Титан. Жан-Леон Жером и его картины

Жан-Леон ‎Жером‏ ‎был ‎чрезвычайно ‎известен ‎при ‎жизни,‏ ‎он ‎был‏ ‎чуть‏ ‎ли ‎не ‎самым‏ ‎популярным ‎художником‏ ‎в ‎мире. ‎Его ‎картины‏ ‎в‏ ‎наши ‎дни‏ ‎выставлены ‎по‏ ‎галереям ‎от ‎Санкт-Петербурга ‎до ‎Калифорнии‏ ‎и‏ ‎от ‎Катара‏ ‎до ‎Канады.‏ ‎Он ‎был ‎воспитателем ‎целой ‎плеяды‏ ‎прекрасных‏ ‎художников.‏ ‎Чтобы ‎вы‏ ‎понимали ‎размах,‏ ‎его ‎ученики‏ ‎оставили‏ ‎след ‎в‏ ‎живописи ‎Франции, ‎США, ‎Польши, ‎Японии,‏ ‎Турции, ‎Финляндии,‏ ‎а‏ ‎самого ‎известного ‎русского‏ ‎ученика ‎Жерома‏ ‎и, ‎вероятно, ‎самого ‎заметного‏ ‎его‏ ‎ученика ‎вообще‏ ‎вы ‎все‏ ‎знаете, ‎это ‎Верещагин. ‎Я ‎не‏ ‎считал,‏ ‎сколько ‎картин‏ ‎представлено ‎в‏ ‎посте ‎ниже ‎— ‎точно ‎больше‏ ‎100,‏ ‎но‏ ‎меньше ‎200‏ ‎— ‎и‏ ‎это ‎из‏ ‎700‏ ‎картин, ‎которые‏ ‎он ‎написал ‎за ‎жизнь. ‎При‏ ‎этом ‎некоторые‏ ‎современники‏ ‎плевались ‎от ‎«непристойности»‏ ‎и ‎«грязи»‏ ‎его ‎картин. ‎Последующие ‎критики‏ ‎(слово‏ ‎«критики» ‎здесь‏ ‎должно ‎произноситься‏ ‎с ‎максимумом ‎желчи) ‎бранили ‎его‏ ‎за‏ ‎«отупляющий ‎академизм»‏ ‎и ‎«банальность».‏ ‎В ‎наше ‎время ‎добавились ‎шизофренические‏ ‎обвинения‏ ‎в‏ ‎культурной ‎апроприации,‏ ‎сексуальной ‎эксплуатации‏ ‎и ‎потаканию‏ ‎стереотипов‏ ‎о ‎восточных‏ ‎культурах. ‎Он, ‎впрочем, ‎и ‎сам‏ ‎был ‎не‏ ‎дурак‏ ‎кого-то ‎побранить. ‎Ну-с,‏ ‎поехали.

Родился ‎он‏ ‎в ‎городке ‎Везуль ‎на‏ ‎востоке‏ ‎Франции ‎в‏ ‎1824 ‎году‏ ‎в ‎семье ‎ювелира. ‎Склонность ‎к‏ ‎рисованию‏ ‎обнаружил ‎с‏ ‎детства, ‎так‏ ‎что ‎в ‎16 ‎Жером ‎поехал‏ ‎в‏ ‎Париж‏ ‎с ‎рекомендательным‏ ‎письмом ‎на‏ ‎адрес ‎школы‏ ‎Поля‏ ‎Делароша. ‎Деларош‏ ‎— ‎это ‎художник, ‎написавший ‎множество‏ ‎исторических ‎полотен,‏ ‎включая‏ ‎некоторые ‎из ‎классических‏ ‎портретов ‎Наполеона,‏ ‎«Убийство ‎герцога ‎Гиза», ‎«Кромвель‏ ‎у‏ ‎гроба ‎короля‏ ‎Карла» ‎и‏ ‎т. ‎д. ‎Словом, ‎всемирно ‎известный‏ ‎живописец.‏ ‎Вот ‎у‏ ‎него ‎и‏ ‎учился ‎Жером. ‎В ‎1842 ‎году‏ ‎он‏ ‎выставил‏ ‎свои ‎первые‏ ‎картины. ‎Отец‏ ‎считал ‎эту‏ ‎затею‏ ‎вообще ‎не‏ ‎очень ‎перспективной, ‎но ‎тут ‎оказалось,‏ ‎что ‎у‏ ‎парня‏ ‎талант; ‎родитель ‎махнул‏ ‎рукой ‎и‏ ‎начал ‎посылать ‎сыну ‎деньги.

