Перевод. Как пригороды превратились в финансовую пирамиду

ОРИГИНАЛ Алекс ‎Котловиц,‏ ‎«Атлантик»

Около ‎25 ‎лет ‎назад ‎я‏ ‎писал ‎об‏ ‎изменении‏ ‎демографической ‎ситуации ‎в‏ ‎Цицеро, ‎рабочем‏ ‎пригороде ‎к ‎западу ‎от‏ ‎Чикаго.‏ ‎В ‎течение‏ ‎многих ‎лет‏ ‎город, ‎населенный ‎в ‎основном ‎семьями‏ ‎итальянского‏ ‎и ‎восточноевропейского‏ ‎происхождения, ‎упорно‏ ‎трудился ‎над ‎тем, ‎чтобы ‎не‏ ‎дать‏ ‎темнокожим‏ ‎поселиться ‎там.‏ ‎В ‎1951‏ ‎году, ‎когда‏ ‎туда‏ ‎переехала ‎черная‏ ‎семья, ‎толпа ‎вломилась ‎в ‎их‏ ‎квартиру, ‎разрушила‏ ‎ее‏ ‎и ‎выбросила ‎пианино‏ ‎в ‎окно.‏ ‎Полиция ‎только ‎наблюдала ‎и‏ ‎ничего‏ ‎не ‎предприняла.‏ ‎Губернатору ‎пришлось‏ ‎вызвать ‎Национальную ‎гвардию. ‎К ‎2000‏ ‎году‏ ‎близлежащие ‎фабрики,‏ ‎бывшие ‎экономической‏ ‎основой ‎сообщества, ‎начали ‎закрываться. ‎Белые‏ ‎семьи‏ ‎уехали,‏ ‎оставив ‎после‏ ‎себя ‎бедствующий,‏ ‎борющийся ‎за‏ ‎выживание‏ ‎город ‎его‏ ‎новым ‎жителям ‎— ‎латиноамериканцам, ‎которые‏ ‎теперь ‎составляли‏ ‎три‏ ‎четверти ‎населения. ‎Это‏ ‎казалось ‎неправильным.‏ ‎Создавалось ‎впечатление, ‎что ‎белые‏ ‎семьи,‏ ‎насладившись ‎процветанием‏ ‎города, ‎предоставили‏ ‎вновь ‎прибывшим ‎самим ‎решать, ‎как‏ ‎восстановить‏ ‎стареющую ‎инфраструктуру‏ ‎и ‎компенсировать‏ ‎утрату ‎налоговых ‎поступлений.

Прочитав ‎«Разочарованных» ‎Бенджамина‏ ‎Герольда‏ ‎(«Разочарованные:‏ ‎пять ‎семей‏ ‎и ‎развал‏ ‎американских ‎пригородов»,‏ ‎Disillusioned:‏ ‎Five ‎Families‏ ‎and ‎the ‎Unraveling ‎of ‎America’s‏ ‎Suburbs, ‎Benjamin‏ ‎Herold),‏ ‎я ‎теперь ‎понимаю,‏ ‎что ‎стал‏ ‎свидетелем ‎чего-то ‎гораздо ‎большего:‏ ‎постепенного‏ ‎разрушения ‎американских‏ ‎пригородов. Герольд, ‎журналист,‏ ‎занимающийся ‎вопросами ‎образования, ‎намеревался ‎понять,‏ ‎как‏ ‎так ‎получилось,‏ ‎что ‎«тысячи‏ ‎цветных ‎семей ‎приехали ‎в ‎пригород‏ ‎в‏ ‎поисках‏ ‎своей ‎американской‏ ‎мечты, ‎только‏ ‎чтобы ‎обнаружить,‏ ‎что‏ ‎их ‎оставили‏ ‎с ‎пустыми ‎руками». ‎В ‎этой‏ ‎книге ‎он‏ ‎рассказывает‏ ‎о ‎пяти ‎семьях,‏ ‎которые ‎за‏ ‎последние ‎пару ‎десятилетий ‎искали‏ ‎комфорта‏ ‎и ‎перспектив‏ ‎в ‎американских‏ ‎пригородах, ‎на ‎окраинах ‎Чикаго, ‎Атланты,‏ ‎Далласа,‏ ‎Лос-Анджелеса ‎и‏ ‎Питтсбурга. ‎В‏ ‎каждом ‎из ‎этих ‎сообществ ‎Герольд‏ ‎уделяет‏ ‎особое‏ ‎внимание ‎школам,‏ ‎во ‎многом‏ ‎потому, ‎что‏ ‎образование‏ ‎отражает ‎суть‏ ‎того, ‎что ‎привлекало ‎эти ‎семьи:‏ ‎перспективу ‎чего-то‏ ‎лучшего‏ ‎для ‎их ‎детей.

