НА БЕРЕГУ ПУСТЫННЫХ ВОЛН. ИСТОРИЯ ЛЮДЕЙ ДЛИННОЙ ВОЛИ

Походная ‎юрта‏ ‎хана ‎Темучина, ‎берег ‎реки ‎Онон,‏ ‎Монголия, ‎17‏ ‎ноября‏ ‎1205 ‎года ‎после‏ ‎рождества ‎Христова.‏ ‎Солнечная ‎погода ‎и ‎легкий‏ ‎мороз.

— К‏ ‎вам ‎пришли‏ ‎купцы ‎из‏ ‎Хорезма, ‎повелитель, ‎— ‎маленький ‎седобородый‏ ‎китаец‏ ‎в ‎скромном‏ ‎халате ‎склонился‏ ‎в ‎почтительном ‎поклоне.

— Пусть ‎заходят, ‎Ли‏ ‎Бо,‏ ‎—‏ ‎Темучин, ‎сидящий‏ ‎на ‎корточках‏ ‎в ‎углу‏ ‎юрты,‏ ‎кивнул ‎рукой.‏ ‎— ‎я ‎буду ‎сидеть ‎здесь,‏ ‎а ‎ты,‏ ‎Дженнаро,‏ ‎внимательно ‎слушай, ‎как‏ ‎я ‎буду‏ ‎говорить ‎с ‎этими ‎купцами.

— Я‏ ‎весь‏ ‎внимание, ‎повелитель,‏ ‎— ‎смуглый,‏ ‎по-европейски ‎одетый ‎мужчина, ‎сидевший ‎рядом‏ ‎с‏ ‎Темучином, ‎также‏ ‎склонил ‎голову.

… Вошедшие‏ ‎купцы, ‎едва ‎перешагнув ‎порог ‎юрты,‏ ‎пали‏ ‎ниц‏ ‎и ‎остались‏ ‎в ‎таком‏ ‎положении.

— Встаньте, ‎почтенные‏ ‎торговцы,‏ ‎— ‎тихо‏ ‎сказал ‎Темучин.

… Купцы ‎привстали ‎и ‎снова‏ ‎опустились ‎на‏ ‎колени,‏ ‎как ‎и ‎следовало‏ ‎по ‎местному‏ ‎этикету.

— Я ‎объявляю ‎вам ‎свою‏ ‎волю.‏ ‎— ‎Темучин‏ ‎говорил ‎тихо,‏ ‎но ‎купцы ‎слушали ‎его, ‎затаив‏ ‎дыхание.‏ ‎Желтые ‎глаза‏ ‎грозного ‎полководца‏ ‎пронизывали ‎их ‎насквозь.

— Для ‎мудрого ‎властелина‏ ‎нет‏ ‎более‏ ‎желанных ‎гостей,‏ ‎чем ‎караван‏ ‎купцов.

И ‎вы‏ ‎для‏ ‎меня ‎желанные‏ ‎гости. ‎Даже ‎если ‎не ‎все‏ ‎из ‎вас‏ ‎знают‏ ‎наши ‎обычаи.

Ахмед ‎и‏ ‎Махмуд ‎усладили‏ ‎мое ‎сердце. ‎Ваши ‎дары‏ ‎я‏ ‎передал ‎моей‏ ‎дорогой ‎жене‏ ‎Борте. ‎Ты, ‎Мурад, ‎ничего ‎не‏ ‎подарил‏ ‎мне, ‎и‏ ‎это ‎немного‏ ‎удивило ‎меня.

Однако ‎это ‎удивление ‎ничего‏ ‎не‏ ‎значит‏ ‎по ‎сравнению‏ ‎с ‎тем,‏ ‎что ‎ты,‏ ‎Мурад,‏ ‎привел ‎из‏ ‎далекого ‎Хорезма ‎большой ‎караван ‎с‏ ‎полезными ‎для‏ ‎нас‏ ‎товарами.

Поэтому ‎сейчас ‎мой‏ ‎советник ‎Ли‏ ‎Бо ‎вручит ‎вам ‎всем‏ ‎пайцзу.‏ ‎Носите ‎ее‏ ‎на ‎груди‏ ‎как ‎знак ‎моего ‎покровительства. ‎Вам‏ ‎разрешается‏ ‎беспрепятственно ‎вести‏ ‎торговлю ‎на‏ ‎всех ‎моих ‎землях… ‎А ‎теперь‏ ‎удалитесь.

