Осень – это испытание пустотой

Осень ‎–‏ ‎это ‎испытание ‎пустотой. ‎Только ‎что‏ ‎ты ‎суетился,‏ ‎покупал‏ ‎билеты ‎на ‎море,‏ ‎что-то ‎снимал,‏ ‎потел, ‎бегал, ‎носил ‎чемодан,‏ ‎ехал‏ ‎на ‎вокзал‏ ‎и ‎с‏ ‎вокзала, ‎потом ‎искал ‎школьную ‎форму,‏ ‎тетрадки,‏ ‎учебники, ‎нервничал‏ ‎на ‎родительском‏ ‎собрании, ‎выбирал ‎кружки ‎и ‎секции,‏ ‎а‏ ‎потом‏ ‎– ‎бах!

И‏ ‎пустота. ‎И‏ ‎в ‎этой‏ ‎пустоте‏ ‎сначала ‎потянуло‏ ‎холодом, ‎потом ‎начались ‎мелкие ‎дожди,‏ ‎и ‎стало‏ ‎темнеть.‏ ‎И ‎не ‎было‏ ‎в ‎этой‏ ‎пустоте ‎ничего ‎кроме ‎темноты,‏ ‎холода‏ ‎и ‎дождя.‏ ‎В ‎груди‏ ‎что-то ‎начало ‎тоскливо ‎скулить, ‎сосать‏ ‎и‏ ‎требовать ‎если‏ ‎не ‎тепла‏ ‎и ‎солнца, ‎то ‎хотя ‎бы‏ ‎суррогатов.

Но‏ ‎и‏ ‎суррогаты ‎не‏ ‎спасали. ‎Только‏ ‎коты ‎время‏ ‎от‏ ‎времени ‎дарили‏ ‎облегчение, ‎отогревая ‎то ‎руки, ‎то‏ ‎колени, ‎то‏ ‎грудь.‏ ‎Пустота ‎все ‎росла‏ ‎вместе ‎с‏ ‎холодом ‎и ‎тьмой, ‎зевала‏ ‎в‏ ‎окно, ‎сочилась‏ ‎под ‎дверь.‏ ‎Крошечное ‎пятнышко ‎тепла ‎и ‎света‏ ‎сузилось‏ ‎до ‎размеров‏ ‎кровати ‎освещенной‏ ‎лампой. ‎Но ‎даже ‎там ‎не‏ ‎было‏ ‎убежища‏ ‎от ‎ужасной‏ ‎тоски, ‎вызванной‏ ‎отсутствием ‎суеты,‏ ‎в‏ ‎которой ‎ты‏ ‎привык ‎прятаться ‎от ‎самого ‎себя.

Осень‏ ‎– ‎это‏ ‎возвращение‏ ‎домой. ‎В ‎то‏ ‎место, ‎которое‏ ‎ты ‎покинул, ‎чтобы ‎сбежать‏ ‎от‏ ‎себя ‎в‏ ‎суету ‎ежедневных‏ ‎забот ‎и ‎развлечений. ‎То ‎место,‏ ‎которое‏ ‎по ‎праву‏ ‎и ‎по‏ ‎обязанностям ‎твое. ‎То ‎место, ‎где‏ ‎ты‏ ‎должен‏ ‎быть, ‎но‏ ‎так ‎долго‏ ‎не ‎был.‏ ‎И‏ ‎именно ‎в‏ ‎этом ‎месте ‎ты ‎видишь ‎так‏ ‎ясно ‎всего‏ ‎себя‏ ‎не ‎только ‎в‏ ‎пространстве, ‎но‏ ‎и ‎во ‎времени ‎–‏ ‎откуда‏ ‎ты ‎пришел‏ ‎и ‎как‏ ‎и ‎где ‎оказался.

И ‎ты ‎превращаешься‏ ‎в‏ ‎Уробороса, ‎пытающегося‏ ‎поглотить ‎свою‏ ‎собственную ‎память ‎о ‎себе ‎прошлом.

Эта‏ ‎аудиенция‏ ‎с‏ ‎самим ‎собой‏ ‎на ‎фоне‏ ‎промозглого ‎мокрого‏ ‎ветра,‏ ‎режущего ‎лицо,‏ ‎как ‎бритва, ‎темноты ‎и ‎пустоты‏ ‎– ‎невыносима.

И‏ ‎кажется,‏ ‎что ‎ты ‎проваливаешься‏ ‎в ‎эту‏ ‎тьму, ‎пустоту, ‎в ‎дождь‏ ‎и‏ ‎ветер ‎и‏ ‎будешь ‎падать‏ ‎в ‎них ‎вечно.

Но ‎однажды ‎утром‏ ‎ты‏ ‎просыпаешься, ‎и‏ ‎мир ‎больше‏ ‎не ‎пуст. ‎Он ‎невероятно ‎полон.

