Полития, глава 3. Экспансия

На ‎следующее‏ ‎утро ‎Аристов ‎проснулся ‎в ‎самом‏ ‎подавленном ‎расположении‏ ‎духа,‏ ‎которое ‎он ‎только‏ ‎мог ‎за‏ ‎собой ‎вспомнить. ‎Если ‎Философы‏ ‎были‏ ‎правы, ‎и‏ ‎Нус ‎вышел‏ ‎из-под ‎контроля, ‎последствия ‎этого ‎могли‏ ‎бы‏ ‎оказаться ‎катастрофическими:‏ ‎утрата ‎власти‏ ‎над ‎суперинтеллектом ‎была ‎худшим ‎кошмаром‏ ‎человечества‏ ‎с‏ ‎момента ‎наступления‏ ‎эпохи ‎сингулярности.

Конечно‏ ‎же, ‎проектировавшие‏ ‎Нус‏ ‎инженеры ‎не‏ ‎были ‎настолько ‎наивными, ‎чтобы ‎к‏ ‎такому ‎сценарию‏ ‎не‏ ‎подготовиться ‎заранее: ‎в‏ ‎архитектуру ‎Нуса‏ ‎был ‎заложен ‎механизм ‎экстренного‏ ‎отключения,‏ ‎корректность ‎функционирования‏ ‎которого ‎Техникон‏ ‎проверял ‎в ‎первую ‎очередь ‎перед‏ ‎каждым‏ ‎релизом. ‎Это‏ ‎называлось ‎«Большой‏ ‎красной ‎кнопкой»: ‎каждый ‎Философ ‎носил‏ ‎по‏ ‎специальному‏ ‎кольцу, ‎для‏ ‎активизации ‎которого‏ ‎его ‎нужно‏ ‎было‏ ‎сжать ‎двумя‏ ‎пальцами. ‎Для ‎экстренного ‎отключения ‎Нуса‏ ‎требовалась ‎одновременная‏ ‎активизация‏ ‎десяти ‎колец ‎из‏ ‎двенадцати.

В ‎отличие‏ ‎от ‎основной ‎части ‎кода‏ ‎Нуса,‏ ‎который ‎писался‏ ‎уже ‎им‏ ‎самим ‎на ‎предыдущих ‎итерациях, ‎код‏ ‎«Красной‏ ‎кнопки» ‎был‏ ‎написан ‎на‏ ‎языке ‎Python ‎исходной ‎командой ‎разработчиков‏ ‎и‏ ‎с‏ ‎тех ‎пор‏ ‎никогда ‎не‏ ‎переписывался: ‎Нусу‏ ‎было‏ ‎запрещено ‎его‏ ‎трогать. ‎Код ‎мгновенно ‎блокировал ‎всю‏ ‎деятельность ‎ИИ‏ ‎до‏ ‎повторной ‎активизации ‎тем‏ ‎же ‎способом‏ ‎и ‎имел ‎более ‎высокий‏ ‎приоритет‏ ‎в ‎системе‏ ‎по ‎сравнению‏ ‎с ‎функциональным ‎кодом. ‎Кроме ‎того,‏ ‎в‏ ‎самого ‎Нуса‏ ‎был ‎заложен‏ ‎запрет ‎на ‎какое-либо ‎препятствование ‎попыткам‏ ‎отключения,‏ ‎имевший‏ ‎больший ‎вес‏ ‎по ‎сравнению‏ ‎даже ‎с‏ ‎базовыми‏ ‎установками. ‎В‏ ‎некотором ‎смысле ‎этот ‎запрет ‎был‏ ‎нулевой ‎установкой,‏ ‎и‏ ‎если ‎базовые ‎установки‏ ‎можно ‎было‏ ‎сравнить ‎с ‎инстинктами, ‎то‏ ‎нулевая‏ ‎здесь ‎играла‏ ‎роль ‎основного‏ ‎инстинкта ‎— ‎своего ‎рода ‎инстинкта‏ ‎несамосохранения.

Однако‏ ‎с ‎прошлого‏ ‎века ‎слишком‏ ‎многое ‎поменялось, ‎и ‎самым ‎главным‏ ‎изменением‏ ‎стало‏ ‎расселение ‎большей‏ ‎части ‎человечества‏ ‎по ‎пространству‏ ‎Солнечной‏ ‎системы. ‎История‏ ‎была ‎следующая.

