Японские мегалиты

Мегалиты и древние археологические объёкты Японии.
Радиоактивный закат самураев: наследие, которое никто не хочет принимать
Можно ли измерить время в кубометрах отчуждения? Четырнадцать лет после катастрофы на Фукусиме, четырнадцать миллионов кубометров зараженной земли, и ни одного места, готового принять это тяжелое наследие атомной эры.
В этих цифрах — не просто статистика, а метафора нашего времени: технологический прогресс создал проблему, решение которой не может найти даже одна из самых технологически развитых наций мира.

В Окуме и Футабе, где уровень радиации все еще превышает допустимые нормы, время словно остановилось. Здесь каждый день тысячи работников в защитных костюмах ведут молчаливую битву с невидимым врагом. Они собирают, сортируют, перемещают зараженную почву — словно пытаются переписать историю, вычеркнуть из нее страницу, которую никто не хотел читать.

«Я знаю, что некоторые говорят — лучше оставить все как есть. Но разве можем мы переложить бремя наших ошибок на плечи будущих поколений?» — эти слова Джиро Хирацуки из Министерства окружающей среды звучат как эхо древнегреческой трагедии, где героям приходится выбирать между плохим и худшим.
Каждый день 1600 грузовиков совершают свой молчаливый марш между точками временного хранения. За сухими цифрами — судьбы тысяч людей, которые не могут вернуться домой.
- Не 50 000 эвакуированных — а целый город, стертый с карты привычной жизни.
Официальные заявления об успешной дезактивации разбиваются о простую статистику: две трети эвакуированных жителей не верят в безопасность своих бывших домов. Это не просто недоверие к цифрам — это кризис веры в способность технологической цивилизации исправлять свои ошибки.

«Иногда мы смотрели друг на друга так, будто хотели сказать: 'Что мы здесь делаем? '» — признание Минору Икэды, участника работ по дезактивации, звучит как приговор системе, где скорость выполнения задач важнее их качества.
440,1 миллиард иен (4,2 млрд долларов) — такова цена попытки исправить непоправимое. Но даже эта астрономическая сумма не гарантирует решения проблемы. Как заметил один из экспертов: «Мы не можем купить новое будущее, мы можем только попытаться очистить прошлое».
Современные технологии дезактивации — это триумф человеческой изобретательности и одновременно признание наших ограничений. Мы научились очищать землю, но не научились предотвращать катастрофы, которые делают эту очистку необходимой.
Фукусима — не просто географическая точка на карте Японии. Это координаты нашего технологического высокомерия, место, где прогресс столкнулся с собственными пределами. Четырнадцать лет спустя Япония все еще ищем ответ на вопрос: как жить с наследием, которое никто не хочет принимать?

Может быть, главный урок Фукусимы не в том, как очищать зараженную землю, а в том, как не допустить повторения подобных катастроф. Ведь земля помнит наши ошибки дольше, чем мы помним свои обещания их не повторять.
В то время как мир движется к «зеленой» энергетике, тень Фукусимы становится все длиннее. Каждый новый проект атомной станции теперь проходит через призму этой катастрофы. И дело не только в технической безопасности — речь идет о моральной ответственности перед будущими поколениями.
- Исследования психологов показывают: травма Фукусимы изменила не только ландшафт, но и национальное самосознание японцев. Страна, построившая свое экономическое чудо на технологическом прогрессе, впервые столкнулась с его темной стороной в таком масштабе.
«Мы больше не можем быть уверены, что технологии всегда служат на благо человечества,» — отмечает профессор Токийского университета Хироси Танака. «Каждое решение теперь требует не только технического, но и этического обоснования.»

А статистика никого не щадит и говорит языком цифр:
- 14 миллионов кубометров зараженной почвы;
- 165 000 эвакуированных на пике кризиса;
- 50 000 человек, все еще не вернувшихся домой.
Но за каждой цифрой — человеческие судьбы, разрушенные общины, потерянные традиции. Как измерить стоимость утраченного чувства безопасности?
План правительства по вывозу зараженной почвы к 2045 году многим кажется утопичным. Но альтернатива — признать, что некоторые проблемы не имеют решения — еще страшнее. Это противоречие определяет всю дискуссию о будущем ядерной энергетики в Японии.
Опыт Фукусимы изменил глобальную энергетическую политику. Германия, наглядно испугавшись, досрочно вывела из эксплуатации все свои атомные электростанции. Другие страны пересмотрели свои программы развития ядерной энергетики. Но мир все еще не нашел универсального ответа на вопрос: как обеспечить растущие энергетические потребности человечества, не создавая новых рисков?
Фукусима поставила перед человечеством фундаментальные вопросы:
- Где граница между приемлемым и неприемлемым риском?
- Можем ли мы контролировать технологии, которые создаем?
- Имеем ли мы право принимать решения, последствия которых будут ощущать наши потомки?
Возможно, главная ирония Фукусимы в том, что она показала: прогресс не линеен. Иногда шаг вперед означает два шага назад в понимании наших возможностей и ограничений. Мы научились расщеплять атом, но все еще учимся жить с последствиями этого умения.
В тени статистики и технических отчетов скрываются истории обычных людей. Такеши Ямамото, фермер из префектуры Фукусима, каждое утро смотрит на свои рисовые поля через окно временного жилища. «Земля ждет», — говорит он, — «но я больше не уверен, что она ждет именно меня».

Японская культура, веками строившаяся на гармонии с природой, столкнулась с парадоксом: технологии, призванные улучшить жизнь, создали зоны отчуждения в самом сердце страны. Традиционное понятие «фурусато» (родное место) приобрело новый, трагический смысл.
«Мы потеряли не просто дома,» — объясняет социолог Кейко Хиросе, — «мы потеряли связь с землей, которая веками питала нашу культуру. Это разрыв, который нельзя измерить дозиметром».
Цифры показывают только верхушку айсберга:
- 20% снижение стоимости сельскохозяйственной продукции региона
- 35% падение туристического потока
- Более 800 предприятий закрылись в зоне отчуждения
Как это ни парадоксально, но катастрофа послужила стимулом для технологического прорыва:
- Разработаны новые, более эффективные методы дезактивации почвы и воды;
- Созданы автономные роботизированные комплексы, способные длительно работать в условиях сильнейшей радиации.
- Инновации в области мониторинга радиации;
- Развитие технологий безопасного хранения радиоактивных отходов под открытым небом.
Фукусима стала «ядерным университетом» для всего человечества, который заставил мир по-новому взглянуть на переоценку рисков природных катастроф и важность прозрачной коммуникации в кризисных ситуациях.
Однако мировое сообщество разделилось: одни страны отказываются от ядерной энергетики, другие разрабатывают новые, более безопасные реакторы, а третьи ищут баланс между разными источниками энергии.