Расовым‏ ‎и ‎экономическим‏ ‎разногласиям ‎в ‎наших ‎городах‏ ‎уделяется‏ ‎много ‎внимания,‏ ‎но ‎меньше‏ ‎написано ‎о ‎том, ‎как ‎те‏ ‎же‏ ‎самые ‎разногласия‏ ‎проявились ‎в‏ ‎пригородах. ‎Это ‎удивительно, ‎поскольку ‎пригороды‏ ‎служат‏ ‎очень‏ ‎мощным ‎символом‏ ‎американских ‎устремлений.‏ ‎Дом. ‎Хорошие‏ ‎школы.‏ ‎Безопасные ‎улицы.‏ ‎Множество ‎услуг. ‎Учтите, ‎что ‎с‏ ‎1950 ‎по‏ ‎2020‏ ‎год ‎население ‎пригородов‏ ‎страны ‎выросло‏ ‎примерно ‎с ‎37 ‎миллионов‏ ‎до‏ ‎170 ‎миллионов, что,‏ ‎как ‎пишет‏ ‎Герольд, ‎представляет ‎собой ‎«одну ‎из‏ ‎самых‏ ‎стремительных ‎реорганизаций‏ ‎людей, ‎местности‏ ‎и ‎денег ‎в ‎истории ‎страны».

Пригороды‏ ‎стали‏ ‎настолько‏ ‎ярким ‎символом‏ ‎американской ‎мечты,‏ ‎что ‎на‏ ‎президентских‏ ‎выборах ‎2020‏ ‎года ‎Дональд ‎Трамп ‎использовал ‎их‏ ‎упадок ‎как‏ ‎удар‏ ‎дубинкой ‎по ‎демократам,‏ ‎заявив, ‎что‏ ‎эта ‎мечта ‎увядает. ‎«Они‏ ‎всю‏ ‎свою ‎жизнь‏ ‎боролись ‎за‏ ‎то, ‎чтобы ‎оказаться ‎там», ‎—‏ ‎заявил‏ ‎он ‎о‏ ‎жителях ‎пригорода.‏ ‎«А ‎потом ‎внезапно ‎произошло ‎что-то,‏ ‎что‏ ‎изменило‏ ‎их ‎жизнь».

Он‏ ‎написал ‎в‏ ‎Твиттере: ‎«Если‏ ‎я‏ ‎не ‎выиграю,‏ ‎американские ‎пригороды ‎будут ‎захвачены ‎проектами‏ ‎жилищных ‎единиц‏ ‎для‏ ‎лиц ‎с ‎низким‏ ‎доходом ‎(Low‏ ‎Income ‎Projects), ‎анархистами, ‎агитаторами-мародерами‏ ‎и,‏ ‎конечно ‎же,‏ ‎„мирными ‎протестующими“. Я‏ ‎не ‎могу ‎полностью ‎расшифровать ‎тираду‏ ‎Трампа,‏ ‎но ‎он‏ ‎знал, ‎что‏ ‎люди ‎боялись ‎провала ‎великого ‎американского‏ ‎эксперимента‏ ‎в‏ ‎обществе, ‎и‏ ‎он ‎играл‏ ‎на ‎страхе‏ ‎белых‏ ‎семей, ‎что‏ ‎их ‎общины ‎будут ‎переполнены ‎жителями,‏ ‎которые ‎не‏ ‎похожи‏ ‎на ‎них. ‎Из‏ ‎подробных ‎сведений‏ ‎о ‎жизни ‎пяти ‎семей,‏ ‎описанных‏ ‎Герольдом, ‎становится‏ ‎ясно, ‎что‏ ‎Трамп ‎был ‎прав ‎лишь ‎отчасти.‏ ‎Пригороды‏ ‎— ‎особенно‏ ‎пригороды ‎внутреннего‏ ‎кольца, ‎самые ‎близкие ‎к ‎городским‏ ‎центрам‏ ‎—‏ ‎пережили ‎коллапс,‏ ‎но ‎пострадавшие,‏ ‎в ‎основном‏ ‎темнокожие‏ ‎семьи, ‎не‏ ‎обязательно ‎являются ‎теми ‎избирателями, ‎который‏ ‎имел ‎в‏ ‎виду‏ ‎Трамп.