Деларош‏ ‎в‏ ‎1843 ‎году‏ ‎взял ‎Жерома‏ ‎с ‎собой ‎в ‎Италию. ‎Италия‏ ‎была‏ ‎в ‎XIX‏ ‎веке ‎обычным‏ ‎пунктом ‎для ‎молодого ‎художника; ‎вы‏ ‎не‏ ‎хуже‏ ‎меня ‎помните‏ ‎всех ‎этих‏ ‎бесчисленных ‎торговок,‏ ‎босоногих‏ ‎итальянок, ‎пейзажи‏ ‎с ‎водопадами ‎и ‎руинами ‎и‏ ‎все ‎прочее,‏ ‎что‏ ‎привозили ‎из ‎Италии‏ ‎поколения ‎молодых‏ ‎художников. ‎Но ‎редко ‎кто‏ ‎использовал‏ ‎этот ‎опыт‏ ‎так ‎плодотворно,‏ ‎как ‎Жером. ‎Он ‎зарисовывал ‎все‏ ‎что‏ ‎мог ‎—‏ ‎архитектуру, ‎людей,‏ ‎животных, ‎пейзажи, ‎впитывал ‎все ‎как‏ ‎губка.

Широкая‏ ‎известность‏ ‎пришла ‎в‏ ‎1840-е. ‎Тогда‏ ‎он ‎написал‏ ‎«Петушиный‏ ‎бой»…

…а ‎затем‏ ‎«Греческий ‎интерьер».

С ‎«Интерьером» ‎получилось ‎забавно.‏ ‎Тут ‎я‏ ‎просто‏ ‎приведу ‎цитату:

Жером ‎—‏ ‎превосходный ‎создатель‏ ‎немного ‎фантастического ‎мира, ‎великий‏ ‎художник‏ ‎анекдотичного, ‎забавного‏ ‎и ‎колдовского,‏ ‎специалист ‎по ‎обнаженным ‎рабыням, ‎прозрачным‏ ‎завесам,‏ ‎пухленьким ‎ручкам,‏ ‎упругим ‎грудям‏ ‎с ‎чувственными ‎сосками, ‎сверкающим ‎украшениям‏ ‎и‏ ‎бесстыдным‏ ‎взглядам.

Если ‎Бодлер‏ ‎чувствовал ‎в‏ ‎«Алжирских ‎женщинах»‏ ‎Делакруа‏ ‎аромат ‎плохих‏ ‎мест, ‎то ‎в ‎«Греческом ‎интерьере»‏ ‎Жерома, ‎выставленном‏ ‎на‏ ‎Салоне ‎1800 ‎года,‏ ‎все ‎гораздо‏ ‎проще ‎и ‎недвусмысленнее. ‎Два‏ ‎женских‏ ‎тела ‎в‏ ‎расслабленных ‎позах‏ ‎слишком ‎напоминают ‎манеру ‎Энгра, ‎чтобы‏ ‎не‏ ‎быть ‎провоцирующими‏ ‎и ‎возбуждающими;‏ ‎присутствие ‎молодого ‎человека, ‎беседующего ‎со‏ ‎старухой,‏ ‎и‏ ‎пары, ‎входящей‏ ‎в ‎комнату,‏ ‎расположенную ‎в‏ ‎глубине,‏ ‎с ‎точностью‏ ‎воспроизводит ‎один ‎анекдот ‎о ‎публичном‏ ‎доме. ‎«Как‏ ‎полиция,‏ ‎которая ‎совершенно ‎правильно‏ ‎уничтожает ‎склады‏ ‎непристойных ‎гравюр, ‎терпит ‎в‏ ‎Музее,‏ ‎дворце, ‎доступном‏ ‎для ‎всей‏ ‎публики, ‎показ ‎подобной ‎грязи?» ‎—‏ ‎спрашивал‏ ‎один ‎критик‏ ‎тоном, ‎одинаково‏ ‎подходящим ‎для ‎Курбе ‎или ‎Мане.‏ ‎Не‏ ‎обращая‏ ‎внимания ‎на‏ ‎этих ‎зануд-критиков,‏ ‎герцог ‎Жером‏ ‎Бонапарт‏ ‎приобрел ‎эту‏ ‎картину ‎для ‎своей ‎коллекции ‎«курьезного».‏ ‎