… Когда‏ ‎купцы‏ ‎удалились, ‎Темучин‏ ‎вопросительно ‎взглянул‏ ‎на ‎Дженнаро.

— Так‏ ‎может‏ ‎говорить ‎и‏ ‎действовать ‎только ‎великий ‎хан, ‎Чингисхан,‏ ‎о ‎повелитель!‏ ‎—‏ ‎воскликнул ‎итальянец. ‎—‏ ‎Я ‎расскажу‏ ‎в ‎Генуе ‎и ‎Венеции‏ ‎о‏ ‎вашей ‎государственной‏ ‎мудрости!

— Рано ‎пока‏ ‎так ‎меня ‎называть, ‎— ‎усмехнулся‏ ‎Темучин,‏ ‎— ‎но‏ ‎мне ‎нравится‏ ‎твоя ‎искренность. ‎Послушай, ‎Дженнаро. ‎—‏ ‎Впереди‏ ‎большой‏ ‎поход, ‎поход‏ ‎на ‎Юг,‏ ‎— ‎Темучин‏ ‎впился‏ ‎взглядом ‎в‏ ‎китайца, ‎но ‎тот ‎оставался ‎невозмутим.

— Ты‏ ‎понимаешь, ‎Дженнаро,‏ ‎что‏ ‎мне ‎снова ‎нужна‏ ‎твоя ‎поддержка.

— В‏ ‎каком ‎размере, ‎повелитель?

— Нужно ‎снарядить‏ ‎в‏ ‎поход ‎пять‏ ‎туменов. ‎Посчитайте‏ ‎вместе ‎с ‎Ли ‎Бо, ‎сколько‏ ‎нужно‏ ‎для ‎этого‏ ‎денег… ‎Налог‏ ‎на ‎генуэзских ‎и ‎венецианских ‎купцов‏ ‎будет‏ ‎отменен‏ ‎на ‎три‏ ‎года.

— Ты ‎мудр‏ ‎и ‎великодушен,‏ ‎Чингисхан.

— Теперь‏ ‎мне ‎нужно‏ ‎обсудить ‎с ‎Ли ‎Бо ‎очень‏ ‎серьезный ‎вопрос.‏ ‎Ты.‏ ‎Дженнаро, ‎не ‎уходи…‏ ‎Сядь ‎в‏ ‎тот ‎угол ‎юрты ‎и‏ ‎слушай.

— Ты‏ ‎знаешь, ‎о‏ ‎чем ‎я‏ ‎буду ‎с ‎тобой ‎сейчас ‎говорить,‏ ‎Ли‏ ‎Бо?

— О ‎походе‏ ‎в ‎Китай‏ ‎и ‎о ‎том, ‎что ‎делать‏ ‎с‏ ‎Джамухой,‏ ‎повелитель.

— Верно. ‎Спрашиваю‏ ‎тебя: ‎справедливо‏ ‎ли ‎я‏ ‎поступлю,‏ ‎если ‎направлю‏ ‎свои ‎полки ‎на ‎твою ‎родину,‏ ‎царство ‎Цинь?

— Справедливо,‏ ‎повелитель.‏ ‎Мои ‎соотечественники ‎уже‏ ‎много ‎лет‏ ‎разоряют ‎монгольские ‎племена, ‎живущие‏ ‎по‏ ‎соседству ‎с‏ ‎царством ‎Цинь.‏ ‎И ‎нет ‎иного ‎способа ‎остановить‏ ‎эти‏ ‎набеги.

— Я ‎доволен‏ ‎твоим ‎ответом,‏ ‎Ли ‎Бо. ‎Теперь ‎разговор ‎о‏ ‎моем‏ ‎детском‏ ‎друге, ‎побратиме‏ ‎— ‎анде,‏ ‎человеке, ‎благодаря‏ ‎которому‏ ‎я ‎объединил‏ ‎все ‎монгольские ‎племена. ‎О ‎хане‏ ‎Джамухе…

Чингисхан ‎долго‏ ‎молчал,‏ ‎затем ‎повернулся ‎к‏ ‎Дженнаро.

— Слушай, ‎итальянец,‏ ‎что ‎сделал ‎для ‎меня‏ ‎Джамуха.