Герольд ‎начинает ‎свою‏ ‎книгу ‎с‏ ‎посещения ‎своего ‎родного ‎города,‏ ‎пригорода‏ ‎Питтсбурга ‎под‏ ‎названием ‎Пенн-Хиллз.‏ ‎Во ‎многих ‎отношениях ‎история ‎этого‏ ‎конкретного‏ ‎пригорода ‎отражает‏ ‎всю ‎ситуацию‏ ‎в ‎целом. ‎Когда ‎семья ‎Герольда‏ ‎переехала‏ ‎сюда‏ ‎в ‎1976‏ ‎году, ‎средняя‏ ‎цена ‎дома‏ ‎в‏ ‎долларах ‎2020‏ ‎года ‎составляла ‎148 ‎000 ‎долларов,‏ ‎что ‎на‏ ‎данный‏ ‎момент ‎составляет ‎95‏ ‎000 ‎долларов.‏ ‎Герольд ‎стучится ‎в ‎дверь‏ ‎чуть‏ ‎дальше ‎по‏ ‎улице, ‎где‏ ‎он ‎вырос, ‎и ‎встречает ‎там‏ ‎Бетани‏ ‎Смит, ‎которая‏ ‎недавно ‎купила‏ ‎дом ‎вместе ‎со ‎своей ‎мамой.‏ ‎Одинокая,‏ ‎темнокожая‏ ‎и ‎неустрашимая,‏ ‎она ‎воспитывает‏ ‎сына ‎Джексона,‏ ‎для‏ ‎которого ‎хочет‏ ‎самого ‎лучшего, ‎что ‎означает ‎поиск‏ ‎хорошей ‎школы‏ ‎и‏ ‎покупку ‎дома ‎—‏ ‎инвестиции, ‎которая‏ ‎послужит ‎основой ‎для ‎благосостояния.‏ ‎(Ее‏ ‎также ‎вытеснили‏ ‎из ‎ее‏ ‎благоустроенного ‎района ‎в ‎Питтсбурге).

Но ‎Бетани‏ ‎нашла‏ ‎городок ‎в‏ ‎полном ‎беспорядке.‏ ‎Признаки ‎износа ‎видны ‎повсюду: ‎в‏ ‎первую‏ ‎очередь‏ ‎разрушающаяся ‎канализационная‏ ‎система ‎и‏ ‎школьный ‎округ‏ ‎с‏ ‎задолженностью ‎в‏ ‎9 ‎миллионов ‎долларов. ‎По ‎словам‏ ‎Герольда, ‎город‏ ‎не‏ ‎оплачивал ‎улучшение ‎инфраструктуры,‏ ‎отложив ‎необходимые‏ ‎ремонтные ‎работы ‎на ‎неопределенное‏ ‎будущее. Повсюду‏ ‎наблюдается ‎неэффективное‏ ‎финансовое ‎управление.‏ ‎Количество ‎учащихся ‎в ‎школах ‎резко‏ ‎сократилось.‏ ‎Белые ‎семьи,‏ ‎подобно ‎семье‏ ‎Герольда, ‎съехали; ‎въехали ‎темнокожие ‎семьи.‏ ‎Эта‏ ‎закономерность,‏ ‎пишет ‎Герольд,‏ ‎повторяется ‎в‏ ‎каждом ‎пригороде.‏ ‎Именно‏ ‎это ‎я‏ ‎(автор) ‎наблюдал ‎в ‎Цицеро ‎с‏ ‎латиноамериканскими ‎семьями.‏ ‎Герольд‏ ‎задает ‎вопрос, ‎который‏ ‎лежит ‎в‏ ‎основе ‎его ‎репортажа: ‎«Как‏ ‎многочисленные‏ ‎возможности, ‎которые‏ ‎моя ‎семья‏ ‎извлекла ‎из ‎Пенн-Хиллз ‎поколением ‎ранее,‏ ‎связаны‏ ‎с ‎удручающими‏ ‎судьбами ‎семей,‏ ‎которые ‎живут ‎там ‎сейчас?»

