Столыпин: Гродненское губернаторство

Император ‎Николай‏ ‎II ‎ощутил ‎вулканические ‎толчки ‎под‏ ‎российским ‎престолом‏ ‎лишь‏ ‎в ‎1905 ‎году.‏ ‎«Все ‎революции‏ ‎происходят ‎оттого, ‎что ‎правительства‏ ‎вовремя‏ ‎не ‎удовлетворяют‏ ‎назревшие ‎народные‏ ‎потребности»,— ‎напишет ‎в ‎мемуарах ‎С.‏ ‎Ю.‏ ‎Витте, ‎министр‏ ‎финансов ‎с‏ ‎1892-го ‎и ‎председатель ‎совета ‎министров‏ ‎в‏ ‎1905‏ ‎– ‎1906‏ ‎годах ‎(Витте‏ ‎С. ‎Ю.‏ ‎Воспоминания.‏ ‎М., ‎1927,‏ ‎т. ‎3, ‎с. ‎159.). ‎Но‏ ‎Витте ‎был‏ ‎слишком‏ ‎умен ‎и ‎осторожен,‏ ‎чтобы ‎напрямую‏ ‎влиять ‎на ‎государя. ‎Ему‏ ‎и‏ ‎без ‎того‏ ‎было, ‎что‏ ‎предъявить ‎истории, ‎не ‎зря ‎годы‏ ‎конца‏ ‎ХIХ ‎–‏ ‎начала ‎ХХ‏ ‎века ‎назвали ‎«эпохой ‎Витте».

Витте ‎хорошо‏ ‎понимал,‏ ‎что‏ ‎стремительно ‎развивающаяся‏ ‎промышленность ‎в‏ ‎России ‎—‏ ‎это‏ ‎еще ‎полдела.‏ ‎Не ‎менее ‎важно ‎преобразование ‎крестьянского‏ ‎хозяйства. ‎Крестьянская‏ ‎община,‏ ‎в ‎которой ‎земледельцы‏ ‎столетиями ‎совместно‏ ‎владели ‎землей, ‎обрабатывали ‎и‏ ‎обустраивали‏ ‎ее, ‎платили‏ ‎налоги ‎и‏ ‎несли ‎повинности ‎по ‎строительству, ‎извозу‏ ‎и‏ ‎набору ‎в‏ ‎армию, ‎стала‏ ‎мешать ‎развитию ‎крестьянских ‎хозяйств, ‎сковывая‏ ‎их‏ ‎инициативу.

Столыпин‏ ‎в ‎1902‏ ‎г. ‎Гродненский‏ ‎губернатор

По ‎предложению‏ ‎Витте‏ ‎особое ‎совещание‏ ‎о ‎нуждах ‎сельскохозяйственной ‎промышленности ‎разработало‏ ‎реформу ‎развития‏ ‎частного‏ ‎земледелия, ‎названную ‎впоследствии‏ ‎«столыпинской». ‎Витте‏ ‎сильно ‎переживал, ‎что ‎его‏ ‎программа‏ ‎осталась ‎невостребованной,‏ ‎и ‎потом‏ ‎с ‎обидой ‎заметил: ‎«Столыпин ‎меня‏ ‎обокрал».

Правительство‏ ‎непоправимо ‎опаздывало.‏ ‎Несколько ‎лет‏ ‎спустя ‎и ‎Столыпин, ‎в ‎свою‏ ‎очередь,‏ ‎умолял:‏ ‎дайте ‎России‏ ‎еще ‎двадцать‏ ‎лет. ‎Увы,‏ ‎уже‏ ‎не ‎было‏ ‎и ‎десяти...

В ‎1902 ‎году ‎Петра‏ ‎Аркадиевича ‎назначили‏ ‎гродненским‏ ‎губернатором. ‎Отныне ‎к‏ ‎его ‎должности‏ ‎добавляется ‎эпитет ‎“самый ‎молодой”:‏ ‎губернатор,‏ ‎затем ‎—‏ ‎министр, ‎затем‏ ‎— ‎председатель ‎совета ‎министров.

