1

Когда ‎упоминают‏ ‎русскую ‎Америку, ‎то ‎в ‎первую‏ ‎очередь ‎на‏ ‎ум‏ ‎приходит ‎Аляска, ‎затем‏ ‎Форт-Росс. ‎Тот,‏ ‎кто ‎специально ‎интересовался ‎темой‏ ‎или‏ ‎прочитал ‎соответствующую‏ ‎статью ‎в‏ ‎Википедии, ‎припомнит ‎Алеутские ‎острова, ‎архипелаг‏ ‎Александра‏ ‎и ‎Елизаветинскую‏ ‎крепость. ‎Но‏ ‎дело ‎в ‎том, ‎что ‎гораздо‏ ‎раньше‏ ‎конца‏ ‎18 ‎века,‏ ‎когда ‎началось‏ ‎освоение ‎русскими‏ ‎Аляски,‏ ‎существовала ‎другая‏ ‎русская ‎Америка.

Находилась ‎эта ‎русская ‎Америка‏ ‎в ‎Европе.‏ ‎У‏ ‎нее ‎было ‎свое‏ ‎«восточное ‎побережье»‏ ‎(аналог ‎восточного ‎побережья ‎Северной‏ ‎Америки,‏ ‎где ‎была‏ ‎основана ‎колония‏ ‎Новые ‎Нидерланды). ‎Мурманский ‎берег, ‎дельта‏ ‎Северной‏ ‎Двины ‎и‏ ‎земли ‎вдоль‏ ‎берегов ‎этой ‎северной ‎реки, ‎таким‏ ‎было‏ ‎«восточное‏ ‎побережье» ‎на‏ ‎русском ‎Севере,‏ ‎где ‎и‏ ‎возникли‏ ‎во ‎второй‏ ‎половине ‎16 ‎века ‎первые ‎Новые‏ ‎Нидерланды. ‎Путь‏ ‎по‏ ‎Двине ‎привел ‎колонистов‏ ‎из ‎Нидерландов‏ ‎в ‎основанную ‎немецко-славянскими ‎«ганзейцами»‏ ‎Вологду.‏ ‎Из ‎нее‏ ‎открывался ‎путь‏ ‎на ‎Верхнюю ‎Волгу. ‎Проникнув ‎в‏ ‎район‏ ‎Волги ‎колонисты‏ ‎из ‎Нидерландов‏ ‎запустили ‎ряд ‎процессов, ‎что ‎обусловило‏ ‎возникновение‏ ‎здесь‏ ‎протогосударства, ‎сыгравшего‏ ‎важную ‎роль‏ ‎в ‎становлении‏ ‎государственности‏ ‎на ‎русских‏ ‎землях.

Корабли ‎из ‎Нидерландов ‎стали ‎наведываться‏ ‎с ‎коммерческими‏ ‎целями‏ ‎в ‎Мункефьорд ‎(датское‏ ‎название ‎Печенгской‏ ‎губы) ‎и ‎Колу ‎в‏ ‎60-х‏ ‎годах ‎16‏ ‎века. ‎По‏ ‎сведениям ‎Яна ‎Велувенкампа ‎регулярные ‎посещения‏ ‎Двинской‏ ‎губы ‎начались‏ ‎во ‎второй‏ ‎половине ‎70-х ‎годов ‎16 ‎века.‏ ‎Голландский‏ ‎трехмачтовый‏ ‎корабль ‎Halve‏ ‎Maen, ‎т.‏ ‎е. ‎Полумесяц‏ ‎(интересное‏ ‎название!), ‎достиг‏ ‎Манхэттена ‎в ‎1609 ‎году. ‎Произошло‏ ‎это ‎на‏ ‎пятьдесят‏ ‎лет ‎позже ‎появления‏ ‎на ‎Мурманском‏ ‎побережье ‎судна, ‎принадлежащего ‎торговой‏ ‎компании‏ ‎из ‎Антверпена.