История Фукусимы не закончена. Она продолжает писаться в судьбах людей, в научных лабораториях, в политических решениях и международных соглашениях. Это история о том, как катастрофа может стать катализатором перемен, как трагедия может породить надежду, и как человечество учится расти через свои ошибки.
Постфукусимские требования по безопасности были настолько ужесточены для ядерной энергетики, что новое поколение ядерных реакторов (поколения 3+) имеют расчетную частоту повреждения активной зоны в 100 тысяч раз меньше, чем реакторы прошлого поколения, такие, которые работали на АЭС «Фукусима-1» и на всех АЭС Германии.
- Например, ядерный реактор «Росатома» поколения 3+ «ВВЭР-1200/ТОИ» обладает расчётной частотой повреждения активной зоны, которая составляет 1 на 100 миллионов реакторо-лет. Для сравнения, у реакторов второго поколения этот показатель равен 1 на 1000 реакторо-лет.

В настоящее время в мире имеется около 440 ядерных реакторов более чем в 30 странах. А ядерная энергия по-прежнему остается предпочтительной, поскольку она считается экологически чистой технологией и превосходит другие источники энергии по мощности производства электроэнергии.
- К 2030 году должны быть построены и введены в эксплуатацию 56 новых ядерных реакторов во всем мире.
При этом на Россию и Китай приходится 60% всех строящихся за рубежом ядерных реакторов.
Возможно, главное наследие Фукусимы — это не радиоактивная земля и вода, а новое понимание: технологический прогресс без мудрости подобен кораблю без компаса. В мире, где мощь технологий растет экспоненциально, именно мудрость должна стать нашим главным ориентиром.
«Мы не можем изменить прошлое, но можем создать будущее, достойное уроков, которые оно нам преподало».
Эти слова, сказанные одним из ликвидаторов аварии, возможно, лучше всего отражают главный урок Фукусимы: каждая катастрофа — это не только испытание, но и возможность стать мудрее, сильнее, человечнее.

И пока мир продолжает свой путь в будущее, история Фукусимы остается не просто предупреждением, но и путеводной звездой, напоминающей о том, что истинный прогресс измеряется не только технологическими достижениями, но и способностью сохранять человечность перед лицом величайших вызовов.
Радиоактивный закат самураев: наследие, которое никто не хочет принимать
Можно ли измерить время в кубометрах отчуждения? Четырнадцать лет после катастрофы на Фукусиме, четырнадцать миллионов кубометров зараженной земли, и ни одного места, готового принять это тяжелое наследие атомной эры.
В этих цифрах — не просто статистика, а метафора нашего времени: технологический прогресс создал проблему, решение которой не может найти даже одна из самых технологически развитых наций мира.

В Окуме и Футабе, где уровень радиации все еще превышает допустимые нормы, время словно остановилось. Здесь каждый день тысячи работников в защитных костюмах ведут молчаливую битву с невидимым врагом. Они собирают, сортируют, перемещают зараженную почву — словно пытаются переписать историю, вычеркнуть из нее страницу, которую никто не хотел читать.

«Я знаю, что некоторые говорят — лучше оставить все как есть. Но разве можем мы переложить бремя наших ошибок на плечи будущих поколений?» — эти слова Джиро Хирацуки из Министерства окружающей среды звучат как эхо древнегреческой трагедии, где героям приходится выбирать между плохим и худшим.
Каждый день 1600 грузовиков совершают свой молчаливый марш между точками временного хранения. За сухими цифрами — судьбы тысяч людей, которые не могут вернуться домой.
- Не 50 000 эвакуированных — а целый город, стертый с карты привычной жизни.
Официальные заявления об успешной дезактивации разбиваются о простую статистику: две трети эвакуированных жителей не верят в безопасность своих бывших домов. Это не просто недоверие к цифрам — это кризис веры в способность технологической цивилизации исправлять свои ошибки.

«Иногда мы смотрели друг на друга так, будто хотели сказать: 'Что мы здесь делаем? '» — признание Минору Икэды, участника работ по дезактивации, звучит как приговор системе, где скорость выполнения задач важнее их качества.
440,1 миллиард иен (4,2 млрд долларов) — такова цена попытки исправить непоправимое. Но даже эта астрономическая сумма не гарантирует решения проблемы. Как заметил один из экспертов: «Мы не можем купить новое будущее, мы можем только попытаться очистить прошлое».
Современные технологии дезактивации — это триумф человеческой изобретательности и одновременно признание наших ограничений. Мы научились очищать землю, но не научились предотвращать катастрофы, которые делают эту очистку необходимой.
Фукусима — не просто географическая точка на карте Японии. Это координаты нашего технологического высокомерия, место, где прогресс столкнулся с собственными пределами. Четырнадцать лет спустя Япония все еще ищем ответ на вопрос: как жить с наследием, которое никто не хочет принимать?

Может быть, главный урок Фукусимы не в том, как очищать зараженную землю, а в том, как не допустить повторения подобных катастроф. Ведь земля помнит наши ошибки дольше, чем мы помним свои обещания их не повторять.
В то время как мир движется к «зеленой» энергетике, тень Фукусимы становится все длиннее. Каждый новый проект атомной станции теперь проходит через призму этой катастрофы. И дело не только в технической безопасности — речь идет о моральной ответственности перед будущими поколениями.
- Исследования психологов показывают: травма Фукусимы изменила не только ландшафт, но и национальное самосознание японцев. Страна, построившая свое экономическое чудо на технологическом прогрессе, впервые столкнулась с его темной стороной в таком масштабе.
«Мы больше не можем быть уверены, что технологии всегда служат на благо человечества, » — отмечает профессор Токийского университета Хироси Танака. «Каждое решение теперь требует не только технического, но и этического обоснования.»

