Как лейтенант Ильин спалил турецкий флот в 1770-ом году

У ‎победы,‏ ‎как ‎известно, ‎много ‎отцов, ‎а‏ ‎поражение ‎всегда‏ ‎сирота.‏ ‎Вот ‎и ‎роль‏ ‎главного ‎творца‏ ‎победы ‎в ‎Чесменском ‎морском‏ ‎сражении‏ ‎историки ‎уже‏ ‎два ‎с‏ ‎лишним ‎века ‎делят ‎между ‎осуществлявшим‏ ‎общее‏ ‎командование ‎российским‏ ‎флотом ‎графом‏ ‎Алексеем ‎Орловым, ‎и ‎непосредственно ‎руководившим‏ ‎эскадрой‏ ‎Григорием‏ ‎Спиридовым. ‎Роль‏ ‎низших ‎чинов‏ ‎в ‎этом‏ ‎бою‏ ‎высокомерно ‎игнорируется,‏ ‎а ‎зря.

Что ‎предшествовало ‎бою ‎в‏ ‎Чесменской ‎бухте?

Турки‏ ‎властвовали‏ ‎на ‎Средиземном ‎море‏ ‎уже ‎несколько‏ ‎веков, ‎а ‎появление ‎в‏ ‎этой‏ ‎акватории ‎русского‏ ‎флота ‎было‏ ‎в ‎новинку, ‎так ‎что ‎османы‏ ‎чувствовали‏ ‎себя ‎хозяевами‏ ‎положения, ‎когда‏ ‎утром ‎5 ‎июля, ‎занимая ‎Хиосский‏ ‎пролив,‏ ‎завидели‏ ‎на ‎горизонте‏ ‎противника. ‎К‏ ‎тому ‎же‏ ‎у‏ ‎них ‎было‏ ‎очевидное ‎численное ‎превосходство: ‎16 ‎линейных‏ ‎кораблей, ‎6‏ ‎фрегатов‏ ‎и ‎ещё ‎50‏ ‎более ‎мелких‏ ‎вспомогательных ‎судов ‎против ‎всего‏ ‎30‏ ‎кораблей ‎(в‏ ‎том ‎числе‏ ‎лишь ‎9 ‎линкоров ‎и ‎3‏ ‎фрегатов)‏ ‎россиян.

В ‎таких‏ ‎условиях ‎ведения‏ ‎боя ‎по ‎традиционным ‎канонам ‎морского‏ ‎искусства‏ ‎не‏ ‎сулило ‎нашему‏ ‎флоту ‎ничего‏ ‎хорошего. ‎Тогда‏ ‎адмирал‏ ‎Спиридов ‎предложил‏ ‎выстроить ‎корабли ‎в ‎кильватерную ‎колонну‏ ‎и ‎идти‏ ‎на‏ ‎турок ‎перпендикулярно ‎их‏ ‎строю, ‎сблизиться‏ ‎до ‎расстояния ‎меньше ‎100‏ ‎метров,‏ ‎а ‎там‏ ‎на ‎полном‏ ‎ходу ‎резко ‎развернуться ‎бортом ‎и‏ ‎пройти‏ ‎параллельно ‎строю‏ ‎противника, ‎осыпая‏ ‎его ‎градом ‎ядер ‎и ‎даже‏ ‎ружейных‏ ‎пуль.

План‏ ‎был ‎дерзок‏ ‎и ‎за‏ ‎счёт ‎внезапности‏ ‎имел‏ ‎хороший ‎шанс‏ ‎на ‎успех, ‎но ‎при ‎реализации‏ ‎возникли ‎проблемы.‏ ‎Три‏ ‎замыкающих ‎линкора ‎не‏ ‎смогли ‎удерживать‏ ‎темп ‎головных ‎судов ‎и‏ ‎отстали‏ ‎от ‎этой‏ ‎самоубийственной ‎атаки.‏ ‎Ждать ‎их ‎было ‎нельзя, ‎поэтому‏ ‎бой‏ ‎противнику ‎навязали‏ ‎всего ‎9‏ ‎русских ‎кораблей. ‎Далее, ‎при ‎совершении‏ ‎резкого‏ ‎манёвра‏ ‎флагманский ‎«Святой‏ ‎Евстафий», ‎на‏ ‎котором ‎снасти‏ ‎были‏ ‎частично ‎повреждены‏ ‎огнём ‎противника, ‎течением ‎снесло ‎на‏ ‎уже ‎полыхавший‏ ‎к‏ ‎этому ‎времени ‎турецкий‏ ‎линкор ‎«Бурдж-у-Зафер».‏ ‎За ‎какие-то ‎полчаса ‎они‏ ‎оба‏ ‎взлетели ‎на‏ ‎воздух.

