Рахман ‎Усманович‏ ‎устало ‎сел ‎в ‎кресло ‎и‏ ‎положил ‎на‏ ‎стол‏ ‎пыльную ‎солдатскую ‎каску‏ ‎с ‎эмблемой‏ ‎ЧВК ‎«Чайковский». ‎

- Ну, ‎как‏ ‎на‏ ‎Родине? ‎–‏ ‎спросил ‎я.‏ ‎

- Лучше, ‎- ‎Рахман ‎Усманович ‎начал‏ ‎снимать‏ ‎с ‎ног‏ ‎желтые ‎пустынные‏ ‎берцы, ‎- ‎Лучше, ‎чем ‎раньше.‏ ‎Но‏ ‎все‏ ‎равно ‎плохо.‏ ‎

- Все ‎уладится,‏ ‎- ‎я‏ ‎неловко‏ ‎попытался ‎успокоить‏ ‎учителя. ‎

Рахман ‎Усманович ‎поднял ‎на‏ ‎меня ‎глаза‏ ‎и‏ ‎улыбнулся. ‎

- Обязательно. ‎Уладим.‏ ‎

Я ‎сделал‏ ‎нам ‎кофе ‎и ‎принес‏ ‎покупной‏ ‎пахлавы, ‎чем‏ ‎вызвал ‎неодобрительный‏ ‎взгляд ‎устоса. ‎

- Чем ‎ты ‎тут‏ ‎вообще‏ ‎занимался ‎без‏ ‎меня? ‎Пахлаву,‏ ‎я ‎погляжу ‎не ‎пек, ‎рабочий‏ ‎стол‏ ‎чистый,‏ ‎все ‎прибрано…,‏ ‎– ‎он‏ ‎принюхался, ‎-‏ ‎Подозрительно.‏ ‎Ты ‎тут‏ ‎пьянствовал, ‎да? ‎

- Никак ‎нет, ‎-‏ ‎со ‎стеклянными‏ ‎от‏ ‎искренности ‎глазами ‎ответил‏ ‎я. ‎

- А,‏ ‎точно! ‎У ‎тебя ‎же‏ ‎день‏ ‎рождения ‎был.‏ ‎

Я ‎шмыгнул‏ ‎носом. ‎

- И ‎сколько ‎исполнилось ‎годиков?‏ ‎

- Сорок‏ ‎четыре. ‎

- Почти‏ ‎взрослый. ‎

Я‏ ‎решил ‎мудро ‎помалкивать, ‎пока ‎устос‏ ‎не‏ ‎закончит‏ ‎разнос. ‎Если‏ ‎не ‎подавать‏ ‎признаков ‎жизни,‏ ‎как,‏ ‎например, ‎опоссум‏ ‎– ‎есть ‎шанс, ‎что ‎меня‏ ‎пожуют-пожуют, ‎а‏ ‎потом‏ ‎выплюнут. ‎На ‎мое‏ ‎счастье ‎именно‏ ‎в ‎этот ‎момент ‎нас‏ ‎и‏ ‎прервали. ‎

В‏ ‎итальянском ‎плаще‏ ‎дорогой ‎фирмы, ‎уверенной ‎походкой ‎дрессированного‏ ‎секретаря‏ ‎в ‎помещение‏ ‎кафедры ‎вошел‏ ‎молодой ‎человек ‎лет ‎сорока. ‎

- Я‏ ‎правильно‏ ‎пришел?‏ ‎– ‎поинтересовался‏ ‎он. ‎

- Это,‏ ‎смотря ‎куда‏ ‎вы‏ ‎шли, ‎загадочнейший‏ ‎из ‎конкретнейших ‎– ‎ответили ‎мы‏ ‎хором ‎с‏ ‎Рахманом‏ ‎Усмановичем ‎и ‎от‏ ‎неожиданности ‎переглянулись.‏  ‎

- Это ‎же ‎патриотическая ‎площадка?