А статистика никого не щадит и говорит языком цифр:
- 14 миллионов кубометров зараженной почвы;
- 165 000 эвакуированных на пике кризиса;
- 50 000 человек, все еще не вернувшихся домой.
Но за каждой цифрой — человеческие судьбы, разрушенные общины, потерянные традиции. Как измерить стоимость утраченного чувства безопасности?
План правительства по вывозу зараженной почвы к 2045 году многим кажется утопичным. Но альтернатива — признать, что некоторые проблемы не имеют решения — еще страшнее. Это противоречие определяет всю дискуссию о будущем ядерной энергетики в Японии.
Опыт Фукусимы изменил глобальную энергетическую политику. Германия, наглядно испугавшись, досрочно вывела из эксплуатации все свои атомные электростанции. Другие страны пересмотрели свои программы развития ядерной энергетики. Но мир все еще не нашел универсального ответа на вопрос: как обеспечить растущие энергетические потребности человечества, не создавая новых рисков?
Фукусима поставила перед человечеством фундаментальные вопросы:
- Где граница между приемлемым и неприемлемым риском?
- Можем ли мы контролировать технологии, которые создаем?
- Имеем ли мы право принимать решения, последствия которых будут ощущать наши потомки?
Возможно, главная ирония Фукусимы в том, что она показала: прогресс не линеен. Иногда шаг вперед означает два шага назад в понимании наших возможностей и ограничений. Мы научились расщеплять атом, но все еще учимся жить с последствиями этого умения.
В тени статистики и технических отчетов скрываются истории обычных людей. Такеши Ямамото, фермер из префектуры Фукусима, каждое утро смотрит на свои рисовые поля через окно временного жилища. «Земля ждет», — говорит он, — «но я больше не уверен, что она ждет именно меня».

Японская культура, веками строившаяся на гармонии с природой, столкнулась с парадоксом: технологии, призванные улучшить жизнь, создали зоны отчуждения в самом сердце страны. Традиционное понятие «фурусато» (родное место) приобрело новый, трагический смысл.
«Мы потеряли не просто дома, » — объясняет социолог Кейко Хиросе, — «мы потеряли связь с землей, которая веками питала нашу культуру. Это разрыв, который нельзя измерить дозиметром».
Цифры показывают только верхушку айсберга:
- 20% снижение стоимости сельскохозяйственной продукции региона
- 35% падение туристического потока
- Более 800 предприятий закрылись в зоне отчуждения
Как это ни парадоксально, но катастрофа послужила стимулом для технологического прорыва:
- Разработаны новые, более эффективные методы дезактивации почвы и воды;
- Созданы автономные роботизированные комплексы, способные длительно работать в условиях сильнейшей радиации.
- Инновации в области мониторинга радиации;
- Развитие технологий безопасного хранения радиоактивных отходов под открытым небом.
Фукусима стала «ядерным университетом» для всего человечества, который заставил мир по-новому взглянуть на переоценку рисков природных катастроф и важность прозрачной коммуникации в кризисных ситуациях.
Однако мировое сообщество разделилось: одни страны отказываются от ядерной энергетики, другие разрабатывают новые, более безопасные реакторы, а третьи ищут баланс между разными источниками энергии.

История Фукусимы не закончена. Она продолжает писаться в судьбах людей, в научных лабораториях, в политических решениях и международных соглашениях. Это история о том, как катастрофа может стать катализатором перемен, как трагедия может породить надежду, и как человечество учится расти через свои ошибки.
Постфукусимские требования по безопасности были настолько ужесточены для ядерной энергетики, что новое поколение ядерных реакторов (поколения 3+) имеют расчетную частоту повреждения активной зоны в 100 тысяч раз меньше, чем реакторы прошлого поколения, такие, которые работали на АЭС «Фукусима-1» и на всех АЭС Германии.
- Например, ядерный реактор «Росатома» поколения 3+ «ВВЭР-1200/ТОИ» обладает расчётной частотой повреждения активной зоны, которая составляет 1 на 100 миллионов реакторо-лет. Для сравнения, у реакторов второго поколения этот показатель равен 1 на 1000 реакторо-лет.

В настоящее время в мире имеется около 440 ядерных реакторов более чем в 30 странах. А ядерная энергия по-прежнему остается предпочтительной, поскольку она считается экологически чистой технологией и превосходит другие источники энергии по мощности производства электроэнергии.
- К 2030 году должны быть построены и введены в эксплуатацию 56 новых ядерных реакторов во всем мире.
При этом на Россию и Китай приходится 60% всех строящихся за рубежом ядерных реакторов.
Возможно, главное наследие Фукусимы — это не радиоактивная земля и вода, а новое понимание: технологический прогресс без мудрости подобен кораблю без компаса. В мире, где мощь технологий растет экспоненциально, именно мудрость должна стать нашим главным ориентиром.
«Мы не можем изменить прошлое, но можем создать будущее, достойное уроков, которые оно нам преподало».
Эти слова, сказанные одним из ликвидаторов аварии, возможно, лучше всего отражают главный урок Фукусимы: каждая катастрофа — это не только испытание, но и возможность стать мудрее, сильнее, человечнее.

И пока мир продолжает свой путь в будущее, история Фукусимы остается не просто предупреждением, но и путеводной звездой, напоминающей о том, что истинный прогресс измеряется не только технологическими достижениями, но и способностью сохранять человечность перед лицом величайших вызовов.
«Он был не из тех, кто избегает борьбы…» — американец на службе аутсайдеров.

Герой нашей статьи пошел добровольцем на фронт, провоевал всего пару недель и стал первым американцем в истории борьбы с агрессивно настроенной страной восходящего солнца.
УРОКИ СХОЛАСТИКИ № 60
1000 мужчин за 12 часов и штаны для — даже сказать неудобно для чего! вот что бывает, когда Максим, Митя и Маша распускаются на зимних каникулах!

№ 60 — самый распущенный подкаст за всю историю «уроков схоластики»! каким-то чудом в него влезли сигма бой, японский котик с зонтиком, тумбочки с попкорном из испании и игрушки для осанки funbaruz. несмотря на сопротивление максима, удалось обсудить тему про кино: значение «аноры» и юру борисова, а еще леденцы против кашля со вкусом супа.
Рузвельт, Трамп — и американский исторический цикл
Так вот о событиях в США в историческом контексте. Была у меня как-то статья (2020 г.), посвящённая годовщине со дня рождения Ф. Д. Рузвельта. Он родился как раз 30 января, так что в любом случае уместно вспомнить.
Даю как есть с небольшими добавлениями и пояснениями. Она понадобится в дальнейшем для общего понимания ситуации.
30 января — Франклин Делано Рузвельт: «Дональд Трамп» XX века и американский исторический цикл
30 января 1882 года родился Франклин Делано Рузвельт — «ФДР», 32-й президент Соединённых Штатов.