(прим.: ‎герцог‏ ‎Жером‏ ‎— ‎это ‎второй‏ ‎сын ‎брата‏ ‎Наполеона ‎Жерома ‎Бонапарта, ‎то‏ ‎есть,‏ ‎Жером ‎Жеромович‏ ‎— ‎это‏ ‎племянник ‎императора).

«Петушиный ‎бой» ‎не ‎был‏ ‎таким‏ ‎скандальным, ‎он‏ ‎просто ‎получил‏ ‎бронзовую ‎медаль ‎Парижского ‎салона ‎1847‏ ‎года‏ ‎и‏ ‎был ‎благополучно‏ ‎куплен. ‎Жером‏ ‎нонравился ‎Теофилю‏ ‎Готье,‏ ‎чье ‎влияние‏ ‎и ‎обеспечило ‎ему ‎фактическое ‎начало‏ ‎самостоятельной ‎карьеры.

Хороший‏ ‎заказ‏ ‎в ‎1852 ‎году‏ ‎обеспечил ‎Жерому‏ ‎большие ‎деньги. ‎На ‎них‏ ‎он‏ ‎поехал ‎в‏ ‎Турцию, ‎Грецию,‏ ‎побывал ‎среди ‎русских ‎солдат, ‎результатом‏ ‎чего‏ ‎стала ‎не‏ ‎самая ‎обычная‏ ‎для ‎него ‎картина ‎«Отдых ‎в‏ ‎русском‏ ‎лагере».

Затем‏ ‎он ‎побывал‏ ‎в ‎Египте,‏ ‎где ‎поднялся‏ ‎по‏ ‎Нилу ‎до‏ ‎Абу-Симбела, ‎города, ‎прославленного ‎древнеегипетскими ‎скальными‏ ‎храмами ‎(ныне‏ ‎это‏ ‎южная ‎граница ‎Египта).‏ ‎Дальше ‎были‏ ‎Иерусалим ‎и ‎Дамаск. ‎Эти‏ ‎путешествия‏ ‎определили ‎самый‏ ‎очевидный ‎мотив‏ ‎в ‎творчестве ‎— ‎Жером ‎написал‏ ‎огромное‏ ‎количество ‎восточных‏ ‎воинов, ‎купцов,‏ ‎гаремных ‎сцен, ‎муэдзинов ‎и ‎работорговцев.‏ ‎Его‏ ‎в‏ ‎ХХ ‎веке‏ ‎регулярно ‎поругивали‏ ‎за ‎стереотипность‏ ‎его‏ ‎восточных ‎сцен‏ ‎— ‎ну ‎да ‎он ‎и‏ ‎был ‎человеком,‏ ‎который‏ ‎эти ‎стереотипы ‎в‏ ‎немалой ‎степени‏ ‎и ‎создал. ‎Причем ‎он‏ ‎не‏ ‎просто ‎делал‏ ‎зарисовки ‎—‏ ‎Жером ‎вез ‎домой ‎предметы ‎и‏ ‎костюмы,‏ ‎чтобы ‎потом‏ ‎воспроизводить ‎все‏ ‎это ‎дело ‎в ‎студии.

Итальянскую ‎поездку‏ ‎Жером,‏ ‎кстати,‏ ‎не ‎забыл.‏ ‎Его ‎впечатлили‏ ‎гладиаторские ‎доспехи‏ ‎в‏ ‎музее ‎и‏ ‎вообще ‎артефакты, ‎относящиеся ‎к ‎римским‏ ‎временам, ‎так‏ ‎что‏ ‎еще ‎одна ‎линия‏ ‎его ‎работы‏ ‎— ‎это ‎античные ‎сюжеты.‏ ‎Ну,‏ ‎это ‎просто‏ ‎классика, ‎«Палец‏ ‎вниз» ‎— ‎это, ‎наверное, ‎самая‏ ‎известная‏ ‎картина ‎в‏ ‎мировой ‎истории,‏ ‎изображающая ‎гладиаторов.

