‎муров ‎в ‎ножи.‏ ‎Мы,‏ ‎конечно, ‎в‏ ‎тельняшках, ‎но‏ ‎вот ‎только ‎сильно ‎меньше ‎нас.

***

— Стой,‏ ‎кто‏ ‎идёт!‏ ‎— ‎окликнул‏ ‎нас ‎боец.

— Свои‏ ‎идут. ‎Не‏ ‎всё‏ ‎ж ‎в‏ ‎окопы ‎гадить, ‎— ‎развязано ‎ответил‏ ‎мой ‎напарник,‏ ‎—‏ ‎Не ‎дёргайся…

— Пароль…

Часовой ‎было‏ ‎открыл ‎рот‏ ‎крикнуть: ‎«Тревога!» ‎— ‎вот‏ ‎только‏ ‎не ‎успел.

Витя‏ ‎умел ‎ускоряться,‏ ‎когда ‎хотел ‎на ‎доли ‎секунды.‏ ‎Он‏ ‎махнул ‎тесаком‏ ‎и ‎из‏ ‎горла ‎солдата ‎не ‎вылетело ‎ни‏ ‎слова.‏ ‎Только‏ ‎голова ‎упала‏ ‎с ‎глухим‏ ‎звуком, ‎да‏ ‎струя‏ ‎крови ‎потекла‏ ‎из ‎перерубленной ‎шеи.

Я ‎не ‎терял‏ ‎времени ‎даром‏ ‎и‏ ‎спрыгнул ‎с ‎бруствера‏ ‎в ‎окоп.‏ ‎Тут ‎же ‎встретился ‎нос‏ ‎к‏ ‎носу ‎с‏ ‎ещё ‎одним‏ ‎сонно ‎моргавшим ‎муром. ‎Мудрить ‎не‏ ‎стал,‏ ‎просто ‎воткнул‏ ‎нож ‎ему‏ ‎в ‎глотку ‎и ‎перерезал ‎её‏ ‎от‏ ‎уха‏ ‎до ‎уха.‏ ‎Когда ‎он‏ ‎повалился ‎наземь,‏ ‎я‏ ‎взял ‎нож‏ ‎в ‎зубы ‎и ‎проворно ‎пошарил‏ ‎по ‎разгрузке,‏ ‎вытаскивая‏ ‎боезапас, ‎который ‎торопливо‏ ‎перекочёвывал ‎в‏ ‎карманы ‎моей ‎разгрузки.

— Смак, ‎идём‏ ‎дальше.‏ ‎Мы ‎здесь‏ ‎не ‎за‏ ‎этим. ‎Потом ‎шмонать ‎их ‎будем.

Сказал‏ ‎Витязь‏ ‎и ‎растворился‏ ‎в ‎тумане,‏ ‎устремляясь ‎по ‎линии ‎траншеи. ‎Рядом‏ ‎со‏ ‎мной‏ ‎спрыгнула ‎Кали,‏ ‎сжимающая ‎в‏ ‎одной ‎руке‏ ‎пистолет‏ ‎с ‎навинченным‏ ‎глушителем, ‎а ‎в ‎другой ‎нож.‏ ‎Нельзя ‎и‏ ‎мне‏ ‎от ‎своих ‎отставать.

Отряд‏ ‎Кокоса, ‎словно‏ ‎голодные ‎демоны ‎мщения, ‎пошли‏ ‎по‏ ‎линии ‎окопов,‏ ‎беря ‎в‏ ‎ножи ‎ещё ‎не ‎проснувшихся ‎муров.‏ ‎Когда‏ ‎в ‎окопах‏ ‎ничего ‎живого‏ ‎не ‎осталось, ‎кроме ‎нас, ‎мы‏ ‎перешли‏ ‎на‏ ‎позиции ‎батареи,‏ ‎где ‎всё‏ ‎то ‎же‏ ‎самое‏ ‎проделали ‎с‏ ‎артиллеристами.

Кокос ‎подал ‎условный ‎знак, ‎запустив‏ ‎зелёную ‎ракету.‏ ‎В‏ ‎туманной ‎тишине ‎с‏ ‎востока ‎почти‏ ‎сразу ‎послышался ‎нарастающий ‎невнятный‏ ‎шум.‏ ‎Около ‎сотни‏ ‎армейцев ‎из‏ ‎Железнодорожного, ‎которые ‎половину ‎ночи ‎провели‏ ‎в‏ ‎воде ‎защитного‏ ‎рва, ‎теперь‏ ‎приближались ‎к ‎гаубицам, ‎чтобы ‎повернуть‏ ‎их‏ ‎и‏ ‎атаковать ‎базовый‏ ‎лагерь ‎внешников.

