Александр Зиновьев. Логическая социология. Социальные законы (выборочно).

Социальные ‎объекты‏ ‎по ‎нашему ‎определению ‎суть ‎особого‏ ‎рода ‎объединения‏ ‎людей‏ ‎и ‎люди ‎как‏ ‎члены ‎этих‏ ‎объединений, ‎как ‎социальные ‎атомы.‏ ‎Эти‏ ‎объекты ‎не‏ ‎наследуются ‎биологически.‏ ‎Они ‎искусственно ‎изобретаются, ‎сохраняются ‎(воспроизводятся)‏ ‎и‏ ‎эволюционируют ‎благодаря‏ ‎сознательно-волевой ‎деятельности‏ ‎людей. ‎Это ‎не ‎означает, ‎будто‏ ‎они‏ ‎суть‏ ‎продукты ‎субъективного‏ ‎произвола ‎людей.‏ ‎Существуют ‎определенные‏ ‎объективные‏ ‎законы, ‎с‏ ‎которыми ‎так ‎или ‎иначе ‎люди‏ ‎вынуждены ‎считаться‏ ‎в‏ ‎своей ‎жизнедеятельности ‎в‏ ‎этом ‎ее‏ ‎аспекте. ‎Эти ‎законы ‎объективны‏ ‎в‏ ‎том ‎смысле,‏ ‎что ‎не‏ ‎зависят ‎от ‎того, ‎знают ‎о‏ ‎них‏ ‎люди ‎или‏ ‎нет ‎(как‏ ‎правило, ‎они ‎о ‎них ‎не‏ ‎знают‏ ‎или‏ ‎не ‎осознают‏ ‎их ‎в‏ ‎качестве ‎именно‏ ‎объективных‏ ‎законов). ‎И‏ ‎что ‎бы ‎люди ‎ни ‎предпринимали,‏ ‎они ‎не‏ ‎в‏ ‎силах ‎отменить ‎факт‏ ‎существования ‎этих‏ ‎законов. ‎Социальные ‎законы ‎суть‏ ‎законы‏ ‎организации ‎людей‏ ‎в ‎их‏ ‎объединениях ‎и ‎их ‎поведения ‎в‏ ‎аспекте‏ ‎этой ‎организации‏ ‎и ‎в‏ ‎ее ‎рамках, ‎— ‎это ‎мы‏ ‎принимаем‏ ‎как‏ ‎определение ‎выражения‏ ‎«социальные ‎законы»,‏ ‎а ‎не‏ ‎как‏ ‎некое ‎эмпирическое‏ ‎утверждение. ‎Это ‎означает, ‎что ‎мы‏ ‎в ‎сфере‏ ‎социальных‏ ‎объектов ‎по ‎нашей‏ ‎воле ‎исследователей‏ ‎выделим ‎что-то ‎и ‎назовем‏ ‎это‏ ‎«что-то» ‎словами‏ ‎«социальные ‎законы».‏ ‎Ниже ‎мы ‎несколько ‎подробнее ‎поясним,‏ ‎что‏ ‎это ‎такое.

Чтобы‏ ‎некоторое ‎суждение‏ ‎(совокупность ‎суждений) ‎А ‎приобрело ‎статус‏ ‎научного‏ ‎закона,‏ ‎необходимо ‎условие‏ ‎В ‎установить‏ ‎(подобрать ‎специально!)‏ ‎таким‏ ‎образом, ‎чтобы‏ ‎А ‎было ‎истинно ‎всегда ‎при‏ ‎наличии ‎условия‏ ‎В.‏ ‎Если ‎при ‎наличии‏ ‎условий ‎В‏ ‎возможны ‎случаи, ‎когда ‎А‏ ‎ложно,‏ ‎то ‎А‏ ‎не ‎может‏ ‎рассматриваться ‎как ‎закон, ‎отвергается ‎в‏ ‎качестве‏ ‎закона. ‎В‏ ‎практике ‎познания‏ ‎условия ‎В ‎устанавливаются ‎всегда ‎лишь‏ ‎частично‏ ‎и‏ ‎приблизительно. ‎В‏ ‎ряде ‎случаев‏ ‎они ‎вообще‏ ‎являются‏ ‎воображаемыми, ‎невозможными‏ ‎в ‎реальности. ‎В ‎таких ‎случаях‏ ‎суждения ‎«А‏ ‎при‏ ‎условии ‎В» ‎вообще‏ ‎не ‎верифицируются‏ ‎(не ‎подтверждаются ‎и ‎не‏ ‎отвергаются)‏ ‎путем ‎сопоставления‏ ‎с ‎эмпирической‏ ‎реальностью. ‎Их ‎ценность ‎устанавливается ‎косвенно,‏ ‎то‏ ‎есть ‎тем,‏ ‎что ‎с‏ ‎их ‎помощью ‎получаются ‎выводы, ‎которые‏ ‎соответствуют‏ ‎или‏ ‎не ‎соответствуют‏ ‎реальности. ‎Они‏ ‎принимаются ‎как‏ ‎аксиомы‏ ‎или ‎на‏ ‎основе ‎логических ‎рассуждений, ‎в ‎которых‏ ‎А ‎выводится‏ ‎из‏ ‎каких-то ‎посылок, ‎включая‏ ‎в ‎них‏ ‎В. ‎Условия ‎А ‎могут‏ ‎быть‏ ‎в ‎той‏ ‎или ‎иной‏ ‎мере ‎достигнуты ‎в ‎эксперименте ‎или‏ ‎выявлены‏ ‎в ‎результате‏ ‎логической ‎обработки‏ ‎данных ‎наблюдений.

