1918. Харьковский вестерн!

В ‎1918‏ ‎году ‎на ‎юге ‎распавшейся ‎Российской‏ ‎империи ‎некоторое‏ ‎время‏ ‎существовало ‎довольно ‎экзотическое‏ ‎государство ‎—‏ ‎Донецко-Криворожская ‎республика. ‎ДКР ‎была‏ ‎создана‏ ‎местными ‎большевиками‏ ‎в ‎Харькове,‏ ‎фактически ‎контролировала ‎свою ‎столицу ‎и‏ ‎Донбасс,‏ ‎и ‎имела‏ ‎историю ‎короткую,‏ ‎но ‎яркую. ‎Создатели ‎республики ‎—‏ ‎в‏ ‎первую‏ ‎очередь ‎ее‏ ‎глава ‎Федор‏ ‎«Артем» ‎Сергеев,‏ ‎имели‏ ‎в ‎своей‏ ‎же ‎партии ‎репутацию ‎либералов, ‎и‏ ‎по ‎меркам‏ ‎чудовищно‏ ‎жестокой ‎Гражданской ‎войны‏ ‎выглядели ‎изрядными‏ ‎гуманистами, ‎которым ‎действительно ‎было‏ ‎не‏ ‎наплевать ‎на‏ ‎граждан.

Как ‎часто‏ ‎бывает ‎в ‎молодых ‎республиках, ‎этой‏ ‎пришлось‏ ‎бороться ‎с‏ ‎настоящим ‎валом‏ ‎преступности. ‎Подвиги ‎милиции ‎этого ‎необычного‏ ‎государства‏ ‎достойны‏ ‎кино, ‎и‏ ‎благодаря ‎усилиям‏ ‎современных ‎историков-энтузиастов,‏ ‎таких‏ ‎как ‎Владимир‏ ‎Корнилов, автор ‎посвященной ‎истории ‎ДКР ‎монографии‏ ‎«Расстрелянная ‎мечта», мы‏ ‎кое-что‏ ‎знаем ‎об ‎этой‏ ‎странице ‎жизни‏ ‎республики.

Красная ‎милиция

Органы ‎охраны ‎правопорядка‏ ‎в‏ ‎ДКР ‎формировал‏ ‎большевик ‎Павел‏ ‎Кин. ‎В ‎милицию ‎он ‎пришел,‏ ‎так‏ ‎сказать, ‎с‏ ‎другой ‎стороны‏ ‎баррикады: ‎во ‎время ‎революции ‎1905‏ ‎года‏ ‎он‏ ‎был ‎боевиком-революционером.

К‏ ‎февралю ‎1918‏ ‎года, ‎когда‏ ‎была‏ ‎провозглашена ‎Донецко-Криворожская‏ ‎республика ‎со ‎столицей ‎в ‎Харькове,‏ ‎милиция ‎уже‏ ‎имелась,‏ ‎но ‎качество ‎ее‏ ‎работы ‎вызывало‏ ‎вопросы. ‎Стражи ‎порядка ‎манкировали‏ ‎своими‏ ‎обязанностями, ‎пили‏ ‎на ‎службе,‏ ‎в ‎общем, ‎мягко ‎говоря, ‎не‏ ‎отвечали‏ ‎моральному ‎облику‏ ‎толкового ‎милиционера.

Кин‏ ‎подтянул ‎дисциплину, ‎а ‎кроме ‎того,‏ ‎создал‏ ‎самое‏ ‎колоритное ‎милицейское‏ ‎подразделение ‎Харькова‏ ‎— ‎группу‏ ‎быстрого‏ ‎реагирования, ‎«Боевой‏ ‎отряд». ‎Этот ‎«красный ‎СОБР» ‎стал‏ ‎настоящей ‎легендой‏ ‎города.