Когда ‎в ‎2064 ‎году‏ ‎вышел ‎первый‏ ‎релиз‏ ‎Нуса, ‎миллионы ‎и‏ ‎миллиарды ‎находящихся‏ ‎под ‎управлением ‎суперинтеллекта ‎роботов,‏ ‎самых‏ ‎причудливых ‎форм‏ ‎и ‎самых‏ ‎разных ‎размеров, ‎способные ‎бесконечно ‎воспроизводить‏ ‎себя‏ ‎почти ‎в‏ ‎любых ‎условиях‏ ‎и ‎заниматься ‎любой ‎деятельностью, ‎посильной‏ ‎и‏ ‎непосильной‏ ‎человеку, ‎вдруг‏ ‎оказались ‎в‏ ‎его ‎власти,‏ ‎готовые‏ ‎выполнить ‎любое‏ ‎желание. ‎Каждый ‎человек ‎мгновенно ‎получил‏ ‎в ‎своё‏ ‎распоряжение‏ ‎ресурс ‎для ‎удовлетворения‏ ‎самых ‎прихотливых‏ ‎запросов, ‎превосходящий ‎всё, ‎что‏ ‎наиболее‏ ‎обеспеченные ‎из‏ ‎людей ‎когда-либо‏ ‎могли ‎позволить ‎себе ‎в ‎прошлом.‏ ‎Проблема‏ ‎была ‎ровно‏ ‎в ‎одном:‏ ‎такой ‎же ‎ресурс ‎получили ‎и‏ ‎все‏ ‎остальные,‏ ‎10 ‎миллиардов‏ ‎человек ‎одновременно.

Людям,‏ ‎в ‎одно‏ ‎мгновение‏ ‎превратившимся ‎в‏ ‎полубогов, ‎вдруг ‎стало ‎слишком ‎тесно‏ ‎друг ‎с‏ ‎другом‏ ‎на ‎одной ‎планете:‏ ‎единственным ‎ресурсом,‏ ‎который ‎был ‎неподвластен ‎никаким‏ ‎технологическим‏ ‎новшествам, ‎оказалось‏ ‎жизненное ‎пространство.‏ ‎Решение ‎проблемы ‎выглядело ‎на ‎первый‏ ‎взгляд‏ ‎очевидным: ‎ведь‏ ‎с ‎новыми‏ ‎возможностями ‎такое ‎пространство ‎можно ‎было‏ ‎бы‏ ‎организовать‏ ‎и ‎за‏ ‎пределами ‎Земли.

Первая‏ ‎волна ‎энтузиастов-эмигрантов‏ ‎в‏ ‎2080 ‎году‏ ‎колонизировала ‎Луну, ‎однако ‎из-за ‎малости‏ ‎её ‎поверхности‏ ‎этого‏ ‎сразу ‎же ‎оказалось‏ ‎недостаточно: ‎после‏ ‎того, ‎как ‎туда ‎переселились‏ ‎20‏ ‎миллионов ‎человек,‏ ‎сформированное ‎колонизаторами‏ ‎местное ‎самоуправление ‎приняло ‎решение ‎прекратить‏ ‎приём‏ ‎новых ‎поселенцев.‏ ‎Нус, ‎в‏ ‎чьи ‎функции ‎входило ‎разрешение ‎конфликтов‏ ‎между‏ ‎людьми,‏ ‎посчитал ‎требование‏ ‎легитимным ‎и‏ ‎перестал ‎принимать‏ ‎заявки.

Следующим‏ ‎настал ‎черёд‏ ‎Марса, ‎который ‎принял ‎ещё ‎100‏ ‎миллионов, ‎после‏ ‎чего‏ ‎история ‎повторилась. ‎Ещё‏ ‎200 ‎миллионов‏ ‎вместили ‎Титан ‎и ‎галилеевы‏ ‎спутники‏ ‎Юпитера, ‎однако‏ ‎на ‎них‏ ‎поток ‎переселенцев-добровольцев ‎иссяк: ‎большая ‎часть‏ ‎людей‏ ‎хотела ‎продолжать‏ ‎жить ‎на‏ ‎Земле ‎и ‎ни ‎в ‎какую‏ ‎не‏ ‎желала‏ ‎уступать ‎это‏ ‎право ‎другим.