Жест ‎большим ‎пальцем ‎вниз,‏ ‎обрекающий‏ ‎побежденного‏ ‎гладиатора ‎на‏ ‎смерть ‎—‏ ‎это, ‎конечно,‏ ‎спорной‏ ‎достоверности ‎фактоид,‏ ‎но ‎всё; ‎искусством ‎он ‎легализован‏ ‎навеки. ‎На‏ ‎картине‏ ‎изображена ‎классическая ‎пара‏ ‎поединщиков ‎—‏ ‎ретиарий ‎и ‎мирмиллон. ‎Ретиарий‏ ‎—‏ ‎это ‎гладиатор‏ ‎с ‎трезубцем‏ ‎и ‎сетью, ‎мирмиллон ‎нес ‎шлем,‏ ‎короткий‏ ‎меч ‎и‏ ‎щит. ‎Тут,‏ ‎стало ‎быть, ‎труженику ‎трезубца ‎не‏ ‎повезло.‏ ‎Картина‏ ‎стала ‎одним‏ ‎из ‎шедевров‏ ‎Жерома, ‎и‏ ‎повлияла‏ ‎опосредованно ‎даже‏ ‎на ‎популярную ‎культуру ‎— ‎есть‏ ‎мнение, ‎что‏ ‎авторы‏ ‎фильмов ‎вроде ‎«Гладиатора»‏ ‎вдохновлялись ‎именно‏ ‎полотнами ‎Жерома.

Еще ‎одна ‎знаковая‏ ‎картина‏ ‎1850-х ‎—‏ ‎это ‎«Дуэль‏ ‎после ‎маскарада». ‎Ее ‎он ‎написал‏ ‎аж‏ ‎в ‎трех‏ ‎вариантах. ‎Один‏ ‎хранится ‎во ‎Франции, ‎другой ‎в‏ ‎Балтиморе‏ ‎(США),‏ ‎третий ‎у‏ ‎нас ‎в‏ ‎Эрмитаже.

Картина ‎была‏ ‎написана‏ ‎по ‎мотивам‏ ‎реальной ‎дуэли, ‎причем ‎есть ‎полотно‏ ‎другого ‎художника,‏ ‎Тома‏ ‎Кутюра, ‎на ‎тот‏ ‎же ‎сюжет.‏ ‎Всячески ‎рекомендую, ‎если ‎окажетесь‏ ‎в‏ ‎Эрмитаже, ‎в‏ ‎здании ‎Главного‏ ‎штаба, ‎посмотреть ‎ее; ‎она ‎истинно‏ ‎хороша.‏ ‎Здесь ‎—‏ ‎репродукция ‎русской‏ ‎версии, ‎другие ‎несколько ‎отличаются ‎деталями‏ ‎и‏ ‎цветом.

В‏ ‎1860-е ‎в‏ ‎жизни ‎Жерома‏ ‎произошло ‎несколько‏ ‎занятных‏ ‎и ‎важных‏ ‎событий. ‎Во-первых, ‎он ‎женился. ‎Жена,‏ ‎Мари ‎Гупиль,‏ ‎была‏ ‎на ‎18 ‎лет‏ ‎моложе. ‎Это‏ ‎была ‎дочь ‎торговца ‎живописью‏ ‎Адольфа‏ ‎Гупиля, ‎с‏ ‎которым ‎Жером‏ ‎активно ‎работал. ‎У ‎пары ‎было‏ ‎пятеро‏ ‎детей. ‎Сын‏ ‎умер ‎рано,‏ ‎младшая ‎дочь ‎пережила ‎самого ‎Жерома‏ ‎ненадолго‏ ‎(и,‏ ‎увы, ‎не‏ ‎пережила ‎мать),‏ ‎еще ‎три‏ ‎дочери‏ ‎жили ‎не‏ ‎знаю ‎уж, ‎насколько ‎счастливо, ‎но‏ ‎по ‎крайней‏ ‎мере,‏ ‎до ‎старости.