— Дженнаро‏ ‎наклонил ‎голову‏ ‎в ‎знак‏ ‎повиновения.

… — Джамуха ‎— ‎мой ‎анда, ‎побратим.‏ ‎Я‏ ‎люблю ‎его‏ ‎как ‎родного‏ ‎брата ‎и ‎готов ‎отдать ‎свою‏ ‎жизнь‏ ‎за‏ ‎него. ‎Я‏ ‎решил ‎объединить‏ ‎все ‎монгольские‏ ‎племена‏ ‎в ‎могучую‏ ‎и ‎великую ‎Орду ‎и ‎сделал‏ ‎своей ‎опорой‏ ‎людей‏ ‎длинной ‎воли ‎—‏ ‎простых ‎воинов-степняков,‏ ‎у ‎которых ‎не ‎было‏ ‎иного‏ ‎способа ‎выбиться‏ ‎из ‎бедности‏ ‎и ‎безвестности, ‎кроме ‎союза ‎со‏ ‎мной.‏ ‎Глядя ‎на‏ ‎лошадиные ‎морды‏ ‎и ‎лица ‎людей, ‎на ‎безбрежный‏ ‎живой‏ ‎поток,‏ ‎поднятый ‎моей‏ ‎волей ‎и‏ ‎мчащийся ‎в‏ ‎никуда‏ ‎по ‎багровой‏ ‎закатной ‎степи, ‎я ‎часто ‎думал:‏ ‎где ‎я‏ ‎в‏ ‎этом ‎потоке? ‎Я‏ ‎никогда ‎не‏ ‎смог ‎бы ‎победить ‎знатных‏ ‎и‏ ‎богатых ‎людей‏ ‎Великой ‎степи,‏ ‎объединившихся ‎в ‎борьбе ‎против ‎меня,‏ ‎если‏ ‎бы ‎мой‏ ‎советник ‎Ли‏ ‎Бо ‎не ‎подсказал, ‎что ‎нужно‏ ‎сделать…‏ ‎И‏ ‎мы ‎поручили‏ ‎это ‎Джамухе.‏ ‎Он ‎провозгласил‏ ‎себя‏ ‎Гур-ханом ‎и‏ ‎возглавил ‎борьбу ‎против ‎меня. ‎Он‏ ‎подстрекал ‎чванливую‏ ‎степную‏ ‎знать ‎к ‎мятежам‏ ‎и ‎нападениям‏ ‎в ‎самое ‎неподходящее ‎для‏ ‎них‏ ‎время, ‎и‏ ‎заблаговременно ‎предупреждал‏ ‎меня ‎об ‎этом. ‎Однажды ‎я‏ ‎проиграл‏ ‎ему ‎битву,‏ ‎но ‎он‏ ‎остановил ‎свои ‎войска ‎и ‎я‏ ‎смог‏ ‎спастись…‏ ‎Настал ‎день,‏ ‎когда  ‎вся‏ ‎степь ‎от‏ ‎Онона‏ ‎до ‎Керулена‏ ‎встала ‎под ‎мои ‎знамена. ‎Тогда‏ ‎нукеры ‎Джамухи‏ ‎предали‏ ‎его, ‎связали ‎и‏ ‎привезли ‎ко‏ ‎мне. ‎Я ‎велел ‎их‏ ‎казнить‏ ‎за ‎измену‏ ‎их ‎природному‏ ‎господину… ‎Но ‎как ‎быть ‎с‏ ‎Джамухой?‏ ‎Помиловать ‎его‏ ‎и ‎вознаградить‏ ‎— ‎значит ‎раскрыть ‎всем ‎моим‏ ‎подданным‏ ‎и‏ ‎окрестным ‎царствам‏  ‎его ‎истинную‏ ‎роль. ‎Это‏ ‎опорочит‏ ‎мое ‎имя‏ ‎и ‎вызовет ‎новую ‎междоусобную ‎войну…‏ ‎Скажи ‎слово,‏ ‎Ли‏ ‎Бо.

— Джамуха ‎должен ‎до‏ ‎конца ‎исполнить‏ ‎свой ‎долг ‎перед ‎Вечным‏ ‎Небом‏ ‎— ‎Тенгри‏ ‎и ‎народами‏ ‎Великой ‎степи, ‎которых ‎вы ‎с‏ ‎ним‏ ‎объединили. ‎Ни‏ ‎тени ‎подозрения‏ ‎не ‎должно ‎пасть ‎на ‎Великого‏ ‎Хана‏ ‎Темучина.

