Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Сказочные теремки Щукинского музея русских древностей и Музея биологии имени Тимирязева
Нынешний мой архитектурный герой расположен на Малой Грузинской улице, по соседству с католическим собором Непорочного зачатия и неподалеку от грузинской церкви Георгия Победоносца.
Сегодня он известен как Биологический музей имени Тимирязева. Построен же этот усадебный комплекс в русском стиле, который по невежеству или по гадкой, привитой кем-то привычке называют «псевдорусским», был в промежутке между 1892 и 1905 годами и…
…Принадлежал Петру Ивановичу Щукину
Их было одиннадцать детей — четыре сестры и семеро братьев. По некоторым свидетельствам, именно Петр Иванович первым из Щукиных переселился в Москву из родной Калужской области. Но перед этим отучился в Петербурге, а затем в Берлинском практическом торговом училище. А заодно успел поработать в Германии и Франции, получив неплохую практику по ткацкому делу.
И, вернувшись в Россию летом 1878 года, обосновался в Москве.
Еще живя во Франции, в Лионе, он увлекся коллекционированием книг и портретов местных знаменитостей. А в России распространил страсть к собирательству на персидские ковры и произведения индийских, китайских и японских мастеров — как говорят, сказалась профессиональная черта, торговля дорогими и редкими тканями. А затем перешел на коллекционирование старинных русских вещей.
Так к началу двадцатого века и появился основанный им в Москве Музей российских древностей.
Да и братья от него не отставали. Сергей Иванович собирал картины французских импрессионистов, Дмитрий Иванович — творения старой европейской школы живописи, а Иван Иванович сконцентрировался на испанских художниках.
С годами его коллекция разрасталась, и в 1891 году купец…
…Продал свой дом на Пречистенке и переселился в Грузинскую слободу
Первую постройку нового комплекса, похожую на древнерусский терем, здесь поставили уже в 1892 году по проекту Бориса (или Бернарда) Викторовича Фрейденберга. Сегодня это дом № 15, строение 2, известный как «Старый музей» или «Скрыня» (шкатулка, ларец) — собственно дом Петра Ивановича Щукина.
В истинном духе старинного ярославского зодчества, с шатровым ступенчатым крыльцом, балкончиком в духе Романовских палат на Варварке, с «алмазной» рустовкой первого этажа
и очаровательным единорогом в медальоне над крыльцом.
Здесь купец поселился и сам вместе с семьей, здесь же разместил и свою богатейшую коллекцию.
Но коллекция неудержимо продолжала расти, и спустя несколько лет потребовалось дополнительное здание для ее размещения. Его строительством в 1896–1898 годах занимался уже другой зодчий, Адольф Эрнестович Эрихсон, которому помогал архитектор Василий Николаевич Башкиров.
Новое здание оформили и украсили в том же стиле, что и первое, и соединили с первым при помощи подземного туннеля. И хотя новый дом был весьма просторен, даже по стенам того перехода размещались многочисленные экспонаты.
Одновременно со строительством дома, Эрихсон и Башкиров отделили усадебную территорию от улицы оградой с парадными воротами.
А в 1905-м построили заключительную часть ансамбля — музейное хранилище и архив (дом № 15, стр. 3). Его автором сделался Федор Никитич Кольбе.
И в том же самом 1905 году Петр Иванович Щукин пожертвовал свою коллекцию (более трехсот тысяч экспонатов!) вместе с архитектурным ансамблем Историческому музею. Сам же остался его попечителем и хранителем, продолжая пополнять экспозиции новыми раритетами.
В 1912 году Петр Иванович на шестидесятом году жизни скончался от гнойного аппендицита и был похоронен в Покровском монастыре. Позднее музей на Малой Дмитровке упразднили, а…
…Богатейшие собрания перевезли в здание Исторического музея
В усадьбе расположился Музей Старой Москвы, затем Областной музей Московского края, а с 1934 года — Тимирязевский Биологический музей.
Впрочем, успели сказочные русские теремки побывать и студенческими общагами, хоть, к счастью, и недолго.
Хотя, жили здесь разные люди как до революции, так и после. Например, с конца 1890-х до начала нулевых двадцатого века здесь снимала квартиру известная своим контральто исполнительница цыганских романсов Варвара Васильевна Панина, а в 1910-1920-х годах — племянник поэта Николая Некрасова, депутат Государственной думы Первого созыва, книгоиздатель Константин Федорович Некрасов с сыном Николаем Константиновичем, писателем и некрасоведом. В сороковых годах здесь жил историк, археолог и этнограф Сергей Павлович Толстов.