Мы, ‎как‏ ‎предполагает‏ ‎Герольд,‏ ‎рассматривали ‎непосредственно‏ ‎эту ‎проблему‏ ‎— ‎и‏ ‎либо‏ ‎не ‎сознавали,‏ ‎что ‎происходит, ‎либо, ‎что ‎еще‏ ‎хуже, ‎нам‏ ‎было‏ ‎все ‎равно. ‎Он‏ ‎указывает ‎на‏ ‎Фергюсон, ‎штат ‎Миссури, ‎пригород‏ ‎внутреннего‏ ‎кольца ‎недалеко‏ ‎от ‎Сент-Луиса,‏ ‎где ‎летом ‎2014 ‎года ‎белый‏ ‎полицейский‏ ‎застрелил ‎Майкла‏ ‎Брауна, ‎чернокожего‏ ‎подростка. ‎Люди ‎были ‎шокированы, ‎узнав‏ ‎из‏ ‎последовавших‏ ‎новостей, ‎что‏ ‎более ‎20‏ ‎процентов ‎эксплуатационных‏ ‎доходов‏ ‎города ‎приходится‏ ‎на ‎сборы, ‎штрафы ‎и ‎судебные‏ ‎повестки, ‎взысканные‏ ‎преимущественно‏ ‎с ‎темнокожих ‎жителей‏ ‎города ‎в‏ ‎результате ‎агрессивной ‎деятельности ‎полиции.‏ ‎Это‏ ‎произошло ‎потому,‏ ‎что ‎Фергюсон‏ ‎пошел ‎по ‎пути ‎многих ‎пригородов‏ ‎внутреннего‏ ‎кольца.

На ‎пике‏ ‎своего ‎процветания,‏ ‎в ‎1960-х ‎и ‎1970-х ‎годах,‏ ‎город‏ ‎был‏ ‎на ‎99‏ ‎процентов ‎белым,‏ ‎и ‎местные‏ ‎лидеры‏ ‎занимали ‎большие‏ ‎суммы ‎денег ‎и ‎получали ‎государственные‏ ‎и ‎федеральные‏ ‎субсидии,‏ ‎чтобы ‎быстро ‎отстроить‏ ‎инфраструктуру. (Герольд ‎указывает,‏ ‎что ‎многие ‎из ‎наших‏ ‎пригородов‏ ‎были ‎построены‏ ‎на ‎пожертвованные‏ ‎деньги, ‎будь ‎то ‎созданная ‎государством‏ ‎инфраструктура,‏ ‎такая ‎как‏ ‎скоростные ‎автомагистрали,‏ ‎или ‎дешевые ‎ипотечные ‎кредиты ‎через‏ ‎федеральные‏ ‎кредитные‏ ‎гарантии).