- Нет.‏ ‎Это‏ ‎кафедра ‎антиконспирологической‏ ‎конспирологии ‎–‏ ‎науки ‎об ‎обоснованном ‎подозрении ‎НИИ‏ ‎Человекостроения.‏ ‎

- А! ‎–‏ ‎молодой ‎человек‏ ‎сначала ‎наморщил ‎лоб, ‎а ‎потом‏ ‎здорово‏ ‎так‏ ‎треснул ‎себя‏ ‎по ‎нему‏ ‎ладонью, ‎-‏ ‎Точно!‏ ‎Мы ‎же‏ ‎коллеги. ‎

- Коллеги? ‎

Мы ‎с ‎Рахманом‏ ‎Усмановичем ‎все‏ ‎продолжали‏ ‎говорить ‎хором, ‎что‏ ‎немало ‎удивляло‏ ‎как ‎нас, ‎так ‎и‏ ‎собеседника.‏ ‎

- Я ‎к‏ ‎вам, ‎так‏ ‎сказать, ‎по ‎поручению ‎коллег ‎из‏ ‎нашего‏ ‎института. ‎Я‏ ‎секретарь ‎великого‏ ‎магистра ‎Великой ‎антимасонской ‎ложи ‎«Великий‏ ‎Восторг»‏ ‎при‏ ‎НИИ ‎Отпоростроения.‏ ‎Мы ‎хотим‏ ‎пригласить ‎вас‏ ‎на‏ ‎симпозиум ‎по‏ ‎обмену ‎опытом, ‎и ‎может ‎быть‏ ‎вступить ‎в‏ ‎члены.‏ ‎Вот! ‎– ‎он‏ ‎протянул ‎нам‏ ‎пригласительные. ‎

Мы ‎с ‎Рахманом‏ ‎Усмановичем‏ ‎встали ‎из‏ ‎кресел, ‎сделали‏ ‎в ‎сторону ‎гостя ‎синхронный ‎шаг,‏ ‎взяли‏ ‎билеты ‎и‏ ‎хором ‎ответили:‏ ‎- ‎Непременно ‎будем! ‎Это ‎как‏ ‎раз‏ ‎по‏ ‎нашей ‎части.‏ ‎

Смущенный ‎гость‏ ‎выбежал ‎из‏ ‎кафедры.‏ ‎

Только ‎после‏ ‎этого ‎мы ‎с ‎Рахманом ‎Усмановичем‏ ‎смогли ‎рассинхронизироваться.‏ ‎

***

Ровно‏ ‎через ‎десять ‎дней‏ ‎мы ‎с‏ ‎устосом ‎стояли ‎на ‎пороге‏ ‎старинного‏ ‎здания ‎в‏ ‎центре ‎Москвы.‏ ‎Как ‎было ‎сказано ‎в ‎пригласительном,‏ ‎для‏ ‎того, ‎чтобы‏ ‎нас ‎впустили,‏ ‎нам ‎нужно ‎было ‎постучать ‎условным‏ ‎стуком‏ ‎–‏ ‎сначала ‎два‏ ‎раза, ‎потом‏ ‎один ‎и‏ ‎снова‏ ‎два. ‎Мы‏ ‎постучали. ‎При ‎этом, ‎как ‎и‏ ‎десять ‎дней‏ ‎назад,‏ ‎нас ‎с ‎устосом‏ ‎охватила ‎непонятная‏ ‎когерентность ‎и ‎сделали ‎мы‏ ‎это‏ ‎одновременно ‎слаженно.‏ ‎

Нам ‎открыл‏ ‎почтенный ‎мужчина ‎в ‎темном ‎официальном‏ ‎костюме‏ ‎и ‎с‏ ‎небольшим ‎красным‏ ‎передничком, ‎на ‎котором ‎были ‎вышиты‏ ‎перекрещенные‏ ‎серп‏ ‎и ‎молот.‏ ‎

- Прошу ‎за‏ ‎мной, ‎-‏ ‎солидно‏ ‎произнес ‎он,‏ ‎оглядев ‎нас ‎должным ‎образом. ‎

Пока‏ ‎мы ‎шли‏ ‎за‏ ‎нашим ‎провожатым, ‎он‏ ‎то ‎и‏ ‎дело ‎указывал ‎нам ‎на‏ ‎двери,‏ ‎рассказывая, ‎что‏ ‎за ‎ними‏ ‎находилось. ‎

- Вот ‎тут ‎у ‎нас,‏ ‎-‏ ‎он ‎махнул‏ ‎рукой ‎налево,‏ ‎- ‎факультет ‎цветных ‎антиреволюций. ‎Антимайдан.‏ ‎

- А‏ ‎почему‏ ‎там ‎такой‏ ‎грохот? ‎–‏ ‎хором ‎удивились‏ ‎мы.‏ ‎

- Скачут. ‎Физподотовка.‏ ‎– ‎философски ‎спокойно ‎констатировал ‎спутник,‏ ‎- ‎А‏ ‎вот‏ ‎тут ‎у ‎нас‏ ‎кафедра ‎экономистики‏ ‎и ‎экономагии. ‎

На ‎указанной‏ ‎двери‏ ‎блестела ‎медная‏ ‎табличка. ‎На‏ ‎ней ‎значилось: ‎

«Кафедра ‎экономагии, ‎экономистики‏ ‎и‏ ‎негромантии.

