Что такое больной и неумеренный консерватизм?

После ‎того‏ ‎как ‎в ‎валдайской ‎речи ‎Путина‏ ‎прозвучало ‎словосочетание‏ ‎«здоровый‏ ‎консерватизм» ‎наши ‎политологи,‏ ‎«философы» ‎и‏ ‎прочие ‎гадатели ‎на ‎Путине‏ ‎провозгласили‏ ‎неделю ‎идеологий‏ ‎– ‎от‏ ‎чего ‎их ‎поголовье ‎увеличилось ‎вдвое.‏ ‎

Информационное‏ ‎пространство ‎огласилось‏ ‎криком, ‎что‏ ‎теперь-то ‎у ‎нас ‎наконец, ‎есть‏ ‎государственная‏ ‎идеология,‏ ‎и ‎подарил‏ ‎ее ‎–‏ ‎эту ‎идеологию‏ ‎нам‏ ‎наш ‎президент.‏ ‎Что ‎это ‎намного ‎лучше ‎и‏ ‎конкретнее ‎чем‏ ‎предыдущий‏ ‎вариант, ‎когда ‎президент‏ ‎говорил, ‎что‏ ‎наша ‎идеология ‎– ‎патриотизм.‏ ‎Все‏ ‎же ‎патриотизм‏ ‎– ‎это‏ ‎было ‎как-то ‎неточно. ‎А ‎теперь‏ ‎все‏ ‎наивного ‎точнее.‏ ‎

Я ‎понимаю‏ ‎почему ‎люди ‎так ‎обрадовались. ‎И‏ ‎именно‏ ‎поэтому‏ ‎я ‎сейчас‏ ‎начну ‎огорчать.‏ ‎

Вообще-то ‎нет.‏ ‎Путин‏ ‎как ‎раз‏ ‎не ‎имел ‎никакого ‎желания ‎давать‏ ‎кому-то ‎идеологию.‏ ‎«Здравый‏ ‎консерватизм» ‎нужен ‎нам,‏ ‎как ‎он‏ ‎и ‎сказал, ‎только ‎в‏ ‎конкретных‏ ‎условиях. ‎А‏ ‎именно ‎в‏ ‎«эпоху ‎перемен». ‎

Поэтому ‎то, ‎что‏ ‎Путин‏ ‎назвал ‎«здравым‏ ‎консерватизмом» ‎-‏ ‎это ‎не ‎идеология, ‎а ‎лишь‏ ‎метод‏ ‎ее‏ ‎реализации ‎в‏ ‎конкретных ‎условиях.‏ ‎

Путин ‎как‏ ‎раз‏ ‎только ‎что‏ ‎продемонстрировал ‎то, ‎что ‎я ‎талдычил‏ ‎последние ‎десять‏ ‎лет,‏ ‎кога ‎вставал ‎вопрос‏ ‎о ‎государственной‏ ‎идеологии. ‎Государственная ‎идеология ‎–‏ ‎не‏ ‎нужна. ‎Достаточно‏ ‎чтобы ‎идеология‏ ‎была ‎у ‎правящей ‎команды. ‎

Собственно,‏ ‎само‏ ‎отсутствии ‎государственной‏ ‎идеологии ‎и‏ ‎есть ‎первое ‎же ‎условие ‎для‏ ‎того,‏ ‎чтобы‏ ‎была ‎собственная‏ ‎идеология ‎у‏ ‎правящей ‎команды.‏  ‎

На‏ ‎этом ‎хорошие‏ ‎новости ‎закончились ‎и ‎начались ‎плохие.‏ ‎

Потому ‎что‏ ‎если‏ ‎вы ‎посмотрите ‎на‏ ‎США, ‎то‏ ‎увидите, ‎что ‎для ‎того,‏ ‎чтобы‏ ‎идеология ‎стала‏ ‎кистенем ‎и‏ ‎прокрустовым ‎ложем ‎– ‎ей ‎вовсе‏ ‎не‏ ‎нужно ‎быть‏ ‎государственной. ‎Ей‏ ‎достаточно ‎быть ‎нетерпимой ‎и ‎господствующей.‏ ‎Этого‏ ‎достаточно‏ ‎для ‎того,‏ ‎чтобы ‎превратить‏ ‎всю ‎политическую‏ ‎жизнь‏ ‎страны ‎в‏ ‎соревнованиях ‎по ‎созданию ‎наиболее ‎радикальных‏ ‎изводов ‎этой‏ ‎идеологии.‏ ‎