Он оказался на своём посту в переломный момент истории. Роль личности правителя на современном Западе не слишком велика, но иногда, в ключевые моменты, она резко возрастает. Сам Рузвельт говорил:
Если я буду плохим президентом США, то я стану последним их президентом.
С ним связан выход США из Великой Депрессии, предвоенная подготовка — да и само вступление США во Вторую Мировую войну. Он не дожил до конца войны, но во многом именно он оказался архитектором послевоенного мироустройства. Нельзя сказать, что всё вышло, как он задумывал, но всё же весьма многое.
Впрочем — обо всём по порядку. Что касается биографии Франклина Рузвельта, то отсылаю к открытым источникам. Но чтобы понять его роль в истории, следует уяснить кое-что о Соединённых Штатах в целом.
Американский исторический цикл
Если для российской истории свойственна примерно столетняя цикличность, то для истории Америки свойственен более короткий цикл — 80 лет. Из этих 80 на протяжении 40 лет идёт более-менее спокойное развитие, а вторые 40 связаны с разнообразными форс-мажорными явлениями: кризисами, войнами и т. д.
Выглядит это примерно так: 15 лет кризиса, 5 лет войны, 20 лет послевоенной реконструкции (все три фазы вместе — 40 лет) — и дальше 40 лет спокойного развития (цифры, конечно, условные — «плюс-минус»). Каждый следующий цикл — выход на некий новый уровень. [Впервые эта схема мне попалась в статье С. Б. Переслегина, в какой конкретно — сейчас уже не вспомню. Но последний раз он её излагает в этом большом интервью:
youtube.com/watch? v=ZFvlUMmzgOc
К сожалению, вижу его только на Ютубе.]

При этом в американской культуре в норме сосуществуют весьма продвинутые и удивительно архаичные элементы. В кризис архаика и модернизм начинают противостоять друг другу. Разрешается кризис в ходе войны, победитель перестраивает страну в соответствии со своим разумением — и в соответствии с тем, что диктует злоба дня — после чего всё затихает на следующие 40 лет.
Начальная точка первого цикла — 1765 год, принятие британскими властями «Акта о гербовом сборе»: с этого начались те трения между метрополией и колониями, которые в итоге привели к независимости последних. Тогда выходит так:
1765–1780 гг. — кризис колониальной экономики, становление движения за независимость североамериканских колоний.
1780-85 — война.
1785-1805 — послевоенная реконструкция, становление политической системы независимого государства (реальные даты чуть иные — см. таблицу ниже, но тяготеют к этим).
Следующий цикл:
1845-1860 — кризис рабовладельческой экономики.
1860-65 — война.
1865-1885 — реконструкция.
Значит, на 1885+40 = 1925-й год должен был прийтись новый кризис. Великая Депрессия началась в 1929-м, но критические дисбалансы в экономике возникли чуть раньше. Война почти совпала по срокам с «правильным» диапазоном «1940-45». Реконструкция — 1945–1965 гг… Ну, а новый кризис — это 2007-й: ипотечный кризис, запустивший в итоге механизм мирового кризиса. Впрочем, за начало можно принять уже кризис доткомов в 2001-м. Вычисленная же «правильная» дата его начала — 2005-й — как раз между ними оказалась.

То есть Рузвельт — это тот лидер, благодаря которому США прошли через очередной слом эпох. В этот период роль личности руководителя резко повышается. Он должен сочетать в себе упёртость, достаточный уровень интеллекта/способность организовать носителей интеллекта и внесистемность: способность идти на конфликт с истеблишментом. Его деятельность приводит к войне, по итогам которой страна совершает рывок, вся архаика ликвидируется разом. Таким был Линкольн. И таким был Франклин Делано Рузвельт.
План Рузвельта и его реализация
Из Великой Депрессии страна выбралась благодаря применению элементов плановой экономики: масштабным государственным проектам — от строительства ГЭС до создания крупнейшего в мире военно-промышленного комплекса. Это — инициатива Рузвельта, которую он «продавил», несмотря на сопротивление элиты.
США vs. Великая Британия
Но для него было вполне очевидно, что, если ничего не изменится, кризис вернётся. Мир в то время уже был поделен на отдельные экономические/технологические зоны. Крупнейшей из них была британская. Британия со своей колониальной империей, по населению превосходящей Китай, была основным конкурентом США на внешних рынках.
Собственно, в конце 1920-х отношения «англосаксонских» гигантов стали столь острыми, что вполне вероятна была война. Не состоялась она в значительной степени из-за грянувшего мирового кризиса. Но вот кризис пока отступил… И что теперь?

На тот момент соотношение возможностей Британии и США напоминало современное соотношение между США и Китаем: геополитический и военный лидер — и поднимающийся экономический, но ещё не успевший конвертировать экономику в военно-политические козыри. Легендарный британский Королевский Флот всё ещё оставался величайшим в мире. Построить корабли американцы могли, но одного этого мало: нужны базы, опытные моряки, вековые традиции… Чисто боевой опыт, в конце концов!
Увы: в прямой войне шансы Британии всё ещё смотрелись предпочтительнее. Война неизбежно бы стала в первую очередь морской, и «владычица морей» имела все шансы заблокировать США доступ на внешние рынки — а это неизбежно привело бы к экономическому коллапсу и поражению США. Значит, Рузвельту необходимо было достичь цели косвенно: чужими руками…
«Мега-Ось» vs. Великая Британия
К тому имелись все возможности: многие были недовольны Версальским мироустройством. Прежде всего, основной его целью было подавление Германии. Существование России же и вовсе им игнорировалось. Италия не получила то, на что рассчитывала, а Япония «переросла» предписанную ей роль. Оставалось лишь способствовать сложению континентальной антибританской коалиции.
Нет-нет, воевать с Британией США не потребуется: наоборот, нужно будет помочь братьям-англосаксам — потом, когда они будут на грани полного поражения. В обмен на фактический роспуск Империи и превращение её бывших составных частей в младших партнёров Америки. Вот тогда величайшая в мире американская индустриальная экономика (по разным параметрам — от четверти до половины мировой) и созданный благодаря Рузвельту величайший в мире ВПК покажут свою реальную мощь. Но это — потом…
Половина работы уже была выполнена самой Британией. В соответствии с вековой традицией «поддержания континентального баланса», Британия исподволь стала пытаться найти континентальный противовес своей вроде бы союзнице — резко усилившейся после Первой Мировой войны Франции. СССР был слишком «чужим» — значит, оставалась Германия…
Первые шаги к её ремилитаризации были сделаны при британском одобрении. А потом ситуация вдруг вышла из-под контроля: внезапно выяснилось, что заокеанская держава может помочь возрождающимся тевтонам. Форд не просто так свой Железный Крест получил. И он был ещё отнюдь не самым вовлечённым в экономическое взаимодействие с немцами американским магнатом.