Зав.каф. ‎акад.‏ ‎Сглазин ‎С.‏ ‎Ю.

зам.зав.каф. ‎проф. ‎Проказин ‎М.Л.

ст. ‎Науч.‏ ‎Сотр.‏ ‎Жулягин‏ ‎М. ‎Г.

перерыв‏ ‎на ‎банкет

не‏ ‎беспокоить».

Я ‎очень‏ ‎удивился‏ ‎тому, ‎что‏ ‎объявление ‎о ‎перерыве ‎на ‎банкет‏ ‎и ‎запрете‏ ‎беспокоить‏ ‎было ‎исполнено ‎в‏ ‎бронзе ‎и‏ ‎намертво ‎и ‎семантически ‎и‏ ‎онтологически‏ ‎связано ‎самим‏ ‎существованием ‎кафедры.‏ ‎Я ‎задал ‎вопрос ‎нашему ‎проводнику‏ ‎и‏ ‎тот ‎предложил‏ ‎мне ‎прислушаться.‏ ‎За ‎дверью ‎звенели ‎бокалы, ‎кто-то‏ ‎пел.‏ ‎Раздавались‏ ‎звуки ‎мощной‏ ‎работы ‎челюстей,‏ ‎хруст ‎костей,‏ ‎женский‏ ‎смех ‎и‏ ‎чавканье. ‎

- Постоянно ‎жрут, ‎- ‎развел‏ ‎руками ‎провожающий,‏ ‎-‏ ‎И ‎пьют. ‎Как‏ ‎примут ‎очередную‏ ‎программу ‎спасения ‎российской ‎экономики‏ ‎–‏ ‎презентация ‎и‏ ‎банкет. ‎А‏ ‎они ‎этих ‎программ ‎каждый ‎день‏ ‎по‏ ‎три ‎принимают.‏ ‎На ‎завтрак,‏ ‎обед ‎и ‎ужин. ‎

Мы ‎прошли‏ ‎дальше‏ ‎по‏ ‎коридору. ‎Дальше‏ ‎по ‎коридору‏ ‎было ‎несколько‏ ‎комитетов‏ ‎спасения ‎Отечества,‏ ‎Патриотических ‎Союзов, ‎Духовных ‎Орденов ‎и‏ ‎Братств. ‎В‏ ‎конце‏ ‎коридора ‎имелись ‎самые‏ ‎помпезные ‎ворота‏ ‎с ‎надписью: ‎«Ложа ‎«Великий‏ ‎Восторг»»,‏ ‎а ‎рядом‏ ‎светилось ‎табло:‏ ‎«Не ‎входить. ‎Идет ‎Черная ‎Месса».‏ ‎

Мы‏ ‎переглянулись. ‎

- Вас‏ ‎ждут, ‎-‏ ‎отмел ‎наши ‎сомнения ‎провожатый ‎и‏ ‎открыл‏ ‎перед‏ ‎нами ‎двери.‏ ‎

За ‎дверями‏ ‎была ‎длинная‏ ‎лестница,‏ ‎ведущая ‎вниз‏ ‎в ‎какую-то ‎темноту, ‎из ‎которой‏ ‎доносилась ‎мрачная‏ ‎музыка.‏ ‎Мы ‎снова ‎переглянулись,‏ ‎но ‎любопытство‏ ‎– ‎одно ‎из ‎самых‏ ‎главных‏ ‎качеств ‎антиконспирологического‏ ‎конспиролога ‎–‏ ‎в ‎отличие, ‎кстати, ‎от ‎конспирологов‏ ‎обычных,‏ ‎которые ‎все‏ ‎тайны ‎и‏ ‎загадки ‎утрамбовывают ‎в ‎картину ‎мира‏ ‎при‏ ‎помощи‏ ‎жидомасноского ‎заговора‏ ‎или ‎рептилоидов‏ ‎– ‎исключительно‏ ‎в‏ ‎силу ‎лени.‏ ‎