Добравшись‏ ‎до ‎Волги‏ ‎голландцы ‎основали ‎на ‎ее ‎берегах‏ ‎два‏ ‎форта, ‎Roma‏ ‎Nova ‎и‏ ‎Castrom. ‎Не ‎стоит ‎удивляться ‎тому,‏ ‎что‏ ‎основанные‏ ‎на ‎Волге‏ ‎укрепленные ‎поселения‏ ‎получили ‎названия‏ ‎с‏ ‎античным ‎привкусом.

В‏ ‎1574 ‎году ‎штатгальтер ‎Голландии ‎и‏ ‎Зеландии ‎Виллем‏ ‎Оранский‏ ‎даровал ‎гезам, ‎отбившим‏ ‎Лейден, ‎здание‏ ‎испанской ‎церкви ‎для ‎создания‏ ‎университета.‏ ‎Постоянным ‎членом‏ ‎попечительского ‎совета‏ ‎университета ‎на ‎протяжении ‎тридцати ‎лет‏ ‎был‏ ‎некто ‎Янус‏ ‎Дауса. Когда ‎в‏ ‎осажденном ‎Лейдене ‎начался ‎голод ‎Дауса‏ ‎принял‏ ‎на‏ ‎себя ‎командование‏ ‎вооруженным ‎отрядом‏ ‎(зондер-командой?) ‎и‏ ‎не‏ ‎позволил ‎горожанам‏ ‎сдать ‎город ‎испанцам. ‎Сами ‎понимаете,‏ ‎что ‎это‏ ‎был‏ ‎за ‎Берия.

Так ‎вот‏ ‎Дауса ‎на‏ ‎радостях, ‎что ‎морские ‎нищие‏ ‎выбили‏ ‎из ‎окрестностей‏ ‎Лейдена ‎испанцев,‏ ‎в ‎1575 ‎году ‎написал ‎НА‏ ‎ЛАТЫНИ‏ ‎поэму ‎Nova‏ ‎Poemata ‎(Новая‏ ‎поэзия), ‎где ‎описал ‎осаду ‎Лейдена‏ ‎и‏ ‎основание‏ ‎университета. ‎Он‏ ‎также ‎составил‏ ‎филологические ‎комментарии‏ ‎к‏ ‎поэзии ‎древнеримских‏ ‎авторов, ‎таких ‎как ‎Гораций, ‎Плавт,‏ ‎Катулл. ‎Главным‏ ‎достижением‏ ‎Даусы ‎в ‎области‏ ‎историографии ‎стал‏ ‎труд ‎«Анналы», ‎изданный ‎в‏ ‎поэтической‏ ‎форме ‎по‏ ‎официальной ‎версии‏ ‎в ‎1599 ‎году ‎и ‎затем‏ ‎переизданный‏ ‎в ‎1601‏ ‎году ‎под‏ ‎названием ‎«Анналы ‎Батавии ‎и ‎Голландии»‏ ‎в‏ ‎виде‏ ‎прозаического ‎текста.‏ ‎Аналогия ‎с‏ ‎«Анналами» ‎Тацита,‏ ‎что‏ ‎называется, ‎налицо.

Нидерланды‏ ‎в ‎16 ‎веке ‎в ‎значительной‏ ‎степени ‎жили‏ ‎в‏ ‎античном ‎сеттинге. ‎Конечно,‏ ‎это ‎касалось‏ ‎интеллектуальной ‎жизни ‎людей, ‎получивших‏ ‎образование.‏ ‎Но ‎экспедицию,‏ ‎в ‎ходе‏ ‎которой ‎на ‎Волге ‎были ‎основаны‏ ‎Roma‏ ‎Nova ‎и‏ ‎Castrom, ‎вряд‏ ‎ли ‎могли ‎возглавить ‎люди ‎хотя‏ ‎бы‏ ‎не‏ ‎закончившие ‎муниципальную‏ ‎латинскую ‎школу.‏ ‎В ‎таких‏ ‎школах‏ ‎преподавался ‎закон‏ ‎Божий ‎и ‎применялись ‎телесные ‎наказания,‏ ‎вместе ‎с‏ ‎тем‏ ‎основным ‎предметом ‎обучения‏ ‎являлся ‎латинский‏ ‎язык ‎и ‎учеников ‎знакомили‏ ‎с‏ ‎античной ‎культурой.‏ ‎Поэтому, ‎не‏ ‎вижу ‎причин ‎удивляться ‎тому, ‎что‏ ‎голландские‏ ‎форты ‎на‏ ‎Волге ‎имели‏ ‎названия, ‎связанные ‎с ‎античностью.