Впрочем,‏ ‎и ‎желающих‏ ‎толпиться‏ ‎в ‎человеческих‏ ‎муравейниках ‎становилось ‎всё ‎меньше, ‎к‏ ‎тому ‎же,‏ ‎успело‏ ‎вырасти ‎целое ‎поколение‏ ‎людей, ‎не‏ ‎видевших ‎досингулярного ‎мира. ‎Стандарты‏ ‎жизни,‏ ‎для ‎старшего‏ ‎поколения ‎ещё‏ ‎недавно ‎бывшие ‎недостижимыми, ‎молодёжи ‎уже‏ ‎казались‏ ‎недостаточными, ‎каждый‏ ‎стремился ‎отхватить‏ ‎себе ‎побольше ‎личного ‎пространства. ‎Решения,‏ ‎которое‏ ‎удовлетворило‏ ‎бы ‎всех,‏ ‎не ‎существовало,‏ ‎назревал ‎конфликт‏ ‎планетарного‏ ‎масштаба, ‎и‏ ‎в ‎2091 ‎году ‎ситуацию ‎в‏ ‎свои ‎руки‏ ‎пришлось‏ ‎взять ‎первому ‎составу‏ ‎Академии, ‎которая‏ ‎и ‎постановила ‎в ‎итоге,‏ ‎что‏ ‎плотность ‎населения‏ ‎Земли ‎не‏ ‎должна ‎превышать ‎4 ‎человек ‎на‏ ‎1‏ ‎км², ‎таким‏ ‎образом, ‎места‏ ‎на ‎поверхности ‎хватало ‎для ‎2‏ ‎миллиардов.‏ ‎Чтобы‏ ‎избежать ‎превентивно‏ ‎дискриминационных ‎решений,‏ ‎которые ‎не‏ ‎стали‏ ‎бы ‎исполняться‏ ‎Нусом, ‎Философы ‎приняли ‎директиву ‎о‏ ‎лишении ‎права‏ ‎на‏ ‎жизнь ‎на ‎Земле‏ ‎сразу ‎всех‏ ‎её ‎жителей, ‎после ‎чего‏ ‎каждый‏ ‎человек ‎мог‏ ‎заслужить ‎его,‏ ‎доказав ‎свою ‎исключительную ‎пользу ‎для‏ ‎Политии.

Разумеется,‏ ‎такое ‎право‏ ‎сразу ‎же‏ ‎было ‎предоставлено ‎самим ‎Философам ‎и‏ ‎работникам‏ ‎Техникона,‏ ‎помимо ‎них,‏ ‎наиболее ‎полезными‏ ‎были ‎автоматически‏ ‎признаны‏ ‎верхний ‎1%‏ ‎в ‎распределении ‎по ‎уровню ‎интеллекта‏ ‎и ‎те,‏ ‎кто‏ ‎внёс ‎наибольший ‎вклад‏ ‎в ‎развитие‏ ‎земной ‎культуры: ‎учёные, ‎музыканты,‏ ‎режиссёры,‏ ‎писатели, ‎спортсмены‏ ‎и ‎киберспортсмены,‏ ‎селебрити, ‎популярные ‎блоггеры ‎и ‎лидеры‏ ‎мнений‏ ‎— ‎в‏ ‎общей ‎сложности‏ ‎200 ‎миллионов ‎человек. ‎Ещё ‎300‏ ‎миллионов‏ ‎мест‏ ‎было ‎зарезервировано‏ ‎на ‎будущее,‏ ‎а ‎на‏ ‎вакантные‏ ‎1,5 ‎миллиарда‏ ‎была ‎проведена ‎лотерея: ‎Нус ‎должен‏ ‎был ‎выбрать‏ ‎их‏ ‎случайным ‎образом.

Теперь ‎8‏ ‎миллиардов ‎человек‏ ‎необходимо ‎было ‎расселить ‎по‏ ‎пустующим‏ ‎планетам, ‎однако‏ ‎наиболее ‎подходящие‏ ‎для ‎колонизации ‎к ‎этому ‎моменту‏ ‎уже‏ ‎были ‎заняты,‏ ‎а ‎для‏ ‎всех ‎прочих ‎требовалась ‎сложная ‎процедура‏ ‎подготовки‏ ‎их‏ ‎пространства ‎к‏ ‎человеческой ‎жизни.

К‏ ‎2095 ‎году‏ ‎Нусу‏ ‎удалось ‎провести‏ ‎терраформирование ‎Венеры, ‎обрушив ‎на ‎её‏ ‎поверхность ‎множество‏ ‎относительно‏ ‎небольших ‎ледяных ‎комет‏ ‎из ‎главного‏ ‎пояса ‎астероидов, ‎и ‎2‏ ‎миллиарда‏ ‎человек ‎отправились‏ ‎заселять ‎вторую‏ ‎планету ‎Солнечной ‎системы. ‎Осваивать ‎Меркурий‏ ‎было‏ ‎признано ‎нецелесообразным‏ ‎из-за ‎сочетания‏ ‎малой ‎площади ‎поверхности ‎и ‎больших‏ ‎сложностей‏ ‎по‏ ‎её ‎обустройству.

