Тополиный пух, жара, и… тётки

Наверняка ‎у‏ ‎каждой ‎из ‎вас ‎есть ‎молодые‏ ‎подруги ‎или‏ ‎просто‏ ‎хорошие ‎знакомые, ‎с‏ ‎которыми ‎произошли‏ ‎странные ‎изменения. ‎Несмотря ‎на‏ ‎свой‏ ‎юный ‎возраст,‏ ‎они ‎превратились‏ ‎в ‎тёток.

Нет, ‎они ‎не ‎потолстели‏ ‎на‏ ‎тридцать ‎килограмм,‏ ‎не ‎начали‏ ‎носить ‎бесформенные ‎сарафаны ‎и ‎не‏ ‎сделали‏ ‎себе‏ ‎ужасных ‎причёсок.‏ ‎С ‎их‏ ‎внешностью ‎как‏ ‎раз‏ ‎всё ‎в‏ ‎порядке, ‎но ‎вот ‎в ‎общении‏ ‎появилась ‎забавная‏ ‎странность,‏ ‎по ‎которой ‎сразу‏ ‎стало ‎понятно‏ ‎— ‎тётки.

Каждый ‎раз, ‎когда‏ ‎вы‏ ‎встречаетесь ‎с‏ ‎подругами, ‎одна‏ ‎из ‎них ‎начинает ‎говорить ‎что-то‏ ‎вроде‏ ‎этого: ‎«Эх,‏ ‎девчонки, ‎где‏ ‎наши ‎шестнадцать ‎лет? ‎Помните, ‎как‏ ‎же‏ ‎классно‏ ‎тогда ‎было!‏ ‎Беззаботная ‎счастливая‏ ‎жизнь. ‎Знай,‏ ‎гуляй‏ ‎себе ‎весь‏ ‎день ‎и ‎с ‎парнями ‎встречайся.‏ ‎Ни ‎проблем,‏ ‎ни‏ ‎забот, ‎ни ‎хлопот.‏ ‎Вот ‎бы‏ ‎вернуться ‎назад».

А ‎другая ‎ей‏ ‎поддакивает,‏ ‎умиротворённо ‎закатывая‏ ‎глаза: ‎«Дааа,‏ ‎а ‎ещё ‎считали ‎себя ‎толстыми‏ ‎и‏ ‎страшными, ‎а‏ ‎сейчас ‎понимаешь,‏ ‎вот ‎где ‎была ‎настоящая ‎молодость‏ ‎и‏ ‎красота.‏ ‎Всё ‎бы‏ ‎отдала, ‎чтобы‏ ‎попасть ‎хотя‏ ‎бы‏ ‎на ‎день‏ ‎обратно».

Ох ‎и ‎ах. ‎Правда ‎ведь,‏ ‎есть ‎такие?

Они‏ ‎говорят‏ ‎это ‎так, ‎как‏ ‎будто ‎в‏ ‎шестнадцать ‎лет ‎время ‎остановилось,‏ ‎и‏ ‎жизнь ‎закончилась.‏ ‎Как ‎будто‏ ‎в ‎ней ‎больше ‎ничего ‎не‏ ‎происходит‏ ‎и ‎вряд‏ ‎ли ‎уже‏ ‎произойдёт. ‎Девчонки ‎только ‎вспоминают ‎прошлое‏ ‎и‏ ‎оглядываются‏ ‎назад, ‎потому‏ ‎что ‎там‏ ‎было ‎всё‏ ‎самое‏ ‎лучшее. ‎А‏ ‎ведь ‎иногда ‎им ‎нет ‎и‏ ‎тридцати ‎лет!

И‏ ‎самое‏ ‎страшное, ‎что ‎рядом‏ ‎с ‎такими‏ ‎людьми ‎сама ‎начинаешь ‎считать‏ ‎так‏ ‎же. ‎Неожиданно‏ ‎задумываешься ‎о‏ ‎возрасте, ‎вспоминаешь ‎детство ‎и ‎своё‏ ‎счастливое‏ ‎прошлое. ‎И‏ ‎вдруг ‎замечаешь‏ ‎совершенно ‎странные ‎вещи.

Ещё ‎недавно ‎ты‏ ‎считала‏ ‎людей‏ ‎девяностых ‎годов‏ ‎рождения ‎—‏ ‎малолетками, ‎точно‏ ‎такими‏ ‎же, ‎какой‏ ‎была ‎сама. ‎А ‎сейчас ‎оказывается,‏ ‎что ‎большинство‏ ‎мамочек,‏ ‎приводящих ‎вместе ‎с‏ ‎тобой ‎детей‏ ‎в ‎детский ‎сад, ‎родились‏ ‎именно‏ ‎в ‎то‏ ‎время.

