Глава 1 – Тени не живут без света.

Шумный некогда город молчал, застыв в темноте, словно скованный непомерным грузом страха и усталости. Он много видел — но сейчас он и люди, живущие в нём, переживали не лучшие времена; слишком много случилось для тех, кто каждый день просыпался здесь, неважно, где — в трущобах бедного квартала, огороженных сейчас наспех воздвигнутым частоколом, или в просторных домах Верхнего района, построенных за большие деньги в период его расцвета. Тогда его название было у всех на слуху - ведь в нём родился ребенок с меткой древнего бога, имя которого пропало в веках, но сам он все еще почитался, и храмы его стояли по всей стране. К сожалению, ребенок исчез, и никто не знает, что с ним случилось. Тогда же примерно город столкнулся с катаклизмом, унёсшим немало жизней, но при этом озолотившим многих его жителей и сам город.

Алкена — его имя, старого города, которому дали прозвище Серебряный.

На крыше одного из домов, стоящего в заброшенной части города, неслышно открылся люк. Человек ловко выбрался из него и очутился словно в другом мире — из тихой и мягкой тени чердака с огоньком свечи в уголке он вдруг вышел в мир, наполненный чистейшим светом луны, заливающем всё вокруг. Несколько долгих секунд он пристально вглядывался в её очертания, прежде чем свет не укрыли собой тучи. Больше разрывов в облаках не было, и человек улыбнулся.

Натаниэль шагал по тёмным крышам, следуя по пути, где не пришлось бы лишний раз спускаться на улицы: «Сейчас здесь никто не живет, и после чумы люди сюда боятся даже заходить, однако никогда не знаешь, кого встретишь на своем пути ночью. Многие считают, что крысы были виновниками ужасной болезни, начавшейся в одном из самых старых районов города, но это были точно не они. Я-то своими глазами видел, в каком ужасе бежали они по канализации из своего излюбленного района пропитания, словно сама костлявая шагала за ними следом!» Кажется, некоторые даже сбегали в глубь подземелий под городом, хотя в обычное время они туда не совались — еды там нет, да и странное чувство, которое мы с Фердинандом испытали, когда, еще будучи мальчишками, сунулись туда — просто ни с чем не сравнимо, будто тьма становится плотной и начинает вглядываться в тебя. Возможно, крысы тоже это чувствовали, поэтому и не ходили туда. Фердинанд связывал внезапный конец чумы со столь же внезапным безумием двух жрецов какого-то старого божка, убивших посреди главной площади какого-то лавочника и потом сражавшихся до самой смерти со стражей, прибывшей на месте. Удивительно, но рассказывают, будто их мастерство боя было непревзойденным, человек 15 они убили там, поначалу повторяя что-то на странном языке, а после вдруг облегченно вздохнули, и с безумными и неожиданно счастливыми улыбками пошли в атаку, совершенно не заботясь о ранениях, но сражаясь как настоящие берсерки с далеких северных островов. После этой ужасной и странной битвы крысы вернулись на свои обычные места.

Спустя некоторое время, как обычно возвращаясь после удачного дела через канализацию, Натаниэль видел, с какой осторожностью они обходят тела павших от заразы соплеменников, однако через пару дней крысы стали просто сталкивать трупы в сточные воды, видимо уже не боясь заразиться. Тогда-то Нат и решил перебраться в заброшенный район, на подходах к которому до сих пор стояла стража и наспех построенные стены из досок и баррикады. Однако с тех пор не было и слуха о новых заболевших.

Когда чума только началась, Натаниэль просил старого друга покинуть город вместе, поскольку опасался, что столь опасное заболевание, за считанные дни сжигавшее любое живое существо, найдет лазейку и вскоре весь город превратится в одно огромное кладбище без надгробий. Однако тот решительно отказался, пошутив, что кроме него некому ухаживать «за этой старой развалюхой», в которой он жил теперь и которая, судя по всему, была еще одной старой часовенкой в среднем квартале города. «Довольно странно, - думал Нат. - почему вообще так много храмов и часовен в этом городе? Кто и зачем их вообще строил, ведь у многих не то, что крыши, стен-то уже почти не осталось. Однако Фердинанд решил поселиться в одном из уцелевших и стал наводить там порядок. Забавно, - улыбнулся он, - теперь у него и прихожане есть. Откуда они взялись, если храм уже давно стоял заброшенным? Загадка». Так он размышлял, ступив на край крыши и разглядывая улицы внизу — здесь ему придётся спуститься. По каменной мостовой прогромыхали сапоги стражи, и Нат дал им время пройти мимо, прежде чем спускаться.

Едва только ловкий парнишка решил спрыгнуть на балкон под ним, как увидел тонкий лучик света, бегущий из щели между ставнями. Беззвучно спустившись, он решил заглянуть внутрь из природного любопытства: через щель было видно двоих людей — молодого человека лет двадцати и мальчика, вдвое младше его навскидку. Оба были очень грязными, но в руках мальчишка сжимал странный кинжал с костяной рукоятью и темным лезвием. «Подобные вещи дорого стоят» - подумал Нат. Свеча на столе давало ровное пламя, двое тихо спорили о чем-то, в оттенках их тихого шепота звучало отчаяние, упрямство и тревога:

- А какие у нас были шансы? Мы бы просто умерли там, и за что, за них?

- Да! Они дали нам кров и еду, разве этого мало?

- Ты не понимаешь. - вздохнул старший.- Ты маленький, и поэтому ничего не замечал. Я же работал в уплату нашего проживания не покладая рук. Хотя дело совсем не в этом. Я многое слышал.

Они оба замолчали, думая о своем. Судя по виду, оба они были очень уставшими. «Кто знает, какие испытания им выпали» - подумал Нат. Внезапно послышался тихий шум из той части комнаты, которую он не видел и послышался тонкий голосок. Оба мальчишки, теперь наблюдатель явственно видел, что старшему было лет 15 навскидку, а младшему лет на 5 меньше, поднялись и подошли к обладателю тонкого голоса:

- Прости, Лиз, мы тебя разбудили своими спорами, - сказал старший, младший же молчал. - Засыпай снова, мы сейчас тоже ляжем.

- Нам что-то угрожает? - спросила девочка.

- Нет, сейчас мы в безопасности, хотя бы на какое-то время. Ты можешь спать спокойно.

Натаниэль понял, что пора идти дальше и оставить уставших детей в покое, да и дело не ждало, он давно уже не выходил на промысел и деньги заканчивались. Если подумать, не так уж сильно он и ушел от этих детей, ведь он повидал всего восемнадцать студеных зим, последняя из которых недавно как раз прошла. Тихо соскользнув на тротуар по трубе, он широким шагом направился вглубь города, избегая ярких фонарей и стражи.

Пройдя по канализационным туннелям, чтобы попасть в огороженную стеной часть города, Нат чуть не отдавил пару хвостов деловитым товаркам, снующим туда-сюда по тоннелям. И хотя на него они уже почти не обращали внимания, но злить их лишний раз не стоило, новые сапоги тоже денег стоят все-таки, к тому же, его никогда не покидало стойкое чувство, что если быть неосторожным, то можно отделаться не только покусанными сапогами.

Аккуратно выбравшись на поверхность в затененном переулке, Натаниэль наконец направил свои шаги к цели — небольшому двухэтажному особнячку. Маленький дворик был огорожен высоким, метра в три, каменным забором. Информатор говорил, что во дворе есть только будка охранника возле металлических ворот, да и тот ночью чаще спит, чем охраняет вход, однако Натаниэль прихватил с собой кусочки мяса, вымоченные в маковом соке, если вдруг во дворе внезапно окажется собака(не то чтобы это точно могло спасти несчастного воришку от хорошо тренированных сторожевых собак, но в крайнем случае могло и помочь унести ноги). Осмотревшись по сторонам, Нат ухватился за так удачно расположенное декоративное окошко в стене, подтянулся и оказался на гребне забора. Замерев и прислушавшись к звукам, секундой позже он соскользнул во двор и спрятался за раскидистой яблоней. Охранник, судя по мерному храпу, вовсе не стремился останавливать вторжение в частную собственность, так что Натаниэль смог подойти и легонько стукнуть его небольшой дубинкой, специально обернутой в тряпки для уменьшения шума удара, отправив сторожа в еще более глубокий сон и прикрыв путь отхода, если что-то пойдет не так.

В глубине дворика тихо журчал небольшой фонтан, тучи надежно укрывали все вокруг мягкими тенями, колонны балкона тихо мерцали в темноте каким-то внутренним светом чистейшего мрамора, обнимаемого лозами винограда так, как возлюбленный может обнимать дорогую ему женщину. Бугай-сторож начал опять тихо посапывать, так что Натаниэль даже почувствовал некое уважение к природной крепости его черепа - даже после удара дубинкой он, похоже, просто уснул крепче: и вдруг внезапно, находясь в не самой безопасной ситуации, Нат вдруг почувствовал странный прилив спокойствия — ему показалось, что сегодня все пройдет гладко. Встряхнув головой, он улыбнулся и подумал, что не время расслабляться, даже если все идет пока хорошо. Но магия маленького уютного дворика ему понравилась, он даже решил, что возможно когда-нибудь и у него будет такой. Нат пересек двор и начал карабкаться по колоннам на балкон, перевалившись через перила, он зашел в дом через приоткрытую в летнее время дверь.

Первое, что бросилось ему в глаза — большое блюдо из серебра, тускло мерцавшее в темноте на небольшом столике посреди гостиной, несмотря на то что плотные тучи поглощали свет луны и звёзд, так что в доме было очень темно, даже для привыкших к темноте глазам. На противоположной от балкона стене висело большое зеркало, у левой стены стоял большой диван, слева от него был застекленный шкаф с кучей всяких предметов, судя по всему сувенирами из разных стран, справа же находились большие «башенные» часы, мерно тикающие в темноте и пара картин. Подобные часы были большой редкость, не каждый богач мог себе такие позволить — значит, где-то в этом доме есть хорошие деньги. И чутье подсказывало вору, что они находятся не в этой комнате. Проходя мимо столика, Нат прикоснулся к серебряному блюду — оно было испещрено какими-то надписями и было довольно тяжелым. Несомненно, это была искусная работа, и Натаниэль подумал, что брать его с собой не стоит — слишком заметный предмет, но в шутку решил дать ему какое-нибудь имя, однако на ум ничего не пришло, так что он решил пока оставить эту затею.

Из зала вело три пути – коридор, ведущий слева направо, буквально был частью зала, направо он уходил куда-то вглубь дома, прямо вела дверь в туалет, судя по приоткрытой двери, а вот слева слышалось чье-то шумное посапывание. Натаниэль двинулся прямо к источнику шума.

Немного качнув почти закрытую дверь в комнату, молодой человек, осторожно ставя ноги, проник в комнату.

Первое, на что он обратил внимание – прямо слева от двери стоял женский туалетный столик, судя по небольшому зеркалу на нём, дальше шло окно на половину стены, у дальней стены стоял большой платиновый шкаф, справа же находилась большая кровать с мирно спящей парочкой и пара тумбочек по обе стороны. Натаниэль внимательно вслушался в звуки дыхания людей – кажется, будто сон их не был потревожен его визитом, так что он решил начать обследование с ближайшего к нему столика, пахнувшего женскими духами. Осторожно нащупав стул рядом, чтобы ненароком не споткнуться о него, он стал обследовать ящики стола, молясь всем богам, чтобы легкий шум не разбудил владельцев дома. Однако же, ощупав руками содержимое всех отсеков, он не нашел ничего интересно и хотел уже отойти от столика и искать дальше, как вдруг у него в голове мелькнула мысль, что высота верхнего отсека и самого столика не совпадает – щелкнул нащупанный пальцами механизм и человек застыл, вслушиваясь в тишину дома.

Тихо стучали часы в зале - время словно попало в паутину и начало двигаться медленней: вот человек тянется в темноту и нащупывает мешочек с твердыми кругляшками; вот луч Солнца, отраженный луной, прорезает тучи и падает в окно комнаты; вот странная угловатая тень в зеркале метнулась к человеку; вот он бежит в зал, уже не заботясь о шуме и спотыкается о невысокий столик. И слышится визг, разрезавший тишину улиц. Уже позже, скатившись по колоннам во двор и буквально перемахнув через ворочавшегося охранника и стену двора, чудом избежав стражи - во мгле канализации Натаниэль понял, что в последний момент закрылся серебряным блюдом от неминуемой смерти и после этого как раз и раздался страшный крик этой твари, чем бы она ни была. Почувствовав тяжесть в кармане, Нат осознал, что все же успел захватить мешочек с монетами.

Пробираясь по старым переходам канализации назад домой, он по наитию сжимал в руке несколько серебряных монет.

Небо чуть посветлело, когда человек залез на знакомый балкон и вгляделся в щель – судя по звукам, трое людей мирно спали внутри. Он наклонился и что-то просунул под дверь.

Дойдя до знакомого люка, Натаниэль влез внутрь, запер всё что мог и от всех переживаний этой ночи просто вырубился на своей кровати.

Нежно-розовый рассвет осветил стены города, не переживая о том, что именно сегодня настал конец очередной эпохи; тонкими лучами он пробрался к окраинам и блеснул на паре золотых монет, оставленных под дверью напуганным и уставшим вором.

Часть 2

- Как-то многовато стражи сегодня, м? – человек высокого роста в простой одежде шел рядом с Натаниэлем по рынку, выбирая продукты на обед и ужин. Тот по большей части молчал или отвечал односложно, погруженный в свои мысли. – Не тебя ли ищут? – тихо с улыбкой произнёс Фердинанд на ухо своему другу.

Нат сердито поглядел на него и фыркнул, потом устало вздохнул.

- Давай поговорим где-нибудь в спокойном месте.

Стражников и вправду было куда больше чем в обычные дни – сказывалось, что гвардейцы короля вышли из верхнего квартала, откуда они обычно и носа не показывали. Король приехал в Алкену где-то полгода назад, объявив, что лично будет занят проверкой западных территорий страны и для этого поселится здесь. Натаниэль понятия не имел, правда это была или нет, но короля крайне нечасто видели за пределами верхнего квартала.

- Хорошо, только пройдемся по рынку, мне нужно купить еды.

В весеннем воздухе плыли ароматы утреннего города – благоухание свежего хлеба из пекарни смешивался с резким запахом помёта овец, приведённых фермерами для продажи, и всё это сочеталось с тонкой ноткой молодых листьев, распустившихся буквально на глазах тех, кто умел и имел время наблюдать пробуждение природы; стряпня какой-то хозяйки из дома рядом с рынком привлекала уличных котов и собак, которые курировали между её окном и мясной лавкой, пытаясь угадать, где им больше перепадёт; деловитые женщины сновали между рядами, успевая как обсудить свежие сплетни, так и прицениться и даже поторговаться с лавочниками; крепкие мужчины из крестьян пыхтели трубками и размеренно обсуждали ежедневные дела – время посадки ржи, рождение большого телёнка у соседей или вчерашнюю драку подвыпившего товарища у таверны по пути к фермам.

Натаниэль и Фердинанд двигались в этом живом потоке с привычной сноровкой и Нату вдруг пришла в голову мысль, что жизнь никогда не останавливается – что бы ни произошло, люди продолжают жить, листья упрямо пробиваются сквозь бутоны и солнца вновь встают на востоке каждый день, чтобы вновь согреть этот мир – круговорот жизни не останавливается ни на секунду, как сотни лет назад, так и спустя столетия после нашей смерти. По крайней мере, ему внезапно хотелось в это верить после вчерашнего случая.

Закупившись свежими продуктами на рынке, Ферр остановил одного из сновавших по рыку мальчишек и, тихо сказав ему что-то, подкинул ему одну из булочек. Мальчишка серьёзно кивнул и с сияющими глазами умчался восвояси, откусив кусок булки и спрятав остальное за пазуху.

Двое молодых людей шли по узким улочкам, вглядываясь в окна высоких домов и полоску неба над головой как будто годы назад, когда полагаться они могли только друг на друга, когда каждый день был испытанием для двух мальчишек, спасших друг друга – один от сапогов стражника, другой – от одиночества и жизни полузверя-получеловека в закутке канализации. Фердинанд как-то признался, что когда он спасался от стражи за кражу ткани и впервые увидел глаза в темноте под канализационным люком, то ему показалось, что они светились жёлтым огнём, как у животного. Спрятавшись внизу и даже не успев задвинуть люк за собой, он бежал через темноту за странным мальчиком в рваной и явно не по размеру длинной одежде. Тогда мальчик привёл его в небольшой карман канализации, зажёг свечу в углу ударом камешка о металлическую пластину на стене, и показал пальцем на кучу тряпья, принёс ему кружку, которая перед этим стояла под капающей с потолка водой. Фердинанд с сомнением поглядел на мутноватую воду, но мальчик внимательно смотрел на него и тот немного отпил. На удивление, вода даже была приятной на вкус – проходя сквозь толщу камня в этом месте, она фильтровалась природными материалами – песком, мхом и кристаллами кварца, неизвестно как оказавшимся там. После он достал из металлической кастрюльки в углу, до этого плотно закрытой камнем, кусочек хлеба и, серьёзно нахмурившись, насыпал немного крошек поодаль от себя, разломил остаток на две части и протянул один Фердинанду. Как только тот взял протянутую еду, принялся деловито жевать и грызть зачерствевший хлеб. На крошки сбежалось несколько крыс и Ферр, с опаской покосившись на них, со вздохом тоже принялся жевать. Так они и сидели в тишине, потихоньку съедая свой нехитрый ужин в компании попискивающих крыс, которые будто осуждали что-то.

С тех пор они и стали дружить, помогая друг другу выживать.

Натаниэль всегда смеялся над этим рассказом и говорил, что Ферр всё это выдумал. Сам он ничего о своём детстве вспомнить не мог и полагал, что оно и к лучшему. Однако в темноте он и вправду видел намного лучше, чем любой другой человек.

Дома расступились, и они вышли на небольшую площадь, где стояла каменная часовня Ферра. Это было небольшое здание, большую часть которого занимал молельный зал с искусно сделанной статуей некой женщины (Натаниэль всегда думал, что статуя была выполнена слишком уж хорошо – казалось, еще секунда – и женщина сойдёт с каменного пьедестала, тепло улыбаясь прихожанам), а за ним находилось небольшое жилое помещение с лестницей к башенке с колоколом. Когда Фердинанд впервые зашел сюда в поисках ночлега, он удивился, насколько сохранным выглядело здание. С тех пор он многое здесь отремонтировал, хотя позеленевший от старости колокол всё еще лежал на полу церковной башенки, видимо упав с истлевшего давным-давно хомута. Фердинанд всерьёз опасался, что однажды старые доски и балки не выдержат и колокол размозжит его во сне, но снять его никак руки не доходили. Снаружи же здания находился дворик, обнесённыйоградой из металлических прутьев и камня, на котором росли две дикие яблони и кучки кустов с черникой, которые посадил Ферр пару лет назад. До их цветения было еще далеко, на кустах и деревьях едва появилась листва.

Едва они подошли к ограде, из другого переулка появилась стайка детей и подростков в сопровождении старушки с тростью. Фердинанд приветственно махнул рукой, и вся толпа вошла в часовню. Дети постарше взяли из рук Фердинанда пакеты с едой, и ушли в заднюю часть здания готовить обед, дети помладше же просто носились с веселыми криками вокруг длинного стола, установленного в молельном зале, играли в прятки, мешали своим более взрослым товарищам на и так тесной кухне и в целом занимались своими важными детскими делами. Старуха же присела на высокий стул в углу, взяла пряжу с тумбочки рядом и начала прясть, с улыбкой вслушиваясь в весёлую возню детей и уставившись незрячими глазами вдаль. Ферр отправился командовать на кухню, а Натаниэль остался в зале, прислонился к окну и любовался видами чистого неба и зелёной листвы. Он сам не заметил, как на его лице возникла улыбка. Однако события вчерашней ночи вновь возникли перед его взором и улыбка пропала.

- Нелегко быть взрослым, верно? – произнесла старушка, не отвлекаясь от пряжи.

- Что?

- Не удивляйся, мальчик мой, я слепа уже много лет и научилась понимать настроение людей в одной со мной комнате. – засмеялась она, - Порой это может даже жизнь спасти. Детям проще, они живут настоящим и это делает их намного счастливее, чем мы. Вечно что-то планировать, готовиться, куда-то стремиться – это непросто, верно?

- Не так уж и сильно я от них отличаюсь - тоже стараюсь сильно далеко не заглядывать.

- Пожалуй, оно и верно. Ты еще слишком молод, чтобы будущее тебя волновало. Ты начнёшь об этом задумываться только тогда, когда у тебя появится кто-то, о ком нужно заботиться. К тому же, нужно же и для себя пожить успеть. Знал бы ты как я чудила в молодости, все вокруг за головы хватались. – старушка тихо засмеялась и тряхнула головой, отчего её волосы немного растрепались. Натаниэль вспомнил где он её видел – порой она торговала на рынке одеждой, видимо ей же и связанной.

- Как тебя зовут, мальчик? Мне кажется, я раньше тебя здесь не видела.

- Я обычно не часто сюда захожу в дневное время.

- На работе задерживаешься? Кем ты работаешь? – оживилась старушка.

- Я… эээ… садовник, подрабатываю в свободное время у тех, кто может заплатить – то тут, то там. Зовут меня, - тут Натаниэль задумался, стоит ли говорить ей своё имя, обычно он старался о себе не распространяться, - зовут меня…

Из кухни донесся звон упавшей крышки от кастрюли и довольный голос Фердинанда: «Ну вот, уже почти готово! Только не стоит браться голыми руками за горячее!»

- А, не важно, память всё равно дырявая. – махнула рукой старушка. – Меня же зови Мирандой. Помоги-ка.

Миранда поднялась со стула и принялась ловить детей, окликая их по имени и собирая их с правой стороны стола, говоря, чтобы не мешались старшим под ногами, пока те вносили кастрюли и сковородки с горячей едой и салатами.

Запахи смешивались и наполняли комнату: насыщенность жареной картошки с кусочками мяса сошлась врукопашную со свежестью огурцов и помидоров, слегка приправленных душистыми травами и маслом. Резкий, но бодрящий запах ботвиньи с хреном дополняли картину и дразнили желудок. Последним внесли большой кусок сыра и Ферр лично натёр каждому в тарелку со вторым блюдом добрую порцию. Натаниэль тоже уселся за стол с некоторым чувством неловкости и принялся за трапезу вместе с остальными.

Малыши весело чавкали за своей частью стола, изредка играясь, но не теряя ни крошки еды; подростки постарше перебрасывались фразочками, немного пытаясь поддеть друг друга – Нат заметил, что они с большим уважением относятся к Миранде и помогают ей, и ему стало любопытно, как же она завоевала их авторитет, учитывая, что они явно не её дети или внуки. Друзья же сидели у дальнего конца стола и Ферр травил шутки и рассказывал о последних событиях в городе – впрочем, ничего важного он не упоминал.

Поев, Миранда с детьми отправились перемывать посуду, Нат с Фердинандом вышли на улицу и присели на скамейке в саду между яблонями, остальные же подростки громко попрощались и отправились восвояси.

Высоко в небе светило яркое весеннее солнце, изредка огибаемое вторым поменьше, и Натаниэль сам себе не верил, пересказывая события вчерашней ночи. Фердинанд слушал, не перебивая, и обдумывал рассказ о ночном походе и жуткой твари. Натаниэль не мог описать, как она выглядела, рассказал лишь, что она была полностью чёрной и какой-то угловатой. Ферра заинтересовало блюдо, которым прикрылся Нат.

- Оно не было покрыто какими-нибудь странными письменами?

- Нет, только обычная роспись по металлу, завитушки и всё-такое. По крайней мере, я ничего особо интересного не разглядел, когда попал в дом. Оно было довольно массивным, вытянуто наподобие подноса, из толстого серебра.

- Может всё дело именно в серебре. – пробормотал себе под нос Ферр.

- Если честно, это была моя единственная версия, почему я остался жив, поэтому я хочу немного запастись серебряными предметами в ближайшем будущем. Мало ли, вдруг подобные чудища еще появятся. Не дай бог, конечно, – с тревогой сказал Натаниэль и немного погрузился в свои мысли.

Фердинанд взглянул на него и посочувствовал своему другу, немало напуганному после таких событий. Впрочем, он был уверен, что тот оправится, и хлопнул его по плечу.

- Ну значит тебе повезло, дружище, ведь ты находишься в знаменитом Серебряном городе! Покупай, налетай, серебряные пряжки, ложки, кружки. Посеребрённые доспехи, широко известный Серебряный Меч Великана – да в этом городе серебра больше, чем камня! – со слегка преувеличенным воодушевлением засмеялся он.

Натаниэль взглянул на него, улыбнулся, а после начал тихо смеяться в ответ, всё громче и громче, пока два голоса не начали хохотать на всю улицу.

- Да уж, какова досада - тварь, боящаяся серебра, решила полакомиться людьми в Серебряном городе!

- В Серебряном! – они уже не могли сдерживаться и оба почти лежали на скамейке от смеха. – Ну умора, ох! – отдышавшись, выдавил Ферр.

Тут он заметил, что в окне видны любопытные мордашки детей, заинтересовавшихся – чего это тут взрослые так веселятся. Он поднялся, потянулся и показал язык детям в окне. Те со смехом исчезли из виду.

- Ладно, пойдём внутрь, возьмём кое-что и прогуляемся, я тебя еще с одним человеком познакомлю. Заодно, может, и прикупим что-нибудь для защиты от глупых чудовищ.

- Что-то много знакомств для одного дня, – улыбнулся Нат.

Зайдя внутрь, ему бросилось в глаза, что ранее неуправляемые на вид детишки сидели и занимались рукоделием – кто вязал по примеру Миранды, кто стругал ножом деревянные фигурки или утварь, один мальчик с усердием вышивал узор красной ниткой на белой рубахе, девочка рядом с ним внимательно следила за работой и, иногда – с восхищением за мальчиком.

Фердинанд вышел из жилой части уже с корзинкой, полной разных цветов, и вместе они отправились по направлению к району порта, который делила на две части полноводная, но не слишком широкая река. Еще издалека над крышами складов Нат заметил высокие мачты большого корабля, медленно подходящего к мосту. Толстые цепи дрогнули, и мост начал расходиться ровно посередине, чтобы корабль мог пройти в порт. Интересно, что в районе порта река была специально расширена почти до самых внешних стен города - для облегчения маневрирования судов.

- Слушай, а откуда у тебя столько денег, чтобы кормить всю эту ораву? Ты не рассказывал, что устроил приют у себя, – с любопытством спросил Нат.

- У меня и нет столько денег, чтобы их всех прокормить. Однако они сами помогают всем, чем могут для того, чтобы не голодать: как ты видел, мелкотня занимается рукоделием – чему-то их научила Миранда, чему-то я, чему-то дети постарше. Те же, в свою очередь, подрабатывают - кто где может.

- Постой, ты же не хочешь сказать…

- Нет, конечно, – нахмурившись, прервал его Ферр. – Я не учу их нашему ремеслу.

Они немного помолчали, идя по мостовой.

- Это не лучшее занятие в мире, хоть я и не осуждаю тебя, Натаниэль. Должно быть, это у тебя в крови. Но для меня это всегда было лишь необходимостью, чтобы выжить самому. А этим детям я лишь хочу показать жизнь немного с другой стороны, когда, несмотря на отсутствие дома, ты всё же не один. Я и Миранда, мы учим их заботиться друг о друге.

- Хм, – задумчиво протянул Нат. – Как-нибудь ты расскажешь мне, как познакомился с ней и этой кучкой хулиганов.

- Конечно, это интересная история, – с облегчением улыбнулся Ферр.

Свежий ветер разгонял запахи рыбы и смолы в порту – в основном здесь сейчас стояли небольшие рыбацкие судёнышки, большие корабли теперь нечасто заходили сюда, даже учитывая, что город стал резиденцией короля, торговцы не спешили приближаться к северо-западному побережью, чтобы по реке добраться до Алкены. Шли слухи, что там сейчас действуют какие-то совсем отмороженные пираты, оставляющие после себя пустые корабли с трупами.

Натаниэль с Фердинандом подходили прямо к швартующемуся кораблю. Юный воришка залюбовался его красивыми суровыми очертаниями. Паруса были убраны еще до моста, трап стукнул о причал и Нат услышал отборную брань с корабля – кто-то громко жаловался, что ни в жизнь больше не возьмёт пассажира с морской болезнью, да притом еще и с боязнью воды.

- В следующий раз засуньте себе свои деньги в зад для утяжеления и пешком по дну морскому идите, черти вас дери! Полпалубы мне заблевали.

По трапу сошли несколько людей, ведущих человека с бледной кожей в широких роскошных одеждах под руки. Натаниэль подумал, что, судя по фасону одежды, до путешествия тот был куда как больше в весе. Один из людей остановился и поклонился кому-то на корабле. На трап вступила девушка в тёмно-синих бриджах и белой рубашке. Солнце зажгло её темные волосы и покрасило их в медный цвет, оттеняя белоснежную улыбку на загорелом лице – у Натаниэля даже дыхание перехватило – так прекрасна была эта картина.

- Ну-ну, не влюбись мне тут еще, эта дама занята, – с улыбкой сказал Фердинанд, взглянув на Ната, и шагнул на трап навстречу красавице. Они остановились посередине, девушка взглянула на корзину с цветами, потом долгим взглядом на Ферра.

- Как же мне порой не хватало этих твоих милых подарков, – сказала она мягко с улыбкой и крепко поцеловала его. Натаниэль был уверен, что челюсть у него в тот момент достигала досок причала. Его удивил даже не сам факт того, что у Ферра, оказывается, есть женщина, причём еще какая, а разительная перемена между отборной бранью на борту и нежностью слов на трапе.

- Капитан? – с палубы корабля к девушке с вопросительной ноткой обратился бледнолицый воин со светлыми волосами. О том, что это был человек явно не мирной профессии, говорила его витиеватая броня, которая была словно переплетением кожи и металла, длинный прямой меч на поясе в потёртых кожаных ножнах и внушительные мускулы. Воин взглядом показал на второй трап, опущенный с другого конца корабля, по которому уже тащили товары.

- Верно. Ну-ка, гражданские, прочь с трапа! – шутливо воскликнула она, немного толкнув Фердинанда. – Корвин, проследи за выгрузкой товаров и сходи потом к начальнику порта. Сукин сын точно знает, что мы прибыли, но никого так и не прислал, чтобы утрясти дела. Да, и захвати с собой сувенир, он ведь его так ждал, – ухмылка на её лице была весьма зловещей, так что Ната даже дрожь пробрала.

- Конечно, капитан, – одними глазами улыбнулся здоровяк.

- Не забудь про вахту на корабле, ладно? Не давай всем напиваться, – с этими словами они сошли на причал, и Корвин подал знак рабочим разгружать товары и с этой стороны тоже.

- Так это и есть твой скрытный друг? Моё имя Эстер. – слегка присела она в реверансе. Натаниэль с улыбкой отвесил глубокий поклон.

- Меня зовут Натаниэль, госпожа.

- Да у этого парня и чувство юмора есть! – засмеялась Эстер. – Ну, пойдём тогда, расскажете новости.

Широким шагом она направилась к таверне, стоящей недалеко от воды и извечно приманивающей самых нетерпеливых моряков, жаждущих выпивки. Натаниэля успел заметить потемневший взгляд, который Фердинанд бросил на вывеску таверны – там была изображена вода с тонущими в ней людьми, а ниже красовалось жутковатое название «Мёртвая река». Тем временем они преодолели порог и вошли внутрь.

Несмотря на ожидания Ната, главный зал был чист и светел – он был словно утоплен вниз, так что большие окна освещали почти всё помещение харчевни, разве что в дальних углах скапливались тени. Молодого человека вдруг пробрал холод от воспоминаний о прошлой ночи.

Спустившись по лестнице, они подошли к стойке, Эстер и Ферр разговорились о превратностях течений у северных побережий материка, а Натаниэль решил не торчать на виду у остальных посетителей и присел как раз за дальний столик, где было меньше всего света. В силу своего ремесла (а также возможно характера, хотя вряд ли бы он так просто в этом признался) он всегда старался избегать любопытных глаз. Свет струился из окон, немногие посетители пили и вели разговоры о важных рутинных делах порта. Нат внезапно вспомнил о детях, которые ночевали в «зараженном» квартале прошлой ночью – хотел бы он знать, что с ними. Наконец необъятного размера хозяин соизволил показаться из кладовки, увидел Эстер и Ферра и обрадовано взревел. Эстер сверкнула своей неподражаемой улыбкой и шутливо намекнула про излишнюю страсть к элю и вкусному мясу, после чего они обнялись, словно дочь и отец. После она показала на Ферра и представила его как своего кавалера.

Фердинанд прожил уже двадцать две весны, и случалось ему знать и сытую, и голодную жизнь. И в особенности в бытность свою беспризорником довелось ему встречать и общаться с разными неприятными людьми, что научило его быстро читать характер человека по его глазам. И когда трактирщик подошел пожать ему руку, он не смог запомнить ни одной фразы из их с виду непринуждённого разговора – только глаза, смотрящие ему прямо в душу, достающие до самых потаенных уголков – глаза волка, в которых отражалась дымящаяся кровь на снегу и блеск стали в сумраке. Большого труда стоило ему не отвести взгляд, но на большее сил не хватило - несколько мгновений растянулись будто бы в минуты, затем вдруг наваждение пропало, и перед ним вновь стоял тот же добродушный и неповоротливый трактирщик. Он хлопнул его по плечу, на удивление несильно, и сказал проходить к столику, пока он соберет еды для дорогих гостей. Эстер, казалось бы, ничего не заметила, лишь подтолкнула слегка растерянного Ферра к столику, где сидел Натаниэль, лишь с улыбкой немного покачав головой, и тут же начала рассказывать ему историю знакомства с этим человеком. Несколько зевак в общем зале с интересом наблюдали за этой сценой.

- … и я в ярости замахиваюсь саблей, чтобы снести голову наглецу вот в этом самом зале и внезапно чувствую, будто рука моя попала в стальные тиски – оборачиваюсь и вижу, что её держит Джеки – тогда я еще не знала его имени. Ох, а меня было уже не остановить, я ведь и тогда уже была не промах в драках – перехватываю саблю левой рукой, бью себе прямо чуть ниже плеча с целью пронзить трактирщика насквозь и в следующее мгновение уже лежу на полу, а служанка с недовольным лицом выливает мне на лицо ведро ледяной воды.

Я даже и слова сказать не могла, а он с теплой улыбкой произносит «Милая леди, вам пора отдохнуть. Наверху готов номер и горячая ванна, будьте так любезны». Любому другому я бы таких слов не спустила, но было что-то такое в его глазах, – Фердинанд на этой фразе неопределённо хмыкнул, – да и гонору у меня после холодного душа поубавилось, так что я поплелась наверх как побитая собака, кляня себя и всех на свете последними словами. Служанка прошла за мной, сухо передала мне ветошь для обтирки после ванны и сказала, что «хозяин не велел беспокоиться о наглеце, разозлившем «молодую леди»». Ох, она так фыркнула, когда это произнесла, ну просто умора! Не знаю почему, но я им доверилась тогда, а назавтра узнала, что Джеки одним движением сломал тому парню руку и держал, пока тот не извинился, а потом вежливо проводил до выхода и попросил «впредь не беспокоить».

К концу этого монолога они уже сидели за столом с Натаниэлем, и Эстер заглянула в глаза Фердинанду. – Прости, что раньше тебе о нём не рассказывала. Он мне стал как второй отец и он на самом деле хороший человек, – серьёзно произнесла она без тени улыбки. Ферр улыбнулся, взял её руку и сказал: «Всё нормально, Эсти, не волнуйся. Я уверен, мы с ним еще поладим». Глядя на это, Нат задумался, почему у него нет девушки.

В таверну потихоньку подтягивались моряки с корабля и обычные работяги порта и понемногу атмосфера менялась на шумную и веселую. Джек, медведеподобный хозяин заведения с широким загорелым лицом, будто высеченном в коричневой скале, и пронзительными синими глазами, принес им широкий поднос со всевозможной снедью и огромный кувшин тёмного пива и, время от времени, присоединялся к ним за столом. Несмотря на то, что друзья недавно обедали, от запахов еды и свежей выпивки у них в предвкушении заурчали животы.

Матросы пили и провозглашали тосты за капитана, за свой корабль «Наяда» и за удачный поход. Один из матросов помоложе в пьяном кураже решил прицепиться к Фердинанду, когда тот выходил наружу чтобы облегчиться и, едва он протянул руку, чтобы схватить его за одежду, как метательным ножом широкие полы его рукава прибило к стене. Пока он удивленно хлопал осоловевшими глазами, Эстер поднялась из-за стола и неспешно направилась к нему, вколачивая еще три ножа почти впритирку к телу протрезвевшего и невероятно бледного юнца: в другую руку, выше головы и чуть ниже паха. Весь зал, затаив дыхание, наблюдал за тем, как медленно же она вырвала ножи один за другим из стены и ласково спросила, что тот хотел от её друга (Нат поразился точности и силе её бросков и одновременно подумал, что кажется, знает, у кого она научилась этой улыбке и посмотрел на спокойно протирающего за стойкой бокал хозяина, будто бы совсем не заметивший случившегося инцидента). Окончательно протрезвевший зачинщик спешно покинул зал корчмы под дружный хохот завсегдатаев и других моряков. Ферр, так и стоявший на лестнице до сих пор, слегка покачал головой Эстер, она же, одарив его воздушным поцелуем, прошла обратно за стол, что-то сказав одному из своих моряков. Тот засмеялся и, хлопнув крепкой широкой ладонью по столу, сказал: «Будет сделано, капитан».

Фердинанд поднялся вслед за моряком, чтобы все-таки сходить в нужник, и увидел его сидящим на скамье недалеко от входа, всё еще немного бледного. Он остановился, почесал подбородок и подошел к нему, усевшись рядом на скамейку. Тот взглянул на него исподлобья, но ничего так и не сказал, и так они и просидели несколько минут. Фердинанд заметил, что пара человек из команды Эстер вышли вслед за ним и с любопытством поглядывали на их странное соседство. Потом паренёк уже без злобы взглянул на Ферра и, сказав печально «Какая она всё-таки», встал со скамейки и было уже собрался пойти подальше от таверны, как был перехвачен своими собратьями по ремеслу и затащен обратно в таверну, чтобы не дать парню раскиснуть или натворить каких глупостей.

В тёмных карих глазах Фердинанда отражался разгорающийся закат, и на лице его проступила лёгкая улыбка. После, крякнув, он поднялся на ноги и пошел делать то, за чем изначально собирался на улицу. Когда он вернулся в зал, то увидел смущенного, но уже не подавленного паренька, пьющего на спор с другим морским волком под одобрительный рёв толпы.