Тайны‏ ‎начинаются ‎сразу ‎с‏ ‎личности ‎командира‏ ‎— ‎возглавлял ‎харьковский ‎боевой‏ ‎отряд‏ ‎некий ‎Санович,‏ ‎о ‎котором‏ ‎не ‎известно ‎почти ‎ничего, ‎включая‏ ‎реальные‏ ‎имя ‎и‏ ‎фамилию. ‎Дело‏ ‎в ‎том, ‎что ‎харьковская ‎преступность‏ ‎была‏ ‎отлично‏ ‎организована ‎и‏ ‎вооружена ‎не‏ ‎хуже ‎армии.‏ ‎Поэтому‏ ‎для ‎конспирации‏ ‎командование ‎милиции ‎предпочитало ‎лишний ‎раз‏ ‎не ‎светиться.‏ ‎Предполагается,‏ ‎что ‎Сановичем ‎мог‏ ‎быть ‎Степан‏ ‎Саенко ‎— ‎личность, ‎мягко‏ ‎говоря,‏ ‎спорная. ‎Саенко,‏ ‎как ‎считается,‏ ‎был ‎причастен ‎к ‎актам ‎террора‏ ‎во‏ ‎время ‎Гражданской‏ ‎войны, ‎позднее‏ ‎служил ‎в ‎уголовном ‎розыске, ‎а‏ ‎в‏ ‎40-е‏ ‎— ‎партизанил.‏ ‎Правда, ‎отождествление‏ ‎Саенко ‎с‏ ‎Сановичем‏ ‎— ‎очень‏ ‎зыбкое ‎предположение.

В ‎тогдашнем ‎Харькове ‎можно‏ ‎было ‎натолкнуться‏ ‎на‏ ‎кого ‎угодно. ‎Бандиты‏ ‎убивали ‎чиновников‏ ‎и ‎милиционеров ‎без ‎колебаний.‏ ‎Ложный‏ ‎вызов, ‎когда‏ ‎прибывшие ‎милиционеры‏ ‎расстреливались ‎на ‎месте, ‎был ‎типичным‏ ‎приемом.‏ ‎На ‎самого‏ ‎Кина ‎покушались‏ ‎неоднократно. ‎22 ‎марта ‎на ‎здание‏ ‎милиции‏ ‎на‏ ‎Университетской ‎улице‏ ‎напали ‎вообще‏ ‎подразделения ‎красных‏ ‎вооруженных‏ ‎сил ‎с‏ ‎пулеметами. ‎Они ‎пытались ‎освободить ‎товарища,‏ ‎задержанного ‎за‏ ‎вооруженное‏ ‎сопротивление ‎милиционерам, ‎а‏ ‎угомонить ‎солдат‏ ‎революции ‎удалось, ‎только ‎когда‏ ‎милиционеры‏ ‎прислали ‎броневик.

Вообще,‏ ‎Боевой ‎отряд‏ ‎в ‎Харькове ‎находился ‎на ‎осадном‏ ‎положении.‏ ‎Он ‎располагал‏ ‎бронеавтомобилями, ‎в‏ ‎трехэтажном ‎особняке ‎на ‎Мироносицкой ‎площади,‏ ‎который‏ ‎использовался‏ ‎как ‎база,‏ ‎оборудовали ‎пулеметные‏ ‎гнезда.

Крупнейшей ‎победой‏ ‎харьковской‏ ‎боевой ‎группы‏ ‎был ‎разгром ‎банды ‎разбойников ‎Ивана‏ ‎Бондаренко. ‎Бондаренко‏ ‎был‏ ‎бандитом ‎еще ‎при‏ ‎царе, ‎а‏ ‎в ‎условиях ‎революционной ‎анархии‏ ‎развернулся.‏ ‎Этот ‎тип‏ ‎ухитрялся ‎очень‏ ‎успешно ‎уходить ‎от ‎погони, ‎но‏ ‎информаторы‏ ‎работали, ‎и‏ ‎в ‎ночь‏ ‎на ‎23 ‎марта ‎красная ‎спецгруппа‏ ‎по‏ ‎наводке‏ ‎явилась ‎в‏ ‎неприметный ‎дом,‏ ‎о ‎котором‏ ‎сообщили,‏ ‎что ‎там‏ ‎находится ‎притон. ‎На ‎квартире ‎обнаружилась‏ ‎старуха ‎—‏ ‎якобы‏ ‎просто ‎жена ‎бедняка.‏ ‎Однако ‎у‏ ‎нее ‎обнаружились ‎наличные, ‎ценные‏ ‎бумаги,‏ ‎а ‎главное‏ ‎— ‎бухгалтерская‏ ‎книга ‎Бондаренко ‎и ‎замаскированный ‎лаз.‏ ‎По‏ ‎цепочке ‎в‏ ‎ту ‎же‏ ‎ночь ‎вскрыли ‎конспиративную ‎квартиру ‎Бондаренко.‏ ‎Тот‏ ‎отбивался‏ ‎и ‎был‏ ‎застрелен. ‎Еще‏ ‎троих ‎бандитов‏ ‎застигли‏ ‎врасплох ‎и‏ ‎взяли ‎живьем ‎в ‎гостинице ‎«Швейцария»‏ ‎— ‎и‏ ‎еще‏ ‎семерых ‎поодиночке ‎в‏ ‎разных ‎частях‏ ‎города. ‎Произошло ‎уже ‎слишком‏ ‎многое,‏ ‎чтобы ‎те‏ ‎могли ‎рассчитывать‏ ‎на ‎снисхождение: ‎после ‎допросов ‎все‏ ‎преступники‏ ‎погибли ‎«при‏ ‎попытке ‎к‏ ‎бегству». ‎После ‎этого ‎уцелевшие ‎члены‏ ‎банды‏ ‎попросту‏ ‎разбежались ‎от‏ ‎грозного ‎боевого‏ ‎отряда ‎в‏ ‎города,‏ ‎где ‎им‏ ‎было ‎проще.