А в музее во время его существования работали москвовед, архитектор и реставратор Илья Евграфович Бондаренко и живописец Аполлинарий Михайлович Васнецов. А Валентин Серов и Василий Суриков трудились здесь над своими произведениями.
Да и многие другие художники приезжали сюда, чтобы зарисовать с натуры старинные предметы. И говорят, что многие произведения, бывшие когда-то экспонатами Щукинского музея, сегодня можно увидеть только лишь на их полотнах.
* * *
Мои дорогие старые друзья и новые знакомые! Большое спасибо, что заглянули на эту страницу. Она только-только начинает зарождаться, но я уверен, что у нее есть будущее.
Буду рад каждому вашему комментарию и отклику. Давайте вместе увеличим число единомышленников, кто любит гулять по Москве, изучать историю ее улиц и обсуждать эти истории друг с другом.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!
Бём Е. Азбука. 5 вып. Париж, 1913-1914
Поставщик Двора Его Императорского Величества И.С. Лапин, художник – издатель. Париж, 1913-1914. 5 вып. (планировалось). Тираж 1000 экз. При жизни Елизаветы Бем вышло только три выпуска. Планировалось выпустить 5 выпусков по 6 букв в каждом, вышло всего 4 выпуска (24 буквы). Позднее в 1920-е годы «Азбука» переиздавалась в Праге, серией из 30 открыток для детей иммигрантов. Каждую из хромолитографий сопровождает искусственно-вычурный и помпезный текст.
Выпуски в мягких издательских обложках. 38,8х29,8 см. На первой обложке – Св. Пророк Наум, по преданию, патрон науки, как и гласит русская пословица : "Пророк Наум, наставь на ум!". Детей начинали обучать грамоте 1-го декабря, в день Св. Пр. Наума! Текст составлен Е. Бём, профессором Ф. Батюшковым и Опочининым. Рисунки наклеены на толстую бумагу Верже специального изготовления. Цена всей азбуки – 30 рублей, одного выпуска – 6 рублей! Сто роскошных номерованных экземпляров, особенно тщательно исполненным, с автографом Елизаветы Бём. Его цена по подписке – 50 рублей. Половина тиража вышла в издательском коленкоровом переплёте с двумя металлическими под старое серебро застёжками и пряжками.
Создавать давно задуманную азбуку Е.М. Бём начала в 1911 году, заключив договор с издателем И.С. Лапиным. Произведение было задумано не для обучения грамоте, а скорее как история в картинках. Используя композицию иллюстрированной азбуки, художница Елизавета Бём, попыталась создать оригинальный альбом в сказочном стиле. Образцом для азбуки послужили "Буквицы" времён царя Алексея Михайловича. Это дало мысль применить и подобрать рисунки на каждую из букв, придерживаясь по возможности, духа того времени или сказочного или народного. Для заставок подобраны сибирские камни, тоже на всякую букву. Монеты взяты из разных времён, начиная с червонца Царя Михаила Феодоровича, рубля и четвертака Царя Алексея Михайловича, полушки Анны Иоанновны, гривны Екатерины I и знаменитого пятака Екатерины II. "Азбуку ведати - глаголеть добро есть!"
Библиографические источники:
1. От азбуки Ивана Фёдорова до современного букваря. Москва, 1974, с.с. 166-167.
2. Чапкина-Руга С.А. Русский стиль Елизаветы Бём. Москва, 2007.
РАЗНООБРАЗНЫЕ И НЕОБЫЧАЙНО КРАСИВЫЕ РУКОПИСНЫЕ БУКВЫ ИЗ «БУКВИЦЫ» ВРЕМЕН ЦАРЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА ПОСЛУЖИЛИ ПОВОДОМ К СОСТАВЛЕНИЮ НАСТОЯЩЕЙ «АЗБУКИ». ЭТО ДАЛО МЫСЛЬ ПРИМЕНИТЬ И ПОДОБРАТЬ РИСУНКИ НА КАЖДУЮ ИЗ БУКВ, ПРИДЕРЖИВАЯСЬ, ПО ВОЗМОЖНОСТИ, ДУХА ТОГО ВРЕМЕНИ, ИЛИ СКАЗОЧНОГО, ИЛИ НАРОДНОГО.