Надо ‎различать ‎общие ‎черты‏ ‎(признаки)‏ ‎различных‏ ‎явлений ‎и‏ ‎законы ‎этих‏ ‎явлений. ‎Для‏ ‎обнаружения‏ ‎общего ‎необходимо‏ ‎сравнение ‎по ‎крайней ‎мере ‎двух‏ ‎различных ‎явлений.‏ ‎Для‏ ‎выявления ‎закона ‎нужны‏ ‎логические ‎операции‏ ‎иного ‎рода. ‎Закон ‎может‏ ‎быть‏ ‎открыт ‎путем‏ ‎изучения ‎одного‏ ‎экземпляра ‎явлений ‎данного ‎рода. ‎Для‏ ‎этого‏ ‎нужен ‎логически‏ ‎сложный ‎анализ‏ ‎эмпирической ‎ситуации, ‎включающий ‎отвлечение ‎от‏ ‎множества‏ ‎обстоятельств,‏ ‎выделение ‎непосредственно‏ ‎незаметного ‎явления‏ ‎в ‎«чистом‏ ‎виде»,‏ ‎своего ‎рода‏ ‎очищение ‎закона ‎от ‎скрывающих ‎его‏ ‎оболочек. ‎Закон‏ ‎находится‏ ‎как ‎логический ‎предел‏ ‎такого ‎процесса,‏ ‎причем ‎— ‎не ‎как‏ ‎нечто‏ ‎наблюдаемое, ‎а‏ ‎как ‎результат‏ ‎логических ‎операций. ‎Законы ‎эмпирических ‎объектов‏ ‎вообще‏ ‎нельзя ‎наблюдать‏ ‎так ‎же,‏ ‎как ‎наблюдаются ‎сами ‎эти ‎объекты.

Законы‏ ‎не‏ ‎следует‏ ‎также ‎смешивать‏ ‎с ‎причинно-следственными‏ ‎отношениями, ‎с‏ ‎необходимостью,‏ ‎сущностью, ‎содержанием‏ ‎и ‎другими ‎явлениями ‎бытия, ‎фиксируемыми‏ ‎логическими ‎и‏ ‎философскими‏ ‎понятиями. ‎У ‎всех‏ ‎у ‎них‏ ‎различные ‎функции ‎в ‎фиксировании‏ ‎результатов‏ ‎познания, ‎они‏ ‎выражают ‎различные‏ ‎аспекты ‎познания, ‎различно ‎ориентируют ‎внимание‏ ‎исследователей.‏ ‎Однако ‎как‏ ‎в ‎языковой‏ ‎практике, ‎так ‎и ‎в ‎сочинениях‏ ‎профессионалов,‏ ‎которые‏ ‎по ‎идее‏ ‎должны ‎были‏ ‎бы ‎тут‏ ‎наводить‏ ‎порядок, ‎царит‏ ‎на ‎этот ‎счет ‎невообразимый ‎хаос.

Надо‏ ‎различать ‎законы‏ ‎как‏ ‎таковые, ‎фиксируемые ‎в‏ ‎абстрактной ‎форме‏ ‎(скажем, ‎абстрактные ‎законы), ‎и‏ ‎их‏ ‎конкретные ‎проявления‏ ‎в ‎частных‏ ‎случаях. ‎Условия ‎закона ‎в ‎реальности‏ ‎и‏ ‎в ‎исследовании‏ ‎ее ‎никогда‏ ‎не ‎выполняются ‎полностью, ‎а ‎порою‏ ‎не‏ ‎выполняются‏ ‎вообще. ‎Одновременно‏ ‎действует ‎множество‏ ‎законов, ‎которые‏ ‎воздействуют‏ ‎на ‎форму‏ ‎проявления ‎друг ‎друга ‎и ‎даже‏ ‎действуют ‎порою‏ ‎в‏ ‎противоположных ‎направлениях. ‎Потому‏ ‎кажется, ‎будто‏ ‎законы ‎потеряли ‎силу ‎или‏ ‎их‏ ‎не ‎было‏ ‎вообще. В ‎реальности‏ ‎законы ‎действуют ‎как ‎скрытые ‎механизмы‏ ‎явлений‏ ‎и ‎как‏ ‎более ‎или‏ ‎менее ‎явные ‎тенденции.

