Кровавая каша. Бой в аэропорту Донецка 26 мая 2014

26 мая ‎2014‏ ‎года ‎на ‎окраине ‎Донецка ‎произошел‏ ‎бой, ‎ставший‏ ‎символом‏ ‎неудач ‎ополчения ‎в‏ ‎начале ‎войны. Попытка‏ ‎занять ‎городской ‎аэропорт ‎обернулась‏ ‎катастрофическими‏ ‎потерями, ‎резонанс‏ ‎от ‎этой‏ ‎катастрофы ‎оказался ‎мощнейшим, ‎а ‎Донецкий‏ ‎аэропорт‏ ‎впервые ‎попал‏ ‎в ‎выпуски‏ ‎новостей, ‎чтобы ‎на ‎долгие ‎месяцы‏ ‎остаться‏ ‎там.

Запах‏ ‎пороха

Весной ‎2014‏ ‎года ‎на‏ ‎востоке ‎Украины‏ ‎начались‏ ‎массовые ‎выступления‏ ‎и ‎митинги. ‎Главной ‎темой ‎протестов‏ ‎стало ‎неприятие‏ ‎событий на‏ ‎майдане, требования ‎сближения ‎с‏ ‎Россией ‎и‏ ‎призывы ‎к ‎автономии ‎Донбасса‏ ‎или‏ ‎даже ‎полному‏ ‎присоединению ‎к‏ ‎РФ.

6 апреля ‎протестующие ‎взяли ‎под ‎контроль‏ ‎администрацию‏ ‎Донецка. ‎Митингующие‏ ‎требовали ‎проведения‏ ‎референдума ‎о ‎статусе ‎области, ‎роспуска‏ ‎ультраправых‏ ‎полувоенных‏ ‎группировок, ‎сближения‏ ‎с ‎Россией.‏ ‎На ‎следующий‏ ‎день‏ ‎в ‎городе‏ ‎провозгласили ‎Донецкую ‎народную ‎республику. ‎Эти‏ ‎требования ‎уже‏ ‎было,‏ ‎чем ‎подкрепить: ‎повстанцы‏ ‎захватили ‎здание‏ ‎СБУ ‎и ‎заполучили ‎оружие.‏ ‎Из-под‏ ‎контроля ‎властей‏ ‎вышло ‎местное‏ ‎спецподразделение ‎«Альфа».

Тем ‎временем ‎аналогичный ‎процесс‏ ‎шел‏ ‎в ‎Луганске.‏ ‎Оружие ‎добывалось‏ ‎из ‎офисов ‎местных ‎силовых ‎структур,‏ ‎военизированные‏ ‎группы‏ ‎сколачивались ‎на‏ ‎лету. ‎И.о.‏ ‎президента ‎Украины‏ ‎Александр‏ ‎Турчинов ‎уже‏ ‎объявил ‎о ‎неких ‎контртеррористических ‎мероприятиях‏ ‎против ‎повстанцев,‏ ‎но‏ ‎попытки ‎организовать ‎штурм‏ ‎захваченной ‎администрации‏ ‎Донецка ‎провалились: ‎на ‎это‏ ‎никто‏ ‎не ‎пошел.‏ ‎Отряды ‎создавались‏ ‎местными ‎лидерами ‎как ‎Бог ‎на‏ ‎душу‏ ‎положит.

Украинская ‎сторона‏ ‎приписывала ‎все‏ ‎происходящее ‎проискам ‎Москвы, ‎но ‎на‏ ‎практике‏ ‎«эмиссар‏ ‎ФСБ» ‎чаще‏ ‎всего ‎представлял‏ ‎собой ‎какого-нибудь‏ ‎местного‏ ‎ветерана ‎Советской‏ ‎армии ‎с ‎группой ‎товарищей. ‎Пришедший‏ ‎12 ‎апреля‏ ‎в‏ ‎Славянск ‎отряд ‎Игоря‏ ‎Стрелкова ‎был‏ ‎наиболее ‎организованной ‎такой ‎группой,‏ ‎а‏ ‎не ‎уникальным‏ ‎подразделением, ‎в‏ ‎одиночку ‎начавшим ‎войну.

Конец ‎апреля ‎и‏ ‎начало‏ ‎мая ‎в‏ ‎Донецке ‎прошли‏ ‎в ‎состоянии ‎неустойчивого ‎равновесия. ‎Украинские‏ ‎силовые‏ ‎структуры‏ ‎были ‎слабы‏ ‎и ‎оказались‏ ‎не ‎в‏ ‎состоянии‏ ‎взять ‎ситуацию‏ ‎под ‎контроль, ‎но ‎и ‎ополчение‏ ‎Донбасса ‎только‏ ‎создавалось,‏ ‎так ‎что ‎решительного‏ ‎преимущества ‎пока‏ ‎не ‎имел ‎никто. ‎Россия‏ ‎участвовала‏ ‎в ‎событиях‏ ‎несколько ‎отстраненно:‏ ‎никто ‎не ‎препятствовал ‎добровольцам, ‎едущим‏ ‎в‏ ‎Донбасс, ‎людям‏ ‎оказывали ‎помощь‏ ‎в ‎организации ‎процесса. ‎Однако ‎не‏ ‎было‏ ‎последнего‏ ‎слова ‎—‏ ‎организованных ‎воинских‏ ‎подразделений.