Ваши ‎документы!

Другой ‎проблемой ‎стали‏ ‎банды, ‎совершавшие‏ ‎преступления‏ ‎«под ‎чужим ‎флагом».‏ ‎Бандиты ‎массово‏ ‎использовали ‎фальшивые ‎документы, ‎мандаты‏ ‎и‏ ‎разрешения, ‎которые‏ ‎сами ‎себе‏ ‎и ‎выписывали. ‎Преступники ‎пользовались ‎разрешениями‏ ‎на‏ ‎ношение ‎оружия,‏ ‎мандатами, ‎ордерами.‏ ‎К ‎примеру, ‎в ‎январе ‎частную‏ ‎квартиру‏ ‎разграбила‏ ‎банда ‎из‏ ‎12 ‎вооруженных‏ ‎людей ‎в‏ ‎форме.‏ ‎Они ‎показали‏ ‎ордер ‎на ‎обыск, ‎якобы ‎выписанный‏ ‎комендантом. ‎Другие‏ ‎пользовались‏ ‎документами ‎бойцов ‎еврейского‏ ‎«Бунда». ‎Один‏ ‎из ‎известных ‎всему ‎городу‏ ‎бандитов‏ ‎был ‎захвачен‏ ‎с ‎целым‏ ‎набором ‎удостоверений, ‎причем, ‎как ‎выяснилось,‏ ‎он‏ ‎еще ‎и‏ ‎раздавал ‎такие‏ ‎же ‎подельникам. ‎Одна ‎из ‎подобных‏ ‎банд‏ ‎была‏ ‎нейтрализована ‎совсем‏ ‎недалеко ‎от‏ ‎штаба ‎Боевого‏ ‎отряда,‏ ‎причем ‎преступники‏ ‎отбивались, ‎а ‎с ‎тел ‎были‏ ‎сняты ‎фальшивые‏ ‎удостоверения.‏ ‎Одна ‎из ‎таких‏ ‎банд, ‎прикрываясь‏ ‎фальшивыми ‎документами, ‎ухитрилась ‎выгнать‏ ‎из‏ ‎помещения… ‎Серго‏ ‎Орджоникидзе!

Ситуация ‎осложнялась‏ ‎тем ‎фактом, ‎что ‎зачастую ‎удостоверения‏ ‎даже‏ ‎не ‎были‏ ‎поддельными. ‎Партий,‏ ‎движений ‎и ‎организованных ‎политических ‎групп‏ ‎в‏ ‎Харькове‏ ‎существовало ‎множество,‏ ‎и ‎боевые‏ ‎организации ‎при‏ ‎них‏ ‎не ‎были‏ ‎редкостью. ‎Так, ‎милиции ‎пришлось ‎разоружать‏ ‎анархистов, ‎разграбивших‏ ‎дворянский‏ ‎особняк ‎и ‎вынесших‏ ‎оттуда ‎фамильные‏ ‎драгоценности. ‎В ‎другой ‎раз‏ ‎отряд‏ ‎красногвардейцев ‎похитил‏ ‎купца, ‎которого‏ ‎мало ‎того ‎что ‎ограбили, ‎так‏ ‎еще‏ ‎и ‎взяли‏ ‎под ‎арест,‏ ‎обещая ‎отпустить, ‎если ‎родные ‎соберут‏ ‎выкуп.‏ ‎Купца‏ ‎в ‎итоге‏ ‎освободили, ‎но‏ ‎деньги ‎уже‏ ‎не‏ ‎вернули.