ВАШ КАРАНДАШ—МОЯ ОБИДА.
ЗАЧЕМ НЕ МНЕ ОН БОГОМ ДАН?
Я НЕ ПОКАЗЫВАЮ ВИДА,
НО В СЕРДЦЕ ЦЕЛЫЙ УРАГАН!
ПОЭТ АПОЛЛОН МАЙНОВ - ЕЛИЗАВЕТЕ БЁМ. 1896
К числу почитателей таланта Е. Поленовой принадлежала и Е. Бём. Имена этих художниц часто ставились рядом, В. Стасов однажды назвал их «родными сестрицами и товарками». Однако различия в их творческих методах гораздо очевиднее, чем внешнее тематическое сходство. Бём была графиком более плодовитым, чем Поленова, но и несравненно более поверхностным и однообразным. Даже Стасов, друживший с художницей и всячески превозносивший ее работы в печати, в письме к Е. Поленовой признавался: «...я никогда ровно ничего не требую и не смею взыскивать с Е. Бём, хотя нахожу совершенно фальшивой ее систему все на свете изображать вечно только посредством маленьких детей! По-моему, это очень худо и даже нелепо, но если ее натура, вкус и талант того требуют, — я с охотой и почтением преклоняюсь и с любовью слежу за ее грациозными и талантливыми творениями».
Мир детей был главной, если не единственной темой произведений одаренной рисовальщицы. По свидетельству С. Лаврентьевой, приятельницы и первого биографа Бём, художница основательно готовилась к летним поездкам в свое родовое имение, закупая множество подарков для крестьянских детей. В деревне «...барыня, одарив всех, принималась за срисовывание своих маленьких друзей, во всех видах и положениях, чего они не избегали, но охотно позировали...». Эти наброски служили потом основой для бесчисленных акварелей, литографий, книжных иллюстраций, открыток. Специфика подхода художницы к русской теме особенно наглядно проявилась в «Азбуке», предназначавшейся не для обучения грамоте, а для знакомства с бытом, материальной культурой, эстетикой допетровской Руси. На страницах этой книги дети, одетые в старинные костюмы, наглядно демонстрируют смысл непонятных слов, их фигуры включаются в единую композицию с образцами архаичной каллиграфии, с изображениями предметов утвари, животных.
Акварели Бём остроумно скомпонованы, красивы по цвету, импонируют разнообразием и тонкостью тональных переходов. И в то же время искушенного зрителя не покидает ощущение, что в рисунки «переложено сахара». Стилистику, в которой работала художница, часто называют сентиментальным реализмом. Поверхностный взгляд «доброй барыни» фиксировал лишь внешние черты маленьких натурщиков, расчетливо отбирал лишь те детали, которые способны вызвать у чувствительного зрителя слезу умиления. Тема русской старины чаще всего сводилась к игривому маскараду, к переодеванию современных крестьянских ребят в наряды других эпох.
Еще проще решалась сложнейшая проблема пластической передачи особенностей детской психологии. Та простодушно-восторженная характеристика творчества Бём, с которой начинает свой очерк С. Лаврентьева, очень точно описывает не только типичный для художницы круг образов, но и тот эмоциональный эффект, на который было рассчитано большинство ее произведений: «Кто из нас не знаком с вышедшими из-под ее кисти детишками, чисто-русского типа, с их розовыми личиками, русыми кудряшками, наивными глазками и широко улыбающимися или слегка надутыми губками? Кто, встретив этих детишек, не залюбуется, а часто и приветливо улыбнется этим крошкам то в расшитых золотом боярских кафтанах, то в рваных зипунишках и простых рубашонках, то в виде ангелочков, осененных грациозно сложенными крыльями?» Сценки из жизни сусальных, ангелоподобных «крохотных людей» пользовались огромным спросом. Возможно, именно громкий успех у невзыскательной публики провоцировал Бём на бесконечные самоповторы, мешал ей критически взглянуть на свои работы и в конечном счете поставил все ее творчество на зыбкую грань между искусством и откровенным кичем. Это тем более обидно, если учесть, что речь идет о художнице высокоодаренной, в совершенстве владевшей техническими приемами графики.
