Обратная перспектива Рока

Говорят, ‎что‏ ‎время ‎является ‎проекцией ‎вечности: ‎в‏ ‎надвременном ‎горнем‏ ‎мире‏ ‎идей ‎царит ‎постоянство,‏ ‎и ‎только‏ ‎их ‎несовершенное ‎воплощение ‎в‏ ‎материальном‏ ‎мире ‎создает‏ ‎постоянное ‎движение‏ ‎– ‎круговое ‎ли, ‎приближающееся ‎или‏ ‎отдаляющееся‏ ‎от ‎совершенства‏ ‎– ‎ту‏ ‎самую ‎изменчивость, ‎которую ‎мы ‎и‏ ‎называем‏ ‎временем.‏ ‎Так ‎истинные‏ ‎пророки ‎видят‏ ‎будущее: ‎они‏ ‎не‏ ‎гадают, ‎не‏ ‎прогнозируют, ‎но ‎заглядывают ‎открытым ‎им‏ ‎для ‎этого‏ ‎внутренним‏ ‎взором ‎в ‎вечность,‏ ‎в ‎которой‏ ‎времени ‎нет, ‎и ‎где‏ ‎совершилось‏ ‎все ‎бывшее‏ ‎и ‎предстоящее‏ ‎в ‎нашем ‎привычном ‎земном ‎измерении.‏ ‎Там‏ ‎начало ‎равно‏ ‎концу. ‎Это‏ ‎как ‎в ‎идее ‎«дерева» ‎заключены‏ ‎сразу‏ ‎все‏ ‎этапы ‎его‏ ‎развития ‎во‏ ‎времени ‎–‏ ‎и‏ ‎младенческий ‎побег,‏ ‎и ‎юный ‎саженец, ‎и ‎зрелое‏ ‎растение, ‎и‏ ‎ветхий‏ ‎великан. ‎

В ‎свете‏ ‎вышесказанного ‎многое‏ ‎проясняется, ‎если ‎может ‎быть‏ ‎объяснено‏ ‎обратной ‎логикой,‏ ‎когда ‎причины‏ ‎происходящего ‎ищутся ‎не ‎в ‎начале,‏ ‎а‏ ‎в ‎конце:

• В‏ ‎житиях ‎святых‏ ‎нередко ‎встречаются ‎случаи, ‎когда ‎уже‏ ‎в‏ ‎младенчестве‏ ‎они ‎совершали‏ ‎удивительные ‎поступки,‏ ‎например, ‎отказывались‏ ‎от‏ ‎молока ‎матери‏ ‎по ‎постным ‎дням. ‎Еще ‎понятно,‏ ‎когда ‎добродетели‏ ‎и‏ ‎аскетические ‎подвиги ‎мы‏ ‎находим ‎у‏ ‎искушенных ‎старцев, ‎но ‎как‏ ‎понять‏ ‎их ‎наличие‏ ‎у ‎детей‏ ‎– ‎будущих ‎святых? ‎Не ‎дискредитируется‏ ‎ли‏ ‎такими ‎примерами‏ ‎сама ‎идея‏ ‎святости ‎(а ‎святость ‎– ‎это‏ ‎призвание‏ ‎абсолютно‏ ‎каждого ‎христианина):‏ ‎мол, ‎куда‏ ‎уж ‎нам‏ ‎до‏ ‎святых, ‎если‏ ‎они ‎такими ‎рождаются? ‎А ‎если‏ ‎допустить, ‎что‏ ‎проявляемые‏ ‎в ‎раннем ‎возрасте‏ ‎признаки ‎будущей‏ ‎святости ‎– ‎это ‎как‏ ‎бы‏ ‎залог, ‎знак‏ ‎будущих ‎подвигов?‏ ‎То ‎есть ‎не ‎потому ‎стал‏ ‎святым,‏ ‎что ‎с‏ ‎детства ‎проявлял‏ ‎признаки ‎святости, ‎а ‎ровно ‎наоборот:‏ ‎потому‏ ‎что‏ ‎в ‎будущем‏ ‎стал ‎таким‏ ‎великим ‎святым,‏ ‎он‏ ‎уже ‎в‏ ‎детстве ‎отражал ‎свет ‎грядущего.

• А, ‎может‏ ‎быть, ‎иррациональное‏ ‎в‏ ‎истории ‎тем ‎же‏ ‎объясняется? ‎Может‏ ‎быть, ‎потому ‎украинские ‎«западенцы»‏ ‎так‏ ‎истово ‎ненавидели‏ ‎русских ‎даже‏ ‎в ‎те ‎исторические ‎времена, ‎когда‏ ‎у‏ ‎них ‎и‏ ‎надуманных ‎поводов‏ ‎к ‎тому ‎не ‎было, ‎что‏ ‎в‏ ‎будущем‏ ‎их ‎ждет‏ ‎(и ‎не‏ ‎настигает ‎ли‏ ‎уже?)‏ ‎ужасная ‎участь?‏ ‎Или ‎иррациональные ‎начала ‎цивилизаций: ‎например,‏ ‎правильно ‎сказать,‏ ‎что‏ ‎не ‎египетская ‎цивилизация‏ ‎создала ‎пирамиды,‏ ‎а ‎строительство ‎пирамид ‎создало‏ ‎египетскую‏ ‎цивилизацию ‎. Иррациональный‏ ‎ответ ‎на‏ ‎климатические ‎невзгоды ‎(многолетнюю ‎засуху) ‎в‏ ‎виде‏ ‎строительства ‎гигантских‏ ‎усыпальниц ‎привел‏ ‎в ‎конце ‎концов ‎к ‎созданию‏ ‎одной‏ ‎из‏ ‎величайших ‎мировых‏ ‎цивилизаций ‎древности.