Турки ‎сочли‏ ‎за ‎благо ‎отступить ‎в ‎Чесменскую‏ ‎бухту‏ ‎под ‎прикрытие‏ ‎береговой ‎артиллерии,‏ ‎а ‎перед ‎командующими ‎русским ‎флотом‏ ‎встала‏ ‎дилемма:‏ ‎уйти ‎и‏ ‎подлатать ‎свои‏ ‎корабли ‎или‏ ‎воспользоваться‏ ‎шансом ‎и‏ ‎добить ‎противника. ‎Момент ‎был ‎действительно‏ ‎удачным: ‎османские‏ ‎корабли‏ ‎стояли ‎так ‎тесно,‏ ‎что ‎пожар‏ ‎или ‎взрыв ‎на ‎любом‏ ‎из‏ ‎них ‎грозил‏ ‎потерей ‎всех‏ ‎судов. ‎Однако ‎за ‎турок ‎были‏ ‎их‏ ‎береговые ‎батареи,‏ ‎поэтому ‎весь‏ ‎следующий ‎день ‎русский ‎флот ‎так‏ ‎и‏ ‎простоял,‏ ‎блокируя ‎выход‏ ‎из ‎бухты,‏ ‎но ‎не‏ ‎предпринимая‏ ‎активных ‎действий.

Роль‏ ‎лейтенанта ‎Ильина ‎в ‎Чесменском ‎сражении

Наш‏ ‎герой ‎к‏ ‎этому‏ ‎времени ‎был ‎уже‏ ‎33-летним ‎перспективным‏ ‎офицером, ‎но ‎момента ‎продвинуться‏ ‎по‏ ‎службе ‎всё‏ ‎не ‎предоставлялось.‏ ‎Предыдущие ‎5 ‎лет ‎он ‎командовал‏ ‎небольшим‏ ‎галиотом ‎«Кронверк»,‏ ‎в ‎основном‏ ‎возившим ‎военные ‎и ‎гражданские ‎грузы‏ ‎по‏ ‎Балтике.‏ ‎Узнав ‎о‏ ‎том, ‎что‏ ‎собирается ‎эскадра‏ ‎в‏ ‎Средиземное ‎море,‏ ‎Ильин ‎пробился ‎на ‎аудиенцию ‎к‏ ‎Спиридову ‎и‏ ‎попросил‏ ‎зачислить ‎его ‎в‏ ‎состав ‎экспедиции.‏ ‎Однако ‎к ‎тому ‎моменту‏ ‎капитанов‏ ‎уже ‎имели‏ ‎все, ‎даже‏ ‎самые ‎небольшие ‎корабли ‎поддержки, ‎поэтому‏ ‎адмирал‏ ‎взял ‎лейтенанта‏ ‎командиром ‎мортирной‏ ‎батареи ‎особого ‎бомбардирского ‎корабля ‎«Гром».

Вечером‏ ‎6‏ ‎июля‏ ‎1770 ‎года‏ ‎именно ‎с‏ ‎этого ‎судна‏ ‎начался‏ ‎методичный ‎обстрел‏ ‎турецкого ‎флота, ‎а ‎с ‎наступлением‏ ‎темноты ‎к‏ ‎делу‏ ‎подключились ‎ещё ‎три‏ ‎линкора, ‎за‏ ‎одним ‎из ‎которых ‎прятались‏ ‎4‏ ‎подготовленных ‎брандера.‏ ‎Эти ‎суда,‏ ‎напичканные ‎взрывчатыми ‎веществами, ‎являются ‎морской‏ ‎версией‏ ‎самолётов-камикадзе. ‎Их‏ ‎нужно ‎буквально‏ ‎пришвартовать ‎к ‎чужому ‎кораблю, ‎а‏ ‎потом‏ ‎поджечь.‏ ‎Сложность ‎в‏ ‎том, ‎что‏ ‎враги ‎отлично‏ ‎понимают,‏ ‎зачем ‎к‏ ‎ним ‎приближается ‎брандер, ‎поэтому ‎пытаются‏ ‎любыми ‎способами‏ ‎уничтожить‏ ‎его ‎ещё ‎на‏ ‎подходе. ‎Командовать‏ ‎таким ‎кораблём ‎— ‎работа‏ ‎не‏ ‎для ‎слабонервных.

