Мины ленинские и царские: взгляд из 1897 года и из нашего времени
Нам усиленно втолковывают уже который год, что все неприятности (или почти все) текущего момента есть следствие неких заложенных коварными большевиками мин замедленного действия в части национальной политики и государственного устройства. Для того, чтобы крамольно усомниться в этой высочайше одобренной версии, достаточно изучить период российской истории 1917–1922 года и станет ясно: после развала Российской империи именно по национальным границам образовались новые национальные государства, сходу попавшие в серьезные затруднения, которые они были вынуждены решать самостоятельно — в частности, решать вопрос защиты от турецкого завоевания, территориальные споры с соседями, обеспечивать поставки вооружения для армии и пр. Причем решать БЕЗ участия России, т. к. помочь она ничем не могла, там своих проблем хватало.
Следует также учитывать, что уже к началу Первой мировой войны имелась достаточно серьезная в плане количества и организованности грузинская, армянская, азербайджанская и среднеазиатская эмиграция, стоящая на открыто антироссийских позициях. После 1917 года вся эта удалая компания устремилась на историческую Родину реализовывать заветные мечты.
Проще говоря, собрать Империю обратно можно было только двумя способами: 1) попытаться снова завоевать силой бывшие провинции с перспективой вмешательства третьих стран; 2) предложить невиданную для того времени идею равноправного союза с учетом всех национальных интересов. В реальности выбрали их комбинацию, но с упором все-таки на вариант 2. И эта сборка выдержала страшное испытание Великой Отечественной, когда гитлеровские пропагандисты объявили «тюркские народы» равноправными союзниками Рейха.
Впрочем, более про ленинские мины рассуждать не дерзнем и предлагаем читателю побеседовать о минах царских. Причем не в нашей понимании, а в понимании автора из 1897 года.
Настоятельно рекомендуем:
Как говорится, во первых строках письма автор сразу берет быка за рога (далее текст в переводе на современный русский, ниже оригинальный фрагмент):
«В газете „Новое время“ мы, к немалому нашему удивлению, прочли в статье г-на Молчанова „Деятельность министерства юстиции в 1895 году“ … уверения автора, что с открытием Архангельского окружного суда „настанет настоящий праздник судебных уставов Александра II“, что кроме мест кочевья, „в Европейской России не будет ни кусочка территории, изъятой из действия этих уставов“.
Неужели почтенный автор означенной статьи позабыл, что не только с открытием Архангельского окружного суда, но даже и при распространении этих уставов «правды и милости» на «места кочевья», на карте Европейской России все также останется целый край в 365 590 квадратных километров с населением в 2 483 249 человек, пользующийся названием «культурной страны», в которой «принципы правды милости и гласности», присущие судебным уставам Императора Александра II, неизвестны, где до сих пор царит устарелый шведский суд XVIII столетия, где русское министерство юстиции со всеми своими благими начинаниями не имеет никакого значения! А ведь такая русская окраина существует и в ней не одно министерство юстиции не имеет значения. В этом «культурном крае» все русское чуждо, ко всему русскому относятся враждебно. Здесь достаточно быть русским, чтобы на каждом шагу встретить притеснения, неправду и злобу, если не всего населения, то всей интеллигенции без исключения и части простого народа, вкусившего плоды местного школьного воспитания.»
Лучше, пожалуй, и не сформулировать, даже не будем пытаться. Финский национализм любовно взращивался практически весь XIX век с Высочайшего соизволения, так сказать. Не только РСДРП и эсеры с анархистами закладывали бомбы под устои Империи — этим занимались и сами российские императоры, сделавшие все, чтобы устроить в Финляндии революционные беспорядки. Сначала Финляндию возвели до уровня фактически независимого государства, а потом, при Николае II, вместо того, чтоб создать своеобразный вариант «северного Гонконга», приступили к насильственной «унификации» с остальной территорией России. Результат был очевидным — в революции 1905 года финны участвовали очень активно, причем далеко не только из соображений завоевания лучшей доли для трудящихся. Они просто воспользовались случаем «качнуть лодку», говоря современным языком. В своих целях.