В ‎дальнейшем‏ ‎по‏ ‎мере‏ ‎развития ‎протестантизма‏ ‎и ‎превращения‏ ‎его ‎в‏ ‎молот‏ ‎против ‎католицизма‏ ‎связь ‎с ‎античностью ‎в ‎Соединенных‏ ‎Штатах ‎оказалась‏ ‎размытой.‏ ‎На ‎первый ‎план‏ ‎вышла ‎ветхозаветная‏ ‎экзегетика. ‎Вследствие ‎чего ‎вырос‏ ‎интерес‏ ‎протестантских ‎идеологов‏ ‎к ‎иудаизму,‏ ‎а ‎также ‎интерес ‎к ‎исламу‏ ‎(по‏ ‎всей ‎видимости‏ ‎из-за ‎того,‏ ‎что ‎еще ‎в ‎17 ‎веке‏ ‎ислам‏ ‎сохранял‏ ‎многие ‎черты‏ ‎авраамической ‎проторелигии).‏ ‎Но ‎античность‏ ‎никуда‏ ‎не ‎пропала,‏ ‎хотя ‎и ‎перестала ‎в ‎протестантской‏ ‎части ‎Европы‏ ‎занимать‏ ‎ведущее ‎положение ‎на‏ ‎идеологическом ‎поле.

И‏ ‎вот ‎еще ‎о ‎чем‏ ‎следует‏ ‎сказать. ‎Античный‏ ‎сеттинг, ‎если‏ ‎не ‎исключает ‎полностью, ‎то ‎снижает‏ ‎до‏ ‎минимума ‎вероятность‏ ‎ошибки ‎картографов‏ ‎17 ‎века. ‎Roma ‎Nova ‎и‏ ‎Castrom‏ ‎на‏ ‎европейских ‎картах‏ ‎не ‎были‏ ‎результатом ‎искажения‏ ‎русских‏ ‎названий ‎городов‏ ‎Романов ‎и ‎Кострома. ‎Напротив, ‎привычные‏ ‎нам ‎имена‏ ‎двух‏ ‎русских ‎городов ‎на‏ ‎Волге ‎произошли‏ ‎от ‎названий ‎поселений, ‎основанных‏ ‎европейскими‏ ‎колонистами.

2

Крайний ‎север‏ ‎Норвегии, ‎находившейся‏ ‎под ‎властью ‎Датского ‎короля, ‎привлек‏ ‎внимание‏ ‎предпринимателей ‎из‏ ‎Брабанта ‎возможностью‏ ‎«подняться» ‎на ‎рыбной ‎торговле. ‎Но‏ ‎чтобы‏ ‎обойти‏ ‎ограничения, ‎вызванные‏ ‎торговыми ‎привилегиями‏ ‎Бергена ‎и‏ ‎Тронхейма‏ ‎Антверпенской ‎компании‏ ‎пришлось ‎перенести ‎свою ‎деятельность ‎на‏ ‎территорию, ‎которую‏ ‎датчане‏ ‎в ‎то ‎время‏ ‎слабо ‎контролировали.‏ ‎Таким ‎образом ‎в ‎60-е‏ ‎годы‏ ‎16 ‎века‏ ‎появилась ‎брабантская‏ ‎фактория ‎в ‎Коле.