Вся компания дружно сидела за своим столом, шумно рассказывая друг другу истории и весело проводя время и, Натаниэль, пожалуй, первый раз в жизни ощутил себя в безопасности посреди людного места. Чуть позже в двери вошел светловолосый воин - Корвин, и, кивнув своему капитану, присоединился к другим морякам, встретившим его приветственными вскриками. Эстер, поймав взгляд северянина, кивнула ему в ответ, и продолжали свой рассказ, что после того как её тогдашнего капитана опозоренным выкинул из таверны Джек, она не могла вернуться на корабль и трактирщик наутро предложил ей поработать на него вышибалой. Когда Эстер спросила, зачем такому как он вышибала, тот хитро усмехнулся и сказал, что на такого очаровательного охранника сбегутся посмотреть все зеваки портового района, а может и других. «К тому же, - добавил он, - в драке, как я погляжу, ты тоже кое-чего стоишь, глядишь и пригодишься». Эстер задумалась на секунду, а потом тряхнула головой со словами: «Почему бы и нет», и они ударили по рукам. Джек оказался прав – многие люди приходили посмотреть на стройную вышибалу со сверкающей улыбкой и весёлым огоньком в глазах, многие заезжие или местные вояки даже пытались насмехаться над ней, но Джек быстро организовал с согласия девушки бои против неё, попутно обучая её хитрым трюкам, которые выучил за свою долгую карьеру воина. Эстер честно призналась, что ей тогда было далеко до его уровня владения клинком и рукопашного боя, и Джек сильно натаскал её - как он сам говорил: «Хороший боец, как и клинок, нуждается в закалке». Когда слава о ней разошлась за пределы города и множество выигранных боев были за плечами, Эстер уже накопила неплохую сумму денег, хотя и мало кто решался позже бросать ей вызов, прознав, что за внешностью хрупкой девушки скрывается натренированный боец. «И часть денег, конечно, получал Джек за эти бои, куда же без этого» - уперев руки в бока, с нарочито сердитым видом сказала она. Тот лишь хохотнул и сделал огромный глоток пива, сидя довольный, словно кот со сметаной. Жила она в это время в одной из комнат таверны, любезно предоставляемой хозяином ей со скидкой как сотруднику.

- И так прошло где-то полгода, полгода хороших драк и вкусной еды каждый день, – рассмеялась воительница в конце рассказа. – Впрочем, потом началась другая работа для меня. Джек, думаю, сам вам расскажет, если захочет, – хитро улыбнулась она.

- Как-нибудь в другой раз, дети, – улыбнулся тот, но глаза его стали холодными и цепкими. Закат давно уже догорел, и луна неспешно поднималась над горизонтом, заглядывая в окна домов. В зале таверны никого уже почти не осталось, по крайней мере, в сознании – некоторые перебравшие моряки оглушительно храпели на столах и под лавками. Джек сделал знак служанке, что она свободна и может оставить всё как есть, и та с облегчением пошла собираться домой.

- А теперь расскажите-ка мне, друзья, что такого важного гнетёт вас двоих весь вечер, что вы порой становитесь такими серьезными?

Эстер с удивлением посмотрела на возлюбленного и его друга, ожидая чего-то интересного, а молодые люди переглянулись, ведя короткий разговор глазами.

- Вы очень наблюдательны, Джек, - начал в итоге Фердинанд. - Нам и вправду есть что рассказать, но эта история несколько щекотливая. Я бы не хотел рассказывать её при лишних ушах, коих в зале хватает.

- Каждый из этих ребят, кто лежит сейчас в зале, выпил столько пива, что хватило бы и пещерному медведю, - сказал Джек спокойно, даже не обернувшись на храпящих матросов. – Так что выкладывайте, что у вас.

Натаниэль нахмурился, посмотрев на друга, и тот с озабоченным видом хотел уже было что-то сказать, но Джек его опередил.

- Мне неважно, какие там у вас секреты будут присутствовать в этой истории, они исчезнут в тот же момент, как я их услышу. Я лишь тревожусь о безопасности Эстер, да и вашей, пожалуй, тоже.

- Всё хорошо, ребята, вы можете верить мне и этому медведю. Что бы вы ни натворили, я вас не выдам, а он уж тем более, - произнесла Эстер, взяв Ферра за руку и взглянув Натаниэлю прямо в глаза. – Даю слово.

Вздохнув синхронно, друзья начали свой рассказ о ночных злоключениях юного вора.

Спустя какое-то время после окончания повествования в комнате царила тишина, прерываемая лишь редкими всхрапами напившихся матросов. Нат почти ожидал увидеть на лицах собеседников страх или хотя бы удивление, но они только молчали и с хмурыми лицами о чём-то задумались. Джек пробормотал себе под нос что-то, а затем взглянул на ребят.

- Вот что, оставайтесь-ка вы у меня на ночь. Правда, свободна только старая комната Эстер, но вы там поместитесь – дам вам дополнительный матрас и одеяло.

С этими словами он, кряхтя, поднялся и пошел в подсобку за стойкой. Лицо Эстер сменило вид с хмурого на озадаченный, как будто после обдумывания мрачного рассказа она вернулась мыслями к более обыденным, но не менее насущным вопросам. Она немного вопросительно взглянула на Фердинанда и тот вдруг начал заливаться краской, отчего Эстер прыснула в кулак. Натаниэль даже не сразу понял, в чём дело.

Когда Джек вернулся с одеялом и матрасом, набитым соломой, Нат сказал, что посидит еще немного здесь, выпьет кружечку эля, если хозяин не против. Эстер схватила в охапку одеяло и скомандовала Ферру тащить матрас наверх. Джек слегка улыбнулся, смотря на этот спектакль пока они поднимались по лестнице, затем повернулся к Нату.

- Пойдём к стойке, парень, посидим – выпьем.

Натаниэль со своим новым знакомым сидели в свете нескольких свечей и догорающего очага, потягивая слегка горчащий эль, и думали каждый о своём. Тени слегка подрагивали, стелясь в поисках убежища от света. Молодой человек обдумывал последние события, и чувствовал некую горечь – будто здесь и сейчас, в полуночный час, наступал конец его прошлой жизни. В других обстоятельствах он бы и не подумал заводить новые знакомства столь быстро, и рассказывать о себе столь много, но будто какое-то шестое чувство из глубин подсознания поднималось и наполняло его уверенностью, что старая жизнь окончена, и теперь ему и всем остальным понадобится как можно больше сил и союзников. Зачем и почему – он не знал. И взглянув в потемневшие до цвета штормового моря глаза Джека, он понял, что тот чувствует что-то похожее - словно зверь, вглядывающийся в небо в преддверии бури.

Когда эль в кружке закончился, Нату вдруг совсем расхотелось идти спать. Джек, ни говоря ни слова, наполнил кружки заново и достал нехитрые закуски – сало, хлеб и сыр. И хотя Натаниэль почти весь вечер не пил, он вдруг перестал сдерживаться, широко отхлебнув из кружки прохладный напиток. Джек слегка улыбнулся. Всю оставшуюся ночь он рассказывал о разных чудесах, которые успел увидеть за свою кочевую жизнь наёмного воина: о пустыне, что простирается далеко за горизонт, похожая на море с песчаными волнами; о городе, почти занесённом, но не уничтоженном вездесущим песком – он был создан из огромных длинных блоков прозрачно-изумрудного стекла. «Должно быть, сейчас его уже не найти на поверхности. Думаю, оно и к лучшему, потому что когда я впервые его увидел, меня не покидало ощущение, будто я смотрю на огромный надгробный камень, скрывающий под собой тайны, за которые можно заплатить только жизнью». Помолчав, он рассказал, что из экспедиции, которую снарядил один богатый правитель города на границе пустыни, живым вернулся только он – те, кто отправились внутрь, никогда не вернулись, а люди, находившиеся снаружи, внезапно становились всё более раздражительными. В роковую ночь под яркими звёздами пролилась кровь, а Джек ушел чуть вглубь города и там пережидал бойню. Сейчас, сидя в таверне посреди Алкены, он будто воочию вспоминал, как ему пришлось сразить человека, которого он долгое время знал, у ворот этого странного города и как внезапно в глубине изумрудных улиц зажегся белый свет. И как он бежал сломя голову, едва успев прихватить немного припасов и оседлав коня для обратного пути сквозь пустыню. «С тех пор, - рассказывал он, - я больше ни ногой в проклятые пески не ступал».

Натаниэль сидел зачарованный историями, а Джек говорил, как ему с товарищами пришлось преследовать группу беженцев-рабов из юго-западной области королевства Нера – они гнали их до самых предместий гор и даже дальше и в момент, когда почти настигли их – те вошли в какую-то пещеру. И вход в неё затянулся прямо на глазах изумлённых наемников, ни трещинки не осталось.

- Значит, тебе приходилось и за рабами охотиться? – спросил слегка захмелевший вор.

- Мне приходилось делать вещи, за которые вряд ли мне стоит ждать прощения. Иногда, - он отвёл взгляд в сторону и глубоко задумался, - иногда мне кажется, будто это был другой человек. Наверное, так просто легче было бы жить. Но на самом деле это был я - просто раньше я считал, будто единственный человек, о котором тебе стоит заботиться в жизни – это ты сам, Этан.

- Этан? Так меня еще никто не звал. – Джек в ответ лишь грустно усмехнулся. Кажется, этот вечер и выпитый алкоголь подействовали и на него. А может он расчувствовался из-за того, что Эстер познакомила его со своим избранником, подумал Нат.

Они еще посидели немного и тоже разошлись - Джек запер двери и завалился в подсобке спать, Нат же, шатаясь, дошел до второго этажа, зашел в комнату, увидел матрас в углу комнаты и почти упал на него, не обращая на всё остальное внимание – он даже и не заметил, как эль ударил ему в голову.

Солнце пробивалось в щели оконных ставень. Нат поднялся, ощущая лёгкое головокружение и сухость во рту, отряхнул и поправил немного одежду, оглядел комнату и увидел кувшин воды недалеко от своего матраса. Утолив жажду, он поймал себя на мысли, что не уверен, кто его принёс – Фердинанд или Эстер, так неуловимо странно похожи и одновременно не похожи были их характеры. Он вышел за дверь и остановился перед лестницей в обеденный зал - облокотившись на перила, он наблюдал, как служанка подтаскивает еду паре ранних посетителей, а Джеки опрокидывает в себя кружку: «И явно не воды», – подумал Натаниэль, а Эстер и Ферр живо спорят о каких-то людях.

Спустившись и подходя к столу, он услышал, что они рассуждали, какой кузнец лучше и дешевле в городе.

- Послушай меня, вот эти вот клинки, - тут она грохнула по столу своими саблями, - кучу народу положили, и человек, сковавших их, уж точно сможет справиться с тем, чтобы добавить какое-то там серебро к металлу, неважно каким способом. Говорю тебе, Ренар – настоящий мастер! – горячо втолковывала Эстер, раскрасневшись. Фердинанд же сидел почти спокойно, только слегка улыбался одними глазами, как будто он знал что-то, что сможет переубедить Эстер, или, возможно, ему просто нравилось смотреть, как она злится.

- Однако ты не знакома с мастером Дерреком, верно? Всё дело в том, что он не сильно афиширует свою мастерскую, но мне однажды довелось увидеть, как он работает – и это зрелище того стоило, Эсти, поверь.

Он куёт даже простые инструменты так, словно хочет создать шедевр на века. Возможно, в этом и есть его слабость – он слишком увлекается процессом, не заботясь о времени. Но я уверен, он точно сможет нам чем-то помочь.

На несколько секунд Эстер замолчала, откусив с куриной ножки мясо и, задумалась о чём-то, жуя, Фердинанд же вдруг нахмурился, будто вдруг какая-то мысль тоже пришла ему в голову.

- Рад, что вы всё-таки начали использовать свои головы, а то я уж думал придётся вам на пальцах объяснять. Судя по всему, у обоих этих кузнецов стоит спросить насчет нашего дела, и ты, Эстер, отправишься к этому Дерреку, чтобы убедиться, что он и впрямь хорош – возможно, именно он подскажет способ решить нашу проблему, раз он такой гений. Ты же, Фердинанд, пойдёшь к мастеру Ренару и узнаешь у него, сильно ли загружен он сейчас работой. То, что вы запланировали, скорее всего, займёт много времени и не меньше денег.

- Да, это верно, – сказал Ферр. – Эсти, я дам тебе в проводники одного паренька, как доберемся до дома – он проведёт тебя к нужному месту.

Натаниэль в это время сел за стол и принялся поглощать горячую похлебку, чтобы пополнить силы. Джек налил ему кружку эля, и Нат хотел было отказаться, но, взглянув в задумчивые глаза здоровяка, витавшего в мыслях где-то далеко, решил не рисковать. Подкрепившись еще немного, друзья собрались и вышли на улицу. Они поблагодарили хозяина за гостеприимство, а Эстер на прощание чмокнула его в щёчку. Когда они уже собрались уходить, Джек внезапно положил руки обоим на плечи и развернул к себе. Он даже не понял, что именно сподвигло его это сделать, но Фердинанд, кажется, что-то почувствовал. Он взглянул в глаза Джеку, и долгое мгновение читал его беспокойство и заботу.

- Знайте же, дети, что вам здесь всегда рады. Не только Эстер, но и вам двоим, вы поняли? Что бы ни случилось.

Фердинанд кивнул и широко улыбнулся, впрочем, улыбка была настоящей, а не как обычно он общался с незнакомыми людьми. Нат же сначала подумал, что он не ребёнок, а потом до него наконец дошел смысл этих слов. «Я понял», - произнес он, ощущая нечто странное в своей душе, будто часть доспехов, которые он носил в себе с самого детства, теперь уже не так жали и тяготили его. «Мы поняли, медведь», - сказал Ферр и похлопал Джеки по плечу. Тот хохотнул: «Вот засранец!», хлопнул их по плечам и с улыбкой наблюдал, как троица удаляется. Эстер, забавляясь, толкнула Ферра плечом с усилием, отчего тот столкнулся с Натом и оба еле устояли, при этом хохоча над ними обоими. После она обернулась и помахала Джеку.

Молодые люди шли по мостовой города тем же путём, а город шумел вокруг них, понемногу просыпаясь. Эстер ехидно хихикала над мужчиной, которого хозяйка бранила на всю улицу за то, что «петухи еще не проснулись, а ты уже успел налакаться как боров!», а тот лишь пытался лепетать какие-то оправдания и потом, наконец, был загнан в дом. Она погрозила, что будет так же гонять Ферра, если он будет напиваться. Тот лишь слегка задумался и улыбнулся, сказав, что был бы рад однажды осесть и пожениться в каком-нибудь тихом маленьком городке вместе с ней. Щеки Эстер быстро покрылись багрянцем и она на некоторое время перестала подтрунивать над ним. День разгорался и прохладу утра потихоньку прогонял солнечный свет.

- Итак, мы вернёмся к часовне и отправимся каждый по своим дел…

- К какой еще часовне мы вернёмся? – подозрительно посмотрела Эстер на Фердинанда. – Ты что, служителем заделался за последние полгода, признавайся?

- Спокойно, я просто поселился в заброшенной часовенке и начал приводить её в приличный вид. По крайней мере, там были сохранны двери и окна, остальное я восстановил сам по возможности.

- Погоди, что? – внезапно вмешался Нат, - я думал, эта часовня стоит давным-давно заброшенной, как там вообще могли окна остаться целыми? Да и дверь тоже, если подумать.

- Если честно, я и сам размышлял над этим. Такое чувство, будто кто-то обновил внешние части, но при этом оставил нетронутой внутреннюю разруху. Я понятия не имею, кто и зачем это сделал, но я ему благодарен, вставить окна и двери мне было бы не по карману. Порой я думаю, что это кто-то из прихожан – иногда люди просто приходят туда и просятся помолиться. Мне даже неловко становится, что я в каком-то смысле занял это место, - сказал он, нахмурившись, - но, кажется, никто из них меня не осуждает. Однако когда я пытаюсь расспрашивать, чья же это часовня, никто не может мне ответить. Один старик как-то сказал, что его просто успокаивает немного поговорить со статуей. В общем, всё это довольно странно, но беспокойств особых не доставляет.

Тут пришло время Эстер хмуриться, и она пробормотала что-то насчёт того, что всякие подозрительные святилища не место для жизни простого человека.

- Ладно, пойдем, взглянем на этот твой «храм».

За оградой, у ворот «храма» на своём высоком стуле сидела Миранда. Она пряла свою пряжу, и, кажется, наслаждалась тёплыми лучами солнца. Эстер с любопытством наблюдала за ней, пока они не подошли и Ферр не окликнул её. Натаниэль также поздоровался со своей недавней знакомой, Эстер произнесла: «Добрый день». Старушка, услышав её голос, слегка наклонила голову влево, будто вслушиваясь, и с улыбкой произнесла: «Добрый день, ребята. Юная леди, рада вас впервые приветствовать. Моё имя Миранда». Эстер выглядела обрадованной, протянув свою руку, она коснулась сухонькой руки старушки.

- Моё почтение, Миранда, меня зовут Эстер. Очень рада познакомиться. Хорошо, что в моё отсутствие за Фердинандом кто-то приглядывает, – с хитрецой взглянула она на Фердинанда. Тот лишь покачал головой осуждающе, но улыбки сдержать не смог. Миранда же засмеялась от души.

- С характером ты себе даму сердца нашел, Ферр! Проходите внутрь, там пару мальчишек занимаются, может и съестного чего осталось.

- Мы ненадолго, дела торопят, Миранда. Я пошлю одного из ребят с Эстер, нужно показать ей дом старого мастера.

- Хорошо, пусть Реви возьмёт с собой, ему уже небось наскучило сидеть дома. А второго пришли ко мне, всяко веселее, чем одному сидеть, а уж занятие я ему найду.

- Я скоро, - сказал Ферр и исчез в проёме входа.

Натаниэль устроился на приличных размеров камне, стоящем у одной из каменных колонн ограды, и наблюдал, как Эстер обходит внутренний дворик, с почти детским любопытством осматривая деревца, кусты и внешнюю отделку часовни. В дверях появился мальчик лет семи, немного щурившийся от солнца. Увидев Ната, он несмело улыбнулся, видимо запомнив его с недавнего обеда. Тот улыбнулся в ответ и махнул рукой, и тут из-за угла часовенки вышла Эстер и, сверкнув зубами в улыбке, весело поприветствовала мальчугана. Тот словно в статую обратился, и Натаниэль его прекрасно понимал – красивая девушка с ослепительной улыбкой, с двумя саблями на поясе уж точно должна была привлечь внимание семилетнего мальчугана. Вторым вышел мальчик постарше, Реви, и пару секунд выглядел точь-в-точь как первый. Потом он попытался напустить на себя скучающий вид и отошёл в сторону. Эстер, смеясь от этих двух реакций, заметила восторженные взгляды на эфесы сабель и позвала мальчишек в сад, продемонстрировав иммеч и дав его немного подержать. Для детей он, конечно, был тяжеловат, но счастью их не было предела. Она даже показала им несколько эффектных трюков с мечом. Миранда выглядела слегка озадаченной, но подозвала Ферра и шепнула ему что-то на ухо, пока Эстер возилась с детьми. Тот вернулся с деревянной болванкой, отдалённо напоминавшей меч, и передал его старушке. Та взвесила его в руках и удовлетворённо хмыкнув, поставила его рядом с креслом.

- Эстер, милая, скажи мне, откуда у тебя такие интересные ножны и перевязь?

- А, вы заметили, - чуть хвастливо ответила девушка, попросив Ферра присмотреть за детьми с саблей, - один мой… друг лично работал с местным кожевенником над тем, чтобы мечи не шумели при ходьбе. Правда работа была сложной, так что не думаю, что много подобных перевязей появилось в городе после того случая. Моему же другу подобную технику показывал один его сослуживец из далекой страны.

- Я обычно привыкла полагаться на свой слух, и поэтому весьма удивилась, что не услышала звук твоего оружия на поясе. Впрочем, спасибо за ответ.

Джеймс, второй мальчуган, выглядел расстроенным, когда узнал, что Эстер будет сопровождать Реви, тот же в свою очередь надулся и тут же получил пониже лопаток деревянным мечом от Ферра, который напомнил ему, чтобы он ворон не считал и занимался делом, провожая девушку. Он поставил тренировочную болванку обратно рядом с креслом старушки, а та, в свою очередь, подозвала Джеймса и спросила, не хочет ли он поупражняться с мечом – тот, недавно только загрустивший, тут же просиял от радости и побежал в сад махать деревяшкой как попало. Эстер подумала, что мечом-то он, конечно, так пользоваться не научится, зато вот мышцы точно натренировать сможет, и представила, как завтра у него будет болеть всё тело. Единственное, что её беспокоило – это не начнёт ли он воображать себя великим мечником и лезть во всякие неприятности с другими мальчишками. Миранда будто прочитала её мысли, помахав на них рукой и пообещав, что она проследит за обучением юного оруженосца. Тот уже весь раскраснелся и вспотел от усилий, но сдаваться явно не собирался.

Эстер помахала рукой напоследок и удалилась в компании Реви. Фердинанд отправился к другому кузнецу, проложив себе дорогу по описанию Эстер. Натаниэль же оказался предоставлен самому себе, так как дел у него особо не было. Слегка неловко попрощавшись с Мирандой, он решил отправиться побродить по городу и прикупить что-нибудь, раз уж он «заработал» некоторую сумму денег. Не то чтобы это были единственные деньги в его распоряжении – часть добычи с каждого его дела он оставлял в тайнике недалеко от своего текущего дома. Он не планировал покупку дома, лошади или еще чего-либо, всегда предпочитал не загадывать далеко на будущее, но запас денег на всякий случай всегда имел. Он отправился в одно из самых любимых своих мест – в книжный магазин. Пройдя сквозь ворота Верхнего города вместе с потоком спешащих туда и обратно людей, он ступил на ровные плиты дороги, ведущей прямиком к текущей резиденции короля – приличных размеров особняк, стилизованный под миниатюрный замок, даже пара башен имелась, откуда наверняка открывался отличный вид на весь город. Внезапно, Нат захотел прогуляться и увидеть замок поближе – ранее он никогда к нему не приближался, и ему стало любопытно. По улицам патрулировала стража короля, которая, как заметил Нат, была внимательна и подтянута, в отличие от обычной городской стражи. «Видимо, их капитан не зря своё жалование получает» - подумал парень. Подходя к замку, он изначально продумал свой образ и манеру действий – с простецким лицом он глазел по сторонам на красивые, некоторые старинные, некоторые новые – дома вокруг. С некоторой долей внутреннего превосходства он замечал те из них, где ему довелось побывать инкогнито, однако не позволял и тени этих эмоций появиться на лице. В один момент его самообладание чуть не подвело его, когда он чуть не столкнулся с внезапно вынырнувшей из толпы парой – это были люди из того дома, где ему повстречалась тень, муж с женой. Мужчина немного озадаченно посмотрел на него, когда он, неуклюже и поспешно поклонившись, басовитым голосом прогудел извинения перед «господами», на что женщина спокойно улыбнулась и сказала, что всё в порядке, и они исчезли в толпе позади. Нат на секунду задержал взгляд на их спинах и вдруг почувствовал облегчение от того, что они живы и в порядке – ему они показались достойными людьми, высокое положение и достаток не испортило их. Он понял, что мысль об их судьбе засела у него где-то глубоко в душе после той ночи, но до сего момента он даже не подозревал об этом. Также он заметил их некоторую обеспокоенность и решил, что это вполне нормальная реакция в их случае. Подходя к резиденции короля, он не стал останавливаться поодаль на улице и, продолжая играть роль крестьянина – простака, подошёл почти вплотную к воротам, ведущим к усадьбе-замку, остановившись только на другой стороне улицы от них. В обе стороны от ворот вели глухие каменные стены с окнами-бойницами по форме как вытянутый драгоценный камень с шестью углами, с двумя металлическими прутьями и завитушками сверху и снизу, покрытыми серебром. Натаниэль подумал было, что по таким легко забраться на забор, но тут же отбросил идею – соваться подобным образом в столь охраняемое место было практически самоубийством. За бойницами в стенах виднелся ухоженный сад с пока еще голыми деревьями, только ёлочки красовались пушистой зелёной шубкой.

Двое стражников-гвардейцев у закрытых ворот остановили свой взгляд на пареньке, стоящего у одного из домов с по-детски приоткрытым ртом и оглядывающим круглыми глазами резиденцию короля. У него буквально на лбу было написано, что мысль о том, что здесь живёт сам король страны, приводит его в трепет и восторг. Стражник помоложе немного усмехнулся, но более опытный строго поглядел на него и тот даже без слов понял, что на их посту нельзя терять бдительности. Старший чуть осмотрелся и не найдя никаких признаков опасности, слегка смягчился и кивнул в сторону парнишки напарнику. Даже королевскому гвардейцу надоедало стоять полдня без всяких происшествий у ворот. Молодой улыбнулся и крикнул, не особо напрягая легкие: «Эй ты! Подойди сюда! Не бойся!» Парень слегка засуетился, оглянулся назад и увидел, что он здесь практически единственный прохожий, так как мало кто в здравом уме хотел бы лишний раз прогуливаться под суровыми взглядами личной королевской стражи. С некой долей обреченности, повесив голову и с опаской, он подошёл к гвардейцам. Они были хорошо оснащены, даже лучше тех, что патрулировали улицы Верхнего города, поверх снаряжения и кольчуги на них были одеты оранжевые ливреи с вышитым зелёным пятиконечным листом на белом фоне на левой стороне груди – Звездоцветом. Это был герб династии Роланда – говорят, когда-то давно богиня подарила ему это легендарное растение, и оно дало ему силы покорить окрестные племена и других правителей, основав большое королевство Лиры. Говорят, что его сила и харизма была огромна, но он прекратил свои военные походы, остановленный словом этой же богини, имя которой было таким же, как и название королевства. На поясе у них висел меч, в руках же они держали по длинному копью, древко которого выглядело странным и будто немного волнистым, хотя взгляд не мог точно уловить, в каком месте оно было неровным. Нат краем разума заинтересовался, что же это за дерево, но продолжал с таким же усердием играть свою роль, которая даже доставляла ему удовольствие, будто он и вправду был обычным сыном крестьянина, попавшим в небывалое для него приключение.

- Простите, господа хорошие, простите меня, я тут, ну, просто хотелось посмотреть на замок. Ну, стал быть, тут же король наш живёт, это же честь какая, все друзья мои обзовидуются, стал быть, что я лично дом егоный видел, – затараторил подошедший парнишка, - я жеж от работы-то не увиливаю, господа хорошие, всё что тятя наказал, сделал я, и так хотелось посмотреть всё-таки, – парень несмело поднял голову.

- Так значит, от работы не увиливаешь? Скотина вся покормлена? – сурово спросил стражник помладше, второй же безучастно следил за окружением.

- Скотиной-то я не занимаюсь, господин, этим Том заведует. Но вы ж не волнуйтесь, я заходил проведать Тома, он там со всем уже управился, – кланялся парень снова, а потом спросил, слегка осмелев. – Так значится, и вправду тут он живёт, ну то есть сам…?

Стражник уже откровенно улыбался, но вновь сделал страшное лицо.

- Король то есть? А тебе зачем знать, может ты шпион вражеский?

- Что вы, что вы, господин, да как же можно, шпиёном, - испугался нешуточно и замахал руками парень, - король-то как приехал, говорят, только лучше людям жить стало. Когда чума-то приключилось, сколько скотины прирезали, живодёры проклятые! Только король-то как раз, говорят, после этого помощь людям, то бишь нам, присылал – еду, молодняк скотины из других ферм, видать, даже деняк отсыпал – папаша-то мой на радостях тогда так нахерачился, что вместе со свинюшками-то и заснул в загоне. Так мамка его потом так гоняла, что я уж думал прибьёт она его со злости.

- Это хорошо, что ты так о короле нашем думаешь, о народе он и вправду заботится, - слегка смягчился молодой стражник, - но ты всё-таки посмотрел и иди отсюда, не следует тут гулять. И своим передай, чтобы не приходили сюда ошиваться, здесь вам не балаган. Всё, свободен, иди обратно, откуда пришёл.

- Да, господин, спасибо, господин, уж я-то своим обязательно всё передам, чтобы значится, нашего доброго короля не беспокоили, – кланяясь, отходил парнишка задом, - спасибо вам, господа хорошие, что не прогнали сразу, и вам тоже спасибо, - поклонился он в последний раз в сторону более старого стражника, повернулся и быстрым шагом пошел от ворот. Старший стражник проводил его взглядом и наконец, позволил себе небольшую улыбку. Натаниэля же, уходившего вдаль от стражи, занимала одна мысль – звенья кольчуги и наконечники копий у этих двух стражников слегка отливали жемчужным блеском. Он думал о серебре и тенях подлунного мира.

Возвращаясь, он зашел в неприметную лавочку в одном из переулков Верхнего города. И если бы кто-нибудь сейчас за ним следил, он бы сильно удивился, зачем простому крестьянскому пареньку понадобилось заходить в подобное место – так что Нат приложил немало усилий, попетляв среди людей и улиц, чтобы сбросить предполагаемый хвост – осторожность никогда лишней не будет, всегда твердил он себе и Фердинанду во времена их ранней молодости, так как тот был склонен к опасным авантюрам. Конечно, сейчас по нему совсем не скажешь, но раньше Ферр был очень рисковым парнем.

В магазине было легкий полумрак, хозяин возился с кучей свитков перед полкой, раскладывая их в специальные пазы, похожие на подставки под вино. Нат подумал, что это забавно - сравнивать вино и книги. Хозяин попросил подождать, пока он закончит.

- Что в этих свитках? – спросил молодой человек.

- Карты. Карты города, карты окрестностей, даже карты континента есть. – рассеяно проговорил преклонных лет человек, сосредоточенно раскладывая свитки в одному ему известном порядке. Нат улыбнулся – сравнивать карты и вино было еще забавнее.

- Можно взглянуть? – старик слегка нахмурился, взглянув на Ната, потом слегка хлопнул себя по лбу.

- Прошу прощения, сразу не признал тебя, парень. Хм, будешь покупать?

- Это вряд ли, – улыбнулся Натаниэль. Сегодня его весь день вело любопытство, и он ему потакал. Старик слегка задумался, потом взял один свиток из паза и протянул его Нату.

- Посмотри эту, здесь довольно упрощенно показаны западные территории нашего королевства, даже Алкена и столица присутствует.

Натаниэль взял карту и прошел к столу, на котором свет из открытого окна осветил развернутый свиток: линии дорог, острые уголки гор, синие жилы рек, побережье, извилистой змеёй петлявшее вокруг континента, зелёные островки лесов. Натаниэль взглянул на карту и уже не мог отвести взгляда, такой красивой и интересной она ему показалась – огромный мир, лежащий повсюду за стенами города, который на карте был лишь небольшой кляксой. И цвет! Вся карта была выполнена разными цветами, никогда ранее ему не доводилось видеть такой красоты на бумаге, так что он был просто поражён. Хозяин магазина, усмехнувшись себе в усы, закончил раскладывать свитки и присел на свой стул за стойкой магазина, давая время молодому человеку насладиться картой. Но тот решительно свернул свиток и спросил только: «Сколько она стоит?».

Когда Нат вышел из лавки, его кошелек полегчал на несколько золотых монет, к тому же он купил тубус из жёсткой кожи для карты. Он немного вздохнул, подумав, как долго можно было бы жить на эти деньги без особых проблем, но потом тряхнул головой и отправился наконец на рынок, купил там корзинку у одной из заезжих торговок, чуть почесал с ней языками на обыденные темы, узнал, что на восточных рубежах королевства какие-то варвары атаковали укрепленный рубеж Исиля, крепости, преграждавшей единственный путь через горы, но конечно же, неудачно, фыркала торговка: «Слава богам, эти дикари ни за что не пробьются через наши бастионы, куда им!». Натаниэль, покивал, поцокал языком и отправился за овощами и фруктами в другую часть рынка. Закупившись, он подумал про мясо, но решил, что его запасов вяленого мяса еще надолго хватит. Он пока что не смог осознать всей прелести готовки собственной еды в силу своей молодости, и по той же причине организм спокойно сносил кулинарные недостатки его обычного рациона: Нат ел когда хотел и что хотел, больше же всего он любил фрукты, особенно сладкие груши, хотя в случае чего был крайне неприхотлив и мог есть любую еду. На улице уже вечерело и Нат пробрался сквозь только ему одному известный (по крайней мере, он надеялся на это) подкоп за стену частокола и отправился к своему дому, слегка расслабившись. Он знал, что и в других местах никому особо дела до него не было, но на пустых улицах Чумного квартала он чувствовал себя спокойнее. Здесь были тоже свои жители, но никто особо не жаждал пересекаться друг с другом, к тому же, Натаниэль шел боковыми тропинками среди пустых домов. Чума пришлась на осень и зиму, так что сейчас даже растения не успели начать отвоевывать свое место под солнцем, и многие дворы выглядели, будто их недавно покинули люди – только слой пыли выдавал, что здесь давно никого не было. Другие же строения выглядели словно угрюмые призраки смерти, с заколоченными дверьми и окнами, и Нат инстинктивно обходил подобные дома подальше, не желая даже думать о том, что внутри. Так он и дошел до своего убежища, осмотрел ручку двери дома, на нижней части которой он оставлял небольшой след мела для распознавания непрошеных гостей. Полоска мела осталась нетронутой, и человек шагнул внутрь тёмного проёма, прикрыв за собой дверь.

Свет пробивался сквозь щели в закрытых ставнях, выхватывая дорожки пыли, лежащие на полу. Старый дом слегка поскрипывал, и где-то в щелях посвистывал ветер – Натаниэль стоял, привыкая к темноте и вслушиваясь в эти звуки. Ему казалось, что он понимает, какие сны видит этот деревянный гигант – сны о всех тех людях, что жили здесь до молодого вора, когда дом был наполнен теплом, шумом и жизнью. Немного постояв, Нат закрыл за собой засов, решив, что нескоро еще снова воспользуется этим входом, и начал аккуратно подниматься наверх, избегая им же расставленных предупреждающих ловушек: стул с подпиленной ножкой прямо на пути к лестнице, немного битой посуды чуть дальше, ну и сами скрипучие ступени лестницы - предупредили бы вора о появлении гостей задолго до того, как они приблизились бы к чердаку, дав ему время собрать всё самое важное и уйти через крышу.

Поднявшись на второй этаж, он оставил корзинку и тубус на полу и залез по вертикальной лестнице к люку, небольшим ножиком потянул за неприметное кольцо, углубленное в щелях досок потолка в месте, которое нельзя увидеть, стоя на лестнице – и услышал, как прошуршала полоска металла по дереву. Когда-то он с Ферром немало времени провели, продумывая детали защиты этого жилища – тот прекрасно понимал опасности занятия Натаниэля и в придачу опасности проживания в этом почти заброшенном районе. Сложно было сказать, каких недобрых личностей может привлечь пустой дом. Открыв наконец люк, он взял вещи и затащил их наверх. Закрыв за собой засов и придавив люк тумбочкой на колесах, он поставил корзинку и тубус с картой у стола и растянулся на кровати, позволив себе краткую передышку. Сон не заставил себя ждать, и сознание Натаниэля провалилось в мягкую темноту.

Натаниэль проснулся задолго до наступления утра и пытался в деталях вспомнить свой сон, но тот понемногу ускользал и воспоминания о нем напоминали туман. Он лишь запомнил двух людей, встретившихся в месте, где их обоих явно не должно было быть - где небо закрыто облаками лишь чуть светлее тёмного и черная равнина тянется до самого горизонта. Он сел на кровати и вздохнул: «Ну что за странные времена настали, Легенды их побери». Легендами звали страшных существ из старых сказок – молва приписывала им невероятные силу, размеры, способности или всё сразу и при всём этом – нескончаемые злобу и беспощадность. В сказках всегда находился находчивый и храбрый человек, в итоге побеждающий монстров, но Натаниэль, изредка воображая от скуки, понимал, что даже одно подобное существо было бы невозможно победить даже целой армии и если бы они и вправду когда-то существовали – то человечество бы уже вымерло.

Нат потянулся, встал с кровати и зажёг лучину на столе – в тёплом свете огня он достал карту из тубуса, пару груш для перекуса и принялся с интересом её изучать. За этим занятием его и застал рассвет, и тонкий бледный луч света проник сквозь маленькое забитое досками окошко на чердаке. Этот луч был совсем не похож на тот, что он видел вчера, Натаниэль заметил, что свет был довольно слабым, и подумал, что видимо погода сегодня пасмурная. Он уже довольно хорошо изучил карту, вдоволь налюбовавшись цветными контурами морей, на которых художник пририсовал всяких диковинных зверей, и лесов, которые ближе к западному концу карты становились гуще, но там карта уже обрывалась. Он даже запомнил названия почти всех городов и деревушек, особенно столицы – Турриса, и решил прилечь немного, слегка утомившись – сказывалось, что он проснулся посреди ночи. Поглощая потихоньку фрукты из корзинки, он задумался и не сразу заметил, что в комнате стало постепенно темнее. Нахмурившись, Нат подошел к окну и увидел, что его почти завалило снегом. Сильно удивившись столь сильному снегопаду поздней весной, он поднялся к люку, приоткрыл его и опешил.

Фердинанд на заднем дворе таверны ни свет ни заря тренировался с Джеком – тот решил, что «парню не помешает немного мышц нарастить», а Эстер, устроившись под навесом, лишь посмеивалась да поедала яичницу с беконом, закусывая её свежим огурцом и запивая холодным элем и, видимо, была всецело довольна своей жизнью, в отличие от бедного Фердинанда, который уже выдохся как следует, повторяя движения за Джеком и выполняя упражнения. После очередного подхода он упал на землю, посмотрел в серое небо и закрыл глаза, моля дать ему отдохнуть хоть пару минут. Джек пророкотал, что объявляется перерыв в пять минут, и он пойдёт сходит за кувшином воды, «пока всякие слабаки тут валяются без сил».

- Учись, дорогой, уроки Джека вообще-то дорого стоят, – с улыбкой сказала Эстер.

- Это конечно прекрасно, но я вроде не собирался ни с кем воевать, - простонал новоиспечённый ученик. – Я же простой монах, со всеми дружу.

- А ну как на твою суженую разбойники нападут, монах, как спасать меня будешь? – девушка уже откровенно подкалывала Ферра, широко улыбаясь.

- Скорее кто спасать будет бедных…, - тут Фердинанд осёкся, услышав от Эстер удивлённое «Что?», и открыл глаза. Сначала он подумал, что с неба падает снег и вытянул руку к небу.

