Здоровая конкуренция и как её правильно готовить
Мало какой рецепт успеха рекомендуется так часто и практикуется столь редко самими советчиками, как отважный прыжок в гущу борьбы. «Конкуренции боятся», — объяснит причину слабого развития какой угодно отрасли уважающий себя эксперт. Он может даже верить в этот постулат в силу его общепризнанности и титанической убедительности. И мысль о том, как бы пообщаться с бывшим сослуживцем, чтобы устроить своего балбеса, или на кого надо выйти, чтобы попасть самому в высокий кабинет на приём, никак не будет задевать в экспертной голове монумент Конкуренции — благотворной и питательной, — а омоет его, как поток горной реки омывает скалу.
Все мы бываем такими экспертами, особенно когда рассуждаем о темах, в которых даже, обладая достаточной информацией, нам не предстоит действовать и, о ужас, принимать решений. «Да бросьте его в реку: жить захочет — поплывёт». Жалости тем, кто не выплывет, тут не полагается, потому что рассуждение носит чисто абстрактный характер и оканчивается на образе расправляющего плечи атланта. Однако практичный бытовой рассудок понуждает нас в скучной реальности избегать жёсткой потной схватки с лучшими, поелику это возможно. Да, момент вызова бывает у каждого, но всё же люди, то и дело бьющие (по выражению Честертона) вверх, — редкость и, скорее, типаж и склад характера.
И нет сферы, где бы пользу высокой конкуренции превозносили выше, чем в спортивной журналистике. Люди, давно окопавшиеся в комментаторских кабинах, любят объяснять недостачу класса спортсменов и уровня зрелищности соревнований её отсутствием. Оставив тему самой спортивной журналистики пока в стороне, возьмём, тем не менее, примеры из разных видов спорта — в силу очевидности результатов.
Бокс — один из самых ярких примеров того, насколько трудно правильно наращивать уровень противников, так, чтобы не сломать бойца, а, напротив, закалить его, постепенно развивая и доводя до высокого уровня. Кажется, что из больших промоутеров только Бобу Аруму удавалось раз за разом выстраивать успешные карьеры, выводя своих подопечных на главные бои их жизни в лучшей форме. Главный трюк прост: соперник должен иметь репутацию большую, чем его реальный уровень на данный момент, и быть удобным стилистически. Звучит слишком просто и поэтому похоже на правду.
В большинстве же случаев бойцы выходят против сильного соперника либо не готовыми к уровню сопротивления (сидя на мешковой диете), либо не на лучшем этапе карьеры. Пик же высококонкурентной борьбы — противостояния соперников примерно равной силы в лучшие годы — обычно приводит к взаимному уничтожению. Али — Фрейзер, Баррера — Моралес, Васкес — Маркес — великие трилогии, по окончании которых оппоненты уже не могли выступать на прежнем уровне. Неприятная правда о по-настоящему жёсткой конкуренции — это очень увлекательно со стороны, но невероятно изматывающе для участников.
В более миролюбивом виде спорта спад может быть и не столь крутым, но у такой конкуренции будут другие последствия: эпоха титанов выжигает всё вокруг, не давая взойти ещё только прорастающим семенам. Джокович с Надалем не давали друг другу покоя на протяжении нескольких выдающихся матчей (хотя большая часть их противостояния прошла под знаком превосходства одного из оппонентов, так что чистой борьбы титанов в лучшей их форме было не так много), но выкосили поколение, которое должно было прийти им на смену ещё несколько лет назад, под корень. Когда ты раз за разом в ключевой момент отлетаешь от первой или второй ракетки, как от стенки, то нужно иметь специфическую психику, чтобы не опустить руки. А Вавринка такой один.
Но если не воспринимать величие как данность, то именно конкуренция таки вырастила самого Джоковича — он тоже долго не мог преодолеть стену Федерера — Надаля, а как только ему это удалось, побил рекорды обоих. И Новак нас учит ещё одной мудрости — работать и ждать, и смиряться. Не повезло сейчас — повезёт потом. Если не останавливаться. И если ты действительно хорош в своём деле. Соперник попал невозможным ударом — похлопай ему, а не кляни судьбу. Ни к чему в этой жизни не относись как к должному — ни к своим попаданиям, ни ошибкам противника (даже «вынужденным»). Опять же, это всё слишком простые вещи, и потому, скорее всего, они эффективны.
Командные виды спорта учат нас ещё одной простой истине: сильным игрокам нужны сильные партнёры. Это правда, что есть люди, которым всегда необходимо преодолевать и бросать личный вызов, но, во-первых, их не так уж много, во-вторых, далеко не всегда именно они добиваются лучших результатов. Тут уместно привести пример из индивидуального вида спорта: самый конфликтный шахматист, боровшийся за шахматную корону, так её и не получил. Корчной с детских лет испытывал потребность буквально ненавидеть соперника и вплоть до старости мог позволить себе после неудачной партии кинуть слона поувесистей в своего противника.
Чаще сильные игроки, занимающие позицию на долгие годы, принуждают искать клуб альтернативный вариант только в случае своей повышенной травматичности (хотя даже здесь можно вспомнить Роббена в «Баварии», который был основным всегда, когда был здоров). Бытует мнение, что Ибрагимович, приходивший в «Барселону» в качестве одного из сильнейших центральных нападающих на, как казалось, дефицитную позицию, не прижился в клубе из-за того, что его не приняли старожилы и лично Месси, но что можно сказать точно, так это то, что повышение уровня конкуренции после того, как аргентинец чаще стал играть центрфорварда, Златану ничего не дало в плане результатов. В более же тепличных условиях он снова стал забивать много. Образовавшийся же в «Барселоне» костяк из Хави, Иньесты, Месси и Суареса надолго закупорил для игроков молодёжного состава или новичков все пути для роста — надо было уже обладать уровнем Неймара, чтобы гарантировать себе место в стартовом составе.