Датчане ‎полностью ‎контролировали‏ ‎Варангефьорд,‏ ‎частично ‎Мункефьорд‏ ‎(Печенгскую ‎губу)‏ ‎и ‎практически ‎не ‎контролировали ‎Колафьорд‏ ‎(Кольский‏ ‎залив),‏ ‎чем ‎и‏ ‎воспользовалась ‎Антверпенская‏ ‎компания. ‎На‏ ‎месте‏ ‎Колы ‎была‏ ‎стоянка ‎поморов, ‎занимающихся ‎в ‎зависимости‏ ‎от ‎сезона‏ ‎рыбным‏ ‎промыслом ‎и ‎охотой‏ ‎на ‎«морского‏ ‎зверя». ‎Стоянка ‎насчитывала ‎три‏ ‎двора.‏ ‎Когда ‎осенью‏ ‎1565 ‎года‏ ‎нидерландский ‎парусник ‎вошел ‎в ‎Кольский‏ ‎залив‏ ‎поморы ‎кинулись‏ ‎врассыпную ‎и‏ ‎долгое ‎время ‎прятались ‎в ‎лесу,‏ ‎наблюдая‏ ‎за‏ ‎пришельцами. ‎Понятно,‏ ‎что ‎нечто‏ ‎подобное ‎происходило‏ ‎через‏ ‎полвека ‎в‏ ‎северной ‎Америке.

В ‎1574 ‎году ‎в‏ ‎Коле ‎уже‏ ‎имелось‏ ‎44 ‎двора ‎(по‏ ‎другим ‎сведениям,‏ ‎33 ‎двора). ‎Каждый ‎дом‏ ‎включал‏ ‎жилой ‎двор‏ ‎и ‎хозяйственные‏ ‎постройки. ‎Стоянка ‎поморов, ‎занимающихся ‎рыбным‏ ‎промыслом‏ ‎и ‎охотой‏ ‎на ‎«морского‏ ‎зверя», ‎менее ‎чем ‎за ‎10‏ ‎лет‏ ‎превратилась‏ ‎в ‎процветающий‏ ‎торговый ‎полис.‏ ‎В ‎середине‏ ‎70-х‏ ‎годов ‎Мурманский‏ ‎берег ‎посетили ‎от ‎10 ‎до‏ ‎15 ‎голландских‏ ‎судов,‏ ‎причем, ‎Кола ‎была,‏ ‎как ‎правило,‏ ‎главной ‎целью ‎их ‎рейса.‏ ‎Торговля‏ ‎приобрела ‎такой‏ ‎масштаб, ‎что‏ ‎это ‎стало ‎категорически ‎не ‎устраивать‏ ‎Данию.‏ ‎В ‎1578‏ ‎году ‎король‏ ‎Дании ‎Фредерик ‎II ‎в ‎письме‏ ‎Виллему‏ ‎Оранскому‏ ‎сообщил ‎о‏ ‎своем ‎запрете‏ ‎голландским ‎судам‏ ‎совершать‏ ‎торговые ‎рейсы‏ ‎в ‎Малмус ‎(Колу). ‎Само ‎собой,‏ ‎рейсы ‎на‏ ‎Мурманское‏ ‎побережье ‎продолжились, ‎что‏ ‎имело ‎свои‏ ‎последствия.

Пример ‎Колы ‎делает ‎понятным‏ ‎механизм‏ ‎возникновения ‎если‏ ‎не ‎всех,‏ ‎то ‎большинства ‎городов ‎на ‎русском‏ ‎Севере.‏ ‎С ‎точки‏ ‎зрения ‎своего‏ ‎возникновения ‎Великий ‎Новгород ‎мало ‎чем‏ ‎отличался‏ ‎от‏ ‎Колы.

В ‎ходе‏ ‎колонизации ‎Балтийского‏ ‎побережья ‎немцы‏ ‎прошли‏ ‎Финский ‎залив‏ ‎и ‎двигаясь ‎по ‎Неве ‎достигли‏ ‎Ладоги. ‎Затем‏ ‎поднялись‏ ‎по ‎Волхову ‎до‏ ‎озера ‎Ильмень.‏ ‎На ‎входе ‎в ‎озеро‏ ‎со‏ ‎стороны ‎Балтийского‏ ‎моря, ‎возможно‏ ‎на ‎месте ‎рыбацкого ‎поселения ‎как‏ ‎и‏ ‎в ‎случае‏ ‎Колы, ‎была‏ ‎основана ‎немецкая ‎фактория. ‎Со ‎временем‏ ‎за‏ ‎счет‏ ‎притяжения ‎местного‏ ‎населения ‎фактория‏ ‎расширилась ‎и‏ ‎стала‏ ‎городом ‎со‏ ‎славяно-балтийским ‎населением ‎и ‎европейским ‎(преимущественно‏ ‎немецким, ‎но‏ ‎не‏ ‎только) ‎нобилитетом. ‎Nova‏ ‎Gorod.