• И‏ ‎в ‎жизни‏ ‎человека‏ ‎разве ‎не‏ ‎так ‎же? ‎В ‎фильме ‎«Знаки»‏ ‎М. ‎Найта‏ ‎Шьямалана‏ ‎эта ‎мысль ‎очень‏ ‎четко ‎проводится:‏ ‎разные ‎странности, ‎невзгоды, ‎недуги‏ ‎в‏ ‎жизни ‎героев‏ ‎объяснились ‎лишь‏ ‎в ‎будущем, ‎именно ‎будущее ‎стало‏ ‎их‏ ‎подлинной ‎«причиной».‏ ‎Не ‎являются‏ ‎ли ‎всякие ‎необычные ‎повороты ‎наших‏ ‎биографий‏ ‎такими‏ ‎«знаками» ‎будущего?

• А‏ ‎вот ‎как‏ ‎другими ‎словами‏ ‎о‏ ‎том ‎же‏ ‎рассказывает ‎в ‎своем ‎недавнем ‎интервью философ‏ ‎Александр ‎Гельевич‏ ‎Дугин:‏ ‎«У ‎Аристотели ‎и‏ ‎Гегеля… ‎цель‏ ‎– ‎это ‎всегда ‎начало.‏ ‎Вроде‏ ‎бы ‎начало‏ ‎считается ‎стартом,‏ ‎а ‎цель ‎– ‎это ‎финиш.‏ ‎А‏ ‎вот ‎Аристотель‏ ‎говорит, ‎что‏ ‎цель ‎– ‎это ‎тот ‎исток,‏ ‎откуда‏ ‎мы‏ ‎исходим. ‎Цель‏ ‎– ‎это‏ ‎возвращение ‎к‏ ‎началу:‏ ‎начало ‎и‏ ‎есть ‎наша ‎цель, ‎то ‎есть‏ ‎надо ‎вернуться‏ ‎к‏ ‎истоку. ‎Цель ‎не‏ ‎впереди ‎и‏ ‎не ‎сзади, ‎цель ‎где-то‏ ‎в‏ ‎вечности. ‎И‏ ‎вот ‎поиск‏ ‎точки ‎вечности, ‎откуда ‎исходим ‎мы‏ ‎во‏ ‎время ‎и‏ ‎куда ‎мы‏ ‎возвращаемся, ‎– ‎это ‎очень ‎глубокое‏ ‎представление‏ ‎о‏ ‎цели. ‎Мы‏ ‎живем ‎ради‏ ‎возвращения, ‎но‏ ‎это‏ ‎возвращение ‎не‏ ‎к ‎тому, ‎что ‎было, ‎а‏ ‎к ‎тому,‏ ‎что‏ ‎будет». ‎

• Или ‎см.‏ ‎рассуждение ‎отца‏ ‎Павла ‎Флоренского ‎в ‎«Иконостасе»‏ ‎о‏ ‎таинственном ‎феномене‏ ‎логичности ‎сновидений,‏ ‎предшествующих ‎внезапно ‎происходящим ‎в ‎реальности‏ ‎и‏ ‎пробуждающим ‎от‏ ‎сна ‎событиям:‏ ‎«… ‎в ‎сновидении ‎время ‎бежит,‏ ‎и‏ ‎ускоренно‏ ‎бежит, ‎навстречу‏ ‎настоящему, ‎против‏ ‎движения ‎времени‏ ‎бодрственного‏ ‎сознания. ‎Оно‏ ‎вывернуто ‎через ‎себя, ‎и, ‎значит,‏ ‎вместе ‎с‏ ‎ним‏ ‎вывернуты ‎и ‎все‏ ‎его ‎конкретные‏ ‎образы. ‎А ‎это ‎значит,‏ ‎что‏ ‎мы ‎перешли‏ ‎в ‎область‏ ‎мнимого ‎пространства. ‎Тогда ‎то ‎же‏ ‎самое‏ ‎явление, ‎которое‏ ‎воспринимается ‎отсюда‏ ‎– ‎из ‎области ‎действительного ‎пространства‏ ‎–‏ ‎как‏ ‎действительное, ‎оттуда‏ ‎– ‎из‏ ‎области ‎мнимого‏ ‎пространства‏ ‎– ‎само‏ ‎зрится ‎мнимым, ‎т. ‎е., ‎прежде‏ ‎всего, ‎протекающим‏ ‎в‏ ‎телеологическом ‎времени, ‎как‏ ‎цель, ‎как‏ ‎предмет ‎стремлений. ‎И ‎напротив,‏ ‎то,‏ ‎что ‎есть‏ ‎цель ‎при‏ ‎созерцании ‎отсюда ‎и, ‎по ‎нашей‏ ‎недооценке‏ ‎целей, ‎представляется‏ ‎нам ‎хотя‏ ‎и ‎заветным, ‎но ‎лишенным ‎энергии,‏ ‎–‏ ‎идеалом,‏ ‎– ‎оттуда‏ ‎же, ‎при‏ ‎другом ‎сознании,‏ ‎постигается‏ ‎как ‎живая‏ ‎энергия, ‎формующая ‎действительность, ‎как ‎творческая‏ ‎форма ‎жизни.‏ ‎Таково‏ ‎вообще ‎внутреннее ‎время‏ ‎органической ‎жизни,‏ ‎направляемое ‎в ‎своем ‎течении‏ ‎от‏ ‎следствий ‎к‏ ‎причинам-целям. ‎Но‏ ‎это ‎время ‎обычно ‎тускло ‎доходит‏ ‎до‏ ‎сознания».