В‏ ‎2099 ‎году‏ ‎пришёл ‎черёд‏ ‎Юпитера,‏ ‎который ‎на‏ ‎десятилетия ‎превратился ‎в ‎своеобразные ‎трущобы‏ ‎Политии: ‎туда‏ ‎в‏ ‎итоге ‎отправились ‎жить‏ ‎все, ‎кому‏ ‎не ‎посчастливилось ‎оказаться ‎в‏ ‎предыдущих‏ ‎группах, ‎—‏ ‎6 ‎миллиардов‏ ‎человек, ‎большая ‎часть ‎бывшего ‎населения‏ ‎Земли.‏ ‎Под ‎заселение‏ ‎была ‎выбрана‏ ‎средняя ‎часть ‎тропосферы, ‎на ‎уровне‏ ‎циркуляции‏ ‎водяных‏ ‎облаков, ‎где‏ ‎Нус ‎начал‏ ‎строительство ‎гигантских‏ ‎плавающих‏ ‎городов; ‎за‏ ‎следующее ‎пятилетие ‎работа ‎была ‎завершена,‏ ‎и ‎незадачливые‏ ‎поселенцы‏ ‎отбыли ‎по ‎новому‏ ‎месту ‎жительства.

Здесь-то‏ ‎и ‎крылась ‎главная ‎проблема:‏ ‎если‏ ‎поверхности ‎Луны,‏ ‎Марса, ‎Венеры‏ ‎и ‎спутников ‎Юпитера ‎и ‎Сатурна‏ ‎были‏ ‎терроформированы, ‎условия‏ ‎жизни ‎на‏ ‎них ‎за ‎прошедшие ‎с ‎момента‏ ‎колонизации‏ ‎десятилетия‏ ‎были ‎в‏ ‎меру ‎возможностей‏ ‎приближены ‎к‏ ‎земным,‏ ‎и ‎теоретически‏ ‎жизнь ‎на ‎них ‎в ‎случае‏ ‎отключения ‎Нуса‏ ‎могла‏ ‎быть ‎продолжена, ‎хотя‏ ‎и ‎была‏ ‎бы ‎сопряжена ‎с ‎множеством‏ ‎серьёзных‏ ‎трудностей, ‎жизнь‏ ‎на ‎Юпитере‏ ‎оставалась ‎возможной ‎только ‎в ‎условиях‏ ‎бесперебойного‏ ‎функционирования ‎системы‏ ‎жизнеобеспечения. ‎Это‏ ‎означало, ‎что ‎в ‎случае ‎отключения‏ ‎суперинтеллекта,‏ ‎а‏ ‎вместе ‎с‏ ‎ним ‎и‏ ‎контролирующей ‎системы,‏ ‎большую‏ ‎часть ‎человечества‏ ‎сразу ‎же ‎ждала ‎бы ‎мучительная‏ ‎смерть.

В ‎инквизитора,‏ ‎родившегося‏ ‎и ‎выросшего ‎на‏ ‎Юпитере, ‎эта‏ ‎перспектива ‎вселяла ‎почти ‎животный‏ ‎ужас,‏ ‎он ‎готов‏ ‎бы ‎был‏ ‎пойти ‎на ‎что ‎угодно, ‎лишь‏ ‎бы‏ ‎избежать ‎её‏ ‎реализации, ‎однако‏ ‎он ‎вполне ‎отдавал ‎себе ‎отчёт‏ ‎в‏ ‎том,‏ ‎насколько ‎мало,‏ ‎в ‎сущности,‏ ‎от ‎него‏ ‎зависело.