Надо ‎различать ‎законы‏ ‎и‏ ‎следствия‏ ‎действия ‎законов‏ ‎— ‎закономерные‏ ‎явления. ‎Люди,‏ ‎например,‏ ‎давно ‎заметили‏ ‎регулярность ‎смены ‎времени ‎суток ‎и‏ ‎закрепили ‎это‏ ‎знание‏ ‎в ‎суждениях, ‎выражающих‏ ‎уверенность ‎в‏ ‎том, ‎что ‎на ‎смену‏ ‎дня‏ ‎обязательно ‎придет‏ ‎ночь, ‎а‏ ‎на ‎смену ‎ночи ‎— ‎день.‏ ‎Но‏ ‎это ‎не‏ ‎значит, ‎будто‏ ‎они ‎открыли ‎закон ‎природы, ‎вследствие‏ ‎которого‏ ‎происходит‏ ‎смена ‎дня‏ ‎и ‎ночи.‏ ‎Обычно ‎эмпирические‏ ‎законы‏ ‎в ‎том‏ ‎смысле, ‎как ‎мы ‎рассмотрели ‎выше,‏ ‎и ‎закономерные‏ ‎явления‏ ‎не ‎различают ‎и‏ ‎в ‎качестве‏ ‎суждений ‎законов ‎рассматривают ‎обобщения‏ ‎наблюдаемых‏ ‎фактов, ‎подкрепляемые‏ ‎многократными ‎повторениями‏ ‎и ‎не ‎сталкивающиеся ‎с ‎противоречащими‏ ‎фактами.‏ ‎В ‎практике‏ ‎познания ‎такого‏ ‎рода ‎«законы» ‎часто ‎опровергаются, ‎и‏ ‎по‏ ‎сему‏ ‎поводу ‎устраиваются‏ ‎сенсации, ‎кричат‏ ‎о ‎«революциях»‏ ‎в‏ ‎науке, ‎о‏ ‎ломке ‎«устаревших» ‎представлений. ‎С ‎логической‏ ‎точки ‎зрения,‏ ‎однако,‏ ‎в ‎таких ‎случаях‏ ‎лишь ‎выясняется‏ ‎ограниченность ‎простой ‎неполной ‎индукции‏ ‎и‏ ‎логическая ‎ошибка‏ ‎необоснованности ‎обобщения.

Объективные‏ ‎законы ‎суть ‎законы ‎эмпирических ‎объектов,‏ ‎но‏ ‎сами ‎они‏ ‎эмпирическими ‎объектами‏ ‎не ‎являются. ‎Они ‎сами ‎по‏ ‎себе‏ ‎не‏ ‎возникают, ‎не‏ ‎изменяются ‎и‏ ‎не ‎исчезают.‏ ‎Это‏ ‎не ‎значит,‏ ‎что ‎они ‎вечны ‎и ‎неизменны.‏ ‎Просто ‎по‏ ‎самому‏ ‎смыслу ‎понятий ‎к‏ ‎ним ‎нельзя‏ ‎применять ‎понятия ‎возникновения, ‎изменения,‏ ‎исчезновения,‏ ‎неизменности, ‎вечности.‏ ‎Они ‎не‏ ‎имеют ‎независимого ‎от ‎объектов ‎существования.‏ ‎Об‏ ‎их ‎существовании‏ ‎мы ‎судим‏ ‎не ‎путем ‎их ‎непосредственного ‎наблюдения‏ ‎(их‏ ‎невозможно‏ ‎видеть, ‎слышать,‏ ‎трогать ‎руками),‏ ‎а ‎по‏ ‎их‏ ‎проявлениям ‎в‏ ‎ситуациях ‎с ‎эмпирическими ‎объектами. ‎Они‏ ‎открываются ‎на‏ ‎основе‏ ‎наблюдений ‎эмпирических ‎фактов,‏ ‎но ‎открываются‏ ‎благодаря ‎особого ‎рода ‎интеллектуальным‏ ‎операциям.

Законы‏ ‎эмпирических ‎объектов‏ ‎(законы ‎бытия)‏ ‎не ‎зависят ‎от ‎воли ‎и‏ ‎желаний‏ ‎людей ‎и‏ ‎вообще ‎от‏ ‎чьей-либо ‎воли. ‎Если ‎есть ‎объекты,‏ ‎к‏ ‎которым‏ ‎они ‎относятся,‏ ‎и ‎есть‏ ‎необходимые ‎условия,‏ ‎то‏ ‎они ‎имеют‏ ‎силу, ‎никто ‎и ‎ничто ‎в‏ ‎мире ‎не‏ ‎может‏ ‎отменить ‎их ‎действие.‏ ‎Можно ‎ослабить‏ ‎их ‎действие, ‎скрыть, ‎придать‏ ‎форму,‏ ‎создающую ‎видимость‏ ‎их ‎«отмены».‏ ‎Но ‎они ‎все ‎равно ‎остаются.‏ ‎Они‏ ‎именно ‎такими‏ ‎и ‎открываются‏ ‎исследователями, ‎чтобы ‎быть ‎универсальными ‎в‏ ‎отношении‏ ‎соответствующих‏ ‎объектов ‎при‏ ‎соответствующих ‎условиях.

Социальные‏ ‎объекты ‎суть‏ ‎объекты‏ ‎эмпирические. ‎Значит,‏ ‎на ‎них ‎распространяется ‎все ‎то,‏ ‎что ‎говорилось‏ ‎об‏ ‎объективных ‎законах. ‎Но‏ ‎они ‎обладают‏ ‎свойствами, ‎отличающими ‎их ‎от‏ ‎всех‏ ‎прочих ‎эмпирических‏ ‎объектов, ‎а‏ ‎именно ‎— ‎они ‎обладают ‎интеллектом,‏ ‎волей,‏ ‎способностью ‎ставить‏ ‎цели ‎и‏ ‎добиваться ‎их ‎осуществления, ‎способностью ‎планировать‏ ‎свои‏ ‎действия‏ ‎и ‎предвидеть‏ ‎их ‎результаты,‏ ‎короче ‎говоря‏ ‎—‏ ‎обладают ‎тем,‏ ‎что ‎называют ‎субъективными ‎факторами. ‎Наличие‏ ‎этих ‎факторов‏ ‎порождает‏ ‎трудности ‎в ‎отношении признания‏ ‎объективных социальных ‎законов,‏ ‎аналогичных ‎в ‎рассмотренном ‎выше‏ ‎смысле‏ ‎законам ‎объектов‏ ‎неживой ‎и‏ ‎живой ‎до-человеческой ‎(неразумной) ‎природы. ‎В‏ ‎самом‏ ‎деле, ‎о‏ ‎каких ‎независимых‏ ‎от ‎воли ‎и ‎сознания ‎людей‏ ‎законах‏ ‎может‏ ‎идти ‎речь,‏ ‎если ‎социальные‏ ‎объекты ‎суть‏ ‎существа,‏ ‎наделенные ‎волей‏ ‎и ‎сознанием?