Одним ‎из‏ ‎первых‏ ‎отрядов ‎ополчения‏ ‎стал ‎батальон ‎«Восток» ‎под ‎началом‏ ‎бывшего ‎командира‏ ‎донецкой‏ ‎«Альфы» ‎Александра ‎Ходаковского. Поначалу‏ ‎ядро ‎было‏ ‎небольшим. ‎В ‎конце ‎апреля,‏ ‎когда‏ ‎восстание ‎уже‏ ‎разгоралось, ‎отряд‏ ‎включал ‎два ‎десятка ‎альфовцев, ‎а‏ ‎также‏ ‎около ‎полусотни‏ ‎гражданских ‎добровольцев.‏ ‎Тем ‎не ‎менее, ‎эта ‎группа‏ ‎оказалась‏ ‎достаточно‏ ‎сплоченной ‎и‏ ‎энергичной ‎для‏ ‎силового ‎давления‏ ‎на‏ ‎противника. ‎9‏ ‎мая ‎Ходаковский ‎со ‎своим ‎отрядом‏ ‎блокировал ‎отряд‏ ‎нацгвардии,‏ ‎прибывший ‎в ‎Донецк‏ ‎и ‎расположившийся‏ ‎в ‎санатории ‎«Шахтерские ‎зори».‏ ‎После‏ ‎короткой ‎перестрелки‏ ‎отряд ‎в‏ ‎150 ‎национальных ‎гвардейцев ‎сдал ‎оружие‏ ‎и‏ ‎уехал ‎из‏ ‎Донецка ‎на‏ ‎автобусах. ‎Именно ‎этот ‎эпизод ‎попал‏ ‎в‏ ‎объектив‏ ‎фотографов ‎на‏ ‎известных ‎снимках‏ ‎с ‎ополченцами‏ ‎на‏ ‎синих ‎«КамАЗах»‏ ‎— ‎на ‎этих ‎машинах ‎они‏ ‎приехали ‎брать‏ ‎нацгвардию.

Тем‏ ‎временем ‎в ‎повстанческие‏ ‎республики ‎Донбасса‏ ‎начали ‎прибывать ‎первые ‎добровольцы‏ ‎из‏ ‎России. ‎От‏ ‎местных ‎активистов‏ ‎их ‎отличала ‎важная ‎черта: ‎многие‏ ‎из‏ ‎россиян ‎имели‏ ‎опыт ‎реальных‏ ‎боевых ‎действий ‎в ‎разнообразных ‎горячих‏ ‎точках.‏ ‎Сам‏ ‎факт ‎участия‏ ‎граждан ‎России‏ ‎в ‎отрядах‏ ‎повстанцев‏ ‎вызвал ‎истерическую‏ ‎реакцию ‎в ‎Киеве. ‎Разумеется, ‎этих‏ ‎людей ‎рассматривали‏ ‎в‏ ‎лучшем ‎случае ‎в‏ ‎качестве ‎наемников,‏ ‎либо, ‎что ‎чаще ‎—‏ ‎в‏ ‎качестве ‎кое-как‏ ‎прикрытых ‎агентов‏ ‎государства.

В ‎реальности ‎чаще ‎всего ‎о‏ ‎какой-то‏ ‎денежной ‎мотивации‏ ‎не ‎было‏ ‎и ‎речи. ‎Основная ‎масса ‎этих‏ ‎солдат‏ ‎не‏ ‎только ‎не‏ ‎получала ‎никакой‏ ‎достойной ‎упоминания‏ ‎оплаты,‏ ‎но ‎зачастую‏ ‎люди ‎покупали ‎на ‎собственные ‎деньги‏ ‎все ‎снаряжение,‏ ‎кроме‏ ‎оружия ‎и ‎боеприпасов.

Да‏ ‎и ‎сам‏ ‎факт ‎наличия ‎добровольцев ‎вряд‏ ‎ли‏ ‎может ‎удивлять.

Поразительным‏ ‎феноменом ‎было‏ ‎бы ‎как ‎раз ‎отсутствие ‎добровольцев‏ ‎из‏ ‎России ‎в‏ ‎пророссийском ‎ополчении‏ ‎пограничного ‎с ‎Россией ‎региона, ‎населенного‏ ‎массой‏ ‎русских.‏ ‎Как ‎бы‏ ‎то ‎ни‏ ‎было, ‎одиночки‏ ‎и‏ ‎небольшие ‎группы‏ ‎волонтеров ‎быстро ‎прибывали ‎в ‎регион.

В‏ ‎середине ‎мая‏ ‎под‏ ‎Ростовом ‎начала ‎собираться‏ ‎добровольческая ‎группа‏ ‎под ‎началом ‎Алексея ‎Горшкова, известного‏ ‎под‏ ‎позывным ‎«Искра». Этот‏ ‎командир, ‎бывший‏ ‎офицер ‎ОМОН, ‎когда-то ‎служил ‎в‏ ‎Чечне,‏ ‎и ‎война‏ ‎для ‎него‏ ‎не ‎была ‎чем-то ‎новым. ‎Подразделение‏ ‎собирали‏ ‎через‏ ‎«сарафанное ‎радио»‏ ‎из ‎бойцов‏ ‎с ‎приличным‏ ‎служебным‏ ‎и ‎боевым‏ ‎опытом. ‎Кроме ‎«природных» ‎россиян, ‎в‏ ‎него ‎входило‏ ‎некоторое‏ ‎количество ‎крымчан, ‎до‏ ‎этого ‎готовившихся‏ ‎партизанить ‎на ‎родном ‎полуострове.