Чтобы ‎сохранить‏ ‎низкие ‎налоги,‏ ‎Фергюсон ‎отложил‏ ‎составление‏ ‎бюджета ‎на‏ ‎долгосрочное ‎обслуживание. К ‎2013 ‎году, ‎пишет‏ ‎Герольд, ‎город‏ ‎резко‏ ‎пришел ‎в ‎упадок,‏ ‎и ‎в‏ ‎том ‎же ‎году ‎было‏ ‎потрачено‏ ‎800 ‎000‏ ‎долларов ‎на‏ ‎погашение ‎процентов ‎по ‎долгу, ‎и‏ ‎всего‏ ‎25 ‎000‏ ‎долларов ‎было‏ ‎оставлено ‎на ‎базовые ‎услуги, ‎такие‏ ‎как‏ ‎ремонт‏ ‎тротуаров. ‎Отсюда‏ ‎необходимость ‎получать‏ ‎доходы ‎из‏ ‎неожиданных‏ ‎мест, ‎включая‏ ‎сборы, ‎штрафы ‎и ‎повестки ‎в‏ ‎суд. ‎Белые‏ ‎люди‏ ‎давно ‎уехали, ‎оставив‏ ‎новым ‎жителям‏ ‎— ‎город ‎теперь ‎на‏ ‎две‏ ‎трети ‎состоял‏ ‎из ‎темнокожих‏ ‎— ‎отходы ‎и ‎обломки ‎своего‏ ‎процветания.‏ ‎«Иллюзия, ‎что‏ ‎пригороды ‎каким-то‏ ‎образом ‎остаются ‎отделенными ‎от ‎проблем‏ ‎Америки,‏ ‎—‏ ‎пишет ‎Герольд,‏ ‎— ‎больше‏ ‎нежизнеспособна».

Чарльз ‎Марон, которого‏ ‎Герольд‏ ‎описывает ‎как‏ ‎«умеренного ‎белого ‎консерватора ‎из ‎Миннесоты»,‏ ‎— ‎человек,‏ ‎рассказавший‏ ‎ему ‎об ‎упадке‏ ‎Фергюсона. ‎По‏ ‎словам ‎Герольда, ‎Марон ‎приложил‏ ‎руку‏ ‎к ‎строительству‏ ‎пригородов, ‎но‏ ‎с ‎тех ‎пор ‎он ‎прозрел.‏ ‎Марон‏ ‎предполагает, ‎что‏ ‎ситуация, ‎сложившаяся‏ ‎в ‎таких ‎местах, ‎как ‎Фергюсон‏ ‎и‏ ‎Пенн-Хиллз,‏ ‎является ‎эквивалентом‏ ‎схемы ‎Понци‏ ‎(схема ‎финансовой‏ ‎пирамиды).‏ ‎Это ‎«развивающаяся‏ ‎версия ‎подсечно-огневого ‎земледелия», ‎говорит ‎он‏ ‎автору. ‎«Мы‏ ‎строим‏ ‎место, ‎расходуем ‎ресурсы,‏ ‎а ‎когда‏ ‎отдача ‎начинает ‎уменьшаться, ‎мы‏ ‎двигаемся‏ ‎дальше, ‎оставляя‏ ‎за ‎собой‏ ‎географическую ‎бомбу ‎замедленного ‎действия!»

Это ‎объемная‏ ‎книга,‏ ‎в ‎этом‏ ‎ее ‎достоинство‏ ‎и ‎источник ‎случайных ‎осечек. ‎Пять‏ ‎семей‏ ‎—‏ ‎это ‎очень‏ ‎много ‎моментов,‏ ‎за ‎которыми‏ ‎нужно‏ ‎следить. ‎Иногда‏ ‎мне ‎приходилось ‎перелистывать ‎книгу, ‎чтобы‏ ‎вспомнить ‎подробности‏ ‎жизни‏ ‎каждой ‎семьи ‎и‏ ‎соответствующего ‎пригорода.‏ ‎Я ‎не ‎был ‎убежден,‏ ‎что‏ ‎Герольду ‎нужны‏ ‎были ‎все‏ ‎эти ‎люди, ‎чтобы ‎доказать ‎свою‏ ‎точку‏ ‎зрения. ‎Многие‏ ‎из ‎историй‏ ‎перекликались ‎друг ‎с ‎другом, ‎и‏ ‎временами‏ ‎мне‏ ‎просто ‎хотелось‏ ‎услышать ‎больше‏ ‎об ‎архитекторах‏ ‎американской‏ ‎мечты, ‎особенно‏ ‎о ‎таких, ‎как ‎Марон, ‎которые,‏ ‎очевидно, ‎разочаровались‏ ‎в‏ ‎своем ‎великом ‎видении.‏ ‎Мне ‎так‏ ‎хотелось ‎узнать ‎больше ‎о‏ ‎Мароне.‏ ‎Кто ‎он‏ ‎такой ‎на‏ ‎самом ‎деле? ‎Как ‎он ‎помог‏ ‎построить‏ ‎пригороды ‎Америки?‏ ‎Интересно, ‎не‏ ‎упущенная ‎ли ‎это ‎возможность, ‎учитывая,‏ ‎что‏ ‎Марон‏ ‎помогает ‎Герольду‏ ‎разобраться ‎в‏ ‎том, ‎чему‏ ‎он‏ ‎становится ‎свидетелем.