Частое обращение к силуэтному рисунку дисциплинировало Бём, помогало избавиться от налета патоки, почти всегда присутствовавшего в ее акварелях. Одной из лучших книг, оформленных художницей, справедливо считается «Народная сказка о репке», в которой каждый персонаж получает емкую графическую характеристику, действие развивается с кинематографической динамикой, ажурные силуэты цветов и трав подчеркивают весомость, монолитность фигур главных героев. В лучших своих работах Бём умела быть графиком не только манерно-слащавым, но и наблюдательным, ироничным, точным в отборе деталей. Часто ее рисунки вели связный и увлекательный рассказ без помощи текста, в лаконичном силуэте угадывалось настроение и даже выражение лица героя. Целый ряд бёмовских иллюстративных циклов представляет несомненный интерес как попытки, пусть и не всегда удачные, свести воедино повествовательное начало и декоративные принципы оформления книги. Однако в гораздо большей степени в решении этой задачи преуспели иллюстраторы «Мира искусства».
Это просто были крестьянские ребятишки
из соседней деревни, которые стерегли табун…
Сидя без шапок и в старых полушубках на самых
бойких клячонках, мчатся они с весёлым
гиканьем и криком, болтая руками и ногами,
высоко подпрыгивают, звонко хохочут.
И.С.Тургенев. Бежин луг.
Е.М. Бём происходила из дворянского рода Эндауровых, восходящего к концу XVI века, но согласно семейному преданию - Елизавета Меркурьевна из рода Индогур, татар, пришедших на службу к Ивану III, который переименовал их в Эндауровых. Отец Е.М. Бём, Меркурий Николаевич Эндауров (1816-1906), родился в Вологде, учился в школе гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, в 1833-1840 годах служил в лейб-гвардии Московском полку, с 1840-го по 1850 год служил в Санкт-Петербурге в Комиссариатском департаменте Военного министерства помощником бухгалтера. В 1850 году он уволился со службы в чине коллежского асессора и переехал с семьей в имение - сельцо Щепцово Пошехонского уезда Ярославской губернии.
Мать Е.М. Бём Юлия Ивановна (1820-?) -дочь чиновника 6-го класса Богуславского полка. Оба родителя были большими любителями искусства, отец - страстным меломаном и театралом. Родилась Елизавета Меркурьевна 12 февраля 1843 года в Петербурге. Всего в семье было шестеро детей: Екатерина (1841-?), Елизавета (1843-1914), Николай (1848-?), Александр (1851-1918), Любовь (1853-?), Александра. Александр стал директором Мальцовского хрустального завода, на котором его сестра Елизавета создавала позже свои произведения из стекла. Любовь тоже стала художницей, приверженкой русского стиля, но не такой знаменитой, как сестра. Она прославилась акварелями растений, и Община Св. Евгении выпустила несколько серий ее открыток, на которых строки стихов окружали полевые цветы.
Детство до 1857 года Елизавета провела в родовом имении Щепцово, где делала свои первые шаги в рисовании. «Любовь к рисованию у меня была с самых ранних лет; я себя иначе не помню, как рисующей на всех клочках бумаги, которые попадались мне в руки. В письма к своим подругам петербургским я постоянно вкладывала рисуночки куколок и животных, и вот это-то и обратило внимание людей, несколько понимающих, что мне серьезно следовало заняться рисованием», - вспоминала Е.М. Бём.
Когда ей исполнилось 14 лет, по настоянию родственников, Ильиных, она возвращается в Петербург для обучения в рисовальной школе Общества поощрения художеств. Генерал А.А. Ильин, двоюродный дядя Е.М. Бём, был учредителем известного во всей Европе Санкт-Петербургского картографического заведения, печатавшего в технике литографии, он издавал различные атласы, популярные журналы «Природа и люди», «Всемирный путешественник».
Его издательство выпустило в свет большое количество силуэтов художницы. Елизавета Меркурьевна была одной из первых женщин, получивших профессиональное художественное образование. «Я начала посещать школу Общества поощрения художеств, находившуюся тогда на Васильевском острове, в здании Биржи. Лучшими, счастливыми годами были те, что я занималась в школе!