Одновременно американские фирмы и корпорации активно участвовали и в индустриализации СССР. Собственно, только при Рузвельте, в 1933-м, США вообще официально признают Советский Союз и устанавливают с ним дипломатические отношения. Естественно, на тот момент вовсе не предполагалось, что Третий Рейх и СССР станут воевать между собой. Нет: конечно, они оба «выращивались» в пику Британии.
Судя по всему, Рузвельт предполагал способствовать формированию «мега-Оси», которая включила бы Германию, Италию, СССР и Японию — и всё, что между ними. Эта сила была бы способна нанести поражение Британии — и, тем самым, выполнить возлагаемую на неё задачу. Но вот с британо-американским блоком она справиться уже бы не смогла: тут Рузвельт смотрел просто на экономические показатели. Англосаксы в итоге завалят противника — нет, не трупами — металлоломом…
Сейчас, когда мы знаем реальную историю — что Германия, покорив всю континентальную Европу (кроме СССР), явно смотрелась сильнее, чем Британия, нам кажется это глупым: мол, Ось даже без СССР практически «вынесла» Британскую империю, что уж тут про Ось+СССР говорить!
Но следует помнить, что на момент составления плана Германия была демилитаризованной и урезанной Веймарской республикой, в СССР едва началась индустриализация, а недавно был голод, и при том Россия не выигрывала масштабных войн со сравнимым по силе противником уже больше ста лет — со времён Наполеона. Возможности Британии же Рузвельт преувеличивал — слишком долго она была господствующей военной силой…
Он, похоже, действительно исходил именно из этого базового расчёта: иначе бы ему просто не было бы нужды усиливать Рейх и СССР одновременно.
Коррекция плана: «Союзники» vs. «Ось»
Быстрое падение Франции и захват континентальной Европы Осью предварительным расчётам противоречили. С одной стороны, если бы британцы упёрлись, то у Гитлера не осталось бы других методов борьбы, кроме непосредственной высадки на Остров или вторжения в колонии. В этом случае Британская империя распалась бы, и многие её фрагменты оказались бы под фактическим контролем США: у Оси были слишком слабые морские силы, чтобы претендовать на это.
С другой стороны, Британия могла ведь и просто сдаться. Согласиться на почётный мир и стать младшим — но весьма привилегированным — партнёром Рейха. В рамках нацистской мировоззренческой системы англичане относятся к числу арийских народов, так что делить власть над миром с ними было вполне приемлемым вариантом.
Тогда контроль над Империей фактически переходит к Германии, а достаточно перебросить в Канаду значительную часть Вермахта — и дела у США оказались бы плохи: ВПК Рузвельту развить удалось, но вот сама по себе сухопутная армия США всё ещё была, по европейским меркам, анекдотической.

Но даже если бы США удалось вовремя уничтожить канадский плацдарм — всё равно: ситуация оказывается хуже, чем до войны. Теперь нужно конкурировать не только с Британией и её Королевским Флотом, но с Британией плюс вся Ось, Королевский Флот плюс Кригсмарине и Объединённый Флот Японии, да и Италия неплохие военно-морские силы имела.

Так что начало войны между Германией и СССР здорово облегчило ситуацию. Теперь, если только Рейху не удаётся быстро разгромить СССР, возникает позиционный фронт и Германия вынуждена будет вести войну на истощение. Тогда мощь американской экономики, в конце концов, сделает своё дело. Причём европейские страны по итогам войны будут лежать в развалинах — и тогда превратить их в периферию американской экономической системы будет уже не так уж сложно…
Спровоцировать на неспровоцированную агрессию: миссия выполнена
Вот только для этого необходимо вступить в войну. А позиции изоляционистов в Конгрессе были очень сильны: «европейская война — не наша!» Значит, нужно было сделать так, чтобы Ось сама начала войну с Соединёнными Штатами.
Возможности спровоцировать на нападение Германию были невелики. А вот Япония — совсем другое дело!
Япония расположена на бедном ресурсами архипелаге. При том имела на тот момент быстро развивающуюся индустриальную экономику. Да, она уже вела тяжёлую войну в Китае, но… Но она во многом оставалась феодально-клановой страной. Несколько мощных группировок там в итоге сформировали два «полюса» — Армию и Флот. По сути, они вели отдельные войны, слабо связанные между собой. В Китае воевала Армия. Флот же лишь выбирал стратегию действий…
Но война именно с США в Японии не нужна никому! Значит, надо сделать так, чтобы стала нужна.
И Америка начинает «давить» — экономически, подрывая возможность Японии импортировать ресурсы. Последней каплей стало официальное требование США о выводе войск «из Китая». После этого вариантов у Японии не оставалось: контроль над Китаем, хотя бы над Маньчжурией (тоже ведь часть исторического Китая!) воспринимался там как дело жизненно необходимое, а отказ от него подразумевал, соответственно, гибель. Раз так — то риска в нападении, значит, нет никакого, не так ли? Хуже не будет!
Позже американцы говорили, что произошла ошибка перевода, подразумевался только Индокитай, и что сам Китай никоим образом не имелся в виду. Но, как известно, чиновник уровня госсекретаря может признать свой «косяк» только в том случае, если пытается скрыть нечто более предосудительное.
[Детально предвоенные события описаны тут:
С. и Е. Переслегины: Тихоокеанская премьера]
Итог — нападение Объединённого Флота на Перл-Харбор, тяжёлый погром Тихоокеанского флота США, гибель нескольких тысяч человек. Серьёзное оперативно-тактическое поражение США — и стратегический выигрыш Рузвельта: война началась. Вся страна в священном единении требовала сокрушить агрессора. Ну, а ущерб… Изоляционисты ведь не оставили Рузвельту другого выбора, не так ли?