Власти‏ ‎процессом‏ ‎напрямую ‎не‏ ‎занимались, ‎но‏ ‎знали ‎о ‎нем ‎и ‎не‏ ‎препятствовали.‏ ‎Подразделение ‎включало‏ ‎46 ‎человек.‏ ‎Кроме ‎того, ‎к ‎нему ‎присоединился‏ ‎отряд‏ ‎добровольцев‏ ‎из ‎Крыма‏ ‎и ‎отряд‏ ‎чеченцев. ‎Всего‏ ‎в‏ ‎объединенной ‎группе‏ ‎было ‎120 ‎человек.

В ‎ночь ‎на‏ ‎25 ‎мая‏ ‎отряд‏ ‎на ‎грузовиках ‎прибыл‏ ‎в ‎ДНР.‏ ‎Там ‎их ‎встретили ‎люди‏ ‎Ходаковского.

Ходаковский

Добровольцев‏ ‎разместили ‎на‏ ‎захваченной ‎базе‏ ‎внутренних ‎войск. ‎Первоначально ‎эта ‎группа‏ ‎собиралась‏ ‎отправляться ‎в‏ ‎Славянск, ‎однако‏ ‎донецкие ‎лидеры ‎ополчения ‎настояли ‎именно‏ ‎на‏ ‎подчинении‏ ‎этой ‎группы‏ ‎«Востоку». ‎Ходаковский‏ ‎перетянул ‎под‏ ‎свою‏ ‎руку ‎мощный‏ ‎отряд ‎из ‎хорошо ‎подготовленных ‎солдат.‏ ‎Их ‎он‏ ‎намеревался‏ ‎использовать ‎для ‎взятия‏ ‎Донецкого ‎аэропорта.‏ ‎В ‎отряде ‎«Искры» ‎план‏ ‎воевать‏ ‎под ‎крылом‏ ‎«Востока» ‎приняли‏ ‎кисло ‎— ‎вообще-то ‎они ‎собирались‏ ‎в‏ ‎Славянск ‎—‏ ‎но ‎согласились‏ ‎на ‎ближайшие ‎дни ‎действовать ‎в‏ ‎Донецке.

Что‏ ‎любопытно,‏ ‎захват ‎аэропорта‏ ‎одновременно ‎готовил‏ ‎другой ‎известный‏ ‎деятель‏ ‎ополчения ‎—‏ ‎Игорь ‎Безлер, ‎чей ‎отряд ‎находился‏ ‎не ‎так‏ ‎далеко,‏ ‎в ‎Горловке. ‎Однако‏ ‎Ходаковский ‎решил‏ ‎попытать ‎удачу ‎раньше.

Аэропорт, ‎расположенный‏ ‎на‏ ‎северной ‎окраине‏ ‎города, ‎вообще‏ ‎был ‎значимым ‎объектом. ‎Предполагалось, ‎что‏ ‎с‏ ‎его ‎помощью‏ ‎украинская ‎сторона‏ ‎сможет ‎доставлять ‎к ‎самым ‎воротам‏ ‎Донецка‏ ‎подкрепления.‏ ‎Эти ‎опасения‏ ‎не ‎были‏ ‎лишены ‎оснований:‏ ‎в‏ ‎Луганский ‎аэропорт‏ ‎украинцы ‎действительно ‎привозили ‎солдат, ‎пока‏ ‎один ‎из‏ ‎транспортников‏ ‎с ‎полусотней ‎десантников‏ ‎на ‎борту‏ ‎не ‎был ‎сбит ‎из‏ ‎ПЗРК.‏ ‎Так ‎что‏ ‎сама ‎по‏ ‎себе ‎мысль ‎занять ‎воздушную ‎гавань‏ ‎была‏ ‎естественной.

Однако ‎Ходаковский‏ ‎полагал, ‎что‏ ‎сможет ‎договориться ‎с ‎командованием ‎засевших‏ ‎там‏ ‎украинских‏ ‎военных. ‎Это‏ ‎предположение ‎само‏ ‎по ‎себе‏ ‎выглядело‏ ‎проявлением ‎беспечности.‏ ‎К ‎20-м ‎числам ‎мая ‎уже‏ ‎погибли ‎десятки‏ ‎людей‏ ‎в ‎Одессе, ‎уже‏ ‎прошли ‎первые‏ ‎штурмы ‎Славянска, ‎и ‎сам‏ ‎Славянск‏ ‎находился ‎в‏ ‎осаде. ‎Легкое‏ ‎разоружение ‎нацгвардии ‎не ‎должно ‎было‏ ‎расслаблять‏ ‎— ‎засевшая‏ ‎в ‎аэропорту‏ ‎украинская ‎часть ‎была ‎совершенно ‎иной‏ ‎по‏ ‎уровню‏ ‎подготовки ‎и‏ ‎боевого ‎духа.

В‏ ‎аэропорту ‎находился‏ ‎довольно‏ ‎мощный ‎для‏ ‎этого ‎периода ‎войны ‎отряд. ‎Он‏ ‎включал ‎подразделение‏ ‎3-го‏ ‎полка ‎спецназа ‎военной‏ ‎разведки ‎из‏ ‎Кировограда ‎(64 ‎человека) ‎и‏ ‎взвод‏ ‎25-й ‎десантной‏ ‎бригады ‎(15‏ ‎солдат) ‎при ‎двух ‎установках ‎автоматических‏ ‎пушек.‏ ‎Они ‎занимали‏ ‎позиции ‎в‏ ‎старом ‎терминале ‎аэропорта ‎и ‎на‏ ‎взлетной‏ ‎полосе.