Итак, ‎спустившись ‎вниз, ‎мы ‎увидели‏ ‎огромную ‎готическую‏ ‎залу,‏ ‎изукрашенную ‎оккультной ‎символикой,‏ ‎но ‎исполненной‏ ‎в ‎стиле ‎хохломы. ‎В‏ ‎зале‏ ‎стояла ‎толпа‏ ‎в ‎балахонах,‏ ‎из-под ‎которых ‎торчали ‎недешевые ‎туфли‏ ‎от‏ ‎ведущих ‎мировых‏ ‎брендов. ‎Перед‏ ‎толпой ‎стояла ‎статуя ‎президента ‎Путина‏ ‎в‏ ‎дзюдоистском‏ ‎кимоно, ‎но‏ ‎почему-то ‎с‏ ‎рогами. ‎Внезапно‏ ‎статуя‏ ‎зашевелилась ‎и‏ ‎мы ‎поняли, ‎что ‎это ‎живой‏ ‎жрец, ‎но‏ ‎в‏ ‎маске. ‎

Рогатый ‎«Путин»‏ ‎воздел ‎руки‏ ‎вверх ‎и ‎возгласил:

- А ‎теперь‏ ‎пусть‏ ‎свершится ‎то,‏ ‎зачем ‎мы‏ ‎собрались ‎здесь! ‎Пройдите ‎обряд ‎посвящения‏ ‎в‏ ‎первый ‎градус!‏ ‎Выразите ‎свой‏ ‎патриотизм ‎и ‎будете ‎вознаграждены! ‎

На‏ ‎этих‏ ‎словах‏ ‎жрец ‎внезапно‏ ‎развернулся ‎к‏ ‎нам ‎спиной‏ ‎и‏ ‎снял ‎штаны.‏ ‎

Фигуры ‎в ‎плащах ‎поочередно ‎подходили‏ ‎к ‎жрецу,‏ ‎опускались‏ ‎на ‎колена ‎и‏ ‎припадали ‎устами‏ ‎к ‎волосатой ‎поверхности. ‎

Где-то‏ ‎на‏ ‎третьем ‎наши‏ ‎нервы ‎не‏ ‎выдержали. ‎Мы ‎стремительным ‎синхронным ‎шагом‏ ‎пересекли‏ ‎зал, ‎приблизились‏ ‎к ‎жрецу‏ ‎с ‎тыла, ‎и ‎Рахман ‎Усманович,‏ ‎размахнувшись‏ ‎ногой‏ ‎как ‎страус,‏ ‎врезал ‎охальнику‏ ‎в ‎промежность,‏ ‎а‏ ‎я ‎сорвал‏ ‎с ‎падающего ‎с ‎диким ‎воплем‏ ‎жреца ‎маску.‏ ‎

Под‏ ‎маской ‎оказалось ‎лицо‏ ‎депутата ‎Государственной‏ ‎Думы ‎от ‎правящей ‎партии‏ ‎Гения‏ ‎Ёдорова. ‎

Мы‏ ‎достали ‎из‏ ‎внутренних ‎карманов ‎наших ‎пиджаков ‎специальные‏ ‎артефакты‏ ‎– ‎Ксивы‏ ‎Безотказные, ‎которые‏ ‎кажутся ‎смотрящему ‎на ‎них ‎авторитетными‏ ‎именно‏ ‎для‏ ‎него ‎и‏ ‎именно ‎сейчас.‏ ‎Одни ‎видят‏ ‎удостоверение‏ ‎генерала ‎ФСБ,‏ ‎другие ‎удостоверение ‎советника ‎главы ‎администрации‏ ‎президента ‎по‏ ‎вопросам‏ ‎внутренней ‎политики, ‎а‏ ‎некоторые ‎по‏ ‎старой ‎доброй ‎памяти ‎–‏ ‎до‏ ‎сих ‎пор‏ ‎видят ‎книжечку‏ ‎с ‎надписью ‎ОБХСС. ‎

Эти ‎артефакты‏ ‎создавал‏ ‎лично ‎в‏ ‎своей ‎лаборатории‏ ‎Рахман ‎Усманович, ‎поэтому ‎технология ‎мне‏ ‎неизвестна.‏ ‎

При‏ ‎осмотре ‎адептов,‏ ‎выяснилось, ‎что‏ ‎мы ‎имеем‏ ‎на‏ ‎руках ‎несколько‏ ‎генералов ‎в ‎отставке, ‎пару ‎депутатов,‏ ‎множество ‎бизнесменов‏ ‎средней‏ ‎руки ‎и ‎одного‏ ‎церковного ‎деятеля.‏ ‎Переписав ‎всех, ‎мы ‎их‏ ‎отпустили‏ ‎и ‎занялись‏ ‎допросом ‎главного‏ ‎подозреваемого. ‎