Немногие‏ ‎пиковые, ‎что‏ ‎пережили‏ ‎то ‎утро,‏ ‎до ‎сих ‎пор ‎рассказывают ‎другим,‏ ‎как ‎провела‏ ‎эту‏ ‎операцию ‎бригада ‎Кокоса.‏ ‎Будто ‎бы‏ ‎мы ‎не ‎давали ‎никому‏ ‎пощады‏ ‎и ‎сами‏ ‎её ‎не‏ ‎просили. ‎Если ‎вы ‎знаете ‎какие-то‏ ‎другие‏ ‎способы, ‎как‏ ‎нескольким ‎десяткам‏ ‎выбить ‎с ‎укреплённой ‎позиции ‎несколько‏ ‎сотен,‏ ‎скажите‏ ‎мне. ‎В‏ ‎следующий ‎раз‏ ‎я ‎буду‏ ‎действовать‏ ‎иначе. ‎Только,‏ ‎когда ‎мы ‎пополнили ‎боезапас ‎и‏ ‎взяли ‎трофеи,‏ ‎ахнули‏ ‎первые ‎выстрелы ‎тяжёлых‏ ‎гаубиц ‎«Паладин».‏ ‎Вот ‎только ‎на ‎этот‏ ‎раз‏ ‎чемоданы ‎тяжёлых‏ ‎снарядов ‎понеслись‏ ‎по ‎баллистической ‎траектории ‎не ‎в‏ ‎сторону‏ ‎стаба, ‎а‏ ‎на ‎укрепления‏ ‎спящих ‎внешников.

Мы ‎потеряли ‎в ‎этом‏ ‎замесе‏ ‎одиннадцать‏ ‎бойцов.

Отряд ‎Кокоса‏ ‎стал ‎Джокером‏ ‎в ‎этой‏ ‎войне‏ ‎Железнодорожного ‎с‏ ‎внешниками ‎и ‎мурами. ‎Для ‎стронгов‏ ‎война ‎—‏ ‎дело‏ ‎добровольное. ‎Большинство ‎из‏ ‎нас ‎дерётся‏ ‎не ‎за ‎страх, ‎а‏ ‎за‏ ‎совесть, ‎некоторые‏ ‎желают ‎покрыть‏ ‎себя ‎славой, ‎некоторые ‎заработать. ‎В‏ ‎большинстве‏ ‎отряд ‎был‏ ‎сформирован ‎из‏ ‎бывших ‎военных ‎или ‎гражданских, ‎но‏ ‎с‏ ‎опытом,‏ ‎по ‎большей‏ ‎части ‎приличных‏ ‎людей. ‎Однако,‏ ‎были‏ ‎и ‎натуральные‏ ‎отморозки. ‎Кокос ‎брал ‎всех, ‎лишь‏ ‎бы ‎приказов‏ ‎слушались,‏ ‎обладали ‎опытом ‎боевых‏ ‎действий ‎и‏ ‎хотели ‎резать ‎муров ‎и‏ ‎внешников.‏ ‎Бой ‎отделял‏ ‎зёрна ‎от‏ ‎плевел. ‎А ‎спустя ‎несколько ‎лет‏ ‎такой‏ ‎деятельности, ‎нас‏ ‎знали ‎как‏ ‎самый ‎боеспособный ‎отряд ‎стронгов ‎на‏ ‎Северо-Востоке.

Что‏ ‎ж…‏ ‎Одиннадцать ‎человек‏ ‎двухсотых ‎—‏ ‎это ‎приемлемо.‏ ‎Это‏ ‎сущие ‎пустяки‏ ‎по ‎сравнению ‎с ‎тремя ‎сотнями‏ ‎пиковых. ‎В‏ ‎Улье‏ ‎люди ‎самый ‎дешёвый‏ ‎из ‎ресурсов.‏ ‎К ‎смертям ‎привыкаешь ‎быстро.‏ ‎Вот‏ ‎только, ‎когда‏ ‎убивают ‎твоего‏ ‎друга, ‎с ‎которым ‎ты ‎прошёл‏ ‎и‏ ‎Крым, ‎и‏ ‎Рым…