Первыми‏ ‎двумя ‎брандерами‏ ‎управляли ‎капитан-лейтенант ‎Томас ‎Мекензи ‎и‏ ‎лейтенант‏ ‎Роберт ‎Дугдаль.‏ ‎Оба ‎больше‏ ‎думали ‎о ‎том, ‎как ‎сохранить‏ ‎собственную‏ ‎жизнь,‏ ‎поэтому ‎подожгли‏ ‎суда ‎раньше,‏ ‎чем ‎следовало,‏ ‎и‏ ‎хоть ‎спасли‏ ‎всю ‎команду, ‎но ‎никакого ‎вреда‏ ‎туркам ‎не‏ ‎причинили.‏ ‎Следующий ‎брандер ‎Спиридов‏ ‎доверил ‎лейтенанту‏ ‎Ильину: ‎тот ‎же ‎просил‏ ‎в‏ ‎Петербурге ‎дать‏ ‎ему ‎под‏ ‎команду ‎хоть ‎какое-нибудь ‎судно.

Задача ‎была‏ ‎очень‏ ‎важной, ‎но‏ ‎и ‎смертельно‏ ‎опасной. ‎Ильин ‎твёрдо ‎решил, ‎что‏ ‎не‏ ‎зажжёт‏ ‎брандер ‎до‏ ‎тех ‎пор,‏ ‎пока ‎не‏ ‎прикрепит‏ ‎намертво ‎к‏ ‎одному ‎из ‎турецких ‎линкоров. ‎Он‏ ‎логично ‎предположил,‏ ‎что‏ ‎даже ‎если ‎вся‏ ‎команда ‎будет‏ ‎убита, ‎какой-нибудь ‎случайный ‎выстрел‏ ‎или‏ ‎упавшая ‎щепка‏ ‎всё ‎равно‏ ‎запалит ‎заряд ‎и ‎вражеский ‎корабль‏ ‎взлетит‏ ‎на ‎воздух.

Лейтенанту‏ ‎повезло, ‎он‏ ‎сумел ‎не ‎только ‎прикрепить ‎брандер‏ ‎к‏ ‎84-пушечному‏ ‎линкору, ‎но‏ ‎и ‎погрузить‏ ‎свою ‎команду‏ ‎в‏ ‎шлюпку ‎и‏ ‎отплыть ‎обратно. ‎Турецкий ‎корабль ‎вспыхнул‏ ‎как ‎факел,‏ ‎а‏ ‎от ‎обломков, ‎взлетевших‏ ‎на ‎воздух‏ ‎после ‎его ‎взрыва, ‎занялись‏ ‎и‏ ‎остальные ‎суда‏ ‎турецкой ‎эскадры.‏ ‎Огненный ‎смерч ‎было ‎уже ‎не‏ ‎остановить‏ ‎– ‎к‏ ‎утру ‎7‏ ‎июля ‎османский ‎флот ‎на ‎Средиземном‏ ‎море‏ ‎перестал‏ ‎существовать.

В ‎результате‏ ‎русские ‎корабли‏ ‎установили ‎блокаду‏ ‎Дарданелл‏ ‎и ‎удерживали‏ ‎её ‎всю ‎русско-турецкую ‎войну, ‎граф‏ ‎Алексей ‎Орлов‏ ‎получил‏ ‎к ‎фамилии ‎прибавление‏ ‎«Чесменский», ‎адмирал‏ ‎Спиридов ‎– ‎орден ‎Святого‏ ‎Андрея‏ ‎Первозванного, ‎а‏ ‎лейтенант ‎Ильин‏ ‎– ‎георгиевским ‎крестом ‎4 ‎класса,‏ ‎как‏ ‎и ‎командиры‏ ‎остальных ‎брандеров,‏ ‎свою ‎задачу ‎завалившие. ‎Хотя ‎если‏ ‎бы‏ ‎брандер‏ ‎Ильина ‎тоже‏ ‎не ‎сумел‏ ‎зажечь ‎турецкий‏ ‎флот,‏ ‎с ‎восходом‏ ‎солнца ‎ситуация ‎могла ‎повернуться ‎совсем‏ ‎иначе.