Однако,‏ ‎несмотря ‎на ‎свои ‎несовершенства, ‎«Разочарованные»‏ ‎— ‎удивительно‏ ‎важная‏ ‎работа. ‎Мы ‎знаем,‏ ‎что ‎происходило‏ ‎и ‎продолжает ‎происходить ‎в‏ ‎наших‏ ‎городах. ‎Наконец,‏ ‎появился ‎тот,‏ ‎кто ‎отвезет ‎нас ‎в ‎места,‏ ‎раньше‏ ‎служившие ‎аварийным‏ ‎клапаном, ‎в‏ ‎основном ‎для ‎белых ‎семей, ‎спасающихся‏ ‎от‏ ‎меняющейся‏ ‎демографии ‎городской‏ ‎Америки, ‎в‏ ‎места, ‎где‏ ‎многие‏ ‎американцы ‎представляли‏ ‎себе ‎своего ‎рода ‎социальную ‎и‏ ‎экономическую ‎утопию.

В‏ ‎какой-то‏ ‎момент ‎Бетани ‎говорит‏ ‎автору, ‎что‏ ‎ее ‎беспокоит ‎статус ‎жертвы,‏ ‎потому‏ ‎что ‎она‏ ‎не ‎считает‏ ‎себя ‎жертвой, ‎она ‎больше ‎—‏ ‎гораздо‏ ‎больше ‎—‏ ‎чем ‎просто‏ ‎борющаяся ‎с ‎трудностями ‎одинокая ‎темнокожая‏ ‎мама.‏ ‎К‏ ‎его ‎чести,‏ ‎он ‎не‏ ‎увиливает, ‎а‏ ‎вместо‏ ‎этого ‎размышляет‏ ‎о ‎том, ‎как ‎он, ‎возможно,‏ ‎подвел ‎ее.‏ ‎После‏ ‎некоторого ‎раздумья ‎он‏ ‎предлагает ‎ей‏ ‎написать ‎эпилог ‎к ‎книге,‏ ‎и‏ ‎на ‎этих‏ ‎нескольких ‎остро‏ ‎написанных ‎страницах ‎мы ‎видим ‎ясный‏ ‎взгляд‏ ‎на ‎то,‏ ‎что ‎произошло‏ ‎в ‎таком ‎месте, ‎как ‎Пенн-Хиллз,‏ ‎в‏ ‎сочетании‏ ‎со ‎страстной‏ ‎мольбой ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎могло‏ ‎бы ‎быть.

«Мы‏ ‎хотим ‎построить ‎для ‎себя ‎хорошую‏ ‎жизнь», ‎—‏ ‎пишет‏ ‎Бетани ‎Смит. ‎«Мы‏ ‎хотим ‎растить‏ ‎наших ‎детей ‎в ‎безопасной‏ ‎среде.‏ ‎Мы ‎хотим,‏ ‎чтобы ‎они‏ ‎ходили ‎в ‎школы, ‎где ‎преподают‏ ‎и‏ ‎управляют ‎люди,‏ ‎которые ‎искренне‏ ‎заботятся ‎об ‎их ‎интересах. ‎Мы‏ ‎хотим‏ ‎ту‏ ‎же ‎сделку,‏ ‎которую ‎пригороды‏ ‎заключили ‎с‏ ‎белыми‏ ‎семьями, ‎такими‏ ‎как ‎семья ‎Бена. ‎Мы ‎хотим,‏ ‎чтобы ‎она‏ ‎продолжала‏ ‎действовать».