Особенность ‎социальных ‎законов, ‎далее,‏ ‎состоит ‎в‏ ‎том,‏ ‎в ‎каком ‎смысле‏ ‎они ‎объективны.‏ ‎Тут ‎мало ‎признать ‎объективность‏ ‎в‏ ‎том ‎смысле,‏ ‎в ‎каком‏ ‎мы ‎признаем ‎объективность ‎законов ‎и‏ ‎вообще‏ ‎явлений ‎неживой‏ ‎и ‎до-человеческой‏ ‎живой ‎природы, ‎то ‎есть ‎в‏ ‎смысле‏ ‎признания‏ ‎их ‎существования‏ ‎вне ‎сознания‏ ‎исследователей, ‎независимо‏ ‎от‏ ‎воли ‎и‏ ‎сознания ‎исследователей. ‎Проблема ‎тут ‎заключается‏ ‎в ‎том,‏ ‎что‏ ‎социальные ‎законы ‎суть‏ ‎законы ‎сознательной‏ ‎и ‎волевой ‎деятельности ‎людей,‏ ‎но‏ ‎они ‎при‏ ‎этом ‎не‏ ‎зависят ‎от ‎сознания ‎и ‎воли‏ ‎людей. Кажется,‏ ‎будто ‎одно‏ ‎исключает ‎другое,‏ ‎будто ‎тут ‎имеет ‎место ‎логическое‏ ‎противоречие.‏ ‎На‏ ‎самом ‎деле‏ ‎никакого ‎противоречия‏ ‎нет. ‎Здесь‏ ‎надо‏ ‎различать ‎два‏ ‎различных ‎явления, ‎а ‎именно ‎отдельно‏ ‎взятые ‎действия людей‏ ‎как‏ ‎эмпирические ‎объекты ‎и‏ ‎законы ‎таких‏ ‎действий. Отдельно ‎взятые ‎социальные ‎действия‏ ‎людей‏ ‎являются ‎сознательно-волевыми, но‏ ‎законы ‎этих‏ ‎действий ‎таковыми ‎не ‎являются. Отдельные ‎действия‏ ‎суть‏ ‎эмпирические ‎явления,‏ ‎которые ‎можно‏ ‎наблюдать ‎непосредственно. ‎Законы ‎же ‎их‏ ‎так‏ ‎наблюдать‏ ‎невозможно. ‎Для‏ ‎обнаружения их, ‎повторяю,‏ ‎нужна ‎особая‏ ‎работа ума,‏ ‎особые ‎познавательные‏ ‎операции.

С ‎точки ‎зрения ‎этих ‎операций‏ ‎и ‎логических‏ ‎свойств‏ ‎суждений, ‎получаемых ‎посредством‏ ‎таких ‎операций,‏ ‎нет ‎принципиальной ‎разницы ‎между‏ ‎суждениями‏ ‎о ‎законах‏ ‎физики, ‎биологии‏ ‎и ‎так ‎далее ‎и ‎суждениями‏ ‎о‏ ‎социальных ‎законах.

Возьмем‏ ‎для ‎сравнения‏ ‎один ‎из ‎самых ‎простых ‎социальных‏ ‎законов:‏ ‎Если‏ ‎человек ‎вынужден‏ ‎выбирать ‎из‏ ‎двух ‎вариантов‏ ‎поведения,‏ ‎которые ‎одинаковы‏ ‎во ‎всем, ‎кроме ‎одного ‎признака,‏ ‎он ‎выбирает‏ ‎тот‏ ‎из ‎них, ‎который‏ ‎лучше ‎для‏ ‎него ‎с ‎точки ‎зрения‏ ‎этого‏ ‎признака. ‎В‏ ‎частности, ‎если‏ ‎человек ‎вынужден ‎выбирать ‎место ‎работы‏ ‎из‏ ‎двух ‎вариантов,‏ ‎которые ‎одинаковы‏ ‎во ‎всем, ‎кроме ‎зарплаты, ‎и‏ ‎зарплата‏ ‎есть‏ ‎единственный ‎источник‏ ‎существования ‎для‏ ‎него, ‎то‏ ‎он‏ ‎выберет ‎тот‏ ‎вариант, ‎где ‎платят ‎больше. ‎В‏ ‎реальности ‎такие‏ ‎условия‏ ‎выбора ‎вряд ‎ли‏ ‎могут ‎встретиться.‏ ‎В ‎реальности ‎людям ‎приходится‏ ‎выбирать‏ ‎из ‎вариантов,‏ ‎различающихся ‎по‏ ‎многим ‎признакам, ‎выбирать ‎под ‎давлением‏ ‎всякого‏ ‎рода ‎обстоятельств,‏ ‎а ‎не‏ ‎только ‎из ‎расчета ‎на ‎абстрактно‏ ‎лучший‏ ‎вариант.‏ ‎К ‎тому‏ ‎же ‎люди‏ ‎совершают ‎ошибки‏ ‎в‏ ‎оценке ‎ситуаций.

