Дед (ну, а пока)

Коричневыми ‎головами‏ ‎клевер

опален ‎солнцем ‎на ‎ветру ‎шумит.

В‏ ‎ближайшей ‎деревушке‏ ‎старый‏ ‎певень

на ‎божий ‎свет‏ ‎без ‎края‏ ‎голосит.

На ‎горизонте ‎поднимая ‎столп‏ ‎до‏ ‎неба,

убогий ‎тракторок‏ ‎ворочал ‎пыль.

А‏ ‎я, ‎вдруг, ‎почему-то ‎вспомнил ‎деда:

Седая‏ ‎бровь,‏ ‎картуз, ‎бычок,‏ ‎костыль.

Он ‎разговаривал‏ ‎немного, ‎совсем ‎скупо.

Нет, ‎не ‎было:‏ ‎Вот‏ ‎раньше‏ ‎жили ‎мы!

За‏ ‎день ‎съедал‏ ‎всего ‎пол‏ ‎чашки‏ ‎супа.

И ‎вечно‏ ‎зарекался ‎от ‎сумы.

Сам ‎с ‎деревом‏ ‎работал ‎—‏ ‎делал‏ ‎мебель.

Вслед ‎запахи ‎смолы‏ ‎и ‎самосада.

А‏ ‎перед ‎сном ‎плел ‎сказочную‏ ‎небыль.

Там,‏ ‎что-то ‎про‏ ‎трёхлетнюю ‎блокаду.

Играл‏ ‎фальшиво ‎на ‎трехструнной ‎скрипке.

Опасную ‎точил‏ ‎о‏ ‎ремень ‎бритву.

Лицо‏ ‎его ‎не‏ ‎помнило ‎улыбки.

Попам ‎не ‎верил, ‎знал‏ ‎одну‏ ‎молитву.

Хоть‏ ‎не ‎интеллигент,‏ ‎но ‎часто‏ ‎с ‎книгой.

Карандашом‏ ‎пометки‏ ‎по ‎—‏ ‎хозяйски.

Осталась ‎неразгаданной ‎интрига:

Нам ‎— ‎внукам‏ ‎завещал ‎учить‏ ‎китайский?

Я‏ ‎видел ‎его ‎плачущим‏ ‎однажды,

Блестят ‎в‏ ‎сединах ‎слезы ‎старика.

Без ‎повода.‏ ‎К‏ ‎чему? ‎Зачем?‏ ‎Не ‎важно.

Пробормотал,‏ ‎что ‎мой ‎отец ‎— ‎з/к.

О‏ ‎том,‏ ‎как ‎раскулачивая,‏ ‎били

подошвами ‎подкованных‏ ‎сапог.

Не ‎он ‎мне ‎рассказал, ‎а‏ ‎баба‏ ‎Лиля,

когда‏ ‎дед ‎рассказать‏ ‎уже ‎не‏ ‎мог.

Для ‎внуков‏ ‎дед‏ ‎извечно ‎будет‏ ‎старым.

Все ‎фото ‎неизвестный ‎артефакт.

Это ‎потом,‏ ‎дед ‎станет‏ ‎—‏ ‎«самым ‎— ‎самым».

Ну,‏ ‎а ‎пока‏ ‎— ‎увы, ‎пока… ‎пока…