Эдгар Райт — человек-клип

Редко ‎бывает‏ ‎так, ‎чтобы ‎творчество ‎технически ‎подкованного‏ ‎человека ‎оставляло‏ ‎столь‏ ‎неглубокий ‎след ‎в‏ ‎душе. ‎Ещё‏ ‎до ‎начала ‎марафона ‎по‏ ‎Эдгару‏ ‎Райту ‎я‏ ‎уже ‎видел‏ ‎большую ‎часть ‎его ‎работ, ‎но‏ ‎обнаружилось,‏ ‎что ‎многие‏ ‎концовки ‎стёрлись‏ ‎из ‎моей ‎памяти. ‎То, ‎что‏ ‎должно‏ ‎быть‏ ‎главным ‎в‏ ‎повествовании ‎и‏ ‎раскрывать ‎его,‏ ‎у‏ ‎Райта ‎зачастую‏ ‎оказывается ‎чем-то ‎брошенным ‎в ‎спину‏ ‎уже ‎уходящему‏ ‎зрителю:‏ ‎режиссёр ‎очень ‎любит‏ ‎двойные ‎и‏ ‎даже ‎тройные ‎финалы, ‎когда‏ ‎история‏ ‎уже ‎рассказана‏ ‎и ‎завершена,‏ ‎но ‎при ‎этом ‎рассказчик ‎всё‏ ‎досказывает‏ ‎и ‎досказывает,‏ ‎будто ‎не‏ ‎желая ‎терять ‎слушателя. ‎«Эй, ‎там‏ ‎вот‏ ‎что‏ ‎ещё ‎потом‏ ‎было». ‎Но‏ ‎зрителю ‎это‏ ‎уже‏ ‎не ‎интересно,‏ ‎потому ‎что ‎основной ‎сюжет ‎уже‏ ‎прошёл.

Возможно, ‎конечно,‏ ‎что‏ ‎Райт ‎просто ‎не‏ ‎любит ‎муки‏ ‎выбора ‎и ‎предпочитает ‎оставлять‏ ‎его‏ ‎на ‎волю‏ ‎зрителю, ‎поэтому‏ ‎сохраняет ‎сразу ‎несколько ‎вариантов ‎развития‏ ‎сюжета.‏ ‎Но ‎вероятнее,‏ ‎что ‎это‏ ‎синдром ‎клипа ‎и ‎жанрового ‎ограничения:‏ ‎финал‏ ‎видеоряда‏ ‎для ‎песни‏ ‎необязателен, ‎а‏ ‎пародийный ‎жанр,‏ ‎на‏ ‎котором ‎набил‏ ‎руку ‎британец, ‎вообще ‎пустоват ‎на‏ ‎собственные ‎смыслы‏ ‎и‏ ‎наполнен ‎любыми ‎идеями‏ ‎ровно ‎настолько,‏ ‎насколько ‎наполнен ‎оригинал, ‎им‏ ‎пародируемый,‏ ‎и ‎ровно‏ ‎в ‎той‏ ‎мере, ‎насколько ‎пародия ‎вышла ‎удачная.

Но‏ ‎Райт‏ ‎— ‎не‏ ‎типичный ‎пародист,‏ ‎высмеивающий ‎любые ‎слабые ‎места ‎жанра‏ ‎и‏ ‎слишком‏ ‎уж ‎заезженные‏ ‎штампы. ‎Он‏ ‎скорее ‎автор‏ ‎фанатских‏ ‎роликов ‎и‏ ‎кинофанфиков ‎с ‎юмористическим ‎уклоном. ‎Он‏ ‎любит ‎то,‏ ‎что‏ ‎переделывает, ‎поэтому ‎пародия‏ ‎выходит ‎с‏ ‎большой ‎долей ‎уважения ‎к‏ ‎оригиналам,‏ ‎но ‎сущностного‏ ‎наполнения ‎оно‏ ‎не ‎добавляет. ‎И ‎хотя ‎Райт‏ ‎очень‏ ‎хорош ‎в‏ ‎монтаже ‎и‏ ‎развешивании ‎сюжетных ‎ружей, ‎его ‎фильмам‏ ‎зачастую‏ ‎не‏ ‎хватает ‎целостности‏ ‎(что ‎оказывается‏ ‎неожиданным ‎плюсом‏ ‎для‏ ‎фонового ‎просмотра‏ ‎— ‎их ‎спокойно ‎можно ‎смотреть,‏ ‎начиная ‎с‏ ‎любого‏ ‎места ‎и ‎останавливаясь‏ ‎где ‎угодно).

Один‏ ‎старый ‎французский ‎продюсер ‎сказал,‏ ‎что‏ ‎если ‎режиссёр‏ ‎снял ‎свой‏ ‎лучший ‎фильм ‎до ‎45 ‎лет,‏ ‎то‏ ‎он ‎может‏ ‎уходить ‎из‏ ‎профессии ‎— ‎ничего ‎стоящего ‎он‏ ‎больше‏ ‎всё‏ ‎равно ‎не‏ ‎сделает. ‎Возможно,‏ ‎это ‎и‏ ‎слишком‏ ‎категорично, ‎но‏ ‎действительно ‎зачастую ‎очень ‎ярко ‎блеснувшие‏ ‎ещё ‎в‏ ‎начале‏ ‎карьеры ‎постановщики ‎быстро‏ ‎скатываются ‎в‏ ‎самоповторы ‎или ‎просто ‎не‏ ‎дотягивают‏ ‎до ‎первых‏ ‎успехов.