На‏ ‎тот ‎момент‏ ‎никакой ‎теплоты‏ ‎между ‎спецназом‏ ‎и‏ ‎ополчением, ‎разумеется,‏ ‎не ‎было. ‎Однако ‎солдаты ‎не‏ ‎пытались ‎активно‏ ‎действовать‏ ‎в ‎Донецке ‎и‏ ‎ограничились ‎охраной,‏ ‎собственно, ‎аэропорта. ‎79 ‎человек‏ ‎для‏ ‎обороны ‎большой‏ ‎воздушной ‎гавани‏ ‎— ‎это ‎и ‎так ‎немного,‏ ‎чтобы‏ ‎еще ‎и‏ ‎активничать ‎снаружи.‏ ‎Донецкий ‎аэропорт ‎— ‎это ‎взлетка,‏ ‎два‏ ‎терминала,‏ ‎диспетчерская ‎вышка‏ ‎в ‎800‏ ‎метрах ‎от‏ ‎нового‏ ‎терминала, ‎плюс‏ ‎гостиница, ‎всяческие ‎вспомогательные ‎постройки ‎—‏ ‎словом, ‎мягко‏ ‎говоря,‏ ‎не ‎два ‎домика.‏ ‎Причем ‎кроме‏ ‎основной ‎функции ‎вышка ‎давала‏ ‎неплохой‏ ‎обзор.

Ходаковский ‎рассчитывал‏ ‎на ‎закулисные‏ ‎договоренности. ‎Он ‎имел ‎контакт ‎с‏ ‎начальником‏ ‎службы ‎безопасности‏ ‎аэропорта, ‎капитаном‏ ‎СБУ ‎Александром ‎Головурой. ‎Профессиональных ‎военных‏ ‎предположение‏ ‎о‏ ‎бескровном ‎захвате,‏ ‎конечно, ‎не‏ ‎устроило, ‎и‏ ‎вечером‏ ‎25 ‎числа‏ ‎к ‎аэропорту ‎на ‎рекогносцировку ‎отправились‏ ‎младшие ‎командиры‏ ‎из‏ ‎группы ‎«Искры». ‎Собственно,‏ ‎только ‎тогда‏ ‎они ‎и ‎узнали ‎о‏ ‎том,‏ ‎что ‎идут‏ ‎штурмовать ‎аэропорт.

Обнаружив‏ ‎«зушки» ‎и ‎гарнизон, ‎командиры ‎предложили‏ ‎разумный‏ ‎и ‎реалистичный‏ ‎план ‎атаки‏ ‎несколькими ‎ударными ‎группами ‎с ‎уничтожением‏ ‎пушек‏ ‎и‏ ‎захватом ‎терминалов.‏ ‎Однако ‎оптимизм‏ ‎командования ‎не‏ ‎могло‏ ‎поколебать ‎ничто:‏ ‎считалось, ‎что ‎все ‎решено, ‎и‏ ‎нужно ‎только‏ ‎продемонстрировать‏ ‎силу.

Катастрофа ‎26 ‎мая

Шапкозакидательские‏ ‎настроения ‎еще‏ ‎можно ‎как-то ‎объяснить, ‎но‏ ‎события‏ ‎дня ‎«штурма»‏ ‎выглядят ‎просто‏ ‎безумно. ‎Во-первых, ‎отряд ‎нацеливался ‎на‏ ‎терминал‏ ‎аэропорта. ‎Никаких‏ ‎преимуществ ‎его‏ ‎захват ‎в ‎действительности ‎не ‎давал.‏ ‎Над‏ ‎местностью‏ ‎господствовала ‎диспетчерская‏ ‎вышка ‎(почти‏ ‎на ‎километр‏ ‎западнее‏ ‎нового ‎терминала),‏ ‎неподалеку ‎находились ‎РЛС ‎и ‎часть‏ ‎ПВО. ‎Противник‏ ‎в‏ ‎свою ‎очередь ‎засел‏ ‎в ‎здании‏ ‎старого ‎терминала ‎(восточнее ‎нового).‏ ‎Однако‏ ‎«Искре» ‎не‏ ‎ставилось ‎задачи‏ ‎ни ‎на ‎уничтожение ‎отряда ‎противника,‏ ‎ни‏ ‎на ‎захват‏ ‎действительно ‎важных‏ ‎объектов.

Ходаковский ‎действовал ‎вне ‎военной ‎логики,‏ ‎и‏ ‎с‏ ‎его ‎точки‏ ‎зрения ‎требовалась‏ ‎демонстративная ‎акция,‏ ‎после‏ ‎которой ‎противник‏ ‎уйдет ‎сам. ‎Свое ‎рациональное ‎зерно,‏ ‎кстати, ‎в‏ ‎этом‏ ‎подходе ‎имелось. ‎С‏ ‎нацгвардией ‎в‏ ‎санатории ‎такой ‎план ‎совсем‏ ‎недавно‏ ‎сработал. ‎Беда‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎не ‎имелось ‎никакого ‎плана‏ ‎«Б»‏ ‎на ‎случай,‏ ‎если ‎противник‏ ‎поведет ‎себя ‎как-то ‎иначе.

Более ‎того,‏ ‎добровольцам‏ ‎не‏ ‎выдали ‎переносные‏ ‎зенитно-ракетные ‎комплексы,‏ ‎несмотря ‎на‏ ‎прямую‏ ‎просьбу. ‎«Договоренности»‏ ‎и ‎ценность ‎аэропорта ‎как ‎крайне‏ ‎дорогостоящего ‎объекта‏ ‎считались‏ ‎достаточным ‎прикрытием, ‎хотя‏ ‎без ‎ПЗРК‏ ‎даже ‎воспретить ‎доставку ‎подкреплений‏ ‎в‏ ‎аэропорт ‎вертолетами‏ ‎было ‎бы‏ ‎проблемой.