Объективность‏ ‎социальных ‎законов ‎вовсе ‎не ‎означает,‏ ‎будто ‎люди‏ ‎не‏ ‎могут ‎совершать ‎поступки,‏ ‎не ‎считаясь‏ ‎с ‎ними. ‎Как ‎раз‏ ‎наоборот,‏ ‎люди ‎их‏ ‎обычно ‎вообще‏ ‎не ‎знают ‎и ‎постоянно ‎игнорируют‏ ‎их,‏ ‎поступая ‎так,‏ ‎как ‎будто‏ ‎никаких ‎таких ‎законов ‎нет. ‎Но‏ ‎люди‏ ‎столь‏ ‎же ‎часто‏ ‎игнорируют ‎законы‏ ‎природы, ‎отчего‏ ‎последние‏ ‎не ‎перестают‏ ‎существовать.

Возьмем ‎такой ‎простой ‎пример ‎для‏ ‎пояснения. ‎Пусть‏ ‎некоторое‏ ‎множество ‎людей ‎решило‏ ‎создать ‎группу‏ ‎с ‎целью ‎совместных ‎действий,‏ ‎для‏ ‎которых ‎требуется‏ ‎именно ‎много‏ ‎людей. ‎Это ‎решение ‎их ‎сознательное‏ ‎и‏ ‎волевое. Но ‎чтобы‏ ‎группа ‎могла‏ ‎достаточно ‎долго ‎функционировать ‎как ‎единое‏ ‎целое‏ ‎и‏ ‎справиться ‎с‏ ‎задачей, ‎в‏ ‎ней ‎должен‏ ‎быть‏ ‎руководитель ‎или‏ ‎даже ‎группа ‎руководящая, ‎причем ‎руководитель‏ ‎должен ‎быть‏ ‎достаточно‏ ‎компетентен ‎(адекватен ‎делу),‏ ‎как ‎и‏ ‎прочие ‎члены ‎группы. ‎И‏ ‎эти‏ ‎требования ‎суть‏ ‎объективные ‎законы‏ ‎организации ‎и ‎успеха ‎дела.

Они ‎суть‏ ‎независящие‏ ‎от ‎сознания‏ ‎и ‎воли‏ ‎людей ‎факторы ‎их ‎сознательно-волевой ‎деятельности.‏ ‎Люди‏ ‎не‏ ‎в ‎состоянии‏ ‎отменить ‎эти‏ ‎факторы ‎по‏ ‎своему‏ ‎произволу, ‎как‏ ‎они ‎не ‎в ‎состоянии ‎отменить‏ ‎закон ‎тяготения.‏ ‎Люди‏ ‎изобрели ‎летательные ‎аппараты,‏ ‎позволяющие ‎преодолевать‏ ‎силу ‎тяготения. ‎Но ‎это‏ ‎не‏ ‎означает, ‎будто‏ ‎сила ‎тяготения‏ ‎перестала ‎действовать. ‎Так ‎и ‎в‏ ‎сфере‏ ‎социальных ‎явлений.‏ ‎Приняв ‎решение‏ ‎назначить ‎руководителем ‎группы ‎некомпетентного ‎дурака‏ ‎и‏ ‎распределив‏ ‎обязанности ‎членов‏ ‎группы, ‎не‏ ‎считаясь ‎с‏ ‎их‏ ‎квалификацией, ‎люди‏ ‎тем ‎самым ‎не ‎отменили ‎упомянутый‏ ‎выше ‎закон‏ ‎группировки‏ ‎и ‎адекватности ‎людей‏ ‎занимаемым ‎должностям.‏ ‎Они ‎создали ‎группу, ‎подобную‏ ‎летательному‏ ‎аппарату, ‎построенному‏ ‎без ‎учета‏ ‎закона ‎тяготения.

Вся ‎история ‎человечества ‎полна‏ ‎бесчисленных‏ ‎примеров ‎игнорирования‏ ‎законов ‎организации‏ ‎государственности ‎и ‎экономики ‎и ‎негативных‏ ‎последствий‏ ‎этого. Это‏ ‎дает ‎основания‏ ‎теоретикам, ‎идеологам‏ ‎и ‎обывателям вообще‏ ‎отвергать‏ ‎социальные ‎законы.‏ ‎Они ‎представляют ‎эти ‎законы ‎в‏ ‎виде ‎неумолимых‏ ‎механизмов,‏ ‎которые ‎действуют ‎явно‏ ‎в ‎каждом‏ ‎отдельном ‎случае, ‎и ‎люди‏ ‎не‏ ‎могут ‎их‏ ‎игнорировать. ‎На‏ ‎самом ‎деле ‎люди, ‎игнорируя ‎(и‏ ‎в‏ ‎этом ‎и‏ ‎только ‎в‏ ‎этом ‎смысле ‎нарушая) ‎одни ‎социальные‏ ‎законы,‏ ‎действуют‏ ‎в ‎силу‏ ‎каких-то ‎других‏ ‎законов. В ‎реальности‏ ‎одновременно‏ ‎действуют ‎различные‏ ‎законы, ‎так ‎что ‎каждый ‎из‏ ‎них ‎проявляется‏ ‎именно‏ ‎через ‎массу ‎отклонений‏ ‎и ‎нарушений,‏ ‎как ‎и ‎законы ‎природы.‏ ‎Если‏ ‎бы ‎было‏ ‎возможно ‎наблюдать‏ ‎механизмы ‎природных ‎законов ‎изнутри ‎их‏ ‎сферы,‏ ‎как ‎мы‏ ‎это ‎делаем‏ ‎в ‎отношении ‎социальных ‎законов, ‎мы‏ ‎увидели‏ ‎бы‏ ‎картину, ‎аналогичную‏ ‎той, ‎какую‏ ‎видим ‎в‏ ‎общественной‏ ‎жизни.