- Гений ‎Ставрович! ‎Это ‎что‏ ‎же‏ ‎такое ‎делается?‏ ‎– ‎хором‏ ‎пропели ‎мы, ‎- ‎Вы ‎что‏ ‎себе‏ ‎позволяете?‏ ‎Вы ‎что‏ ‎тут ‎устроили?‏ ‎

Депутат ‎Ёдоров,‏ ‎сел‏ ‎на ‎полу,‏ ‎подтянул ‎штаны ‎и, ‎морщась, ‎начал‏ ‎рассказывать. ‎

Вырисовывалась‏ ‎такая‏ ‎картина. ‎Несколько ‎лет‏ ‎назад, ‎депутат‏ ‎Гений ‎Ставрович ‎Ёдоров ‎разработал‏ ‎концепцию‏ ‎Глобального ‎Ответа‏ ‎на ‎Происки‏ ‎Запада ‎Зеркальными ‎Методами. ‎И, ‎пользуясь‏ ‎коррупционными‏ ‎связями ‎в‏ ‎администрации, ‎протащил‏ ‎ее ‎утверждение. ‎

В ‎соответствии ‎с‏ ‎этой‏ ‎концепцией,‏ ‎за ‎государственный‏ ‎счет ‎структуры,‏ ‎подчиненные ‎непосредственно‏ ‎Ёдорову,‏ ‎создавали ‎в‏ ‎России ‎структуры, ‎зеркально ‎повторяющие ‎все‏ ‎западные ‎тлетворные‏ ‎и‏ ‎бездуховные ‎организации. ‎Но!‏ ‎На ‎здоровой‏ ‎патриотической ‎основе. ‎

У ‎них‏ ‎Майдан?‏ ‎А ‎у‏ ‎нас ‎будет‏ ‎Антимайдан! ‎

У ‎них ‎либеральная ‎экономическая‏ ‎школа?‏ ‎У ‎нас‏ ‎будет ‎патриотическая.‏ ‎

У ‎них ‎масоны ‎и ‎сатанисты?‏ ‎И‏ ‎у‏ ‎нас. ‎Но‏ ‎патриотические. ‎

Мы‏ ‎как ‎раз‏ ‎прервали‏ ‎важнейшее ‎мероприятие‏ ‎– ‎посвящение ‎группы ‎влиятельных ‎лиц‏ ‎в ‎адепты‏ ‎первой‏ ‎степени, ‎чем ‎нанесли‏ ‎удар ‎по‏ ‎национализации ‎элит. ‎Они ‎должны‏ ‎были‏ ‎символически ‎выразить‏ ‎свою ‎лояльность‏ ‎нынешнему ‎политическому ‎курсу ‎страны. ‎

- Гений‏ ‎Стаеросович!‏ ‎А ‎вас‏ ‎не ‎смущает,‏ ‎что ‎вы ‎в ‎качестве ‎лояльности‏ ‎курсу‏ ‎предлагали‏ ‎целовать ‎жопу?‏ ‎– ‎продолжали‏ ‎мы ‎хором.‏ ‎

- Нет.‏ ‎Это ‎же‏ ‎подразумевает ‎тот ‎уровень, ‎на ‎котором‏ ‎мы ‎действуем.‏ ‎С‏ ‎эллинами ‎как ‎эллин,‏ ‎с ‎иудеями,‏ ‎как…. ‎Ну, ‎вы ‎поняли.‏ ‎

- Гений‏ ‎Стрептококович! ‎А‏ ‎вам ‎не‏ ‎кажется ‎неэтичной ‎такая ‎подмена ‎жоп?‏ ‎Предлагаете-то‏ ‎вы ‎одно,‏ ‎а ‎целуют-то‏ ‎они ‎совершенно ‎другое!