Как ‎бы ‎то ‎ни ‎было,‏ ‎в‏ ‎ночь ‎на‏ ‎26 ‎число‏ ‎отряд, ‎имея ‎в ‎качестве ‎костяка‏ ‎группу‏ ‎«Искры»‏ ‎под ‎общим‏ ‎командованием ‎отставного‏ ‎офицера ‎ФСБ‏ ‎Бориса‏ ‎Сысенко ‎выехал‏ ‎на ‎машинах ‎к ‎аэропорту. ‎Отряд‏ ‎входил ‎в‏ ‎здание,‏ ‎уже ‎находясь ‎под‏ ‎прицелом ‎украинских‏ ‎военных ‎в ‎старом ‎терминале.‏ ‎Дистанция‏ ‎составляла ‎лишь‏ ‎около ‎ста‏ ‎метров, ‎противники ‎могли ‎отлично ‎разглядеть‏ ‎друг‏ ‎друга.

Бойцы ‎входят‏ ‎в ‎аэропорт,‏ ‎кадр ‎с ‎камеры ‎наблюдения. ‎Утверждается,‏ ‎что‏ ‎слева‏ ‎— ‎«Искра»

Тем‏ ‎не ‎менее,‏ ‎занятие ‎нового‏ ‎терминала‏ ‎прошло ‎без‏ ‎сложностей ‎и ‎сопротивления. ‎Группа ‎ополченцев‏ ‎вышла ‎на‏ ‎крышу‏ ‎терминала, ‎где ‎среди‏ ‎прочего ‎установили‏ ‎АГС-17. ‎После ‎семи ‎утра‏ ‎из‏ ‎аэропорта ‎улетел‏ ‎последний ‎самолет.‏ ‎Ходаковский ‎сходил ‎в ‎старый ‎терминал,‏ ‎провел‏ ‎переговоры ‎с‏ ‎украинскими ‎спецназовцами‏ ‎— ‎фактически, ‎просто ‎сообщил, ‎что‏ ‎те‏ ‎должны‏ ‎уйти ‎—‏ ‎и ‎в‏ ‎благодушном ‎настроении‏ ‎убыл.‏ ‎На ‎командовании‏ ‎остался ‎Борис ‎Сысенко. ‎Правда, ‎фактически‏ ‎он ‎дальнейшими‏ ‎событиями‏ ‎не ‎руководил.

Утро ‎26‏ ‎мая, ‎крыша‏ ‎Нового ‎терминала. ‎Обратите ‎внимание‏ ‎на‏ ‎щебенку ‎—‏ ‎во ‎время‏ ‎обстрела ‎она ‎летала, ‎поражая ‎людей‏ ‎не‏ ‎хуже ‎осколков.

В‏ ‎терминал ‎вошло‏ ‎еще ‎некоторое ‎количество ‎ополченцев, ‎даже‏ ‎успела‏ ‎зайти‏ ‎группа ‎журналистов‏ ‎и ‎пофотографировать‏ ‎бойцов ‎—‏ ‎трудно‏ ‎отделаться ‎от‏ ‎мысли, ‎что ‎ради ‎этой ‎фотосессии‏ ‎все ‎и‏ ‎затевалось.‏ ‎Между ‎тем, ‎противник‏ ‎оборудовал ‎огневые‏ ‎позиции ‎автоматических ‎пушек, ‎на‏ ‎диспетчерской‏ ‎вышке ‎появились‏ ‎снайперы ‎с‏ ‎крупнокалиберными ‎винтовками. ‎К ‎терминалу ‎выдвинулась‏ ‎сводная‏ ‎группа ‎украинских‏ ‎военных ‎—‏ ‎отряды ‎десантников ‎и ‎нацгвардейцев. ‎Положение‏ ‎отряда‏ ‎становилось‏ ‎все ‎более‏ ‎опасным.

Около ‎11‏ ‎или ‎12‏ ‎часов‏ ‎украинские ‎военные‏ ‎сделали ‎самое ‎естественное, ‎что ‎могли:‏ ‎вызвали ‎авиацию.‏ ‎Сначала‏ ‎ударные ‎вертолеты ‎Ми-24‏ ‎просто ‎прошли‏ ‎над ‎аэропортом. ‎При ‎этом‏ ‎транспортные‏ ‎Ми-8 ‎высаживали‏ ‎подкрепления. ‎Позднее‏ ‎ополченцы ‎высказывали ‎предположения, ‎что ‎это‏ ‎были‏ ‎служащие ‎ЧВК,‏ ‎однако ‎это‏ ‎были ‎обычные ‎десантники. ‎Затем ‎одному‏ ‎из‏ ‎украинских‏ ‎снайперов ‎в‏ ‎старом ‎терминале‏ ‎показалось, ‎что‏ ‎он‏ ‎видит ‎ПЗРК‏ ‎— ‎и ‎началась ‎стрельба.