Коррекция два: США vs. СССР
Далее в план опять пришлось вносить изменения.
Исходно, очевидно, предполагалось, что США, по экономике превосходившие Японию на порядок, достаточно быстро скомпенсируют первоначальный ущерб, подавляющей мощью освободят оккупированные ей территории, включая Китай — после чего придут в Европу освободителями. Либо совершив вторжение на континент со стороны Британии, либо — если она к тому времени падёт — просто перебросив войска в СССР: советско-германский фронт-то в любом случае ещё будет существовать.
В любом случае, опираясь на количественное и качественное превосходство, Союзники — «Объединённые Нации» — нанесут поражение Рейху и освободят и Европу. При этом победа над Осью в Азии будет почти чисто американским успехом, в Европе же — по меньшей мере наполовину американским.
Однако реальность вынудила корректировать планы. Дело в том, что, в такой конфигурации, Вторая Мировая война фактически превратилась в некое соревнование: кто из Союзников одержит победу быстрее? СССР раньше победит Германию в Европе — или США Японию в Азии?
И в случае советского успеха получалось так, что это СССР фактически освобождает всю Европу, то есть основной индустриальный регион мира — и наверняка превращает её потом в свою экономическую периферию, оттесняя США. И при том успевает ещё и в Азии получить хотя бы часть «приза». Ну да, пока он в экономическом смысле США не конкурент, но, если «переварит» бывшие европейские метрополии — всё сразу изменится!
Изначально такой вариант не выглядел для Рузвельта, с его экономико-центричным мышлением, вероятным: США превосходили Японию на порядок, СССР же, наоборот, уступал по экономике Рейху с его европейскими сателлитами раза в три. Но выяснилось, что сама по себе экономика решает не всё: крайне мотивированные японцы, возглавляемые умным и харизматичным лидером — адмиралом Ямамото — сопротивлялись очень упорно.
Да и Сталину удалось добиться чрезвычайно эффективной милитаризации экономики в Советском Союзе: по общему производству СССР втрое уступал Рейху, зато по производству именно военной продукции — напротив, втрое превосходил его! И даже не так уж и нуждался в ленд-лизе.
Тогда Рузвельт снова внёс коррективы в план — и поддержал идею, которая на первый взгляд выглядела уступкой с его стороны Сталину и Черчиллю: перенести основные усилия в Европу, направить их на борьбу с Германией. Для США война шла в первую очередь с Японией: хотя Германия тоже объявила им войну, но не немцы атаковали Перл-Харбор. Но продолжать пытаться разгрызть твёрдый орешек Ямато, когда Советский Союз того и гляди подомнёт Европу, было бы глупо.

И в результате реализовался именно этот вариант плана: США, благодаря переносу основных военных усилий в Европу, получили её половину, включая наиболее развитые регионы, но — потеряли половину Китая, которая оказалась под контролем СССР и дружественных ему китайских коммунистов. Как позже выяснилось — потеряли, собственно, весь Китай: просоветские коммунисты Мао победили в гражданской войне условно прозападный Гоминьдан и объединили под своей властью всю страну, кроме Тайваня.
Не повезло с преемником
Но это всё произошло уже после Рузвельта: он скончался 12 апреля 1945 года, не успев принять участие в конструировании послевоенного мироустройства.
На смену Рузвельту пришёл его вице-президент — Гарри Трумэн. Человек очень волевой и целеустремлённый, но… слегка без царя в голове. По крайней мере — по меркам Рузвельта. Он оказался вице-президентом отчасти случайно: будучи очень популярным в Демократической партии — Трумэн возглавлял сенатский антикоррупционный комитет, пресекавший махинации при выполнении военных заказов — он стал значительно популярнее «слишком либерального» Генри Уоллеса, прежнего напарника Рузвельта. Для самого ФДР он остался, похоже, во многом чужим: за все 82 дня пребывания в статусе вице-президента с Рузвельтом он встречался всего дважды, к решению важнейших вопросов его не подпускали. Вице-президент, в частности, был не в курсе даже Манхэттенского проекта.

Трумэн стал делать глупости. Он попытался давить на Сталина (что было бы глупостью при любых привходящих обстоятельствах).
«План Маршалла» — экономической помощи послевоенной Европе — появился в 1947 году, уже при Трумэне. Европейским странам предоставлялись американские кредиты под закупку американских же товаров. Это облегчало положение народных масс, и при том было весьма полезно для американской экономики (восстановление же собственно европейской экономики отчасти замедляло). Позже это приводило к созданию единой общезападной экономики при однозначном доминировании США и к началу глобализации.
Условием получения помощи по плану Маршалла становились политические уступки Соединённым Штатам, переход на антисоветские позиции во внешней политике (выведение коммунистов из правительства). Это провоцировало усиление Холодной войны.
Но, разумеется, планы на послевоенный период начали строиться при Рузвельте. И идея помощи европейским странам возникла тоже при нём. Несомненно, исходно аналог «плана Маршалла» предполагалось распространить и на СССР, тоже сильно пострадавший в войне. Трумэн стал требовать от Сталина уступок… и, разумеется, добился лишь разрыва отношений.
А если бы Рузвельт прожил дольше?
Совершенно очевидно, что, если бы во главе США оставался Рузвельт, всё вышло бы иначе. Он как раз любой ценой старался бы вовлечь СССР в план оказания послевоенной помощи и в как можно более тесную экономическую интеграцию с США на любых условиях — сам идя, в случае необходимости, на уступки. Потому что бенефициаром становились бы именно США — при любых обстоятельствах.
Даже при формальном политическом равенстве экономическое доминирование со временем бы сыграло роль. ООН выглядела бы иначе: в ней по-прежнему пять «полицейских» из Совбеза следили бы за порядком, но, вдобавок к политическому, у неё возник бы и экономический контур, оказывающий помощь нуждающимся — мотором которого были бы США, не СССР!
Это позволило бы избежать Холодной войны, разделения Германии и Китая, запустило бы «конвергенцию» СССР и Запада намного раньше. И, скорее всего, результат оказался бы в итоге примерно таким же, как у нас — возникновение глобализованного мира, но намного раньше и мягче.