После ‎этого‏ ‎Жером ‎построил‏ ‎недурной ‎дом ‎с ‎конюшнями,‏ ‎скульптурной‏ ‎студией ‎и‏ ‎студией ‎живописи.‏ ‎Кроме ‎того, ‎он ‎стал ‎профессором‏ ‎в‏ ‎Школе ‎изящных‏ ‎искусств. ‎Порядки‏ ‎Жером ‎завел ‎эксцентричные, ‎среди ‎приписывавшихся‏ ‎ему‏ ‎чудачеств‏ ‎значились, ‎например,‏ ‎фехтовальные ‎поединки‏ ‎на ‎кистях‏ ‎с‏ ‎краской ‎в‏ ‎костюмах ‎Адама. ‎Но, ‎надо ‎сказать,‏ ‎спрашивал ‎этот‏ ‎эксцентрик‏ ‎жестко, ‎а ‎подготовку‏ ‎давал ‎дай‏ ‎Боже. ‎Студентов ‎тщательно ‎выдрючивали‏ ‎на‏ ‎античных ‎образцах‏ ‎и ‎живых‏ ‎натурщиках, ‎в ‎строгой ‎последовательности ‎—‏ ‎части‏ ‎тела, ‎затем‏ ‎вся ‎фигура;‏ ‎очень ‎четкие ‎правильные ‎наброски ‎прежде‏ ‎допуска‏ ‎к‏ ‎маслу. ‎Причем‏ ‎Жером ‎был‏ ‎жестким ‎преподавателям,‏ ‎но‏ ‎и ‎его‏ ‎рекомендации ‎дорогого ‎стоили. ‎Так ‎что‏ ‎к ‎нему‏ ‎стремились‏ ‎попасть, ‎и ‎отбирали‏ ‎лучших. ‎Всего‏ ‎через ‎руки ‎Жерома ‎прошло‏ ‎около‏ ‎двух ‎тысяч‏ ‎учеников ‎за‏ ‎все ‎время ‎со ‎всего ‎мира,‏ ‎и‏ ‎многие ‎из‏ ‎них ‎стали‏ ‎величинами ‎в ‎художественном ‎мире. ‎Он,‏ ‎конечно,‏ ‎большинство‏ ‎из ‎них‏ ‎учил ‎далеко‏ ‎не ‎с‏ ‎нуля,‏ ‎и ‎они‏ ‎и ‎сами ‎были ‎с ‎усами,‏ ‎но ‎тут‏ ‎было,‏ ‎чему ‎научиться.

В ‎1868‏ ‎году ‎Жером‏ ‎выставил ‎на ‎парижском ‎Салоне‏ ‎«Расстрел‏ ‎маршала ‎Нея».

Ней‏ ‎— ‎это‏ ‎один ‎из ‎ближайших ‎сподвижников ‎Наполеона;‏ ‎после‏ ‎его ‎падения‏ ‎он ‎пошел‏ ‎на ‎службу ‎к ‎вернувшейся ‎на‏ ‎престол‏ ‎династии‏ ‎Бурбонов. ‎Однако‏ ‎когда ‎Наполеон‏ ‎бежал ‎с‏ ‎острова‏ ‎Эльба ‎(эскапада‏ ‎«Ста ‎дней» ‎завершилась ‎битвой ‎при‏ ‎Ватерлоо), ‎Ней‏ ‎тут‏ ‎же ‎вернулся ‎под‏ ‎знамена ‎своего‏ ‎императора. ‎Это ‎было ‎по‏ ‎любым‏ ‎меркам ‎предательство,‏ ‎и ‎после‏ ‎Ватерлоо, ‎когда ‎Ней ‎пытался ‎бежать‏ ‎в‏ ‎Швейцарию ‎и‏ ‎был ‎арестован,‏ ‎его ‎быстро ‎приговорили ‎к ‎расстрелу.‏ ‎Казнью‏ ‎он‏ ‎командовал ‎лично.