Обмен ‎огнем‏ ‎между ‎терминалами‏ ‎и‏ ‎диспетчерской ‎вышкой ‎шел‏ ‎с ‎переменным‏ ‎успехом, ‎но ‎почти ‎сразу‏ ‎последовали‏ ‎удары ‎авиации‏ ‎— ‎штурмовиков‏ ‎Су-25 ‎и ‎вертолетов ‎Ми-24. ‎«Грачи»‏ ‎и‏ ‎«Крокодилы» ‎смели‏ ‎с ‎крыши‏ ‎нового ‎терминала ‎небольшую ‎группу ‎чеченских‏ ‎волонтеров,‏ ‎затем‏ ‎начали ‎бить‏ ‎по ‎окнам.

Украинский‏ ‎вертолет ‎над‏ ‎терминалами

Потери‏ ‎пока ‎не‏ ‎выглядели ‎катастрофическими. ‎Было ‎убито ‎два‏ ‎ополченца, ‎довольно‏ ‎многие‏ ‎уже ‎были ‎ранены,‏ ‎но ‎отряд‏ ‎сохранял ‎боеспособность. ‎Бойцы ‎кое-как‏ ‎находили‏ ‎укрытия ‎от‏ ‎огня, ‎для‏ ‎этого ‎даже ‎вырывали ‎и ‎валили‏ ‎штабелями‏ ‎банкоматы.

Бой ‎продолжался‏ ‎до ‎вечера.‏ ‎Во ‎время ‎перестрелки ‎украинские ‎военные‏ ‎уничтожили‏ ‎машину‏ ‎«скорой ‎помощи»,‏ ‎ехавшую ‎со‏ ‎стороны ‎Донецка.‏ ‎Впоследствии‏ ‎один ‎из‏ ‎офицеров ‎3-го ‎полка ‎утверждал, ‎что‏ ‎якобы ‎из‏ ‎нее‏ ‎разгружали ‎боеприпасы, ‎а‏ ‎офицер ‎95-й‏ ‎бригады ‎«Збройных ‎сил» ‎Михаил‏ ‎Забродский‏ ‎уверял, ‎что‏ ‎машину ‎прислали,‏ ‎чтобы ‎«слепить ‎мигалками ‎снайпера».

Судя ‎по‏ ‎разнобою‏ ‎в ‎показаниях,‏ ‎«скорую» ‎просто‏ ‎расстреляли, ‎задним ‎числом ‎придумав ‎обоснование.‏ ‎Вообще,‏ ‎на‏ ‎украинской ‎стороне‏ ‎бардака ‎хватало:‏ ‎части, ‎находившиеся‏ ‎на‏ ‎вышке, ‎на‏ ‎взлетке ‎(где ‎были ‎автоматические ‎пушки),‏ ‎в ‎старом‏ ‎терминале‏ ‎и ‎авиация ‎—‏ ‎слабо ‎координировали‏ ‎действия, ‎и ‎из ‎ЗУшек‏ ‎на‏ ‎взлетке ‎даже‏ ‎обстреляли ‎вышку‏ ‎(правда, ‎ни ‎в ‎кого ‎не‏ ‎попали).

Однако‏ ‎положение ‎добровольцев‏ ‎в ‎терминале‏ ‎становилось ‎час ‎от ‎часу ‎хуже.‏ ‎Требовалось‏ ‎эвакуировать‏ ‎раненых, ‎к‏ ‎тому ‎же,‏ ‎боеприпасы ‎были‏ ‎не‏ ‎бесконечны. ‎В‏ ‎конце ‎концов, ‎Сысенко ‎(точнее, ‎видимо,‏ ‎«Искра», ‎поскольку‏ ‎номинальный‏ ‎командир ‎боем ‎толком‏ ‎не ‎командовал),‏ ‎получил ‎приказ ‎прорываться ‎из‏ ‎аэропорта,‏ ‎не ‎дожидаясь‏ ‎ночи. ‎Это‏ ‎был ‎откровенно ‎странный ‎приказ: ‎мало‏ ‎того,‏ ‎что ‎прорыв‏ ‎по ‎темноте‏ ‎было ‎бы ‎проще ‎вести, ‎помощи‏ ‎зажатому‏ ‎в‏ ‎новом ‎терминале‏ ‎отряду ‎никто‏ ‎не ‎оказывал.

Однако‏ ‎прорыв‏ ‎начался. ‎Грузовики‏ ‎и ‎микроавтобусы ‎выходили ‎под ‎обстрелом‏ ‎с ‎небольшой‏ ‎дистанции.‏ ‎Вообще, ‎при ‎погрузке‏ ‎царил ‎бардак,‏ ‎отряды ‎«Искры», ‎крымчан ‎и‏ ‎чеченцев‏ ‎перемешались.

В ‎аэропорту‏ ‎оставалась ‎группа,‏ ‎включавшая ‎Сысенко, ‎а ‎также ‎все,‏ ‎кто‏ ‎не ‎захотел‏ ‎ехать ‎на‏ ‎грузовиках ‎или ‎не ‎поместился. ‎Она‏ ‎составляла‏ ‎примерно‏ ‎половину ‎всей‏ ‎команды. ‎Эта‏ ‎часть ‎ополченцев‏ ‎принялась‏ ‎палить ‎по‏ ‎позициям ‎украинских ‎военных, ‎так ‎что‏ ‎огонь ‎по‏ ‎машинам‏ ‎был ‎неприцельным ‎и‏ ‎в ‎целом‏ ‎тяжелых ‎потерь ‎не ‎нанес.

Машины‏ ‎благополучно‏ ‎уехали ‎в‏ ‎сторону ‎города.‏ ‎Но ‎завершающий ‎удар ‎был ‎нанесен‏ ‎своими.

