«Черный профессор», или Нет хуже диктатора, чем интеллигент
Возможно, вы уважаемые читатели, полагали, что самые жестокие диктаторы выходят из среды профессиональных военных? Мол, им привычно кровь проливать и ценности человеческой жизни для них не существует вовсе. А вот и нет. Самые кровавые диктатуры устраивают люди образованные, с претензией на духовность, считающие, что ведут всех к лучшей жизни через временные трудности и неизбежные издержки. Военные хотя бы понимают, что личный состав и гражданское население — это ресурс. И транжирить его надо с умом, исходя из поставленных задач, соизмеряя потери с достигнутым успехом. Военные знают цену крови и ее свойства. «Идейный ботаник» же легко может здравый смысл перешагнуть — он ведь не своими руками вершит расправу. Кровь для него категория философская.
В этой статье мы приведем один такой пример, чем-то подозрительно напоминающий некоторых современных философов. Правда, у нашего примера борода поменьше. Это Александр Цолов Цанков (Болгария), прозванный современниками «черным профессором». Или даже «кровавым профессором». Причем так его именовали отнюдь не только жертвы политических репрессий, но и адекватные люди по всей Европе. Цанков вообще понимание в 20-е годы нашел только у Муссолини. А позже — у Гитлера. Но, что характерно, на виселице не закончил, был востребован на новом витке истории после 1945 года и тихо-мирно умер в Аргентине в преклонном возрасте, ни от кого не прячась.
С личностью Цанкова напрямую связан весьма интересный период истории Болгарии, который много бы мог подсказать нашим современникам в части причин и следствий некоторых исторических событий, а также навести на мысли о недалеком будущем. Мог бы. Если бы наши современники взяли на себя труд его изучить, а не повторять ущербные сказки про подлых предателей-братушек и черную болгарскую неблагодарность. Этот милый имперскому духу напев ничего общего с реальностью не имеет. Реальность гораздо проще: у болгар были свои резоны — это раз, болгары тоже бывают разные — это два. Некоторые, например, работали на советскую разведку, причем даже генералы. Заплатив за это жизнью. Другие — блокировали поставки оружия белым во время Гражданской войны. Третьи — были наиболее последовательными и верными сторонниками СССР в международном рабочем движении.
На эту тему мы еще напишем отдельно, а пока уточним только одну деталь. Кроме друзей, есть еще и враги. Кроме чувства признательности, есть еще ненависть и жажда мести. Как быть, если эти чувства вступают в противоречие? Что возьмет верх? Для болгар сербы были врагами с 1912 года. А греки — еще раньше. Болгарских политэмигрантов, сбежавших о Цанкова, в Югославии загоняли в специальные лагеря. После Первой мировой общественное мнение в Болгарии во многом определялось беженцами из Македонии и других областей, отрезанных по итогам переговоров и просто по факту от еще совсем недавно ставшей независимой страны. Это сотни (!!!) тысяч человек, бежавшие с насиженных мест вовсе не от хорошей жизни. Подробнее про это можно прочитать тут:
И вот тут (здесь про разведчика):
Братушки и судьба | Молодость в сапогах | Дзен
Но сегодняшний наш рассказ все-таки о «черном профессоре» — кем он был, откуда и как дошел до жизни такой.
Александр Цанков родился в болгарском городе Оряхово в 1879 году. Окончил Софийский университет (юридический факультет), изучал право в Мюнхенском, Берлинском и Бреслауском университетах в 1904–1907 годах, что в значительной степени повлияло в будущем на его прогерманскую позицию. После возвращения в Болгарию некоторое время работал в банке, служил в министерстве торговли, занимался научной работой и преподавал в Софийском университете. В 1919–1920 годах являлся ректором этого учебного заведения.
Но все же смыслом жизни Цанков была политика, он имел весьма своеобразные убеждения, пытаясь «примирить» социализм с буржуазным мироощущением. Кстати, начал он свою политическую карьеру с Болгарской рабочей социал-демократической партии, которую покинул в 1907 году, сохранив при этом убежденность в необходимости государственного регулирования экономики.
Поэкспериментировать на практике Цанкову удалось только после Первой мировой войны в составе так называемой «Дирекции общественного регулирования» — государственной координационной комиссии, имевшей задачу способствовать преодолению последствий военного поражения и предотвращению полного коллапса экономики.
Можно предположить, что на этой стадии своего жизненного пути Цанков принял некие принципиальнее решения о методах достижения всеобщего благоденствия, что проявилось в создании в 1921 году объединения «Народный сговор», обычно описываемого в исторической литературе как «правоцентристское». На самом деле «Народный сговор» был, скорее, союзом городской буржуазии и интеллигенции (включая пресловутых мелких лавочников и отставных военных, остро переживавших военное поражение) против аграрного правительства Стамболийского.
«Земледельцы» Стамболийского отнюдь не были левыми, кстати. Репрессии против болгарских коммунистов (тесных социалистов) начались именно при Стамболийском. И именно из-за этого ЦК компартии Болгарии не поддержал первоначально «земледельцев» в период фашистского переворота Цанкова, заявив, что в ситуации разборок сельской и городской буржуазии «тесные социалисты» будут придерживаться нейтралитета.
Крах Стамболийского и его временный успех тоже во многом показательны. Этот человек был ПРОТИВНИКОМ участия Болгарии в Первой мировой на стороне Германии и Австро-Венгрии. В 1918 году он являлся одним из руководителей так называемого Солдатского восстания, закончившегося неудачей, но уже в 1919 году возглавил коалиционное правительство, сотрудничая со странами Антанты и выполняя их требования.