Эстер встала с кресла, подошла к краю навеса и так же вытянула руку – тёплые хлопья пепла медленно опустились на руки возлюбленных. На улице послышались удивлённые восклицания портовых работников и прохожих. Джек, стоя под навесом у главного входа в таверну, задумчиво смотрел на падающие хлопья. У церкви Миранда, учуяв странный запах в воздухе за некоторое время до этого «снегопада», позвала всех детей внутрь. Пепел падал плотно и большими кусками, медленно опускаясь в безветренном воздухе, дети прилипли к окнами и возбуждённо переговаривались, Миранда же лишь хмурилась – сердце её было неспокойно. Казалось, будто даже свет лучин стал глуше, и тени пролегли глубже по лицу статуи безымянной женщины в церкви.

Натаниэль не сразу заметил странное природное явление и поэтому, приоткрыв люк, он увидел одеяло из пепла, покрывшее крышу. Он протянул руку и коснулся пушистого ковра – кончики пальцев его окрасились в чёрный цвет от золы. Потерев их, он закрыл люк, умылся от самодельной раковины и быстро собрался, не забыв убрать карту в тубус обратно.

Часть 3.

Натаниэль не стал в итоге выбираться через крышу, чтобы в свете дня никто не заметил запасной выход из его убежища – он спустился вниз, аккуратно обходя все ловушки, приоткрыл верхнее окошко в уборной, подперев его приделанным к окну металлическим прутиком, схватился за перекладину и ловким движением выпрыгнул наружу. Облачко серой пыли поднялось от его ботинок – пепел уже слежался немного под действием влажности, но всё еще был похож на толстый серый ковер на земле. Нат ботинком повозил по земле и медленно поднял из плена золы палку, запрятанную им, стукнул ей по подпорке окна – окошко со стуком закрылось. Оглядевшись, он понял, что отпечатки его ног очень четко видно, так что он провел некоторое время, уничтожая и притаптывая серый покров, чтобы случайный прохожий не увидел лишь следы, ведущие от окна вдаль.

Нат месил сапогами серо-черный покров улиц, проходя через Чумной квартал. Слышал недовольные вскрики людей в торговом квартале, которые с разной степенью безуспешности пытались бороться со свалившимся на них бедствием, слегка улыбнулся причитающей женщине, отчитывающих измазавшихся в саже маленьких детей – и думал, что же это за чудо такое приключилось опять: на город снова свалилось бедствие, но люди всё так же упорно сопротивлялись ударам судьбы, хотя сегодня она была не слишком жестока к ним – всего лишь небольшая неурядица в череде других дней. Он даже услышал разговор пары фермеров, с хохотом обсуждавших, что после такого-то «дождичка» посевы теперь взойдут на загляденье. И он восхищался мужеством этих людей и был горд, что он тоже человек – как и любой другой из этих горожан и жителей в этом мире.

Ноги и чутье сами несли его к таверне в порту – он знал, что именно там он найдет своих друзей, новых и старых.

Фердинанд сидел на лавочке перед таверной, давай отдых натруженным мышцам и с любопытством наблюдал за портовыми рабочими, таскающими туда-сюда товары с еще одного прибывшего корабля - он был раза в полтора больше корабля Эстер и привёз товары на продажу, отчего куча торговцев уже собралась в гавани, обсуждая цену и качество товаров, прибывших из центральных земель королевства, доставленных по реке и суше до северного порта Мост, откуда уже кораблями они шли как в другие портовые города, так и за пределы континента. Название города давало много поводов для шуток во всех частях королевства, так что жители Моста были несколько ранимы, когда дело касалось имени их города.

Натаниэля он заметил еще издалека, неспешным шагом идущего вниз по улице, засунув руки в карманы, и слегка насвистывающего какую-то песенку. Фердинанд подметил, что обычно аккуратно выглядящий Нат закатал рукава, выпустил рубаху наружу, растрепал прическу и был больше похож на молодого раздолбая-работника, бездельничающего в самый разгар дня. Нат подошёл и плюхнулся на скамейку рядом с Фердинандом.

- Эх, брат, ну и дела творятся - зола прямо как из камина с неба валится! Виданое-ли дело?

- Да, странно это всё, дружище, конечно, но мне как-то всё равно, пока эль в бочках хозяйских не иссяк.

- А и то верно! Эль, говоришь? Ну так самое время зайти да промочить горло. Айда со мной, незнакомец, заодно и дружбу сведём, а там глядишь, девок статных приглядим, а? - Нат встряхнул залихватски своей растрёпанной гривой, встал и с широкой улыбкой протянул руку своему "новому" знакомому. Фердинанд едва заметно улыбнулся, его всегда нравилось умение Натаниэля вживаться в новые роли, и, протянув руку в ответ, слегка кряхтя от боли в ногах, поднялся со скамейки с помощью Ната. Но, однако же, его всё-таки волновала причина подобного перевоплощения друга, он чуял, что дело неладно.

Они вошли в таверну, в которой по случайности сейчас никого не было, и Нат скользнул взглядом по улице, перед тем как войти - никто кажется не обратил на них внимания. Фердинанд кивком указал Джеку на заднюю дверь, ведущую во внутренний дворик - тот лишь кивнул в ответ, возясь с бочонками с алкоголем.

Они вышли во дворик и застыли оба столбом - серый вихрь медленно перетекал из одного состояния в другое: вихрь, состоявший из танца с мечами и серых хлопьев, поднятых в воздух грациозными движениями девушки. Со стороны казавшийся медленным, этот танец будто преследовал особую цель - поддерживать в воздухе облако пепла, не давая ему потерять форму и опуститься на землю. Изогнутые лезвия сабель придавали форму потокам воздуха, направляя течение пыли туда, куда нужно было их хозяйке, так что всё вместе это выглядело как искусная вышивка в невесомой ткани. Джек тем временем закончил проверять новые бочонки с винами, купленными на прибывшем корабле, и тоже вышел во дворик. Он внимательно прослеживал движения Эстер, выполняющей какую-то свою особую кату, прослеживал - и не мог найти ошибок в её исполнении. Он улыбнулся и почувствовал гордость за свою преемницу - за то, что даже своего учителя она уже превзошла в мастерстве.

- Она у нас настоящий талант, - прогудел здоровяк, сдерживая слезинку радости. Натаниэль и Фердинанд что-то утвердительно промычали, силясь поднять челюсти на то место, где природой им и положено быть. Зрелище было просто невероятным, прекрасным и завораживающим - но также и смертельный озноб пробегал по спине от этих обманчиво плавных и красивых движений. Натаниэль задумался, много ли подобных мастеров можно встретить по свету, а Фердинанд сегодня чуть иначе взглянул на Эстер - и влюбился в неё чуть больше.

Девушка внезапно вложила мечи в ножны и застыла, пока вокруг неё облако из пепла медленно опускалось на землю. Ферр хотел было подойти, но она метнула на него напряженный взгляд, и он остановился, пока весь пепел не упал на землю. Он подошёл к Эстер, улыбнулся и указал ей на плечо, где лежал кусочек пепла.

- Немного всё же попало.

- Ты понял? – округлила глаза девушка.

- Ну да, кажется ты пыталась закончить танец, не дав пыли коснуться твоей одежды. Знаешь, это было великолепно.

- Но всё еще не идеально. Однако спасибо, люблю, когда восторженные зрители мне аплодируют! – картинно поклонилась девушка, и Ферр с Джеком с Натаниэлем зааплодировали.

- Ладно, хватит на сегодня упражнений. Пойдём, Этан, соберу вам перекусить чего-нибудь, а ты отнесёшь, пока я буду с клиентами работать и новые товары проверять. – Натаниэль вспомнил, что Джек так назвал его во время их ночной посиделки в этой же таверне. Значит, несмотря на большое количество выпитого эля, тот не забыл их разговора.

В большом зале таверны прибавилось народу и служанка сновала меж столами, разнося напитки матросам и рабочим. Она с упрёком взглянула на Джека, отчего тот поднял руки вверх и пошел за стойку, Этан следовал за ним, обходя бурно делящихся новостями людей. Джек быстро набросал ему на блюдо свежей еды: снял с небольшого вертела еще скворчащее мясо и отрезал несколько кусков, положил буханку утреннего хлеба из местной пекарни, неожиданно ловко и изящно нарезал сыр ломтиками на тарелку, украсив её в добавок свежими овощами и парой яблок и бухнул на поднос внушительный горшок с горячим супом, дополнив это дело большой ложкой и ножом. Он сказал Нату, чтобы тот отнёс еду и вернулся за питьём, на что тот только кивнул. Вор старался особо не привлекать внимание в людной таверне, и кажется, в общем шуме и веселье никого не заинтересовал паренёк, с натугой тащивший поднос к входу во внутренний двор. Фердинанд предложил сходить вместо него за напитками, но Натаниэль отказался, сказав, что не стоит привлекать лишнее внимание новыми лицами – а его, скорее всего, приняли просто за слугу, отчего Ферр лишь почесал голову озадачено и уселся обратно в кресло к столу под навесом. Нат быстро сходил за вторым подносом и вернулся, когда Фердинанд нарезал мясо кусочками с помощью одного ножа – таким нежным оно было, что не приходилось его придерживать, а Эстер утащила один целый кусок и, кусая его за бочок, сказала, что не намерена им делиться. Натаниэль же присел за свободное кресло, налил себе и друзьям по кружке эля под их одобрительные взгляды и наконец, позволил себе немного расслабиться, насладившись душистым напитком. Он отпустил все свои мысли и просто смаковал каждый миг этой чудесной встречи, прикрыв глаза. Эстер и Фердинанд тоже сидели с довольными минами, наслаждаясь прекрасной кухней щедрого хозяина. Натаниэль отхлебнул еще эля и решил, что пора бы и ему перекусить и потянул насебя крышку большого горшка с супом – и едва только он открыл её, как лавина ароматов обрушилась на уже, казалось бы, не голодных молодых людей, отчего их животы вдруг беспокойно завозились – густой запах наваристого супа с сильными нотками мяса и картофеля сливался с тонкими, но изощрёнными и дразнящими аппетит даже сытого человека запахами специй и зелени. Фердинанд и Эстер сшиблись взглядами над столом, да так, что воздух казалось, заискрил, и они оба схватились за единственную, хоть и внушительную, ложку, которую Джек положил на блюдо.

- Ррр! – без предисловий зарычала девушка.

- Боги велят делиться, – со смиренным видом отпарировал вдруг ставший набожным Ферр(хоть он и жил в церквушке, особой веры у него в мифических созданий никогда не было).

Натаниэля весьма позабавила эта сцена.

- Ладно вам, ладно, - с улыбкой проговорил он. – Каждый съедает по одной ложке за раз, и так по очереди.

- Ладно уж, давай ты тогда первый, - сказала Эстер.

- Справедливо, - улыбнулся Фердинанд.

- О великий миротворец, вкуси же запретный плод и поведай нам, каков он на вкус! – как обычно подтрунивала воительница, протягивая ему ложку.

Этан подтащил к себе горшок, наклонился над ним и вдохнул еще раз ароматы, потом зачерпнул полной ложкой густой бульон с начинкой, отхлебнул осторожно, подул на ложку и съел её содержимое всё целиком. В этот момент Натаниэль мог бы поклясться, что ничего вкуснее в своей жизни никогда не ел – бульон был насыщен вкусами, прекрасно подходящими друг другу и образующими согревающую мягкую и одновременно пробуждающую аппетит гармонию вкусов. Пока он жевал кусочки овощей и мяса, каждый из них будто бы открывал свой собственный вкус. Много позже Нат подумал, что возможно повар сначала отдельно подготавливал каждый ингредиент супа перед готовкой, а не просто сваливал их вместе и варил. А сейчас молодые люди по очереди передавали ложку и с упоением поедали столь восхитительное блюдо.

- Да, нечасто Джеки готовит подобный суп, - протянула Эстер, откинувшись на кресло и грызя свежую морковку.

Фердинанд внезапно слегка нахмурился, вспомнив кое-что.

- Слушай, Нат, к чему была вся эта конспирация перед таверной? Ты думаешь, кто-то следит за тобой? – тот в ответ слегка задумался, будто бы подбирая слова для ответа.

- Я не знаю, - в итоге вымолвил вор, - но сегодня, когда я выходил из своего дома, меня посетило странное чувство. Это было очень необычно, как будто я чужими глазами видел, как кто-то рыскает по городу, ища кого-то или что-то. Похоже на бред, я знаю, но всё было словно наяву. В итоге я решил, что может это моя интуиция так меня предостерегает, подсказывает мне что-то, чего я не заметил. – Нат замолчал, ненадолго погрузившись в размышления. – Вообще, что-то много всяких непонятных и даже неприятных событий происходит у нас, меня это всё уже начинает раздражать. С другой стороны, всё равно вряд ли бы я смог продолжить жить как сейчас долгое время – дома бы снова заселили, или меня бы объявили в розыск, или чёртово небо бы упало нам на головы – всегда знал, что нельзя долго прожить в одном городе, занимаясь моим ремеслом. Но и других я не знаю. – раздосадовано и немного злясь проговорил Натаниэль.

Ну, в каком-то смысле небо нам на головы упало, - сказала Эстер, уже потягивая эль из кружки. Лицо её оставалось серьёзным, но прищуренные глаза выдавали, что она опять слегка веселилась.

Фердинанд немного помолчал, потом облегченно вздохнул и почесал лоб над бровью, улыбнувшись своим мыслям.

- Знаешь, Этан, - сказал он, выделив его новое прозвище, - никогда не знаешь, куда тебя приведёт тебя судьба. И насколько благосклонна она к тебе будет. Единственное, что мы можем – стремиться к чему-то, а как оно всё получится, вероятно, не знают даже боги.

- Знаешь же, я далеко никогда не загадывал. Может, отправлюсь в бывшую столицу, люди там, наверное, побогаче живут, чем здесь. Присмотрюсь, найду хорошее место – а потом сорву приличный куш и поселюсь где-нибудь недалеко от Алкены, а деньги вложу в недвижимость! – решительно и с бравым видом заявил Нат.

- Так значит, заживёшь спокойной жизнью, найдёшь себя дочку фермера, заведёшь пару коров, кур – и всё, прощай старый одиночка Натаниэль?! – смеялся Ферр.

- А то! – упёр тот руки в бока, сурово глядя на друга. Тот засмеялся еще сильнее. Натаниэль тоже не выдержал, фыркнул сначала, а потом начал негромко смеяться. В этот момент Эстер увидела их настоящими, увидела узы дружбы, протянувшиеся сквозь года и невзгоды. Она всё так же потягивала эль, лишь морщинки у глаз стали еще веселее. Внезапно её внимание привлекло движение на границе зрения и она, немного повернув голову, увидела покачивающуюся травинку посреди серого покрова – она первая из своих зелёных товарок сбросила плен пепла на этом дворике – и синие глаза девушки вдруг засверкали – так, словно солнце пробивалось сквозь толщу воды. Эстер было двадцать шесть лет, довольно немало для жизни в неспокойном мире – и совсем немало она повидала в этой жизни горя и несчастий. Но воля и неукротимый дух всегда вели её к лучшим временам – и теперь она сама определяла свою судьбу, пробивая себе путь умом и отвагой – не без помощи других людей, конечно же, и некоторые раны в её сердце, казалось, не заживут никогда. Однако в самые тёмные времена спасало её именно умение видеть красоту жизни в незначительных мелочах, давая ей сил, чтобы продолжать бороться и увидеть, быть может, еще один красивый рассвет и закат, ленивое потягивание кота поутру или сверкание капель росы в солнечном свете, еще одну счастливую улыбку близкого человека.

Фердинанд обратил внимание на поворот головы девушки, тоже заметив гордо торчащий стебелёк травы. Он некоторое время смотрел на него, потом перевёл взгляд на Эстер, задумавшись. Та посмотрела на него, скорчила недовольную рожицу и показала ему язык. Ферр лишь деланно отвёл взгляд, взяв кружку и поглядывая поверх неё на девушку, иногда делая большие глаза. Натаниэль смотрел на всё этой действие и потихоньку поедал жареную баранину – она тоже была весьма вкусной, а еду оставлять недоеденной он не привык.

Так они и сидели некоторое время, дурачась и потихоньку поглощая еду с подносов. Позже разговор перешел на тему кузнечных мастеров – Натаниэль особо не встревал в это дело, но помнил, что Эстер хотела внести серебряные добавки в металл оружия и доспехов. Та рассказывала детали своей встречи с кузнечным мастером, о котором ей поведал Ферр, и что в итоге она и Фердинанд пришли к одному решению – что обоим кузнецам из города стоит поработать друг с другом над этим делом: у одного была широкая база для работы над большим количеством заготовок одновременно, второй же был неисправимым экспериментатором, который мог бы рассказать о многих новых видах обработки металла. Тут в его голове вспыхнуло воспоминание – жемчужный отблеск на доспехах и копьях стражи у королевской резиденции. Он, только что расслабленный, встрепенулся, отчего друзья с удивлением взглянули на него - и он поведал им о своём походе, упомянул даже купленную карту.

- Жемчужный отблеск, да? – протянула Эстер. – Не очень-то похоже на стандартные смеси стали и серебра. Может, это и вовсе не оно было? Постой, а какого цвета была сама сталь?

- Обычная сталь, светло-серого цвета, немного матовая.

- Хм, боюсь, тут моих навыков не хватит. Может стоит как раз спросить у наших уважаемых мастеров?

- Не знаю, Эсти. Стоит ли пытаться вызнать у них о вооружении королевской стражи? Мы можем привлечь к себе в итоге не самое приятное внимание, – нахмурился Фердинанд.

- Ладно тебе, я же мореход, скажу, что видела подобное у одного воина в порту Длинного Копья, вот и заинтересовалась.

- Ну пусть будет так. Кстати, почему его называют Длинным копьём, порт же зовётся Краун?

- Когда-нибудь, дорогой мой, я отвезу тебя туда по морю, и ты сам всё увидишь. – улыбнулась девушка лукаво. Фердинанд самую чуточку покраснел.

- В общем, надо нам свести этих упрямых кузнецов – я думаю, стоит надавить на их профессиональную гордость, – проронил Ферр. – Ренар, твой мастер, Эсти, был заинтересован мои предложением, но судя по его тону ему не приходилось раньше заниматься подобным – покрытие серебром он сделать может, но сплавить серебро со сталью – легче сделать новые мечи и доспехи с добавлением серебра. Но это займёт много времени. Возможно, мастер Деррек, к которому ты ходила, смог бы ему с этим помочь.

- Может и так, может и так. Твой Деррек конечно та еще задница, но моё предложение он отверг, кажется, только потому, что он не работает с большими заказами и ему в принципе не слишком интересно заниматься «подобной чушью для детей», как он выразился. Увлечённый человек, однако манеры оставляют желать лучшего, – хохотнула Эстер.

Нат несколько заскучал, слушая этот разговор – он предпочитал обходиться без оружия в своём ремесле. Но Эстер спросила, владеет ли он клинком, и тот ответил, что у него есть короткий меч, который, впрочем, пылится в основном настоле в ножнах. Девушка предложила ему немного поучиться у неё владением клинком, потому что «Даже короткий клинок может спасти тебе жизнь, и работать им намного удобнее, чем длинными мечами» со слегка поучительным тоном завела было лекцию девушка, но тут дверь открылась, и с еще одним подносом вошёл Джек. Друзья застонали, представив, что им опять придётся есть.

О-хо-хо, пора бы мне завести помощника. Клянусь, Кармилла меня когда-нибудь со свету сживёт своими косыми взглядами! Как будто я ей денег недоплачиваю, - и гигант вгрызся в бараний бок с большим аппетитом, шумно запивая каким-то пахучим пойлом. Натаниэль удивился даже: «Разве повар на кухне не наедается, пока готовит?», на что Эстер прыснула в кулачок.

- Какой там наешься, тут кусочек попробуешь, там кусочек, а в итоге в желудке всё равно пусто, – отвечал Джек.

- Для этого парня еды много не бывает, уж поверьте, - веселилась девушка.

Джек плюхнул каждому на тарелку по доброй порции варёной картошки с зеленью, приправленной грибами под соусом и всё это дополнил тонкими полосочками мяса с отдельного подноса. Натаниэль хотел было сказать, что в него больше не влезет, но всё это выглядело так красиво и вкусно на вид, что желудок просто отказался пропускать такое угощение, находя еще немного места для вкусностей. Также он разлил им по кружкам немного своего ароматного напитка – оказалось это какое-то особое пиво со специями, которое подают разогретым. Натаниэль было с сомнением отнёсся к нему, но попробовав, ощутил, как терпкий напиток прокатывается по горлу, согревая тело и душу, и разжигает вновь аппетит. Фердинанд, до последнего сомневавшийся насчёт странного горячего пива, после вида блаженно прикрывающего глаза Ната смело отхлебнул из кружки. Эстер же не надо было просить – она уже пробовала такое в дальних путешествиях. В скалистых предгорьях гор Мрака, что располагались далеко на северо-востоке от не слишком высоких пиков хребта Алкены, жили люди, что выращивали хмель на неподатливой почве и готовили из него пиво по особенному рецепту, секрет которого хотел бы узнать любой пивовар. Джеку повезло урвать небольшой бочонок подобного напитка у знакомого ему капитана корабля, прибывшего сегодня в порт.

- Ты знакома с Рожери? – с ударением на последний слог произнёс имя Джек, обращаясь к Эстер. – Капитан судна, что вошел в порт сегодня, он спрашивал о тебе.

- Рожери, как же, забудешь такое имя дурацкое, всё клинья ко мне подбивал. Напыщенный и жадный болван, думал можно вскружить мне голову блеском золота. И ладно бы он еще не знал, что я сама капитан, так нет ведь – всё равно считал, что я как деревенская дурочка поведусь на обещание богатства. А вот подобной глупости я в людях не терплю – всех мерить одной мерой. Даже странно немного, как торговец может так плохо разбираться в людях и при этом не обанкротиться.

Фердинанд навострил ушки, поглощая информацию о потенциальном сопернике. Не то чтобы он сомневался в Эстер, но полезной информации никогда старался не пропускать.

- А, чёрт с ним, мне сейчас другое интересно – как именно нам уговорить двух кузнецов работать друг с другом? – задумалась девушка и потом отчаянно зевнула – столь плотный обед кого угодно вгонял бы в сон. Фердинанд от этого душераздирающего зевка издал странный звук – то ли подавился, то ли засмеялся.

Джек оторвался от баранины и, хищно улыбнувшись, сказал: «Кажется, есть у меня один вариант».

В итоге друзья разделились: Джеки вызвался сопровождать Фердинанда к кузнецу Ренару, Эстер же предложила Натаниэлю лично описать Дерреку доспехи и копья с интересным отливом на королевской страже. Они с девушкой отправились в квартал по другую сторону разводного моста – там река делала небольшую отмель и возле неё по обе стороны в основном располагались лачуги и небогатые дома. Так как мост через реку в городе был один, а другие, неразводные мосты, нельзя было построить из-за прибывающих кораблей, то многие наладили небольшой бизнес переправы людей в лодках и даже приличных плотах – течение реки было здесь спокойным – за исключением событий того дня, в честь которого была названа таверна Джека. Именно там и находился дом того кузнеца, к которому ранее уже наведывалась Эстер. Они шли по незамощённым улочкам приречных трущоб, пачкая сапоги теперь не только в пепле, но и в грязи. Люди здесь были победнее, чем в центральной части города, и порой спутники ловили на себе любопытные и оценивающие взгляды, однако, натыкаясь на потёртые ножны сабель и метательные кинжалы в поясе, обычно сразу теряли интерес. Натаниэль же со своим простым нарядом и не обладая шармом Эстер, не привлекал особого интереса. Группа пьянчужек заступила было им дорогу и Натаниэль слегка напрягся – он видел, на что была способна Эстер и слегка беспокоился за жизнь забулдыг, как и всегда не желая привлекать к себе никакого лишнего внимания – и при этом всё же лишь внимательнее стал следить по сторонам за начавшими было собираться зеваками, охочими до интересного зрелища – как вооружённая и красивая госпожа справится с кучей здоровых, хоть и пьяных мужиков. «А может, и вовсе она не такая грозная, как на вид?» - мелькала мысль у людей. Но Эстер, к облегчению Этана, после первого же крика преградившего дорогу пьяницы в её сторону пинками и подсечками точно и больно обратила задир в горизонтальное положение, а их предполагаемому вожаку еще и хороших поджопников надавала от души, приговаривая ему трёхэтажным матом не лезть на благородных леди, а то в следующий раз леди ремней из его спины понаделает. Вся шайка разбежалась в мгновение ока, а разочарованные зеваки разошлись по своим делам. Натаниэль был восхищен в который раз навыками воительницы, причём сила словесного убеждения вызывала в нём даже больше уважения – он подобные разговоры вести не умел, впрочем, ему обычно и нужды не было.

Развеявшись подобным образом, девушка казалось, излучала самодовольство, так что Нат даже улыбнулся, глядя на неё. Та картинно вздёрнула нос, и молодой вор засмеялся – «Любит же она шутить всё-таки», - подумал он.

- Так какой у нас план всё-таки? Нам ведь нужно уговорить его о сотрудничестве с другим мастером, а он и просто даже работать на нас не согласился пока, – отсмеявшись, спросил Нат о кузнеце, пока они продолжали путь. Девушка задумчиво кивнула. – У Джека может и есть козырь в рукаве, но нам-то чем завлечь его? И ещё, откуда вы возьмёте деньги на подобное предприятие?

- Ну насчёт денег не беспокойся, твою кубышку не разорим. В конце концов, я хочу изменить оружие и доспехи моей команды, то есть все расходы ложатся на меня – а я полагаю, что количество заработанного нами в походе хватит с лихвой, особенно если учесть, что на обратном пути в Алкену мы прихватили с собой голову одного парня, за которого уже давно дают награду во всех портах королевства. Дружок был слишком самонадеян – с грузом мы уступали в скорости его кораблю, а увидев женщину на капитанском мостике, он видно и совсем нас опасаться перестал – решил взять нас на абордаж без предварительной атаки, ни баллист, ни стрел, ни горшков с горючей смесью – они просто закинули на наш корабль абордажные кошки и сети. Я приказала своим ребятам еще до этого действовать по плану – большинство делали испуганный вид, я стояла напряжённая как стрела с обнажёнными саблями, всеми силами изображая нервозность, а Корвин изображал из себя своё любимое состояние духа – невозмутимость, даже не доставая меча из ножен. – глаза девушки заискрились, она с удовольствием вспоминала, как уже предвкушали быструю победу пираты, высаживаясь на её корабль, как Корвин, её первый помощник, начал их забалтывать, изображая желание присоединиться к ним, а не погибнуть на этом судне, ожидая, когда большая часть окажется на их корабле – и затем, когда они договорились, глава пиратов подошёл к дрожащей как осиновый лист Эстер, заглянул ей в глаза – и увидел наконец весёлый лик смерти. Эстер не дала ему ни малейшего шанса увернуться, голова пирата покатилась по палубе – и опешивших от внезапной смены обстановки пиратов начали кромсать одного за другим. Девушка очень гордилась той своей победой – хоть стратегия и была рискованной, но окупилась – ни один член её команды не погиб в том бою, половину пиратов они перебили, а вторая половина сдалась – и никакой жалости бывалые моряки к ним не испытывали, так как команда корабля «Острозуб» была широко известна своей кровожадностью и никто из моряков Эстер не сомневался в собственной судьбе, если бы они оказались в роли проигравших – и не прощали пиратам прошлые преступления. В итоге далеко не все пленники дожили до момента прихода в порт, где их и голову их капитана передали начальнику порта за приличный куш, при этом также заработав на продаже груза.

Разговаривая, они дошли до дома кузнеца – с виду небольшого строения, стоящего у реки. Однако за счет пристроенного механизма водяного колеса и каменной кладки в основании его стоимость была на порядок выше других домиков в этой части города. Натаниэлю захотелось услышать больше о морском деле и приключения Эстер - о том, как она к этому пришла, но они уже стояли на пороге и стучали в дверь.

Эстер применила какой-то особый стук, но на удивлённый взгляд Этана лишь объяснила, что никакой это не тайный знак – она и в прошлый раз так стучалась к мастеру, просто от скуки – и теперь старик, скорее всего, поймёт, кто к нему пришел. Так как кузнец крайне неохотно открывал двери новым клиентам, да и вообще всем – то подобная уловка могла быть нелишней. И она оказалась права – за дверью послышалось неразборчивое ворчание и странные звуки шагов. Когда дверь открылась, Натаниэль увидел некую конструкцию на одной ноге кузнеца – что-то вроде шины из металлических прутов, соединённых между собой прутками поменьше, которые сокращались и вытягивались синхронно при движении. Натаниэль никогда в жизни не видел подобной конструкции, поэтому не сразу и взглянул на мужчину – несмотря на то, что поначалу его седые волосы и морщины на лице заставляли думать, что перед тобой глубокий старик, мускулы на его теле перекатывались словно шары. Одна только нога в металлической конструкции выглядела слабой. Взгляд из под кустистых бровей был цепким и недобрым, так что даже Эстер не стала отпускать никаких обычных шуток и спокойно попросила разрешения пройти в дом. Человек взглянул на Ната, и девушка успокоила его, сказав: «Он человек надёжный. И пришли мы оба по моему делу, мастер Деррек». Кузнец молча отодвинулся от прохода, Эстер и Нат вступили в дом и дверь за ними закрылась.

Джек и Фердинанд вышли из торгового дома Ренара, поодаль от которого стояло несколько кузниц, где работали его люди – он уже давно расширил свой бизнес и давненько лично не прикасался к молоту и клещам. При этом несколько небольших кузниц он открыл и в других районах, кроме торгового – в Верхнем городе кузница была совсем небольшой и специализировалась в основном на драгоценностях; в Портовом районе же работала большая кузница, основной работой которой было ремонт и создание металлических запчастей для кораблей и лодок, а также производство гвоздей. Всё остальное создавалось как раз в кузницах так называемого «Среднего» города – мечи, доспехи, инструменты и всякие мелочи вроде подков и тому подобного. Строгое разделение на сферы производства позволило Ренару успешно процветать, и его рабочие были довольны подобным порядком, честной работой и размером жалования. Именно поэтому других кузнецов в городе почти не осталось – они не могли соперничать в скорости, качестве и цене изготовления продукции.

У Фердинанда всё еще стояло перед глазами лицо мастера Ренара, когда он увидел входящего в его кабинет Джека. На мгновение Ренар потерял самообладание, тень обречённости пополам с облегчением мелькнула на его лице, потом он совладал с собой и пригласил присесть Джека и робко выглядывающего из-за его широкой спины Ферра.

- Значит, не так уж ты и прост, парень, - сказал торговец с улыбкой, обращаясь к Фердинанду. Ренар долгое время работал кузнецом в городке близ границы с Восточной степью, под защитой стен крепости Исиль. Там он постиг искусство кузнеца – но настоящий свой талант он смог раскрыть, когда скопил денег и уехал куда глаза глядят на север – он изначально не знал, куда отправится, но в столицу королевства ехать не собирался, поэтому на развилке Тракта покинул караван и остановился в местной таверне. Целый месяц он жил там, в ожидании другого каравана – идущего на запад, в менее населённые области королевства, граничащие с областью великого древнего леса – в глубине которого, как упорно говорила молва, можно встретить гигантских разумных волков, ведущих стаи волков обычных. Люди даже основывали деревни у подножия вековых деревьев – но древний закон королевства запрещал вырубать их и даже заходить в лес. Впрочем, те, кто жил у леса, и сами никогда подобного бы не сделали, однако находились те, кто хотел наложить руку на природные богатства и новые места для постройки и вспашки – сорок два года назад тогдашний король отменил личным указом древний закон, а еще через два года созванные со всех сторон королевства мастеровые, плотники, инженеры и солдаты отправились в поход к границе края, где царствовал вечный сумрак под широкими кронами невероятно высоких деревьев – словно сторожевые башни, они стояли, оберегая лесную живность под своими кронами. Недалеко от деревеньки Поречье, находящейся, естественно, близ местной речки, остановилась вся эта армия – и принялась прокладывать широкую просеку в неприступной стене деревьев. С невероятным шумом упало первое дерево под напором человеческих рук и механизмов, и послужило материалом для последующего продвижения вглубь леса. К наступлению ночи люди продвинулись еще на несколько деревьев вглубь, очищая широкую просеку. Из Поречья же к вечеру люди ушли – деревня опустела, лишь один человек, древний старик, у которого не было родственников, остался – и каждый день он поднимался на холм, садился на пенёк, наблюдая, как всё дальше и дальше продвигается экспедиция. Они не встретили никакого сопротивления, лесные звери бежали прочь от такого количества людей, как им и полагалось. Некоторые люди подходили к старику, разузнавали, куда ушли остальные люди из деревни и почему он здесь остался – и старец охотно рассказывал им легенды об этих древних чащобах – о невероятных и страшных вещах, населяющих его. Он говорил: «Однажды придёт день, когда для человека не останется ничего неизведанного – хоть на земле, хоть под землёй, хоть даже и в глубинах океана. Но пока этот день не настал – берегитесь подобных этому мест». Мало кто верил в эти сказки, но слухи пошли среди людей. Появились те, кто отказался идти дальше в лес, и король приказал им основать лагерь у границы леса, чтобы стать опорным пунктом экспедиции, однако и долю их дохода урезал до одной десятой части. Король был храбр, и он со своей экспедицией продолжали продвигаться дальше – огромные деревья можно было бы продать за баснословные деньги, а новые земли превратить в очередной источник дохода. Пока спустя месяц, экспедиция не продвинулась настолько далеко в лес, что старик с холма уже не мог увидеть никаких следов людей на протянувшейся просеке – даже команды, вывозящие срубленные деревья за границы леса, скрылись из виду. В тот день он так и не ушёл с холма, просидев всю ночь, ожидая, что факелы людей покажутся вдали на просеке, что вновь раздадутся сальные шуточки мастерового люда и солдатни. Когда нежно-розовое солнце осветило холм, он встал и отправился домой. Один из людей из внешнего лагеря отправился за ним и обнаружил его лежащим по дороге в деревню. Он выполнил последнее своё дело, и нечему больше было держать его на этой земле. Тело его принесли в лагерь и позже похоронили на том холме. Никто из ушедших в лес больше не вернулся.

Такую историю рассказал Ренару один из попутчиков каравана, которого он наконец дождался – и рассказал, будто бы за считанные несколько дней после этого уцелевшие деревья раскинули свои кроны невероятно вширь – и просека погрузилась в еще больший лесной сумрак, чем до этого. Отряды солдат, прибывшие на поиски экспедиции, так и не рискнули отправиться в лес на поиски. Таким был конец правления Роланда Шестого, воистину храбростью своей пошедшего в своего далёкого предка, но далеко не столь же мудрого. Его юному сыну из-за гибели отца пришлось немало пережить, чтобы стать полноправным правителем королевства, не находясь под незримой властью влиятельных людей и аристократов королевства. С тех пор древний закон был восстановлен, а король Даро Первый правил с тех пор страной. Долгой дорогой до Алкены, предпоследнего пункта назначения каравана, караванщики травили подобные байки у костра – и Ренар, никогда ранее не выбиравшийся за пределы родного города, жадно вбирал в себя все истории. Попав же в Алкену, он вложил все сбережения в лавку одного старого кузнеца и сам начал в ней работать, а по истечении года и вовсе её выкупил.

Фердинанд не знал, чем же был обязан Ренар Джеку, но торговец не стал долго препираться, однако поставил одно условие – в дополнение к стандартной оплате за работу, они должны сами договориться с Дерреком. Он, конечно же, знал о его мастерской, и даже пытался наладить с ним общее дело, однако старик оказался упрямым и весьма необщительным. На что Джек ответил, что они уже этим занимаются, и кошельки у них вовсе не пусты. «Шустрые вы ребята, как я погляжу», - ответил кузнец, и они ударили по рукам.

Всё это Фердинанд вспоминал, пока они с Джеком продвигались к рынку – здоровяк, довольно щурясь от уже неплохо греющего солнца, сказал: «Одно сделанное дело – уже подвиг, надо и отпраздновать!» и направился прямиком к столам, выставленным прямо на улице возле рыночной таверны. Махнув рукой мальчишке-разносчику, он заказал пива и мяса с запеченным картофелем. Пиво здесь было не таким изысканным, как эль в «Мёртвой реке», но Джек с довольным кряканьем осушил пол кружки залпом и выглядел совершенно счастливым, закусывая огромной бараньей ножкой. Фердинанд отметил, что еда тут на высшем уровне: мясо благоухало сложной смесью специй, которые при этом не перебивали, а дополняли вкус жареного мяса, а картошка была с хрустящей оранжевой корочкой снаружи - и нежной рассыпчатой внутри. Подкрепившись, Фердинанд достал из карманов серебряную половинную монету и демонстративно положил на стол, не желая быть нахлебником в глазах Джека. Тот опять подозвал мальчишку, указал ему на монету, но когда тот потянулся за ней, хлопнул огромной ладонью по столу, отчего монетка подлетела, Джек неожиданно ловко поймал и перекатил монетку в пальцах, но в конце движения в руке оказалось уже две половинчатых монеты. Далее он устроил небольшое представление, когда в пальцах попеременно появлялись и исчезали половинки серебряного круга, вплоть до четырёх штук, которые потом каким-то непостижимым образом превратились в две целые серебряные монеты, а затем вновь распались на половинки. Юный разносчик поначалу совершенно опешил от таких фокусов, но потом надулся, и Джек с усмешкой наконец выдал ему два половинных серебряка, которые мальчишка с подозрением проверил на зуб. За их трапезу вполне хватало и одного, и деньги Фердинанда пошли парню в карман, чему молодой монах был вполне рад, хоть и был поначалу сбит с толку представлением – и решил, что Джека на текущий момент не сильно волнует, обеспечен он или нет. Он решил пока не забивать себе голову и принять тот факт, что у Джека своё видение того, кто кого должен угощать едой. Пообедав, Фердинанд повёл их к своей церквушке.