Приватных занятий я не имела, так что затраты на мое художественное образование были самые ничтожные. Руководителями нашими в школе были такие мастера, как Крамской, Чистяков, Бейдеман, Примацци (по акварели)», - писала Е.М. Бём. С И.Крамским Елизавета Меркурьевна поддерживала дружеские отношения и после окончания рисовальной школы, считая его своим «наилюбимейшим руководителем». «Самые отрадные воспоминания останутся у меня навсегда о Крамском и глубокая благодарность за ту пользу, которую он мне принес. Если я хоть малость понимаю в рисунке, то обязана этим исключительно Крамскому».
В 1864 году, закончив обучение, она возвращается в родительское имение, где увлекается рисованием с натуры животных; в 1865 году, приехав в Петербург, Елизавета Меркурьевна получает за эти рисунки серебряную медаль Общества поощрения художеств. В Петербурге молодая художница поселилась у своей приятельницы А. Дмоховской (Пинто), чей муж, объявленный политическим преступником, бежал из Италии. Лишенный всех средств и имущества, в Петербурге он зарабатывал уроками итальянского языка, и только после вступления на престол Виктора Эммануила был восстановлен в своих правах и получил место итальянского консула в России.
Благодаря этой семье Е.М. Бём узнала артистический мир столицы, подружилась с дочерью цензора профессора А. Никитенко, через которую познакомилась с И.Гончаровым и И.Тургеневым. Благодаря А. Дмоховской Елизавета Меркурьевна встретилась и с Л.Толстым, с которым поддерживала дружеские отношения до его смерти. В 1867 году молодая художница вышла замуж за Людвига Францевича Бёма, талантливого скрипача и преподавателя, а позднее профессора Петербургской консерватории.
Людвиг Францевич - венгр по происхождению, австрийский подданный. Его отец и первый учитель - Франц Бём -скрипач, страстный любитель и пропагандист квартетов Бетховена, с 1810-х годов жил в Петербурге, был солистом Императорских театров. Давал уроки музыки царской семье, девицам в Смольном институте, а также М.Глинке. Музыкальное образование Людвиг Францевич получил в Венской консерватории, проживая у своего дяди, знаменитого профессора, скрипача Иосифа Бёма, основателя Венской скрипичной школы, который дружил с Бетховеном и был учителем целой плеяды знаменитых скрипачей.
После смерти дяди Л.Ф. Бём получил в наследство скрипку Страдивари и письмо Бетховена. Став семейной дамой, Елизавета Меркурьевна не прекращала заниматься рисованием. «Любя всей душой свое занятие, я и по выходе замуж и после того, что имела ребенка, все так же, если еще не более, занималась любимым делом», - вспоминала она. Е.М. Бём во время обучения в рисовальной школе стала известна как прекрасная девушка в костюме Дианы на костюмированном балу в Академии художеств. В Петербурге ее еще долго ассоциировали с образом Прекрасной Дианы. Этот образ в 1862 году запечатлел на память современникам и потомкам в акварельном портрете А.Шарлемань.
Первый костюмированный бал состоялся 29 декабря 1861 года и был платным, 24 февраля 1862 года по желанию президента Академии художеств великой княгини Марии Николаевны состоялся повторный бал. На него бесплатно приглашались отличившиеся костюмами, среди них была и Елизавета Меркурьевна. Именно на этом балу А.Шарлемань выполнил акварельный портрет, который приобрел граф Н.Кушелев-Безбородко. Становление Е.М. Бём как художника приходится на 1870-е годы.
Впервые творчество Елизаветы Меркурьевны стало известно зрителю по исполненным ею графическим работам в технике литографии, разновидности гравюры, - она была изобретена в 1796 году Алоизером Зенефельдером. «Оригинальные» листы, то есть листы, выполненные литографически непосредственно самими художниками, по своему изяществу и тонкости ни в чем не уступали резцовой гравюре. Художественная литография стала популярна в первой четверти XIX века, особенно во Франции. К этому же времени относится появление литографии в России, первой работой считается «Всадник» А.Орловского, отпечатанный в марте 1816 года. Литография развивалась очень быстро, в этой технике пробовали свои силы практически все корифеи отечественной живописи - А.Венецианов, В.Боровиковский, О.Кипренский, А. и К. Брюлловы, братья Н. и Г. Чернецовы и многие другие.