Социальные ‎законы‏ ‎универсальны, ‎то ‎есть ‎одни ‎и‏ ‎те ‎же‏ ‎для‏ ‎всех ‎времен ‎и‏ ‎народов, ‎где‏ ‎появляются ‎социальные ‎объекты, ‎к‏ ‎которым‏ ‎они ‎относятся,‏ ‎и ‎соответствующие‏ ‎условия. ‎Различны ‎лишь ‎конкретные ‎формы‏ ‎их‏ ‎проявления ‎и‏ ‎действия. Например, ‎государственная‏ ‎власть ‎организуется ‎и ‎функционирует ‎по‏ ‎одним‏ ‎и‏ ‎тем ‎же‏ ‎законам ‎везде,‏ ‎где ‎она‏ ‎возникает.‏ ‎Это ‎не‏ ‎значит, ‎что ‎она ‎везде ‎одинакова.‏ ‎Она ‎разнообразится‏ ‎в‏ ‎зависимости ‎от ‎различных‏ ‎факторов, ‎достигает‏ ‎различных ‎уровней ‎развитости. ‎Но‏ ‎законы,‏ ‎по ‎которым‏ ‎это ‎происходит,‏ ‎одни ‎и ‎те ‎же. ‎Поэтому‏ ‎исследователь,‏ ‎имеющий ‎цель‏ ‎открыть ‎именно‏ ‎социальные ‎законы, ‎а ‎не ‎что-то‏ ‎другое,‏ ‎вправе‏ ‎выбрать ‎для‏ ‎наблюдения ‎наиболее‏ ‎развитые ‎и‏ ‎четко‏ ‎выраженные ‎образцы‏ ‎социальных ‎объектов. Нелепо, ‎например, ‎брать ‎для‏ ‎исследования ‎законов‏ ‎государственности‏ ‎примитивные ‎общества, ‎разумнее‏ ‎для ‎этой‏ ‎цели ‎выбрать ‎западные ‎страны‏ ‎с‏ ‎высокоразвитой ‎системой‏ ‎государственной ‎власти.

Социальные‏ ‎законы ‎суть ‎самые ‎глубокие ‎механизмы социальных‏ ‎явлений.‏ ‎Авторы ‎сочинений‏ ‎на ‎социальные‏ ‎темы ‎так ‎или ‎иначе ‎говорят‏ ‎о‏ ‎язвах‏ ‎общества ‎и‏ ‎ищут ‎тех,‏ ‎кто ‎виновен‏ ‎в‏ ‎них. ‎Одни при‏ ‎этом ‎называют ‎в ‎качестве ‎источника‏ ‎зол ‎диктаторов‏ ‎и‏ ‎тиранов, другие ‎— капиталистов ‎и‏ ‎феодалов, третьи — партии ‎и‏ ‎организации ‎вроде ‎партий ‎нацистов,‏ ‎партий‏ ‎коммунистов, ‎органов‏ ‎государственной ‎безопасности, четвертые — экономический‏ ‎и ‎технологический ‎прогресс, пятые — чрезмерный ‎рост ‎населения,‏ ‎шестые‏ ‎— ‎идеологию, седьмые — биологические‏ ‎законы, ‎и‏ ‎никто не ‎называет ‎такой ‎источник ‎зол‏ ‎и‏ ‎таких‏ ‎тиранов ‎человечества,‏ ‎какими ‎являются‏ ‎объективные ‎социальные‏ ‎законы.‏ ‎От ‎этих‏ ‎зол ‎и ‎тиранов ‎человечество ‎не‏ ‎избавится ‎никогда‏ ‎и‏ ‎ни ‎при ‎каких‏ ‎обстоятельствах. Меняя ‎условия‏ ‎своей ‎жизни, ‎люди ‎избавляются‏ ‎от‏ ‎одних ‎тиранов‏ ‎такого ‎рода,‏ ‎но ‎с ‎необходимостью ‎попадают ‎во‏ ‎власть‏ ‎других, ‎порою‏ ‎еще ‎более‏ ‎жестоких. ‎В ‎мире ‎никогда ‎не‏ ‎было,‏ ‎нет‏ ‎и ‎не‏ ‎будет ‎идеального‏ ‎общества ‎всеобщего‏ ‎благоденствия‏ ‎— ‎не‏ ‎по ‎произволу ‎каких-то ‎злоумышленников, ‎а‏ ‎в ‎силу‏ ‎объективных‏ ‎законов бытия.

Наше ‎время ‎дает‏ ‎богатейший ‎материал‏ ‎для ‎познания ‎социальных ‎законов,‏ ‎близкий‏ ‎к ‎лабораторным‏ ‎условиям. ‎Мы‏ ‎являемся ‎свидетелями ‎крушения ‎одних ‎человеческих‏ ‎объединений‏ ‎и ‎образования‏ ‎других. На ‎наших‏ ‎глазах ‎происходят ‎стремительные ‎и ‎грандиозные‏ ‎социальные‏ ‎преобразования.‏ ‎Этот ‎опыт‏ ‎позволяет ‎пересмотреть‏ ‎традиционные ‎и‏ ‎привычные‏ ‎социологические ‎концепции,‏ ‎сложившиеся ‎на ‎основе ‎опыта ‎прошлых‏ ‎веков, ‎отбросить‏ ‎многочисленные‏ ‎предрассудки, ‎накапливавшиеся ‎в‏ ‎сфере ‎социальных‏ ‎исследований ‎веками, ‎и ‎в‏ ‎том‏ ‎числе ‎предрассудки‏ ‎в ‎отношении‏ ‎к ‎социальным ‎законам.