Причем ‎преступления‏ ‎часто ‎совершались ‎с ‎чудовищной ‎жестокостью,‏ ‎сопровождались ‎убийствами,‏ ‎изнасилованиями,‏ ‎пытками. ‎Грабили ‎часто‏ ‎совсем ‎бедных‏ ‎людей, ‎отбирая ‎последние ‎деньги‏ ‎и‏ ‎вещи. ‎Предметом‏ ‎вооруженного ‎налета‏ ‎могла ‎быть ‎даже ‎еда ‎—‏ ‎одну‏ ‎из ‎банд‏ ‎накрыли ‎в‏ ‎момент, ‎когда ‎преступники ‎переваривали ‎унесенную‏ ‎колбасу.‏ ‎Любители‏ ‎мясопродуктов ‎имели‏ ‎при ‎себе‏ ‎винтовки, ‎шашку,‏ ‎револьвер‏ ‎и ‎гранаты.‏ ‎Эти, ‎по ‎крайней ‎мере, ‎пошли‏ ‎к ‎стенке‏ ‎сытыми.‏ ‎Милиционеров ‎же ‎непрерывно‏ ‎забрасывали ‎угрозами.‏ ‎Бойцов ‎обещали ‎поубивать, ‎причем‏ ‎иногда‏ ‎преступники ‎подписывались‏ ‎своеобразно ‎—‏ ‎как-то ‎раз ‎Кину ‎пришло ‎письмо‏ ‎от‏ ‎«партии ‎„Не‏ ‎горюй“. ‎И‏ ‎Кину, ‎и ‎Сановичу ‎регулярно ‎сообщали,‏ ‎сколько‏ ‎им‏ ‎осталось ‎жить‏ ‎(недолго), ‎и‏ ‎грозились, ‎что‏ ‎всех‏ ‎перебить ‎невозможно.‏ ‎Так ‎что ‎в ‎кварталах ‎и‏ ‎даже ‎домах‏ ‎учреждали‏ ‎группы ‎самообороны, ‎причем‏ ‎после ‎Первой‏ ‎мировой ‎такой ‎отряд ‎мог‏ ‎комплектоваться‏ ‎бывшими ‎офицерами.‏ ‎Как ‎водится,‏ ‎отряд ‎самообороны ‎простого ‎домового ‎комитета‏ ‎иной‏ ‎раз ‎располагал‏ ‎арсеналом, ‎достаточным‏ ‎для ‎противостояния ‎воинской ‎части.

Постепенно ‎милиция,‏ ‎конечно,‏ ‎справилась‏ ‎бы ‎с‏ ‎разгулом ‎бандитизма.‏ ‎Однако ‎Гражданская‏ ‎война‏ ‎чем ‎была‏ ‎характерна, ‎так ‎это ‎стремительной ‎сменой‏ ‎правительств. ‎Донецко-Криворожская‏ ‎советская‏ ‎республика ‎находилась ‎в‏ ‎зоне ‎наступления‏ ‎немецких ‎войск, ‎продолжавших ‎Первую‏ ‎мировую‏ ‎войну. ‎За‏ ‎немцами ‎шли‏ ‎договорившиеся ‎с ‎ними ‎украинские ‎националисты.‏ ‎В‏ ‎результате ‎уже‏ ‎в ‎апреле‏ ‎1918 ‎года ‎харьковским ‎милиционерам ‎пришлось‏ ‎переключиться‏ ‎на‏ ‎сопротивление ‎интервентам.‏ ‎Броневики ‎и‏ ‎пулеметы ‎милиции‏ ‎пришлось‏ ‎обратить ‎на‏ ‎немцев. ‎К ‎началу ‎мая ‎ДКР‏ ‎была ‎разбита.‏ ‎Новые‏ ‎власти ‎были ‎не‏ ‎слишком ‎заинтересованы‏ ‎в ‎наведении ‎порядка, ‎а‏ ‎вскоре‏ ‎Донбасс ‎и‏ ‎Харьков ‎превратились‏ ‎в ‎зону ‎противостояния ‎красных ‎и‏ ‎белых.‏ ‎Харьков ‎побывал‏ ‎и ‎под‏ ‎контролем ‎украинского ‎гетмана, ‎и ‎директории‏ ‎УНР,‏ ‎и‏ ‎снова ‎советской‏ ‎власти, ‎и‏ ‎Белой ‎гвардии‏ ‎Деникина,‏ ‎и ‎лишь‏ ‎к ‎1920 ‎году ‎в ‎город‏ ‎пришла ‎хоть‏ ‎какая-то‏ ‎стабильность, ‎когда ‎его‏ ‎окончательно ‎взяли‏ ‎красные. ‎Ну, ‎а ‎харьковский‏ ‎вестерн‏ ‎стал ‎достоянием‏ ‎истории.