Во второй половине XIX века распространяется репродуцирование картин литографским способом. В 18бО-е годы в моду вошло литографирование пером на камне. В этой манере себя попробовали многие: В.Верещагин, И.Шишкин, В.Суриков, В.Серов, и среди прочих - Е.М. Бём. На выставках в Императорской Академии художеств были представлены рисунки Е.М. Бём «Голова теленка», «Две кошачьих головы», «Собака с дикой уткой» и др. По этим рисункам Е.М.Бём выполнила литографии, две из которых - «Голова теленка» и «Собака с дикой уткой» - были напечатаны в «Художественном автографе» в 1869-1870 гг. вместе с литографиями И.Шишкина, Е.Лансере, В.Маковского и других.
В 1870 году Императорская Академия художеств присудила Елизавете Меркурьевне большую поощрительную медаль за рисунки животных. Также в технике литографирования пером по камню был исполнен большой лист «Красной шапочки» (1870) - работа, предшествовавшая первому крупному произведению Елизаветы Меркурьевны - рисункам к поэме Н.Некрасова «Мороз Красный нос», изданным в 1872 году А.Ильиным и представлявшим собой папку из шести нумерованных тоновых литографий в обложке с изображением сказочной ели, исполненных в классической технике литографского карандаша. Каждая композиция иллюстрирует определенные строки поэмы, все они решены вертикально и расположены в центре листа, в нижней части которого напечатаны стихи. Работы выполнены в эстетике 70-х годов XIX века, сродни идеализированным образам персонажей литографий А. Лебедева «Погибшие, но милые создания».
В них еще не проявился тот отличительный почерк, по которому Е.М. Бём легко определить, но уже заметна любовь художницы к изображению русской деревни и детей - двум темам, прошедшим через все ее творчество. В 1910-е годы И Лапин выпустил папку «Всего понемножку» из двадцати четырех хромолитографий с акварелей Е.М. Бём, герои всех композиций - дети. Эти же композиции были использованы на почтовой бумаге, а некоторые из них изданы как открытки.
Особенно важной и желанной работой в жизни художницы стала. «Азбука», состоящая из тридцати акварелей, иллюстрирующих русский алфавит. Она была издана И Лапиным в 1913-1914 годах в Париже в пяти выпусках, при жизни Елизаветы Меркурьевны вышло только три. Создавать давно задуманную азбуку Е.М. Бём начала в 1911 году, заключив договор с издателем. Произведение было задумано «не для обучения грамоте малышей», а скорее как история в картинках. «Разнообразные и необычно красивые рукописные буквы из «Буквицы» времен Алексея Михайловича послужили поводом к составлению настоящей «Азбуки». Это дало мысли применить и подобрать рисунки на каждую из букв, придерживаясь по возможности духа того времени, или сказочного, или народного.
Для заставок подобраны сибирские камни, то же на всякую букву. Монеты взяты из разных времен, начиная с червонца Михаила Федоровича, рубля и четвертака царя Алексея Михайловича, полушки Анны Иоанновны, гривны Екатерины I и пятака Екатерины II», - гласил текст, открывающий издание. Текст к каждой буквице составили Елизавета Меркурьевна, профессор Ф.Батюшков и знаток фольклора Е.Опочинин. Заставки и виньетки в новгородском стиле к акварелям Е.М. Бём исполнил Н.Иванов.
Художница создала 30 оригинальных композиций, сочетающих в себе древнюю буквицу, изображение и надписи, ее поясняющие, - все это соединено воедино и неразделимо. Каждая композиция ярко характеризует понятие «русский стиль». В 1920-е годы «Азбука» была дважды издана в Праге серией открыток для детей русских эмигрантов. «Азбука» явилась выражением и реализацией творческих замыслов художницы. Она воплотила в жизнь совершенно новое представление о книге как о комплексном произведении искусства.
C Азбукой Елизаветы Меркурьевны Бём уже познакомил, но пройти мимо этой статьи не мог из за интересного, содержательного текстового материала и именно поэтому сделал репринт статьи на своём аккаунте, чтобы мои читатели как можно более подробно познакомились с творчеством Елизаветы Бём.
Анастасия Чернова - Концертная фантазия в русском стиле
Анастасия Чернова (РАМ им. Гнесиных, 1 курс, класс проф. А. И. Микиты) - Концертная фантазия в русском стиле.
Исполняют Илья Ланских (кларнет) и автор (фортепиано)
Музыкальные классы имени П. И. Чайковского, зал "Метрополитен", 2 октября 2022 года.