И здесь мы сталкиваемся с той же проблемой, о которой говорили, рассуждая о боксе, — молодёжи для развития нужен не столько отвесный обрыв, с которого по спартанской традиции будут падать слабейшие, сколько правильно выстроенный серпантин с отдельными опасными, но всё же преодолимыми участками.
Чувствуя некоторую неловкость от повторения таких банальностей, вспоминаю Йохана Кройфа, который часто говорил, что молодого игрока, который играет на голову выше своих сверстников, надо переводить в следующую возрастную группу — усиливающееся (непременно постепенно) сопротивление заставит вундеркинда оттачивать технику. И переводить его в стартовый состав только когда он будет готов выдерживать на взрослом уровне значительные отрезки матча, но там непременно — доверять (великий голландец ужасался, когда видел на скамейке запасных 22-летних футболистов, не получающих игрового времени по причине нестабильной игры — он считал, что карьера у них уже, скорее всего, уже загублена). И тогда неловкость уходит: да, на практике зачастую неочевидно, что один из ключевых этапов в карьере спортсмена (на самом деле не только) — это переход из детско-юношеских соревнований во взрослые. Редко кто, не реализовавшись с первой попытки, будет продолжать ломиться в стену с той же настойчивостью — это, скорее, отдельный талант. Да, бывают середняки, неожиданно выстреливающие в уже сравнительно зрелом возрасте, но они редко бывают арабскими скакунами — скорее тяжеловозами или даже выносливыми мулами.
Добродетели, которые позволяют людям сохранять присутствие духа на фоне постоянных неудач, отличны от тех, которые ассоциируются у нас с утончённостью и грацией. В голове скорее рисуется образ Антонио Маргарито или раннего «Атлетико» Мадрид Симеоне. Хотя в жизни бывает по-разному: совсем уж поздно (в 24 года от роду) начавший всерьёз заниматься боксом Нейт Кэмпбелл или скатившийся в какой-то момент до полулюбительских соревнований Роман Широков (история вполне в духе описанной Кройффом ситуации: пересидел в дубле ЦСКА, был отпущен, играл в нескольких небольших подмосковных командах, но, в отличие от большинства, смог доиграться не просто до среднего, а весьма приличного по нашим меркам уровня) были вполне техничными и, что называется, самобытными спортсменами.
Конечно, возможно, что в таких случаях всё дело в таланте, но отдельно замечу о часто встречающейся ситуации в единоборствах: вундеркинд в тренировочном зале (особенно детско-юношеском) нужен в первую очередь как ориентир и спарринг-партнёр для других, скажем так, более настойчивых (на самом деле настойчивость в достижении целей — тоже в каком-то роде талант, поскольку изначально её степень у разных людей различается: см. т. н. «зефирный эксперимент»). Приходилось это слышать с обеих сторон (как тренеров, так и спортсменов) и видеть, как используются порой таланты на практике.
Если коротко, то повторяющийся сюжет таков: тот, у которого поначалу идёт всё слишком хорошо, чаще используется не в роли главного бойца команды, на которого делается ставка, а, скорее, как возможность поднатаскать более увлечённых и трудолюбивых. И тренеры со стажем обычно спокойно относятся, когда в переходном возрасте (или чуть постарше) такие боксёры и борцы уходят из зала. И у меня есть рабочая гипотеза, почему это так: в единоборствах приходится постоянно преодолевать не только себя, но и противника, и ребятам, имевшим большое преимущество по умолчанию, бывает трудно мириться с тем, что победы даются всё сложнее. И совсем уж крахом для них может стать разгромное поражение — оно часто выбивает табурет самоуверенности даже под бойцами с достаточно успешной карьерой за плечами, если она построена лишь на преимуществе в технике, оставляя их болтаться в безжалостной петле судьбы.
Замечу между строк, что боец по-настоящему выдающийся (т. е. и талантливый, и упорный, и вышколенный, и умный одновременно — такие редко, но бывают) после первого боя (даже проигрышного), как правило, имеет преимущество над соперником в реванше — просто потому, что лучше всё лучше понимает его манеру и слабости. Беда только, что в какой-то момент и выдающемуся может стать лень тренироваться, или своё возьмут травмы — и тогда расклад меняется.
В видах спорта более травоядных большой отсев происходит позже — как раз в период выхода из спортивной школы и начала взрослой карьеры. И очень многие, не пережив своего первого поражения (до этого так легко шагал по возрастам, всё было замечательно, и их все хвалили, а тут ты на заднем плане, а твоё увлечение становится работой — со всеми вытекающими в виде обыденности, рутинности и прибавившейся к ним ответственности за результат), сильно понижают планку, зарывают свои амбиции вместе с талантом на заднем дворе и выбирают менее рисковый жизненный путь.
Если вам показалось, что это очень похоже на проблему многих выпускников школ и вузов, то вам не показалось. И, пожалуй, неплохим тестом для вступающих на новый жизненный этап будет готовность заниматься своим делом всё время и выдерживать конкуренцию с сильнейшими, возможно, даже получая от этого удовольствие. Но для этого лучше учесть хотя бы некоторые особенности нахождения в состязательной среде, о которых мы здесь говорили, — пусть и сделать это на практике не проще, чем правильно организовать карьеру спортсмену или актёру.
Vkontakte
Twitter
Одноклассники
Предыдущий