Как ‎уже ‎было‏ ‎сказано‏ ‎выше, ‎для‏ ‎обнаружения ‎социальных‏ ‎законов ‎требуются ‎особые ‎приемы ‎исследования.‏ ‎Самыми‏ ‎фундаментальными‏ ‎из ‎них‏ ‎являются ‎приемы‏ ‎лабораторного ‎эксперимента,‏ ‎то‏ ‎есть ‎искусственное‏ ‎создание ‎условий, при ‎которых ‎имеет ‎силу‏ ‎закон ‎в‏ ‎«чистом‏ ‎виде», ‎приемы ‎отбора‏ ‎ситуаций, близких ‎к‏ ‎условиям ‎лабораторного ‎эксперимента, ‎и‏ ‎приемы‏ ‎мысленного ‎эксперимента. Лабораторный‏ ‎эксперимент ‎в‏ ‎сфере ‎социальных ‎объектов ‎затруднен ‎или‏ ‎невозможен‏ ‎вообще, ‎так‏ ‎что ‎остаются‏ ‎главным ‎образом ‎второй ‎и ‎третий‏ ‎из‏ ‎упомянутых‏ ‎случаев. ‎Иногда‏ ‎второй ‎случай‏ ‎бывает ‎весьма‏ ‎близок‏ ‎к ‎лабораторному,‏ ‎как ‎это ‎было, ‎например, ‎в‏ ‎годы ‎формирования‏ ‎русского‏ ‎коммунизма и ‎как ‎это‏ ‎можно ‎наблюдать‏ ‎в ‎современной ‎(постсоветской) ‎России.‏ ‎Но‏ ‎все ‎же‏ ‎и ‎в‏ ‎этом ‎случае ‎приходится ‎прибегать ‎к‏ ‎приемам‏ ‎мысленного ‎эксперимента.‏ ‎Мысленно ‎можно‏ ‎допустить ‎любые условия. ‎Но ‎при ‎этом‏ ‎далеко‏ ‎не‏ ‎всегда ‎можно‏ ‎чисто ‎логически‏ ‎выявить ‎закон,‏ ‎как‏ ‎это, ‎например,‏ ‎имеет ‎место ‎в ‎случаях, ‎когда‏ ‎требуются ‎измерения‏ ‎и‏ ‎вычисления ‎величин.

Необходимо ‎различать‏ ‎социальные ‎законы‏ ‎и ‎то, ‎что ‎мы‏ ‎будем‏ ‎называть ‎социальными‏ ‎нормами. Люди, ‎как‏ ‎правило, ‎не ‎осознают ‎социальные ‎законы‏ ‎и‏ ‎вообще ‎не‏ ‎имеют ‎понятия‏ ‎о ‎том, ‎что ‎таковые ‎существуют‏ ‎в‏ ‎реальности.‏ ‎До ‎сих‏ ‎пор ‎нет‏ ‎признанной ‎научной‏ ‎теории‏ ‎этих ‎законов. Многие‏ ‎(если ‎не ‎большинство) ‎теоретики ‎отрицают‏ ‎их. Люди ‎в‏ ‎своей‏ ‎жизнедеятельности ‎так ‎или‏ ‎иначе ‎сталкиваются‏ ‎с ‎ними, ‎вынуждены ‎как-то‏ ‎считаться‏ ‎с ‎ними‏ ‎или ‎испытывать‏ ‎последствия ‎того, ‎что ‎не ‎считаются‏ ‎с‏ ‎ними. ‎Но‏ ‎при ‎всех‏ ‎обстоятельствах ‎они ‎остаются ‎факторами ‎объективными.‏ ‎Социальные‏ ‎же‏ ‎нормы ‎суть‏ ‎сознательно принимаемые ‎решения‏ ‎людей, ‎регулирующие‏ ‎их‏ ‎поведение, ‎их‏ ‎взаимоотношения, ‎структурирование ‎и ‎функционирование ‎их‏ ‎объединений. К ‎числу‏ ‎социальных‏ ‎норм ‎относятся ‎моральные‏ ‎и ‎юридические‏ ‎нормы, ‎правила ‎этикета ‎и‏ ‎другие. Социальные‏ ‎законы ‎имеют‏ ‎силу, ‎если‏ ‎есть соответствующие ‎социальные ‎объекты. ‎Люди ‎не‏ ‎в‏ ‎силах ‎их‏ ‎отменить ‎и‏ ‎изменить. Социальные ‎нормы ‎имеют ‎силу, если ‎приняты‏ ‎сознательные‏ ‎решения‏ ‎на ‎этот счет‏ ‎и ‎при‏ ‎этом ‎имеются‏ ‎силы,‏ ‎принуждающие ‎людей‏ ‎к ‎соблюдению ‎их. Социальные ‎нормы ‎могут‏ ‎отражать ‎какие-то‏ ‎социальные‏ ‎законы ‎или ‎ограничивать‏ ‎негативные ‎последствия‏ ‎игнорирования ‎социальных ‎законов. ‎Они‏ ‎могут‏ ‎быть ‎отменены,‏ ‎изменены, ‎заменены‏ ‎другими. С ‎их ‎участием ‎и ‎благодаря‏ ‎им‏ ‎могут ‎создаваться‏ ‎социальные ‎объекты. Например,‏ ‎без ‎социальных ‎норм ‎не ‎может‏ ‎сложиться‏ ‎государственная‏ ‎власть ‎и‏ ‎общество ‎в‏ ‎целом. Но ‎при‏ ‎всех‏ ‎обстоятельствах ‎социальные‏ ‎нормы ‎суть ‎факторы ‎жизнедеятельности ‎социальных‏ ‎объектов, ‎а‏ ‎не‏ ‎объективные ‎законы ‎этих‏ ‎объектов.