Мир‏ ‎полон‏ ‎воздухом‏ ‎и ‎солнцем,‏ ‎которое ‎отражается‏ ‎от ‎золотых‏ ‎и‏ ‎красных ‎листьев‏ ‎на ‎кронах ‎деревьев ‎и ‎на‏ ‎земле. ‎Мир‏ ‎сияет,‏ ‎как ‎икона. ‎Он‏ ‎снисходителен ‎и‏ ‎жарок, ‎как ‎огромный ‎рыжий‏ ‎кот.‏ ‎Он ‎торжественен,‏ ‎как ‎дворец.

И‏ ‎ты ‎уходишь ‎в ‎этот ‎дворец‏ ‎к‏ ‎этой ‎иконе.‏ ‎И ‎огромный‏ ‎кот ‎провожает ‎тебя ‎из ‎зала‏ ‎в‏ ‎зал,‏ ‎рассказывая ‎странные‏ ‎волшебные ‎смутно‏ ‎знакомые ‎сказки‏ ‎о‏ ‎каком-то ‎мальчике,‏ ‎который ‎потом ‎вроде ‎бы ‎стал‏ ‎молодым ‎человеком,‏ ‎совершил‏ ‎много ‎ошибок…

И ‎в‏ ‎тот ‎момент‏ ‎когда ‎ты ‎наконец, ‎начинаешь‏ ‎вспоминать,‏ ‎что ‎это‏ ‎за ‎мальчик‏ ‎- ‎вдали, ‎в ‎сиянии ‎золота‏ ‎и‏ ‎меди, ‎в‏ ‎вихре ‎кленовых‏ ‎листьев, ‎под ‎синим ‎прозрачным ‎до‏ ‎звона‏ ‎потолком‏ ‎ты ‎видишь‏ ‎покрытый ‎белой‏ ‎накрахмаленной ‎скатертью‏ ‎стол,‏ ‎на ‎котором‏ ‎разложены ‎вино ‎и ‎хлеб, ‎и‏ ‎за ‎которым‏ ‎сидят‏ ‎герои ‎всех ‎рассказанных‏ ‎котом ‎сказок‏ ‎о ‎мальчике, ‎который ‎совершил‏ ‎много‏ ‎ошибок. ‎Они‏ ‎все ‎здесь.‏ ‎Даже ‎те, ‎кто ‎никак ‎не‏ ‎мог‏ ‎прийти ‎по‏ ‎окончательным ‎причинам.‏ ‎Просто ‎сегодня ‎– ‎особый ‎день,‏ ‎и‏ ‎их‏ ‎любовь ‎оказалось‏ ‎невозможно ‎удержать‏ ‎даже ‎той,‏ ‎за‏ ‎кем, ‎принято‏ ‎считать, ‎остается ‎последнее ‎слово.

И ‎ничего‏ ‎не ‎нужно‏ ‎говорить.‏ ‎Не ‎нужно ‎ничего‏ ‎объяснять ‎и‏ ‎просить.

Просто ‎потому ‎что ‎все‏ ‎пришли‏ ‎именно ‎потому,‏ ‎что ‎пришли‏ ‎бы, ‎не ‎смотря ‎ни ‎на‏ ‎что.

А‏ ‎еще ‎потому,‏ ‎что ‎все‏ ‎и ‎так ‎все ‎знают.

И ‎начинается‏ ‎праздник,‏ ‎и‏ ‎танцы, ‎и‏ ‎песни, ‎которые‏ ‎бессмысленно ‎описывать‏ ‎потому,‏ ‎что ‎они‏ ‎настолько ‎заполнены ‎светом, ‎что ‎их‏ ‎невозможно ‎увидеть,‏ ‎так‏ ‎же ‎как ‎рассмотреть‏ ‎пересвеченный ‎кадр.‏ ‎Они ‎заполнены ‎счастьем, ‎и‏ ‎поэтому‏ ‎ничего ‎невозможно‏ ‎запомнить, ‎кроме‏ ‎самого ‎счастья.

И ‎когда ‎ты ‎выбьешься‏ ‎из‏ ‎сил ‎и‏ ‎с ‎улыбкой‏ ‎упадешь ‎на ‎гору ‎листвы, ‎огромный‏ ‎рыжий‏ ‎кот‏ ‎возьмёт ‎тебя‏ ‎на ‎лапы‏ ‎и, ‎тихо‏ ‎ступая,‏ ‎донесет ‎до‏ ‎двери.

Жена ‎никогда ‎не ‎спрашивает, ‎где‏ ‎ты ‎был.‏ ‎Она‏ ‎знает ‎это ‎потому,‏ ‎что ‎в‏ ‎твоих ‎глазах ‎еще ‎сверкают‏ ‎красные‏ ‎и ‎золотые‏ ‎листья, ‎голубой‏ ‎свет ‎и ‎мохнатый ‎силуэт ‎вальсирующего‏ ‎кота.