Но — вероятно, к счастью — Трумэн был далеко не Рузвельт… как и все последующие президенты США. Вышло иначе: хотя СССР был гораздо слабее экономически (по разным параметрам — от 20 до 40% американского потенциала), но в военном отношении был весьма силён. Западноевропейские же страны оказались крайне ослаблены. Возникла ситуация, когда СССР, в принципе, мог попробовать захватить их — и вот тогда, вместе с ними, он уже был бы вполне сравним с США, даже превосходил бы их…
Этот страх — «рокировка»: США уходят из Европы, Россия туда приходит — не давал покоя американским геополитикам всю вторую половину XX века. Как, в общем-то, не чужд им до сих пор…
Линкольн, Рузвельт, Трамп?
Ну, а сейчас…
В США мы имеем многолетний фактический кризис — начавшийся то ли с 2007-го, то ли вообще с 2001 года. Мы имеем крайний раздрай во внутриамериканской политике: система «сдержек и противовесов» рушится, «конвенциональная война» ведущих партий превращается в свалку без правил. И мы имеем радикально внесистемного президента. Всё, как в предыдущие разы!
И сейчас наступил 2020-й год, когда, «по графику», должна начаться военная фаза кризиса. Может быть, в виде мировой войны. Может быть — гражданской. Второй вариант, учитывая масштаб внутреннего конфликта, видится более вероятным, да и выборы уж очень удачно «на носу».

И что же будет? Да примерно то, что и было. Во что превратятся США по итогам кризиса?
После первого кризиса они стали независимой страной.
После второго — державой.
После третьего — сверхдержавой.
А после четвёртого? Бог весть. Может быть, вообще перестанут существовать: успешное прохождение кризиса никто не гарантирует. И потянет ли Дональд Трамп на «Рузвельта сегодня»? Время покажет…
PS: Изначальный план Рузвельта, скорее всего, финалом предполагал вообще создание тесного мирового блока. United Nations должны были прийти на смену United States. После Рузвельта некому было реализовать его. Но выигрыш США и без того оказался велик.
PPS: Генри Уоллес — прежний, до Трумэна, вице-президент США — в послевоенный период стоял на условно «просоветских» позициях, активно протестуя против углубления «Холодной войны». Похоже, он, в отличие от своего преемника, общее представление о планах Рузвельта на послевоенный период как раз имел.
3PS: Естественно, сейчас, в отличие от предыдущих циклов, существует ядерное оружие. Это наверняка сыграет свою роль: возможно, война примет какую-то специфическую форму (она может оказаться в основном «холодной» или же весьма быстротечной). Но историческая суть её останется прежней.
Конец статьи.
Как можно видеть, Трамп действительно оказался ключевой фигурой. На выборах 2020-го года не удержался, но сейчас — вернулся к власти.
Отсюда, однако, вопрос. Предыдущие 4 года — это «просрочка», отклонение от нормального американского цикла — или же такая особая форма гражданской войны? Посмотрим: думается, события скоро покажут, сломлены ли уже антитрампистские силы…
Подозреваю, что вряд ли.
Поле чумы. Массовое убийство без единого выстрела.

Бактерии всегда были и будут одним из самых опасных средств уничтожения любого живого организма на Земле. В начале 20-го века Япония несколько преуспела в разработке биологического оружия и даже не брезговала проводить научные опыты на живых людях. Более того, японцы настолько не замечали граней, что решили как-то испробовать свое творение на практике и опробовали его на мирном населении небольшого городка!
11 декабря: истинное начало Второй Мировой войны
Относительно даты начала Второй Мировой войны нет никакого единого мнения. Большинство историков приняли дату «1 сентября 1939 года» по, в общем-то, вненаучным причинам. «Западу» хотелось, чтобы Мюнхенские соглашения не вошли во временные рамки войны, в СССР же интересовались только Великой Отечественной и не придавали дате начала Второй Мировой особого значения.
Каждый из возможных вариантов даты имеет некоторую логику. Которая, в свою очередь, многое говорит о той логике, в которой понимается история войны в частности и той эпохи вообще.
Сентябрь 1939-го: реванш за Первую Мировую
«Наша», европейская дата — 1 сентября 1939-го — отнюдь не очевидна. В тот день началась всего лишь германо-польская война. Что-то похожее на мировой характер она обрела 3 сентября — после вступления в неё Британской империи и Франции с колониями.

Даже если пренебречь разницей между 1.09 и 3.09 (она понятна: Союзникам хочется, чтобы инициатива мировой войны исходила не от них), то всё равно возникают сомнения. Начавшаяся война оказалась масштабна, но была ли она той Второй Мировой, которую мы знаем? В чём причина конфликта? Попытка немецкого реванша за Первую Мировую? Да, конечно, но как нищая разоружённая постверсальская страна получила второй шанс?
Все знают, как: нацисты сначала основным своим противником определяли коммунизм (ну то есть формально «евреев», но коммунизм считался именно их оружием). В результате именно в сторону СССР их экспансию Британия и Франция и пытались подтолкнуть. Именно поэтому Гитлеру сходили с рук аншлюсс Австрии, ультиматумы Литве и Чехословакии… Но в ходе этого процесса Британии приходилось идти на уступки, и в определённый момент они оказались столь велики, что отступать уже стало некуда — дальше неизбежна была имиджевая катастрофа…
Но тогда получается, что конфликт Британии и Германии вторичен по отношению к противостоянию Германии и СССР, нацизма и коммунизма. Так, может быть, в нём дело? Рассмотрим эту версию.
Июнь 1941-го: начало основной фазы конфликта
Как известно, Вторая Мировая война шла между двумя блоками государств, условно именуемых «Ось» и «Союзники». Между тем, это не те наименования, которые они сами себе официально давали (подобно тому, как византийцы и понятия не имели, что они «византийцы», а искренне считали и называли себя «ромеями», то есть римлянами).
Исходно, Ось — это «Антикоминтерновский пакт», начавший своё существование в 1936 году как «Японо-германское соглашение по обороне от коммунизма». Позже к нему присоединилось множество других стран. Он был укреплён отдельными «Стальным» и «Берлинским» пактами, но продолжал быть основной площадкой для политического взаимодействия между странами Оси. А вот «Союзники» — «Объединённые Нации» — сложились уже в ходе войны, «Декларация Объединённых Наций» была принята 1 января 1942 года.
Таким образом, в начале войны между собой воевали не эти международные организации. Если верить тому, что стороны конфликта декларировали, то основными противниками в войне должны были стать Антикоминтерновский пакт и международное коммунистическое движение, то есть, в первую очередь, Советский Союз — как лидер Коминтерна.
И эти силы тогда же, с момента возникновения Антикоминтерновского пакта, действительно начали борьбу между собой. Оба будущих противника параллельно набирали союзников и захватывали нужные им территории и ресурсы, периодически схлёстываясь в локальных стычках, готовясь к полномасштабному столкновению (по крайней мере, события можно интерпретировать и таким образом).
Обе стороны активно вмешиваются в гражданскую войну в Испании. В 1937 году Япония вторгается в Китай, в котором уже существует «Китайская Советская Республика» — вотчина КПК, независимая от Гоминьдановского правительства. Она тоже вовлекается в войну с Японией.
В 1938 году происходит конфликт СССР с Маньчжоу-Го и Японией в районе озера Хасан. В 1939-м противостояние между просоветской Монголией и прояпонской Маньчжоу-Го переходит в масштабное советско-японское столкновение на р. Халхин-Гол. На протяжении 1939-го и 40-го обе силы усиливают свои позиции в Европе…
Соответственно, Вторая Мировая война реально начинается 22 июня 1941 года, когда произошло полномасштабное столкновение между ведущей страной Антикоминтерновского пакта и лидером Коминтерна.