Это ‎интересное‏ ‎замечание ‎само ‎по ‎себе, ‎но‏ ‎всё‏ ‎же ‎тот‏ ‎факт, ‎что‏ ‎Орсон ‎Уэллс ‎так ‎и ‎не‏ ‎снял‏ ‎второго‏ ‎«Гражданина ‎Кейна»,‏ ‎не ‎делает‏ ‎всю ‎остальную‏ ‎его‏ ‎фильмографию ‎совсем‏ ‎уж ‎бесполезной. ‎Эдгар ‎Райт ‎блеснул‏ ‎не ‎так‏ ‎рано,‏ ‎но ‎тоже ‎ещё‏ ‎молодым.

Беда ‎с‏ ‎высказыванием ‎только ‎в ‎том,‏ ‎что‏ ‎знать ‎бы,‏ ‎какой ‎фильм‏ ‎у ‎тебя ‎лучший. ‎А ‎то‏ ‎ведь‏ ‎можно ‎и‏ ‎ошибиться. ‎У‏ ‎Райта ‎самый ‎высокооценённый ‎фильм ‎—‏ ‎«Типа‏ ‎крутые‏ ‎легавые» ‎(у‏ ‎сериала ‎«Долбанутые»‏ ‎оценка ‎выше,‏ ‎но‏ ‎сериалам ‎всегда‏ ‎бал ‎завышают, ‎чем ‎фильмам, ‎а‏ ‎у ‎тех‏ ‎же‏ ‎«Братьев ‎Спаркс» ‎нет‏ ‎даже ‎тысячи‏ ‎оценок ‎на ‎том ‎же‏ ‎КП),‏ ‎и ‎здесь‏ ‎тот ‎момент,‏ ‎когда ‎можно ‎согласиться ‎со ‎зрителем.‏ ‎Да,‏ ‎именно ‎«Легавые»‏ ‎— ‎самый‏ ‎отточенный, ‎продуманный ‎и ‎мемный ‎фильм‏ ‎британца.‏ ‎Хотя‏ ‎свои ‎фанаты,‏ ‎конечно, ‎есть‏ ‎и ‎у‏ ‎«Зомби‏ ‎по ‎имени‏ ‎Шон», ‎и ‎у ‎«Малыша ‎на‏ ‎драйве» ‎(и‏ ‎даже‏ ‎у ‎«Скотта ‎Пилигрима»).

Но‏ ‎не ‎уверен,‏ ‎что ‎спад ‎в ‎карьере‏ ‎Эдгара‏ ‎можно ‎свести‏ ‎только ‎к‏ ‎гипотезе ‎заложника ‎раннего ‎успеха. ‎Своё‏ ‎влияние‏ ‎оказала, ‎конечно,‏ ‎и ‎долгая‏ ‎безрезультатная ‎работа ‎над ‎«Человеком-муравьём» ‎—‏ ‎большим‏ ‎студийным‏ ‎фильмом, ‎но‏ ‎слишком ‎конвейерным‏ ‎для ‎свободолюбивого‏ ‎режиссёра.‏ ‎При ‎некоторой‏ ‎склонности ‎к ‎драматизации ‎можно ‎было‏ ‎бы ‎сказать,‏ ‎что‏ ‎это ‎и ‎стало‏ ‎переломом ‎в‏ ‎его ‎карьере. ‎Вот ‎только‏ ‎не‏ ‎факт, ‎что‏ ‎это ‎так.‏ ‎Думаю, ‎стоит ‎обратить ‎внимание ‎на‏ ‎то,‏ ‎что ‎Райт‏ ‎ещё ‎юношей‏ ‎начинал ‎как ‎пародист ‎— ‎сделанная‏ ‎по‏ ‎приколу‏ ‎с ‎друзьями‏ ‎«Пригоршня ‎пальцев»‏ ‎1996 ‎года‏ ‎(до‏ ‎«Легавых» ‎ещё‏ ‎11 ‎лет, ‎до ‎«Малыша» ‎—‏ ‎21 ‎год),‏ ‎а‏ ‎у ‎этого ‎направления‏ ‎есть ‎свой‏ ‎срок ‎эксплуатации.

Да, ‎это ‎тоже‏ ‎рабочая‏ ‎гипотеза ‎(хотя‏ ‎как ‎утверждение‏ ‎встречал ‎её ‎ни ‎раз): ‎пародисты‏ ‎востребованы‏ ‎от ‎силы‏ ‎лет ‎10–15‏ ‎(и ‎это ‎в ‎лучшем ‎случае).‏ ‎Потом‏ ‎они‏ ‎то ‎ли‏ ‎наскучивают, ‎то‏ ‎ли ‎сами‏ ‎устают‏ ‎играть ‎в‏ ‎пересмешников, ‎а ‎может, ‎просто ‎жанр‏ ‎теряет ‎популярность,‏ ‎а‏ ‎пародисты ‎предпринимают ‎неудачные‏ ‎шаги, ‎пытаясь‏ ‎зацепиться ‎за ‎ускользающую ‎популярность.