Ещё ‎буквально‏ ‎вчера ‎из ‎каждого ‎открытого ‎окна‏ ‎доносился‏ ‎«Тополиный ‎пух»,‏ ‎наполняющий ‎июльский‏ ‎воздух ‎жарой ‎и ‎белыми ‎хлопьями‏ ‎снега.‏ ‎А‏ ‎солёный ‎ветер‏ ‎дул ‎с‏ ‎моря ‎и‏ ‎уносил‏ ‎с ‎собою‏ ‎мысли ‎грустные. ‎А ‎недавно ‎узнав,‏ ‎что ‎Андрей‏ ‎Григорьев-Апполонов‏ ‎рекламирует ‎тонометры, ‎а‏ ‎Кирилл ‎Андреев‏ ‎стал ‎дедушкой, ‎я ‎подпрыгнула‏ ‎на‏ ‎стуле ‎и‏ ‎поняла, ‎что‏ ‎из ‎моей ‎жизни ‎куда-то ‎пропали‏ ‎целых‏ ‎двадцать ‎лет.

Начинаешь‏ ‎внезапно ‎осознавать,‏ ‎что ‎всё ‎быстротечно. ‎Люди, ‎события,‏ ‎шансы‏ ‎—‏ ‎всё ‎растворяется.‏ ‎Исчезает ‎в‏ ‎один ‎момент,‏ ‎если‏ ‎ты ‎не‏ ‎успеваешь ‎ими ‎воспользоваться. ‎Каждый ‎непрожитый‏ ‎миг, ‎каждое‏ ‎отложенное‏ ‎дело, ‎каждое ‎некупленное‏ ‎платье ‎сжирается‏ ‎временем. ‎Было ‎— ‎и‏ ‎сразу‏ ‎нет. ‎И‏ ‎никакого ‎второго‏ ‎шанса ‎не ‎будет, ‎потому ‎что‏ ‎в‏ ‎одну ‎и‏ ‎ту ‎же‏ ‎реку ‎невозможно ‎войти ‎дважды. ‎Дважды‏ ‎можно‏ ‎наступить‏ ‎только ‎на‏ ‎грабли, ‎или‏ ‎в ‎какое-нибудь‏ ‎?,‏ ‎а ‎всё‏ ‎хорошее ‎быстро ‎заканчивается ‎и ‎не‏ ‎торопится ‎возвращаться.

Время‏ ‎безжалостно.‏ ‎Никому ‎ещё ‎не‏ ‎удалось ‎его‏ ‎остановить, ‎и ‎нам ‎не‏ ‎удастся.‏ ‎Единственное, ‎что‏ ‎можно ‎сделать‏ ‎— ‎это ‎оставить ‎после ‎себя‏ ‎пустоту.‏ ‎Прожить ‎каждый‏ ‎миг ‎так,‏ ‎чтобы ‎исчерпать ‎его ‎до ‎дна.‏ ‎На‏ ‎полную‏ ‎катушку, ‎чтобы‏ ‎лилось ‎через‏ ‎край.

Чтобы ‎все‏ ‎дела‏ ‎— ‎сделаны,‏ ‎чтобы ‎все ‎платья ‎— ‎куплены,‏ ‎чтобы ‎все‏ ‎слова‏ ‎— ‎сказаны. ‎Чтобы‏ ‎красивые ‎ноги‏ ‎— ‎в ‎красивые ‎туфли,‏ ‎и‏ ‎на ‎улицу.‏ ‎Гулять, ‎гулять,‏ ‎гулять. ‎По ‎летним ‎переулкам ‎и‏ ‎июльским‏ ‎аллеям, ‎укутанным‏ ‎в ‎тополиный‏ ‎пух. ‎Вдыхать ‎тёплый ‎воздух, ‎смотреть,‏ ‎как‏ ‎беспечные‏ ‎птицы ‎улетают‏ ‎в ‎небо‏ ‎и ‎верить,‏ ‎что‏ ‎солёный ‎ветер‏ ‎точно ‎так ‎же, ‎как ‎двадцать‏ ‎лет ‎назад,‏ ‎унесёт‏ ‎грустные ‎мысли.

И ‎пусть‏ ‎всем, ‎кто‏ ‎превратился ‎в ‎тёток, ‎станет‏ ‎завидно‏ ‎и ‎будет‏ ‎что ‎обсудить.‏ ‎На ‎то ‎они ‎и ‎тётки.‏ ‎У‏ ‎них ‎уже‏ ‎всё ‎позади,‏ ‎жизнь ‎прожита, ‎а ‎у ‎нас‏ ‎—‏ ‎только‏ ‎начинается.