Депутат ‎и ‎глазом‏ ‎не‏ ‎моргнул.‏ ‎

- Да, ‎но‏ ‎делегирование ‎полномочий‏ ‎это ‎норма.‏ ‎Не‏ ‎может ‎же‏ ‎он ‎все ‎делать ‎сам. ‎

- А‏ ‎он ‎делегировал?‏ ‎Вам?‏   ‎

Гений ‎Ставрович ‎как-то‏ ‎наискось ‎поднял‏ ‎к ‎потолку ‎глаза ‎и‏ ‎покраснел.‏ ‎

- У ‎нас‏ ‎один ‎последний‏ ‎вопрос, ‎Гений ‎Сатирович. ‎А ‎что‏ ‎нужно‏ ‎целовать ‎на‏ ‎следующем ‎градусе‏ ‎посвящения? ‎

При ‎этих ‎словах ‎депутат‏ ‎Ёдоров‏ ‎посмотрел‏ ‎на ‎ушибленное‏ ‎место ‎и‏ ‎поморщился. ‎

Мы‏ ‎с‏ ‎Рахманом ‎Усмановичем‏ ‎посмотрели ‎друг ‎на ‎друга ‎и‏ ‎хором ‎вынесли‏ ‎приговор:‏ ‎- ‎«Новичок». ‎

- Не‏ ‎надо!

- Жри, ‎давай,‏ ‎ابن ‎حمار ‎ثعبان! ‎

Пока‏ ‎я‏ ‎держал ‎патриота,‏ ‎Рахман ‎Усманович‏ ‎влил ‎в ‎него ‎полный ‎флакон‏ ‎новейшего‏ ‎средства ‎из‏ ‎нашей ‎лаборатории‏ ‎– ‎под ‎его ‎действием ‎человеку‏ ‎снится‏ ‎все,‏ ‎что ‎люди‏ ‎рядом ‎хотели‏ ‎бы ‎с‏ ‎ним‏ ‎сделать. ‎

В‏ ‎данном ‎случае ‎депутату ‎снилось, ‎что‏ ‎он ‎стоит‏ ‎на‏ ‎Красной ‎Площади, ‎на‏ ‎Лобном ‎Месте.‏ ‎Вокруг ‎завывает ‎серая ‎метель.‏ ‎Рядом‏ ‎с ‎ним‏ ‎стоят ‎его‏ ‎верные ‎товарищи ‎по ‎патриотизму: ‎экономистики‏ ‎Сглазин,‏ ‎Проказин ‎и‏ ‎Жулягин, ‎православный‏ ‎миллионер ‎Великоэльфов, ‎атаманы ‎и ‎духовные‏ ‎пастыри.‏ ‎Сквозь‏ ‎метель ‎тускло‏ ‎сияют ‎кремлевские‏ ‎звезды. ‎Депутат‏ ‎хочет‏ ‎что-то ‎сказать,‏ ‎но ‎не ‎может ‎– ‎его‏ ‎язык, ‎как‏ ‎и‏ ‎языки ‎его ‎товарищей‏ ‎по ‎делу,‏ ‎намертво ‎примерз ‎к ‎гигантскому‏ ‎чугунному‏ ‎царь-члену. ‎Бьют‏ ‎куранты. ‎Начинается‏ ‎Новый ‎Год. ‎

Когда ‎мы ‎покидали‏ ‎патриотическое‏ ‎логово, ‎мы‏ ‎обнаружили, ‎что‏ ‎снова ‎рассинхронились ‎и ‎можем ‎не‏ ‎говорить‏ ‎хором,‏ ‎а ‎общаться‏ ‎друг ‎с‏ ‎другом. ‎И‏ ‎я‏ ‎поинтересовался ‎мнением‏ ‎устоса ‎относительно ‎данного ‎феномена. ‎

- Вы‏ ‎знаете, ‎мой‏ ‎друг,‏ ‎- ‎ответил ‎учитель,‏ ‎я ‎могу‏ ‎только ‎предполагать, ‎и ‎ничего‏ ‎не‏ ‎знаю ‎наверняка.‏ ‎Но ‎скорее‏ ‎всего ‎это ‎сама ‎Вселенная ‎пыталось‏ ‎как-то‏ ‎сбалансировать ‎тот‏ ‎бардак ‎и‏ ‎безобразие, ‎который ‎эти ‎люди, ‎эти‏ ‎фальшивоминетчики,‏ ‎носят‏ ‎в ‎своих‏ ‎головах ‎и‏ ‎сердцах ‎созданием‏ ‎какого-то‏ ‎дополнительного ‎порядка.‏ ‎Вот ‎мы ‎и ‎подвернулись. ‎Мы‏ ‎же ‎всегда‏ ‎с‏ ‎вами ‎подворачиваемся, ‎не‏ ‎так ‎ли?‏ ‎Это ‎же ‎наш, ‎в‏ ‎каком-то‏ ‎смысле, ‎долг.‏ ‎