— Значит?

— Значит,‏ ‎следует ‎выбрать‏ ‎только ‎вид‏ ‎казни, ‎—‏ ‎улыбаясь,‏ ‎продолжил ‎Ли‏ ‎Бо. ‎У ‎монголов ‎есть ‎вида‏ ‎вида ‎легкой‏ ‎казни‏ ‎— ‎переламывание ‎спины‏ ‎и ‎вырывание‏ ‎сердца ‎— ‎за ‎не‏ ‎слишком‏ ‎тяжелые ‎преступления.

— Если‏ ‎я ‎дам‏ ‎Джамухе ‎умереть ‎легкой ‎смертью, ‎это‏ ‎родит‏ ‎подозрения, ‎ведь‏ ‎много ‎лет,‏ ‎в ‎глазах ‎всех ‎монголов, ‎он‏ ‎вел‏ ‎борьбу‏ ‎против ‎меня.

— Я‏ ‎скажу ‎палачу‏ ‎что ‎Джамуху‏ ‎следует‏ ‎казнить ‎как‏ ‎великого ‎злодея ‎— ‎расчленением ‎на‏ ‎суставы, ‎если‏ ‎будет‏ ‎на ‎то ‎твоя‏ ‎воля, ‎повелитель.

— Повелеваю,‏ ‎скажи ‎так.- ‎Чингисхан ‎зажмурил‏ ‎свои‏ ‎серо-зеленые ‎глаза‏ ‎и ‎вдруг‏ ‎резко ‎спросил ‎— ‎что ‎ты‏ ‎об‏ ‎этом ‎думаешь,‏ ‎Дженнаро?

— Я ‎снаряжу‏ ‎не ‎пять, ‎а ‎семь ‎туменов,‏ ‎о‏ ‎повелитель!

Чингисхан‏ ‎легко ‎поднялся‏ ‎и ‎выбежал‏ ‎из ‎юрты.‏ ‎Перед‏ ‎ним ‎стояло‏ ‎огромное ‎войско, ‎пять ‎туменов, ‎ждущих‏ ‎его ‎слова,‏ ‎слова‏ ‎полководца ‎и ‎властелина.

— Тенгри!!!‏ ‎Я ‎услышал‏ ‎голос ‎Тенгри!!! ‎Мы ‎идем‏ ‎в‏ ‎великий ‎поход!

— Уррагх!‏ ‎— ‎взревело‏ ‎пятьдесят ‎тысяч ‎глоток. ‎— ‎Кху!‏ ‎Кху!‏ ‎Слава ‎Вечному‏ ‎Небу…

Восхождение ‎Темучина‏ ‎к ‎вершинам ‎власти ‎на ‎огромном‏ ‎пространстве‏ ‎Великой‏ ‎степи ‎—‏ ‎одна ‎из‏ ‎загадок ‎мировой‏ ‎истории.‏ ‎Нет ‎убедительных‏ ‎объяснений ‎чудесному ‎превращению ‎вчерашнего ‎изгоя‏ ‎в ‎грозного‏ ‎властелина,‏ ‎разгромившего ‎намного ‎превосходящие‏ ‎силы ‎монгольской‏ ‎аристократии. ‎Да, ‎Чингисхан ‎опирался‏ ‎на‏ ‎степных ‎пролетариев‏ ‎— ‎людей‏ ‎длинной ‎воли, ‎но ‎этого ‎было‏ ‎мало.‏ ‎Разгадку ‎нашел‏ ‎лишь ‎знаменитый‏ ‎российский ‎историк ‎Лев ‎Гумилев, ‎расшифровавший‏ ‎тайную‏ ‎дипломатию‏ ‎Темучина, ‎превзошедшего‏ ‎своим ‎хитроумием‏ ‎легендарного ‎Одиссея.‏ ‎Спецпроект‏ ‎Темучина ‎и‏ ‎Джамухи ‎не ‎уступает ‎самым ‎изощренным‏ ‎проектам ‎творцов‏ ‎оранжевых‏ ‎революций ‎современности… ‎Ну‏ ‎и ‎поддержка‏ ‎итальянских ‎торговых ‎империй, ‎носителей‏ ‎«Духа‏ ‎Запада», ‎финансировавших‏ ‎восхождение ‎Чингисхана‏ ‎к ‎вершинам ‎власти, ‎немало ‎значит.