Джек на удивление быстро нашёл общий язык с Мирандой – они сидели во дворе перед входом в храм и обсуждали всякую всячину – начиная от самой церкви и заканчивая интересными историями из своей жизни. Фердинанд отправился на кухню и быстро сварганил угощение для младших детей, играющих в общем зале, и для беспечных взрослых, в своих обсуждениях забывших о ходе времени. День клонился к вечеру, закат медленно поглощал крыши домов, оставляя под ними густую тень, подростки-беспризорники потихоньку возвращались по одному и группами в церковь, ставшую их домом, Фердинанд, Миранда и Джек сидели на скамейках, которые вытащили из здания, Миранда, конечно же, только командовала: «Глупые дети, кто из нас слепой, я или вы? Ну куда вы её тащите, несите к деревцу!» Дети помладше сидели там же на скамейках, слушая рассказы Джека, много повидавшего на своём веку, постарше же готовили ужин на всех. Фердинанд предложил попробовать вынести стол на улицу, но посетовал, что вторая дверь в его обитель не открывается, вероятно, она просто вросла в пол или старые доски пола чересчур вздулись от накопившейся влаги, подпирая дверь. Они с Джеком походили вокруг двери, после чего Фердинанд взял с кухни масла для светильников и щедро полил им дверные петли, они немного подождали и вдвоём налегли на дверь. Фердинанд почувствовал, что Джек, вовсе не напрягаясь, мог бы открыть дверь одним толчком могучих рук, но позволил ему поучаствовать, проявляя к нему уважение как к хозяину дома. В итоге дверь оглушающе громыхнула, вылетев из долго плена, и смазанные петли почти без скрипа провернулись. Оказалось, между дверью и полом был застарелый спрессованный слой грязи и мусора, который и мешал ей открыться.

Они вдвоем с помощью ребятишек вытащили стол и заставили его приготовленной стряпнёй – многие блюда были весьма простыми, некоторые подгорели по неопытности поваров и, конечно же, не шли в никакое сравнение с едой, которую готовил сам Джек, но главное в трапезе – это то, с кем ты её разделяешь, и сегодняшний вечер - под радостные крики и восторженные глаза детворы от его рассказов стал для медведеподобного трактирщика одним из лучших за долгое время. Один из патрулей стражников подошёл к ограде часовни – но вовсе не для досмотра; молодой лейтенант, знакомый Фердинанда, лишь хотел узнать, как у них дела. Немного побеседовав с ним, стражи отдали честь и продолжили обход. Солнце понемногу опускалось всё ниже, окрашивая облака в оранжевый, красный и розовый цвета, когда наконец на другой стороне площади показалась знакомая пара – Эстер махала рукой издалека и даже обычно скупой на выражение эмоций Натаниэль улыбался и поднимал приветственно руку, увидев такое весёлое и оживлённое сборище.

Вечер был наполнен особой атмосферой – словно большая семья собралась, наконец, на совместный ужин в полном составе. Встретив Натаниэля и Эстер, Джек сунул каждому из них по куриной ножке в руку «чтобы силы были» и отправился с ними в ближайший трактир. Натаниэль чувствовал себя несколько по дурацки, идя по улице и обгрызая мясо с кости, однако одно присутствие Джека делало его смелее. Пока они дошли до трактира, закупили там еды (местный трактирщик, естественно, узнал коллегу и, поторговавшись для приличия, сделал им небольшую скидку – судя по всему, у здоровяка в городе была довольно неплохая репутация), и шли обратно – Нат и Эстер рассказали, как прошла их встреча с кузнецом. Несмотря на все их опасения, в этот раз тот не стал упрямиться из очень простого соображения – с деньгами у него в последнее время было туго, а на подобном заказе он планировал неплохо подзаработать. Натаниэль всё же рассказал кузнецу о виденном у королевских гвардейцев странном оружии, тот немного заинтересовался и сказал, что посмотрит в своих книгах о сплаве, способном давать подобный отблеск металлу. «В любом случае, - сказал он, - вряд ли господа гвардейцы будут столь любезны, что позволят нам изучить их оружие, так что не стоит сильно надеяться на раскрытие этой тайны. Хотя, конечно, любопытно, - пробормотал он, нахмурившись». Вернувшись, они продолжили вечернее застолье. Натаниэль поймал себя на мысли, что он начинает привыкать к подобным уютным совместным посиделкам и впервые задумался, верно ли он поступил, избрав для себя путь одиночки. С другой стороны, раньше судьба не баловала его - осторожность и скрытность стали его вторыми я - всё ради выживания бездомного подростка в городе, где он никому не нужен. «Поэтому Фердинанд и собрал этих людей под своей крышей – он хорошо знает, каково это – быть без крыши над головой и не иметь никакой поддержки. Порой это чертовски невыносимо». Вернувшись, взрослые были тут же атакованы скучающей малышнёй. После дополнительного перекуса, они стали заниматься кто чем, и к Натаниэлю робко подошла маленькая девочка, показав ему результаты своих неуклюжих попыток вышить на белом кусочке ткани красивый рисунок. Тот попросил её принести иголку с ниткой и остаток вечер показывал ей хитрости шитья, которые он когда-то вычитал в своей первой попавшейся ему книги. Девочка старательно запоминала, смешно насупив брови, а после с усердием старалась повторить отдельные элементы за своим наставником на этом же платке.

Вечер догорал на крышах домов, и длинные тени давно уже скрыли под собой всю площадь, пару ламп зажгли на столе, на небе медленно проявлялись звезды с луной. Дети засыпали прямо за столом и их заносили внутрь церквушки, укладывая на вытащенных матрасах вдоль стены. Некоторые из подростков остались здесь же, другие разошлись по своим жилищам (кому-то из них выделяли какое-никакое жилье на работе, с подачи Фердинанда, старавшегося выбить более благоприятные условия для своих подопечных у их работодателей – и надо сказать, немало людей внимало ему, помогая детям по мере возможности), и Миранда наставляла их быть осторожными по пути. В то же время, немало находилось и тех, кто презрительно относился к бездомным подросткам, даже нанимая их на какую-либо работу. И Джек, сидя за столом и смотря в спины уходящим ребятам, сказал Ферру: «Самое важное, что ты им даёшь – это шанс увидеть жизнь с другой стороны». Фердинанд, который в этот момент относил грязную посуду внутрь здания, остановился на секунду, не зная, что именно ответить. Джек же лишь поднял кружку с пивом в его сторону, приглашая вернуться и выпить вместе. Эстер, сидевшая по другую сторону стола, вертела в руках браслетик, сделанный и подаренный кем-то из детей. Она подняла глаза на Фердинанда с горой посуды - и у безжалостного воина, грозы пиратов вдруг глаза блеснули влагой в неверном свете масляных ламп.

- Ты так и не рассказала мне, как вы с ним познакомились? – спросил Джек, и Нат тут же заинтересованно повернул голову в её сторону, бросив любоваться звёздами – ему Ферр эту историю тоже всё никак не мог рассказать.

- О, это забавный рассказ. Но сегодня я уже что-то устала языком молоть, так что в следующий раз, - и уже навострившие уши слушатели разочарованно отвернулись, а Эстер лишь слабо улыбнулась.

Все молчали, каждый думая о своём за столом, Миранда отправилась внутрь церквушки, а Ферр, наоборот, присоединился к молчаливой компании. Мысли Натаниэля текли вяло и замедленно, как большие серебристые рыбы в чистом пруду – каждую можно было долго и вдумчиво разглядывать, изучая каждую чешуйку. Одну мысль он разглядывал особенно пристально – в последнее время он обзавёлся новыми знакомыми, а значит, больше людей узнало его. Он чувствовал, что стал несколько беспечен, ощущал на уровне инстинктов, что где-то в этом городе есть человек, который пытается его найти, пусть даже и не зная пока, кого он ищет. Иногда в утренней дымке тумана он вдруг будто начинал смотреть глазами этого человека, ощущал его сосредоточенность и усталость. Наваждение рассеивалось почти сразу же, но повторялось время от времени в моменты, когда разум терял связь с реальностью – обычно во время пробуждения. Это немного беспокоило его, но не слишком сильно – если эти видения просто навеянные снами иллюзии, то не о чём беспокоиться, а если это было взаправду – он поймёт, когда пора будет уходить из города. Так что он откинулся на скамейку и, выкинув все мысли из головы, любовался далёкими мерцающими звёздами. Странное оцепенение напало на всех людей за столом, и никто не решался, да и не хотел, нарушить редкий миг молчания и покоя. Эстер, закрыв глаза, прислонилась к плечу Фердинанда, Джек подпёр голову руками, облокотившись о стол, Ферр же, улыбаясь, смотрел на язычок пламени, пляшущий в лампе. Так они и провели какое-то время.

Джек первым прервал молчание, потянувшись: «Ладно, ребятки, поздновато уже. Вы оставайтесь здесь, а я пойду проверю, как там таверна без меня стоит. Думаю, Ирвин там и без меня справилась, но стоит ей премию выписать за управление в моё отсутствие». Не прощаясь, он встал из-за стола и отправился в сторону порта. Остальные забрали всё нужное со стола и отправились отдыхать в храм: Натаниэль увидел, что Миранда уснула, слегка покачиваясь в своём кресле, нашёл незанятый матрас, устроился в уголке, сняв сапоги, присел и, прислонившись спиной к стенам – и мгновенно уснул.

Утро застало его посапывающим уже на двух матрасах – во сне он сменил положение и наполовину лежал на полу и Эстер, проснувшаяся раньше всех, заботливо подложила ему еще один матрас – об этом ему рассказала девочка, сидящая в зале у окна на матрасе и играющая с деревянной куклой. В зале уже почти никого не было, и Ната изумило, что он не проснулся от какого-нибудь шума – видимо, подсознание сочло, что в данном месте ему ничего не угрожает, и бессовестно восстанавливало силы, не обращая внимания на мелкие раздражители.

Зашел Фердинанд с мокрой головой, махнул ему рукой, сказал, что бочка с водой на улице в задней стороне сада. Натаниэль вышел, порадовался, что из-за пасмурного неба солнце не слепит глаза с утра пораньше, и пошёл умываться. Потом они с Фердинандом занимались рутинными делами – убрались в общей зале, затащили стол и скамейки обратно с улицы внутрь, сварганили нехитрый завтрак. Натаниэль спросил, куда все разошлись.

- Миранда как обычно отправилась на рынок, она там торгует вышивкой и всяким таким. Эсти ушла к Дерреку, сказала, что ей не терпится узнать, когда же всё начнётся – очень не хочет пропустить, как будет проходить процесс изменения оружия. И я её понимаю, для неё мечи - словно второе я, - улыбнулся Ферр.

- И всё-таки, какой в этом смысл – внедрять серебро в металл? Неужели её так впечатлил мой рассказ о чудовище? Может во всём мире больше такого не сыскать.

- У Эстер сработало чутьё, а оно её, не поверишь, ещё никогда не подводила. Она упёрлась лбом в эту идею, да так, что её теперь не отговорить. Команде она вообще сказала, что теперь такие мечи и доспехи станут отличительным знаком их команды, но при этом особо не распространялась об этом. Впрочем, как капитана её любят, и оплачивает это дело она из своего кармана, так что никто особо не расстроился. Разве что Корвин, её помощник, знает, что к чему, но он человек надёжный. По крайней мере, она ему доверяет.

- Думаю, она хорошо разбирается в людях, Ферр. В тебе же она разобралась, - сказал Нат, и задумавшийся было, Фердинанд смущенно улыбнулся и тряхнул головой, отгоняя дурные мысли.

Натаниэль задумчиво посмотрел на медленно текущие по небу облака.

- Не знаю чем сегодня заняться. Вроде и планов нет никаких.

- А пойдём тоже к кузнецу? Я бы посмотрел, чего они там затеяли, у меня сегодня особо дел не запланировано.

- Что, так не терпится снова увидеть Эстер? – Ферр деланно сузил глаза, выражая недовольство, потом фыркнул в ответ. - А как же дети в церкви?

- Хм… - задумчиво протянул тот, - пройдём мимо рыбного рынка, попрошу Реви вернуться и посидеть с ними. Дети! – на улицу высыпало несколько любопытных мордочек. – Посидите немного в храме, чуть позже придёт Реви и присмотрит за вами. Закройте засов и никому не открывайте, пока не увидите его в окне и не услышите специальный знак – всё как мы учили. Понятно?! – строго вопрошал Фердинанд. В ответ получил нестройный хор положительных ответов от малышни.

Оставив еще немного наставлений малышне, и убедившись, что они всё правильно поняли, он убедился, что они смогли вместе запереть засов на дверях и отправился вместе с Натом восвояси.

Проходя мимо рынка недалеко от портового района, Ферр пообщался с одним из торговцев и, видимо, отпросил Реви на сегодня. Тот, прослушав наставления от своего наставника, умчался в сторону часовни. Натаниэль наблюдал за всем этим из тени навеса, купив себе тут же жареную рыбку и объедая её потихоньку. Фердинанд подошёл к нему и вместе они уже отправились к дому кузнеца, ловко лавируя в рыночной толпе. Уже подходя к нему, Нат заметил пару кошек, идущих за ним по пятам, вздохнул, глядя на недоеденную рыбку, и положил её на камень, оставляя угощение усатым разбойникам. Наконец они подошли к строению, из трубы на стене у которой щедро валил пар - кузница заработала на полную мощность.

В доме было довольно людно – оба мастера были здесь, Эстер, один из лучших кузнецов Ренара также присутствовал, а теперь еще и Фердинанд с Натаниэлем добавились в общую толпу. Деррек, кажется, был слишком поглощен мыслями о предстоящем процессе, так что его даже не особо волновало такое сборище.

Горн в кузне пылал, и в помещении было жарко – однако, кроме двух молодых людей это, казалось, никого не волновало. Над горном стояло металлическое корыто – и, как догадался Нат, в нём плескалось расплавленное серебро. От корыта отходил стержень из металла, который другим концом был погружён в прозрачную ёмкость с водой, которая от температуры стержня кипела, но в неё поступал ровный поток холодной воды. Подмастерье Ренара постоянно следил за тем, чтобы уровень воды оставался на примерно одном и том же уровне – между двумя чертами на ёмкости с водой. Ренар шёпотом объяснял им с Фердинандом принцип работы, пока Эстер передавала свои клинки Дерреку – за счет убывания воды при кипении и одновременном прибывании её из отдельного бака можно было понимать, поддерживается ли нужная температура в горне – если уровень воды повышается в колбе, значит нужно раздуть угли, если понижается – значит стоит поток воздуха в горн снизить. Нужная температуры была выше температуры плавления серебра и была выведена Дерреком когда-то опытным путём – при ней сталь начинается диффузия (увидев удивлённые лица друзей, Ренар сделал уточнение), то есть проникновение частиц серебра в металл клинка. Однако Деррек сперва провёл тесты на клинках Эстер, определяя температуру их плавления, так как клинок из плохого металла начал бы плавиться раньше и в итоге всё пошло бы насмарку. Именно поэтому процедура была довольно долгой – под каждый меч приходилось подбираться свою температуру, высчитывая её особым способом. Тем временем Деррек разъял рукояти сабель Эстер (которая вся издёргалась, переживая за свои мечи), взглянул на подмастерье, следящего за уровнем воды, на Ренара, готового перевернуть песочные часы для отсчета времени и медленно опустил клинок клещами в жидкое серебро. Натаниэль подумал, что, должно быть, подобная ёмкость с серебром в любом другом городе стоила бы просто баснословных денег – но в Алкене оно было повсюду, так что операция выходила не столь дорогой.

В песочных часах неспешно утекал песок, отсчитывая время до конца операции, и все в кузне затаили дыхание. Когда последняя песчинка упала вниз, Деррек начал медленно вытаскивать клинок из жидкого серебра, давая время ему полностью стечь с лезвия. В неверном свете горна было не слишком понятно, прошло ли всё успешно, но Эстер уже кажется всё поняла. Все вместе (кроме подмастерья, всё так же поддерживающего температуру в горне, чтобы серебро в чане не остыло) вышли на улицу, и послышались удивлённые вздохи – в лучах солнца лезвие сверкало совершенно по иному, металл выглядел чище, от сероватых отливов стали он стал ближе к белому цвету, сохранив зеркальность отполированного металла, но блестел ярче. Деррек придирчиво осмотрел лезвие - всё это время с начала операции он держал его клещами за самое основание, за хвостовик, и в конце сказал: «Неплохо получилось».

Со второй саблей всё прошло уже проще, Деррек объяснял некоторые нюансы Ренару, а Эстер светилась также как и её сабли на солнце. Ей не терпелось опробовать их в деле, не терпелось похвастаться Джеку, который остался в таверне, загруженный рутинной работой, хотелось похвастаться перед своей командой и даже всем миром, какие красивые и уникальные у неё теперь мечи. Но Деррек запретил их пока трогать и оставил на специальных подставках остывать естественным путём, сказав зайти завтра. Эстер было надулась, но всё равно радость взяла своё, и, когда они втроём отправились сначала к часовне Ферра, чтобы проведать детей, а потом к таверне Джека – чуть было не прыгала по дороге как маленькая девочка. Её радость была заразительной, и люди, даже мельком увидевшие её, начинали чуть больше улыбаться.

Таверна была битком набита людьми, так как рабочий день уже закончился, да и праздные моряки явно не хотели терять ни одного дня, пока они еще на твёрдой земле, были тут и люди с «Наяды», тут же поднявшие тост за их капитана, поделившегося с ними хорошей новостью. Впереди было еще несколько недель работы над полным арсеналом команды «Наяды», но уже сейчас стало понятно, что всё получится. Моряки начали строить планы на это свободное от плавания время. Натаниэль и Фердинанд праздновали вместе со всеми, а Джек довольно улыбался, подсчитывая богатую выручку на сегодня и доставая всё новые бочонки с элем для разошедшихся посетителей. Ирвин вертелась на кухне, готовя пищу, Джек разносил все эти вкусности, так что работы им двоим было по горло, и в краткий миг передышки ему в голову пришла одна мысль и он решил обратиться к Ферру.

- Фердинанд, - сказал, присев к тому за столик и ухватив баранью ножку с блюда, - есть к тебе разговор. У тебя же куча незанятых парней есть, верно?

- Кхм… - подавился Фердинанд, не ожидав подобного вопроса, - не то чтобы прямо незанятых. Каждый работает в меру способностей, чтобы поддерживать других. Кроме друг друга, у них другой семьи нет. Ну, Миранда, конечно, и я немного, - поскромничал юный монах. – А что ты хотел, Джек?

- Да я вот давно думаю, что пора бы еще пару рабочих рук в мою таверну нанять для помощи. Может один из твоих ребят подойдёт, как думаешь?

Фердинанд задумался, а потом с уверенной улыбкой кивнул, и мужчины скрепили свой незримый договор стуком кружек с элем.

Таверна гудела до поздней ночи, хмельная и счастливая Эстер вешалась Фердинанду на плечи и каталась на нём по всей таверне, выкрикивая «Свистать всех наверх! Ветер попутный, а большего нам и не надо!». Фердинанд чуть не падал на пол от своего же хохота, и количество эля сказывалось – сегодня был хороший день, и он позволил себе чуть больше выпить. Джек, под шумок продавший чуть ли не каждому столу по еще одному бочонку с элем или вином, наконец смог отдохнуть и первым же делом выдул целый кувшин эля, а после присоединился к Натаниэлю, который каким-то невероятным для себя образом подружился с двумя моряками, и вместе они дружно горланили песню про девушку, ждущую возвращения своего суженого из военного похода за море. Песня называлась «Зимние небеса», и даже у суровых морских волков она вышибала слезу. Веселью, казалось, не было конца.

Утро застало большинство участников гулянки в болезненном виде, у Натаниэля, кажется в первый раз в жизни, болела голова, а большую часть вечера он даже вспомнить не мог. Эстер кряхтела в постели, а Фердинанд мужественно отправился на первый этаж, найти какое-нибудь лекарство от похмелья. К его изумлению, Джек был свеж и бодр, как огурчик, передал ему чашку густого лукового супа, а вторую отнёс наверх, страдающей воительнице. Натаниэль, уснувший на первом этаже, уже успел оценить целительные свойства этого супа от похмелья, поэтому выглядел уже почти по человечески, не считая помятой одежды. Друзья переглядывались и общались только вымученными смешками, пока Ферр поглощал суп. Нат решил, что сегодня стоит обойтись без особых физических усилий – в своих текущих мечтах он видел себя лежащим дома на чердаке, полистывающим книгу и перекусывая по мере необходимости, восстанавливая силы. Однако подобным его планам не суждено было сбыться. Спустя полчаса Джек с Эстер спустились в зал, девушка все еще была немного бледна, но глаза сияли решительностью – она вспомнила, что её ждут готовые мечи. Посмотрев на всё ещё качающуюся девушку, Джек предложил её еще посидеть и поесть чего-нибудь жирненького. Эстер скорчила хмурую рожицу, отобрала у Ферра куриное бедро с тарелки и сказала, что ждать не намерена. Так, дикаркой, пошатываясь и жуя курицу на ходу, она отправилась восвояси. Фердинанд было собрался пойти за ней, но силы его покинули. Он лишь успел крикнуть: «Прости, дорогая!». Оценив масштаб проблемы, Джек достал откуда-то из запасов чистейший самогон, налил почти меньше трети стакана, добавил туда специй, каких-то трав и порезал туда странный красный стручок. Фердинанд с подозрением смотрел на сиё действие, а Натаниэль отодвинулся подальше, но всё же наблюдал с любопытством. Джек принёс к их столу эту смесь и один крупный помидор, поставил перед Фердинандом и сказал: «Ешь и пей», улыбаясь словно волк, встретивший ягнёнка в лесу. Фердинанд побледнел, казалось, еще больше, но взял себя в руки, откусил помидор, пожевал – и героически выпил содержимое стакана одним большим глотком, столь же героически зажмурив глаза.

Нат с интересом наблюдал, как менялись эмоции на лице его друга: отвращение, горечь, расслабление, а потом удивление от того, что ему практически моментально становилось легче, и похмелье вдруг перестало его терзать с прежней силой. Повеселев, он доел помидор, а Джек, посмеиваясь, пригласил их пройти во внутренний двор, на что друзья с радостью согласились, желая выйти, наконец, на свежий воздух.

На улице шёл лёгкий дождь, но под навесом было сухо. Температура была довольно высокой для весны, так что друзья просто отдыхали, растянувшись в креслах и наблюдая за падающими каплями дождя. Говорить всё ещё не хотелось ни о чём.

Окружённый звуками падающих капель дождя, Натаниэль почувствовал себя словно изолированным от всего мира – была только мелодия, отстукиваемая по всем ближайшим твёрдым поверхностям: медленная дробь воды по деревянным доскам навеса аккомпанировала со звонким стуком по металлическому полотну лопаты, оставленной во дворе – и всё это дополнял весёлый плеск воды в бочке. Его сознание начало разделяться – он был одновременно здесь и не здесь – будто в полусне ему виделся город в несколько ярусов, сделанный из металла и камня, тянущийся насколько хватает глаз, так что даже горизонт закрывал один из этих ярусов, тянущихся вверх. Будто со стороны, он увидел двух девушек, почти так же сидящих под навесом из металла и слушающих музыку дождя. Внезапно дверь в таверну открылась, и наваждение рассеялось.

На двор вышел Джек с двумя стопками одежды – он передал на время дела помощнице, Ирвин. Отдав одежду парням, он заставил их переодеться и, приговаривая, что лучше погоды для занятий не найти, начал потихоньку гонять бедных ребят по двору. Натаниэль сперва попытался было воспротивиться, но одного взгляда Джека было достаточно – этому человеку приходилось управлять отрядами бывалых воинов, а уж заставить двух мальчишек (с его точки зрения) заниматься было проще простого. Со временем вместе с потом вышла слабость из их тел, и мышцы налились прежней силой. Они, втянувшись, бегали, прыгали, приседали с бревнышками на плечах, боролись, падали в грязь и смеялись, жадно пили воду из горла кувшина, пытались вдвоем побороть и повалить на землю Джека, что естественно им не удавалось – обычно они улетали на землю, едва коснувшись гиганта. Джек не был сильно высоким, не выше Ната, но при этом очень крепким и сильным, а его ловкости и опыту мог бы позавидовать даже бывалый воин. После была серия спаррингов на деревянных мечах, в которой Фердинанд проигрывал один раунд за другим, однако Джек заменил его меч длинным деревянным шестом – и игра изменилась, Фердинанд удивительно быстро привык к этому простому оружия и заставил попотеть уже Натаниэля, пару раз отправив того на землю. Джек в процессе оценивал навыки и физическую подготовку друзей - у Ната была хорошо развита координация движений, а мышцы, хоть и не выделялись объемами, за счет частого лазания по разным стенам и крышам были довольно крепки. С другой стороны, Фердинанд явно выделялся взрывной силой ударов, за счет чего они были быстрыми и хлесткими, но он бессознательно их сдерживал за счет своего миролюбия – причинять вред, а уж тем более убивать кого-то ему претило. С другой стороны, Натаниэль не был сдержан настолько, и Джек видел, что неглубоко в душе парня дремлет, до поры до времени, священная воинская ярость.

Чуть позднее за полдень они закончили заниматься и умывались с бочки во дворе, когда пришла Эстер, сияя, как чеканная монета на солнце – сабли были уже в ножнах, значит всё прошло хорошо. Она получила их даже в некотором роде торжественно – Деррек лично наточил их и проверил клинки на дефекты после операции – и после, в кои-то веки с хмурой улыбкой, передал девушке, а она, не долго думая, вышла во двор и проверила их в деле, сравнивая ощущения до и после добавления серебра, изучая, не изменился ли баланс и не стали ли они тяжелее. Пара ни в чем не повинных кустов оказались порублены на кусочки, но Эстер была очень довольна. Поблагодарив мастер и вложив наконец оружие в ножны, она отправилась обратно в таверну, зайдя на рынок возле реки и купив свежей рыбы, надеясь попросить Джека её приготовить. Тот, только освободившийся от участи тренера, ленился готовить и послал Эстер самой жарить рыбу. Слегка подождав и пороняв слюни от запахов – всё-таки в своё время здоровяк научил девушку не только воинским приемам – друзья наконец смогли пообедать.

- Мне тут работа одна попалась, - внезапно произнёс Фердинанд во время застолья. Все вопросительно взглянули на него, только Джек не отвлёкся от поглощения рыбы. – Нужно перегнать отару овец в соседний городок, недели две где-то займёт в обе стороны. Плата достойная, да и мне хочется немного попутешествовать, устал я постоянно в городе сидеть. Эсти, ты отправишься со мной?

Девушка задумалась, нахмурив брови, что-то просчитывая и взвешивая в голове, потом медленно кивнула.

- Думаю, можно. Тем более команда всё равно пока на берегу будет, и кузнецам нужно дать время закончить свою работу. Я дам инструкции Корвину, он присмотрит за всем. Так что да, я отправлюсь с тобой, прикрою твою спину, вдруг барашки захотят отведать свежего мясца! – закончила уже с улыбкой Эстер, явно радуясь, что сможет провести столько времени с возлюбленным. Тот, в свою очередь, облегченно улыбнулся – он и сам не заметил, как задержал дыхание, ожидая её ответа. На том они и порешили.

- Так, только где мне взять пастушью собаку, которая будет меня слушаться? – озадаченно спросил Ферр, и Нат поперхнулся соком. Эстер залилась смехом, словно звонкий колокольчик, а Джек лишь улыбался одними глазами.

Часть 4.

Тихо позвякивали колокольчики на шеях овец и баранов, собравшихся в кучу недалеко от городских ворот. Здоровый лохматый волкодав в широком кожаном ошейнике лежал чуть поодаль от дороги, лениво осматривая окрестности. Фердинанд и Эстер, уже собравшиеся в дорогу, с рюкзаками за плечами, прощались со своими друзьями. Джек по очереди обнял обоих, наказав быть осторожными и не расслабляться – мало ли кого можно в дороге повстречать, и не только волков, желающих перекусить овечкой. Нат обнял на прощание Ферра, но замешкался перед Эстер, та же с улыбкой сама тепло обняла его.

- Береги себя, ловкач. И не забывай, что-то странное в последнее время происходит в этом городе. И ты, Джек, будь повнимательней.

Попрощавшись, они развернулись и пошли вдаль по дороге, Фердинанд свистнул псу – тот покосился взглядом на него, вздохнул шумно, но поднялся и потрусил рядом, а отара голов в двадцать потянулась следом за ними. Дорога под их ногами вилась меж зеленеющих полей и холмов, её ответвления тянулись в обе стороны к деревушкам и фермерским угодьям, в воздухе пахло весной, и прохладный ветер, спускаясь с нежно-голубой бездны неба, трепал волосы – в этот момент жизнь была для них прекрасней, чем когда-либо до этого.

Натаниэль с Джеком кинули последний взгляд вдаль уходящей парочке и повернулись лицом к воротам. После слов Эстер нависающие стены города выглядели какими-то угрожающими, но Нат только тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Они с Джеком договорились, что Нат будет захаживать в таверну время от времени и разошлись по своим делам в городе.

Натаниэль не знал, чем себя сегодня занять, поэтому решил посетить часовню Фердинанда – Миранда, кстати, тоже хотела прийти проводить его, но решила, что это будет излишним. «Не люблю прощания», - сказала она Фердинанду перед его уходом. «Присмотрите за детьми?» - спросил он. «Иди уже, бездельник!», - шутливо нахмурилась она. Ферр немного виновато улыбнулся и вышел наконец из часовни.

Было раннее утро, и воздух сегодня был по весеннему прохладным. Натаниэль, проходя еще по безлюдным улицам города, зябко ёжился, почувствовав себя снова одиночкой, хотя теперь это скорее было чувство одиночества – последние пара недель изменила его мировоззрение. Подходя к часовне, он издалека увидел сонных детей, умывающихся у бочки с водой снаружи здания, и Миранду, сидящую на скамейке и приглядывающую за детьми. В этот момент в его душе начало зарождаться новое чувство, и он впервые понял - что такое ответственность за жизнь других, желание защитить их и дать что-то лучшее в этой жизни, чем было у него самого. Сам не зная, он повзрослел в этот миг.

- О, привет, дружок! Дети, поздоровайтесь с дядей Натом! – нестройный хор детских голосов протянул «Здравствуйте». Конечно, Миранда теперь знала его имя, после того как они познакомились поближе.

- Доброе утро. Как вы тут, справляетесь?

- Пфф, за кого ты меня держишь, дружок? Возня с этой мелкотой для меня всё равно что отдых, – улыбаясь, ответила старушка. – Но ты забегай всё равно, от помощи не откажусь, да и просто так повидаться заходи.

- Ладно, - и парень присел на скамейку рядом, откинувшись назад и любуясь розовеющим небом. Марта, девочка, которую он учил вышивать не так давно, подошла к нему и робко спросила: «Дядя Нат, а покажете ещё, как узоры делать?». Тот кивнул, и глаза девчушки просияли.

Дни тянулись понемногу, и Нат начал понимать, о чём говорил Фердинанд тогда – все в часовне жили как большая семья и, по сути, обеспечивали сами себя – дети вечно мастерили какие-то сувениры, фигурки, посуду из дерева, шили узоры на полотнах ткани, а Миранда всем этим торговала на рынке, приходя туда через день. Подростки уже работали, и многие большую часть денег тратили на общину. Таким образом, и с врождённой харизмой и обаянием Фердинанда, помогающего им во многих аспектах, им удавалось выживать – к сожалению, никакой организованной помощи бездомным детям в королевстве не оказывалось.

С утра Натаниэль обычно либо занимался своими делами: изучал карту, читал что-нибудь или лежал на крыше своего убежища, наблюдая за облаками. Ближе к полудню он отправлялся на рынок, покупал свежих продуктов и шёл к часовне, проводил там время обычно до вечера, занимаясь и дурачась с детьми, а потом отправлялся либо в таверну Джека, либо сидел на пирсе у реки, наблюдая за плотами, снующими по реке от одного берега к другому. Порой небольшие лодочки рыбаков отправлялись вниз по течению, но для них мост не нужно было поднимать. Мачты корабля Эстер поднимались вдалеке рядом с портом, второй же большой корабль, недавно только прибывший в порт, уже отправился в новое путешествие по бескрайним морям. Сегодня, спустя семь дней после отбытия Фердинанда с Эстер, он решил зайти в таверну, пропустить кружку-другую эля и поболтать с Джеком, если тот будет свободен. К счастью паренька, здоровяк скучал за барной стойкой, так как посетителей сегодня было не слишком много, и Реви, который согласился поработать у Джека, вполне справлялся с подачей напитков и еды. Джеки изредка комментировал его действия, указывая, если тот по неопытности делал что-то не так.

- Привет, малыш, - прогудел здоровяк, так что Реви недоуменно повернул голову, сначала подумав, что это к нему обращались, но, оценив размеры Джека и Натаниэля, счел, что обращение вполне уместно и к последнему. – Как поживаешь? Как дела у Миранды, справляется она с сорванцами?

- Привет, Джек. Да, они у неё как шелковые почти, -улыбнулся и покачал головой Нат, - не знаю, как у неё это получается, меня мало кто из них слушается.

- Хаха, думаю, это не твоя вина. Чем-то она заслужила авторитет и уважение среди них, спроси у неё в следующий раз – может и расскажет. У меня в их возрасте характер был еще хуже – я ненавидел своего отца из-за того, что тот хотел сделать меня похожим на себя. А здесь у них даже нет настоящей семьи, но Миранда и Фердинанд положительно на них влияют. Порой я вообще удивляюсь, откуда берутся такие добряки.

- Фердинанд всегда таким был, сколько его помню. Даже сам, будучи голодным, он всегда старался поделиться куском еды с другими в нужде. Я видел, насколько тяжело ему было иногда, но он каким-то образом всё равно не сдавался. Раньше, - задумался Натаниэль, - раньше я этого не понимал.

- Пойдём во дворе посидим, нечего тут стоять. Реви! Смотри, чтобы тебя не обсчитали! – сурово прогремел здоровяк, отчего паренёк усиленно закивал. Впрочем, произнёс здоровяк это скорее больше для посетителей – мало кто рискнул бы задевать огромного перевитого мышцами трактирщика, даже если бы не знал о его огромном воинском опыте. Они захватили еды и напитков и поднялись по лесенке к двери, ведущей во внутренний двор.

Трава и деревья в один день во всем городе зацвели с невероятной силой, и теперь всё вокруг стало вдруг зелёным в одночасье. Натаниэль думал, что это всё из-за пепла, удобрившего почву в невероятных количествах.

- Как ты думаешь, что это тогда было? Пепельный снегопад, я имею ввиду.

- Понятия не имею, – не раздумывая, ответил Джек, - в нашем мире столько всего непонятного, что голову можно сломать, постоянно размышляя обо всех этих чудесах. Слава богам, не огненный дождь выпал – да и ладно.

- Кстати, о богах. Тебя не удивляет, почему в Алкене стоит так много заброшенных храмов и часовен – и никто их не сносит, не пытается построить на их месте что-то новое? Довольно странно, как по мне.

- Ааа, - протянул Джек, - ну тут как раз таки всё просто – есть закон, запрещающий уничтожать руками людей храмы, даже очень старые. Говорят, он еще со времён Роланда первого, такой же древний, как и знаменитый закон о запрете вырубки гигантских деревьев на западном краю Лиры. Только, в отличие от Древнего закона, этот никто нарушать не пытается, по крайней мере, я о подобном не слышал.

- Что за странные ограничения, - протянул Нат, вытянув ноги и потягивая эль.

- Ну, они странные только на первый взгляд. С другой стороны – мне довелось как-то жить в племени дикарей, живущих глубоко в горах. Ты не поверишь, они живут прямо в пещерах, а найти их второй раз, боюсь, даже мне уже будет не под силу. Так вот, мне пришлось там задержаться и я даже начал понимать их язык со временем. Вечерами они обычно в ясную погоду собирались у костров снаружи пещер и рассказывали сказки. И от этих сказок у меня мороз по коже шёл. Они рассказывали о временах, когда их предки ходили по бесконечной равнине, чёрной как дёготь, и небо цветом не уступало земле. Рассказывали о болезнях, о племенах каннибалов, об огромных и ужасных монстров, большинство из которых они находили уже мёртвыми, а другие были на грани смерти, пожирающей их изнутри – рассказывали они это так, будто только вчера были там сами. И от этого их сказки становились еще страшнее. И был в их сказках момент, когда они встретили…, - тут он задумался, пытаясь более верно подобрать слова. - Шоини, так они их называли. Мне кажется, с их языка это означало «последняя надежда», но могу и ошибиться, я не всё до конца понимал. Я даже не понял, кем были эти Шоини: богами, людьми или еще кем-то другим. И, собственно, говоря о святилищах и храмах – в их рассказах, слава о «последней надежде» гремела по всему миру, и везде их почитали как героев или даже божеств, строя им повсюду памятники и храмы для почитания. Говорилось, что они «вернули жизнь». Возможно, это именно их заброшенные и позабытые из-за давности святилища стоят там, где некогда жил или живёт человек.

Некоторое время Нат молчал, запивая и заедая услышанное.

- Неужели они рассказывали постоянно одну и ту же историю об этих Шоини? – наконец выдал он.

- Нет, не одну и ту же, - помрачнел Джек, - но остальные ты бы не захотел услышать. Они, видимо, не зря называли этих ребят, кем бы они ни были, «последней надеждой». Их племя было на грани вымирания. А может, и весь мир, когда-то давно, – он задумался, а потом встряхнул головой, отгоняя дурные мысли. – С другой стороны, это лишь сказки дикарей, живущих в горах. Я бы не стал им слепо верить, и уж тем более не стал бы на твоём месте забивать голову подобной чепухой.

Но Нат уже задумался, как же мало он на самом деле знает о мире. Какие люди живут там, за пределами карты, которую он уже изучил вдоль и поперёк, во что верят, какие еще загадочные истории рассказывают они друг другу по вечерам – и есть ли в этих историях крупицы правды. Он ощутил себя маленькой частицей большого мира, и на мгновение его сознание захватила одна мысль, будто везде, куда бы он ни отправился – везде будет его дом. Это было странное чувство, но оно успокаивало. И вдруг в его голову пришла одна мысль: «А что если мне отправиться повидать этот мир?»

Джек не стал отвлекать парня от размышлений, просто сидел и наслаждался погожим деньком.

- А знаешь, Джек, - сказал наконец Натаниэль, будто решившись на что-то, - ты не мог бы меня еще потренировать, как тогда?

- Приходи завтра с утра, – спокойно ответил тот, не отвлекаясь от созерцания птицы, сидящей на ветке дерева и чистящей перья. – Там что-нибудь придумаем.

- Ладно, - на том они и порешили.

Утром Натаниэль собрал всю волю в кулак, и вместо безделья отправился прямиком к таверне Джека. Его кое-что беспокоило: в полудрёме ему снова привиделся человек, ищущий кого-то - тот читал документ, но слова расплывались перед глазами вора. В темноте комнаты без окон он заметил силуэт, и перед тем как наваждение исчезло, он успел услышать: «Значит, теперь у нас есть зацепка».