Необходимо ‎также‏ ‎различать ‎социальные ‎законы ‎и‏ ‎то,‏ ‎что ‎называют‏ ‎модным ‎словом‏ ‎«модель». ‎Это ‎слово ‎многозначно. ‎Им‏ ‎называют‏ ‎общие ‎теоретические‏ ‎конструкции, ‎образцы‏ ‎для ‎подражания ‎и ‎так ‎далее.‏ ‎В‏ ‎методологии‏ ‎науки ‎моделью‏ ‎для ‎объекта‏ ‎А, ‎который‏ ‎хотят‏ ‎изучить ‎с‏ ‎какой-то ‎точки ‎зрения ‎или ‎который‏ ‎проектируют, ‎называют‏ ‎другой‏ ‎объект ‎В, ‎который‏ ‎специально ‎создается‏ ‎или ‎отбирается ‎с ‎таким‏ ‎расчетом,‏ ‎чтобы, ‎изучая‏ ‎его, ‎получить‏ ‎желаемые ‎знания ‎об ‎объекте ‎А.‏ ‎При‏ ‎этом ‎объект‏ ‎В ‎должен‏ ‎быть ‎подобен ‎объекту ‎А, ‎и‏ ‎должны‏ ‎быть‏ ‎правила ‎переноса‏ ‎знаний, ‎полученных‏ ‎при ‎изучении‏ ‎В,‏ ‎на ‎объект‏ ‎А. ‎Запись ‎знаний ‎о ‎законах‏ ‎социальных ‎объектов‏ ‎в‏ ‎некоторой ‎социологической ‎теории‏ ‎не ‎есть‏ ‎модель ‎этих ‎объектов ‎ни‏ ‎в‏ ‎каком ‎из‏ ‎смыслов, ‎в‏ ‎которых ‎употребляется ‎слово ‎«модель». ‎Случай‏ ‎с‏ ‎этим ‎словом‏ ‎есть ‎характерный‏ ‎пример ‎тому, ‎в ‎каком ‎ужасном‏ ‎с‏ ‎логической‏ ‎точки ‎зрения‏ ‎состоянии ‎находится‏ ‎терминология ‎методологии‏ ‎в‏ ‎сфере ‎социальных‏ ‎исследований.

Социальные ‎законы ‎разнообразны. ‎Одни ‎из‏ ‎них ‎(самые‏ ‎фундаментальные)‏ ‎обнаруживаются ‎уже ‎при‏ ‎экспликации ‎понятийного‏ ‎аппарата ‎социальных ‎исследований. Назовем ‎их‏ ‎дефинитивными.‏ ‎Таковы, ‎например,‏ ‎законы, ‎касающиеся‏ ‎основных ‎аспектов, ‎уровней ‎и ‎сфер‏ ‎социальной‏ ‎организации ‎человейников.‏ ‎Выявление ‎других‏ ‎законов ‎предполагает ‎анализ сложных ‎объектов. ‎Назовем‏ ‎их‏ ‎аналитическими.‏ ‎Таковы, ‎например,‏ ‎законы, ‎касающиеся‏ ‎взаимоотношений ‎различных‏ ‎компонентов‏ ‎социальной ‎организации. Третьи‏ ‎фиксируют ‎количественные ‎характеристики ‎объектов ‎и‏ ‎их ‎зависимостей.‏ ‎Обнаружение‏ ‎их ‎предполагает ‎эмпирические‏ ‎измерения ‎и‏ ‎вычисления ‎величин. ‎Имеется ‎группа‏ ‎законов,‏ ‎фиксируемых ‎в‏ ‎той ‎части‏ ‎логической ‎социологии, ‎которую ‎мы ‎называем‏ ‎социальной‏ ‎комбинаторикой. ‎Эти‏ ‎законы ‎являются‏ ‎априорными ‎по ‎отношению ‎к ‎эмпирическим‏ ‎исследованиям.

Число‏ ‎социальных‏ ‎законов ‎не‏ ‎ограничено ‎логически.‏ ‎Их ‎открытие‏ ‎ограничено‏ ‎способностями ‎и‏ ‎потребностями ‎исследователей. ‎Все ‎типы ‎законов,‏ ‎которые ‎можно‏ ‎видеть‏ ‎в ‎естественных ‎науках,‏ ‎в ‎принципе,‏ ‎могут ‎быть ‎открыты ‎и‏ ‎в‏ ‎сфере ‎социальных‏ ‎явлений. ‎Это‏ ‎обусловлено ‎тем, ‎что ‎типы ‎законов‏ ‎характеризуются‏ ‎способами ‎их‏ ‎открытия ‎исследователями,‏ ‎которые ‎(способы) ‎изобретаются ‎самими ‎исследователями‏ ‎в‏ ‎соответствии‏ ‎с ‎правилами‏ ‎логики ‎и‏ ‎методологии ‎науки.