И‏ ‎пародист‏ ‎со ‎стажем‏ ‎Райт ‎тоже‏ ‎мог ‎устать ‎(или ‎просто ‎вырасти)‏ ‎и‏ ‎захотеть ‎чего-то‏ ‎большего. ‎К‏ ‎тому ‎же ‎бюджеты ‎его ‎фильмов‏ ‎становились‏ ‎всё‏ ‎выше, ‎но‏ ‎его ‎запросы‏ ‎росли ‎опережающими‏ ‎темпами‏ ‎— ‎по‏ ‎собственным ‎словам ‎постановщика, ‎большое ‎количество‏ ‎денег ‎толкает‏ ‎мозг‏ ‎придумывать ‎всё ‎новые‏ ‎идеи. ‎И‏ ‎в ‎этом, ‎кажется, ‎и‏ ‎кроется‏ ‎беда ‎—‏ ‎дело ‎в‏ ‎том, ‎что ‎Райт ‎вырос ‎из‏ ‎клипов,‏ ‎но, ‎в‏ ‎отличие ‎от‏ ‎того ‎же ‎Ридли ‎Скотта, ‎который‏ ‎снимал‏ ‎в‏ ‎начале ‎карьеры‏ ‎небольшие ‎ролики‏ ‎(больше ‎рекламные,‏ ‎конечно)‏ ‎сотнями, ‎он‏ ‎и ‎мыслит ‎клипами.

Все ‎эти ‎лирические‏ ‎отступления, ‎ненужные‏ ‎вставки‏ ‎и ‎концовки ‎после‏ ‎концовок ‎—‏ ‎отсюда ‎же. ‎Судя ‎по‏ ‎всему,‏ ‎«Легавые» ‎—‏ ‎самый ‎продуманный‏ ‎фильм ‎Райта ‎(и ‎это ‎дало‏ ‎свой‏ ‎результат), ‎но‏ ‎даже ‎он‏ ‎не ‎избежал ‎этих ‎излишеств. ‎Но‏ ‎куда‏ ‎чаще‏ ‎складывается ‎впечатление,‏ ‎что ‎автор‏ ‎действительно ‎по‏ ‎ходу‏ ‎дела ‎увлёкся‏ ‎какой-то ‎новой ‎идеей ‎или ‎много‏ ‎времени ‎отвёл‏ ‎на‏ ‎съёмки ‎очередного, ‎назовём‏ ‎это ‎мягко,‏ ‎оммажа ‎(а ‎Эдгар ‎—‏ ‎киногик‏ ‎и ‎многое‏ ‎знает ‎чуть‏ ‎ли ‎не ‎наизусть). ‎В ‎итоге‏ ‎его‏ ‎фильмы ‎становятся‏ ‎похожи ‎на‏ ‎большой ‎хит-парад ‎сцен ‎определённого ‎жанра.

Похоже,‏ ‎что‏ ‎это‏ ‎от ‎противного‏ ‎доказывает ‎утверждение,‏ ‎что ‎фильму‏ ‎необходима‏ ‎центральная ‎идея,‏ ‎заложенная ‎в ‎основу ‎сюжету. ‎Она,‏ ‎конечно, ‎может‏ ‎измениться,‏ ‎но ‎послужит ‎тем‏ ‎цементом, ‎который‏ ‎скрепит ‎всё ‎воедино ‎(или‏ ‎тем‏ ‎фундаментом, ‎на‏ ‎котором ‎всё‏ ‎будет ‎утверждено, ‎или ‎той ‎рамкой,‏ ‎которая‏ ‎отсечёт ‎лишнее‏ ‎— ‎у‏ ‎разных ‎образов ‎будет ‎несколько ‎разное‏ ‎значение,‏ ‎но‏ ‎смысл ‎примерно‏ ‎одинаков). ‎Мало‏ ‎того, ‎она‏ ‎непременно‏ ‎претерпит ‎изменения,‏ ‎хотя ‎бы ‎потому ‎что ‎кино‏ ‎— ‎искусство‏ ‎коллективное.‏ ‎Слишком ‎многие ‎люди‏ ‎вложат ‎много‏ ‎своего ‎в ‎изначальную ‎задумку.‏ ‎Да‏ ‎и ‎сам‏ ‎автор ‎зачастую‏ ‎отойдёт ‎от ‎изначальной ‎задумки. ‎Но,‏ ‎когда‏ ‎она ‎есть,‏ ‎есть ‎целостность.

А‏ ‎идея ‎снять ‎пародийную ‎трилогию ‎с‏ ‎британским‏ ‎колоритом на‏ ‎три ‎разных‏ ‎жанра ‎даже‏ ‎и ‎на‏ ‎идею‏ ‎не ‎тянет‏ ‎— ‎скорее ‎на ‎тему ‎для‏ ‎костюмированной ‎вечеринки.