Но в который раз Натаниэль лишь испытал любопытство, но не тревогу, хотя и понимал разумом, что это всё наверняка неспроста – либо у него едет крыша, либо это как-то связано с ним лично, однако молодому человеку просто не хотелось забивать себе голову вопросами, на которые он не мог найти ответов.

Джек всегда вставал рано и шёл в таверну от своего домика, стоящего недалеко от центрального рынка. Он жил один и не слишком любил проводить там время - в таверне ему всегда было уютней, там не было давящей тишины и пустоты. Несмотря на приличный уже возраст, он за годы жизни в Алкене так и не смог найти себе достойной спутницы жизни и обзавестись семьёй. Поэтому, встретившись с Эстер, он заботился о ней, как о своей дочери – передавая уже взрослой девушке все знания и опыт, накопленный им – и помогая ей при возможности. В каком-то смысле они и стали семьёй, скрепленной узами духа - что были крепче, чем узы крови.

Приходя в свою таверну, он отпускал ночного сторожа, который впускал и выпускал ночных посетителей и кормил их оставленной Джеком с вечера снедью, раскрывал ставни на окнах, критическим взглядом оглядывал помещение. Насвистывая, эта гора мышц спокойно наводила порядок в зале, помахивая метлой и отмывая столы. Чуть позже приходила Ирвин, его помощница, и Джек готовил для неё и себя завтрак, обычно из яичницы с беконом и ягодным соком. Пока они перекусывали, болтая о житейских делах, начинали просыпаться первые постояльцы, жившие в комнатах наверху, и заходила пара посетителей с улицы, желающих отведать горячей еды и холодного пива. Джек, уже готовящий еду и открывший новый бочонок, выкладывает блюда на стойку, откуда Ирвин их относит к посетителям. Так было раньше, только теперь с утра Джек готовил завтрак еще и на заспанного подростка, Реви, который потихоньку обучался тонкостям работы в таверне: готовке, сервированию, подаче блюд и общению с посетителями, а также еще куче других мелочей, полезных не только в таверне. Натаниэль, заходя в таверну, застал момент, как парень запнулся и почти уронил поднос с едой и элем, но проходящий рядом матрос с почти змеиной скоростью поймал его, оглушительно захохотал и хлопнул парня по спине, отчего тот чуть второй раз не уронил всю еду. Когда Нат уселся на стул у стойки, Джек как раз объяснял Реви, что неплохо бы поблагодарить матроса, если тот спас еду и не дал упасть лицом в грязь мальчишке и послал отнести ему кружку хорошего эля в знак благодарности.

- Что за славное заведение у тебя, хозяин! Твоё здоровье! – крикнул матрос, осушив полкружки залпом. Джек приветственно кивнул тому и наконец подошел к Нату.

- Здоров, Этан! Надеюсь, ты еще не завтракал?

- И тебе здоровья, Джек. Разве что немного перекусил, думал подкрепиться у тебя здесь. Уж больно хорошо ты готовишь.

- Даже не думай подлизываться, - усмехнулся трактирщик, - Ирви, душка, пригляди пока за залом часок. А если посетителей не будет, выходи к нам во двор, да вина захвати, воздухом свежим подышим.

Ирвин, по обыкновению, фыркнула: «Вечно я за тебя всю работу делаю, Джеки», но при этом мечтательно бросила взгляд на стойку, где стояли запечатанные бутылки с вином разной выдержки, явно подумывая о том, чтобы прикрыть заведение на ближайший час.

- Так, даже не думай брать дорогие вина. Молодое вино в этом году хорошо удалось, так что не жадничай.

Натаниэль к этому времени уже вышел во двор и начал разминаться, гадая, какие же тренировки ему приготовит Джек: быть может, снова будет бой на мечах? Но Фердинанда нет, а он немного побаивался выйти против гиганта Джека, пусть даже и с тренировочным оружием. «Интересно, - мелькнула у него мысль, - как там сейчас Ферр с Эстер, справляются с овечками?» Его позабавила картина, пришедшая в голову: они вдвоём гоняются за разбежавшимися овцами, Эстер кроет их трёхэтажным матом, а пёс лежит неподалёку, наблюдая за этим цирком с ленивым интересом.

К этому моменту Джек прошел сквозь дверь и выдал парню комплект свободных одежд.

- Как переоденешься, пробеги для начала десяток кругов, потом как в тот раз: прыжки, приседания, разминка плеч и шеи, особенно удели внимание рукам. А я тут пока посижу, - картинно закряхтел Джек, - старость не радость, сам понимаешь.

- Конечно, так я и поверил, – и здоровяк отозвался гулким смехом.

Когда разминка была закончена, Джек выудил из небольшого подсобного помещения нечто, что Натаниэль охарактеризовал как обрубок метлы, прикрученный металлической проволокой к бревну длиной метра полтора и в диаметре почти как длина человеческой ладони. При этом ближе к краям и почему-то в середине бревно было всё истерто так, что были почти видны очертания рук, державших его когда-то. Нат внутренне содрогнулся, примерно догадываясь, чем ему сейчас придётся заниматься.

- Дааа, давно я не доставал старушку, - протянул Джек, почти с любовью во взгляде смотря на монструозную метлу. – Значит, задание у тебя будет простое – подмети мне задний дворик от листьев и мусора.

- Значит, такая тренировка?

- Всё верно, парень, такая тренировка. Ты ловкий, но силы в тебе маловато, вот эта штука тебе с этим и поможет. Смотри, берешь как обычную метлу – сверху и посередине – и метёшь, - в руках Джека устройство порхало, словно пёрышко, так что Нат даже засомневался, может оно не такое уж и тяжелое, как на вид, - еще Эстер когда-то с ним занималась. Как устанешь, меняй руки друг с другом, но хват используй тот же. Вперёд, постарайся отключить голову и просто работай руками. Да, и смотри на метёлку её не ставь. Сломается – новую будешь сам делать, и от тренировки это тебя не освободит. Если нужно отдохнуть, ставь на землю ручкой.

Натаниэль взялся за трёнажер, и в начале даже решил, что он и в самом деле не такой уж тяжёлый, но уже после первых десяти махов он резко в этом разуверился – мышцы рук начали дрожать и болеть, ноги и спина начали напрягаться. Он перевернул метлу, поставил на землю (что само по себе было тем еще усилием) и начал оценивать объемы работы – в принципе, двор был довольно небольшим, со всех стороны окружен стенами домов, шагов десять от одной стены до другой. С трёх стороны это были стены таверны, с четвёртой стена одноэтажного дома, поверх которого было видно возвышающиеся внешние бастионы города. Натаниэль оглядел двор, взглянул на вроде как безучастного Джека, и его взяла злость. Он решил, что не сдастся так просто, решительно перевернул метлу и начал подметать, по возможности экономя силы в уже уставших мышцах.

Спустя десять минут пот уже градом катил с бедного паренька, а спустя полчаса, когда он наконец закончил, сметя весь мусор в кучу – его можно было хоть выжимать, метлу он уронил на землю, а руки плетьми висели вдоль тела. Джек же прямо лучился от радости, наблюдая эту картину. Он хотел было что-то еще поручить Натаниэлю, но решил, что на сегодня пареньку хватило за глаза.

- Всё, Этан, ты молодец. Сполоснись с бочки, переодевайся и спускайся в зал, завтрак будет тебя ждать, - с этими словами он оставил его одного во дворе.

Довольно тяжело будет описать тот титанический труд, что проделал Натаниэль, сначала снимая с себя тренировочные одежды, потом дойдя до бочки с водой и просто опустил в неё голову целиком – в этот момент ему хотелось полностью оказаться в ней, чтобы измученные мышцы перестали болеть, но единственное, что он смог сделать – закинуть руки в бочку. Долгие секунды тянулись он буквально наслаждался холодом, потом вытащил руки из воды и уселся на траву, прислонившись к дереву спасительной ёмкости с водой. Ему показалось, что прошла целая вечность, пока он так отдыхал, но на самом деле прошло едва ли пять минут, когда он встал и поплёлся к свёртку со своей одеждой, лежащей на стуле под навесом. Ему предстоял ещё один подвиг - заново одеться.

Спустя двадцать минут после того, как Джек

отправился в таверну, дверь медленно отворилась, и появился измученный и мокрый Нат. Тяжесть всего мира так явно отпечаталась на его лице, что Джек пожалел юнца и отправил Реви помочь тому спуститься с лестницы и усесться за стол.

- Ты опять за своё, Джек? Что девочку сперва мучил своими тренировками, теперь вот за парня взялся, никакой совести у тебя нет, - пробурчала Ирвин.

- Зато взгляни сейчас на эту девочку – Эстер теперь капитан, водит свой собственный корабль, а в бою ей просто равных нет, - похвастался Джек своей протеже, - а уж парню поднабраться сил и вовсе не повредит.

Он подал Натаниэлю великолепно сервированное блюдо: рассыпчатая подсоленная каша, бедро курицы и бедро ягнёнка, политые острым соусом, слегка сладкий сок из лесных ягод и порезанные ломтики хлеба – уловив запах, Натаниэль только сейчас понял, как же он зверски проголодался. Неуклюже поедая блюдо трясущимися от усталости руками, с каждым укусом он чувствовал, как возвращаются силы в тело – и от голода еда казалось ему невероятно вкусной, что, впрочем, было также и заслугой поварского таланта Джека.

- Отдохни теперь как следует, потом опять сходи во двор и разомнись как сможешь. Не делай ничего особого, просто разомни мышцы, иначе ты завтра от боли с кровати встать не сможешь. Хорошо? – неожиданно терпеливо и мягко проговорил Джек. Нат лишь кивнул, радуясь, что на сегодня занятия закончились.

Посетители заходили в таверну и покидали её – а Натаниэль мог просто расслабиться и понаблюдать ними. Были здесь и моряки с «Наяды» - те из них, что остались в период вынужденного отпуска в городе; и работяги из города, и простые забулдыги, невесть откуда насобиравшие денег на выпивку в таверне. Люди сидели, наслаждались горячей пищей и холодной выпивкой, обсуждали планы, делились новостями, шутили, иногда даже ссорились - но подобное Джек пресекал, порой просто вставая со своего стула за стойкой и вежливо спрашивая, не собираются ли джентльмены устраивать проблемы в его таверне. Взгляд трактирщика и его внушительные габариты обычно утихомиривали более-менее адекватных посетителей, а для остальных время еще было слишком ранним. Заходил даже патруль стражников с лейтенантом во главе – они с большим удовольствием перекусили и пропустили по кружке холодного эля. Натаниэль не опасался их, но всё же старался лишний раз взглядами со стражами порядка не пересекаться. Ему нравилось вот так наблюдать за людьми – появлялось ощущение, будто наблюдаешь за полноводной рекой – их жизни, заботы, дела, чувства – всё это, сплетаясь и расходясь друг с другом, рождало некоторую гармонию. «Однако же стоит помнить, - пришла в голову Натаниэля мысль, - что даже у самых спокойных рек бывают паводки и наводнения».

Именно так и случилось и с рекой, протекающей через Алкену, пятнадцать лет назад – Холодная всегда была полноводной, но спокойной, ни осенние дожди, ни летнее таяние снегов не заставляли её сильно поднимать уровень воды, что иногда вызывало недоумение у некоторых людей. Поток, начинающийся высоко в горах на востоке от Алкены, собирал по пути несколько речушек и к черте города подходил уже величаво и торжественно, следуя по пути всех великих рек – к далёкому морю.

В тот летний погожий день человек сидел на стульчике, на песчаном пляже в бедной части города и ловил рыбу на удочку. Поплавок задёргался и крепкий старик выдернул небольшую серебристую рыбку, крайне довольный собой. Положив её в ведро, где лежало уже несколько таких же, он приготовился вновь закинуть удочку, но увидел, как лучи солнца сверкнули на каком-то предмете в глубине вод. Спустя полминуты уже всё дно сверкало и переливалось и вот – вода вынесла небольшой серебряный самородок прямо к ногам старца. Он изумлённо поднял его, осмотрел и даже попробовал на вкус – холодный металл был очень похож именно на чистейшее серебро. Старик обратно перевёл взгляд на реку, не веря своим глазам - она несла в себе сотни самородков – и многие из них выглядели сквозь толщу воды куда больше, чем тот, что прибило к берегу. Завопив от радости, он скинул одежду и ринулся в воду – даже не заходя глубоко, он ловил руками руду и бросал её на берег, хохоча словно безумный. Тем временем уже по всему городу разнеслась весть и многие люди отправились к реке, начав вылавливать сокровища прямо под своими ногами. Кто-то даже закинул сеть и начал было вытаскивать кучу самородков, но из-за тяжести груза она чуть не утянула свежеиспечённого незадачливого старателя на дно, так что драгоценный груз пришлось бросить, чтобы не утонуть вместе с ним. Тогда еще не было каменной пристани с другой стороны моста, лишь деревянные настилы – да и мост в то время был еще совсем другим, неразводным. Люди организовывали вылов серебра со дна уже с подручными инструментами – ладили самодельные краны, приносили корзины, и дело шло бойко, пока вдруг на внешней восточной стене города не закричал часовой. А вслед за его криком стена бушующей воды обрушилась на человеческие стены.

Одну из башен по бокам от реки просто снесло, камни кладки летели, словно ими стреляли из катапульты, но поток это не остановило, потому-что сзади его подгоняли всё новые и новые массы воды. Люди в панике кинулись прочь от берегов, однако скорость огромной волны была велика, а мощь чудовищна – здания, стоящие недалеко от берега, просто вырвало из основания и снесло течением, мост через реку был полностью разрушен, а серебряная руда, которой пестрел поток, слишком много раз окрасилась кровью в этот день. Цунами прокатилось по всей длине города, и даже дальние от реки районы заливало водой: трупы, обломки, мусор, рыба и серебряная руда вперемешку заполонили улицы города. То был страшный день, и именно тогда погибли родители Фердинанда.

Старик, первый заметивший серебро в воде, выжил – он чудом уцелел, когда, набрав ведро серебра, отправился к своему другу, живущему ближе к центру города. Остановившимся взглядом смотрел он, как стихия играет людьми, разрывая их тела, бросая их и калеча. Говорят, он покинул город после этого, оставив всё, что выловил в реке, своему другу.

Позже, когда город начал потихоньку приходить в себя, из столицы приехала комиссия, подсчитать масштабы разрушения и выяснить её причины. И они нашли причину – ниже истока Холодной размыло почву в месте, где под землёй, в горе, находилось огромное подземное озеро, в которое видимо и попадала значительная часть талых вод весной. И вместе с подземным озером в толще скал находилось и невероятно большое скопление серебряных руд, которые, в результате либо точка земли, либо размытия почвы, в этот день начали попадать в воду. В один момент плотину скалы прорвала уже начавшая просачиваться вода из подземного озера – и огромные массы воды ринулись вниз с гор, сметая всё на своём пути.

После этого река Холодная уже не просто текла с гор – в месте прорыва вод образовался длинный обрыв, и теперь там был красивый водопад, за которым открывался вход в большую пещеру с обмельчавшим, но всё ещё внушительных размеров озером. Позже в этой пещере организуют добычу серебра, город оправится от потрясения, за счёт добычи ценной руды станет куда богаче, чем раньше, и корабли проложат свой путь вверх по реке от моря к его отстроенному порту – но и по сей день люди с содроганием вспоминают то событие, что привело город к текущему расцвету. С этих пор Алкене дали прозвище «Серебряный город», а реке Холодной – «Мёртвая река».

Поразмышляв над перипетиями судьбы в этом городе, Натаниэль, кряхтя, вновь отправился на задний двор, сквозь боль и слабость заставляя свои мышцы работать, чтобы назавтра он мог хотя бы встать – если после долгого перерыва заниматься слишком усердно физическими упражнениями, то не привыкшие к подобному мышцы на следующий день откажутся работать вплоть до невозможности пройти пару шагов или поднять ложку. Поэтому Нат сквозь «не хочу» заставлял себя разминаться. На сегодня он мечтал только добраться до дома и поскорее отдохнуть, но, всё же, распрощавшись с Джеком до завтра, он отправился к часовне – Нат решил, что в таком состоянии не хочет идти в заброшенный район - лучше передохнёт у Миранды. Не то чтобы он действительно боялся, но сейчас он даже от случайного бездомного бы убежать не смог, а стража в том районе не появлялась, да и обращаться к ним за помощью парень не горел желанием. К тому же, если честно, пареньку просто нравилось проводить время в часовне, хоть он и сам себе в этом отчёта не отдавал. Проходя мимо одного из домов, молодой человек внезапно увидел в окне второго этажа золотоволосую девушку, вывешивающую мокрое белье на верёвках, протянутых между домами. Она была не слишком высокого роста – приходилось тянуться к верёвке, с ладной фигурой и крепкими руками, её округлое лицо хмурилось, но заметив взгляд Ната, она широко улыбнулась и помахала ему рукой. Тот смутился, отвёл было взгляд, но почти сразу набрался храбрости, несмело улыбнулся и помахал в ответ. Жемчужно-серые глаза девушки, казалось, разбрасывали искорки от улыбки. Натаниэль, полюбовавшись её красотой еще немного, поклонился ей и помахал еще раз. Он решил, что обычной девушке от его образа жизни стоит ждать только неприятностей – и не захотел причинять их, однако сохранил образ улыбающейся золотоволосой красавицы где-то глубоко в сердце.

Дойдя до церквушки, Натаниэль устало плюхнулся на скамейку у входа. Миранда вышла из дверей и сказала, что дети издалека заметили его и уже готовят что-то перекусить: «Не факт, что будет съедобно, кстати, так что крепись». Тот в ответ лишь улыбнулся и сказал, что принимает вызов крепости его желудка от малышни. Миранда улыбнулась и присела на скамейку рядом.

- Как думаешь, они там ничего не спалят? – спросила она.

- Пусть спалят, будет им урок, - после того как Нат присел, его сморила усталость и уже ничего не было ему страшно – даже пригоревшую еду он сейчас бы принял совершенно благодушно, не имея сил даже на то, чтобы возмущаться.

- Если будет невкусно, надо дать им попробовать тоже, чтобы поняли, как не надо готовить, – засмеялась Миранда. – То-то они запомнят, что еду нужно пробовать во время готовки.

- Я сегодня так вымотался, что боюсь, сил на мудрые поучения мне уже не хватит.

- Ладно уж, отдыхай, я позабочусь о маленьких разбойниках.

Не имея ни малейшего понятия о взрослых, подтрунивающих над ними, дети вовсю трудились над кулинарным шедевром – гремела посуда, лилась вода, неуклюже нарезались овощи – и над всем этим преобладал тоненький голосок – Марта со всем энтузиазмом подошла к идее накормить её наставника по вышиванию. Когда солонка внезапно просыпала половину своего содержимого в салат, Марта тут же непреклонно заявила, что содержимое надо перемыть в дуршлаге. И в таком весёлом беспорядке прошло минут двадцать, а затем на суд жюри было вынесено небывалое блюдо. Салат выглядел столь экстравагантно, что Натаниэль с ходу не мог даже определить, что вышло – «первый блин комом» или «новичкам везёт». Редиска, помидоры, огурцы, репка, сухари – всё это было крупно порезано и поломано в широком блюде, укрыто целыми листами капусты и латука, а сверху хорошо приправлено сметаной и перемешано. От блюда тянуло свежим и чуть резковатым ароматом.

Взрослым было вручено по чистой ложке и они приступили к дегустации – на удивление, получилось вкусно. Миранда похвалила детей, и они тут же забавно надулись от гордости. Марта тоже улыбалась, но внимательно следила за реакцией Натаниэля. Тот заметил и с улыбкой сказал: «Спасибо, хорошо получилось. Рецептом поделитесь?» Девочка засмеялась, крайне довольная похвалой.

Миранда послала ребятню за ложками, и каждому перепало по несколько кусочков странного салата. Пока они ели, женщина делилась с ними премудростями готовки, а дети усердно кивали, хрустя свежими овощами. После этого ребята отправились играть вокруг часовни в какую-то разновидность догонялок, то и дело с воплями пробегая мимо Ната и Миранды. Молодой вор с улыбкой и с каким-то щемящим чувством наблюдал за всем этим бедламом.

- Каким было твоё детство, Нат? – внезапно спросила Миранда.

- Детство? – на секунду он даже и вправду попытался сделать то, чего никогда раньше не делал – вспомнить, каким же было его детство до встречи с Фердинандом. Но память упорно подсовывала ему воспоминания о встрече с ним, а всё что раньше – было будто стёрто из его воспоминаний. – Я не помню, Миранда. Честно, не помню. Нам с Фердинандом повезло встретиться в один из осенних дней – и выживание было нашим детством. Конечно, мы иногда мечтали о том, как сложится наша жизнь в будущем, но старались не заглядывать в наше прошлое – я просто ничего не помню, а Фердинанду воспоминания о родителях приносят также и напоминание о том, что они погибли и их больше нет.

- Ну-ну, Этан, - она намеренно назвала его именем, которым изредка звал его Джек, ведь оно было привязано к настоящему, чтобы выдернуть из печальных воспоминаний, - все мы что-то в этой жизни теряем. Но в то же время что-то мы и находим, всегда. Дон! – окликнула она пробегающего мимо мальчика, гоняющегося за другим мальчишкой. Тот подошёл, она взяла его за руку и коснулась руки Натаниэля. – Теперь Этан водит.

Мальчик с криком: «Дядя Этан вода!» убежал прятаться, а Нат вопросительно взглянул на Миранду.

- Ну чего уставился, не заставляй детей ждать слишком долго.

Тот опешил поначалу, потом взглянул ещё раз на Миранду, улыбнулся широко и поднялся, криком оповещая ребятню, что он идёт их искать. И следующие полчаса носился, словно ребёнок, то ловя, то убегая от других маленьких разбойников. На краткие полчаса Миранда вернула его в детство, заставив почувствовать себя беззаботным хотя бы ненадолго.

Набегавшись, он вновь присел на скамейку, пытаясь отдышаться – в конце дети объединились против более старшего и быстрого соперника, ловя его уже всей командой, так что Нат здорово попотел, пытаясь не попасться ни в чьи руки, но в конце его, конечно, заловили и всей ватагой повалили на землю. Натаниэль не мог вспомнить момента, когда ещё он так много смеялся в последний раз.

- Ну как тебе?

- В следующий раз ты будешь водить, Миранда. Ох и загоняли они меня. Почему детям так легко играть в салки, а мне, взрослому парню, уже тяжело это даётся?

- Да я понятия не имею, но было весело наблюдать за вами. Здорово иногда вспомнить, что глубоко внутри всех нас живёт ребёнок, верно?

- Так и есть, Миранда, так и есть. Спасибо тебе большое.

- А, пустяки. Я и сама порой так играю с ними, хотя меня, конечно, им поймать куда проще, - улыбнулась старушка, - это прекрасно, хоть иногда не чувствовать себя старой развалиной.

- Что же, спасибо за тёплый приём, - улыбнулся Нат, - сюда я пришёл чуть живой, а сейчас вновь чувствую себя полным сил. Думаю, я завтра с утра забегу, занесу продуктов, хорошо?

- Конечно, заходи в любое время, с продуктами или без – тебе тут всегда рады.

- Всего доброго, - попрощался парень.

- Иди уже, терпеть не могу все эти прощания.

Натаниэль, еще не так давно считавший, что возвращаться домой было бы плохой идеей, сейчас чувствовал себя намного лучше – возня с малышнёй вполне ожидаемо разогрела его мышцы, и слабость после тяжелой тренировки уже почти прошла. Он хотел было дойти до рынка и взять себе продуктов, но лень его одолела – он решил, что дома еще осталось достаточно еды на сегодня, и отправился прямиком в закрытый квартал.

Возле своего дома в заброшенном квартале он заметил следы того, что здесь были люди – во дворе, видимо, они остановились на какое-то время перекусить, на что указывали остатки еды, а после отправились дальше. Натаниэль не увидел в этом ничего угрожающего и пробрался, наконец, в дом, на чердак. Остаток дня он не делал ничего особенного: некоторое время рассматривал снова свою карту, мечтая о дальних землях, а после выбрался на крышу, полежать в теплых лучах солнца на специально очищенном от грязи месте, куда он вытаскивал пару шкур, заменяющих ему ковер холодными зимними днями.

На следующий день, он, как и обещал, принёс корзинку продуктов в часовню, после отправился в таверну к Джеку – упражнение не сменилось, но на удивление Джека, Натаниэль не ходил, скрючившись после вчерашней тренировки. Только в этот раз он заставил Ната довести дело до конца, вручив ему обычный совок, чтобы он мог замести на него мусор своей огромной метлой. В принципе, после этого дополнительного задания состояние бедного паренька приближалось к вчерашнему, но теперь он хотя бы понимал, как с ним справиться. Однако всё ещё минут десять он сидел в обнимку с бочкой после умывания, не в силах заставить своё тело так просто подняться. После, Джек его, как и вчера, накормил плотным завтраком, но предложил после отдыха отправиться посмотреть на одно любопытное зрелище, правда, не упомянул какое. Уставший, но заинтригованный Нат согласился, гадая, что же могло привлечь внимание повидавшего виды здоровяка. Так они оказались у кузнечного комплекса мастера Ренара.

- Видишь ли, вчера, после твоего ухода, ко мне на огонёк зашел Корвин, ну такой здоровый северянин со светлыми волосами, первый помощник на «Наяде», - рассказывал Джек, пока они шли по улочкам города, - так вот меня удивило, что обычно собранный и спокойный, он выглядел так, будто у него любимая бабушка умерла - заказал пойла покрепче и начал методично напиваться, даже без закуски. – В голосе Джека проскользнуло уважение к человеку, стойкость духа которого позволяла пить самогон без закуски, не сильно и морщась при этом. Натаниэль не видел в этом ничего героического, но спорить не стал.

- Так вот, подсел я к нему за столик, принёс ему горячих пельменей с горчицей для закуски, ну тот и разговорился. Ты же видел, какие у него доспехи – это же какое-то чудо инженерии, а не броня – такое сложное соединение полосок металла и дубленой кожи, за счёт которого, это он мне сам рассказал, доспехи позволяют сохранять высокую подвижность. Ну, и кроме того, они видимо дороги ему еще по какой-то причине, которую он не стал упоминать. Но Эстер же приказала всем, кто носит броню или защитные щитки, также пройти процедуру внедрения серебра в металл. Она его капитан, и перечить он ей не может из-за соображений субординации, но в то же время боится, что его доспех не выдержит эту процедуру и станет совершенно непригодным, ведь кожу нельзя опускать в жидкий металл, она потеряет все свойства, а если разобрать доспех – то возможно обратно его уже никто не соберёт, разве что ехать обратно к нему на родину, на Северные острова. Вот он и пришёл в таверну, напиться и проститься со своей бронёй. Интересный он парень, вроде такой непрошибаемый с виду, а вон какая чуткая у него натура оказалась. Я, конечно, посидел, выпил с ним, грех не выпить в хорошей-то компании – и успокоил немного, сказав, что попробую переговорить с кузнецами, авось чего и придумают. Так что да, оставил вечером таверну на попечении Ирвин и Реви и пошёл прогуляться по городу, - после продолжительной речи Джек наконец замолк, задумался, а потом закончил, - так что сейчас посмотрим, что в итоге из этого всего выйдет.

Натаниэля, поначалу больше из вежливости слушавшего Джека, позже заинтересовала история – любой, кто хоть раз видел доспех Корвина, вряд ли бы забыл его причудливый вид переплетённых и плотно подогнанных между собой полосок кожи и металла.

Они не стали заходить в торговое здание, а сразу направились к кузнечным цехам. Охранник у входа в комплекс узнал Джека и пропустил их внутрь. Издалека еще они увидели собрание у рабочего стола – пожалуй, все мастеровые кузнецы были здесь, вместе с самим Ренаром и даже Дерреком они склонились над длинным доспехом Корвина, который стоял неподалёку, внимательно и с искоркой надежды на лице наблюдая за мастерами. Также были приглашены пара кожевенников, так как работа с кожей доспеха была по их части.

Броня состояла из длинной юбки и кирасы, и если с самой юбкой проблем особо не было, так как там просто был металл, нашитый поверх подкладки, то с кирасой было намного сложнее. Её раскрыли как ракушку, разделив нагрудник и наспинник, и Деррек внимательно изучал сложные соединения поддоспешья. Он указывал на различные места брони, тут же зарисовывал схемы, объясняя его строение, сыпал какими-то терминами, спорил с другими кузнецами – было приятно видеть увлечённого и знающего своё дело человека за ремеслом, признал Натаниэль. Корвин уже не пытался скрыть своё волнение и почти поднимался на цыпочки, пытаясь не мешать работе кузнецов и одновременно рассмотреть всё, что там происходит. Джек же, ничтоже сумняшеся, отправился в главное торговое здание и, включив своё мужское обаяние, выпросил там у кухарки кувшин сладкого вина и несколько кружек и вернулся обратно, угостив Натаниэля и бедного Корвина.

Тем временем, работа наконец началась – части кирасы начали распускать, словно два дивных и странных цветка, в несколько этапов. Деррек постоянно контролировал процесс, рисуя новые схемы, по которым можно будет обратно собрать его, метил полоски металла и кожи цифрами для порядка. Ренар в это время почтительно стоял поодаль, отдавая дань уважения мастерству своего коллеги, а его подручные кузнецы уже без пререканий следовали указаниям Деррека, только кожевенники изредка подсказывали ему в вопросах, связанных с тонкостями работы с дублёной кожей и подкладкой.

Наблюдая, как полоски металла и кожи, понемногу высвобождаясь из общей конструкции, и в самом деле начинают выглядеть как диковинный цветок, растущий из середины нагрудника и наспинника, он вдруг краем глаза заметил, как закаменело лицо у Корвина – и по каменному этому лицу покатились слёзы. Могучий светловолосый воин стоял прямой, как металлический прут, смотрел на цветки доспехов – и видел на самом деле что-то ещё. Джек покосился на Натаниэля и покачал головой, предупреждая того от каких-либо глупых действий – есть моменты, когда человека не стоить беспокоить ни при каких обстоятельствах.

Полосы металла потихоньку освобождали из общей конструкции, сортируя и выкладывая их на отдельном столе, на другом же располагали в строгой последовательности полоски кожи – кожевенники внимательно их изучали, решая, какие уже стоит заменить, а какие просто подправить для удобства ношения. Ренар тихонько подошёл к Корвину и сказал, что подобная работа влетит в копеечку. Тот уже пришёл в себя и выглядел невозмутимым, хоть и слегка мрачным.

- На счёт оплаты не волнуйтесь, я не бедствую. Только верните всё как было.

- Конечно. Для нас на самом деле очень интересно поработать с таким материалом впервые, так что сделаем вам скидку за эту возможность. Сделаем всё в лучшем виде.

И дело начало медленно двигаться – одну за другой части доспеха относили в другое помещение, где жарко горел горн и стояла ванночка с расплавленным серебром, и там уже металл обретал глубокий блеск. Оба мастера пристально следили за сложным процессом – и работы здесь было действительно много. Джек решил, что самое интересное они уже увидели и позвал Ната и Корвина прогуляться по городу. Второй, было, заколебался на секунду, но потом понял, что от его присутствия здесь ничего не зависит и отправился восвояси вместе с друзьями.

Сперва Джек предложил вернуться в таверну, но Корвину пришла в голову идея – почему бы им не заглянуть на «Наяду», которая уже долго томится на пристани. «Часовых проведаю заодно. Боюсь, как бы они там не расслабились совсем и не начали чаек считать». Натаниэль был очень воодушевлён его предложением – если честно, ему давно хотелось посмотреть корабль изнутри, но как-то всё случая не появлялось, а сам напрашиваться он не хотел. Джек лишь пожал плечами и сказал, чтобы молодые люди шли вперёд, а он пока заглянет в таверну, проверит как там дела. Впрочем, всю дорогу до таверны они прошли вместе, на что Нат даже пошутил что-то вроде: «Ну вот мы наконец и расстаёмся». Джек сначала было сузил глаза, но потом не смог сдержать улыбку и оглушительно, как он это всегда делал, рассмеялся: « Ну, малец, устрою я тебе завтра тренировку, будешь знать, как над старшими потешаться».

- Что за тренировка? – спросил Корвин, когда они отправились дальше от таверны к пирсу.

- Да вроде ничего особенного, - немного растерялся Нат, не зная, как описать эту странную силовую уборку, - знаешь, если завтра с утра делать нечего будет, приходи с утра в таверну, сам увидишь. В «Мёртвую реку», в смысле.

- Да я готов уже чем угодно заниматься, лишь бы от скуки на стены не лезть. Уже весь город почти обошёл, думал было даже за пределы выбраться, но я ведь сейчас отвечаю за корабль, так что, увы, не могу.

- И как тебе Алкена?

- Алкена, - задумался воин, кожу которого будто бы и не тронул загар за все эти тёплые дни, обратил внимание Натаниэль, - я много раз здесь был. Но никогда толком не гулял по нему. И вот что могу сказать – какой-то он необычный, чем-то неуловимо отличается от многих других городов.

И он замолчал, сморщив лоб, видимо пытаясь всё-таки понять, чем же Алкена была так уникальна. В это время портовые девицы лёгкого поведения, обычные девушки и женщины заглядывались на белокурого статного мужчину в бежевой рубашке, короткие рукава которой позволяли хорошо разглядеть перекатывающиеся мышцы рук. Его спокойные серые глаза были будто слегка рассеяны, но искра разума в них не утихала никогда, а меч на поясе добавлял уважения. На его фоне более стройный Натаниэль выглядел еще моложе и далеко не так внушительно, хотя молодой вор полагал, что не такая уж у них большая разница в возрасте. Впрочем, зависть не трогала сердце парня, он смог перерасти это отравляющее чувство уже давно.

В молчании они дошли до корабля, что совершенно обоих не напрягало, часовые, расположившиеся на корабле, несмотря на опасения Корвина, были на страже и оперативно спустили им трап, поприветствовав представленного им Натаниэля по-свойски – они уже не раз встречали его в таверне, в компании своего капитана, и были рады развеяться от рутины, показав ему корабль. Сальные морские шутки, новое окружение, терминология корабельного снаряжения, которой сыпали взбодрившиеся парни, которых Корвин отпустил с Натом, сам оставшись наблюдать за трапом – всё это дарило чувство новизны и добрый час парень лазил со своими спутниками по всему кораблю – от палубы к трюму, а от трюма наверх – к вороньему гнезду. Ловкость вора порадовала его новых знакомых, которые поспорили друг с другом, сможет ли сухопутный вообще залезть по канатам и снастям наверх. Нат же вполне ловко прыгал по верёвкам, правда куда медленнее, чем обычно, так как всё еще чувствовал усталость, а снизу за ним слегка обеспокоенно наблюдали Корвин и подошедший наконец Джек. Наконец, стоя в вороньем гнезде, почти на самой высокой точке корабля, Натаниэль чувствовал, как улыбка сама собой появляется на его лице. Он упивался открывающимся отсюда прекрасным видом на город, свежим ветром и представлял, каково это – бороздить морские просторы, чувствовать свободу и видеть вокруг лишь бескрайнее море. В этот момент он понял, что хочет повидать весь свет, хочет отправиться навстречу неизвестности.

Постояв еще наверху и вдоволь насмотревшись на окрестности, он заметил, как Джек внизу уже разливал эль из принесённого бочонка в мигом найденные кружки. «Джек совсем не меняется, нельзя же столько пить», - с усмешкой подумал Натаниэль и начал спускаться, завидев, как ему махают снизу.

Несмотря на собственное попрекание Джека насчёт выпивки, Натаниэль присоединился к компании. На импровизированном столе из бочки появились закуски, и время ускорило свой ход, так как компания подобралась хорошей, а рассказы и морские байки были интересными.

Ближе к вечеру часовых на корабле сменили, и группа разошлась кто куда: Корвин заночевал как всегда на корабле, ему лучше спалось под мерный плеск воды и покачивание корабля, Джек остался в своей таверне, Натаниэль же отправился к себе домой. И уже поздно вечером, смотря рассеянным взглядом в стену и вспоминая события дня, он вдруг сфокусировал зрение на старом гобелене, висевшем на стене чердака. На нём был изображен стандартный геральдический рисунок королевства – пятилистник, а выполнен он был серебряными нитями. Натаниэль сел на кровати и поднял брови от удивления, обдумывая мысль, которая пришла ему в голову. Он сорвал гобелен с крюка, расстелил его на столе и начал внимательно изучать. По прошествии некоторого времени он произнёс: «Ладно, завтра займусь», завалился обратно на кровать и уснул, довольный своей задумкой. Пятилистник же загадочно поблескивал в мерцающем свете непотушенной свечи.

Следующие несколько дней он провёл примерно как предыдущий: занятия с Джеком, который на третий день заставил его сменить хват метлы, привязав более длинную метёлку с ручке-бревну, отчего в теле начали задействоваться в полную силу другие мышцы; отдых от этих занятий – бочка с холодной водой теперь воспринималась им почти воплощение вселенской доброты, плотный завтрак от шеф-повара, который кормил парня прямо на убой, приговаривая, что ему нужно много еды для наращивания сил; иногда он стал немного засиживаться с Корвином в таверне, если тот заходил – Нат расспрашивал его о холодной родине северянина, обычаях тех краёв, о его приключениях до и после встречи с Эстер; после полудня отправлялся в часовню либо гулял по городу, в один из дней даже смог устроить детям и подросткам, свободным от работы, экскурсию на корабль, где у поначалу веселившихся матросов к концу экскурсии начали глаза наливаться кровью оттого, что попрятавшихся по всему кораблю малышей Корвин с невозмутимым лицом приказал найти именно команде, пребывавшей в тот момент на корабле. Он назвал это полезной тренировкой для расслабившихся матросов, но те явно были не слишком рады, обыскивая каждый сантиметр трюмов и кают. Натаниэлю было жутко стыдно, что так вышло, однако Корвин попросил его не мешать процессу. Джек, тоже пришедший посмотреть на экскурсию, вынужден был быстро вернуться в таверну по деловым вопросам, зато обратно прислал Ирвин и Реви, устраивать небольшой банкет для участвующих – здоровяк с возрастом очень уж полюбил угощать людей собственной стряпнёй. В итоге, когда все дети были найдены, Натаниэль смог наконец вздохнуть с облегчением – он сильно беспокоился, не случится ли что-нибудь с ними, ведь корабль всё таки не был предназначен для игр малышни, на них могла упасть бочка или боги знает что ещё произойти, и он даже не стал их отчитывать (в основном ещё и потому, что понятия не имел, как это сделать). После угощения Нат безуспешно пытался было приструнить развеселившихся детей, но тут ему на помощь неожиданно пришла Ирвин, строгий голос и взгляд которой произвел прямо таки магические перемены в дисциплине малышни. Как обычно фыркнув, она сказала, что поможет отвести детей обратно. Подростки же остались на корабле, расспрашивая матросов обо всём на свете. И так, колонной с Ирвин впереди и Натаниэлем замыкающим, они вернулись наконец к часовне, где уже возвратившаяся с рынка Миранда ехидно улыбалась, глядя на всю эту процессию. Впрочем, позже она всё-таки похвалила Ната, сказав, что для первого раза он еще не слишком ужасно управился с этими непоседами.