Эту‏ ‎картину ‎встретили‏ ‎холодно. ‎События‏ ‎Наполеоники‏ ‎во ‎Франции‏ ‎вызывали ‎много ‎споров, ‎фигура ‎Нея‏ ‎тоже; ‎и‏ ‎тут‏ ‎Жерома ‎обвиняли ‎в,‏ ‎как ‎сейчас‏ ‎сказали ‎бы, ‎хайпе ‎на‏ ‎крови.‏ ‎К ‎тому‏ ‎же, ‎картина‏ ‎такая ‎подчеркнуто ‎негероичная, ‎непафосная ‎—‏ ‎туман,‏ ‎сырость, ‎расстрельщики‏ ‎растворяются ‎в‏ ‎дымке ‎— ‎и ‎маршал ‎в‏ ‎гражданском‏ ‎платье,‏ ‎лежащий ‎лицом‏ ‎в ‎грязи.‏ ‎Потомки ‎Нея‏ ‎просили‏ ‎снять ‎каритну‏ ‎с ‎выставки, ‎но ‎Жером ‎отказался.‏ ‎По-моему, ‎это‏ ‎как‏ ‎раз ‎великолепная ‎работа,‏ ‎круто ‎и‏ ‎жестко, ‎но ‎тогда ‎считали‏ ‎иначе;‏ ‎была ‎даже‏ ‎карикатура, ‎на‏ ‎которой ‎сам ‎Жером ‎стоит ‎у‏ ‎стенки,‏ ‎а ‎его‏ ‎«расстреливают» ‎из‏ ‎перьевых ‎ручек ‎критики.

В ‎1870 ‎году‏ ‎началась‏ ‎Франко-Прусская‏ ‎война; ‎Жером‏ ‎бежал ‎с‏ ‎семьей ‎в‏ ‎Лондон,‏ ‎где ‎провел‏ ‎некоторое ‎время. ‎За ‎это ‎время‏ ‎его ‎дом‏ ‎побило‏ ‎артобстрелом, ‎так ‎что‏ ‎и ‎правильно‏ ‎сделал, ‎что ‎уехал.

Затем ‎он‏ ‎снова‏ ‎отправился ‎в‏ ‎путешествия ‎—‏ ‎Испания, ‎Марокко, ‎Алжир, ‎Англия, ‎снова‏ ‎Греция,‏ ‎Турция, ‎Египет‏ ‎и ‎Италия.

Кроме‏ ‎живописи, ‎кстати, ‎Жером ‎занимался ‎скульптурой.‏ ‎Тут‏ ‎он‏ ‎не ‎настолько‏ ‎прославлен, ‎как‏ ‎в ‎живописи,‏ ‎но‏ ‎тоже ‎не‏ ‎последний ‎человек.

Это ‎Жером, ‎скульптура ‎«Омфала»‏ ‎и ‎Эмма‏ ‎Дюпон,‏ ‎его ‎натурщица. ‎Дюпон‏ ‎оказалась ‎в‏ ‎Париже ‎в ‎17 ‎лет,‏ ‎когда‏ ‎ее ‎бросил‏ ‎ее ‎молодой‏ ‎человек. ‎Так ‎что ‎позировать ‎обнаженной‏ ‎она‏ ‎начала ‎не‏ ‎от ‎хорошей‏ ‎жизни. ‎По ‎сравнению ‎с ‎альтернативой,‏ ‎конечно,‏ ‎неплохой‏ ‎вариант. ‎Дюпон‏ ‎позировала ‎не‏ ‎только ‎для‏ ‎Жерома,‏ ‎но ‎в‏ ‎основном ‎ему. ‎В ‎большинстве ‎случаев‏ ‎она, ‎конечно,‏ ‎оказывалась‏ ‎на ‎картинах ‎не‏ ‎в ‎роли‏ ‎себя ‎самой, ‎но ‎у‏ ‎Жерома‏ ‎есть ‎несколько‏ ‎полотен, ‎где‏ ‎Эмма ‎— ‎это ‎именно ‎Эмма

А‏ ‎вот‏ ‎«Пигмалион ‎и‏ ‎Галатея», ‎тут‏ ‎Эмма ‎Дюпон ‎уже ‎именно ‎натурщица:

К‏ ‎концу‏ ‎XIX‏ ‎века ‎популярность‏ ‎Жерома ‎стала‏ ‎падать. ‎Вдобавок,‏ ‎он‏ ‎страшно ‎разругался‏ ‎с ‎импрессионистами. ‎Импрессионизм ‎Жером ‎презирал.‏ ‎Самым ‎приличным,‏ ‎что‏ ‎он ‎говорил ‎по‏ ‎адресу ‎импрессионистов‏ ‎было ‎слово ‎«хлам». ‎Этот‏ ‎конфликт‏ ‎во ‎многом‏ ‎создал ‎Жерому‏ ‎репутацию ‎обскуранта ‎и ‎погубителя ‎карьер‏ ‎молодых‏ ‎импрессионистов. ‎Сам‏ ‎он, ‎впрочем,‏ ‎тоже ‎двигался ‎своеобразным ‎путем. ‎К‏ ‎этому‏ ‎периоду‏ ‎относится ‎несколько‏ ‎странная ‎серия‏ ‎картин. ‎Самая‏ ‎известная‏ ‎— ‎«Истина,‏ ‎вылезающая ‎из ‎колодца ‎с ‎плетью‏ ‎для ‎наказания‏ ‎человечества»

Исходник‏ ‎сюжета ‎— ‎афоризм‏ ‎Демокрита ‎«На‏ ‎самом ‎деле ‎мы ‎не‏ ‎знаем‏ ‎ничего, ‎ибо‏ ‎истина ‎сокрыта‏ ‎в ‎глубине». ‎Я ‎древнегреческого ‎не‏ ‎знаю,‏ ‎честно ‎скажу,‏ ‎поэтому ‎положусь‏ ‎на ‎то, ‎что ‎читал, ‎а‏ ‎из‏ ‎этого‏ ‎следует, ‎что‏ ‎«в ‎глубине»‏ ‎может ‎быть‏ ‎переведено‏ ‎и ‎как‏ ‎«на ‎дне ‎морском», ‎и ‎как‏ ‎«в ‎бездне»,‏ ‎и‏ ‎как ‎«на ‎дне‏ ‎колодца». ‎Помимо‏ ‎этой, ‎самой ‎известной ‎картины,‏ ‎у‏ ‎Жерома ‎есть‏ ‎еще:

В ‎последние‏ ‎годы ‎Жером ‎чувствовал ‎себя ‎просто‏ ‎усталым‏ ‎человеком. ‎Один‏ ‎за ‎другим‏ ‎умирали ‎старшие ‎родственники ‎и ‎друзья.‏ ‎Он‏ ‎все‏ ‎меньше ‎чувствовал‏ ‎себя ‎адекватным‏ ‎времени. ‎Его‏ ‎кампании‏ ‎в ‎прессе‏ ‎против ‎импрессионистов ‎повредили ‎не ‎столько‏ ‎импрессионистам, ‎сколько‏ ‎ему‏ ‎самому. ‎Он ‎по-прежнему‏ ‎много ‎работал,‏ ‎но ‎уже ‎ехал ‎на‏ ‎созданном‏ ‎ранее ‎заделе.‏ ‎В ‎последний‏ ‎день ‎1903 ‎года ‎он ‎написал‏ ‎«Я‏ ‎начинаю ‎пресыщаться‏ ‎жизнью… ‎мне‏ ‎не ‎терпится ‎сбежать ‎из ‎этого‏ ‎театра».‏ ‎К‏ ‎этому ‎моменту‏ ‎ему ‎было‏ ‎уже ‎под‏ ‎80.

Через‏ ‎10 ‎дней‏ ‎бегство ‎состоялось: ‎10 ‎января ‎1904‏ ‎года ‎горничная‏ ‎нашла‏ ‎его ‎мертвым ‎в‏ ‎мастерской ‎перед‏ ‎портретом ‎Рембрандта.

Еще ‎при ‎жизни‏ ‎он‏ ‎терял ‎популярность,‏ ‎после ‎смерти‏ ‎оказался ‎надолго ‎забыт, ‎но ‎уже‏ ‎ближе‏ ‎к ‎нашей‏ ‎эпохе ‎репутация‏ ‎Жерома ‎восстановилась. ‎Все-таки ‎что ‎ни‏ ‎говори,‏ ‎художник‏ ‎был ‎великий.‏ ‎И ‎сам‏ ‎по ‎себе,‏ ‎и‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎касается ‎наследия.

Ну, ‎а ‎теперь‏ ‎слайды!

«Свидание»: ‎«Снаружи»‏ ‎и‏ ‎«Изнутри». ‎Это ‎из‏ ‎раннего, ‎1840-е.