Вскоре‏ ‎вожди‏ ‎монгольских ‎племен‏ ‎официально ‎присвоили‏ ‎Темучину ‎высокое ‎звание ‎Чингисхана ‎—‏ ‎Великого‏ ‎хана.‏ ‎Его ‎победоносное‏ ‎войско ‎покорило‏ ‎окрестные ‎племена‏ ‎и‏ ‎усмирило ‎императорский‏ ‎Китай. ‎Чингисхан ‎пожалел ‎императора ‎и‏ ‎оставил ‎за‏ ‎ним‏ ‎город ‎Пекин. ‎Не‏ ‎успели ‎монголы‏ ‎уйти ‎из ‎покоренного ‎Китая,‏ ‎как‏ ‎император ‎самовольно‏ ‎переехал ‎в‏ ‎другой ‎город ‎и ‎начал ‎готовить‏ ‎ответный‏ ‎поход ‎на‏ ‎монголов. ‎Чингисхан‏ ‎вернулся ‎и ‎месть ‎его ‎была‏ ‎страшна.

С‏ ‎хорезмшахом‏ ‎Мухаммедом ‎Чингисхан‏ ‎решил ‎разделить‏ ‎власть ‎над‏ ‎миром‏ ‎— ‎шаху‏ ‎— ‎Запад, ‎монголам ‎— ‎Восток.‏ ‎Презиравший ‎монголов‏ ‎и‏ ‎не ‎представлявший ‎с‏ ‎кем ‎имеет‏ ‎дело ‎хорезмшах ‎убил ‎монгольских‏ ‎послов‏ ‎и ‎уничтожил‏ ‎— ‎в‏ ‎буквальном ‎смысле ‎купеческий ‎караван ‎монголов,‏ ‎убив‏ ‎несколько ‎сот‏ ‎купцов. ‎Этого‏ ‎простить ‎было ‎нельзя.

Чингисхан ‎снарядил ‎экспедиционный‏ ‎корпус‏ ‎во‏ ‎главе ‎с‏ ‎легендарными ‎полководцами‏ ‎Джебе-нойоном(воин-стрела) ‎и‏ ‎Субудай-багатуром.‏ ‎Это ‎были‏ ‎лучшие ‎военачальники ‎своего ‎времени. ‎Они‏ ‎получили ‎спецзадание‏ ‎—‏ ‎поймать ‎хорезмшаха, ‎клятвопреступника‏ ‎и ‎злодея.‏ ‎Выполняя ‎это ‎задание, ‎они‏ ‎сравняли‏ ‎с ‎землей‏ ‎Хорезм. ‎Мухаммед‏ ‎тем ‎временем ‎умер ‎от ‎страха‏ ‎на‏ ‎пустынном ‎острове,‏ ‎где ‎он‏ ‎прятался ‎от ‎гнева ‎Чингисхана. ‎Джебе‏ ‎и‏ ‎Субудай‏ ‎отомстили ‎русским‏ ‎князьям ‎за‏ ‎аналогичное ‎преступление‏ ‎—‏ ‎убийство ‎монгольских‏ ‎послов. ‎Разгромив ‎русских ‎на ‎Калке,‏ ‎они ‎подвергли‏ ‎князей‏ ‎жестокой ‎казни.

Армии ‎монголов‏ ‎разгромили ‎арабов,‏ ‎фактически ‎уничтожив ‎единый ‎арабский‏ ‎халифат,‏ ‎с ‎которым‏ ‎не ‎могли‏ ‎справиться ‎воины ‎Карла ‎Великого.

Чингисхан ‎исповедовал‏ ‎культ‏ ‎справедливости, ‎воинской‏ ‎чести ‎и‏ ‎верности ‎«природному ‎господину». ‎Его ‎наследники,‏ ‎намного‏ ‎не‏ ‎равные ‎великому‏ ‎предку, ‎смогли‏ ‎удержать ‎империю‏ ‎еще‏ ‎пару ‎сотен‏ ‎лет. ‎Затем ‎монгольская ‎держава ‎пала‏ ‎жертвой ‎центробежных‏ ‎сил.