Вечером, сидя на чердаке и распуская гобелен на нити, Натаниэль вспоминал ту злосчастную ночь: в его памяти вставала угловатая тень в лунном свете, пролившемся из-за окна и рука, на глазах обретающая плоть – будто облекаемая тёмным тусклым металлом, не дающим отсветов - и тянущаяся к нему. Теперь он понимал каким-то шестым чувством, что тварь на самом деле приходила в тот дом не за его жильцами, а за ним самим. И если ей не удалось сделать этого в тот раз, то не факт, что за ним не явится другая. Несмотря на то, что существо, судя по всему, погибало или оказывалось тяжело раненым после контакта с серебром, его возможность становиться бесплотным давала ему огромное преимущество, позволяя нападать так, что ни один человек не успел бы защититься. И это беспокоило Натаниэля сильнее всего – никакие доспехи не спасут от удара в неприкрытую шею или другие части тела, разве что может кроме полного латного, покрытого серебром. Но ходить в таком до конца жизни было бы еще большей глупостью, чем погибнуть от рук неведомого существа. Так он размышлял, бережно распуская гобелен и отделяя серебряные нити от тканевых.

Часть 5.

Фердинанд и Эстер возвращались в город, ведя обратно отару откормленных за время путешествия овечек. Весь смысл этой работы заключался в том, чтобы пройти с овцами по плодородным полям с сочной травой и клевером, чтобы они нагуляли шерсть и мясо. За почти три недели, проведённые в путешествии с этими животными, они успели привыкнуть к ним и научиться обращаться с пугливыми зверушками. Даже пёс больше не считал их бесполезными двуногими, хотя всё ещё и сохранял свою независимость – в долгом путешествии он добывал даже больше дичи на пропитание, чем парочка незадачливых пастухов вместе взятых. Но всё это теперь было позади, хозяин отары встретил их у ворот города, пересчитал и осмотрел овец и, оставшись довольным, отсчитал почти тридцать серебряных монет за хорошо проделанную работу, плюсом к тем десяти, которые тот получил при отправлении из города на дорожные расходы. Слегка подозрительный взгляд Эстер, бережно обнимающей пальцами рукоятки своих мечей, не оставил хозяину отары ни малейшего шанса на заготовленные трюки со снижением цены за якобы плохое состояние овечек и, вполне справедливое, за некоторое опоздание.

Проходя в городские врата, они издалека увидели силуэт Джека, бодро вышагивающего по мостовой, слегка измученного Натаниэля и Корвина. Джек, поняв, что они задержались в путешествии, отправлял Реви наблюдателем на ближайшую к городу ферму, где работал его знакомый, попросив его тут же сообщить, когда он увидит парочку возлюбленных с отарой на горизонте. Уставшие с дороги путники были рады видеть своих друзей и отправились прямиком к таверне, где добрый час они отмывались в одной из комнат в заранее приготовленной Ирвин горячей ванне, добрую половину времени, впрочем, потратив не на мытьё. Когда они вышли, их уже ждал шикарный обед, на который Джек не пожалел продуктов и своего умения готовить, на что Фердинанд сказал: «Легенды меня подери, король и то небось хуже питается, чем мы в этой таверне! Ты нас так избалуешь, Джек». Эстер же лишь широко улыбнулась – она была рада вновь вернуться домой. Весть тут же дошла до ушей причастных – и в таверну набились моряки с «Наяды», приветствуя капитана и хвастаясь обновками: мечи и металлические части доспехи (у тех, кто ими пользовался), приобрели более яркий оттенок и совершенно новый блеск. Натаниэль видел, что суровые моряки проявляют огромное почтение к своему молодому капитану – и, как ему казалось, это всё из-за особенностей её характера: безжалостность к врагам и забота к товарищам. Проходивший мимо отряд стражи под предводительством старого десятника, который почти навечно был прикомандирован к патрулированию доков за старые разногласия с командиром стражи, зашел узнать, чем же было вызвано столь бурное скопление вооруженных людей в полдень. Эстер мгновенно успокоила разошедшуюся команду корабля парой быстрых жестов: вскинула руку, сжала её в кулак, а потом сделала движение, будто прижимает ладонью что-то к земле, отчего моряки быстро утихомирились и убрали оружие в ножны, а после крикнула: «Господа стражи, всем по кружке пива за наш счёт!» Те были обескуражены и насторожены, но десятник прервал их раздумья, скомандовав небольшой перерыв. Он был человеком своевольным, не боялся начальства и хорошо знал Джека, поэтому не волновался о последствиях. После того, как страже принесли пива и даже закусок, они немного расслабились, но всё равно были напряжены, до того момента, пока самый молодой и любопытный из них не спросил у матроса, сидящего за соседним столом: «А чего вы тут все так праздновали?» После этого общение начало налаживаться и десятнику уже пришлось почти силой вытаскивать своих ребят из-за столов, пока им не захотелось выпить по второй кружке. Им, конечно же, хотелось, но приказ есть приказ, и они отправились дальше патрулировать, более веселые, но поучаемые командиром о тонкостях общения с народом и умением держать себя в руках даже с алкоголем в крови.

Уже уходя из таверны вместе с Фердинандом, Эстер спросила Корвина:

- Как твой доспех, всё удачно прошло?

- Не беспокойтесь, капитан, вышло даже лучше, чем я ожидал, - ответил тот, улыбнувшись одними глазами. Девушка кивнула, хлопнула его по плечу и сказала:

- Готовь людей, Корвин, нам уже пора покидать эту гостеприимную гавань.

Сегодняшний день был полон приятных моментов – Миранда была рада видеть вернувшегося Фердинанда и даже Эстер, которую едва знала, приветствовала с теплом. Дети же были просто в восторге, бегали вокруг них и веселились, даже заставив Ферра раскраснеться от столь явного выражения чувств. Эстер тихонько посмеивалась над ним, а потом и вовсе катала ребятишек на своих плечах, рассказывая, сквозь какие невероятные трудности и опасности им с Фердинандом пришлось пройти в походе: безумного волшебника, огромную стаю волков, загадочный лес с привязанной цепями к дереву в наказание кровожадной русалкой, и о бледном двойнике луны, который видно лишь долю секунды в ночь начала второго месяца весны. Всё это сопровождалось бурной жестикуляцией и наглядным демонстрированием их приключений. Тут уже пришла очередь Ферра смеяться над бессовестно сочиняющей девушкой, развлекающей детвору. Тем временем вечер начал потихоньку разгораться на небе, подкрашивая небо в мягкие оттенки оранжево-розового цвета. От Эстер на время отстали дети, увлечённые Мирандой на общественно полезное дело – помогать более взрослым ребятишкам с готовкой ужина, и она сидела на скамейке, подставив лицо тёплым лучам светил и наблюдала за бегущими по небу облаками, напоминавшими ей о пушистых овечках и недавнем путешествии. Она откинулась на спинку, закрыла глаза и улыбнулась. Вышедший из часовни проведать её Фердинанд остановился было, а потом присел рядом с ней, обняв девушку за плечи и поцеловав в щеку. Та улыбнулась чуть шире и открыла глаза: они сверкали и искрились, как голубой прибой на далёких песчаных берегах Южных островов Эха. Она забралась с ногами на скамейку, устроившись поудобнее головой на коленях юного монаха, живущего в часовне неведомой богини; взглянула вновь в небо и закрыла глаза. Ферр рассматривал её лицо с лёгкой улыбкой – чуть скошенный вправо нос, видимо сломанный в какой-то стычке и вправленный позже, лёгкая россыпь веснушек и милые щёчки, на которых при дыхании слегка проступали ямочки.

- Смотришь на меня? – внезапно спросила девушка, всё еще с закрытыми глазами.

- Смотрю, - согласился Ферр легко.

- Ну ладно, только дырку не протри, «монах».

Так они просидели вместе еще некоторое время, пока в конце улицы не появилась небольшая тележка, которую толкал Реви, за ним шли два силуэта в тени домов – Джек и Ирвин. Джек еще издалека крикнул, чтобы встречали гостей и освободили ему кухню. Эстер ухмыльнулась, открыла глаза и произнесла: «Вот ведь не сидится ему в таверне, как он вообще на плаву держится с таким отношением к бизнесу». Впрочем, девушка лукавила – она прекрасно знала, что здоровяк своего не упустит и без денег никогда не останется, так что мог себе и позволить иногда ослабить свою коммерческую хватку, чтобы просто отдохнуть с друзьями. Тем более что Джек уж точно был не дурак отдохнуть и очень ценил каждый подобный день, проведённый с близкими ему людьми. И так уж вышло, внезапно для него самого, что круг близких людей нешуточно расширился, что приводило иногда бывалого воина в ступор – с чего бы судьба вдруг стала так благосклонна к нему, когда всё остальное в жизни ему приходилось добывать тяжёлым трудом. Впрочем, сильно долго он над этим голову не ломал: воин знал, что жизнь не любит тех, кто не умеет ценить её дары.

Нат решил сопроводить Корвина, когда тот отправился к кораблю – ему нравилось лёгкое покачивание судна на речных волнах, и он всегда был рад возможности посетить «Наяду».

- Ах, наконец-то снова в море! – радостно вздохнул белокурый воитель. – Засиделись мы на берегу, видят боги.

- Вы скоро отплываете?

- Капитан сказала собираться, значит, к следующему дню мы должны быть готовы отплыть, так что, боюсь, завтра-послезавтра мы снова отправимся в путь. Твой друг, наверное, не сильно обрадуется этому.

- Ферр? Думаю, что ты прав, но с него станется еще и с вами уплыть. Хотя нет, вру, не уплывёт он никуда сейчас. Чёрт, я только надеюсь, они с Эстер это обсудили, пока овец таскали по полям и лесам.

- Капитан умная женщина, я полагаю, она в таком важном деле на самотёк всё не пустит, - улыбнулся Корвин. – А вот и мы пришли. Эй, сони, какого хрена трап не опускаете, кто дежурный сегодня?!

Над бортом показалась заспанное лицо моряка, затем высунулась девичья мордашка. Лицо Корвина потемнело, а глаза сузились. Моряк, который должен был не отдыхать, а нести стражу, наоборот побледнел.

Трап опустили и пока Корвин разбирался с разгильдяйством и узнавал, куда делся второй дежурный, Натаниэль поднялся на верхнюю палубу и, облокотившись о борт, наблюдал за рутинной вознёй в порту и спокойными водами реки.

Когда помощник капитана наконец окликнул Ната, солнце уже потихоньку клонилось к горизонту. Корвин тем временем уже раздал все соответствующие указания и назначил наказания провинившимся дежурным. Корабль потихоньку наполнился грузчиками и экипажем, таскающими грузы туда-сюда, подготавливая корабль к последующему отплытию.

- Ну, теперь здесь всё идёт своим ходом. Пошли, заглянем к начальнику порта, получим разрешение на отплытие, пока еще вечер не наступил, - и, обращаясь к экипажу «Наяды», зычным голосом крикнул. – И чтобы к заходу солнца ни одного гражданского на борту не было и все были на своих постах!

« Кажется, - подумал Натаниэль, - он до сих пор злится на тех двух матросов. С другой стороны, ему виднее, как поддерживать дисциплину на корабле».

- Расслабились они тут, почти месяц на суше развлекались, - проворчал Корвин, спускаясь по трапу.

Нат, внезапно даже для себя, захотел было спросить его о том, какова его родина, но наткнувшись на не самый добрый взгляд, решил, что вопрос подождёт.

- Как закончим, можем отправиться к таверне, все либо там, либо у Фердинанда в церквушке. Почему бы не отдохнуть последний денёк.

Лицо воина разгладилось при воспоминании, какой переполох дети из церкви устроили при посещении корабля, и он согласился, хотя изначально планировал вернуться потом на корабль.

Сначала они дошли до «Мёртвой реки», но та была полностью закрыта и им, как и завсегдатаям таверны, пришлось идти в другое место. В молчании они ступали по каменной мостовой, наблюдая, как солнце постепенно уступает место тьме. И вновь Натаниэля начали терзать неясные тревоги. На удивление, он заметил, что Корвин тоже что-то почувствовал – он положил ладонь на рукоять верного широкого меча, шумно втягивая запахи улицы носом и водя глазами по сторонам. Тишина опустилась бархатным одеялом на улицу, по которой они шли, и только стук сапог по мостовой рождал хоть какие-то звуки. Нат спиной ощущал, как надвигается какая-то опасность, тени от домов будто удлинились и почернели. Два человека остановились посреди безлюдной улицы, встав спиной друг к другу, меч сверкнул на последнем луче солнца, достигнувшем улицы Равноденствия. Нат скрипнул зубами – он забыл взять своё оружие из дома. Волосы на его голове зашевелились, он почти увидел, как во тьме родился чей-то враждебный разум, жаждущий его смерти. И вдруг всё пропало: тени стали обычными тенями, вернулись звуки города, в дальнем конце улицы показался вечерний пьянчужка. Корвин и Натаниэль так и стояли, прижавшись спинами друг к другу, по лицу Ната катился пот, и ноги его дрожали. Он знал, что только что был в смертельной опасности, но понятия не имел, что произошло и почему всё вдруг пропало. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, он пришёл в себя и покосился на Корвина – воин хмурился, но меч в ножны уже убрал. Вернув взгляд Нату, он лишь покачал головой – никто из них так и не понял, что случилось.

- Пошли, мне нужно выпить, - сиплым голосом произнёс вор.

- Не помешает, - ответил вновь спокойный воин.

Они подошли к церквушке, когда солнце уже окончательно село за горизонт. Издалека было видно, как в саду за большим столом собралась куча народу: все ели, пили и веселились. Натаниэль остановился, смотря на это сборище, и смутная мысль появилась в его голове, но прежде чем он успел её обдумать, Корвин толкнул его в спину, не давая уйти в размышления:

- Знаешь поговорку «Человек предполагает – а боги решают»? Так вот, не заморачивайся, никто судьбы своей не знает, а бояться жить – всё равно, что умереть до срока. Если нам не суждено было погибнуть на той улице – значит, нас кто-то бережёт, так что расслабься.

На удивление, Корвин, обычно молчаливый и бесстрастный воин, смог подобрать правильные слова для Ната, чтобы тот отринул свои смутные страхи – страхи о том, что он в итоге может подвергнуть опасности тех, кто ему дорог, просто находясь рядом. Выдохнув, он взглянул на Корвина:

- Спасибо…, дружище, - произнёс он с паузой, не зная, как отреагирует Корвин на такую фамильярность.

- Так-то лучше, парень, - широко улыбнулся тот, - пойдём, а то без нас весь эль выпьют.

Они вошли в тёплый круг света, где не было места страхам и сомнениям, где их приветствовали и ждали как своих – вот Фердинанд заинтересованно взглянул на Ната и коротко кивнул ему: «Потом расскажешь, что случилось». Вот дети обступили вора, а Марта радостно побежала в часовню, показать очередную свою поделку учителю. Вот Корвин с радостным смехом (Нат вообще впервые, наверное, слышал, как смеётся светлокожий воин) поднял над землёй сразу двух ребятишек, которые по рукам заползли ему на могучие плечи. Джек уже накладывает им собственноручно приготовленной еды и просит благодушную сегодня Ирвин помочь - принести им кружки для эля. И все тревоги мира отступили под напором горячих сердец этих разных, но храбрых и сильных людей. Каждый из них из них познал боль, разочарование, потерял кого-то ранее – но не сдался и не стал озлобленным, стойко справившись со всеми трудностями, что выпали им на жизненном пути. И смотря на них и вспоминая свою собственную жизнь, Нат понял, что он не так уж и отличался от них, хоть и не обрёл пока той душевной твёрдости и стойкости, которая позволяет смотреть прямо в глаза даже самой страшной угрозе. А, как он понял, стоя недавно посреди пустынной улицы и ожидая удара неведомого противника, угроза была существует.

Ближе к полуночи, когда дети все уже спали, взрослые обсуждали рассказ Корвина и Этана, за исключением Ирвин, ушедшей чуть раньше домой.

- Что-то мне подсказывает, что на вас хотела напасть та же тварь, что и на Этана той ночью в Верхнем городе. – Джек благоразумно не упоминал, чем молодой человек занимался там, в богатых кварталах. – И если одна могла быть просто случайностью, то две – это уже серьезно. Также меня волнует, что в обоих случаях там был именно ты, Этан.

- Может, это просто совпадение? – протянула Эстер.

- Может и так, - вздохнул трактирщик, - но лучше бы тебе быть поосторожнее, Натаниэль. В этот раз тебе почему-то повезло, но в другой подобного может и не произойти. Так что будь готов. У тебя есть серебряное оружие?

- Вообще-то есть, - потупив глазки и чуть ли не шаркая ножкой, улыбнулся вор и рассказал им о хлысте из пары десятков тканевых плетей с вплетёнными туда серебряными нитями на деревянной ручке, которую он открутил от табуретки и обрабатывал пару дней. В итоге получалось легкое оружие, которое могло создать буквально заслон из серебряных нитей на пути чудовища. Корвин, представив это себе, восхищенно присвистнул, с уважением взглянув на изобретательного вора.

- Штука конечно хорошая против того, кто боится серебра, но бесполезная против людей. Не забывай об этом, Натаниэль. – Эстер была предельно серьёзна. – И, говоря о людях, завтра мне с командой пора отчаливать и отправляться в очередной рейс. Странные события и твари, это, конечно, интересно, но я отвечаю за всю команду и пока толком ничего не ясно – буду продолжать заниматься торговлей и наймом. Боюсь, вернуться сюда я смогу только через несколько месяцев – и тогда уже будем думать, а до тех пор вам всем нужно будет беречь друг друга.

- Отправляйся в путь спокойно, Эстер, - улыбнулся вор, - несмотря на то, что эти тени пугают меня до усрачки каждый раз, но теперь у меня есть чем с ними справиться – так просто меня уже не возьмут. А насчёт людей не беспокойся, ни один враждебный мне человек меня еще ни разу не догнал.

- Ладно, на том и порешим, - сказал Джек. – Эстер отправляется в путь, мы остаемся в городе и постараемся разузнать к её возвращению, что к чему. И если твари действительно охотятся за Этаном, возможно, нам удастся узнать о них побольше, использовав его как приманку.

- Приманку?! – Нат был не особо рад подобному предложению.

- Чем больше знаешь о враге – тем лучше. А опасность – ну, она всегда есть, парень, - засмеялся здоровяк. - Не бойся, мы всё продумаем. А пока всем лучше разойтись по домам и выспаться.

На этом они и закончили. Миранда, которую Фердинанд тоже попросил поучаствовать в собрании, поначалу явно не верила своим ушам, но слушала не перебивая. Потом она просто сидела с задумчивым видом, а после, на вопросительный взгляд Фердинанда ответила, пожав плечами: «Делайте что хотите, я не собираюсь заморачиваться» ясно читалось во взоре старушки.

Натаниэль, уходя во мрак улиц, обернулся и увидел, как прощаются Фердинанд и Эстер – они должны были увидеться еще завтра, но сама мысль о расставании была для них тяжела, так что они стояли, обнявшись, и молча смотрели друг на друга, потом последовал страстный поцелуй, от которого тактично отвернулись Джек и Корвин, а после девушка со смехом толкнула Ферра кулаком в грудь, тот наконец отпустил её и сказал «До завтра».

- Еще увидимся, монах, - улыбнулась Эстер и поцеловала его еще раз в щеку перед уходом.

Но вор этого уже не видел, слившись с тенями полуночных улиц, и страх больше не терзал его душу, когда он привычными путями возвращался к себе домой в Закрытый квартал, избегая людей и, на всякий случай, отряды стражи.

Глава 2 – Рождённый во мраке.

Натаниэлю опять снился сон, впервые за последнюю неделю. Он всё так же смотрел глазами человека, сидящего за столом в длинной комнате без окон. Свет шёл только от огромной свечи на столе, которая, впрочем, из-за своих размеров хорошо освещала комнату. Теперь Натаниэль смог разглядеть тяжёлую дверь без щелей почти напротив стола, большую двуспальную кровать справа от стола, за ней красивый столик с зеркалом и набором гигиенических приспособлений. У противоположной стены, рядом с дверью, стоял сундук, покрытый, судя по всему, золотом и драгоценными каменьями, а рядом с сундуком открытый шкаф с какой-то одеждой. Слева от стола, далеко от него, стояла раковина и еще одно зеркало, а в темноте за раковиной была перегородка, что-то скрывающая.

Дверь внезапно открылась без стука и правая рука человека, ранее лежащая на столе, метнулась куда-то вниз и вправо. Натаниэль мог видеть только то, что видел незнакомец за столом, поэтому скорее догадался, что тот потянулся за оружием. В дверь вошёл мужчина и тут же прикрыл её, при этом пламя свечи дёрнулось от струи свежего воздуха, осветив лицо посетителя – впрочем, лицо вполне обычное, ничем не примечательное. Лишь мельком Натаниэль взглянул на него, потом взгляд человека за столом упал и он устало произнёс:

- Ну хоть кто-то зашёл. Я скоро свихнусь в этом чёртовом каземате. Рассказывай.

- Ваше величество, никогда не поздно выйти и развеяться. Мои люди обеспечат вашу сохранность, – отвечал человек у двери с лёгким упрёком в голосе.

- Нет. Не стоит лишний раз испытывать терпение высших сил. Хотя бьюсь об заклад, скоро никакие высшие силы не смогут меня напугать и …

Натаниэль еще не успел отойти от осознания того факта, что он, видимо, смотрит глазами короля, как его вниманием завладел еще более важный факт – глаза короля были направлены на стол, а на столе лежала подробная карта Алкены, на которой было отмечено несколько мест. И одна из отметок указывала на дом, на чердаке которого жил Натаниэль. И тут на границе сознания вора зародился громкий шум, вырывавший его из власти видения.

Джек, позёвывая, завтракал в таверне, наблюдая, как команда Эстер утаскивает со склада закупленные ими бочонки с ромом и вином. Один секретный бочонок он вручил лично Эстер – пиво со специями должно было согреть её от сырости и холода посреди суровых северных течений, и та, смешно переваливаясь уточкой, дотащила его сама до своей каюты, уже предвкушая, как нальёт себе кружечку в честь отплытия. Уже скоро должен был прийти Фердинанд, чтобы проводить корабль, но его всё не было. Внезапно снаружи выхода из таверны послышался какой-то шум, и на лестнице к нему образовалось столпотворение. Потом послышалась негромкая, но при этом внятная команда, и движение грузчиков вновь восстановилось. Как только матросы вышли из таверны, внутрь по одному стали заходить стражники. Сопровождал их один из королевских гвардейцев в оранжевой ливрее. Он и начал разговор.

- Джек Роквальд, владелец таверны? – обратился он к Джеку, вид которого выражал просто смертельную скуку.

- Чем могу помочь господам стражникам? – потирая кружку чистым полотенцем, спросил Джек. Он никак не выделил гвардейца, и тот сузил глаза от гнева – сравнить его с простой городской стражей было равно сильному оскорблению, и каждый житель королевства Лиры знал это, а уж Джек и подавно. Тогда как стражником мог стать почти любой, не имеющий за плечами серьезных проблем с законом, в гвардейцев короля, в народе именуемых «Листами», отбирали людей очень тщательно – претендент не только должен был иметь безупречную репутацию, но также уже на вступлении владеть какими-то исключительными навыками: не только военной подготовкой, но и остротой ума, хладнокровием и тонким пониманием того, что такое вообще жизнь. В гвардию не брали юнцов, жаждущих подвигов и славы, не брали матёрых наёмников, превыше всего ценящих золото, не брали даже идеалистов, слепо жаждущих служить своему народу и королю. Однако порой случалось, что человек без военных навыков становился гвардейцем, если его находили достойным – королю нужны были одарённые люди, а прославленных воинов вокруг него и так хватало. Некоторые известные в народе члены гвардии были весьма слабы телесно, однако каждого из них обучили владению оружием и стилю боя, подходящего индивидуально для них – так что никто из них не был слабым звеном. В народе ходило много историй о доблести и мудрости королевских «Листов» - их уважали, иногда любили, и всегда побаивались. Поэтому сравнивать гвардейца с обычным стражником было всё равно, что играть с сытым тигром – в один момент ему надоест терпеть. Однако гвардеец не дал волю эмоциям, помня о важности своего задания.

- Вы видели этого человека? – и гвардеец достал листок с довольно качественно нарисованным портретом Натаниэля. Джек, не двинув на лице ни одним мускулом, всё так же скучающе взглянул на него.

- Конечно видел. Бывал он тут у меня в таверне, захаживал частенько. А что, натворил что-то парниша?

- У меня есть информация, что вы лично с ним общались, и с его друзьями тоже. Вы его знаете.

Тишина повисла в таверне, посетители, оказавшиеся здесь в этот час, уже жалели, что решили зайти. Джек, воздев очи к потолку, будто бы усиленно думал.

- Да нет, не знаю я его. Сидел с ним за столом пару раз, болтали о том о сём – так ведь это часть моей работы, располагать к себе человека, я же трактирщик всё-таки, господин стражник.

Глаза гвардейца буквально вспыхнули, руки сжались в кулаки, а костяшки побелели. Другие стражники несколько опасливо отодвинулись от гвардейца. Джек явно хотел вывести его из себя. Какими-то титаническими усилиями тот всё-таки успокоился.

- Мне сообщали, что вы с ним больше, чем пару раз за столом сидели. Куда больше, чем пару раз.

- Разве? Да нет вроде, не знаю, кто вам это говорил, но я этого человека видел, но толком с ним не знаком. Можете остаться в таверне и подождать его, вдруг снова зайдёт.

Довольно дорогая стеклянная кружка, которую только что протирал Джек, ударилась в стену и разбилась на множество осколков. Гвардеец, бросивший её, уже почти бесстрастно смотрел прямо в глаза трактирщику. Тот, опять же, не проявил ни толики эмоций.

- А ведь я узнал тебя, - произнес, наконец, гвардеец, - меня только взяли, когда тебя выгоняли из Листов. Ты позор гвардии, предатель, зря тебя тогда не вздёрнули.

Глаза стражников позади стали похожи на блюдца. Однако Джек и глазом не повёл.

- Вы меня с кем-то перепутали. Господин стражник.

Одни боги знают, что стоило гвардейцу сдержать себя в руках – возможно приказы капитана не устраивать никаких сцен в городе, а возможно и собственная сила воли. От сдерживаемого гнева внутри у него что-то будто перегорело, и он успокоился.

- Обыскать здесь всё, ищите парня, - отдал он приказ страже, и, обращаясь к посетителям, - господа, сохраняйте спокойствие и оставайтесь в помещении до конца обыска. Сможете разойтись, когда мы закончим. Всем пива за мой счёт, трактирщик, - и он положил на стойку полновесную золотую монету. Джек, не прикоснувшись к монете, попросил Ирвин налить всем пива.

Спустя полчаса стража, обыскавшая каждую щель в трактире, покинула её. Однако два стражника остались сторожить снаружи, на случай, если появится Натаниэль.

Джек подозвал Реви, когда стража ушла:

- Знаешь часовню Безымянного в рыбном квартале?

- Рядом с конюшней? Я там работал когда-то.

- Тогда возможно ты видел там бездомного, который постоянно просит милостыню у её ворот, в тёмно-синей повязке на голове?

Мальчишка задумался.

- Да, вроде бы сидел там один, но я как-то не обращал на него внимания, про повязку не могу сказать.

- Значит так, Реви, слушай внимательно: пойдёшь туда, найдёшь этого бомжа у ворот, поздороваешься с ним вежливо и скажешь: «Полдень наступил в пустыне». Запомнил?

- Полдень наступил в пустыне. А, и поздороваться.

- Да, и не забудь про повязку, у него на голове должна быть синяя повязка. А, стой, ещё кое-что, - Джек покосился на золотой, всё ещё лежащий на стойке, - передай ему это. Только не жадничай – сделаешь всё как надо, и в обиде не оставлю.

Реви взглянул на золотой и на секунду в его душе шевельнулась жадность – для простого мальчишки это были очень большие деньги. Однако он вспомнил всё добро, что сделал для него и остальных детей из часовни Фердинанда, устраивая им настоящие пиры, и взгляд его стал твёрдым. Он кивнул и умчался восвояси. Джек улыбнулся, глядя ему вслед, потом взглянул на то место, где только что лежала монета и улыбка его стала шире, а глаза сверкнули недобрым светом.

- Ну, теперь вы у меня попляшете, господа гвардейцы.

План, который он когда-то давно приготовил для себя самого, теперь должен был послужить для спасения его новообретённого друга-вора.

Первой мыслью вора после пробуждения было: «Бежать». Однако вслед за громким стуком снизу пробился голос Фердинанда, призывающего все кары на голову любящего поспать Натаниэля. Нат как можно скорее скатился вниз на первый этаж, уже не заботясь о сохранности предупредительных ловушек, и отпер дверь.

- За тобой охотятся, - бросил входящий Фердинанд. Он осмотрел улицу перед тем как закрыть дверь. – Нужно срочно залечь на дно или вовсе уйти из города.

- Я знаю, - спокойно ответил Нат, и изумлённая реакция Фердинанда на это заявление его немного позабавила, но он тут же стал серьёзным, - надо забрать самое ценное и валить. Последи пока за улицей.

Фердинанд встал у окна и слегка приоткрыл ставни, чтобы хорошо видеть всю улицу. Натаниэль в темпе, но без лишней спешки поднялся на чердак – он был предельно собран и понимал, что силы ему еще могут пригодиться. Он только опрокинул шкаф с книгами(не без сожаления, вор любил свою коллекцию книг), как внизу прозвучал крик Фердинанда – вот теперь точно пора было торопиться. Выхватив мешочек с монетами из тайника, и сграбастав два небольших изумруда, он пулей спустился на первый этаж.

- По крышам не пойдём, днём слишком заметно. Уходим через туалет.

Парадная дверь в дом затряслась от ударов – посетители явно не тратили время на вежливости, стараясь как можно быстрее проникнуть внутрь.

- Возможно они есть уже и позади дома, - ответил Ферр, вопросительно взглянув на друга.

- Поздно думать, - ответил тот, зацепился за перекладину и выпрыгнул в верхнее окошко. За окном раздался крик и щёлкающий звук. Фердинанд выругался, уже прыгая вслед.

Как только он приземлился, кто-то дернул его за воротник, и мимо пронеслась арбалетная стрела, с глухим стуком вонзившись в деревянную стену. Фердинанд увидел, что невдалеке стояло двое арбалетчиков, судорожно пытающихся перезарядить арбалеты. Он даже не взглянул в сторону Натаниэля, когда побежал прямо на них – они с ним часто проворачивали этот трюк в прошлом и Ферр знал, что его друг подумал о том же. Немного не добегая до стражей с арбалетами, они синхронно кинули им в глаза кучу грязи, подобранной секундой ранее, и легко проскользнули мимо ослепших арбалетчиков, пытающихся вытащить мечи.

Сзади слышались крики, но Натаниэль легко вёл Фердинанда к одному ему известному проходу в стене. Было слышно, как кто-то крикнул: «Идиоты, зачем вы стреляли?!» и продолжение было уже не расслышать. На бегу молодые люди переглянулись, недоумевая слегка – их приказали брать живьём. Благодаря прекрасному знанию района, им удалось оторваться от погони и они сбавили шаг, стараясь сильно не шуметь – и это сыграло им на руку, еще пару раз они разминулись с другими отрядами стражников, патрулирующий окрестности Закрытого квартала. «Дело серьёзное, - подумал Фердинанд, - раньше стражу сюда и мешком золота не заманить было». Нат кивком указал ему на человека в оранжевой форме с зелёным листом: Фердинанд сразу узнал гвардейцев короля. И в каждом отряде стражи присутствовал хотя бы один гвардеец. Если сам король или его приближённые взялись за поимку Ната – дело плохо. Смотря на его реакцию, Нат почему-то ухмыльнулся. Ферра начали раздражать странности в его поведении – вор как будто недоговаривал что-то важное своему старому другу.

Наконец они дошли до частокола, огораживающего квартал, и начали разбирать завал, который закрывал путь наружу. И хотя завал был большей частью для отвода глаз, им пришлось немного повозиться, и спустя какое-то время сзади послышался крик: «Вот они! Не стрелять, олухи, брать живьём!» Нат пропустил Фердинанда вперёд, и тот легко проскользнул под досками, а Натаниэль поспешил следом. Выбравшись наружу с некоторыми усилиями через такой же завал, друзья точными пинками развалили всю конструкцию, сделав проход здесь невозможным. С той стороны послышались невнятные ругательства. Натаниэль не зря вёл их именно к этой дыре в частоколе, и погоня отстала, хотя бы на время.

- Идём отсюда, - сказал Ферр, - у меня есть на примете человек, у которого можно передохнуть и отсидеться.

- Он надёжный? Я его знаю?

- Он то? Надёжнее некуда, - усмехнулся Ферр, - мне иногда кажется, что предложи этому верзиле гору золота, он и то ухом не поведёт, настолько ему плевать вообще на всё. Ну, по крайней мере, стражникам он нас за вознаграждение не сдаст. И нет, ты его не знаешь, я полагаю.

- Ладно, веди уж. Там и поговорим, а то у тебя уже на лбу твои вопросы написаны, - улыбнулся вор.

Они быстро прошли закоулки Рыночного района и оказались перед главной артерией города (если не считать реку) – улицей Роланда.

- Какого чёрта?! – вполне законно изумился Нат, а Фердинанд нервно хохотнул – сегодня явно день был не из обычных.

Улица в обе стороны и видневшаяся чуть в отдалении площадь вся была забита людьми, повозками, скарбом, овцами, быками, свиньями и всем-всем-всем, что, бывает, передвигается по улицам города. Друзьям было только непонятно, «почему так вышло, что все эти люди, повозки и животные оказались на улицах города ОДНОВРЕМЕННО». Именно этот вопрос орал в небо десятник стражи, уже отчаявшийся разогнать всю эту блеющую, мычащую, хрюкающую и переругивающуюся толпу.

- Не знаю, какого чёрта, но это нам только на руку! – скалился Ферр. – Ты взгляни на этих стражников, они же будто в болоте застряли, отряд тут, отряд там. Пошли, в этой толчее мы легко проскользнём незаметно.

Страже и впрямь было слегка не до поиска беглецов – даже бдительные гвардейцы короля были заняты другими делами – один пытался забрать свою ливрею у коровы, которая решила попробовать её на вкус, а другой, решив забраться чуть выше это бардака, навернулся с кучи не слишком устойчивых ящиков на тележке какого-то торговца, который был даже рад, что представитель закона оставил его ящики в покое. Гвардейца же спасло то, что он буквально свалился на огромную свинью, лежащую посреди мостовой. Зверушка обиженно взвизгнула, и с укором взглянула на гвардейца, но подниматься не стала. Встав на ноги, сержант гвардии короля Девер поскользнулся на свежей куче дерьма и снова улёгся на свинку, которая в этот раз даже не возмутилась. Лёжа на свинье и смотря в безоблачное весеннее небо, он подумал: «Безумие какое-то».

Наши же герои, благодаря ловкости, отточенной годами беспризорной жизни, легко просачивались через толпу, иногда буквально проползая под животными, загораживающими путь. Попав на другую сторону улицы, через переулки они быстро прошли до улицы Равноденствия – еще одного широкого проспекта, который им нужно было пересечь на пути к их цели.

Улица равноденствия выглядела иначе, чем предыдущая – она вся была серо-белой от заполнивших её овец и барашков. Однако, хоть огромная отара и создавала много шума и мешала пройти, всё же пройти среди них было куда проще, чем через толпу на улице Роланда. Два растянувшихся отряда стражников осматривал окрестности в поисках беглецов.

- У меня есть план, - сказал наконец Фердинанд, выглядывающий из-за угла. – Но придётся нам побыть в шкуре овечки.

- Чего? Где ты шкуру то взять собрался?

- Ну, не в прямом смысле. Придётся передвигаться только на четвереньках или ползком – иначе стража нас засечёт, овцы не такие уж и высокие.

Натаниэль обдумал этот план, прикинул другие варианты, в которых им вновь придётся убегать от кучи стражников – и решил, что идея Ферра в принципе довольно здравая, если не считать опасность угодить в овечьи какашки.

- Ладно. Но ты первый.

И они поползли на четвереньках через плотное стадо овец, старательно протискиваясь между блеющими животными. Со стороны это, наверняка, выглядело очень комично, но им сейчас было не до сохранения собственного достоинства. Проползая среди овечек, Фердинанд даже встретил своего старого знакомого – огромного серого пса, который лежал посреди стада и скучал, положив голову на лапы. Увидев знакомое лицо в странной ситуации, пёс встрепенулся и слегка удивлённо взглянул на Фердинанда, шумно вздохнул и снова положил голову на место, укоризненно провожая странную парочку.

Где-то на середине улицы Фердинанд, пробирающийся первым, буквально лоб в лоб столкнулся с бараном. Баран, гордый владелец пары огромных красивых рогов, закручивающихся спиралью, подобного покушения на его статус хозяина отары не потерпел и решил дать бой конкуренту. Ферр, не желая, чтобы ему проломили череп, подпрыгнул и перелетел через барана, выполнив «прыжок через козла», Натаниэлю же пришлось срочно откатиться, чуть не попав по копытце другого животного.

Конечно же, стражи заметили выпрыгнувшего посреди отары человека и, не особо задумываясь, поспешили к нему.

- Наааат! – крикнул «монах». Тот понял, что их идея скрытного перемещения провалилась и теперь вместе они протискивались и перепрыгивали овечек, пытаясь убраться от преследования. Стражникам в броне прыгать было явно не с руки, и они, сыпля проклятиями, разгоняли овец как могли, пробиваясь сквозь отару. Наблюдавший за всем этим представлением гвардеец короля уже освободился от своих доспехов, забронировав какую-то попавшуюся овечку, и вскочил на спину ближайшему животному, ловко прыгая по спинам отары.

Натаниэль и Фердинанд наконец добрались до переулка, но им прямо на пятки наступал гвардеец короля. Но тут на его пути вырос огромный серый волкодав, спокойно взглянул в глаза человеку и гавкнул.