Но, что характерно, начало событий — первые предварительные конфликты — это Азия, а не Европа. И завершилась Вторая Мировая тоже в Азии… Присмотримся повнимательнее к восточноазиатским событиям.
Июль 1937-го: противостояние в Восточной Азии
Вторая Японо-китайская война началась 7 июля 1937 года, и это — по тамошней историографии — и было началом всей Второй Мировой. И в этом тоже есть логика.
Нет никаких внятных причин рассматривать Вторую Японо-китайскую войну как часть Второй Мировой только с того момента, как первые выстрелы прозвучали в Европе: в самой Азии и в политике Японии в этот момент ничего не поменялось. Более того, заканчивается Вторая Мировая именно тогда, когда Япония капитулирует перед Союзниками, в том числе Китаем.

Не логично ли тогда и начало мировой войны числить с начала войны между Японией и Китаем? Понятно, что это была тогда только война этих двух стран. Но чем Польша с Германией лучше? Начали позже, закончили раньше, масштаб столкновения значительно меньше…
В этом случае получается, что основным конфликтом в рамках Второй Мировой был японо-китайский, и обе страны искали себе союзников в других регионах мира: Китай хотел привлечь Советский Союз, Япония — как следствие — Германию, потенциальное советско-германское противостояние повлекло за собой события в Европе…
Тоже звучит правдоподобно — особенно, если из Азии смотреть.
Но какая из версий верна? Не слишком ли их много? Каждая, вероятно, отражает определённую грань истины…
Если честно описывать ситуацию, то получится, что мировая война постепенно развилась из нескольких локальных очагов, возникших, в общем-то, по разным причинам. Какой из них считать основным — второстепенный вопрос. Но…
В какой же момент разрозненные «очаги» стали планетарным «пожаром»?
Декабрь 1941-го: та война, которую мы выиграли
Возможно, этим моментом стал день 7 декабря 1941 года: именно тогда, одновременно с США, Япония атаковала и Британскую империю, и европейский и восточноазиатский очаги войны соединились. Британия теперь одновременно воевала и с Германией, и с Японией.
Однако не факт, что именно это стало «переходом Рубикона»: учитывая соотношение сил, сомнений в исходе противостояния Объединённого Флота с Королевским в южных морях не было никаких. Если бы всё ограничивалось этим, то Япония, к февралю 42-го захватившая Малайю, Сингапур, а к концу весны — даже Бирму, решила бы все свои проблемы, связанные с противодействием британцев, на чём бы всё и затихло (вернее, свелось бы к вялотекущему боданию прояпонских индийских сторонников независимости с верными колонизаторам частями на западе Индии).
Так что действительно необратимое слияние всех «искр» в единый «пожар» произошло чуть позже — 11 декабря 1941 года, когда Великогерманский Рейх объявил войну Соединённым Штатам Америки, до того атакованным Японской Империей. Теперь мировая держава высшего ранга воевала одновременно и на западном, и на восточном ТВД*.

В более крупном разрешении см. тут.
Как бы то ни было, точно можно сказать одно: именно 11.12.1941 началась та мировая война, которую мы знаем, в которой участвовали и которую выиграли. Если не начало войны, то её точные «очертания» были предопределены именно в этот день.
Сноски:
* Не вполне ясно, зачем Германии потребовалась война с США именно в тот момент. Похоже, Гитлер рассчитывал, что Япония хотя бы «из вежливости» объявит войну СССР. Япония же сказала сердечное «спасибо», но этим всё и ограничилось. Отсутствие состояния войны между Японией и СССР до самой капитуляции Германии — важнейший элемент в общей схеме Второй мировой.
Допрос Японского Отравителя Из Отряда № 100

Можно ли было избежать территориального распада СССР? Нетривиальный анализ альтернативной исторической траектории

Очередное что-то уникальное из Японии…

МАРИНОВАННЫЙ ЯИЧНЫЙ ЖЕЛТОК — ШОЮЗУКЕ РАНУ

Пришло время раскрыть тайную рецептуру яичных желтков, маринованных в соевом соусе, которые очень популярны в Корее и Японии
Поставлена точка. Японии Курильских островов больше не видать

Французские самураи. Европейцы на службе у японцев.

«Это маленький Сэмми, боевой еврей». Выходец из Российской Империи, флибустьер и борец за Мексику.

Ковбой Техаса и профессиональный наемник: удивительная история Эдварда О’Рейли.

Самурай мексиканских прерий. Как японец воевал за мексиканских повстанцев?

На другом конце света — летопись о приключениях удивительных авантюристов.

Кого только не встретишь в Манчжурии. Самые удивительные добровольцы в годы Русско-Японской войны.

Сотворивший быструю смерть. Его изобретение перевернуло 19 век.

Обновления проекта
Статистика
Контакты
Поделиться
Метки
Фильтры
Подарить подписку
RSS ссылка
Используйте ссылку в приложениях для аудио-подкастов или RSS-каналов, таких как Apple Podcasts, Castbox, Overcast, Feedly и другие.
Копировать ссылку