Это‏ ‎суперклассика ‎Жерома: ‎«Фрина ‎перед‏ ‎ареопагом».‏ ‎Гетеру ‎Фрину‏ ‎обвинили ‎в‏ ‎кощунстве. ‎Адвокат ‎в ‎какой-то ‎момент‏ ‎понял,‏ ‎что ‎не‏ ‎вывозит ‎процесс‏ ‎и ‎применил ‎передовой ‎прием: ‎показал‏ ‎подзащитную‏ ‎обнаженной.‏ ‎Тут ‎ареопаг‏ ‎решил, ‎что‏ ‎такая ‎красота‏ ‎не‏ ‎может ‎быть‏ ‎преступной, ‎и ‎гетера ‎ушла ‎оправданной.

«Тюльпановое‏ ‎безумие». ‎После‏ ‎того,‏ ‎как ‎в ‎Нидерланды‏ ‎завезли ‎тюльпаны,‏ ‎их ‎принялись ‎культивировать ‎все‏ ‎кто‏ ‎можно, ‎цветы‏ ‎были ‎очень‏ ‎дорогими. ‎В ‎1633 ‎тюльпаномания ‎началась,‏ ‎некоторое‏ ‎время ‎это‏ ‎была ‎самая‏ ‎блестящая ‎инвестиция, ‎вокруг ‎тюльпанов ‎выстроилась‏ ‎целая‏ ‎индустрия,‏ ‎на ‎них‏ ‎были ‎завязаны‏ ‎финансовые ‎инструменты,‏ ‎спекулянты‏ ‎накручивали ‎цену‏ ‎неимоверно ‎— ‎а ‎затем, ‎в‏ ‎1637 ‎году‏ ‎ажиотаж‏ ‎резко ‎спал ‎и‏ ‎рынок ‎рухнул.‏ ‎Солдаты ‎вытаптывали ‎поля ‎тюльпанов,‏ ‎чтобы‏ ‎хоть ‎как-то‏ ‎сбить ‎предложение‏ ‎и ‎удержать ‎уровень ‎цен. ‎Вот‏ ‎тут‏ ‎один ‎из‏ ‎таких, ‎гхм,‏ ‎инвесторов ‎защищает ‎свои, ‎гхм, ‎инвестиции.

…и‏ ‎еще.‏ ‎На‏ ‎этом ‎львов‏ ‎мы ‎оставим‏ ‎и ‎перейдем‏ ‎к‏ ‎тиграм.

Библейских ‎мотивов‏ ‎он ‎тоже ‎не ‎был ‎чужд.‏ ‎Выше ‎—‏ ‎Голгофа‏ ‎(«Свершилось»), ‎ниже ‎—‏ ‎понятно, ‎10‏ ‎заповедей ‎выдают.

Докинем ‎еще ‎чутка‏ ‎антички.‏ ‎Вот ‎животных,‏ ‎которые ‎уже‏ ‎сожрали ‎христиан ‎(или ‎еще ‎кого)‏ ‎выгоняют‏ ‎с ‎арены,‏ ‎затем ‎циклоп‏ ‎Полифем ‎провожает ‎Одиссея, ‎а ‎Клеопатра‏ ‎выпрыгивает‏ ‎из‏ ‎ковра ‎перед‏ ‎Цезарем.

Дальше ‎небольшая‏ ‎серия, ‎посвященная‏ ‎колоссам‏ ‎Мемнона. ‎Вопреки‏ ‎названию, ‎посвящены ‎они ‎Аменхотепу ‎III,‏ ‎и ‎стоят‏ ‎у‏ ‎Луксора. ‎Стоят ‎они‏ ‎там ‎3400‏ ‎лет.

Дальше ‎просто ‎россыпь ‎всего‏ ‎подряд.‏ ‎Лошади, ‎быки,‏ ‎восточные ‎люди,‏ ‎Наполеон…

Несколько ‎картин ‎на ‎тему ‎торговли‏ ‎рабынями.‏ ‎Так ‎сказать,‏ ‎«Я ‎бы‏ ‎купил». ‎Иногда ‎я ‎читаю ‎про‏ ‎все‏ ‎это,‏ ‎дескать, ‎бичевал‏ ‎он ‎таким‏ ‎образом ‎порочные‏ ‎нравы‏ ‎прежних ‎эпох.‏ ‎Ну ‎да, ‎ну ‎да.