Эффект был просто волшебным – все овцы на улице вдруг пришли в движение и двинулись по направлению к городским воротам. Гвардеец, пытавшийся балансировать, в конце концов, просто упал, но, благодаря плотности потока отары, оказался на спине другой овцы, несущей его прочь от беглецов. Натаниэль и Фердинанд скрылись в лабиринте лачуг и домов Рыбного района.

Часть 2 – Старый новый знакомый.

Они подошли к старому деревянному двухэтажному дому, стоящему в глубине квартала практически у самой внешней стены города. Над зданием явно довлела печать времени – оно было покосившимся, яркие когда-то наличники на окнах давно выцвели и потрескались, сами же окна были забиты прогнившими и отсыревшими досками, так же как и дверь. Натаниэль вопросительно взглянул на Фердинанда, но тот в ответ лишь отрицательно покачал головой и стал обходить строение.

Сзади дома они обнаружили люк, который вёл в подвал дома. К нему вела слегка протоптанная дорожка, а мусор возле входа был убран, указывая на то, что здесь кто-то живёт. Фердинанд подошёл и постучал в створки люка. Тут же откуда-то снизу послышалось громкое: «Входите».

Друзья переглянулись, и Фердинанд решительно потянул на себя створку люка. Перед ними открылась утопающая во мраке широкая лестница, круто уходящая вниз, в конце которой было видно, как пляшут отблески огня свечи на полу. Спустившись вниз, они увидели подвал, довольно резко контрастирующий с общим состоянием дома – чистые полы с постеленным посередине комнаты слегка потрёпанным, но довольно толстым ковром, умывальник у левой стены с осколком зеркала, рядом печка, а у противоположной стены - широкая грубо сколоченная кровать, судя по светлому оттенку досок, совсем недавно собранная. На ковре посреди комнаты стоял стол со стулом, на котором и стояла толстая свеча в подсвечнике, а рядом стояла целая коллекция из деревянных фигурок – законченных и нет. Натаниэль пригляделся и поразился: это были изображения различных мифических существ из сказок, и выполнены они были с большим мастерством – во взгляде деревянного дракона не больше десяти сантиметров высотой сквозила вековая мудрость и печаль; величественный грифон был словно пойман в момент, когда его могучие крылья преодолевают притяжение земли; василиск с шестью лапами и огромными глазами будто готов кинуться на тебя в следующую секунду – эта фигура была больше других, и оттого впечатляла еще сильнее. Наконец Натаниэль перевёл взгляд на хозяина подвала – он был весьма крупным человеком, хоть и не крупнее Джека, в свободной простой одежде и совершенно лысым. Человек лежал на кровати, меланхолично смотря в потолок, и тьма не позволяла разглядеть его лицо. Фердинанд поздоровался, и здоровяк со вздохом сел на кровати - пламя свечи, наконец, осветило его лицо, и Натаниэль застыл на месте – это был охранник, стороживший двор в том самом злополучном доме, где он едва не погиб от рук (или когтей) угловатой тени.

- О, здорово, Ферр. А друг твой кто? – он вдруг сощурил глаза и всмотрелся в лицо Натаниэля. – Эй, да я тебя помню, дружище, меня из-за тебя с работы выгнали! – вся скука мигом сошла с его лица, и он оглушительно расхохотался, скаля зубы.

Молодой стражник со своим напарником стояли поодаль от входа в таверну, чтобы «не светиться тут как Северная звезда в ночи», как выразился десятник, который был очень раздражён тем, что над ним поставили командовать гвардейца короля. Впрочем, подобная участь настигла почти все отряды стражников в городе, так что жаловаться было бессмысленно и даже опасно – уж если гвардейцы взялись за охоту на паренька, то дело серьёзное.

Лично Уллис считал, что шанс появления беглеца в таверне был крайне мал, но всё же – если шанс есть, значит, придётся сторожить. Его же старший товарищ по этому поводу только жал плечами и сплёвывал: «Появится – будем ловить, не появится -будем дежурить». В принципе, с подобной мудростью спорить было сложно. И Уллис со вздохом устроился поудобнее, продолжая наблюдать за подходами к таверне.

Еще издалека он заметил стройную девушку в обтягивающих штанах и белоснежной рубашке, с лёгкой улыбкой идущую в сторону входа в таверну и насвистывающую какую-то песенку. Что далеко не сразу он заметил, засмотревшись на неё - так это две длинные сабли на поясе девушки в придачу к нескольким метательным кинжалам. Проходя мимо него с напарником, она приветственно махнула им рукой.

Видя, как поплыл его молодой товарищ, стражник Свэн улыбнулся:

- Полегче, Ул, полегче. Видишь, там дальше на пирсе корабль стоит? Так вот, эта стройная пигалица – его капитан и, если слухи не врут, она та еще сорвиголова. Боюсь, из неё хранительницы очага и домохозяйки не получится. Да и отплывают они уже сегодня-завтра. Так что остынь, парень, в городе еще полно красивых девушек.

Уллис, начавший уже витать в облаках, вздохнул, услышав про отплытие корабля.

Когда спустя несколько минут девушка вышла из таверны, от её былой доброжелательности не осталось и следа – во взгляде девушки сквозил холод самых дальних морских глубин, где ничто не рассеивает извечный мрак.

- Чего это она вдруг? - поёжился парень.

Свэн поудобнее опёрся о стену и произнёс философски: «Женщины».

Джек обрисовал Эстер ситуацию, когда она заглянула в таверну, также добавив, что, судя по последним отчётам от Реви, в розыске теперь и Фердинанд, которого видели вместе с Натом сегодня, отчего настроение у девушки резко ухудшилось – поняв, что все их планы вдруг пошли прахом, она выругалась изобретательно и с присущей всем морякам искренностью, помянув всех морских чертей и их матерей вкупе с Легендами. Отведя душу, девушка присела за стойку.

- Надо их найти.

- На самом деле, нам повезло, что тебя не связали с нашими беглецами. Про меня страже было известно, но про тебя и Ферра информатор, видимо, не сообщал. Однако Ферру уже всё равно, даже плакаты его уже успели нарисовать, сволочи. – слегка нахмурился Джек. – Так что тебе стоит увести корабль из порта, пока еще возможно – если перекроют мост, пройти к морю ты не сможешь.

Наступила тишина. Слухи успели разнестись, и в таверне сейчас никого не было. Эстер сосредоточенно размышляла.

- Я слышала, в городе какой-то переполох, твоих рук дело? – наконец спросила она.

- Ага. Я уж, грешным делом, думал, что и не пригодится мне никогда мой план отступления, а оно видишь как вышло – хоть бездельникам этим помог сбежать. Уходи из города, Эстер, и уводи корабль. Я найду их и помогу выбраться, а ты уходи пока можешь.

Эстер, надо отдать ей должное, еще обдумала ситуацию, прежде чем сказать наконец: «Нет».

- Мы вывезем их на корабле из города. Как только найдём. И не спорь, план я уже придумала, остальное – дело техники.

Джек глубоко вздохнул, прекрасно осознавая, что переспорить уже принявшую решение Эстер будет невозможно.

- Готовь корабль. Я отправлю Реви, пусть он попытается выяснить, где в последний раз их видели.

- Корабль уже готов, - нахмурилась Эстер, - и я тоже отправлюсь на их поиски, только предупрежу Корвина.

- Девочка моя, - Джек внимательно взглянул ей в глаза, и та подивилась, как Фердинанду хватило сил выдерживать этот взгляд, - это вовсе не шутки. Может так статься, что тебе придётся сражаться не просто со стражей, а со всей королевской гвардией. Это очень опасно, ты должна понимать. - Тут взгляд его смягчился. - Просто будь осторожней, Эсти, хорошо?

- Не бойся, здоровяк, - ухмыльнулась девушка, - в конце концов, ты меня учил не только саблей махать, но и головой думать. А уж из твоих уроков я ни одного не забыла.

- Хорошо. И пусть все бесполезные боги этого мира сберегут тебя и ребят.

- Как же, дождёшься от них, - проворчала Эстер, уже уходя из таверны. Джек же остался, прилагая все силы, чтобы самому не отправиться на поиски беглецов – так он бы только сам навёл стражу на их след.

Бывали в жизни Натаниэля моменты, когда инстинкты, выработанные многими тысячами лет эволюции, предупреждали его об опасности в совершенно обыденных, казалось бы ситуациях – обычно люди называют это интуицией, но на самом деле это пассивный анализ ситуации в нашем подсознании отслеживает мелочи, на которые обычно человек не особо обращает внимание – чуть напряжённая поза, незаметная мимика лица, бросаемые украдкой взгляды – не замечая этого явно, человек, тем не менее, считывает подобное и получает вывод в виде ощущения, что что-то не так. И тем удивительнее, что стоя в полумраке подвала перед бугаём, который знал его как вора и со всей городской стражей на хвосте – он не чувствовал совершенно никакой опасности. В итоге, интуиция его и в этот раз не подвела – ухмыляющийся лысый силач был вовсе не в обиде на ловкого вора, казалось, он даже порадовался, неожиданно встретив знакомое лицо, что было довольно странно, но таков уж был характер нового знакомого Натаниэля.

В итоге не прошло и пяти минут, как они оказались за столом, а силач по имени Бордо уже разливал им чай, держа горячий чайник смешными варежками, сотканными из разных лоскутов ткани, расспрашивая Натаниэля про события той ночи:

- Единственным моим внятным воспоминанием было, как я просыпаюсь от того ужасного крика в ночи и ты с лицом белее снега буквально взлетаешь на стену двора и убегаешь во тьму переулков. Я даже осмыслить не успел, что, кажется, не справился со своей работой охранника, как во двор начали долбиться стражники, - тут Бордо призадумался, - возможно именно то, что я не торопился их впускать, тоже сыграло свою роль в том, что меня в итоге выставили с работы. Когда же наконец хозяин дома спустился, кстати, он тоже выглядел так, словно привидение увидел, и разрешил впустить стражу, то они почему-то были сильно недовольны. Что ж, их право гневаться, однако впускать просто так толпу вооружённых людей в дом я не собирался, будь они хоть трижды стражниками. – Не спеша рассуждал он. Натаниэль вопросительно посмотрел на Ферра, и тот слегка улыбнулся и пожал плечами – Бордо был своеобразным человеком, и он видел этот мир иначе, чем подавляющее большинство людей, откуда и проистекали некоторые любопытные странности в его поведении – например, деньги его мало интересовали, а что такое жадность он и вовсе не знал. – Так вот, а что там произошло-то в итоге? Мне всё любопытно было, но просвещать меня в итоге так никто и не стал.

Натаниэль немного помолчал, обдумывая ситуацию, в которой оказался, и весьма благородную доброжелательность Бордо, который вообще-то имел все основания даже ненавидеть его, и в итоге решил посвятить того в детали случившегося. Они втроём сидели за столом, прихлёбывая обжигающий чай и закусывая слегка чёрствыми, но всё еще вкусными булочками с сахаром, и слушали рассказ Натаниэля.

Когда он закончил, Бордо какое-то время обдумывал информацию, почёсывая слегка заросший щетиной подбородок, потом кивнул будто бы самому себе и улыбнулся хитро Натаниэлю.

- Кстати, тот серебряный поднос – я его назвал «Старейшина».

Нат в изумлении уставился на своего нового знакомого.

- Стоп, ты дал ему имя?! – засмеялся вор. - Я тоже хотел, уж слишком этот поднос внушительный и особенный, он так важно лежал на столе, будто он тут хозяин дома, а не все эти жалкие люди.

- Верно-верно, ты смотришь на него и чувствуешь себя на его фоне каким-то незначительным, - смеялся в ответ здоровяк. Фердинанд с постным лицом посмотрел, как эти двое хохочут над какой-то только им понятной шуткой и покрутил пальцем у виска. Натаниэль же как-то почувствовал, что его понемногу отпускают тревоги этого дня. Впрочем, он знал, что всё еще впереди – на него продолжали охоту.

- Конечно, странно всё это. То есть тебя теперь ищет вся стража города, не из-за того ли случая? И если да, зачем ты им понадобился, не ради же нескольких золотых гвардия короля вышла ловить молодого воришку?

На самом деле Натаниэль ещё даже и задуматься не успел, «зачем» и «почему» его ищут, но сейчас вполне допускал, что разница между этими двумя вопросами вполне может стоить ему жизни - однако ответа не было. Он знал, что его на самом деле ищет сам король, вот только проверять, за ким же чёртом он ему сдался, Нат не собирался.

- Если честно, мне даже всё равно, зачем я им нужен. Попадаться я не хочу, остальное всё не имеет значения. С приходом темноты надо будет разведать возможные пути побега из города.

- Раз так, - кряхтя, Бордо поднялся из-за стола, - то я отправлюсь раздобуду вам припасов. Если придётся уходить через необжитые земли, вам понадобятся хотя бы спальники и еда.

Тишина воцарилась в комнате: друзья наконец осознали, что им придётся покинуть город, в котором они выросли – и может статься, что навсегда. Фердинанд начал отчаянно тереть лоб ладонью – Нат знал, что тот делает так, только когда не может найти приемлемый для него выход из ситуации и знал, что его гложет – он не хотел уходить. Не хотел оставлять жизнь, что стала для него обыденной за эти полгода. Натаниэль всего полтора месяца провёл с этими детьми из часовни, с Мирандой, Джеком, Эстер – и даже за это время уже успел привязаться к ним всем. Из нелюдимого и острожного вора он, благодаря всем этим людям, стал вновь становиться тем человеком, каким был когда-то в забытом им ныне детстве – кем-то, кто может верить другим людям. Бордо внимательно посмотрел на поникших молодых людей и усмехнулся про себя.

- Ладно, чайник если что знаете где разогреть, а из еды кроме булочек ничего не осталось, так что придётся подождать, пока я вернусь, - он уже собрался уходить, когда Нат вспомнил.

- Стой, денег-то возьми, Бордо.

- А, ч-ч-чёрт, вечно я про деньги забываю. Ладно, к вечеру вернусь. Дверь закройте и открывайте только на повторяющийся четыре раза стук.

Двери люка закрылись, Нат задвинул засов, осмотрел люк на предмет щелей для обзора и не нашёл таких, вздохнул и спустился обратно.

Фердинанд сидел, уставившись в одну точку. «Кажется, его заклинило», - подумал Натаниэль, и, подойдя, с силой хлопнул его ладонью по плечу. Ферр вскинулся и почти с гневом взглянул на вора, но тот встретил его прямым хмурым взором, не отведя глаз.

- Так уж вышло, - сказал Нат. Взгляд Фердинанда будто медленно очистился, он тряхнул головой и наконец пришёл в себя.

- Так уж вышло, - усмехнулся «монах», повторив их секретную формулу. Не всегда всё в этой жизни зависит от тебя, а сожалеть или гневаться на то, что уже произошло, равно как и на то, что ты не можешь изменить – значит тратить силы зря. Тем не менее, не всегда в человеческих силах победить самого себя – иногда тебе нужна поддержка извне, чтобы вновь взглянуть на события незатуманненым взором.

Нат плюхнулся на свой стул и подумал, что может стоит еще чаю налить.

- Ты знаешь, меня теперь терзают сомнения насчёт нашего друга, - задумчиво сказал Ферр, почёсывая подбородок, - не сдаст ли он нас страже за вознаграждение всё-таки?

- И ты только сейчас об этом подумал?

- Ну, знаю я его не слишком давно, что вроде бы не играет в его пользу, но из всех моих знакомых интуиция подсказала направиться именно сюда, ну если не считать Эсти, Джека и Миранду. Но к ним я не мог пойти, - вздохнул Ферр. – Спасибо, - поблагодарил он, когда Нат наполнил его кружку чаем. – Да и к тому же, если подумать, он пока что наш лучший шанс – попытайся мы выйти сейчас, когда, я уверен, сборище парнокопытных на улицах города уже разогнали – и нас заметят очень быстро, судя по плотности патрулей в городе. Так что сидим тут, Нат, и лишний раз воздух не портим.

- Фпасибо! – передразнил его Натаниэль. Он не любил, когда его благодарят за обычные вещи вроде вновь наполненной кружки с чаем, не считал это слишком уж важным делом, особенно для Ферра, своего лучшего (и совсем недавно еще единственного) друга.

Тот в ответ слегка засмеялся – Натаниэль в последнее время хоть и менялся – но в то же время оставался самим собой, словно картина в деревянной раме: основа всё та же, но новые мазки красок появляются на полотне.

- А что насчёт Эстер, Джека и Миранды? – чуть позже спросил вор.

- Миранда, я надеюсь, уже в курсе – я заметил плакат с твоей рожей, когда шёл с Джоном утром, ты может помнишь его, долговязый парень, один из моих ребят. Так вот, я отправил его обратно в часовню с сообщением Миранде и наставлениями, что делать. Остаётся только надеяться, что стражи порядка у нас не настолько отбитые, чтобы допрашивать детей и старушку. Я думаю, это только дело времени, пока они не выйдут на них, и я наказал им рассказывать всё без утайки – даже если они узнают об Эстер и Джеке, посещавших часовню вместе с нами двумя – я уверен, что они-то точно смогут выпутаться.

- Значит, ты рискнул всем, чтобы попытаться предупредить меня? – грустно усмехнулся Натаниэль.

- Не собирался я ничем рисковать, - слегка резко ответил Ферр, а затем вздохнул, - но и тебя бросить тоже не мог.

- А знаешь что еще, Ферр? – после непродолжительного молчания произнёс Натаниэль.

- Чего?

- Не стоило нам так много чая глушить. Туалет-то на улице.

- Какого… Вот чёрт, ты прав. Но и наделать в гостях было бы неприлично, согласись.

- Значит, нужно разведать обстановку снаружи.

- Ты иди, у тебя лучше выходит.

- Не вопрос, шеф, - и оба улыбнулись дурацкой ситуации, в которой они сейчас оказались.

Натаниэль еще раз осмотрел люк наружу, но щелей там за этот время всё так же не появилось. Он отодвинул засов, приоткрыл створку и выглянул наружу – как и ожидалось, на задворках города у какого-то ветхого дома никого не было. Выйдя наружу, Натаниэль заметил деревянную кабинку в глубине двора и направился к ней – дверь, хоть и рассохшаяся от времени, имела новые петли и щеколду – видимо, Бордо, навёл тут немного порядок, когда поселился. Как раз в двери туалета щелей хватало, так что Нат, восседая на деревянном троне, еще издалека заметил лысину, слегка сверкающую на закатном солнце – Бордо вернулся и без каких-либо видимых усилий нёс на плече огромный мешок. Закончив свои дела, Нат вышел именно в тот момент, когда силач подходил ко входу в подвал.

- Хм… , - протянул тот и почесал пальцем скулу, увидев Натаниэля. Тот лишь махнул рукой, Бордо кивнул и уже вместе они вошли в подвал.

Фердинанд, слегка напряжённо ожидающий возвращения друга, выдохнул облегчённо, увидев его входящего с Бордо. Сообщив, что у него тоже есть срочные дела снаружи, он так же аккуратно, как и Нат до него, осмотрел улицу, перед тем как выйти.

Солнце стремительно уходило за горизонт, но дом, в котором нашли приют наши герои, уже давно погрузился во мрак – внешняя стена города, недалеко от которой тот стоял, надежно скрывала лучи света.

Припасы, которые купил Бордо, разложили на столе – здесь были три спальника, куча сушёного мяса, сухари и пара пустых мехов для воды.

- А зачем три спальника-то? – спросил Фердинанд.

- На всякий случай, - невозмутимо ответил Бордо.

- Да, но тащить-то всё это нам, - возразил Натаниэль.

- Хммм… , - выдал свою коронную фразу Бордо, - я думаю, всё равно пригодится.

- Ладно, пусть будет третий мешок, - сдался Ферр, - в любом случае нам нужно сперва разведать обстановку в городе. Бордо, говоришь, ввели комендантский час в городе?

- Всё верно, на всех площадях и перекрёстках об этом глашатаи кричали.

- И чем же ты им так насолил, Нат? – задумался было Фердинанд.

- Честно? Понятия не имею, - и тут вор не лукавил, причины своего розыска он в видениях так и не увидел.

- Ну что ж, ладно. Бордо, тебе лучше остаться здесь, пока мы проверим что к чему – мы с этим лучше справимся, да и не хочу я тебя еще глубже втаскивать в это дело. Я не сказал раньше – но спасибо тебе большое за укрытие и помощь, - произнёс Ферр.

- Не вопрос, Фердинанд. Кстати, я тут задумал отправиться куда-нибудь еще из Алкены – так что, может, свидимся ещё. А теперь пора за дело.

Фердинанд и Натаниэль по очереди пожали руку лысому громиле и молча отправились в путь – всё уже было обговорено: Нат попытается проскользнуть к Южным воротам, попасть к которым можно было только через мост, а Фердинанду достанется маршрут полегче – Западные врата находились с этой стороны реки.

Они разделились уже во дворе. Нат задрал голову и посмотрел на близкую стену города, по гребню которой медленно перемещались огоньки факелов – свобода была так близка, но забраться на стену означало быть пойманным, слишком хорошо её патрулировали. Он сосредоточился на цели и отправился во тьму переулков, чтобы найти место, где можно подняться на крыши.

Как оказалось, это было не лучшей идеей – чего Нат точно не ожидал, так это того, что крыши будут патрулироваться тоже. Он едва успел упасть навзничь, заметив силуэт арбалетчика, подающего рукой какой-то сигнал – видимо, предназначенный другим стражам на крышах. Идти здесь было самоубийством еще большим, чем лезть через стену, решил он, и аккуратно слез вниз, продолжив пробираться в темноте переулков. «Таким темпом дорога до врат займёт много времени» - подумал вор, и у него мелькнула мысль разведать обстановку сегодня, а выбираться уже завтра ночью, но чутьё подсказывало ему, что это плохой вариант – завтра могут закрыть даже те щели, которые ещё оставались сегодня.

Достигнув широкой улицы, он уже не так сильно удивился – проспект был освещён словно в ночь Звёзд, и повсюду на почти равном расстоянии скучали группки стражников. Только сейчас Натаниэля пробрала дрожь от того, сколько сил бросили на его поимку.

Он уже было собрался отступить, думая найти вход в канализацию и пройти по ней, когда заметил, что створка одного фонаря на улице прикрыта неплотно и ветер порой приглушает его свет. Натаниэль решил рискнуть, так как спускаться в канализацию и провонять отходами жизнедеятельности он всё-таки не очень хотел. Он обогнул пару домов и оказался в следующем переулке, выходящем прямо к этому фонарю. Пять долгих минут он ждал во мрак, прижавшись к стене и наблюдая, как ветер играется с огоньком лампы, но тухнуть фонарь так и не собирался. Проклиная свою неудачу, вор уже решил было идти через стоки, как ветер внезапно полностью стих, и в недвижимом воздухе пламя фонаря просто исчезло, погрузив небольшой участок улицы почти в полную тьму, особенно для стражи, глаза которых привыкли к свету фонарей, и Натаниэль, не думая ни секунды, проскользнул дальше, во мрак маленьких запутанных улочек, стремясь добраться до моста как можно скорее.

Мост был поднят. Из темноты своего укрытия вор наблюдал, как стража слоняется по берегу реки, отслеживая, не попытается ли кто-то пересечь её на лодке. Вдалеке виднелись мачты «Наяды» - паруса были убраны, а на борту горела лишь пара фонарей, никого из членов команды видно не было. Блокада была полной, теперь Натаниэль был в этом уверен – и он знал, что Западные врата, куда направился Фердинанд, стерегут не хуже. И в голове у него мелькнула безумная идея, но его тут же отвлекли – со стороны реки послышались громкие крики, а спустя полминуты раздался протяжный скрип металла, затем мерный стук – из воды начала медленно подниматься цепь, перекрывая кораблю в порту выход к морю. Натаниэль вздохнул – в принципе, на корабль он и так не рассчитывал, но надеялся, что Эстер избежит лишних неприятностей. Решив, что больше ему тут нечего делать, он начал с некоторым облегчением пробираться обратно к их берлоге – всё же довольно неприятно было разгуливать по городу, в котором все только тебя и ищут.

Во мраке переулков Натаниэль чуть было не столкнулся с двумя фигурами, одетыми в чёрное, за плечами у которых проглядывали угловатые арбалеты. Нат не знал, что они тут забыли и как умудрялись не попадаться, или какие тёмные дела вели их сегодня, да и знать не хотел. Прилипнув к стене, он задержал дыхание и пропустил людей в чёрных одеждах мимо. Их внимательные глаза шарили в темноте, но тучи на небе становились всё плотнее и почти полностью уже скрыли звёзды и луну – тьма стояла кромешная, даже Этан еле угадывал очертания предметов, так что его не заметили.

Разминувшись с непонятными личностями, Нат продолжил своё путешествие обратно – в этот раз он уже не стал рисковать и спустился в канализацию, избежав необходимости пересекать патрулируемую улицу, поздоровался со старыми друзьями-крысами, спрашивающими, куда запропастился «Человек, ходящий-по-середине», угостил их по старой памяти крошками булочки, захваченной из подвала, и поднялся на поверхность недалеко от своего текущего убежища. Однако спокойно добраться до дома ему было не суждено.

Сегодня день у Эстер, так прекрасно начавшийся, стремительно и безудержно скатывался к уровню «ну, хуже уже наверное не бывает». Вот только девушка прекрасно знала, что может быть и хуже – пока что все ещё живы и здоровы, однако она уже пол дня провела на ногах, выискивая и выспрашивая о следах Ната и Ферра, и прилично уже устала. К тому же начался комендантский час и она в своём тёмном плаще уже несколько часов без остановки прочёсывала окрестности квартала, где, предположительно, должны были скрываться беглецы, при этом неустанно стараясь не попадаться лишний раз страже на глаза – обычному стражнику она бы могла ещё глаза запудрить, но гвардейцы на обычные женские штучки вряд ли поведутся, так что приходилось быть очень осторожной. И вот на развилке перед небольшой площадью Эстер в очередной раз прислонилась к стене дома, закрыла глаза и прислушалась – в такой темноте звуки давали куда больше информации, чем визуальные образы, которые по большей части рисовались воображением, чем действительно были видны зрением. Темнота мягко обняла сознание, но потом начали вырисовываться образы – вот слышны глухие частые шаги слева, двое или трое человек вот-вот покажутся на площади между домами. Справа же едва слышно камешек простучал по каменной дорожке и затих, упав в грязь – кто-то не заметил и пнул его в темноте, тихий голос прошептал что-то, звякнул металл – двое вооружённых людей двигались, пытаясь оставаться незамеченными, однако непроглядная темнота оставляла им на это мало шансов, заставляя ступать почти на ощупь. Справа в доме послышался скрип половиц – видно кто-то проснулся ночью по нужде. И было что-то ещё, где-то на границе сознания были столь тихие звуки, что рождали какой-то расплывчатый образ на другой стороне площади. Девушка открыла глаза, и картина, нарисованная сознанием, наложилась на темноту между домами, давая ей представление о происходящем вокруг. Единственно, что действительно беспокоило Эстер – что за звуки были с другой стороны площади, однако она не боялась – верные сабли были с ней, а серебро внутри клинков не позволит даже «Теням» безнаказанно напасть на неё, если это всё-таки были они. Шаги слева приближались, и теперь Эстер было ясно, что вскоре на площадь с левой стороны выйдет троица людей. Она закрыла глаза, потянулась к поясу и вытащила два метательных ножа – чутьё подсказывало ей, что скоро прольётся кровь.

Нат устал от непроглядной темноты – даже его глазам требовался хотя бы какой-то свет, чтобы различать предметы во мраке. Наконец переулки вывели его к небольшой площади, где он едва слышно вздохнул от облегчения – сквозь закрытые ставни противоположного дома просачивались отблески свечи. Но едва он порадовался хоть какому-то свету, как тут же застыл недвижно – к площади приближались люди. Три невысокие тёмные фигуры торопились куда-то, один из людей, чуть повыше ростом, часто оглядывался. Натаниэль изумился – судя по росту, двое из людей были либо карликами, либо детьми.

Осторожный узкий луч лунного света упал на площадь, высветив три фигуры своим серебристым светом, и проскользнул далее. Послышались сдавленные ругательства, луч света сверкнул на металле и только тут Нат понял, что засмотревшись на троицу, пропустил двоих людей, вступивших на площадь с другой стороны.

Раздался щелчок, неприятный и хищный, и Натаниэль вскинул руку, поняв, что опоздал – щелчок означал спускаемую тетиву арбалета.

Раздался звонкий «Дзыыыынь», эхом разнёсшийся по окрестностям и слабый вскрик, потом ещё один, со стороны стрелка. Из темноты переулка напротив вышла фигура в плаще и быстрым шагом подошла к троице. Нат понял, что, на удивление, каким-то образом арбалетный болт не попал в детей – а теперь, после того как услышал голос, он был уверен, что это дети. А фигура – что ж, тускло блеснули серебряные сабли в полутьме, и Нат узнал свою подругу Эстер. Луна наконец разорвала облака и осветила место пересечения столь многих людей в этот странный вечер. Один из стрелков полусидел на земле, зажимая рану в боку от метательного кинжала, второй же как раз перезарядил арбалет и выстрелил вновь, уже в Эстер. Сверкнула сабля, раздался очередной «Дзыыыыынь» и арбалетный болт по крутой траектории улетел в небо. Нат, уже бросаясь к арбалетчику, осознал, что из оружия у него только кулаки. В это время со стороны, откуда пришли дети, выбежало еще двое людей в чёрном, также взводя арбалеты. Положение для друзей и троицы становилось неприглядным. Натаниэль понял, что он не успевает добежать – убийца в очередной раз взвёл арбалет, явно необычный – скорость перезарядки болтов впечатляла, и направил его уже в сторону Ната. Секунды для вора потекли словно очень медленно – он напряг свои мышцы сверх предела, стараясь достать стрелка хотя бы в прыжке, но видел, что не успевает. Слово «конец» промелькнуло в его голове, но он упрямо тянулся к своей смерти, борясь со временем за лишние доли секунд. Он уже не видел и не слышал, как Эстер начала танец клинков, отражая арбалетные болты и приближаясь к двум подоспевшим убийцам – но успел увидеть, как за спиной арбалетчика, целившегося в него, выросла огромная тень, обхватившая его шею руками и моментально сломавшая её. «Джек?» – успел удивиться вор, прежде чем упал на то место, где раньше стоял арбалетчик. Он поднял голову и ухватился за руку – непроницаемые сейчас глаза Бордо осмотрели его, потом взглянули ему за плечо, и здоровяк удовлетворительно хмыкнул, пнув сапогом тело второго убийцы, того в кого попала Эстер ножом полминуты ранее. Нат оглянулся и увидел, как троица детей жмётся друг к другу посреди площади, самый высокий из них выставил вперёд короткий и толстый меч, а за ними Эстер вытирает лезвия мечей о свой плащ, на земле возле неё лежало два тела. Вдалеке послышались крики и стук шагов по брусчатке, отсветы факелов заплясали на земле.

Девушка, не долго думая, подошла к детям, коротким движением приставила клинок к шее самого взрослого из них и крикнула:

- Натаниэль?!

- Да, это я, - отозвался парень, подходя ближе.

- Ты знаешь, где нам укрыться можно?

- Знаю, но что делать с ними?

Эстер взглянула на троицу, сказала «Бросай» тоном, не терпящим возражений, и меч подростка глухо упал на землю.

- Идём с нами. Скоро тут будет стража или ещё кто похуже, так что нужно уходить. Решать вам, - и развернулась, уже собираясь уходить вслед за Бордо и Натом, как за её плащ ухватился один из детей. Она оглянулась, взяла ребёнка на руки и взглянула ей в лицо – белокурая девочка почти плакала, вцепившись в неё, но сдерживалась изо всех сил. Выражение лица Эстер смягчилось, она вздохнула, посмотрела на остальных и сказала: «Идём же, олухи».

В подвале у Бордо резко стало тесно: большинство взрослых расположились вокруг стола, Натаниэль стоял у печки, всё ещё слегка подрагивая от адреналина и накрывшего его чуть позже осознания близости смерти, Бордо поил своим чаем с булками детей, которых усадил на своей кровати. Эстер, усадив старшего из троицы детей за стол, чтобы тот не дёргался лишний раз, смогла наконец обнять радостного, но недоумевающего Ферра – он всё не мог понять, что же произошло и откуда вдруг взялось пополнение их отряда в лице двух уставших мальчишек и одной маленькой девочки.

Нат наконец согрелся и его перестало бросать в дрожь. Он покосился на Бордо – кем же он был, что так спокойно и без усилий свернул шею тренированному наёмнику, и что за история скрывалась за этим невозмутимым лицом человека, которого сперва Нат посчитал просто странным сельским увальнем. Ответа у него не было, так что он просто расположился у стенки, пока остальные делились новостями.

Первым делом Эстер села напротив паренька, который смотрел на неё круглыми глазами, даже не притронувшись к еде, которой его также угостил Бордо. Тени от пляшущего огонька свечи превращали её лицо в гротескный образ одновременно ужасной и прекрасной древней богини смерти, и угольки, светившиеся в глубине потемневших от усталости и тревог глаз, лишь усиливали образ. Однако, прежде чем она смогла начать допрос бедняги, Фердинанд осторожно протянул руку и взял её ладонь в свою, с тревогой всматриваясь в лицо девушки – он тоже видел этот образ, но хотел, чтобы Эстер сняла эту личину с себя, беспокоясь за любимую. Взор Эстер понемногу смягчился, и в ответ она накрыла руку Ферра своей ладонью, молчаливо благодаря за заботу. Подобные перемены сбили с толку подростка напротив девушки, она уже не казалась столь страшной, но образ сверкающих под луной клинков, испачканных тёмной кровью, забыть он сможет ещё не скоро.

Фердинанд сперва спросил имя мальчишки:

- Хард меня зовут. Хард Родери, - ответил тот, с вызовом глядя на собеседника. Однако Ферру его имя ни о чём не говорило, и он представил себя и друзей, рассказав без особых подробностей Харду, кого он встретил и в каком положении прямо сейчас находятся Фердинанд и Натаниэль.

- Так это за вами все охотятся!? Вот я дурак, думал это ищут нас, потому и покинул убежище! – Эстер хохотнула, уже отходя потихоньку и возвращаясь к своему обычному шутливому настроению.

- А вот теперь поподробнее, дружище, рассказывай нам, кто те люди, что шли за вами и что вы успели натворить. С чего ты вообще взял, что королевская гвардия охотится именно за вами? Ты наверняка знаешь их репутацию, они обычно не занимаются чем-то менее серьезным, чем дела короны. Ну, разве что попутно, но не вся гвардия при короле.

- Я… я не подумал о гвардейцах, - паренёк выглядел смущённым, начиная понимать, что к чему, - я просто увидел стражников на улицах сегодня, ищущих кого-то, и один из них пошёл ко мне, и весь этот кавардак на улицах, это сбило меня с толку. Чёрт, как же я ошибся, идиот!

- Ну-ну, с кем не бывает. Выпей чаю наконец, мы тут все вроде как в одной лодке, бояться нечего. И уж точно засохшие булочки Бордо не отравлены, да, здоровяк?

Бордо не ответил, лишь вопросительно взглянул на Ферра, спрашивая глазами, что за глупости тот несёт.

- Ладно, ладно, я просто пошутил, чтобы рожи у вас не такие хмурые были. Прости, Эсти, у тебя не рожа, а вот остальные вылитые уголовники с плакатов, да, Нат? Кстати, расскажи нам пока, что тебе удалось узнать?

Натаниэль поведал о своей разведке, упомянув натянутую цепь над рекой, и Ферр задумался. Эстер нахмурилась и пробормотала что-то под нос, затем вздохнула, откинулась в кресле и сказала:

- Как же они меня все задолбали, ребятки. – И после небольшой паузы. - Но корабль сможет пройти, в этом я уверена почти полностью.

- Моя разведка тоже прошла неудачно, повсюду бдительные нервные стражники – и выходит, что город закрыт, как сундук с пожитками скряги. Мы не сможем выйти за ворота по земле, - задумчиво произнёс Фердинанд, - Эсти, как твой корабль сможет покинуть город, если натянута цепь?

- Немного удачи и много навыка, - улыбнулась девушка, - однако всё так же остаётся проблема того, как вам попасть на корабль. Судя по тому, что рассказал Этан, берег реки хорошо патрулируют, все законники на взводе и это будет слишком рискованно. Я еще смогу попасть на корабль, но меня и не ищут, а вот двух мужчин точно будет проверять каждый встречный патруль. Да, и к тому же, кто мне скажет, что делать этим ребятам, за которыми по неизвестным причинам охотятся настоящие убийцы? – Она вздохнула. - Чёрт, не думала, что они есть в Алкене. Терпеть их не могу, за деньги готовы мать родную на тот свет отправить. Давай, Хард, мы тебе поведали свою историю, теперь ты нам вкратце расскажи, кому ты так насолил.

И Хард рассказал им – к концу повествования паренёк уже вовсю клевал носом, и его отправили спать к малышам. А история выходила довольно обыденной: жило-было два друга, из знатных родов, но без богатого наследства. Жили они вместе, всё преодолевали вместе, выбились в люди своим трудом, смогли вместе построить своё дело, приносящее хороший доход, завели семьи и в итоге осели в Алкене, ещё до катастрофы, и жили себе потихоньку. И так вышло, что в один из дней, по неизвестным причинам, один из друзей решил убрать второго из их общего дела. Пропуская подробности долгого рассказа, родовой дом мальчишек, стоящий в дне пути от Алкены, был сожжён, а родители их пропали, как и слуги. Хотя по лицу Харда было понятно, что он понимает, что стало с ними, но признать это он всё еще отказывался. На вопрос Ферра, как же он понял, что это именно друг их отца всё натворил, тот сказал, что Лиза и Эвери ( так звали девочку и мальчика, которые прикорнули гораздо раньше Харда, убаюканные Бордо. Однако сон их был вовсе не безмятежным – слишком многое пришлось им пережить в последнее время.) слышали порой какие-то разговоры отца семейства Родери со своим старым другом Лионом Корр, и разговоры эти со временем становились всё более напряжёнными, а в последний раз перед пожаром они и вовсе поругались. Так как детей никто всерьёз не воспринимал, они могли слышать эти разговоры. В итоге отпрысков рода Родери спасло только то, что они на несколько дней ездили на ярмарку в близлежащую деревню. Голос Харда сломался, когда он говорил о ярмарке – отец впервые доверил ему одному туда ехать, ещё при этом и наказав приглядывать за братом и сестрой - это должно было быть началом его взрослой жизни, когда отец наконец признает его как равного, а в итоге стало началом скитаний с последним полсеребряным в кармане.