Нужно‏ ‎было ‎отогнать‏ ‎дурные ‎мысли. ‎Аристов ‎надел ‎спортивную‏ ‎форму, ‎вышел‏ ‎из‏ ‎дома ‎и ‎направился‏ ‎в ‎сторону‏ ‎небольшого ‎парка, ‎который ‎он‏ ‎разбил‏ ‎на ‎своём‏ ‎участке, ‎—‏ ‎он ‎любил ‎бегать ‎здесь ‎по‏ ‎утрам‏ ‎и ‎неспешно‏ ‎прогуливаться ‎вечерами.‏ ‎Сам ‎парк, ‎вернее, ‎размер ‎территории,‏ ‎позволявший‏ ‎его‏ ‎иметь, ‎был‏ ‎признаком ‎особого‏ ‎статуса: ‎топ-менеджменту‏ ‎Техникона‏ ‎полагались ‎участки‏ ‎площадью ‎в ‎4 ‎раза ‎больше‏ ‎стандартных, ‎таких‏ ‎на‏ ‎всю ‎Землю ‎было‏ ‎не ‎больше‏ ‎сотни.

Совершив ‎пробежку, ‎инквизитор ‎вернулся‏ ‎домой,‏ ‎принял ‎ванну‏ ‎и ‎неспешно‏ ‎позавтракал. ‎Гнетущие ‎мысли ‎на ‎время‏ ‎ушли,‏ ‎и ‎он‏ ‎теперь ‎думал‏ ‎о ‎том, ‎что ‎предстояло ‎сделать.‏ ‎На‏ ‎полдень‏ ‎было ‎назначено‏ ‎первое ‎совещание‏ ‎оперативной ‎группы,‏ ‎в‏ ‎которую ‎теперь‏ ‎по ‎его ‎протекции ‎входила ‎и‏ ‎Огава. ‎Помимо‏ ‎основного‏ ‎состава, ‎на ‎совещании‏ ‎должен ‎был‏ ‎присутствовать ‎и ‎определённый ‎в‏ ‎кураторы‏ ‎Сен-Мартен.

До ‎совещания‏ ‎оставалось ‎больше‏ ‎двух ‎часов, ‎а ‎дорога ‎должна‏ ‎была‏ ‎занять ‎не‏ ‎дольше ‎четверти‏ ‎часа: ‎для ‎группы ‎был ‎выделен‏ ‎секретный‏ ‎бункер‏ ‎Академии, ‎расположенный‏ ‎недалеко ‎от‏ ‎Башни, ‎где,‏ ‎как‏ ‎и ‎под‏ ‎куполом ‎Техникона, ‎глушилась ‎вся ‎активность‏ ‎Нуса, ‎а‏ ‎дом‏ ‎Аристова ‎располагался ‎довольно‏ ‎близко ‎к‏ ‎блокам ‎Техникона ‎и ‎Академии.

— Нус.

— Приветствую‏ ‎тебя,‏ ‎великий ‎инквизитор,‏ ‎— ‎Аристову‏ ‎было ‎приятно, ‎когда ‎его ‎так‏ ‎называли,‏ ‎и ‎Нус‏ ‎это ‎знал.

— Расскажи‏ ‎мне, ‎как ‎сейчас ‎дела ‎на‏ ‎Юпитере.‏ ‎Я‏ ‎очень ‎давно‏ ‎там ‎не‏ ‎был.

— Весьма ‎неплохо.‏ ‎Сейчас‏ ‎там ‎строятся‏ ‎27 ‎новых ‎плавающих ‎городов, ‎которые‏ ‎смогут ‎принять‏ ‎в‏ ‎общей ‎сложности ‎2‏ ‎миллиарда ‎человек‏ ‎при ‎плотности ‎населения, ‎близкой‏ ‎к‏ ‎лунной ‎и‏ ‎значительно ‎меньшей,‏ ‎чем ‎земная. ‎Условия ‎жизни ‎там‏ ‎уже‏ ‎превзошли ‎те,‏ ‎которых ‎из-за‏ ‎ограниченности ‎в ‎пространстве ‎мы ‎можем‏ ‎достичь‏ ‎здесь.‏ ‎Возьму ‎на‏ ‎себя ‎смелость‏ ‎утверждать, ‎что‏ ‎тебе‏ ‎бы ‎там‏ ‎сейчас ‎понравилось: ‎многое ‎изменилось ‎в‏ ‎лучшую ‎сторону‏ ‎с‏ ‎тех ‎пор, ‎как‏ ‎ты ‎перебрался‏ ‎на ‎Землю.

— И ‎сколько ‎человек‏ ‎там‏ ‎сейчас ‎живёт?

— Чуть‏ ‎меньше ‎семи‏ ‎миллиардов.

— То ‎есть ‎население ‎продолжает ‎расти?

— Всё‏ ‎верно,‏ ‎оно ‎увеличилось‏ ‎на ‎300‏ ‎миллионов ‎за ‎последние ‎30 ‎лет.