Если ‎говорить‏ ‎о ‎Новгороде, ‎важно ‎понимать.‏ ‎Василий‏ ‎Шуйский ‎был‏ ‎новгородским, ‎а‏ ‎не ‎московским ‎«царем». ‎Этим ‎объясняется‏ ‎его‏ ‎союз ‎с‏ ‎Швецией. ‎Но‏ ‎это ‎я ‎забегаю ‎вперед.

Ниже ‎полное‏ ‎изображение‏ ‎Кольского‏ ‎залива ‎из‏ ‎книги ‎Геррита‏ ‎Де ‎Веера,‏ ‎являвшегося‏ ‎спутником ‎Виллема‏ ‎Баренца ‎в ‎его ‎двух ‎путешествиях.‏ ‎Во ‎время‏ ‎последнего‏ ‎путешествия ‎Баренца ‎(1596‏ ‎— ‎1597)‏ ‎арктические ‎льды ‎вынудили ‎его‏ ‎команду‏ ‎покинуть ‎корабль‏ ‎и ‎провести‏ ‎зиму ‎на ‎Новой ‎Земле ‎(Nova‏ ‎Zembla).

Помните‏ ‎родину ‎Кинбота,‏ ‎Зембла, ‎в‏ ‎набоковском ‎романе ‎Бледное ‎пламя? ‎И‏ ‎тут‏ ‎не‏ ‎обошлось ‎без‏ ‎голландцев ‎🙂.‏ ‎В ‎связи‏ ‎с‏ ‎этим ‎позволю‏ ‎себе ‎небольшой ‎литературоведческий ‎оффтоп.

«В. ‎Набоков‏ ‎считал, ‎что‏ ‎его‏ ‎прадед, ‎Николай ‎Александрович‏ ‎Набоков, ‎принимал‏ ‎участие ‎в ‎картографической ‎экспедиции‏ ‎на‏ ‎Новую ‎Землю.‏ ‎В ‎его‏ ‎честь ‎даже ‎названа ‎река ‎на‏ ‎острове»‏ ‎(Окс ‎М.‏ ‎В. ‎Полилингвизм‏ ‎в ‎романе ‎В. ‎Набокова ‎«Бледный‏ ‎огонь»).

Следует‏ ‎отдельно‏ ‎отметить. ‎Первое‏ ‎издание ‎книги‏ ‎Геррита ‎Де‏ ‎Веера‏ ‎вышло ‎в‏ ‎1598 ‎году. ‎Существует, ‎по ‎крайней‏ ‎мере, ‎одно‏ ‎серьезное‏ ‎основание ‎считать, ‎что‏ ‎этого ‎не‏ ‎могло ‎быть. ‎Книга ‎не‏ ‎только‏ ‎была ‎напечатана‏ ‎позже, ‎но‏ ‎и ‎сами ‎записки ‎Де ‎Веера‏ ‎написаны‏ ‎значительно ‎позже‏ ‎1597 ‎года.‏ ‎Было ‎ли ‎само ‎путешествие ‎Баренца‏ ‎в‏ ‎конце‏ ‎17 ‎века‏ ‎вопрос ‎открытый.

3

Следующим‏ ‎этапом ‎голландской‏ ‎колонизации‏ ‎русской ‎Америки‏ ‎стало ‎освоение ‎дельты ‎Северной ‎Двины.‏ ‎Изначально ‎якорные‏ ‎стоянки‏ ‎голландских ‎кораблей ‎в‏ ‎устье ‎Двины‏ ‎находились ‎максимально ‎близко ‎к‏ ‎морю.‏ ‎Понятно ‎почему.‏ ‎Море ‎было‏ ‎союзником ‎(ср. ‎Санкт-Петербург).