Весьма любопытно также сравнение уровня культурного развития «европейской Финляндии» и «темной» России. Автор предлагает рассмотреть количество совершенных преступлений за один и тот же период в Финляндии и имевшей соизмеримое по численности население Пермской губернии. Оказалось, что на одного пермского пьяного буяна приходится шесть финских. В Финляндии в полтора раза больше воров, а также больше совершается преступлений, связанных «с сокрытием плода и детоубийством» и «преступлений против нравственности». Ниже фрагмент текста 1897 года со статистическими выкладками представлен на иллюстрации.
Автор ссылается на опубликованные на русском и шведском языке статистические сборники за указанные года.
Приведя эти данные, Мессарош делает вывод, который лучше всего процитировать дословно:
»… увеличение числа школ в Финляндии не повлияло на улучшение нравственности населения этой страны, а лишь развило в юном поколении беспричинную ненависть ко всему русскому и надежду на создание отдельного финляндского государства, из которого русские будут изгнаны совершенно.»
Надеемся, читателю теперь будет понятно, ОТКУДА взялась финская русофобия, которая якобы (если верить либеральным теоретикам нашего времени) возникла исключительно после попытки установления там советской власти. Обострение ситуации началось отнюдь не в 1917 году. И даже не в 1905.
Подготовка к революции 1905 года и последующее десятилетие были использованы финнами для накопления собственных сил — в прямом и переносном смысле. Закупалось оружие, под это дело сотрудничали с эсерами и прочими борцами с правящим режимом, готовились национальные кадры под видом различных общественных организаций и союзов. Именно тогда сформировалась группировка, которая после будет руководить (точнее пытаться руководить) левыми силами в разразившейся финской Гражданской. После поражения эти своеобразные товарищи, разумеется, бежали в Советскую Россию, прихватив по слухам с собой очень солидные суммы. Для них в Петрограде был создан целый клуб — «Клуб Куусинена» по адресу Каменоостровский проспект дом 26-28, но об этом подробно расскажем как-нибудь в другой раз.
Революция 1905 года вынудила Николая II свои инициативы в отношении Финляндии временно отложить, но в 1912 году он к этой идее снова вернулся. Соответствующие положения «программы унификации» были закреплены на Особом совещании при Совете министров в апреле 1914 года. В самой Финляндии все это вызвало бурю протеста и лавинообразный рост сепаратистских настроений. Вице-тальмана (вице-спикера) финского парламента Свинхувуда даже сослали в Томскую губернию. Этот господин через четыре года предъявит свой счет уже Советской России. И разбираться с царскими минами придется большевикам.
При том при всем Финляндия кормилась тогда исключительно за счет России — буквально. Продукты питания туда поставлялись из Петербурга главным образом с минимальным транзитом из внутренних губерний. В 1916 году военное начальство обнаружило, что вывоз продовольствия из Петербурга в Финляндию превысил ввоз в Петербург из внутренних губерний, в результате чего возникла угроза перебоев со снабжением. И попыталось ввести запрет на вывоз. Тут же возопил о помощи финляндский генерал-губернатор, умоляя отложить эту меру на некоторое время, чтобы успеть нарастить поставки из других регионов, но тоже из России. Продолжали получать снабжение из нашей страны финны и после революции и даже после Великой Отечественной войны. В протоколах допросов первых финских военнопленных часто встречается этот пассаж — зачем воевать с Россией, раз мы получаем оттуда зерно.
Детали желающие могут изучить тут:
Кисельные берега образца 1913 года. | Молодость в сапогах | Дзен (dzen.ru)
И тут:
Тратя гигантские суммы на нужды образования в Финляндии, на охрану границ и прочие общегосударственные задачи, царское правительство дозволяло собранные в ВКФ налоги там и оставлять. В 1893 году таких сборов было на сумму 16.5 млн. марок, а непосредственно на нужды образования было потрачено 8 млн. марок. Т.е. очевидно, что образовательные проекты явно антирусской направленности финансировались преимущественно за счет российской же казны. Империя сама себе оплачивала создание центра сепаратизма, сама воспитывала идейную русофобию и финский национализм. За деньги русских людей. Каким термином из военно-технической области можно назвать подобное гениальнее управление, мы судить не беремся. Не хватает знаний.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Предыдущий
0 комментариев