В ‎должности‏ ‎гродненского‏ ‎губернатора ‎Столыпин‏ ‎председательствовал ‎в‏ ‎губернском ‎комитете ‎по ‎нуждам ‎сельского‏ ‎хозяйства.‏ ‎Петр‏ ‎Аркадиевич ‎указывал‏ ‎на ‎«главнейшие‏ ‎факторы ‎улучшения‏ ‎сельскохозяйственной‏ ‎промышленности ‎губернии»:‏ ‎расселение ‎крестьян ‎на ‎хутора, ‎устранение‏ ‎чересполосицы, ‎переход‏ ‎к‏ ‎хуторскому ‎хозяйству, ‎мелиоративный‏ ‎кредит. ‎Старые‏ ‎способы ‎землеустройства ‎могут ‎кончиться‏ ‎«экономическим‏ ‎крахом ‎и‏ ‎полным ‎разорением‏ ‎страны», ‎предупреждал ‎он ‎(ЦГИА ‎СССР,‏ ‎ф.‏ ‎1662, ‎оп.‏ ‎1, ‎д.‏ ‎64, ‎л. ‎32).

Однако ‎в ‎голосе‏ ‎губернатора‏ ‎слышались‏ ‎и ‎административные‏ ‎нотки: ‎«Ставить‏ ‎в ‎зависимость‏ ‎от‏ ‎доброй ‎воли‏ ‎крестьян ‎момент ‎ожидаемой ‎реформы... ‎это‏ ‎значит ‎отложить‏ ‎на‏ ‎неопределенное ‎время ‎проведение‏ ‎тех ‎мероприятий,‏ ‎без ‎которых ‎нет ‎ни‏ ‎подъема‏ ‎доходности ‎земли,‏ ‎ни ‎спокойного‏ ‎владения ‎земельной ‎собственностью». ‎Но ‎тем‏ ‎не‏ ‎менее ‎на‏ ‎выступление ‎князя‏ ‎Святополк-Четвертинского ‎(«Нам ‎нужна ‎рабочая ‎сила‏ ‎человека,‏ ‎нужен‏ ‎физический ‎труд,‏ ‎а ‎не‏ ‎образование», ‎которое‏ ‎ведет‏ ‎к ‎«государственному‏ ‎перевороту, ‎социальной ‎революции ‎и ‎анархии»)‏ ‎Столыпин ‎дает‏ ‎резкую‏ ‎отповедь: ‎«Бояться ‎грамоты‏ ‎и ‎просвещения,‏ ‎бояться ‎света ‎нельзя. ‎Образование‏ ‎народа,‏ ‎правильно ‎и‏ ‎разумно ‎поставленное,‏ ‎никогда ‎не ‎приведет ‎его ‎к‏ ‎анархии...‏ ‎Распространение ‎сельскохозяйственных‏ ‎знаний ‎зависит‏ ‎от ‎общего ‎образования. ‎Развивайте ‎его‏ ‎по‏ ‎широкой‏ ‎программе... ‎и‏ ‎вы ‎дадите‏ ‎большую ‎обеспеченность‏ ‎земледельческому‏ ‎классу, ‎самому‏ ‎консервативному ‎в ‎каждой ‎стране» ‎(ЦГИА‏ ‎СССР, ‎ф.‏ ‎1662,‏ ‎оп. ‎1, ‎д.‏ ‎64, ‎л.‏ ‎36). ‎Для ‎Столыпина ‎крестьянин‏ ‎—‏ ‎хозяин ‎и‏ ‎хранитель ‎земли,‏ ‎он ‎верил ‎в ‎него ‎и‏ ‎доверял‏ ‎ему.

Работа ‎в‏ ‎министерстве ‎земледелия,‏ ‎в ‎сельскохозяйственных ‎комитетах, ‎личный ‎опыт‏ ‎помещика‏ ‎сделали‏ ‎для ‎Столыпина‏ ‎понятными ‎крестьянские‏ ‎нужды. ‎Впоследствии‏ ‎он‏ ‎очень ‎дорожил‏ ‎этим ‎опытом: ‎«Пробыв ‎около ‎десяти‏ ‎лет ‎у‏ ‎дела‏ ‎земельного ‎устройства, ‎я‏ ‎пришел ‎к‏ ‎глубокому ‎убеждению, ‎что ‎в‏ ‎деле‏ ‎этом ‎нужна‏ ‎продолжительная ‎черновая‏ ‎работа... ‎Разрешить ‎этот ‎вопрос ‎нельзя,‏ ‎его‏ ‎надо ‎разрешать»‏ ‎(из ‎выступления‏ ‎в ‎Думе ‎10 ‎апреля ‎1907‏ ‎года).