Однако ‎ситуация ‎изменилась‏ ‎после‏ ‎того, ‎как‏ ‎датский ‎и‏ ‎норвежский ‎король ‎Фредерик ‎II ‎принял‏ ‎ряд‏ ‎мер.‏ ‎О ‎его‏ ‎запрете ‎пользоваться‏ ‎морским ‎путем‏ ‎вдоль‏ ‎Нордкапа ‎(письмо‏ ‎к ‎Виллему ‎Оранскому) ‎было ‎сказано‏ ‎раньше. ‎В‏ ‎начале‏ ‎80-х ‎годов ‎16‏ ‎века ‎Фредерик‏ ‎II ‎снял ‎свой ‎запрет‏ ‎и‏ ‎ввел ‎новое‏ ‎правило. ‎Суда,‏ ‎проходящие ‎мимо ‎Нордкапа, ‎должны ‎были‏ ‎предъявить‏ ‎датский ‎пропуск,‏ ‎который ‎стоил‏ ‎немалых ‎денег. ‎А ‎чтобы ‎воспрепятствовать‏ ‎возникновению‏ ‎желания‏ ‎забить ‎на‏ ‎датского ‎короля‏ ‎голландский ‎х…‏ ‎корабли‏ ‎датчан ‎начали‏ ‎регулярно ‎патрулировать ‎морской ‎путь, ‎проходящий‏ ‎мимо ‎Нордкапа,‏ ‎вплоть‏ ‎до ‎устья ‎Двины.

В‏ ‎результате ‎принятых‏ ‎Данией ‎мер ‎открытое ‎море‏ ‎стало‏ ‎представлять ‎угрозу‏ ‎для ‎тех‏ ‎голландских ‎кораблей, ‎чьи ‎владельцы ‎продолжали‏ ‎заниматься‏ ‎коммерческой ‎деятельностью,‏ ‎не ‎желая‏ ‎платить ‎в ‎датскую ‎казну ‎за‏ ‎приобретение‏ ‎пропуска.

Согласно‏ ‎голландским ‎источникам‏ ‎в ‎1582‏ ‎году ‎шкипер‏ ‎из‏ ‎Хорна ‎Клаас‏ ‎Янсз, ‎стараясь ‎избежать ‎нападения ‎датских‏ ‎кораблей, ‎увел‏ ‎свое‏ ‎судно ‎с ‎якорной‏ ‎стоянки ‎в‏ ‎Пудожемском ‎устье ‎в ‎более‏ ‎безопасное‏ ‎место ‎в‏ ‎глубине ‎Двинской‏ ‎губы ‎(на ‎удалении ‎35 ‎км‏ ‎от‏ ‎моря). ‎Место‏ ‎оказалось ‎удачным,‏ ‎вслед ‎за ‎кораблем ‎Янсза ‎здесь‏ ‎стали‏ ‎бросать‏ ‎якоря ‎другие‏ ‎голландские ‎суда.

Таким‏ ‎было ‎начало‏ ‎порта‏ ‎Архангел. ‎Через‏ ‎некоторое ‎время ‎(обычно ‎называют ‎1584‏ ‎или ‎1585‏ ‎гг.)‏ ‎на ‎том ‎месте‏ ‎в ‎устье‏ ‎Двины, ‎куда ‎шкипер ‎Янсз‏ ‎первым‏ ‎из ‎голландских‏ ‎мореплавателей ‎привел‏ ‎свой ‎корабль, ‎были ‎сооружены ‎пристань,‏ ‎склады‏ ‎и ‎для‏ ‎защиты ‎подступов‏ ‎к ‎гавани ‎крепость, ‎вооруженная ‎бронзовыми‏ ‎пушками.

Клаас‏ ‎Янсз‏ ‎имя ‎отца‏ ‎и ‎настоящее‏ ‎имя ‎Николаса‏ ‎Висхера,‏ ‎знаменитого ‎картографа‏ ‎и ‎гравера ‎из ‎Амстердама, ‎основавшего‏ ‎издательский ‎дом‏ ‎Пискатор.‏ ‎Говорится, ‎что ‎отец‏ ‎Висхера ‎был‏ ‎корабельным ‎плотником ‎(сейчас ‎существование‏ ‎такого‏ ‎человека ‎поставлено‏ ‎под ‎сомнение).