КамАЗы‏ ‎по ‎дороге‏ ‎разделились ‎—‏ ‎не ‎специально, ‎просто ‎один ‎отстал.‏ ‎На‏ ‎въезде‏ ‎в ‎Донецк‏ ‎автомобили ‎в‏ ‎разных ‎местах‏ ‎встретили‏ ‎солдаты ‎батальона‏ ‎«Восток», ‎ожидавшие ‎прорыва ‎украинских ‎войск.‏ ‎Не ‎имея‏ ‎понятия,‏ ‎кто ‎это ‎движется,‏ ‎и ‎только‏ ‎видя ‎мчащиеся ‎полным ‎ходом‏ ‎«Камазы»,‏ ‎востоковцы ‎решили,‏ ‎что ‎это‏ ‎противник.

Грузовик, ‎на ‎котором ‎ехал ‎«Искра»,‏ ‎был‏ ‎изрешечен. ‎Стрельба‏ ‎шла ‎очень‏ ‎недолго, ‎но ‎за ‎это ‎время‏ ‎в‏ ‎злосчастный‏ ‎«КамАЗ» ‎всадили‏ ‎массу ‎всего,‏ ‎включая ‎реактивные‏ ‎гранаты.

Подойдя‏ ‎поближе, ‎востоковцы‏ ‎увидели ‎на ‎телах ‎георгиевские ‎ленточки…

В‏ ‎этой ‎машине‏ ‎выжило‏ ‎только ‎несколько ‎раненых.

Второй‏ ‎автомобиль ‎оказался‏ ‎счастливее, ‎хотя ‎по ‎нему‏ ‎выстрелили‏ ‎из ‎гранатомета.‏ ‎Машина ‎опрокинулась,‏ ‎и ‎люди ‎из ‎нее ‎смогли‏ ‎расползтись‏ ‎под ‎огнем,‏ ‎пока ‎засада‏ ‎не ‎поняла, ‎что ‎стреляет ‎по‏ ‎своим.

В‏ ‎это‏ ‎время ‎группа‏ ‎Сысенко ‎прорвалась‏ ‎из ‎терминала.‏ ‎Поскольку‏ ‎уже ‎было‏ ‎темно, ‎а ‎уровень ‎подготовки ‎противника‏ ‎переоценивать ‎не‏ ‎стоит‏ ‎(как ‎и ‎недооценивать),‏ ‎потерь ‎на‏ ‎этом ‎перегоне ‎почти ‎не‏ ‎было.‏ ‎Но ‎сам‏ ‎Сысенко ‎умер‏ ‎по ‎дороге ‎— ‎не ‎погиб,‏ ‎а‏ ‎именно ‎умер:‏ ‎у ‎уже‏ ‎немолодого ‎человека ‎от ‎общего ‎перенапряжения‏ ‎случился‏ ‎сердечный‏ ‎приступ. ‎К‏ ‎существенным ‎материальным‏ ‎потерям ‎относился‏ ‎единственный‏ ‎миномет ‎команды,‏ ‎брошенный ‎в ‎терминале.

Попытки ‎пробиться ‎к‏ ‎терминалу ‎извне‏ ‎в‏ ‎течение ‎дня ‎предпринимались:‏ ‎Ходаковский ‎пытался‏ ‎пробраться ‎в ‎аэропорт, ‎кроме‏ ‎того,‏ ‎на ‎помощь‏ ‎попытался ‎прийти‏ ‎второй ‎крупный ‎отряд ‎ополчения ‎в‏ ‎Донецке‏ ‎— ‎«Оплот»‏ ‎Александра ‎Захарченко.‏ ‎В ‎обоих ‎случаях ‎ничего ‎из‏ ‎этого‏ ‎не‏ ‎вышло ‎—‏ ‎самого ‎факта‏ ‎организованного ‎сопротивления‏ ‎ВСУ‏ ‎хватило, ‎чтобы‏ ‎атаки ‎ополчения ‎захлебнулись. ‎К ‎тому‏ ‎же, ‎авиация‏ ‎по-прежнему‏ ‎летала, ‎и ‎хотя‏ ‎ни ‎в‏ ‎кого ‎толком ‎не ‎попадали,‏ ‎на‏ ‎психику ‎рев‏ ‎штурмовиков ‎и‏ ‎вертолетов ‎над ‎головой ‎действовал ‎понятно‏ ‎как.

Единственный‏ ‎шаг, ‎который‏ ‎можно ‎назвать‏ ‎успешным, ‎предприняли ‎прибывшие ‎к ‎месту‏ ‎разборки‏ ‎горловчане‏ ‎Игоря ‎Безлера.‏ ‎Они ‎принесли‏ ‎с ‎собой‏ ‎ПЗРК,‏ ‎и ‎хотя‏ ‎выстрелом ‎из ‎него ‎никуда ‎не‏ ‎попали, ‎им‏ ‎удалось‏ ‎прогнать ‎вертолет, ‎который‏ ‎как ‎раз‏ ‎нацеливался ‎на ‎группу ‎добровольцев‏ ‎Сысенко,‏ ‎отходящих ‎из‏ ‎терминала. ‎На‏ ‎фотографиях ‎26 ‎мая ‎полно ‎хаотично‏ ‎перемещающихся‏ ‎ополченцев ‎—‏ ‎это ‎в‏ ‎основном ‎именно ‎«востоковцы» ‎и ‎«оплотовцы»‏ ‎на‏ ‎периметре‏ ‎аэропорта.