В‏ ‎западных‏ ‎областях ‎Столыпин‏ ‎тесно ‎познакомился‏ ‎с ‎национальным‏ ‎вопросом.‏ ‎Отличительной ‎чертой‏ ‎администрации ‎этих ‎областей ‎был ‎демократизм.‏ ‎Если ‎во‏ ‎внутренних‏ ‎губерниях ‎чиновник, ‎выдвигающий‏ ‎на ‎первый‏ ‎план ‎интересы ‎крестьян, ‎становился‏ ‎нетерпим‏ ‎на ‎службе,‏ ‎то ‎здесь‏ ‎дело ‎обстояло ‎наоборот. ‎Причиной ‎тому‏ ‎было‏ ‎преобладание ‎среди‏ ‎поместно-дворянского ‎сословия‏ ‎польских ‎помещиков. ‎Их ‎отношение ‎к‏ ‎власти‏ ‎можно‏ ‎охарактеризовать ‎как‏ ‎вежливое ‎недоверие,‏ ‎корректное, ‎но‏ ‎холодное,‏ ‎с ‎примесью‏ ‎лукавства. ‎Поэтому ‎естественной ‎опорой ‎администрации‏ ‎были ‎православные‏ ‎крестьяне‏ ‎— ‎великороссы, ‎малороссы,‏ ‎белороссы, ‎которые‏ ‎составляли ‎большинство ‎населения. ‎Поддержка‏ ‎крестьян‏ ‎и ‎недоверие‏ ‎к ‎полякам-дворянам‏ ‎— ‎такой ‎была ‎традиционная ‎политика‏ ‎русского‏ ‎правительства ‎в‏ ‎западных ‎областях.‏ ‎В ‎объединяющем ‎значении ‎православного ‎населения‏ ‎для‏ ‎многонационального‏ ‎Российского ‎государства‏ ‎Столыпина ‎убеждали‏ ‎не ‎теоретические‏ ‎рассуждения,‏ ‎а ‎сама‏ ‎действительность.

Здесь ‎же ‎Петр ‎Аркадиевич ‎познакомился‏ ‎с ‎еврейским‏ ‎вопросом.‏ ‎Витте ‎отмечал ‎в‏ ‎мемуарах, ‎что‏ ‎никогда ‎еще ‎в ‎России‏ ‎не‏ ‎было ‎столько‏ ‎антисемитов, ‎как‏ ‎на ‎рубеже ‎веков. ‎Ограничения ‎против‏ ‎евреев,‏ ‎вводимые ‎в‏ ‎административном, ‎а‏ ‎не ‎законодательном ‎порядке, ‎а ‎с‏ ‎другой‏ ‎стороны,‏ ‎рост ‎политического‏ ‎правосознания ‎русского‏ ‎общества, ‎формирование‏ ‎крупного‏ ‎еврейского ‎коммерческого‏ ‎капитала ‎революционизировали ‎еврейство. ‎Еврейская ‎молодежь‏ ‎составляла ‎70–80‏ ‎%‏ ‎террористов ‎боевой ‎эсеровской‏ ‎организации. ‎Вся‏ ‎тяжесть ‎ограничений ‎ложилась ‎на‏ ‎плечи‏ ‎среднего ‎и‏ ‎беднейшего ‎еврейства‏ ‎и ‎не ‎мешала ‎состоятельным ‎евреям‏ ‎делать‏ ‎карьеру ‎и‏ ‎заниматься ‎коммерцией.‏ ‎Одновременно ‎эти ‎ограничения ‎обернулись ‎невиданным‏ ‎источником‏ ‎взяточничества‏ ‎для ‎части‏ ‎администрации.

У ‎Столыпина‏ ‎не ‎было‏ ‎сомнений‏ ‎в ‎том,‏ ‎что ‎при ‎всех ‎национально-религиозных ‎противоречиях‏ ‎необходимо ‎постепенно‏ ‎уравнять‏ ‎евреев ‎в ‎правах‏ ‎с ‎другими‏ ‎подданными ‎Российской ‎империи, ‎но‏ ‎сделать‏ ‎это ‎ему‏ ‎не ‎дали‏ ‎ни ‎черносотенное ‎дворянство, ‎ни ‎евреи-революционеры.