Беседы с читателями. Уникальные люди — архивисты, или Как документы попадают в Государственный архив (часть 2)
В первой части беседы с Николаем Дмитриевичем Курносовым мы начали говорить о работе сотрудников городских архивов. Сегодня же продолжим наше импровизированное интервью.
Напомню, что первая часть доступна здесь >>>
- Николай Дмитриевич, расскажите, пожалуйста, чуть подробнее, каким образом структурируются фонды архивов и по каким критериям могут составляться каталоги? И кто этим занимается?
Сотрудники справочных отделов — очень непростая и требующая специальных знаний и кругозора работа. Рассмотрим ее на примере хотя бы Архива фонодокументов (РГАФ).
Приходит туда радиожурналист в поисках любых фонограмм, связанных с Героем Советского Союза Александром Покрышкиным. Это может быть голос самого Александра Ивановича. Это могут быть воспоминания о нем его боевых друзей. Это могут быть радиопередачи совсем на иную тему, не авиационную, но в них каким-то образом затесалось упоминание о лётчике Покрышкине.
В этом архиве существуют несколько различных самостоятельных каталогов:
- Именной. То есть, найдя нужную карточку (или в компьютере набрав в поисковике нужную фамилию), журналист увидит все, что наговорил на магнитофон нужный ему персонаж.
- Мемориальный. Здесь — все, что говорят о данном персонаже другие люди. Включая упоминания о нем где-нибудь с трибуны партийного съезда.
- Тематический. Допустим, вы журналист и ищите все, что связано с Московской битвой. Здесь не только радиопередачи 1941 года, но и воспоминания фронтовиков, записанные позднее. Здесь же рассказы жителей столицы о бомбежках города. И о том, как тяжело было работать по 12 часов в день на оборонных предприятиях. Как питались москвичи по карточкам. Какие два театра работали в те дни в Москве. Самые разные звукозаписи. Но все они объединены одной темой «Москва военная». И все карточки на эти сотни фонодокументов по данной теме лежат в каталоге одним общим массивом. Их легко найти.
- Хронологический каталог. Ну, здесь все понятно — поиск по годам.
Так вот. Нужно, чтобы на каждую звукозапись было по несколько карточек:
«Летчик Покрышкин просто на войне»;
«Летчик Покрышкин в Битве за Кубань»;
«Летчик Покрышкин в Битве за Берлин»;
«Летчик Покрышкин — выступление его как депутата Верховного Совета СССР»;
«Воспоминания о лётчике Покрышкине его авиамеханика Ильи Гурвица»;
«Рассказ писателя Ильи Эренбурга о том, как им был написан очерк о лётчике Покрышкине»…
И так далее.
Для того чтобы легко можно было отыскать все эти звукозаписи, нужно вначале каждую из них грамотно описать. И тогда упоминание об этой звукозаписи попадет и в именной каталог, и в тематический, и в хронологический, — и любой человек, обратившись в архив, легко найдет именно то, что нужно.
Этим описанием и занимаются сотрудники научно-справочного аппарата. Это они расписывают каждый новый фонодокумент, поступивший в архив по соответствующим рубрикам. Порой число этих рубрик доходит до пяти-шести, если, допустим, наш персонаж одновременно и военный, и партийный деятель, и участник дипломатических мероприятий, и литератор, и гость выставок живописи.
И, работая по любой из этих тем, исследователь никогда не пропустит ни один фонодокумент.
- Видимо, это какие-то особенные люди! Иметь способность настолько все разложить по полочкам, ничего не забыть и не пропустить… А какими еще качествами они должны обладать?
В Центральном государственном архиве кинофотодокументов в Красногорске (подобные специализированные архивы ещё называют «технотронными») раньше были такие сотрудники — «распознаватели». Конечно, это не было написано в их трудовых книжках, и занимались они наравне с другими обычной рутинной работой.
Но у этих людей (в основном, женщин) была удивительная зрительная память.
Когда сюда поступала какая-либо коллекция негативов и позитивов от фотожурналистов или от редакций газет и журналов, оказывалось так, что многие фотонегативы были «глухими». То есть без описания — когда это снято, где снято и кто изображен на снимке.
Так вот эти сотрудницы, с глазами «насмотренными» на тысячи сюжетов и тысячи лиц, определяли, как правило, снимки совершенно точно: «Это визит в Москву писателя Жан Поля Сартра в 1955 году. Вот он в театре имени Моссовета. А в центре — тоже французская писательница Симона де Бовуар. Слева режиссер Александров с Любовью Орловой. А вот это — режиссер Юрий Завадский».
Уникальные были женщины. Сейчас таких нет. Время иное. Профессионализм не востребован.