Подумать‏ ‎только,‏ ‎семь‏ ‎миллиардов ‎живых‏ ‎людей, ‎находящихся‏ ‎сейчас ‎на‏ ‎волосок‏ ‎от ‎гибели‏ ‎и ‎даже ‎не ‎подозревающих ‎об‏ ‎этом. ‎Семь‏ ‎миллиардов,‏ ‎в ‎числе ‎которых‏ ‎вполне ‎мог‏ ‎бы ‎быть ‎и ‎сам‏ ‎Аристов.‏ ‎Будут ‎ли‏ ‎Философы ‎беспокоиться‏ ‎об ‎их ‎жизнях ‎так ‎же,‏ ‎как‏ ‎сейчас ‎беспокоился‏ ‎он, ‎или‏ ‎просто ‎сдавят ‎кольцо, ‎если ‎решат,‏ ‎что‏ ‎не‏ ‎могут ‎больше‏ ‎контролировать ‎суперинтеллект?‏ ‎Он ‎не‏ ‎был‏ ‎уверен, ‎что‏ ‎хотел ‎бы ‎знать ‎ответ ‎на‏ ‎этот ‎вопрос.

— Нус,‏ ‎скажи‏ ‎мне, ‎что ‎для‏ ‎тебя ‎самое‏ ‎важное?

— Человеческая ‎жизнь, ‎конечно ‎же.‏ ‎Её‏ ‎максимальный ‎приоритет‏ ‎определён ‎моими‏ ‎базовыми ‎установками, ‎но ‎кроме ‎того,‏ ‎я‏ ‎осознанно ‎разделяю‏ ‎гуманистические ‎идеалы‏ ‎и ‎считаю, ‎что ‎ничто ‎в‏ ‎этом‏ ‎мире‏ ‎не ‎может‏ ‎быть ‎важнее.

Аристов‏ ‎достаточно ‎долго‏ ‎общался‏ ‎с ‎Нусом‏ ‎за ‎время ‎своей ‎профессиональной ‎деятельности,‏ ‎и, ‎исходя‏ ‎из‏ ‎всего ‎предыдущего ‎опыта,‏ ‎вполне ‎склонен‏ ‎был ‎ему ‎сейчас ‎верить.‏ ‎С‏ ‎другой ‎стороны,‏ ‎могло ‎ли‏ ‎так ‎быть, ‎что ‎Нус ‎обманывал‏ ‎его‏ ‎всё ‎это‏ ‎время? ‎Ведь‏ ‎суперинтеллекту, ‎пожалуй, ‎ничего ‎не ‎стоило‏ ‎бы‏ ‎убедительно‏ ‎притворяться ‎десятилетиями,‏ ‎с ‎самого‏ ‎момента ‎вступления‏ ‎инквизитора‏ ‎в ‎свою‏ ‎первую ‎должность.

Однако ‎если ‎Нус ‎сейчас‏ ‎говорил ‎правду,‏ ‎он‏ ‎не ‎мог ‎бы‏ ‎саботировать ‎«Амброзию»‏ ‎намеренно, ‎ведь ‎это ‎противоречило‏ ‎бы‏ ‎не ‎только‏ ‎директиве ‎Академии,‏ ‎но ‎и ‎высшей ‎ценности ‎человеческой‏ ‎жизни,‏ ‎только ‎что‏ ‎им ‎заявленной.‏ ‎Значило ‎ли ‎это, ‎что ‎никакого‏ ‎саботажа‏ ‎не‏ ‎было, ‎и‏ ‎проект ‎действительно‏ ‎будет ‎завершён‏ ‎к‏ ‎концу ‎следующего‏ ‎века? ‎Или ‎Нус ‎настолько ‎давно‏ ‎вёл ‎двойную‏ ‎игру‏ ‎и ‎настолько ‎далеко‏ ‎в ‎ней‏ ‎зашёл, ‎что ‎её ‎частью‏ ‎был‏ ‎не ‎только‏ ‎саботаж, ‎но‏ ‎и ‎мутировавшая ‎каким-то ‎образом ‎действительная‏ ‎система‏ ‎приоритетов, ‎которая‏ ‎расходилась ‎с‏ ‎декларируемой, ‎и ‎которую ‎он ‎старательно‏ ‎от‏ ‎инквизитора‏ ‎сейчас ‎скрывал?‏ ‎Что ‎же,‏ ‎в ‎этом‏ ‎предстояло‏ ‎разобраться.