Нат слушал эту историю, и ему смутно что-то она напоминала, однако он совсем забыл о том, как оставил золотой под дверью на балконе той ночью, забыл и лица ребят в неверном свете свечи, и имя Лизы, которое слышал тогда – это событие выветрилось под гнётом других событий и за давностью почти исчезло из памяти, пока Хард не упомянул, как, добравшись до Алкены, в один из дней им вдруг несказанно повезло и они вдруг в заброшенном здании на втором этаже нашли золотую монетку, блестевшую под лучами утреннего солнца на полу под дверью на балкон. Натаниэль подивился про себя, как же тесен всё-таки мир, но, слегка смутившись, не стал рассказывать о своём участие в появлении монетки.

Когда все дети Родери уснули, друзья и Бордо собрались за столом. У Фердинанда заурчало в животе, и Бордо достал из мешка, который он принёс с базара, несколько сухарей и сушёное мясо с салом, завёрнутые в грубую ткань, довершив их трапезу за полночь своим обычным чаем. Натаниэль обмакнул сухарь в несладкий чай, обложил кусочками сала и обернул вяленым мясом, медленно и потихоньку откусывая кусочки. Эстер, смотря на его ухищрения, чуть не захлебнулась слюной и постаралась повторить чудной бутерброд, а Бордо, немного задумчиво посмотрев на всё это, сделал такой же, но еще немного поджарил его на печке. Фердинанд беззвучно смеялся над реакцией остальных на кулинарные изыски Ната – тот очень любил порой своеобразно кушать, придумывая новые интересные способы приготовления для простых блюд. В итоге после одного подобного бутерброда каждый смог прилично заморить червячка.

- Пожалуй, надо будет Джеку подсказать идею, изумительная штука для перекуса, с пивом самое-то будет, - довольно откинулась на стуле Эстер, облизывая пальцы, - а если он еще запечёт их в чём-то или там ингредиенты другие добавит, просто с руками будут отрывать.

- Хорошая штука, молодец, Натаниэль, - довольно протянул Бордо. Нат от похвал слегка улыбнулся.

- Это конечно хорошо всё, но нам нужно определиться, что дальше делать. Нам – это мне с Натом и вон той спящей троице. Я понимаю, понимаю, они для нас обуза, но нельзя же их вот так оставить, скорее всего в городе они долго живыми не останутся. А вот ты Эстер и ты, Бордо, вполне свободны – вас стража не ищет.

- Это пока, - хмуро протянула девушка, Бордо же молчал, задумчиво посмотрев на спящую троицу детей.

- Кстати, Бордо, я ещё раз благодарю тебя за помощь – и за спасение Ната, - здоровяк лишь отмахнулся.

- Я на улицу вышел, и тут услышал щелчок тетивы. Повезло, что успел вовремя подойти к вам и понять в темноте, что происходит. Просто повезло. Всё могло сложиться и иначе.

«Всё могло сложиться и иначе» - эту фразу Натаниэль в своей голове рассмотрел со всех сторон, снова почувствовав, что был на волоске от смерти.

- Я тебе должен, Бордо. Ты меня дважды спас, можно сказать. А я предпочитаю выплачивать свои долги. Пока мы не покинули город, скажи, что я тебе должен за это? – медленно произносил Нат, смотря на Бордо. Несмотря на то, что Натаниэль без зазрения совести брал чужое, иметь долги перед кем-то он терпеть не мог и старался их всегда возвращать как можно скорее. Об этой интересной детали характера вора Фердинанд узнал далеко не сразу.

- Вернёшь как-нибудь, - пожал плечами здоровяк и больше ничего не добавил. Нат поглядел на него и слегка вздохнул – он никак не мог понять этого человека.

- И всё-таки, нужно придумать способ выбраться из города, - задумчиво повторил Фердинанд, потирая лоб кончиками пальцев. И тут Натаниэль вспомнил мысль, которая промелькнула у него, пока он наблюдал за оцеплением на берегу реки. Он рассказал идею собравшимся за столом, и все, кроме Бордо и самого Ната, слегка напряглись. Здоровяк же лишь кивнул, будто приняв решение и сказал:

- Тогда у меня есть просьба – я хочу пойти с вами.

Все изумлённо воззрились на него, Эстер тоже хотела было что-то сказать, но Ферр остановил её.

- Эсти, я попрошу тебя вернуться на корабль. Покинь город, и дождись нас на десять миль западней устья Холодной. Неизвестно, сколько мы будем добираться туда, так что мы можем надеяться только на тебя.

- Значит, вы добираетесь до побережья, я вас там подбираю на корабль, и вместе мы уплываем в закат? – усмехнулась невесело девушка. Кажется, учитывая опасность идеи Натаниэля, она хотела бы отправиться с друзьями, однако кто-то должен был привести корабль в условленное место, и как бы ей не хотелось бросить всё на помощника и пойти с друзьями, капитаном была всё-таки она сама, а не Корвин. – Ну, план неплохой, должна признать. От Алкены до устья где-то неделю пути пешком, если повезёт. Буду ждать вас там три недели, Ферр. Не задерживайтесь.

- Да уж постараемся, - он помолчал, - а ты что молчишь, Бордо, тебе-то зачем во всё это ввязываться!? – внезапно почти отчаянно сказал Фердинанд. Он, как и Натаниэль, считал, что тот и так сделал для них более чем достаточно.

- Как я уже говорил, город я скоро и так покину. Почему бы не сегодня и почему бы не с вами?

- Это же опасно. «Там» еще никто не проходил, судя по рассказам.

- Значит, скучно не будет, - широко улыбнулся здоровяк. Фердинанд выругался под нос, потом вздохнул, оставив пока попытки понять этого человека.

- Нужно выйти перед самым рассветом, когда стража будет наименее бдительна, - сказал Нат.

- Да, нужно отдохнуть, ты прав.

- И свет, нам понадобится фонарь или что-то вроде того.

Бордо потянулся к мешку и выудил оттуда металлический фонарь и два кувшина.

- Смола и масло, если найдём палки, еще и факелы сделаем.

- Откуда ты знал, что они нам пригодятся? – спросил Натаниэль.

- Я с пятнадцати лет путешествовал, свет никогда лишним в рюкзаке не будет.

На том и порешили, и, расположившись кто где, постарались отдохнуть до утра. Натаниэль так и не смог сомкнуть глаза, продумывая разные способы добраться до цели.

В итоге вор всё-таки уснул, а разбудил всех Фердинанд, у которого Эстер во сне полностью стянула покрывало, служившее им заменой матраса, укутавшись в него. Спать пришлось на полу, так как кровать была занята, и он мужественно решил оставить покрывало девушке. Сидя в темноте, он думал обо всём сразу: о часовне, сиротах, Миранде, Джеке, Эстер, о своей собственной жизни. Куда приведёт его путь, который они выбрали, и что будет с остальными? Уходя от стражи, в переулке улиц они встретили мальчишку из часовни, и Натаниэль передал ему большую примерно половину монет из тех, что взял из своего убежища. Фердинанд надеялся, что мальчик донесёт их до Миранды, не поддавшись на жадность. Мысли блуждали по кругу, пока не свернули внезапно на троицу детей рода Родери. В иной ситуации, он, возможно, сам бы отправился к гвардейцам, чтобы помочь им – шутка ли, столько головорезов охотятся за бедными детьми. Фердинанд не знал, кто такой этот Лион, но фамилию эту он хорошо запомнил.

Тряхнув головой, он встал, аккуратно поднялся к двери в подвал, сдвинул засов и выглянул наружу. Было темно, но над стеной едва заметно начинал брезжить свет. Тогда он спустился и начал будить людей.

Напоследок, перед тем как разойтись, Фердинанд крепко обнял Эстер и что-то прошептал ей. Та улыбнулась, взглянула на сонных детей Родери, и ответила ему что-то. Тот лишь пожал плечами как будто виновато, а Эстер в ответ поцеловала его, помахала остальным рукой и отправилась в гавань. Натаниэль повёл остальных к самому безопасному, на его взгляд, входу в канализацию.

Их группу ждал спуск во мрак, в глубины подземелий, раскинувшихся на неизвестное расстояние под Алкеной, туда, куда Фердинанд и Натаниэль ни за что бы не сунулись в иных обстоятельствах, ибо что-то точно обитало в этих катакомбах – и это что-то сводило с ума многих из тех, кто туда спускался, остальные же плутали по коридорам многие дни и в итоге оказывались неизменно в начале своего пути – в канализации. Но выбора у них оставалось мало – в городе их рано или поздно найдут, а детей могут настигнуть убийцы, и не факт, что правосудие успеет их защитить.

Совсем скоро друзья пройдут канализацию и свернут к ответвлению, ведущему глубже под город. Натаниэль, набравшись мужества, поднимет фонарь перед собой и шагнёт в проход. Начинался долгий путь в неизвестность.

Эстер обернулась, но никого уже не увидела – группа скрылась в переплетении улочек. «Что ж, теперь дело за мной» - подумала она и решительным шагом направилась в сторону порта. Пару раз её останавливали сонные стражи, которых почти некому было заменять – столь плотной была блокада города. Отрядов было всё еще много, но теперь в каждом десятке не доставало ровно половины – видимо часть отправилась на отдых, чтобы позже заменить своих уставших товарищей по оружию. Но так как она явно не подходила под описание двух молодых мужчин, то её быстро отпускали, напомнив, что в городе комендантский час. Эстер извинялась, но говорила, что была у друга в гостях и не знала про это. Стражи выдавливали сальные ухмылочки, но пропускали девушку без проблем. Слава богам, они не стали внимательно изучать грязные пятна на плаще девушки – иначе могли бы понять, что это кровь. В суете ночи Эстер начисто забыло об этом и поняла, только когда поднялась на корабль и один из матросов заинтересованно осмотрел эти пятна. Эстер выругалась, поняв, что лишь благодаря удаче её ещё не задержали. Наконец она встретила Корвина, который доложил ей, что корабль готов отплывать, но выход из города перекрыт цепью. «К тому же, мост могут опустить довольно быстро, капитан. Если нам придётся отплывать, нужно с этим что-то сделать».

- Да, я знаю, Корвин. Я схожу и попробую обсудить это с начальником порта, – глаза девушки потемнели и она вздохнула – у меня плохое предчувствие. Будьте наготове.

Корвин вопросительно взглянул на капитана, та лишь ответила мрачным взглядом. Тот улыбнулся, кивнул и шутливо поклонился, как это делали дворяне на приёмах в королевском дворце. Эстер слегка улыбнулась, оценив шутку, и вышла на палубу из каюты, направляясь к трапу. Однако, едва ступив на него, она поняла, что цель её оказалась куда ближе, чем она думала – маленький пухлый человек в свободных одеждах синего цвета стоял внизу, слегка отдуваясь. Начальник порта любил носить одежды подобного покроя, он говорил, что она напоминает ему о море и тех временах, когда он сам был моряком. Правда это или нет, Эстер не знала. Девушка крикнула:

- Никак сам сэр Доррел к нам пожаловал?! Прошу на борт, не каждый день такие гости к нам захаживают!

Человек снизу трапа махнул рукой, поправил одежду и степенно начал подниматься.

- Бросьте, капитан, бросьте. Я к вам лично пришёл, потому что крайне благодарен, что вы смогли, так сказать, «поймать» мерзавца, который терроризировал водный путь к Алкене. Это здорово мне жизнь облегчит, знаете ли, уф.

Он подошёл к противоположному борту, облокотился о бортик и взглянул вниз, на степенно текущие воды холодной.

- Но новости у меня неутешительные, - поднял он глаза на девушку, в которых было столько раскаяния, что Эстер почти удивилась. Почти, потому что сэр Доррел слыл своим необычным поведением и его чрезмерная эмоциональность не удивляла тех, кто был с ним знаком.

- Я крайне сожалею, дорогая Эстер, но вы не сможете покинуть гавань в ближайшие дни, как планировали. Король запретил всем кораблям покидать пределы города, и я сделать с этим ничего не могу, сами понимаете. А позже к вам придёт стража с проверкой – как вы знаете, все ищут каких-то оборванцев, может они пробрались на ваш корабль.

- А этот? – спросила Эстер, указав на корабль торговца.

- Конечно, он тоже останется в гавани. Впрочем, тот толстосум не отличается вашей красотой и проницательностью, так что ему эту новость сообщат мои подчинённые.

- Бросьте эти шуточки, я не в настроении, - бросила девушка, у неё в голове застряло слово «оборванцы», как Доррел назвал Ферра и Ната.

- Право, какие шутки, миледи, видеть столь великолепную красавицу для старого человека всегда в радость, так что простите мне эту маленькую слабость, как и то, что принёс вам плохие новости. Впрочем, если задержитесь в городе, я буду всегда вас рад видеть, заходите.

Эстер аж поперхнулась на фразе «старый человек». Чёртовому лису до старости ещё столько же, сколько он уже прожил, а всё прибедняется. Эстер всегда казалось, что за его странной манерой поведения он мастерски скрывает острый ум, и теперь её подозрения лишь усилились.

- Что же, спасибо за предложение, жаль только, что не могу так же поблагодарить вас за новости.

-Увы и ах, увы и ах, капитан. Ещё раз прошу прощения, но мне пора откланяться. Крайне рад был вас увидеть, - и, поняв, что Эстер начала уже закипать потихоньку от его любезностей и вспомнив, откуда у него появилась голова пирата на столе полтора месяца назад, успешно ретировался. Эстер посмотрела ему вслед, развернулась и поймала взгляд Корвина.

- Какие приказания?

- Дерьмовые приказания, дружище, дерьмовые.

Посеребрённые мечи остались на корабле, а с собой она взяла запасную пару – стальных, не столь мастерски сделанных, но, тем не менее, надёжных. Эти мечи давно уже пылились в сундуке воительницы и успели соскучиться по упоительному и стремительному полёту, когда они, словно лёгкие и нежные бабочки, порхали в руках умелой мечницы, звонко делясь новостями со своими коллегами из металла, обрывая жизни и превращая ярость в глазах врагов в туман послесмертия. Мечи не знали другой жизни, не знали, как можно существовать иначе – и поэтому радовались, лишь снова став свободными от ножен. И в этот день свобода была дана им полной чашей.

Мечи Эстер с превосходством косились на двоих своих собратьев – те слегка покачивались слева и справа, вздрагивали порой от предвкушения битвы, но шанса поучаствовать в ней им пока не выпало: все болты, выпущенные в их сторону, были отбиты Эстер, а ближе подбираться стражники не рисковали – сзади за девушкой стояло двое моряков с небольшими, но смертоносными арбалетами в руках. Сталь арбалетных болтов, безумная и жаждущая крови, хотела лишь одного – погрузиться в горячую кровь с головой. Арбалетные болты не ведали упоения танца клинков, и поэтому любой меч с неким презрением относился к стрелковому оружию, однако сейчас они были весьма полезны – двоих самых смелых стражников уже подстрелили, и один из них всё еще лежал посередине мостовой, истекая кровью из раны в бедре. Позади маленького отряда была башенка с механизмом опускания моста, а на фоне всего этого медленно разворачивалась в речной гавани «Наяда», обстреливаемая из всего чего можно. Они должны были удержать мост поднятым, пока она не пройдёт под ним.

Один из двух клинков хозяйка направила в сторону истекающего кровью стражника и что-то крикнула. Послышались изощрённые ругательства стражников, на что девушка удивлённо присвистнула, услышав новые для себя слова, но вновь прокричала то же самое. Наконец из-за угла медленно вышел совсем ещё зелёный юнец, бледный как смерть, эту самую смерть от арбалетного болта он и ждал, медленно подходя к своему раненому товарищу. Лишь когда он затащил наконец того за угол дома, то смог наконец выдохнуть, и тут ноги у него подкосились. Парня била крупная дрожь, так что он и слова вымолвить не мог, лишь умоляюще взглянул на гвардейца, который командовал этим десятком. Тот сурово взглянул на него в ответ – парень нарушил прямой приказ, но возможно этим он спас жизнь своему товарищу. Того уже перевязывали и накладывали шину, чтобы не беспокоить рану лишний раз до прибытия доктора. За спиной у гвардейца послышался грохот сапогов, тот обернулся и хищно улыбнулся – теперь-то они задавят этих крыс.

«Мёртвое дерево, скука какая» - прокомментировал Левый. Правый ничего не сказал, лишь меланхолично покачивался в руке девушки. Два огромных щита из деревянных досок приближались, а за ними было около шести воинов. Стрелки из числа стражи попробовали было тоже высунуться из-за угла, но чуть не поймали арбалетный болт в лицо, так что особым рвением не отличались. Эстер приказала своим арбалетчикам сосредоточиться на сдерживании именно вражеских стрелков, а сама с двумя мечниками застыла в ожидании боя.

Подойдя ближе, в одном из щитов внезапно открылось окошко, но прежде чем оттуда еще успело высунуться жало арбалета, Эстер подбросила правый меч в воздух и почти неразличимым движением вогнала туда метательный нож. Раздался чей-то глухой крик и звук падающего тела. Девушка ухмыльнулась, но не проронила ни слова. Корабль тем временем развернулся в гавани, раскрыл свои паруса, выдвинул вёсла и начал пока медленно, но с каждым порывом попутного ветра и с каждым слаженным гребком вёсел всё быстрее набирать скорость. Продержаться оставалось совсем недолго.

Щиты наконец подобрались вплотную, разошлись посередине и вперёд ринулся один из стражников с занесённым кверху мечом, в ярости крича. Он не стал ждать остальных стражей, и его ошибкой тут же воспользовалась Эстер, заставив остановиться прямым выпадом, и, заблокировав оружие противника, молниеносно сократила дистанцию и ударила закрытым эфесом в нос, ломая перегородку и отправляя воина в нокаут. Слева и справа тоже шла схватка – два стражника обошли щиты по бокам, но их сдерживала команда Эстер. Перед ней же теперь стояло двое противников – капитан десятка и гвардеец короля. Они уже вовсе не так торопились, явно оценив степень мастерства противника.

- Капитан, зачем это вам? – внезапно спросил гвардеец, слегка опуская своё оружие - рапиру. Эстер разгадала уловку с первого взгляда, но поддалась слегка, будто бы изобразив секундное замешательство. Лишь в последний момент гвардеец успел понять, что его любимый трюк с переговорами посреди битвы не сработал и едва успел спасти свою жизнь – через всю щеку тянулся чистый разрез, начинавший понемногу заливать кровью правую сторону шеи. В этой схватке Эстер не стала сдерживаться, ведя бой на смерть, и оппоненты больше не стали тянуть, слаженно нападая с двух сторон.

И Эстер вошла в состояние, не слишком сильно отличающееся от транса – когда бой шёл на пределе возможностей и мысли не поспевали за мышцами и рефлексами, она будто бы останавливалась на границе разума и инстинктов, наблюдая за боем как будто с двух сторон: из глаз девушки, что сражалась неистово и прекрасно, выпуская на волю ярость, что жила в ней давно; и глазами Эстер, которая будто смотрела на всё со стороны и не могла узнать в воительнице саму себя. Что уж говорить, она не любила, когда подобное случалось.

Десятник стражи весь был в глубоких порезах и уже почти не могу двигаться от кровопотери – Эстер сражалась наверняка, не подставляясь и при каждом удобном случае задевая его краешком клинка. Её больше волновал гвардеец, который стал предельно серьёзен после первой промашки и теперь старался улучить любой момент, чтобы достать противника. Однако мастерство Эстер не позволило ему достать её ни разу и, в конце концов, она, выбив оружие из его рук, едва успела остановить саму себя от лишнего кровопролития, плашмя шмякнув его клинком по голове, от чего тот вырубился. Клинок слегка недовольно загудел, а может, это было просто от вибрации.

За спиной Эстер послышались крики – корабль проплывал мимо моста уже на приличной скорости, и медлить было нельзя.

- Джентельмены, долго вас ждать? Все на борт, живо!

Изначально высказывались идеи на собрании команды на корабле, что после обороны подъёмного механизма группа доберётся до более узкого места реки, где её уже подберут на корабль посредством тросов, но её тут же отвергли, так как добираться по суше, имея на хвосте половину озлобленной стражи Алкены было слишком даже для бесстрашной команды «Наяды». Тогда родилась идея попасть на корабль пока он будет проходить прямо через сам мост – однако встал вопрос, как это осуществить, ведь от борта корабля до берега в этом месте будет довольно далеко, а замедляться в этот момент нельзя.

Один за другим члены команды, сражавшиеся рядом со своим капитаном, прыгали в воду, на ходу сбрасывая снаряжение и оружие, чтобы не утонуть. Эстер на бегу расстегнула пояс с оставшимися ножами, отходя, отбила еще один арбалетный болт, пущенный вслед, и, понимая, что опаздывает, уже в прыжке швырнула мечи в воду. И тут наконец один из арбалетных болтов нашёл свою цель – то ли какой-то снайпер умудрился попасть в девушку в прыжке, то ли просто случайно кому-то из стрелков повезло - хрупкую фигуру девушки развернуло в воздухе, когда стрела прошила икру левой ноги, острием высунувшись наружу.

Поначалу даже боли не было.

Эстер, погружаясь всё глубже под воду, пыталась плыть с одной ногой, но при каждом гребке стрела во второй ноге вызывала такую боль, что мышцы буквально слабели сами по себе. Она видела, как прыгнувшие раньше неё моряки хватаются за тросы с утяжелителями, привязанные к бортам «Наяды» и начинают карабкаться вверх, к воздуху. Эстер же сомневалась сейчас даже не в том, что успеет ухватиться за какой-нибудь из канатов, а в том, что сумеет даже выплыть на поверхность. Страха почему-то не было, и девушка взглянула вниз и увидела поблескивающие в солнечных лучах клинки на дне. «Скоро я присоединюсь к вам» - усмехнулась про себя девушка. Какая-то бесконечная апатия и усталость навалились на неё.

Чья-то тень перекрыла свет солнца - по дну реки как по полотну было видно, что тень приближается к ней, хватая за подмышки. Человек был обвязан канатом в поясе и когда он схватил Эстер, корабль потащил их за собой под водой. Стрела в ноге от скорости течения начала причинять боль, и Эстер почти уже потеряла сознание, когда услышала гулкий звон и увидела, как порванная металлическая цепь, перекрывающая кораблю выход к морю, рухнула в воду от удара о развёрнутые лезвия корабельного тарана, чудом не задев их.

Дальше была лишь темнота. И во мраке она услышала: «Хороший был бой, правда, Правый?». Тот, как и всегда, промолчал.

Часть 3.

Фердинанд споткнулся в темноте, но вспомнил лишь чью-то бабушку, стараясь не ругаться при детях. Лиза хихикнула, даже Хард улыбнулся. Фонарь был у Ната, и он шёл впереди, а в хвосте группы было довольно темно. Впрочем, Бордо, который шёл замыкающим, это не особо мешало.

Следом за Натом шёл Хард, отмечающий их путь мелом на развилках, чтобы ненароком не заблудиться. Натаниэль не знал, в какую сторону им идти, поэтому просто положился в который раз на свою интуицию, пытаясь при этом придерживаться примерно одного направления.

Каменная кладка канализации давно уже сменилась стенами длинных природных пещер. Свет фонаря выхватывал из тьмы сталактиты и сталагмиты - поначалу небольшие, они по мере продвижения становились всё длиннее и порой врастали друг в друга, так как пещеры были довольно низкими и больше напоминали обычные коридоры. Пройдя уже довольно большое расстояние, Натаниэль как-то заметил ответвление, небольшую щель в стене, остановился, отставил фонарь подальше и вгляделся во тьму коридора, позволяя глазам привыкнуть к тьме. Осмотрев его, он хмыкнул, подобрал фонарь и оглянулся на людей, которых он вёл за собой: дети присели прямо на пол, Бордо уже лез в мешок за перекусом, а Фердинанд вопросительно глядел на него.

- Привал, - сказал вор скорее сам себе, пожав плечами. Ферр кивнул и тоже расположился у стены, давая отдых ногам.

Фонарь он поставил посередине их небольшого лагеря, который оказался в почему-то сужающейся части пещерного коридора. Стены и пол были сухими, хотя Нат теперь думал, что так было не всегда. Группа молчала, отдыхая и восстанавливая силы едой и водой. Каждый думал о своём, но каким-то образом никто не размышлял о подземном путешествии, не думал о том, хватит ли им запасов, сколько они будут путешествовать во тьме и кого они могут здесь встретить. Мысли каждого из членов группы были всё ещё направлены наверх, к солнцу и тем, кто остался там.

Натаниэль думал о том, что он впервые в жизни ведёт кого-то за собой. Как-то само собой вышло, что он шёл первым и прокладывал путь. Каждый понимал, что неизвестно какой из путей мог привести их вновь к поверхности, но Натаниэль почему-то не сомневался сильно, ведя группу по тёмным переходам. Может быть это потому, что, когда не знаешь, какой из путей приведёт тебя к цели – каждый из них становится верным. «Что за глубокомысленные мудрости посреди пещеры, Нат» - слегка улыбнулся вор своим мыслям. Посидев ещё немного, Лиза сверкнула глазами и поднялась, уперев руки в бока. Хард тут же начал отряхивать пыль с её одежды, пока остальные тоже собирались – видимо, по этим пещерам давно никто не ходил, и тонкий слой пыли лежал повсюду, лишь иногда непонятно откуда взявшийся свежий ветерок из глубин подземелья перегонял её из угла в угол, поднимая небольшие вихри. В первый раз подобный вихрь, взявшийся вроде бы ниоткуда, довольно сильно напугал его, но позже все привыкли и только Эвери с Лизой порой перешёптывались, с любопытством разглядывая странное явление. Нат пока огибал пыльные облачка, как и остальные, не желая оказаться по уши в древней пыли. По ощущениям, прошло уже часов пять их путешествия по тёмным подземельям, а коридоры начали всё заметнее уклоняться вниз.

Спустя ещё несколько часов путешествия уставшую Лизу себе на плечи посадил Бордо. Вышло довольно комично, на толстой шее силача девочка сидела довольно удобно, но вот держаться на лысой голове было особо не за что, так что Лиза держала его то за уши, то за щёки, то за челюсть, хихикая порой. Наблюдая за этой картиной, улыбнулся даже Эвери, тоже уставший, но старавшийся не подавать виду. Бордо, с терпением, свойственным взрослому человеку, которому приходится иметь дело с ребёнком, лишь вздыхал иногда. Фердинанд предложил тому поменяться потом, здоровяк немного задумался и, хитро улыбнувшись, отдал Фердинанду мешок с припасами. Ферр крякнул под его тяжестью, но жаловаться не стал, а Бордо продолжил путь налегке, развлекая девочку игрой «поймай палец» и следя, чтобы она не упала с плеч.

Натаниэль, ведя отряд, много раз замечал небольшие щели в стенах, которые вели в другие помещения или возможно даже коридоры, но в этот раз он заметил проём, в который мог бы пройти даже взрослый человек. Он остановился и немного вопросительно взглянул на остальную группу, которая постепенно собралась за ним.

- Пойдём посмотрим, - решительно сказал Фердинанд, которому уже слегка наскучило блуждание по одинаковым коридорам пещер. Они с Натаниэлем вошли внутрь, а остальные столпились у входа. Нат поднял фонарь повыше, и Ферр, а с ним и остальные, удивлённо охнули – в комнате (а это была именно жилая комната) стоял вытянутый стол с закруглёнными краями и несколько стульев вокруг. У дальней от входа стены стояло что-то вроде кухонного гарнитура: сверху полки, на которых ранее видимо были дверцы, а снизу столик с ящичками, которых почти не было видно – они будто срослись от времени, щели между ними были заполнены каким-то камнем, Нат подумал, что похоже на известняк. Справа у стены тоже раньше стояла какая-то мебель, но теперь от неё остался только след на полу как две скамьи в размере. Натаниэль прошёл в центр комнаты и инстинктивно поставил фонарь на стол – и едва успел его подхватить, когда стол начал рассыпаться в пыль от старости. Неизвестно, почему любопытный ветер, столь часто бывавший в этих коридорах, не заглядывал ранее в эту комнату и не развеял мебель в прах. Тем временем Хард Родери, как зачарованный, ходил по комнате и касался стульев по очереди – все из них рассыпались так же как и стол, кроме одного. В конце он дотронулся до столешницы, но та как раз таки стояла крепко, вероятно даже крепче, чем была при установке, она и вправду будто закаменела.

- Огоооо, - протянул Эвери, задремавшая же малышка Лиза лишь сонно хлопала глазами, силясь понять, что происходит.

- Что… что это такое было? – потрясённо спросил Хард.

- Время, - ответил Фердинанд и замолчал. Спустя полминуты он продолжил, - это время, дружище. Когда-то давно, очень давно – здесь жили люди. И эта рассыпающаяся мебель – последние напоминания о них.

- Хм, - протянул Бордо, не поддавшись всеобщему потрясению, - может и не последние напоминания. Мы не знаем, что с ними случилось.

- Они могли переехать в Алкену! – звонко воскликнула Лиза, радуясь, что нашла отгадку. Её голос развеял давление прошедших веков, словно одуванчики на ветру

- Может и в Алкену, а может и на весь материк, - улыбнулся Ферр, приходя в себя, - как бы то ни было, теперь мы здесь, а значит, тут вновь появились люди! Это нужно отпраздновать солонинкой и чистой водой!

- Другой разговор, - произнёс Бордо, - ну-ка, леди Лиза, слезайте, – и спустил девочку на пол.

- Леди! – захлопала в ладоши от восторга та.

Нат поставил фонарь ближе к углу комнаты и сам расположился там же, давая наконец отдых своим ногам. Он решил, что пора делать новый привал, а это место хотя бы было закрыто от вездесущего ветерка, гулявшего в коридорах. Его немного впечатлила рассыпающаяся на глазах мебель, но подобное помещение он уже видел, когда всматривался в почти заросший известняком или бог знает каким минералом проход в коридоре ранее, просто не желал лишний раз волновать товарищей, резонно предположив, что факт проживания здесь когда-то людей еще не делает это место опасным.

- В принципе, тут и передохнуть можно, только подмести бы ещё, - страсть Ферра к уборке невозможно было превозмочь, так что Нат даже и не пытался его остановить, когда тот, испросив разрешения у Бордо, отрезал кусок ткани от их большого мешка и, используя его как тряпку, потихоньку убрал всю пыль в дальний угол.

Натаниэль осмотрел их маленький отряд: Эвери выглядел уставшим, но держался, Лиза успела немного вздремнуть на плечах у Бордо и с любопытством изучала комнату, а Хард и Фердинанд выглядели довольно бодро, но Нат чувствовал, что они протопали уже, наверное, целый день.

- Пожалуй, раз уж Фердинанд навёл порядок, здесь и заночуем. Располагайтесь поудобнее, господа беглецы.

Шутка была довольно неудачной, ведь она заставляла людей вспомнить о том, в каком неприглядном положении они оказались, однако Фердинанд поддержал друга в его стремлении разрядить немного тишину.

- Мы-то? И ничего мы не убегаем. Это тактическое отступление, точно вам говорю, ребятки, потом мы вернёмся и вломим всем этим злыдням. Правильно я говорю, Эвери?

Мальчик, клевавший носом, сверкнул глазами и оживлённо закивал, тут же представив, как наказывает всех обидчиков и выходит победителем, а потом король лично награждает его за храбрость и зовёт в ряды гвардии. Бордо, наблюдавший за ним, даже заулыбался – у мальчика буквально всё было написано на лице.

- Хотел бы я, чтобы так было, - прошептал Хард себе под нос, и кулаки его сжались сами собой.

Натаниэль помог Бордо, раскладывая их нехитрое снаряжение: два спальника он положил вдоль стен ближе к углу комнаты, а в сам угол в итоге положил мешок с припасами, так что получилась что-то вроде одного длинного матраса, на котором можно было отдохнуть.

Рассевшись поудобнее, группа приступила к трапезе.

- Эх, вот бы сейчас костёр развести и пожарить тех бутербродов, что ты тогда сделал, Нат.

- Извиняй, Фердинанд, я, конечно, прихватил с собой пару палок на факелы, но тащить с собой целую корзину хвороста было перебором, - ответил Бордо, - но мы могли бы пустить на дрова этот стул.

Фердинанд покосился на невесть как уцелевший деревянный стул.

- Но нести ты эти дрова не будешь.

Здоровяк лишь хитро улыбнулся.

- А мешок у нас есть ещё? – задумавшись, спросил Ферр. Мысль о горячей еде и тихом потрескивании костерка грела его душу. Бордо в ответ кивнул. Ферр решился и подошёл к стулу, намереваясь начать с того, что отломает ему ножки.

Но не тут-то было – потемневшая, словно бы даже немного пористая древесина выдержала все попытки отломать хотя бы одну ножку от общей конструкции. Когда Ферр, не желая сдаваться какой-то там древней мебели, совсем выдохся, Натаниэль привлёк его внимание, указав на потолок над тем место, где раньше стоял стул.

- Смотри, Ферр, - указал он на небольшой сталактит, свисающий с потолка, - эти штуковины сами по себе не появляются. Тут вода капала.

- Вода? И что, чего он как скала, этот стул чёртов.

- Сталактиты, - подал голос Хард, - эти наросты называются сталактиты. А если из пола растут, то ста-ла-гми-ты, - тщательно выговорил он сложное слово.

- Хм, у них и названия есть? А я как-то называл их сосульками просто, - Бордо даже уважительно взглянул на Харда.

- Надо же, я тоже не знал, - удивился Нат, - но, я думаю, вода, проходя сквозь толщу камня в этом месте, несла с собой что-то, какие-то вещества, прямо как растворённую соль. И в итоге, попадая на дерево, оно пропитало его полностью. Потом, видимо, вода ушла из этого места, и дерево высохло, став твёрдым от такого раствора.

- А на остальную деревянную мебель вода не попадала? И поэтому они от старости истлели? Любопытно, - пробормотал Ферр. – А голова-то у тебя всё ещё варит, Нат.

- Это хорошо, умная голова зачастую полезнее большого кулака, - прогудел Бордо.

Нат даже слегка зарделся.

Лысый силач поднялся со своего места, немного повертел в своих руках стул, словно игрушку какую-то и как будто даже без особых усилий оторвал одну ножку за другой и спинку, однако вздувшиеся бугры мышц на руках говорили, что это было не так и просто. Эвери с Лизой, всё-таки уставшие за день, даже не проснулись от треска. После Бордо уселся к свету, достал небольшой нож из поясного кармана и принялся потихоньку ковырять дерево, видимо намереваясь сделать побольше тонких палок. Потом, вспомнив о чём-то, снял свою верхнюю рубашку, под которой была довольно качественная майка-жилетка, хоть и с парой заплаток снизу. Почесав и нахмурив лоб, он попросил Харда подержать рубашку, прикинул размеры и сделал пять симметричных надрезов. Хард, судя по лицу, недоумевал, зачем это понадобилось, но спрашивать не стал.

И вот четверо мужчин сидели у приглушённого фонаря, обсуждая их будущее: сперва речь зашла о ближайшем, о преодолении подземелья, после обсуждали, как же им определить, где они окажутся, когда выйдут на поверхность. Бордо, как самый опытный, сказал, что нет ничего лучше, чем узнать дорогу у местных жителей, так как все эти штуки со мхом и прочим могут их завести к чёрту на рога - и совсем не к тому чёрту, который им нужен. «На худой конец по солнцу можно ориентироваться» - закончил он. Обсуждали даже, у кого какие планы на жизнь – Хард, начав рассказывать вновь о своей жизни, сидя здесь, глубоко под землёй, не смог сдержать слёз. Бордо положил огромную ладонь ему на плечо:

- Я знаю, каково это – терять родителей, малыш.

- Мы все знаем, - после паузы с мрачным вздохом добавил Ферр.

Хард взглянул на них с благодарностью и дальше уже чувствовал себя намного лучше, зная, что его горе понимают в этом кругу.

- Эх, я может, пойду в команду Эстер, похожу с ней по морям, а там глядишь, и уговорю её осесть где-нибудь, может на тех же Северных островах. Она рассказывала о людях, живущих там, об их обычаях, привычках, жизни – и, знаете, люди как люди, только не слишком плодородная земля вынудила их когда-то жить набегами, поэтому о них ходит столь неприятная слава варваров и убийц, - Ферр откинулся к стенке, прикрыв глаза, - тем не менее, это было уже полвека назад, теперь большинство их родов живёт торговлей мехами, деревом и ископаемыми. Да и фермерством всё равно занимаются, так что дело можно себе найти по душе. Ну, раз уж сам король нас теперь не жалует в Лире.

- Король один, а Лира большая, - улыбнулся Нат.

- Но у короля много слуг.

- Хм, тут ты прав. Ладно, сначала выберемся отсюда, потом уже посмотрим.

- Единственное, - тень омрачила лицо Фердинанда, - знать бы, как там мои беспризорники.

- Я думаю, они в порядке. Вы с Мирандой их уже многому научили, да и она осталась с детьми.

- Охохо, если подумать, большую часть из них я всего полгода знаю, а чувство - будто всю жизнь. Надеюсь, они там без меня справятся.

- Да хорош причитать уже, они и раньше без тебя уже прекрасно справлялись, когда тебя не было несколько недель, не забыл? И Джеки им поможет, если что вдруг случится.

Бордо ковырял спинку стула, состоящую из нескольких круглых реек, на более тонкие части. Оставляя ножом зарубки на дереве реек и затем, аккуратно разламывая их, он слушал препирания друзей вполуха, слегка улыбаясь чему-то своему. Хард задремал, прислонившись к стене.

- Давай-ка и мы тоже на боковую, Нат. Время в этих пещерах всё равно не определишь, так что путь будем продолжать по готовности. Бордо, ты где спать ляжешь?

- Там в мешке покрывало есть шерстяное, передай мне, будь добр.

Ферр, ближе всех сидевший к мешку, пошарил там рукой, наткнулся на что-то шерстяное и аккуратно вытащил сложенное покрывало, довольно большое. Он передал его товарищу, спросив заодно, нет ли там ещё одного такого же.

- Не думал я, что нас будет так много, - улыбнулся тот и потёр переносицу удивительно ровного и чётко очерченного носа, - не думал даже, что пойду с вами и окажусь здесь. Удивительная штука всё-таки жизнь.

- Ну, мы благодарны тебе за помощь.

Силач лишь махнул рукой, обернулся покрывалом и сел, прислонившись к стене. Почти сразу в комнате начали раздаваться звуки мужского храпа, но потом сошли на нет, когда Бордо уронил голову на грудь. Засыпать он умел очень быстро.

Натаниэль потянулся к фонарю и погасил свет. «Надо будет заправить его с утра», - подумал он, устраиваясь поудобнее на свободном клочке спальника. Сон вскоре пришёл ко всем, кто оказался в этой комнате сегодня.