Вопреки ‎моим‏ ‎ожиданиям ‎мы ‎не ‎вернулись ‎на‏ ‎свои‏ ‎позиции,‏ ‎а ‎уходили,‏ ‎чтобы ‎раствориться‏ ‎среди ‎стандартных‏ ‎кластеров‏ ‎под ‎грохочущую‏ ‎канонаду ‎«Паладинов». ‎Я ‎и ‎Кали‏ ‎несли ‎Витязя,‏ ‎подхватив‏ ‎его ‎под ‎руки,‏ ‎чтобы ‎оставить‏ ‎на ‎стандартном ‎кластере. ‎Момент‏ ‎прощания‏ ‎мне ‎не‏ ‎забыть ‎до‏ ‎смерти. ‎Беспощадный ‎снайпер ‎Кали ‎сохранила‏ ‎безучастное‏ ‎выражение ‎лица.‏ ‎Она ‎стояла‏ ‎прямая ‎и ‎тонкая ‎над ‎могучим‏ ‎телом‏ ‎моего‏ ‎друга, ‎а‏ ‎из ‎глаз‏ ‎катились ‎крупные‏ ‎слёзы.‏ ‎Я ‎закончил‏ ‎складывать ‎руки ‎у ‎Витязя ‎на‏ ‎груди. ‎Что‏ ‎ещё?‏ ‎Да, ‎всё, ‎пожалуй.‏ ‎Все ‎там‏ ‎будем…

Я ‎развернулся ‎и ‎пошёл,‏ ‎торопясь‏ ‎догнать ‎уходящий‏ ‎отряд.

— Постой! ‎—‏ ‎окрикнула ‎меня ‎Кали.

Остановился ‎молча, ‎не‏ ‎обернулся.‏ ‎Это ‎было‏ ‎выше ‎моих‏ ‎сил. ‎Витязь ‎заменил ‎мне ‎брата,‏ ‎а‏ ‎отряд‏ ‎семью.

— Вот, ‎—‏ ‎что-то ‎холодное‏ ‎коснулось ‎моей‏ ‎руки,‏ ‎— ‎Держи,‏ ‎Смак. ‎Я ‎думаю, ‎он ‎бы‏ ‎хотел, ‎чтобы‏ ‎это‏ ‎осталось ‎у ‎тебя…

Я‏ ‎посмотрел ‎на‏ ‎предмет, ‎который ‎сунула ‎мне‏ ‎в‏ ‎руки ‎Кали.

— Почему‏ ‎ты ‎не‏ ‎оставишь ‎его ‎у ‎себя?

— Нет, ‎он‏ ‎твой…

Ещё‏ ‎раз ‎осмотрел‏ ‎револьвер ‎РШ-12,‏ ‎принадлежавший ‎Витязю.

— Думаю, ‎Витязь ‎бы ‎одобрил,‏ ‎если‏ ‎бы‏ ‎ты ‎получил‏ ‎его ‎в‏ ‎наследство. ‎Потому‏ ‎что‏ ‎он ‎сам‏ ‎его ‎унаследовал ‎от ‎своего ‎крёстного…

Против‏ ‎воли ‎сжал‏ ‎в‏ ‎руке ‎тяжёлый ‎пятизарядный‏ ‎револьвер ‎с‏ ‎рукояткой ‎из ‎моржовой ‎кости.‏ ‎О‏ ‎том, ‎что‏ ‎я ‎не‏ ‎первый ‎владелец ‎этого ‎наевшегося ‎стероидов‏ ‎бодибилдера‏ ‎из ‎мира‏ ‎револьверов, ‎говорили‏ ‎многочисленные ‎зарубки ‎на ‎пожелтевшей ‎от‏ ‎времени,‏ ‎полированной‏ ‎костяной ‎рукоятке.‏ ‎Холодное ‎блестящее‏ ‎воронение ‎оружия‏ ‎свидетельствовало‏ ‎о ‎том,‏ ‎что ‎револьвер ‎не ‎оставался ‎без‏ ‎ухода.

Откинул ‎барабан‏ ‎и‏ ‎посмотрел ‎три ‎каморы‏ ‎с ‎патронами,‏ ‎остальные ‎пусты. ‎Спрятал ‎револьвер‏ ‎в‏ ‎пространственный ‎карман,‏ ‎бывший ‎одним‏ ‎из ‎моих ‎не ‎раскачанных ‎Даров‏ ‎и‏ ‎поторопился ‎за‏ ‎тонкой ‎фигуркой‏ ‎Кали, ‎уже ‎почти ‎исчезнувшей ‎в‏ ‎тумане.‏ ‎Вскоре‏ ‎в ‎этом‏ ‎тумане ‎растворился‏ ‎и ‎я,‏ ‎оставляя‏ ‎за ‎спиной‏ ‎тело ‎Витязя. ‎Друга, ‎стронга ‎и‏ ‎отчаянного ‎бойца,‏ ‎нашедшего‏ ‎покой ‎в ‎беспокойном‏ ‎мире ‎Улья.

Москва,‏ ‎16 ‎апреля ‎2023 ‎года,‏ ‎Алексей‏ ‎Елисеев.