Понятно, что часть офицерского корпуса, имевшая прогерманские настроения, воспринимала Стамболийского как предателя. Кроме того, Стамболийский основательно настроил против себя беженцев из Македонии и болгарских националистов (в т. ч. умеренных), вступив в сговор с будущей Югославией (на тот момент длинно именующейся Королевством сербов, хорватов и словенцев) по поводу ранее принадлежащей Болгарии и отторгнутой в пользу Югославии части Македонии. Он заключил 23 марта 1923 года так называемое Нишское соглашение, по которому Королевство принимало на себя обязательства содействовать возвращению Болгарии выхода к Эгейскому морю, а Болгария в ответ отказывалась от поддержки македонских повстанцев — ВМРО(Внутренней революционной македонской организации, преимущественно состоявшей из фракийских болгар) и от всех прав на Вардарскую Македонию. Внесение изменений в законодательство, ограничивающее возможности других партий и полицейские акции в отношении левых во многом способствовали усилению напряженности в обществе. Роль «партии власти» для «земледельцев» оказалась непосильной.
В результате от Стамболийского отвернулись все — и правые и левые, а для Цанкова настал звездный час — 9 июня 1923 года в Болгарии произошел государственный переворот, названный в СССР монархо-фашистским. Стамболийский, не имея поддержки в обществе, организовать необходимое сопротивление мятежникам не смог и поплатился за это жизнью, а на Болгарию опустились, фигурально выражаясь, коричневые сумерки. Новый национальный лидер тут же развернул масштабные политические репрессии, сопровождавшиеся бессудными казнями, пытками и прочими ужасами укрепляющегося фашизма.
Понимание ситуации болгарскими коммунистами пришло достаточно быстро. В союзе с левыми «земледельцами» и другими антифашистскими группировками они подняли в сентябре 1923 года восстание против хунты Цанкова. Несмотря на некоторые первоначальные военные успехи, восстание закончилось поражением.
Жестокость режима Цанкова была настолько вопиющей, что вынудила «европейское общественное мнение» надавить на сопредельные страны — Румынию, Турцию и Югославию, которые официально начали предоставлять убежище болгарским политическим эмигрантам и просто беженцам. «Раем для эмигрантов» в те годы, как ни странно, была Австрия. Правительство Югославии к болгарским политэмигрантом относилось крайне враждебно, периодически среди них проходили аресты, а высылку заменили на помещение в специальные лагеря. Курс на повторное вооруженное восстание коалиции левых сил вынудил Румынию обозначить свою готовность вмешаться и не допустить революции — это была очень серьезная угроза, ибо Венгерская революция была задушена именно таким образом. А в Австрии тогда порядки были максимально либеральными. Граница охранялась весьма условно, если эмигранта все-таки задерживали без необходимых документов, его просто выпроваживали через границу в одну из соседних стран по выбору(!!!) задержанного. Но такое случалась крайне редко.
Знаменитые венские кафе стали настоящими клубами эмигрантов всех мастей — не только болгарских, конечно. Впрочем, идиллия продлилась только до 1927 года, но это уже совсем другая история.
Подготовку вооруженного восстания БКП вынуждена была отменить — очевидные перспективы поражения и полного уничтожения партийных кадров вынудили к тому, да и советские товарищи настоятельно советовали повременить и накопить силы. И тут очень кстати для клики Цанкова (прямо как 11 сентября в США) случился теракт в церкви, унесший жизни порядка ста человек, но никто из правительства при этом не пострадал.
16 апреля 1925 в церкви Святой Недели должно было пройти отпевание убитого боевиками левого толка генерала Георгиева. Планировалось, что траурное мероприятие посетят царь Борис III, премьер-министр Цанков и члены правительства. Заложенная взрывчатка должна была по замыслу террористов обрушить купол, похоронив разом всех их. Но… Царь на церемонию «опоздал», а Цанков и члены правительства «чисто случайно» не пострадали из-за сделанных в последний момент перестановок. В результате погибли обычные люди, а хунта Цанкова получила отличный повод для новых широкомасштабных репрессий.
Эта история с терактом в церкви темная, болгарские коммунисты изначально от нее отмежевались, но вполне могло быть, что исполнителей подобрали «заинтересованные лица» из среды левых радикалов, родственников и друзей казненных, например. Так или иначе, но кровавая вакханалия в Болгарии развернулась в полную силу под заунывные стенания о зверствах безбожников-коммунистов.
К «белому террору» подключились активно военизированные структуры типа «Военного союза» — болгарский вариант «эскадронов смерти». Там, где не успевали вершить расправу специально созданные «комиссии», занимавшиеся, по сути, просто составлением списков на ликвидацию, орудовали боевики «Военного союза» — уже без всяких списков и минимальных формальностей — просто убивали тех, кто лицом не понравился или смотрел косо.
Впереди было еще много крови. И неизбежный для ТАКОЙ Болгарии союз с Германией Гитлера. Но пока в 1926 году Цанков, сделавший для правых сил грязную работу, вынужден был под давлением европейских стран уйти в отставку, что, впрочем, вовсе не означало его юридического осуждения. Он продолжил политическую деятельность и даже был некоторое время министром просвещения.
В 1932 году Цанковым была создана уже по-настоящему фашистская партия — НСД, близкая по духу к адептам «корпоративизма». Правда, евреев болгарские фашисты старались не задевать. И не зря — одним из главных спонсоров движения был местный табачный магнат Жак Асеов, по национальности, безусловно, еврей. Он прожил аж до 1982 года, закончив свой жизненный путь в США (Нью-Йорк).
Вот так из профессора университета, экономиста и правоведа получился один из самых жестоких диктаторов XX века. Вот так оно, оказывается, бывает… Вы не знали? Теперь знаете.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Предыдущий
0 комментариев