Тонкий слой цивилизации, или руины Древнего Египта на берегах Невы

Когда ‎едешь‏ ‎на ‎машине ‎из ‎центра ‎Петербурга‏ ‎по ‎направлению‏ ‎в‏ ‎Петергоф, ‎Царское ‎Село,‏ ‎Гатчину ‎или‏ ‎Павловск, ‎то ‎по ‎мере‏ ‎движения‏ ‎к ‎окраинам‏ ‎города ‎невольно‏ ‎отмечаешь ‎архитектурную ‎деградацию. ‎Как ‎будто‏ ‎в‏ ‎какой-то ‎момент‏ ‎здесь ‎поселилось‏ ‎иное ‎племя, ‎не ‎только ‎не‏ ‎состоящее‏ ‎в‏ ‎родстве ‎с‏ ‎населявшими ‎когда-то‏ ‎этот ‎город‏ ‎жителями,‏ ‎но ‎даже‏ ‎неспособное ‎хотя ‎бы ‎воспринять ‎увиденное,‏ ‎пропустить ‎через‏ ‎свою‏ ‎культурную ‎матрицу ‎и‏ ‎воплотить ‎переосмысленное‏ ‎в ‎новом ‎виде.

И ‎тут‏ ‎на‏ ‎ум ‎приходит‏ ‎сравнение ‎с‏ ‎Египтом. ‎Была ‎когда-то ‎древняя ‎цивилизация,‏ ‎которая‏ ‎оставила ‎после‏ ‎себя ‎величественные‏ ‎сооружения ‎— ‎пирамиды, ‎храмы, ‎статуи.‏ ‎Потом‏ ‎этой‏ ‎цивилизации ‎не‏ ‎стало, ‎с‏ ‎веками ‎ее‏ ‎земли‏ ‎освоили ‎иные‏ ‎народы, ‎так ‎что ‎подавляющее ‎большинство‏ ‎населения ‎современного‏ ‎Египта‏ ‎не ‎имеет ‎никакого‏ ‎отношения ‎к‏ ‎древним ‎египтянам. ‎И ‎этот‏ ‎контраст‏ ‎между ‎останками‏ ‎исчезнувшей ‎цивилизации‏ ‎и ‎нынешней ‎культурной ‎действительностью ‎бросается‏ ‎в‏ ‎глаза ‎явно‏ ‎не ‎в‏ ‎пользу ‎последней. ‎В ‎этом ‎смысле‏ ‎современные‏ ‎египтяне‏ ‎по ‎отношению‏ ‎к ‎культурному‏ ‎наследию ‎древних‏ ‎египтян‏ ‎являются ‎такими‏ ‎же ‎туристами, ‎что ‎и ‎приехавшие‏ ‎охотники ‎за‏ ‎достопримечательностями‏ ‎из ‎других ‎стран.

Но‏ ‎в ‎нашем‏ ‎случае, ‎получается, ‎все ‎еще‏ ‎хуже.‏ ‎Вроде ‎бы‏ ‎тот ‎же‏ ‎народ, ‎язык, ‎культура. ‎И ‎вдруг‏ ‎невероятный‏ ‎провал ‎с‏ ‎резким ‎переходом‏ ‎от ‎модерна ‎к ‎коробкам ‎в‏ ‎ближневосточном‏ ‎стиле.‏ ‎А ‎потом‏ ‎какие-нибудь ‎археологи‏ ‎в ‎далеком‏ ‎будущем‏ ‎будут ‎гадать,‏ ‎отчего ‎же ‎произошел ‎такой ‎упадок.‏ ‎Цивилизация ‎—‏ ‎это‏ ‎тонкий ‎культурный ‎слой‏ ‎на ‎теле‏ ‎народа, ‎как ‎почва ‎в‏ ‎тундре.‏ ‎Нарушить ‎—‏ ‎легко, ‎восстановить‏ ‎— ‎очень ‎трудно. ‎Весь ‎этот‏ ‎«праздный»‏ ‎класс, ‎который‏ ‎уничтожила ‎революция,‏ ‎создается ‎обществом ‎на ‎протяжении ‎долгих‏ ‎столетий‏ ‎для‏ ‎выполнения ‎ряда‏ ‎важнейших ‎функций,‏ ‎одна ‎из‏ ‎которых‏ ‎— ‎выполнение‏ ‎культурной ‎миссии ‎в ‎самом ‎широком‏ ‎смысле ‎этого‏ ‎слова.‏ ‎И ‎мы ‎убили‏ ‎этот ‎класс‏ ‎в ‎то ‎самое ‎время,‏ ‎когда‏ ‎он ‎выполнял‏ ‎эту ‎миссию‏ ‎достойно, ‎на ‎взлете, ‎освобождаясь ‎от‏ ‎пут‏ ‎ученичества ‎и‏ ‎комплекса ‎неполноценности‏ ‎перед ‎Западом. ‎Вот ‎сколько ‎уже‏ ‎воды‏ ‎утекло‏ ‎со ‎времен‏ ‎госплана, ‎но‏ ‎«культура» ‎строительства‏ ‎и‏ ‎жизни ‎в‏ ‎коробках ‎не ‎умирает. ‎Видимо, ‎ждать‏ ‎каких-то ‎существенных‏ ‎перемен‏ ‎надо ‎будет, ‎когда‏ ‎минует ‎хотя‏ ‎бы ‎лет ‎сорок ‎по‏ ‎исходе‏ ‎из ‎Египта…