Соблазнительно‏ ‎предположить, ‎что ‎шкипер ‎Клаас ‎Янсз‏ ‎из‏ ‎Хорна, ‎обнаруживший‏ ‎место, ‎где‏ ‎позже ‎появится ‎Архангельск, ‎был ‎отцом‏ ‎Николаса‏ ‎Висхера,‏ ‎издавшего ‎так‏ ‎называемую ‎Библию‏ ‎Пискатора. ‎Хотя,‏ ‎следует‏ ‎признать, ‎такое‏ ‎предположение ‎вряд ‎ли ‎соответствует ‎истине.

Процитирую‏ ‎Википедию.

Наиболее ‎известное‏ ‎издание‏ ‎Висхера: ‎Библия ‎Пискатора‏ ‎(лат. ‎Theatrum‏ ‎Biblicum, ‎1650). ‎Пять ‎сотен‏ ‎резцовых‏ ‎гравюр ‎на‏ ‎меди ‎этого‏ ‎издания ‎были ‎изготовлены ‎по ‎рисункам‏ ‎фламандских‏ ‎и ‎голландских‏ ‎мастеров ‎предшествующего‏ ‎поколения. ‎

Это ‎издание ‎было ‎необычайно‏ ‎популярно‏ ‎именно‏ ‎из-за ‎своих‏ ‎иллюстраций, ‎которые‏ ‎служили ‎в‏ ‎качестве‏ ‎иконографических ‎источников‏ ‎для ‎многих ‎живописцев, ‎гравёров, ‎художников-декораторов,‏ ‎в ‎том‏ ‎числе‏ ‎и ‎русских ‎стенописцев‏ ‎Костромы, ‎Ярославля и‏ ‎Москвы. ‎В ‎Москву ‎«Библию‏ ‎Пискатора»‏ ‎привозили ‎голландские‏ ‎торговцы. ‎Уже‏ ‎в ‎1653 ‎году ‎она ‎была‏ ‎знакома‏ ‎русским ‎художникам.‏ ‎Сотни ‎образов,‏ ‎почерпнутых ‎изографами ‎из ‎Библии ‎Пискатора,‏ ‎украсили‏ ‎стены‏ ‎храмов ‎по‏ ‎всей ‎центральной‏ ‎России, ‎от‏ ‎Московского‏ ‎Кремля ‎до‏ ‎Троицкого ‎монастыря, ‎— ‎везде, ‎где‏ ‎работали ‎художники‏ ‎верхневолжского‏ ‎круга. 

Добавлю ‎к ‎этому.

В‏ ‎2019 ‎году‏ ‎в ‎Третьяковской ‎галерее ‎состоялась‏ ‎масштабная‏ ‎выставка ‎«Библия‏ ‎Пискатора ‎—‏ ‎настольная ‎книга ‎русских ‎иконописцев», ‎где‏ ‎были‏ ‎показаны ‎произведения‏ ‎иконописи и ‎прикладного‏ ‎искусства ‎(серебро, ‎резная ‎кость), ‎созданные‏ ‎с‏ ‎опорой‏ ‎на ‎гравюры‏ ‎этого ‎увража. (Акимов‏ ‎С. ‎С.‏ ‎Рецензия‏ ‎на ‎научный‏ ‎каталог ‎«Theatrum ‎Biblicum. ‎Библия ‎Пискатора‏ ‎1643 ‎года‏ ‎из‏ ‎собрания ‎Государственной ‎Третьяковской‏ ‎галереи»).

Кострома, ‎Ярославль,‏ ‎верхневолжский ‎круг, ‎русская ‎иконопись.‏ ‎Голландская‏ ‎Русь!

Пора ‎и‏ ‎нам ‎оставить‏ ‎северные ‎широты ‎и ‎отправиться ‎в‏ ‎путь‏ ‎по ‎Северной‏ ‎Двине ‎на‏ ‎Верхнюю ‎Волгу. ‎Прежде ‎осенив ‎себя‏ ‎крестным‏ ‎знамением‏ ‎пред ‎Святой‏ ‎Троицей.

Продолжение ‎следует