Тем ‎временем‏ ‎раненых ‎доставили‏ ‎в ‎местную‏ ‎больницу,‏ ‎погибших ‎—‏ ‎в ‎морг. ‎Эвакуация ‎трупов ‎была‏ ‎проведена ‎поздно,‏ ‎и‏ ‎вдобавок ‎в ‎мертвецкую‏ ‎допустили ‎журналистов.‏ ‎Десятки ‎людей ‎уже ‎погибли,‏ ‎однако‏ ‎теперь ‎убитых‏ ‎сделали ‎предметом‏ ‎развлечения ‎толпы.

Всего ‎во ‎время ‎боя‏ ‎за‏ ‎аэропорт ‎погибли,‏ ‎по ‎крайней‏ ‎мере, ‎46 ‎человек, ‎из ‎них‏ ‎7‏ ‎жители‏ ‎Донбасса, ‎двое‏ ‎— ‎крымчане,‏ ‎остальные ‎—‏ ‎граждане‏ ‎России. ‎Среди‏ ‎погибших ‎были ‎оба ‎основных ‎командира‏ ‎— ‎убитый‏ ‎в‏ ‎«КамАЗе» ‎«Искра» ‎и‏ ‎умерший ‎при‏ ‎отходе ‎Сысенко. ‎Противник ‎потерь‏ ‎убитыми‏ ‎не ‎понес,‏ ‎хотя ‎несколько‏ ‎человек ‎были ‎ранены.

Операция ‎была ‎безумно‏ ‎плохо‏ ‎спланирована ‎и‏ ‎имела ‎множество‏ ‎скверных ‎результатов. ‎В ‎штурме ‎участвовали‏ ‎и‏ ‎погибли‏ ‎в ‎основном‏ ‎добровольцы ‎из‏ ‎России. ‎Хотя‏ ‎доля‏ ‎граждан ‎РФ‏ ‎в ‎ополчении ‎в ‎целом ‎составляет‏ ‎около ‎четверти,‏ ‎на‏ ‎сей ‎раз ‎погиб‏ ‎сплоченный ‎отряд‏ ‎из ‎РФ, ‎что ‎позволило‏ ‎Киеву‏ ‎заявить ‎о‏ ‎вмешательстве ‎России‏ ‎в ‎конфликт. ‎При ‎этом ‎в‏ ‎бездарной‏ ‎попытке ‎занять‏ ‎новый ‎терминал‏ ‎полегло ‎множество ‎хорошо ‎подготовленных ‎бойцов,‏ ‎которых‏ ‎можно‏ ‎было ‎использовать‏ ‎в ‎качестве‏ ‎младших ‎командиров.‏ ‎Однако‏ ‎их ‎сначала‏ ‎послали ‎демонстрировать ‎силу ‎в ‎роли‏ ‎обычной ‎пехоты‏ ‎под‏ ‎командованием ‎откровенно ‎некомпетентных‏ ‎руководителей, ‎а‏ ‎затем ‎и ‎вовсе ‎по‏ ‎общему‏ ‎бардаку ‎сами‏ ‎же ‎перебили.

Аэропорт‏ ‎надолго ‎превратился ‎в ‎проблему ‎Донецка.‏ ‎Решать‏ ‎эту ‎проблему‏ ‎ополчению ‎пришлось‏ ‎длительно, ‎неся ‎новые ‎потери.

Вскоре ‎тела‏ ‎погибших‏ ‎граждан‏ ‎РФ ‎были‏ ‎вывезены ‎в‏ ‎Россию. ‎Штурм‏ ‎аэропорта‏ ‎и ‎его‏ ‎трагический ‎финал ‎стал ‎первой ‎внятной‏ ‎демонстрацией ‎массового‏ ‎участия‏ ‎наших ‎сограждан ‎в‏ ‎войне.

Большинство ‎выживших‏ ‎участников ‎боя ‎за ‎аэропорт‏ ‎покинуло‏ ‎Донецк, ‎а‏ ‎некоторые ‎—‏ ‎и ‎Донбасс. ‎Основным ‎направлением ‎исхода‏ ‎уцелевших‏ ‎была ‎Горловка.‏ ‎Тамошний ‎атаман‏ ‎Игорь ‎Безлер ‎производил ‎впечатление ‎более‏ ‎твердого‏ ‎командира,‏ ‎да ‎и‏ ‎в ‎хаосе‏ ‎26 ‎мая‏ ‎его‏ ‎короткая ‎акция‏ ‎с ‎ПЗРК ‎позволила ‎избежать ‎еще‏ ‎более ‎тяжелых‏ ‎потерь.

Тем‏ ‎временем ‎фотографии ‎морга‏ ‎и ‎грузовика,‏ ‎набитых ‎телами ‎бойцов, ‎на‏ ‎долгое‏ ‎время ‎стали‏ ‎любимой ‎темой‏ ‎остроумных ‎шуток ‎сторонников ‎Киева. ‎В‏ ‎конце‏ ‎осады, ‎когда‏ ‎«мотороловцы» ‎и‏ ‎«сомалийцы» ‎будут ‎извлекать ‎последних ‎живых‏ ‎«киборгов»‏ ‎из-под‏ ‎развалин ‎Нового‏ ‎терминала, ‎шутки‏ ‎несколько ‎увянут.‏ ‎Но‏ ‎это ‎произойдет‏ ‎только ‎через ‎восемь ‎месяцев. ‎Началась‏ ‎кровавая ‎эпическая‏ ‎история‏ ‎войны ‎в ‎Донбассе‏ ‎— ‎долгая‏ ‎и ‎мучительная ‎осада ‎Донецкого‏ ‎аэропорта.