Ещё один совершенно необычный вид работ я наблюдал лично не так давно в отделе аудиовизуальных документов Центрального Госархива Москвы.
В 30-х годах, когда реконструировали столицу и нещадно ломали и сносили старые дома, кому-то в Комитете по архитектуре пришла в голову гениальная мысль сфотографировать перед сломом каждый дом.
Несколько лет назад десятки тысяч этих уникальных фотонегативов «Госкомархитектуры» поступили в архив. Однако опять же большинство пришли «глухими». То есть, указано лишь приблизительно: «Район Таганской площади». А там десятки больших и малых улиц и переулков. Точного же адреса дома, который был разрушен, нет.
И вот опять-таки женщины — сотрудницы сектора комплектования — начинают скрупулёзно изучать каждый снимок. Угадывают какие-то ориентиры, сохранившиеся до наших дней: церковь или фабричная труба вдалеке. По ним выясняют ракурс фотографии и примерную точку, с которой она была сделана.
Дальше берут за основу какую-то приметную деталь на снимке рядом со снесенным зданием (какой-то определенный дом с характерными приметами: башенками или окнами в стиле «модерн»), открывают «Карты Гугл», переключают их в режим «панорамы улиц» и медленно-медленно «ползают» мышкой по окрестным переулкам, пока не наткнутся, наконец, на эти башенки или окна.
Все! Теперь понятно, где стоял этот дом, которого уже почти сто лет, как нет. Вот его бывший точный адрес! И вот что сейчас стоит на его месте. Отлично! Этот негатив можно принимать в архив и включать в опись.
А мы поехали искать дальше.
И то же самое не так давно мы определяли со звукозаписями.
Поступили от известной бывшей ведущей «Радио России» Ирины Бедеровой магнитофонные пленки. На одной из них трёхчасовой юбилейный вечер Галины Вишневской. На сцене десятки артистов, оркестров и творческих коллективов. Играют, исполняют арии из опер, читают стихи. Все это надо грамотно описать: кто поет, что поет, композитор, автор текста, название арии из такого-то акта оперы.
Если у работника архива нет кругозора, нет определенных знаний в области культуры, ему надо уходить из этой профессии.
Хотя порой этих знаний недостает. Ну не может человек, не связанный профессионально с оперной или симфонической музыкой, знать наизусть всю мировую музлитературу. В таких случаях приходится ехать в Гнесинку и консультироваться с тамошними педагогами.
- Какие документы и каким образом попадают в архивы? И как с годами меняются правила работы архивов?
Это очень интересный вопрос, на который не ответишь коротко. Предмет «История архивного дела» студенты изучают весь год на 4 курсе и сдают экзамен.
В 19 веке впервые была сделана попытка как-то регламентировать эту работу законодательно. При Советской власти тоже было принято много законов и подзаконных актов, по которым все организации — в первую очередь государственные — должны были обустроить первичные архивы в своих структурах и в оговоренные сроки (например, раз в 10 лет) сдавать определенный массив своих документов (управленческих, кадровых и т. п.) на хранение в государственные архивы.
Но не просто механически сдавать: привез на машине несколько мешков с бумагами и вывалил у стен Госархива. Была очень строго регламентирована процедура такой передачи, разработаны типовые архивные сопроводительные описи. Говоря иными словами, существовала определенная обратная связь: Госархивы все время опекали и курировали те организации, которые сдавали им свои документы.
Особо нужно отметить период, когда архивы на несколько лет перешли в ведение НКВД / МВД. Союзные с 1948 г по 1960 г. А общероссийские — с 1948 г по 1955 г.
В это время многое было сильно засекречено, архивы стали менее доступны для простых граждан. В этот период также было уничтожено некоторое количество документов по классовому признаку. Лично я неоднократно встречал в книгах учёта Центрального государственном архива звукозаписей СССР пометки этого периода: «выделено к уничтожению». Они касались церковной музыки и записей исполнителей, переехавших жить за границу.
- Я читал, что в годы Перестройки и в начале девяностых многие архивы были открыты для всех желающих, но позднее снова закрылись. Так ли это?
Да, действительно, примерно с 1992 года доступ в архивы был немного либерализирован. Начался процесс по снятию шифров секретности с целых комплексов документов. Однако года через два-три снова в архивах стали создаваться комиссии по засекречиванию. Насколько я помню, это не было инициировано сверху — как-то все вернулось на круги своя на внутреннем уровне. То ли руководство архивов столкнулось с массовыми наплывами посетителей, и это вызвало сложности в работе. То ли психология людей, привыкших к ограничениям, сработала. То ли просто действия ельцинской либеральной власти вызвали такое профессиональное отторжение.
…На этом мы снова на время прервемся, но очень скоро продолжим нашу беседу. Не переключайтесь!
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Предыдущий
1 комментарий