Идеология ‎равенства, ‎став‏ ‎однажды ‎спортивным‏ ‎снарядом ‎в ‎соревнованиях ‎борцов‏ ‎за‏ ‎равенство, ‎очень‏ ‎скоро ‎из‏ ‎олимпийского ‎поля ‎перемирия ‎превратилась ‎сначала‏ ‎в‏ ‎клетку ‎ММА,‏ ‎а ‎затем‏ ‎и ‎в ‎лобное ‎место. ‎

Идеология‏ ‎консерватизма‏ ‎–‏ ‎имеет ‎точно‏ ‎такой ‎же‏ ‎потенциал ‎превращения‏ ‎в‏ ‎пространство, ‎в‏ ‎котором ‎Милонов ‎будет ‎казнить ‎Джигурду,‏ ‎Мизулина ‎–‏ ‎Пушкину‏ ‎и ‎так ‎далее.‏ ‎Ну, ‎а‏ ‎затем ‎– ‎матч ‎чемпионов‏ ‎между‏ ‎Мизулиной ‎и‏ ‎Милоновым. ‎

Победитель‏ ‎– ‎будет ‎рассказывать ‎всему ‎обществу,‏ ‎что‏ ‎такое ‎здравый/умеренный‏ ‎консерватизм. ‎

От‏ ‎этого ‎нас ‎защищает ‎только ‎одно‏ ‎–‏ ‎Россия‏ ‎– ‎это‏ ‎государство, ‎которое‏ ‎настроено ‎как‏ ‎можно‏ ‎больше ‎производить,‏ ‎а ‎уже ‎потом ‎– ‎делить.‏ ‎В ‎отличие‏ ‎от‏ ‎кризисных ‎государств ‎Запада,‏ ‎где ‎дележ‏ ‎- ‎это ‎превалирующая ‎экономическая‏ ‎функция.‏ ‎

Что ‎же‏ ‎такое ‎в‏ ‎итоге ‎– ‎этот ‎ваш ‎здравый/умеренный‏ ‎консерватизм?‏ ‎

То, ‎что‏ ‎имел ‎в‏ ‎виду ‎Путин ‎– ‎это ‎держаться‏ ‎не‏ ‎за‏ ‎прошлое, ‎а‏ ‎за ‎вечное.‏ ‎То ‎есть‏ ‎за‏ ‎то, ‎что‏ ‎не ‎меняется ‎из ‎эпохи ‎в‏ ‎эпоху, ‎из‏ ‎формации‏ ‎в ‎формацию. ‎За‏ ‎любовь ‎к‏ ‎согражданам, ‎к ‎детям, ‎к‏ ‎Родине.‏ ‎За ‎взаимную‏ ‎ответственность ‎мужчины‏ ‎и ‎женщины. ‎За ‎такую ‎же‏ ‎ответственность‏ ‎родителей ‎и‏ ‎детей. ‎

Что‏ ‎же ‎получится ‎на ‎практике ‎–‏ ‎нам‏ ‎еще‏ ‎предстоит ‎увидеть.‏ ‎

А ‎поскольку‏ ‎я ‎теперь‏ ‎–‏ ‎официальный ‎помощник‏ ‎депутата ‎ГД ‎Вассермана ‎– ‎то‏ ‎мне ‎еще‏ ‎и‏ ‎поучаствовать ‎по ‎мере‏ ‎сил.  ‎

Собственно‏ ‎именно ‎в ‎процессе ‎политической‏ ‎драки‏ ‎выяснится ‎-‏ ‎что ‎же‏ ‎такое ‎- ‎больной ‎и ‎неумеренный‏ ‎консерватизм.‏ ‎